Текст книги "Немедийный магнат. История тунисского студента, ставшего русским олигархом"

Рецепт № 3
Любовь с первого взгляда

 
Изначальней всего остального – любовь,
В песне юности первое слово – любовь.
О, несведущий в мире любви горемыка,
Знай, что всей нашей жизни основа – ЛЮБОВЬ!
 

Омар Хайям

Если вы заговорите о любви с первого взгляда, я сразу подумаю про Фондан[3]3
  От французского fondant – помадка.


[Закрыть]. Шеф-поваром моего первого ресторана на Петровке был француз Жером Кустийас. На пробной дегустации меню среди десертов был он. Фондан. Нежный сыр Mascarpone поливают горячим соусом из свежих лесных ягод с ванилью и апельсином. Сыр плавится под соусом и растекается по бисквитной подушке. Ммм… Я не ел в своей жизни ничего вкуснее!

Это была любовь с первого взгляда и навсегда!

Как со Светланой.

В 1983 году Институт управления им. Орджоникидзе арендовал у МАДИ несколько этажей под общежитие для своих студентов. И это было, между прочим, только один раз. Наверное, специально для меня.

На Пасху мы с другом около часа ночи вышли из метро «Сокол». Впереди нас шли две очаровательные девушки. Я сразу обратил внимание на ту, что была в белых брюках и с идеальной фигурой.

Оказалось, что они наши соседи – из общежития рядом на Балтийской улице. Мы проводили их до корпуса и на прощание спросили:

– А может мы к вам в гости зайдем?

– Конечно, нет. Мы вас не приглашали.

– Ну, хорошо. Тогда давайте завтра увидимся.

На следующий день мы вместе играли в волейбол.

Потом еще раз случайно встретились на Ленинградском рынке. Я был с другом, Светлана – с подругой. Я купил им в цветочном ряду по букету тюльпанов. Так мы стали встречаться.

Спустя три недели во время прогулки у пруда около кинотеатра «Баку» я предложил:

– Хочешь, будем жить вместе?

– Ты что? – возмутилась она. – Нет. У нас так не положено.

В тот момент я уже знал: она будет моей женой.

Я повторил предложение через полгода, и снова получил отказ. Но сдаваться не собирался – на этой девочке я должен жениться, это решено.

А потом мы поссорились. По глупости.

– В воскресенье я поеду играть в теннис с подругой, – сказала она как-то между делом.

– Нет, не поедешь, – незамедлительно отреагировал я.

– Поеду.

– Не поедешь.

Она все же поступила по-своему, и мы перестали встречаться. Полгода не виделись. И я все это время мучился.

А потом столкнулись случайно – перед самым Новым годом. Она гуляла со своей подругой Эльвирой, которая позже по секрету сказала мне: «Меди, ты не представляешь, что с ней было. Ты не видел, а я видела. Сама не своя была. Даже учиться стала плохо».

С тех пор мы уже не расставались.

Правда, Светлана оказалась девушкой консервативной, и мне пришлось долго еще ее добиваться: по-настоящему близки мы стали только через три года.

В 1985 году Света окончила институт и вернулась на родину – в Ярославль. Устроилась работать экономистом на завод «ЯрославльРезинаТехника» – режимное предприятие, директором которого была ее мама Вера Васильевна – под ее началом работало семь тысяч человек.

Отца своего Светлана не знала – родители развелись, когда ей было всего три месяца. А от мамы пришлось скрываться. Признаться Вере Васильевне в любви к иностранцу было немыслимо. Но мы продолжали тайно встречаться.

О наших отношениях знала близкая подруга будущей тещи – Галина Николаевна. Она даже бывала у нас в Москве. Она-то в итоге и помогла нам легализовать отношения, стала нашим доверенным лицом, нашей свахой.

Вера Васильевна узнала обо мне за два месяца до свадьбы и была в шоке: одно дело – встречаться, а другое – замуж. Тогда-то подруга и сказала ей: «Не переживай. У тебя одна дочь. Когда она выйдет замуж, появится еще и сын. Не волнуйся, Меди хороший».

Мама Светы поступила очень мудро:

– Хочешь замуж – выходи, – сказала она. – Я могу сейчас выступить против. Но если у тебя потом жизнь не сложится, не хочу, чтобы ты меня в этом упрекала.

Мы поженились 1 марта 1988 года.

Правда не с первого захода. Пришли в ЗАГС на регистрацию, а там оказалось, что в документах неправильно написали мою фамилию – не Дусс, а Дус. Света возмутилась: «Я не хочу фамилию из трех букв, средняя из которых – у». Пришлось затормозить. Мой друг поехал в посольство Туниса, поменял документы, после чего мы, наконец, расписались.

С мамой Светы у нас отношения постепенно наладились. Она полюбила меня, а я – ее. Уже после свадьбы она мне как-то сказала: «Ты мне как сын. Если будет нужна помощь, знай – я всегда рядом». Имела в виду, прежде всего, материальную помощь. У меня в то время денег было во много раз больше, чем у нее когда-либо, но ее предложение было так трогательно. Я ответил: «Конечно. Если нам не будет хватать, к кому еще обращаться? Только к вам».

К слову, первый автомобиль я приобрел благодаря именно Вере Васильевне. Тогда машины получали только по очереди. И оказалось, что она уже лет двадцать в этой очереди стояла, но каждый раз пропускала, когда подходил ее черед. Так, через два месяца после свадьбы я получил новенькую черную восьмерку стоимостью восемь тысяч рублей. Правда, без взятки все же не обошлось: за модный цвет директору автомагазина я подарил бэушный магнитофон Sharp.

Женившись, я очень скоро столкнулся с удивительным русским чувством собственности. Первый раз – когда я решил отвезти Светлану в Тунис, познакомиться с моими родными. В те времена сделать загранпаспорт было большой проблемой. Люди в четыре часа утра вставали в бесконечные очереди у ОВИРов и ходили на переклички.

В тот момент я учился в аспирантуре, и у меня заканчивались каникулы. Мы могли не успеть. Поэтому я направился прямо в кабинет к начальнику ОВИРа.

– Молодой человек, что вам надо? Стойте в очереди.

– Я стою в ней уже третью неделю.

– И что вы хотите?

– Сделать загранпаспорт для своей жены. У меня каникулы заканчиваются, мне надо успеть свозить ее на родину.

Тогда начальник ОВИРа, даже не глядя в мою сторону, сказал:

– Молодой человек, запомни, твоя жена прежде всего гражданка Советского Союза, а уже потом – твоя жена.

Тем не менее это громкое заявление не остановило нашу поездку. Начальник ОВИРа нам помог, и в Тунис мы все же полетели.

Через два года после свадьбы, 10 сентября 1990 года, у нас появилась Сабрина. Меня в тот момент в Москве не было. Я уезжал по делам, думал, что успею вернуться к родам.

Приехал домой – жены нет. А в те времена никакой мобильной связи не было. Я позвонил ее маме в Ярославль. А она говорит:

– Меди, я тебя поздравляю! У тебя родился ребенок.

Я сразу понял – девочка. Был бы мальчик, она бы сказала: «Меди, у тебя родился сын».

Да, честно, я очень рассчитывал на сына и в тот момент огорчился. Но теперь, спустя время могу сказать, что эту девочку не променял бы на целый батальон мальчиков.

Через какое-то время после рождения Сабрины меня ждало очередное испытание российским менталитетом. Я вернулся из деловой поездки как раз ко дню рождения дочери. Жена и теща организовали большое застолье. Меня встречали гости. И вдруг слышу, что Вера Васильевна как бы между делом рассказывает подругам:

– А мы Сабрину крестили.

Жена напряглась, сжала мою руку под столом – боялась моей реакции.

Я мусульманин, но в нашей семье никогда не было разногласий по религиозным вопросам. Светлана ходит с крестиком. Я никого никогда не заставлял ни молиться, ни одеваться соответственно мусульманским традициям. Никогда не хотел посадить ее дома, закрыть в четырех стенах, чтобы она рожала детей. Раз я взял в жены православную, надо относиться к этому с уважением – в конце концов, мог бы жениться и на «своей», но я же выбрал русскую женщину. Как я могу заставлять человека менять веру?

Но здесь проблема была в другом – мою дочь крестили втайне от меня.

– А почему не пригласили меня? Не спросили, согласен ли я? Я все-таки ее папа.

На этот раз уже все почувствовали напряжение. Но теща спокойно сказала:

– Ты знаешь, Меди, Сабрина в первую очередь – моя внучка, а только потом твоя дочь.

Вот так могла поставить на место эта русская женщина. Это был еще один случай в моей советской жизни, когда меня осаживали и показывали мне, что мое место – второе.

Сказать, что я разозлился – не сказать ничего. Но ругаться с матерью жены на дне рождения дочки перед гостями… Некрасиво. Неприятно для всех. Я, конечно, выразил Светлане свое негодование после праздника. Но таить обиду, ругаться было уже бесполезно. Что сделано, то сделано, незачем теперь размахивать шашками.

Я не вижу никакого смысла в скандале, у которого не может быть результата. Для чего? Испортить отношения навсегда? Нет, это не соответствовало моим целям.

Через одиннадцать лет у нас появилась вторая дочь – Инес, дома мы зовем ее ласково Нюсей. Это наша радость и мой талисман. Она – особенный ребенок, и сейчас учится в специальной школе. При этом дочка – девушка самостоятельная, умная, одаренная и очень трепетно относится к животным. Мы очень любим ее.

Каждый раз, когда я звоню ей или она сама набирает меня, я неизменно слышу два вопроса. Первый: «Ты где?» А второй: «Когда ты приедешь?» На прощание Нюся обязательно говорит: «Я скучаю! Папа, я тебя люблю».

С рождением Инес в моей жизни как будто открылись новые двери, все стало получаться. Я заключил крупный контракт, обороты резко начали расти, дела пошли в гору. Наша жизнь перешла на другой уровень.

Я с большим трепетом отношусь к этому дару. Ценю и оберегаю его. Как могу радую свой талисман в ответ.

В мае 21-го года мы отметили ее двадцатилетие. Инес очень любит песни Стаса Михайлова, поэтому попросила пригласить его на праздник.

Через какое-то время задала мне вопрос:

– Папа, а Киркоров будет?

Повезло, что Филипп – мой друг! Я позвонил ему:

– Нюся очень любит тебя и приглашает на день рождения.

– Приду, конечно, – ответил он.

Вопрос был улажен. Но прямо накануне торжества, Нюся вдруг спросила за завтраком:

– Папа, а Путин будет?

Я не растерялся и довольно быстро ответил:

– Моя хорошая, у нас больше нет мест. Списки утверждены. Давай в следующий раз.

Но она возразила:

– Нет. Он будет рядом со мной сидеть.

Повисла пауза. Я лихорадочно перебирал в голове аргументы, как вдруг она сказала:

– Давай закажем пасту из нашего ресторана в Жуковке?

Хрупкий мир был спасен.

День рождения получился грандиозным. Пришли и Стас Михайлов, и Филипп Киркоров, Андрей Малахов и другие звезды, и все наши друзья. И, конечно, он останется у нее в памяти на всю жизнь.

Я окружен букетом из прекрасных женщин! Светлана, Сабрина, Инес и две маленькие внучки – Мая и Сандра, родившиеся с разницей в один год. Спасибо за это зятю!

Уверенно могу заявить, что я счастливейший из мужчин!

Но это ценнейшее из богатств, которым наградила меня жизнь, требует заботы. Я всегда искал в этой стране возможности обустроить семье комфорт. С уважением относясь к закону.

Так, после свадьбы мы со Светой жили в съемной квартире. Хотя с финансами уже все было в порядке, московскую прописку получить не удавалось. Света не была москвичкой, а я как иностранец вообще не имел право покупать жилье в столице. Пришлось включать смекалку.

И вот нашли мы двушку в Отрадном, за восемь-девять тысяч долларов. Я попросил моего научного руководителя купить ее на свое имя – нас связывали хорошие отношения, и он был знаком со Светланой.

Затем мы подали на развод, чтобы Света вышла замуж за москвича и получила прописку. Фиктивное счастье за шестьсот долларов. Скажете, где же тут уважение к закону? Сплошной обман? Возможно, в этом плане мы пренебрегли этическими нормами, но перед Фемидой мы были чисты. К тому же еще и доброе дело сделали.

Подходящего кандидата в «мужья» звали Саша. Парня бросила жена, он жил один с пятью детьми в коммунальной квартире на Дмитровском шоссе и нуждался в деньгах.

Все сложилось удачно. Светлана вышла замуж за этого Сашу, купила квартиру у моего научного руководителя, прописалась в Москве, а потом развелась и снова вышла замуж за меня.

Правда, когда через несколько лет мы захотели продать эту квартиру, мы столкнулись с проблемой. Оказалось, что на это требуется Сашино согласие. Более того, по закону он имел право на половину жилья. Стало тревожно. Хотя грела мысль: да Бог с ней, с квартирой, хорошо хоть жена при мне!

Я с трудом отыскал Сашу, по телефону рассказал ему о проблеме. Он предложил встретиться в каком-то бизнес-центре.

Когда я приехал, то, честно говоря, не сразу его узнал. Передо мной стоял совершенно другой человек: уверенный в себе серьезный бизнесмен, столичный автомобильный магнат.

Я удивился: как же все меняется! Этот человек жил в коммуналке с пятью детьми и очень нуждался в нескольких сотнях долларов, а теперь он – миллиардер. Может я этому поспособствовал?

А мы-то опасались, что он потребует половину квартиры.

Интуиция не подвела меня и в этот раз. Я доверил свою жену и свой дом порядочному человеку. И хочется верить, что встреча со мной принесла ему удачу.

Жизнь научила меня доверять ощущениям. Это один из важнейших принципов:

• первое впечатление о человеке – самое правильное.

С первых минут общения со Светланой я ощущал, что не ошибся в выборе. Для меня всегда в приоритете было стремление заработать, обеспечить семью, хотя на саму семью времени не хватало. Но Светлана относилась к этому с пониманием и никогда не требовала, чтобы я выносил мусор или забивал гвозди. Она говорила: «Лучше пусть у меня будут деньги, чтобы заплатить человеку, который гвоздь прибьет, чем я мужа буду дергать».

Она прекрасно знает: что бы ни случилось в жизни, я никогда не сделаю того, из-за чего будет плохо ей или нашим детям.

В момент знакомства я не рассуждал, не строил планов, не рассчитывал, не думал головой, а подчинился чувству. Потому что бывают в жизни моменты, в которых холодный рассудок бессилен. И слушать стоит только свое сердце. А как показала мне жизнь, способность слышать себя – это гарантия успеха.

Мы со Светланой знаем друг друга уже почти сорок лет. Я всегда ее любил и сейчас люблю. В ней есть все, что мне нравится в женщине: красота, харизма, сдержанность. Я счастлив, что тогда послушал сердце. Эта любовь всегда красной лентой овивала мою жизнь.

И именно благодаря ей я начал свой путь успеха в этой стране.

Рецепт № 4
Надежное окружение

 
Не тот твой друг,
Кто за столом с тобою пьет,
А кто в несчастии любом
На выручку придет.
 

Омар Хайям

Я обожаю национальную тунисскую кухню. Можете думать обо мне, что хотите, но для меня – это лучшая кухня в мире. К тому же, город, где я жил, славился кулинарным искусством. Например, тот же кус-кус у нас готовят лучше, чем где-либо на всей планете. Я в этом абсолютно уверен.

Приготовить могу практически все. По любому рецепту. Но больше всего люблю готовить кус-кус. Моя жена считает, что так, как я, его не делает больше никто и нигде. Так и говорит: «Кус-кус Меди лучше, чем у его мамы». А это серьезный комплимент!

Мамин рецепт я модернизировал и улучшил вкус блюда. Получилась новая интерпретация. Мой секрет: насыщенный соус, который готовится на основе большого количества или мяса, или рыбы.

В мире, кстати, существует шестьдесят способов приготовления кус-куса. Не так давно я решил все эти рецепты восстановить – мне просто стало интересно. И я их собрал. Практически все. Вспоминал, спрашивал у сестер и восстановил. Могу в любую минуту использовать какой-нибудь из них под настроение.

Мне повезло, что я окружен людьми, которым могу доверять, обратиться за помощью. Даже в таких мелочах, как подборка рецептов. Не говоря уже о серьезных вопросах. Так было всегда.

Однажды в 1982 году в гостинице «Космос» я случайно услышал тунисскую речь. Подошел к своим землякам и заговорил с ними. Так я познакомился с господином Каффель – владельцем компании, которая представляла тогда в Северной Африке советское госпредприятие «ЭкспортЛес».

Он приезжал в Москву с партнерами раз или два в году и заключал сделки по лесу. Здесь они жили на широкую ногу: нанимали лимузины, снимали лучшие номера в гостиницах «Космос» и «Центр международной торговли». В свои двадцать два я смотрел на них, открыв рот, и думал: хочу быть, как они!

Мы стали общаться. Когда они приезжали в Москву, я помогал им по мелочи – что-то переводил, менял деньги, помогал ориентироваться в городе. Помню, однажды один из них похлопал меня по плечу и сказал господину Каффель:

– У этого молодого человека большое будущее.

А потом они вдруг исчезли. Но не навсегда.

Учеба закончилась. Мои друзья уехали в Швецию. Тогда единственной возможностью остаться в России, чтобы жениться на Светлане, оказалось поступление в аспирантуру.

Параллельно с учебой я начал работать. Это вышло случайно.

Послом Туниса в Советском Союзе назначили друга моего отца – Абдэллу. Для него все было незнакомым. Я же владел несколькими языками, пользовался печатной машинкой, мог переводить ему газету «Правда» с русского на арабский. В общем, стал для него настоящей находкой. Я дал отцу обещание помочь Абдэлле.

– Работай у меня! – обрадовался тот, узнав о моих навыках.

– Но я не могу, я еще учусь.

– Приходи, когда сможешь. Я тебе сделаю свободный график. Будешь получать зарплату – тысячу долларов[4]4
  Булка хлеба в 1982 году стоила 13 коп, а $1 = 0,708 ₽ по данным ресурса opoccuu.com (Прим. Ред.)


[Закрыть].

Так я стал помощником посла. А через месяц – чуть ли не главным человеком в посольстве.

Однажды я встречал его в Шереметьево – Абдэлла возвращался из Цюриха. Вдруг выяснилось, что они прилетели вместе с господином Каффель!

– Меди, привет, дорогой! Давно тебя не видел! Чем ты занимаешься? – обрадовался он. Абдэлла поехал в посольство, а я предложил господину Каффель отвезти его до гостиницы. По дороге мы разговорились.

– Знаешь, Меди, – признался он. – У нас проблемы. Советский Союз разваливается, и наш лесной бизнес вместе с ним. «ЭкспортЛес» не стало. Нам нужно восстановить его, с нуля построить в России структуру. Ты мог бы нам помочь. Мы открыли бы здесь офис, можем дать тебе хорошую зарплату…

– Я уже работаю в посольстве.

– Знаю. Но согласись, дипломатия – не твое будущее.

– Но я нужен послу.

– Я поговорю с ним.

За год до этого мне уже предлагали работу в одной очень крупной компании. Посол отреагировал тогда негативно. Я переживал, ночами не спал, размышляя – как друг отца мог так безжалостно обрубить мою карьеру? Неужели работа помощником посла – это все, что мне доступно? Но ведь это не то, чего я хочу. Надежды, что в этот раз сложится как-то иначе, у меня не было.

На следующий день Абдэлла пригласил господина Каффель на ужин и вызвал меня. Господин Каффель рассказал о своих планах. К моему удивлению, посол сразу же их одобрил. Правда, с одной оговоркой:

– Пообещай, что продолжишь работать со мной.

Учиться в аспирантуре, работать в посольстве и заниматься лесом? Пожалуйста! Я был молод, полон сил и брался за все с энтузиазмом.

На следующее утро посол вызвал меня и сказал:

– Ты помнишь, конечно, как однажды тебя уже хотели у меня забрать, но я им отказал?

– Отлично помню.

– Я знаю, что ты обиделся на меня, – продолжал посол.

– Было немножко…

– Та компания была не для тебя. Это было недостойное тебя окружение. А в компании господина Каффель я вижу твое будущее. Здесь я за тебя могу быть спокойным. Твой отец мне как брат, поэтому я не мог отдать тебя в плохие руки.

Так с благословения отцовского друга началась моя карьера в лесном бизнесе.

После развала «ЭкспортЛеса» в начале 90-х, компания господина Каффель начала работу с нуля. Они открыли в Москве представительство, купили мне новый Мерседес, дали зарплату – три с половиной тысячи долларов.

С одной стороны, компания давно зарекомендовала себя в бывшем Союзе (существовала с 1958 года), работа шла, можно сказать, по накатанному пути. С другой – мне приходилось очень много ездить, чтобы заключать прямые договоры о поставке леса. Сибирь, Север, Урал – уникальные края и уникальные встречи. Леспромхозы, бездорожье, мороз, водка.

Покровительство Абдэллы и тогда продолжало помогать мне.

Как-то пришел ко мне в офис человек – солидный, в возрасте. Сказал, что торгует лесом. Пригласил к себе в поселок Яя – это километров сто тридцать от Кемерово.

И я поехал.

Меня хорошо приняли, показали продукцию. Все шло отлично.

После завершения дел меня пригласили на неофициальную часть, домой к моему новому партнеру. За столом собрались человек двадцать: его жена, сестра, зять, люди, которые с ним работали.

По поведению было видно, что он – человек очень жесткий, не только родственников, но и весь поселок в кулаке держит. А к людям относится, как к своим рабам. Прямо во время застолья ему не понравилось то, что сказал муж его сестры, и он при всех дал ему пощечину.

А мне он тут же, за столом, заявил:

– Давай прямо сейчас подпишем контракт. Но нужна предоплата. Звони боссу, пусть он переводит деньги.

– Нет, так не получится, – спокойно ответил я. – Сначала я должен вернуться в Москву, показать фотографии, которые сделал, а уже после мы будем составлять договор.

– Но зачем ждать? Ведь тебе товар понравился?

– Понравился.

– Значит, работать будем?

– Будем.

– Так подписывай контракт. Ведь сейчас у тебя люди там работают? Так звони.

– Я не буду звонить.

– Нет, ты будешь звонить.

Так мы препирались какое-то время, но уломать меня он все-таки не смог. С тем и разошлись спать. Ночевал я у него в доме. В два часа ночи должна была приехать машина, чтобы отвезти меня в аэропорт. Но в назначенное время она не пришла.

Я подождал немного, а потом понял: этот «хозяин тайги» решил держать меня здесь в качестве заложника, пока не получит деньги.

Тогда я позвонил послу и сообщил, где нахожусь и что происходит. А после пошел к хозяину дома и поинтересовался, почему нет машины.

– Куда тебе торопиться? – ответил он. – Завтра другим рейсом полетишь.

– Но у меня билет на этот рейс. К тому же, я позвонил в посольство Туниса и посоветовался с послом, который дружит с моим боссом. Решено деньги пока не перечислять. Сам я человек наемный – самостоятельные решения принимать не могу.

При слове «посольство» хозяин напрягся. Уже через пятнадцать минут приехала машина и отвезла меня в аэропорт. А мне на прощание вручили настоящую шкуру сибирского медведя.

Вскоре дела в компании пошли хорошо. Мне удалось вернуть прежние обороты и даже увеличить их. Наш лесной бизнес процветал. С послом, как и обещал отцу, я тоже продолжал работать. Вплоть до его возвращения на родину.

Всякие случались приключения, но в основном с русскими промышленниками у меня были прекрасные отношения. Они приезжали ко мне в Москву. Я относился к ним не как к партнерам, а как к друзьям. И они доверяли мне на сто процентов.

Самым сильным испытанием в этих отношениях для меня была водка.

Как-то я был в местечке Добрянка в семидесяти километрах от Перми – там мы работали с двумя заводами.

В Добрянке пить начинали уже во время завтрака – щи, водка, пельмени. Потом добавляли в обед. Вечером партнеры приходили ко мне в гостиницу и снова наливали. Для меня это было чересчур, я не мог этого вынести.

Однажды я приспособился незаметно выливать каждую рюмочку под стол. Тост, чокнулись, они выпивают, я – на пол. И так весь вечер.

Утром обуваюсь – а ботинки полны воды. Никак не могу сообразить, откуда потоп? Понял – это же водка, которую я вчера под стол выливал!

А в одной из таких поездок я обзавелся еще одним близким и очень влиятельным другом.

Это была командировка в Архангельск. Я, как обычно, встретился с партнерами с завода, сделал дела и отправился заселяться в гостиницу. Захожу в номер и теряю дар речи от удивления.

Я попадаю в люкс из нескольких комнат, в одной из которых уже ждет красиво накрытый стол – разная закуска, черная икра, коньяк, шампанское. Ничего себе! Вот это прием! Ну, думаю, ладно.

Оставляю в номере сумку и отправляюсь прогуляться по набережной. Спускаюсь вниз, а на ресепшн мне говорят: «Вас ждут журналисты с нашего радио и местного телеканала. Хотят взять у вас интервью». Ничего не понимаю… Иду к журналистам.

С того самого момента, как я начал самостоятельный путь, я придерживался принципа «создавай достойное окружение». Рядом со мной всегда были надежные, порядочные люди, мудрые наставники. Судьба предлагала мне и другие варианты, но мне хватило ума и силы воли оставаться верным себе.

– Господин Дусс, добро пожаловать!

– Добрый вечер!

– Вы говорите по-русски? Вот это сюрприз!

– Я по-русски давно говорю.

– Как здорово! Тогда расскажите, пожалуйста, что вас привлекло в нашей области? Мы знаем, что вы планируете вкладывать средства в развитие. Какой размер инвестиций планируете?

В это время с улицы раздается шум: машины, сирены. В гостиницу входит огромная делегация во главе с мэром Архангельска. Все они сопровождают гостя города – миллиардера по имени Вилли Дусс.

Он намеревался вложить большие средства в развитие нескольких Архангельских целлюлозно-бумажных заводов. А меня по ошибке заселили в его номер.

Кто-то из делегации знал меня. Нас познакомили. Оказалось, что предки Вилли Дусса жили в Тунисе, но уже лет триста как переселились в Европу.

В тот день Вилли отказался выселять меня из своего люкса. Впоследствии мы очень сдружились и общаемся до сих пор. Он много раз приезжал ко мне в Москву, а я летал к нему в Германию.

С того самого момента, как я начал самостоятельный путь, я придерживался принципа «создавай достойное окружение». Рядом со мной всегда были надежные, порядочные люди, мудрые наставники. Судьба предлагала мне и другие варианты, но мне хватило ума и силы воли оставаться верным себе.

Когда я работал у господина Каффель, его коммерческий директор Рафик часто жаловался, что босс недостаточно платит, недооценивает его. «У меня даже собственного дома до сих пор нет!» – говорил он. Хотя они двадцать лет работали вместе. Я никогда не поддерживал этого разговора. Молча слушал и не реагировал.

Через два года Рафик ушел из компании.

Как оказалось, его переманил один из клиентов, который покупал лес у нас, но с помощью Рафика хотел выйти на российских поставщиков без посредников. И тот пообещал ему организовать прямые поставки. Под этот бизнес они открыли новую компанию в Тунисе. И предложили мне перейти к ним. Разумеется, «на выгодных условиях». Но я отказался.

Более того, я не мог позволить ему играть на нашей территории и перекрыл все каналы. Поставщики знали меня многие годы, я уже успел стать своим, наработать авторитет в этом бизнесе, поэтому они отказались работать с новоиспеченными конкурентами.

Так, моя верность принципам позволила нам остаться монополистами лесного бизнеса на Тунисском рынке. А Рафик понял: Россия – наша. И претендовать на эту территорию невозможно.

Умные люди из твоего окружения могут дать хороший старт, и уже от тебя зависит: воспользуешься ты им или нет. При этом порой на наши дела влияет и случай.

Сегодня я с улыбкой вспоминаю, как сильно переживал, когда посол не отпустил меня работать в неподобающую, по его мнению, компанию. Мне тогда казалось, что он перекрыл мне все пути к дальнейшему росту. Но этот честный и порядочный человек оказался мудрее. Он хорошо относился ко мне и сыграл в моей карьере судьбоносную роль. Я бесконечно благодарен ему.

Не менее я благодарен и встрече с господином Каффель. «Лесной» босс научил меня работать, открыл глаза на жизнь в профессии, при нем я заслужил авторитет.

Теперь я уверен: не имеет смысла расстраиваться, если что-то идет не так, как хотелось бы, или даже вообще рушится. В какой-то момент может показаться – все, жизнь на этом закончилась. Но нет.

Ни о чем не жалейте. На самом деле, вы никогда не знаете, сколько всего хорошего еще приготовила для вас судьба.