Текст книги "За спичками"

Глава седьмая

В доме Хювяринена была суета. Ткали полотно для простынь и шили одеяло и приданое. Больше всех ликовали ребята. То и дело они подбегали к окну и нарочно кричали:

– Едет! Едет носатый Ватанен!

И тот, кто это крикнул, поскорей убегал куда-нибудь: забирался на печь или, как кошка, прятался под кровать, потому что Анна-Кайса нещадно драла за вихры. Тем не менее, это не устрашало ребят, и их всклокоченные головенки снова прильнули к окну. И кто-то из ребят крикнул:

– Ой, глядите! Тетка Ихалайнен идет!

У Анны-Кайсы не хватило терпения узнать, в чем дело, и она, сразу схватив двух малышей, стала драть их за волосы. Один из попавшихся в ее руки с ревом сказал:

– Ой-ой… Не рви волосы-то! Я же не сказал, что Ватанен. Я сказал, что тетка Ихалайнен идет.

И тут выяснилось, в чем дело.

Сама хозяйка торопливо сказала:

– Скорей спрячьте одеяло… Еще не было оглашения, и поэтому не следует об этом говорить… Наверно, она пришла за своим мужем… Эй, Хювяринен, ты ей соври что-нибудь! Скажи, что он пошел куда-нибудь…

Хювяринен хитро взглянул на жену – ладно, мол, нечего учить.

Анна-Лийса вошла в дом, и тотчас кофейник буквально был брошен на. огонь.

– Скорей уйдет, когда хлебнет кофе, – сказала хозяйка. – В доме такая спешка, тут не до нее…

Поговорили о разных новостях, потом хозяйка нарочно, для отвода глаз, спросила:

– А что, Юсси Ватанен не бывает у вас?

– Давно не видели его. Вот Юсси Кокко, тот сегодня заходил к нам, – ответила Анна-Лийса. Хозяйка сделала вид, что удивилась:

– Где же этот Ватанен шатается? Что-то о нем ни слуху, ни духу.

Наливая Анне-Лийсе вторую чашку, хозяйка сказала:

– Уж не поехал ли Ватанен в Нийрала сватать себе дочку Пекка Ройваса?.. Ведь Ватанен вдовец… Выпей еще кофейку…

Анна-Лийса согласилась с этим предположением и сказала:

– У Пекка Ройваса три дочери. Уж не на той ли, которую звать Лийса, он собирается жениться?

– Может, и на той, – ответила хозяйка. И, Анна-Лийса, поразмыслив, добавила:

– Хотя она и косоглазая, эта Лийса, но она подходит такому мужчине, как Юсси. На лучшее он не может рассчитывать.

Домашним не понравилось такое замечание, и по этой причине наступило долгое молчание. Анна-Лийса первая нарушила это молчание, спросив:

– Ваши овцы принесли приплод в этом году?

– Нет, кроме одной черной овцы, которая еще не острижена, – ответила хозяйка и спросила в свою очередь:

– А ваши овцы?

– Этим летом нет, а вот овцы Кямяряйнена все приплод принесли.

– Вот как… И все овечек принесли?

– И овечек и баранов, кажется, поровну, – ответила Анна-Лийса. И потом спросила:

– Уже сняли на поле свой овес?

– Да.

– Кто же работал у вас?

– Анна-Прийта Лехвонен.

– Ах, она? И сколько же вы ей заплатили? Тут ответил сам Хювяринен:

– Двадцать три мерки овса она получила.

– Вон сколько… Вот Майя-Лийса сказала, что у нее льна столько же получилось, – пробормотала Анна-Лийса.

– Уже она трепала свой лен? – спросила хозяйка, и Анна-Лийса ответила:

– Наверно, уже трепала.

Так она сидела и беседовала, а уж пора было и домой возвращаться. И вот, прощаясь, она, как бы случайно, спросила:

– А вы не видели тут Антти Ихалайнена?.. Ведь он к вам пошел за спичками…

На губах Хювяринена появилась хитрая улыбка, а хозяйка, наоборот, приняла серьезный вид.

– Да, кажется, он заходил, – небрежно сказал хозяин. А хозяйка, желая ускорить уход гостьи, налила еще чашку кофе и сказала:

– Выпей еще третью чашечку.

Нельзя было отказаться, и Анна-Лийса принялась за третью чашку. При этом спросила:

– Значит, Ихалайнен ушел?

– Ушел, – с таинственным видом ответил Хювяринен.

Подув на свой кофе, Анна-Лийса опять спросила:

– Куда же он ушел?

Таинственный вид хозяев удивил Анну-Лийсу. Но тут Хювяринен, шутки ради, сказал:

– Уж не поехал ли твой муж в Америку?

– Неужели туда поехал? – удивленно спросила Анна-Лийса.

Сначала она даже не поняла всей серьезности дела, так как ее ошеломили слова хозяина. Она хотела получше расспросить, но тут хозяйка, желая отвести ее от этого разговора, крикнула своим детям:

– Ах, паскудные! Сходили бы вы лучше посмотреть бочонок с квасом, может, он набух и больше не течет.

Очевидно, ребята уже раньше бегали осматривать этот бочонок, так как мальчик, по имени Эса, сказал: – Он еще течет.

– Теперь капает и даже в другом месте, – добавила одна из девочек.

– Да, но зачем же Ихалайнен в Америку поехал? – с тревогой спросила Анна-Лийса, имея самое смутное представление об Америке.

Хозяйка опять сделала попытку увильнуть от ответа. Она крикнула детям:

– Ах вы, поросята! Возьмите муки и сделайте замазку. Замажьте щель в бочонке, а то квас вытечет.

– Пошли делать замазку! – закричали дети. И тут вся стая ребят кинулась к ящику с мукой. Набив мукой свои рты, они принялись жевать ее, чтобы сделать из нее замазку.

Анна-Лийса была поражена поступком Ихалайнена. Она опять спросила:

– А что сказал Ихалайнен, надолго он задержится в пути?

– Может, и ненадолго… А впрочем, кто знает все эти мужские пути и дорожки, – хитрил Хювяринен.

Хозяйка же постаралась еще больше запутать дело, сказав:

– Пыли у нас много в риге, надо было бы посбивать там лишнюю пыль. В прошлый раз молотили – так чуть не задохнулись в этой пылище.

– А что же с Ихалайненом случилось, зачем же он в Америку уехал? – со вздохом переспросила Анна-Лийса.

Хювяринен попытался слегка намекнуть Анне-Лийсе, что именно произошло в самом деле. И поэтому он шутливо сказал:

– Кто может понять наши мужские дела?.. Быть может, он поехал себе искать другую Анну-Лийсу.

Теперь Анна-Лийса совершенно растерялась. Душевное волнение ее было так велико, что слова Хювяринена она восприняла буквально, хотя и не совсем с полной ясностью. В общем, она поняла, что дело обстоит крайне плохо.

Все молчали. Анна-Лийса сидела задумавшись. Хозяйка досадовала, что Анна-Лийса не уходит, ведь задерживалось шитье одеяла. К тому же она боялась новых расспросов, которые могли бы раскрыть тайну дома еще до оглашения. И чтоб ускорить уход Анны-Лийсы, она прибегнула к маленькой хитрости. Она сказала ей:

– Ведь тебе долго плестись, а до темноты надо бы успеть дойти до дому… Хотя вряд ли разбойники ходят ночью по этой дороге…

Хитрость помогла. Напуганная Анна-Лийса тотчас стала прощаться.

Хозяйка с облегчением сказала после ее ухода:

– Наконец-таки догадалась уйти… А ну, поросята, прочь от короба! Жрете тут муку, как хорошие лошади.

Анна-Лийса шла домой крайне взволнованная. Впрочем, с одной стороны она даже была спокойна, так как знала теперь, что Антти уехал в Америку, а не в канаве валяется. Однако она никак не могла понять, почему Антти уехал, ничего ей не сказав.

С такими мыслями она вернулась домой, где ее ждала Майя-Лийса, у которой все уже было готово для того, чтобы побыстрей сварить кофе.

Анна-Лийса разделась и спросила, напоила ли Майя-Лийса мерина. Получив утвердительный ответ, она ничего не сказала. Казалось, не о чем было говорить. Все было настолько непонятно, что Анна-Лийса решила скрыть это дело, тем более, что Хювяринен сделал намек, по которому выходило, что Ихалайнен поехал за новой женой. Тут она смутно почувствовала себя покинутой женой. А какая женщина охотно признается, что муж охладел к ней?

Она стала думать, как бы ей скрыть это дело. И поэтому с подчеркнутым оживлением объявила:

– Юсси Ватанен сватается к дочери Пекка Ройваса.

– К его старшей дочери?

– Говорят, будто к Лийсе сватается.

– Пора уже замуж идти дочерям Ройваса, – добродушно сказала Майя-Лийса. И с этими словами она взяла приготовленные лучинки, так как была уверена, что сейчас кофейник будет на огне. При этом она нетерпеливо покашливала.

Но Анна-Лийса, казалось, не обращала на это никакого внимания. Ей непременно хотелось как-нибудь скрыть свою тайну. И поэтому она сказала:

– Двадцать три мерки платил Хювяринен работнице Анне-Прийте за жатву овса.

У Майи-Лийсы больше не хватило терпения. Она прямо заявила:

– Гляди, уж вода скисает в кофейнике.

Тут Анна-Лийса, вспомнив наконец о спичках, ахнула:

– Господи помилуй! Ведь я же совсем забыла про спички.

Тут Майя-Лийса стала тряпкой вытирать печку так, что из очага зола посыпалась.

В своей тревоге Анна-Лийса не знала, что и сказать. И окончательно растерявшись, всю вину свалила теперь на Антти:

– Всегда так бывает, когда бестолкового человека посылаешь по делу, – приходится потом все самой исполнять, да и то не выйдет толку… Что-то с моей памятью случилось…

Майя-Лийса мрачно притихла. В воздухе нависла гроза. Анна-Лийса, забыв о своем горе, сказала примирительным тоном:

– Ты пожуй сухие кофейные зерна и потом сахаром закуси.

Но нет! На это не согласилась Майя-Лийса. Она зашипела, как ведьма, и вдруг крикнула:

– Нельзя жить в такой нетопленой лачуге! Ведь у тебя дом не лучше, чем гнездо у сороки!

Она была совершенно права. Анна-Лийса всецело согласилась с этим. Она села было за прялку, но дело не спорилось. Задумалась, но ни к чему не пришла. Между тем, Майю-Лийсу томила неимоверная жажда, она едва не умирала, до того ей хотелось кофе.

Но голь на выдумки хитра. Майя-Лийса спросила: – Найдется у вас точило?

Узнав, что точило имеется, Майя-Лийса рассудительно, сказала:

– Тогда можно добыть огонь. Надо испробовать. Принесли точило, и женщины принялись добывать огонь. Одна вертела ручку, а другая, взяв какое-то железо, прижала его к вертящемуся кругу.

– Искры хорошо отскакивают. Что бы нам такое зажечь? – радостно сказала Майя-Лийса.

Поднесли паклю. Совали ее и так и этак, огня все же не получалось.

– Верти быстрей! – скомандовала Майя-Лийса и, сделав свирепое лицо, нажала изо всех сил на железо. Однако пакля не загорелась.

Наконец устали. Вытирая пот с лица, Майя-Лийса снова негромко прошипела:

– Нет, пакля что-то не зажигается…

Они сидели утомленные. Надежд никаких не было. И тогда Майя-Лийса с сердцем спросила:

– Ну, а где же сам Ихалайнен? Что хорошего ты о нем узнала?

– Хорошее то… что он, к счастью, не в канаве валяется… Он уехал в Америку, – ответила Анна-Лийса.

Майя-Лийса вытаращила глаза. Она хорошо знала, что означает поездка в Америку. Ее муж всякий раз угрожал бежать в Америку, когда она кричала на него, укоряя за пьянство. И теперь ей стало жалко Анну-Лийсу, которая осталась, так сказать, на положении вдовы. Она воскликнула:

– Значит, он уехал, бросив дом и жену! Нет, нехороший человек твой Ихалайнен!

Анна-Лийса окончательно пала духом. Тем не менее, она стала защищать мужа:

– Он же вернется оттуда… Ведь и до него ездили туда другие люди.

Майя-Лийса ответила ей, что, видимо, она не представляет себе, что такое поездка в Америку, да еще такого человека, как Ихалайнен. Она сказала:

– Ну да, вернется он… Жди… Нет уж, останешься вдовой, потому что в Америку уезжают те, которые хотят бросить своих жен.

И тут она стала подробно объяснять дело. Она рассказала, что ее муж нередко грозил уехать в Америку, с тем чтобы там найти себе получше жену. При этом она добавила:

– Вот, помнишь, уехал в Америку Пухакка? Он там взял и женился. А его жена тут осталась. Ну и проклятый же человек твой Ихалайнен!

Тут Анна-Лийса всплакнула, Майя-Лийса, продолжая браниться, спросила:

– А что ты сделала своему старику, раз он потерял терпение и уехал? Может, ты била его?

Тут Анна-Лийса с ужасом вспомнила, что она однажды ударила его. Это было именно тогда, когда она посылала Ихалайнена за спичками. Она тогда шлепнула его хлебной лопаткой, как это посоветовала Миина Сормунен, Правда, она шлепнула его шутя, и вряд ли Антти мог за это на нее обидеться.

Об этом происшествии она Майе-Лийсе, тем не менее, живать:

– Никогда я его не била и ни разу не ударила… С самого венчания наша жизнь текла в полном спокойствии.

Майя-Лийса не могла тогда понять, в чем почему Антти так поступил. Найдя еще одну причину, она спросила:

– Ну, может, ты лаялась с ним или бранила его за то, что нос у него такой большущий?

Анна-Лийса и в этом не считала себя виноватой. И в защиту себе сказала:

– Ничего такого я не говорила насчет его носа. Иногда только, бывало, скажешь ему: «Высморкал бы ты, Ихалайнен, свой носище…»

Теперь Майя-Лийса, взяв под свою защиту Анну-Лийсу, снова стала бранить Антти за то, что он так легкомысленно бросил свою жену. Теперь она забыла даже о своем кофе. Ведь в доме было большое горе.

Анна-Лийса плакала. Майя-Лийса с удивлением говорила:

– Одолела-таки нечистая сила, околдовала она Ихалайнена. Вот к чему приводит безбожная жизнь… Охо-хо… Охо-хо…

Анна-Лийса, казалось, совсем помешалась. Все думала о своих словах по поводу его носа и с плачем сказала:

– Неужели за эти мои слова он рассердился на меня? Ну кто может поверить, что он так обиделся за свой собственный нос и поэтому уехал? Да если б я могла знать это, я бы ему ни слова не сказала об его носище.

Сердце Майи-Лийсы разрывалось от жалости. Она принялась утешать Анну-Лийсу и высказала предположение, что старик Хювяринен, быть может, пошутил, тем более, что он, как известно, ужасный насмешник.

Это предположение настолько обеих успокоило, что они решили лечь спать.

Однако жалость Майи-Лийсы была недолговременна, она исчезла тотчас, как только Майя-Лийса вспомнила о кофе.

Потом последовала долгая ночь. Они спали в одной кровати, Майя-Лийса на месте Антти. Когда Анна-Лийса просыпалась хотя бы на минуту, она слышала жалобный голос Майи-Лийсы, которая что-то бормотала о кофе и о своем кашле. Один раз Майя-Лийса сказала:

– С холодным ртом пришлось в кровать лечь. Вот потому и дрожу от холода.

Время от времени Майя-Лийса упрекала:

– Ну и память у тебя дырявая! Спички забыла…

А иной раз Майя-Лийса просто начинала крепко браниться, хотя и видела, что Анна-Лийса и без того измучена печалью.

И тогда Анна-Лийса поняла, какое сокровище и какую опору она имела в лице Ихалайнена. Впервые со дня венчания она спала без него.

Наступило утро. Анна-Лийса встала и сказала сама себе: «Нет, никогда бы я не вышла замуж за женщину… Всю ночь она выла и скулила… Совсем другое дело мой Антти Ихалайнен».

Глава восьмая

Юсси Ватанен и Антти Ихалайнен собрались в обратный путь.

Купили все, что было нужно. Купили и обручальные кольца. Запрягли наконец лошадь. И вот поехали.

Мужчины сидели в своей телеге с таким блаженным видом, что каждый встречный хоть немного да растягивал свой рот в улыбку. Сидели они счастливые, совсем рядышком, как сиамские близнецы.

Когда проезжали мимо одного магазина, Антти сказал:

– Вот это, по-моему, лавка Пакаринена, раз над дверью висит вывеска: «Магазин Пакаринена».

– Вряд ли, – сказал Юсси. – По-моему, Пакаринен торгует где-то в другом месте.

Некоторое время ехали молча, потом Антти стал удивляться:

– Ну и домов же в этой деревне!

– Хватает здесь домов. Вот взять бы все эти дома, продать и все полученные деньги сложить в одну кучу. Пожалуй, ни одна лошадь не сдвинет с места такой груз, – сказал Юсси, а Ихалайнен добавил:

– Может, и сдвинет с места, но вот высоко в гору такой груз не поднять ей, если, конечно, сзади не подталкивать телегу.

– Да, в гору не поднять. Мерин Хювяринена и тот в гору не поднимет. Вот если пару лошадей запрячь, так они повезут в гору, если только сразу рванут вдвоем, да и то, пожалуй, дугу сломают, если она не из очень толстой черемухи.

– Дуга сломается, даже если она будет сделана из самой толстой черемухи, – уверенно сказал Ватанен.

Антти вдруг воскликнул с изумлением:

– До каких же пределов расширится город Йоки, если он и теперь тянется от канавы до другого своего края.

Так они беседовали, пока Антти не заметил человека, который подметал улицу. Посмотрев на него, Антти сказал:

– А что он делает, никак улицу подметает?

Услышав этот вопрос, человек прервал свою работу и, с удивлением посмотрев на ехавших в телеге, пробормотал:

– Здоровенные парни. Интересно знать, где такие мужичонки растут? Наверно, в Липери.

Липерцы не слышали, что сказал дворник. Они поехали дальше.

И вот они благополучно проехали почти через весь город. Антти спросил, когда подъезжали к окраине:

– Неужели город кончается?

Но тут дело приняло неожиданный оборот. Некто Хейкки Сиконен торговал на рынке поросятами, и у него удрал один маленький поросенок. И вот теперь этот поросенок, задрав хвостик, мчался по улице. Вот он на минуту остановился, забавно покружился вокруг себя и снова помчался дальше.

Этот поросенок совершил немалый поворот в жизни Юсси Ватанена.

Случайно поросенок перебежал улицу как раз в том месте, где ехали наши липерские крестьяне. Он остановился около телеги, весело захрюкал и посмотрел на едущих. Юсси заметил его и сказал Антти:

– Ха, поросенок! Гляди…

– Верно, поросенок, – удивился Антти. – Интересно, чей же он?

Поросенок продолжал похрюкивать. Юсси остановил лошадь и сказал Антти:

– Что же делать? Надо, пожалуй, поймать поросенка. Отвезем его домой, раз у него нет хозяина.

Антти колебался:

– А вдруг он чей-нибудь?

– Нет, он ничей… Ведь в городе ни у кого нет свиней, – уверял Юсси. Антти тоже подумал, что в городе никто свиней не держит. Тут появился какой-то дурашливый парнишка лет двенадцати. Заложив руки в карманы, он с удивлением глазел на липерских крестьян. Юсси спросил у него:

– Эй, паренек! Ты чей сын?

– Котилайнена, – ответил мальчишка.

– А поросенок чей? – продолжал спрашивать Юсси.

– А он ничей… Он просто так бегает, – ответил парнишка.

Таким образом дело прояснилось. Юсси сказал Ихалайнену:

– Я буду лошадь держать, а ты лови его… Хороший подарок моей невесте привезем из города… Чертовски жирный поросенок!

Началась охота на поросенка. Антти старался схватить поросенка руками, но тот всякий раз увертывался и крутился так, что Антти только и видел то его хвостик, то пятачок.

Юсси дал совет:

– Ты его примани… Примани… Антти ласково сказал поросенку:

– Кыс… кыс… кыс…

Но поросенок продолжал увертываться, похрюкивая:

– Хрю… хрю…

– Хрюкает, хвостом вертит, но не сдается-таки! – сказал парнишка, который с увлечением следил за охотой.

– Нет, не сдается, – жалобным тоном подтвердил Антти.

– Хрю, – захрюкал опять поросенок, и парнишка, засмеявшись, сказал:

– Опять хрюкнул.

– Нет, не поймать его, – сказал Антти. Юсси дал совет:

– Сядь на корточки… Ползи теперь на четвереньках так, чтоб он подпустил ближе…

Антти пополз на четвереньках. Поросенок увертывался. Мальчишка давился от смеха. Антти снова жалобно сказал:

– Нет, не поймать его, черта!

Теперь парнишка прямо помирал со смеху. Юсси не без досады крикнул Антти:

– Да подмани ты его чем-нибудь!

Антти стал пощелкивать пальцами, чтоб хоть этим приманить поросенка. Мальчишка сквозь смех сказал:

– Смотрит, но не идет.

Наконец Антти рассердился. Он стремительно кинулся к поросенку с криком:

– А-а, не сдаешься, чертова кукла!

Поросенок взвизгнул и, задрав хвостик, пустился наутек. Антти гнался за ним полной рысью. Мальчишка тоже побежал за ним, крикнув одному знакомому школьнику, который возвращался из школы:

– Эй, Вейкко, гляди, за поросенком бегут!

Антти и поросенок бежали теперь изо всех сил. Возбужденный Юсси кричал вслед:

– Не давай лешему убежать… Ведь такой жирный поросенок!

– Ушел, чума его возьми! – сердито крикнул издали Антти.

– Куда, куда ушел? – закричал Юсси с раздражением.

– Не знаю… Ушел в какой-то господский дом! – жалобно вопил Антти.

– Он во дворе у доктора, – закричал мальчишка. И тут Антти позвал Ватанена:

– Давай иди на помощь! Мне одному не поймать его, проклятого… Неси мешок, чтоб его, черта, сунуть туда.

Юсси был до крайности возбужден. Соскочив с телеги и оставив лошадь одну, он кинулся на поле сражения.

Между тем поросенок, покрутившись во дворе доктора, снова выбежал на улицу и тихой рысцой побежал вперед. Наши мужики и мальчишка ринулись за ним. Юсси командовал:

– Загоним его в какой-нибудь угол и там возьмем!

– Ту… Ту… Ту… – манил Антти.

Поросенок, к радости парнишки, только лишь покручивал хвостиком. Разгорячившись, Юсси вопил:

– Измотаем и тогда возьмем его, нехристя! Начался стремительный бег. Поросенок мчался по улице, выпрямив свой хвостик. Мужчины и мальчишка гнались за ним так, что их волосы развевались по ветру.

– Быстрей, быстрей беги, Антти… Приманивай на ходу! – кричал Юсси с волнением.

Они уже было схватили поросенка, но он опять увернулся и снова юркнул во двор больницы. Наши охотники ринулись вслед за ним. Парнишка первым прибыл на место. Юсси опять принял команду на себя:

– Эй, Котилайнен! Сынок! Прижимай его к забору!

– Ладно! – крикнул парнишка, протягивая свои руки к поросенку.

Теперь началась осада. Юсси кричал Ихалайнену:

– Не выпускай его, лешего!

– Уходит! – жалобно вопил Антти.

– Не выпускай! Падай перед ним… Нажимай там со стороны стены… Пни его в рыло ногой, если уходит… Сынок! Не давай ему, проклятому, удрать из ворот… Брысь, проклятый, чума тебя возьми! – буйствовал Юсси, схватив палку.

У Антти в руках тоже появился какой-то кол.

– Может, колом его ударить? – спросил Антти.

– Нет, не бей… Возьмем живьем, отвезем Анне-Кайсе в подарок, – кричал Юсси.

– Уходит! – ликовал мальчишка, сверкая зубами. Ужасный шум нарушил покой больницы. В самый ожесточенный момент появился доктор. Он крикнул:

– Что за шум?.. Где полиция?

Услышав это последнее слово, мужчины вздрогнули, и суматоха прекратилась. Доктор снова крикнул:

– Что тут за шум?

– Да вот мы поросенка ловим, – ответил Юсси, сделав при этом невинное лицо.

Доктор нахмурился, но смягчился, когда мальчик сказал:

– Поросенок удрал, а они побежали его ловить.

– А ну, давайте к черту отсюда! – строго приказал доктор.

Юсси, Антти и мальчишка вышли со двора. Поросенок, спокойно похрюкивая, расхаживал по улице. Юсси шепотом сказал:

– Подкрадемся на цыпочках и схватим его за хвост. Пустились на хитрость. Приблизились к поросенку. Он был уже почти в их руках. Но…

Атаковали одновременно. Но поросенок, снова взвизгнув, увернулся из-под рук. И тут мальчишка едва не лопнул от хохота, увидев, как упали на землю наши липерцы.

Но вот они поднялись с земли. Вытирая пот со своего лица, Антти с удивлением пробормотал:

– Мелкая тварь, а какой жар дает.

– Подумать только! Дрянь величиной с кулак, а гляди, заставила нас побегать, – сказал Юсси, стряхивая землю со своих штанов. И при этом посоветовал Антти:

– Почисти и ты свои штаны.

После небольшого отдыха началась новая погоня. Мальчик, выследив поросенка, крикнул липерцам:

– Вот он, роет землю рылом!

Приблизились осторожно, чтоб поросенок не заметил. Собирались внезапно напасть. Но штурм и на этот раз не удался. Поросенок опять увернулся и мчался теперь прямо посередине улицы. Тогда Юсси решил, что надо действовать более энергично. Он бодро скомандовал:

– Теперь не упустим, хотя бы черт его побрал!

Но вот опять, когда они чуть было не схватили поросенка, он снова взвизгнул и шмыгнул во двор дома через отверстие в заборе. Охотники стояли теперь растерянные, обливаясь потом. Юсси с яростью стал браниться:

– А-а, чума его возьми! Убежал! А ведь еще немного, и мы поймали бы этого параличного поросенка!

– В дыру юркнул, черт бы его побрал! – сердился в свою очередь Антти.

Юсси неуверенно произнес:

– Главное, как-то неловко во двор войти. Ведь опять люди станут сердиться да еще, пожалуй, полицейского позовут.

Антти всецело разделял это мнение, потому что сердитый врач и тюремная камера были еще слишком свежи в его памяти. Но, с другой стороны, уж очень не хотелось терять поросенка.

Неожиданно Юсси приказал своему приятелю:

– А ну, посмотри через дыру – там ли наш поросенок?

Антти встал на корточки и, поглядев через дыру, радостно объявил:

– Там, там наш поросенок… Вот он ходит по двору возле дома…

Тут мужчин взяла досада и злость. Юсси раздраженно заметил:

– Ну какого лешего они в этом заборе дыру сделали?! Такой хороший деревянный забор, а они его продырявили…

Антти не знал, почему в заборе сделана дыра. Шумно вздохнув, он сказал:

– Да, чертовски жирный был поросенок… Если б не эта дыра, то он уже болтался бы в нашем мешке…

Юсси почесал за ухом. Уж очень хотелось ему поймать поросенка, но он боялся, что владелец этого дома станет кричать на него, как тот доктор. Поэтому Юсси не без осторожности спросил мальчика:

– Сынок, не знаешь ли ты, чей это дом?

– Не знаю, – сказал парнишка. – Но, по-моему здесь нет того доктора, который был во дворе больницы.

Этот ответ чрезвычайно ободрил Юсси. Тотчас же послышалась его громкая команда:

– А ну, пошли за поросенком!

Парнишка юркнул в дыру, и за ним последовали наши липерцы.

И вот началась еще более лютая погоня, чем раньше. Юсси вопил:

– Если не поймаем его, так дадим колом по рылу, чтоб сдох на месте!

Опять поднялась суматоха. В воздухе мелькали колы. Картина была прямо-таки устрашающая. Юсси бушевал и, размахивая колом, орал:

– Брысь, поганый… Гоните его за конюшню… Загоняйте теперь за кучу навоза… Кидайтесь, кидайтесь брюхом на него… Брысь, вредный!.. Эй, мальчик, не пускай его туда!.. Пни ногой в рыло… Брысь, дьявол тебя заешь…

В этой ужасной суматохе Юсси схватил ведро с водой и швырнул его в поросенка, при этом сам упал и, лежа, кричал:

– Не пускай, не пускай его в дыру, Ихалайнен! Чуть что – бей колом по башке!

– Уходит! – крикнул Антти в ответ. И тут Юсси окончательно рассвирепел:

– Бей, руби эту мелкую дрянь!

Началось жестокое сражение. Мужчины буквально кувыркались в воздухе. Поросенок взвизгивал. Мальчик вторил ему, захлебываясь от смеха.

В самый разгар охоты послышался женский крик:

– Вы что, разбойники, на чужом дворе деретесь? Сейчас крикну полицию, если не утихните.

Мужчины вздрогнули, в особенности Юсси. Женщина с удивлением воскликнула:

– Господи помилуй!.. Да это вы?.. Из Липери?.. Юсси Ватанен и Антти Ихалайнен… а я думала, что тут за чудовища подняли гам, да еще чуть не в центре города.

Тут липерцы узнали женщину… Антти сказал ей:

– А-а, это вы, Кайса Кархутар… Та самая, значит, которая вышла замуж за Макконена?

– Кайса! – воскликнул Юсси и тотчас стал объяснять ей. – Этот проклятый поросенок убежал из мешка, и мы ловили его… Поросенок-то из деревни, не привык к городу, пугается даже своих…

Кайса Кархутар сходила за хлебом, покрошила его и, когда поросенок подошел, схватила его на руки и передала Юсси, спросив:

– Это ваш, что ли, поросенок?

– Да… Он от нашей большой свиньи. Мы взяли его с собой из дома, чтоб продать тем, кому нужны поросята, – бормотал Юсси, запихивая поросенка в мешок.

Антти счел нужным спросить у Кайсы:

– Вы что же, Кайса, в Йоки теперь живете?

– Да, здесь. Это мой собственный домишко… Не зайдете ли ко мне? – сказала Кайса Кархутар.

Юсси очень охотно согласился на это. Он перекинул мешок с поросенком через плечо и сказал Антти:

– Хватит времени у нас и к Кайсе зайти.

И вот со своим поросенком они пошли в гости к Кайсе Кархутар.