Текст книги "За спичками"

Туртиайнен с досадой чесал свой затылок. Партанен, вытряхнув пепел из трубки, гордо сказал Туртиайнену:

– Соблюдай свои обязанности, раз ты сват. Ответь ей на ее вопрос о насекомых.

Туртиайнену хотелось несколько ослабить впечатление от излишней строгости Партанена. Однако, не зная, как это сделать, он сказал:

– Партанен бывает такой свирепый главным образом во сне. Вот почему клопы его боятся и не входят в комнату, а предпочитают мерзнуть в сенях.

Кайса была близка к обмороку. Она не знала, что сказать. Снова наступило молчание. Наконец Партанен сказал своему свату:

– Ну, давай кончай дело…

Туртиайнен высморкался в пальцы, вытер их о плиту и торжественно объявил:

– Итак, Партанен считает дело законченным. Он, Кайса, берет тебя в жены.

Но тут вдруг распахнулась дверь, и в комнату вошел полицейский, который предложил Кайсе явиться в полицию, чтобы дать свидетельские показания по делу Ихалайнена и Ватанена о краже лошади.

Трудно описать словами изумление Кайсы. Нет, мы не сделаем даже этой попытки. Нам также было бы нелегко описать все те сложные переживания, которые пришлось испытать Кайсе, прежде чем она получила некоторое представление о случившемся.

Но в конце концов она разобралась в деле.

Партанен ей кое-что объяснил. Он сказал:

– Я стою с Туртиайненом на улице и спокойно с ним беседую. Как вдруг вижу – скачет моя гривастая лошадь. И в моей телеге я вижу двух мужиков, похожих на лесных разбойников. Один из них держит вожжи, а другой что есть мочи хлещет моего мерина кнутом, да так, что у него на спине пузыри вскакивают. Прохожие шарахаются в стороны. Но я не посторонился. Я как рвану за колесо телеги, так она и остановилась, как вкопанная. Ох, и сверкнули же тогда глаза у этих разбойников!

Кайса стала понимать, как именно произошла вся история. Уходя, Юсси Ватанен боялся – не украли ли его кобылу. И Кайса теперь поняла, что липерцы взяли чужую лошадь, чтоб догнать вора.

Тут Кайса взмолилась. Она сказала Партанену:

– Будьте так добры, Партанен, скажите в полиции, что они не украли вашу лошадь, что они взяли ее просто так, покататься… Тем более что у Юсси Ватанена угнали его собственную кобылу.

Тут выяснилось, что Кайса, Ихалайнен и Ватанен – земляки. И по этой причине Туртиайнен посоветовал Партанену:

– Придется тебе сходить в полицию: ведь они земляки. Они зашли к Кайсе в гости, повидаться.

Партанену не хотелось идти в полицию, но вместе с тем ему неудобно было отказать в этом Кайсе. И поэтому он согласился сходить в полицейский участок. Уходя, он сказал Кайсе, увидев ведро около выходной двери:

– Из этого твоего ведра мы будем лошадей поить… А в будущее воскресенье поп с треском объявит о нашей помолвке, после чего мы и провернем венчание. Ну, а потом и за работу. И уж тогда затрещат твои кости на всю деревню.

Глава пятнадцатая

Юсси Ватанен и Антти Ихалайнен снова сидели на полу в прежней камере. Они долго молчали. Они чувствовали, что с ними опять поступили несправедливо. Наконец Ватанен прервал молчание, так сказав о начальнике полицейского участка:

– Ну и звонарь же этот господин… Изо рта у него так и сыпались слова, как у барана из-под хвоста.

– Да уж! Редкая баба бывает такая горластая! – сказал Антти.

Кровь вдруг вскипела у Юсси, когда он вспомнил об оскорблении. Но тут же он хвастливо заметил:

– Я бы заткнул ему рот, если б только захотел! Я бы так хватанул его этим мешком с поросенком, что осталось бы от него только мокрое место.

Антти тоже был оскорблен. И он тоже заносчиво произнес:

– Пусть он только попробует зайти сюда. Мы повалим его на брюхо и так отутюжим кулаками его спину, что вряд ли он сможет ходить на своих ногах.

Угрюмо они сидели некоторое время. Потом Юсси стал припоминать людей, которые были мастерами орать и ругаться не хуже, чем этот начальник участка Тахванайнен.

– Он думает, что кроме него и нет иных крикунов и сквернословов, – сказал Юсси. – А вот я припоминаю, был у нас ленсман из Тахмаярви, так он орал и бранился, что этот начальник участка просто щенок в сравнении с ним.

– Ясно, щенок! – с удовлетворением согласился Антти.

Юсси оживился. С ликованием стал рассказывать:

– У этого ленсмана, говорят, был такой громкий голос, что все люди вокруг изумлялись. К нему, говорят, попал один человек по делу о бродяжничестве, так этот ленсман так гаркнул на него, что у того штаны с ног свалились.

– Вот это, наверно, была настоящая брань! – воскликнул Антти.

Ватанен сказал:

– Однако был у нас один проповедник, так его брань тоже разносилась по всей Липери.

– Наверно, он подучился у этого ленсмана, – высказал предположение Антти.

Понемногу они стали успокаиваться. Юсси пробормотал:

– Пожалуй, я выпущу поросенка из мешка.

Полицейские, закрывая за ними дверь камеры, не заметили этого мешка и не отобрали его. И вот теперь поросенок стал возиться в соломе. Поглядывая на него, Антти сказал:

– Интересно знать, чей это поросенок?

Юсси молчал. Трубки были с ними, и они стали курить. Тем не менее, время тянулось медленно, особенно для Юсси, который горевал о судьбе своей кобылы.

Но в общем он успокоил себя, сказав:

– Вероятно, кобыла моя подойдет к своему прежнему дому. Там ее узнают, отведут к Кеттунену, а уж тот приведет ее ко мне.

Антти все еще был огорчен. Он задумчиво сказал:

– А кто этот человек, который остановил нашу телегу?

– Да уж, наверно, из тех, которые вечно по судам шатаются.

Поросенок, весело похрюкивая, вертелся, а мужчины думали о своих делах. Мысли их перешли от поросенка к дому Кайсы. Юсси сказал:

– А все-таки свинья – умное животное. Ведь сумел-таки наш поросенок привести нас к дому Кайсы. Даже сумел отыскать дырку в заборе, чтоб шмыгнуть на ее двор.

Антти тоже удивлялся сообразительности поросенка, Он сказал:

– Без поросенка мы не узнали бы, где проживает Кайса.

– Да, уж без его помощи мы так бы и не знали, что Кайса осталась вдовой, – подтвердил Юсси.

Антти дремал. Трубка покачивалась у него в зубах и едва не падала. Юсси думал о Кайсе и об ее доме. Он сказал Антти:

– Хорош все-таки дом у Кайсы!

– Хороший дом, – пробормотал Антти.

Теперь они оба стали дремать. Наконец Юсси, очнувшись, негромко проговорил:

– И сама она не плохая бабенка!

– Да, она еще хороша для ее возраста, – согласился Антти.

– Очень хороша!

Опять стали дремать. Теперь Антти, очнувшись, сказал:

– Для тебя это будет славная женка, крепкая…

– Да… Она поплотней, чем дочь Хювяринена, – радостным тоном ответил Юсси.

Антти сказал:

– Что-то наш поросенок под солому лезет… Может, он спать хочет?

– Солома-то как будто прежняя, на которой мы вчера спали? – пробормотал Юсси, посматривая на солому.

– Это прежняя солома… Видать, они не успели ее сменить…

– Не успели, а то бы, конечно, положили для нас свежую…

Так они болтали между собой. Утром проснулись рано. И снова медленно потянулось время. Иногда перекидывались фразами о кобыле, но чаще всего вспоминали Кайсу. Уж очень им не терпелось закончить брачную сделку. Юсси спросил:

– А тебе не показалось, что Кайса сама старалась поскорей устроить все дело?

– Это я понял, когда она надела воскресную юбку после того, как услышала, что Ловииса умерла, – ответил Антти, и Юсси подтвердил его наблюдение:

– Это по всему было заметно… Ведь она даже причесываться стала…

Взвесив все это дело, Антти сказал:

– Юбки и кофты Ловиисы для нее будут в самый раз, даже и перешивать не надо… А взял бы дочку Хювяринена, вот и пришлось бы тебе сузить все эти юбки.

Юсси согласился с этим замечанием, сказав:

– Пришлось бы укорачивать юбки… А на кофтах пришлось бы лишнюю складочку делать… Да, это мне повезло.

В камере было холодно. Она не отапливалась, так как печка была в неисправности. Антти сказал:

– А ведь холодно здесь.

– Забыли, проклятые, печку истопить, – досадовал Юсси.

Они долго сидели на полу друг перед другом. Наконец Юсси заметил:

– Вот и мне сейчас холодно стало.

Антти, вспомнив о чудесной бане Ватанена, спросил:

– А ты часто паришься в своей бане?

– Да нет, раз шесть в неделю, не более того…

– Я тоже шесть раз в неделю. А вот, говорят, старик Хирвонен, так тот баню топит даже в Рождество…

– А чего ему, богатому старику, не париться, – сказал Юсси и, следя за возней поросенка, добавил: – А вот поросенок, гляди, не мерзнет.

– Нет, он тоже мерзнет, раз зарывается в солому. Когда им стало еще холодней, Антти сказал, протянув свою руку ладонью вперед:

– Упрись своей ладонью в мою ладонь и нажимай изо всей силы – посмотрим, кто кого опрокинет. Вот нам и будет тепло!

Они стали нажимать друг на друга, так что лица у них исказились. Под конец Юсси сказал:

– Погоди, пальцам больно!

– Тогда давай бороться! – предложил Антти. И тут они стали тихонько бороться. Юсси покрикивал:

– Не хватай за брюки, разорвешь… Хватай за ремень! Началась ожесточенная схватка. Антти крикнул:

– Не жульничай!

– Я ничего такого не делаю!

– Лезешь прямо мне на грудь, так что дыхание перехватывает.

– Я на грудь не лезу.

– А я говорю, лезешь! – обвинял Антти. И тогда Юсси крикнул:

– Не ври!

Запыхавшись, они продолжали борьбу. Юсси предупредил:

– Подножки не делать… Надо честно бороться! Задыхаясь, Антти сказал:

– Так ведь тебя иначе не повалишь.

– И тебя тоже…

– Давай отдохнем! – со стоном пробормотал Антти. Они передохнули, подтянули свои пояса и снова начали борьбу.

Теперь солома буквально летала по комнате. Ошеломленный поросенок, взвизгивая, перебегал из одного угла в другой. Наконец Юсси взмолился:

– Не надо больше… У меня штаны порвались!

Но Антти не хотел прекратить борьбу. Он просто разъярился, желая достичь победы. Оба они напрягали все свои силы. Пол загрохотал под их ногами.

Юсси, рассердившись, крикнул:

– Перестань, черт тебя побери!.. Штаны, штаны не рви, или я сейчас рассержусь!

Когда схватка была в самом разгаре, открылась дверь, и чей-то удивленный голос произнес:

– Ага, теперь эти двое леших уже друг друга лупцуют. Нет, в нашем участке не было еще подобных тварей!

Смущенный Ватанен сделал попытку разъяснить дело:

– Так ведь это же Антти просто…

Но полицейский был в плохом настроении, так как начальник обругал его за жирное пятно на мундире, которое он заполучил себе на крестинах ребенка Пакуринена. Со злобой полицейский крикнул, не дослушав:

– Все вы, липерцы, – одинаковая братва… Мужичье… Пришло время держать вам ответ за кражу лошади Партанена.

Липерцы оправляли свои брюки. Оказалось, что у Юсси брюки сильно порвались сзади, однако чинить было некогда.

Юсси словил поросенка и сунул его в мешок.

Полицейский повел липерцев на допрос.

Помощником начальника участка был некто Иоганн Фридрих Борг, сын бургомистра Сортавала. Это был еще молодой лейтенант и, стало быть, весьма вспыльчивый господин. Ему-то и пришлось продолжать допрос, поскольку сам начальник участка Тахванайнен был нездоров.

Ввели арестованных. Юсси в правой руке держал мешок с поросенком.

Тут же присутствовали все свидетели.

Между прочим, Партанен еще вчера вечером побывал у начальника участка, но тот был раздражен, и у него не хватило терпения выслушать заявление Партанена. Поэтому он велел ему прийти на сегодняшний допрос и тогда дать свои показания. Однако Партанен все же начал объяснять ему, что никакого хищения не было и что липерцев следует отпустить на волю. Но об этом он только начал говорить. Начальник участка, которого ожидали за карточным столом, взревел:

– Уходи отсюда к чертовой бабушке!

Партанен начал было сердиться, но полицейский начальник чуть не сожрал его, закричав:

– Все вы мошенники и пьянчуги! Я вам покажу! Столь необдуманное поведение начальника оказало большое влияние на исход всего дела. От этого окрика Партанен пришел в негодование и с угрозой сказал:

– Хорошо, завтра я тебе покажу, где раки зимуют! Ты что же, невинных людей в тюрьму сажаешь?! Погоди, еще выкинут тебя со службы, так что треск пойдет.

Начальник участка потерял остатки самообладания и буквально вытолкнул Партанена на улицу. И тогда Партанен поклялся, что он целиком выгородит Юсси и Антти и тем самым обвинит полицию в самоуправстве.

Об этом деле Партанен подробно рассказал Кайсе. И всю ночь соображал, как бы покрепче ему уязвить полицию.

Вот теперь Партанен стоял в гордой позе и с нетерпением ожидал момента, когда ему наконец позволят высказаться.

Допрос начался. Лейтенант Борг спросил у Кайсы:

– Вы будете жительница этого города Кайса Макконен?

– Ясно, это она, а то кто же! – ответил Юсси вместо Кайсы.

– Молчать! Я ее спрашиваю – она ли та женщина?

– И без вашего вопроса видно, что она женщина, если в юбке ходит! – крикнул Партанен.

Лейтенант стукнул кулаком по столу и гаркнул:

– Молчать! Ты кто такой? Партанен начал было разъяснять:

– Да я Партанен из деревни Муло… Я говорю… – Замолчи… Кайса Макконен, это вы? Кайса затараторила:

– Ну да, да… Господи помилуй… Это я… вдова Макконена… Вот и Ватанен меня знает…

– Довольно трещать! – прервал ее полицейский чиновник с покрасневшим от злости лицом. – Знаете ли вы, Кайса Макконен, этих двух мужчин?

– Да кто же их не знает, раз они из Липери… И тем более, мы с Ватаненом близкие родственники, – сказала Кайса. И, сказав это, она моргнула глазом Антти и Юсси. И сделала им знак рукой. Те, конечно, поняли, почему она моргает, и Юсси тотчас сказал:

– Мы же с ней самые близкие родственники.

– Молчать! – крикнул опять лейтенант.

– Ты не вопи так! – угрожающе крикнул Партанен, душа которого кипела от негодования. Антти и Юсси были озадачены этим криком Партанена и этой злостью его против лейтенанта.

Кайса торопливо делала им какие-то непонятные знаки рукой.

Лейтенант, грозно посмотрев на всех и потом на Юсси, сказал:

– Юсси Ватанен из Липери, это вы?

Тут вдруг Кайса стала тараторить, не переводя духу:

– А то кто же он, если не Ватанен! Это, ясно, Ватанен – сын старика Ватанена… А этот второй – Антти Ихалайнен… Он женат на Анне-Лийсе, на которой в свое время хотел жениться портной Тахво Кенонен…

Итак, эта сторона дела, с помощью Кайсы, как будто прояснилась.

И теперь лейтенанту оставалось только спросить Кайсу:

– А что вы можете добавить к этому делу? Кайса с удивлением спросила:

– К какому делу? О каком деле вы говорите?

– Об этом деле! – взревел лейтенант. – Говори, что знаешь об этом деле?

– Так ведь тут и дела-то никакого нет, – ответила Кайса. – Ватанен приехал в город продать своего поросенка и встретил Партанена, который ехал на своем мерине. Вот Юсси и сказал Ихалайнену: «По-моему, этот мерин бегает не хуже моей кобылы…» Вот они немного и прокатились по дороге… А когда они возвращались, то их вдруг схватили и привели сюда.

– Что? Слышал?! – злорадно прошипел Юсси.

– Замолчи! – крикнул взбешенный лейтенант.

– Сам заткнись! – буркнул Антти.

– Тсс, проклятые! – гаркнул лейтенант. Юсси с достоинством сказал ему:

– Не бранись и не проклинай нас в правом деле. Лейтенант хватил кулаком об стол и крикнул:

– Повешу вас, если не будете меня слушаться.

– Попробуй только, повесь, – угрожающе предостерег Юсси.

Лицо у лейтенанта стало совсем багровым. Он заорал:

– Среди бела дня вы украли лошадь у Партанена! Вы разбойники и бандиты!

Тут раздался как будто бы удар грома. Это загремел своим голосом Партанен:

– Это чертовская ложь!

Юсси опешил от этого окрика. И сам лейтенант растерялся. Он спросил Партанена:

– Да разве не ты обвиняешь этих двух людей в краже твоей лошади?

– Нет! – ответил Партанен, приняв серьезный вид. – В таком, случае у кого же они украли лошадь? – с удивлением спросил лейтенант.

И тут снова загремел голос Партанена: – Они ни у кого не украли!

– Что? Будешь теперь на нас рычать? – с насмешкой спросил Юсси.

Шипя и пыхтя от злости, лейтенант стал ходить, по комнате, не зная, что подумать.

Партанен с негодованием сказал, почесывая себя за ухом:

– Эти господа полицейские отлично умеют лаять на наш покорный народ. Хватают честного человека и называют его разбойником.

До сих пор поросенок сидел в мешке тихо, но тут он вдруг взвизгнул, так как Юсси случайно наступил ногой на его хвостик. Разъяренный лейтенант завопил:

– Что за черт сидит у тебя в мешке?!

– Поросенок.

– Поросенок… Какой, к черту, поросенок?

– Свиной поросенок… Свинка, – ответил Юсси. Партанен едко добавил:

– Другое животное не станет визжать поросячьим голосом.

Лейтенант топнул ногой так, что стаканы на столе зазвенели. Антти дал совет:

– Топни еще раз. Пол не проткнешь от топанья.

Через некоторое время лейтенант и поросенок успокоились. И тогда допрос продолжался. Лейтенант спросил у Партанена:

– Ну, а ехали эти двое на твоей лошади?

– Конечно на моей, – с гордостью ответил Партанен. – И, значит; они украли ее у тебя?

– Ведь, кажется, Партанен вам сказал, что нет, – отозвалась Кайса. – Ты помолчи, старуха!

– Я пока не старуха… Я вдова Макконена! Лейтенант что-то забормотал, а потом спросил у Партанена:

– А почему же они поехали на твоей лошади?

Вот теперь настало время Партанена. Спокойным тоном он сказал:

– Мы так, дурака валяли… Хотели немного подразнить полицию…

Все были поражены этим ответом. Но Юсси и Антти тотчас смекнули, что это Кайса посоветовала Партанену так ответить. Они поняли, что теперь беда от них далека.

Но ярость господина лейтенанта не знала пределов. Он рявкнул:

– Ага, полицию, значит, дразнили?! На каком основании вы посмели дразнить полицию?

Тут Партанен дал свой последний оглушительный удар. Он сказал:

– Всем известно, что начальник полицейского участка Тахванайнен только и знает, что пьянствует и в карты играет вместе со своим помощником, который такой же забулдыга, как и он. Вот поэтому я и сказал Ватанену и Ихалайнену: «Раз мы с вами познакомились, так давайте устроим штуку йокской полиции».

Лейтенант был вне себя от злости. Он прервал Партанена:

– «Штуку»… Ну, покажу я вам… Что это была за штука?

Еще более спокойным голосом Партанен серьезно произнес:

– Я посоветовал Ватанену нарочно прикинуться вором. Я крикнул полицию, чтоб посмотреть, как действуют эти пьянчуги. И увидел, что они не умеют разбираться, где разбойник и где честный человек. Они только и делают, что людей штрафуют и потом эти деньги пропивают.

Лейтенант вскочил с места и, скрипя зубами, смотрел на Партанена. Его лицо едва не лопалось от прихлынувшей крови. Однако он проглотил свой гнев. Быстрым движением он обернулся к липерцам и спросил их:

– Верно ли, что этот Партанен предложил вам поиздеваться над полицией?

– Никто не говорит, что это не так, – пробормотал Юсси.

Господин лейтенант стал что-то писать и через несколько минут огласил свое решение:

– Выяснилось, что обвиняемые действовали по подстрекательству Партанена. А так как они не совершили никакого преступления, они освобождаются. Но поскольку сам Партанен признался в своем намерении помешать работе полиции и это свое намерение осуществил, то он заключается в камеру полицейского участка впредь до подробного расследования дела, каковое будет происходить в ближайшую субботу.

Партанен заявил было о своем протесте, но тут по приказу лейтенанта трое полицейских схватили его за шиворот и швырнули на ту же самую солому, на которой Антти и Юсси спали в предыдущую ночь.

Партанен, сопротивляясь, кричал:

– Вот оно где настоящее дьявольское гнездо! Хватают невинных людей и пихают их за решетку за кражу своей же собственной лошади.

Глава шестнадцатая

В субботу, во время наступления вечерних сумерек, липерцев отпустили с допроса.

Выходя из полицейского участка, Юсси не без удивления спросил Кайсу:

– Так вот это у вас и есть участок?

Кайса подтвердила это. И тогда липерцы сказали:

– Не довелось нам раньше даже и побывать на этой улице. А ведь мы частенько приезжали в Йоки. И все остальные улицы обшарили.

Кайса стала охать, что в тюрьму сажают невинных людей, в то время как вполне достаточно и виновных. Юсси захотелось совсем оправдаться перед Кайсой. И он снова с удивлением сказал ей:

– А ведь мы там не видели двух этих разбойников, о которых ты нам говорила… Хотя, вероятно, их уже отправили в настоящую тюрьму.

Кайса заторопилась домой, чтоб приготовить ужин. А Юсси и Антти погуляли по улицам и некоторое время посидели во дворе.

К их приходу на столе у Кайсы уже стоял кофе. Поросенка высвободили из мешка, и он поел каши с молоком.

И тогда Юсси начал вспоминать о случившемся. – Ну и вспыльчивый же был этот господин лейтенант! Ведь он рычал и мычал, как будто мы совершили страшное преступление.

– Злой был, дьявол! – сказал Антти. Юсси прихвастнул:

– Все-таки он притих, когда увидел, что я сворачиваю жгут из мешка, чтоб хлестнуть его в нужный момент.

Кайса хлопотала по хозяйству. Антти сказал:

– Немного он усмирил свой пыл, когда понял, что ему туго придется.

Теперь Юсси снова пустился врать, чтобы окончательно скрыть перед Кайсой их пребывание в камере. Он стал хвалить начальника участка:

– Вот этот был очень скромный и вежливый в обращении. Он сразу сказал, как только увидел нас: «Раз, говорит, вы известны как приличные люди и состоятельные хозяева, то вы можете пойти спать ко мне на кухню, чтоб не обременять своим присутствием вдову Макконена…» А кухня у него была очень теплая!

– Теплая кухня была, – отозвался Антти. Тут они оба взглянули на Кайсу, и Юсси продолжал:

– Вся семья его очень вежливо обошлась с нами. До самой ночи мы с ними беседовали. А их дети кормили простоквашей нашего поросенка. А нам самим тоже подали какую-то бурду с господского стола… Там у них было чего поесть! А жареная свинина была такая, что один жир в ладонь шириной.

– Прямо нас жуть взяла, до чего это была прекрасная еда, – сказал Антти. И тут оба они снова посмотрели на Кайсу и друг другу подмигнули.

Потом все сели за стол пить кофе. И тут дело пошло как по маслу, настолько оно уже внутренне созрело. Антти сказал:

– Да ты, Кайса, села бы рядом с Юсси. Кайса засмущалась. Сказала, отмахиваясь рукой:

– Полно тебе пустое говорить… Зачем это…

– Ну, чего ты отнекиваешься, Кайса? Садись сюда, только и делов, – одобрительно сказал Юсси и многозначительно посмотрел на нее. Кайса села рядом, однако сказала:

– Для такой немолодой женщины, как я, годилось бы и то местечко.

– Да ты не кривляйся зря! – пошутил Юсси и носком своего сапога дотронулся до ноги Кайсы. Кайса закудахтала, засмеялась. Юсси одобрительно бормотал:

– Ничего… смейся… Все отлично идет…

Кайса искоса взглянула на него и сказала:

– Кто бы мог думать, что у нас так получится… Прямо я рехнулась на старости лет.

Некоторое время весело молчали. Антти, у которого лицо расплылось в одну сплошную улыбку, спросил у Юсси:

– Да что ты меня своей ногой зацепляешь, разве тебе под столом не найти ногу Кайсы?

– Ее-то ногу я нашел, а эту вторую свою ногу я просто так вытягиваю, а то она у меня задеревенела без движения, – ответил Юсси, прихлебывая кофе. Антти сказал:

– Короче говоря, я вижу, что дело у вас идет без посторонней помощи, так что свои обязанности свата я теперь заканчиваю.

Юсси поставил чашку на стол и стал рассказывать:

– Вот, например, так же обернулась и женитьба Малинена. Его сват не успел еще с духом собраться, а уже все было решено. Малинен сел рядом со своей невестой и обнял ее за шею, вот совсем таким же манером, как я сейчас обниму Кайсу. Сват только и успел сказать: «Ну, вот и готова свадебная канитель».

Кайса все же стеснялась и посмеивалась. Юсси упрашивал ее:

– Да ты, Кайса, не ломайся так, не фокусничай… Вот мы с Ловиисой первое время тоже вот сиживали таким же манером. И она всегда улыбалась, вот точно так, как теперь ты улыбаешься.

– Не надо меня щекотать! – воскликнула Кайса, отодвигаясь.

На это Юсси сказал:

– Так ведь надо же как-нибудь весело пошутить, чтоб позабавить свою милочку… А то ведь через годик сердце не будет больше екать от всех этих любовных песен.

Юсси был на редкость шутлив и разговорчив. Это заметили все, и в том числе сам Юсси. Немного спустя разговор снова коснулся хозяйственных дел. Юсси спросил:

– Интересно, остались ли у вас те рукавицы из собачьего меха, которые Макконен купил у заместителя ленсмана?

Кайса ответила, что эти рукавицы сохранились у нее. Довольно долго говорили об этих рукавицах. И под конец разговора Юсси сказал:

– А у меня сохранилась старая бочка для воды. Кроме того, сохранилась кадка для теста и кровать – то, что покойная Ловииса принесла в приданое… Надо только на матрац сшить новый чехол… Вот если б удалось продать этот дом, то можно было бы хоть завтра собрать все твои манатки и махнуть в Липери.

Восторг был полный, когда Кайса сообщила, что кожевник Толванен сегодня утром заходил к ней поторговаться насчет дома.

Юсси воскликнул:

– Вот эти поездки в город! Всегда они приносят удачу тому человеку, который и живет прилично и путешествует не менее прилично.

Когда выпили кофе и ночь стала приближаться, Кайса пришла в отчаянье:

– Ах, Боже ты мой! Ведь целый день вас промучили на этом проклятом участке… А я даже в мясную лавку забыла сходить… Ведь надо было бы сварить вам суп из свежего мяса… Теперь-то уж поздно, лавка закрыта… А завтра праздник…

– А поросенок на что? – с ликованием воскликнул Юсси и тотчас добавил:

– Сегодня будем кушать жареного поросенка, а завтра будет у нас мясной суп. Ну-ка, Антти, бери нож, а я подержу поросенка.

Через полчаса мясо поросенка жарилось на плите, и вскоре оно было похоронено в животах трех счастливых людей.

За ужином говорили о продаже дома. Оказывается, кожевенник Толванен обещал принести деньги в среду. Стало быть, в четверг утром уже можно было ехать в Липери. Но вот разговор стал затихать. Антти сказал:

– Заморил меня поросенок. Тянет ко сну после ужина.

– Похоже на то, что и на меня поросенок действует – слипаются веки, – заметил Юсси.

Кайсе тоже хотелось спать. Она заявила:

– Да ведь и я зеваю. Вы оба ложитесь на мою кровать, а я прикорну на полу.

Юсси внес поправку в это предложение:

– Пожалуй, я тоже прилягу на пол около Кайсы, а Ихалайнен пусть дрыхнет в постели. Ведь он гость, а мы с Кайсой вроде как породнились.

Глаза стали смыкаться. Но тут вспомнили о Партанене. Юсси пожалел его. Уже почти засыпая, он сказал:

– А ведь Партанен в камере сидит…

Никто не ответил на это. Каждый думал о своем. И тишина ночи ничем не прерывалась. Антти думал о происшествиях этих дней и о грубости начальника участка и его заместителя. Отсюда мысли перекочевали к рассказу Юсси о ленсмане, который умел так крепко ругаться. И тут Антти сказал вслух:

– Значит, просто штаны свалились с того человека, на которого ленсман гаркнул?

– Свалились.

Других тем для разговора не имелось, и поэтому Юсси добавил:

– Упали с него штаны, а ведь это был не мальчик, а взрослый мужчина.

Этот рассказ о штанах позволил Кайсе вспомнить об одном обстоятельстве. Она воскликнула:

– Господи Боже мой… Прости меня, грешную… Ведь я совсем забыла сказать, что после Макконена остались прекрасные суконные брюки, которые он купил себе у знакомого приказчика!

Тут у Юсси вырвался громкий крик восторга:

– Видал, Ихалайнен! Я говорил тебе – разроем все узлы этой Кайсы и только тогда увидим все ее богатство!

Сначала портной Тахво Кенонен не особенно торопился в Липери, но когда он услышал о кончине Антти Ихалайнена, он заспешил к Анне-Лийсе, чтобы посвататься.

И вот он ввалился в избу Ихалайнена, где сидели продрогшие и горюющие женщины – Майя-Лийса Кананен и Анна-Лийса Ихалайнен.

Тахво небрежно швырнул свой мешок на скамейку и, вынув из кармана трубку, стал прочищать ее иголкой. При этом он сказал:

– Ну вот, Анна-Лийса, наконец ты избавилась от своего тяжкого креста – Ихалайнена! Надеюсь, что землю свою он не увез с собой… Надеюсь, он тебе ее оставил, Анна-Лийса, а?

– Весь свой мусор он оставил мне, – неохотно и с печалью в голосе ответила Анна-Лийса.

Жена кузнеца Майя-Лийса добавила:

– Если Анне-Лийсе плохо будет жить одной, тогда она найдет себе другого мужа. Немало таких найдется, которые захотят войти хозяином в этот дом.

Тахво Кенонену показалось, что Майя-Лийса слишком уж важничает за Анну-Лийсу. Он гордо вскинул свою голову и надменно произнес:

– Не знаю, как у вас, а в наших местах в каждом доме имеются прекрасные барышни-невесты. А вот женихов вовсе нет!

– Неужели в ваших краях такая большая нехватка в женихах? – с удивлением спросила Майя-Лийса.

– Да! Чертовская нехватка. Женихи из простых людей еще бывают, а вот высшего сорта женихов днем с огнем не найти… И особенно туго обстоит дело с портными, – добавил Тахво Кенонен.

Анна-Лийса воскликнула:

– Ах, значит, так мало портных?

– Их совсем почти не осталось среди женихов. Еще недавно Пирхонен умолял меня жениться на его дочери, но я ответил ему: «Нет, говорю, Тахво Кенонен спешит в Липери…» А девка его ничего себе, здоровая и высокая, как телеграфный столб… И дом их безбожно богат!

– Это вы говорите о Хейкки Пирхонене? – переспросила Анна-Лийса, в глазах которой Тахво стал приобретать некоторую цену.

– Да, о нем, – ответил Тахво и продолжал:

– Конечно, Хейкки мог бы найти жениха для своей дочери среди хлеборобов, но ведь нынче земледелие – невыгодное дело. А вот когда человек помахивает иглой, вот тут-то и падают в кошелек кое-какие гроши. В особенности если шить брюки и сюртуки для господ заказчиков.

– Значит, вы, Кенонен, уже и господам шьете? – спросила Майя-Лийса.

– Уже и господам шью… Чуть не во всех приходах я сшил попам церковные брюки. Тут один проповедник как услышал о Тахво Кенонене, так сразу послал за мной и велел мне шить штаны. И в этих моих штанах он произнес такую великолепную проповедь, что ему потом целую волость предоставили для его проповедей… Насчет штанов я здорово знаменит! Все эти земледельцы рядом со мной ни черта не стоят. Один мой знакомый приказчик из мануфактурного магазина всегда приглашает меня в карты с ним играть. А на этих землеробов он прямо чихает, когда их видит.

– Значит, вы барином стали? – с удивлением спросила Майя-Лийса.

Теперь женщины получили некоторое представление о жизни Тахво Кенонена, а также о том, какой он желанный жених в каждом доме.

Наконец Тахво Кенонен сердито спросил:

– Что же вы, Анна-Лийса, не ставите кофе для вашего гостя? Или, быть может, ваш Ихалайнен не имел этого добра?

– Кофе у нас есть, да только в доме нет ни одной спички, чтоб разжечь печку. Как раз за спичками пошел Ихалайнен, – ответила Анна-Лийса.

Тахво Кенонен воскликнул не без злорадства:

– Ну и жди его спичек! Он не вернулся бы к тебе, даже если б остался в живых. Когда я его встретил, он во всю глотку крикнул мне, что едет в Америку, где и женится на молодой.

– Так и сказал Ихалайнен? – спросила Анна-Лийса. И когда Тахво подтвердил это сообщение, она осталась безмолвной.