Текст книги "Верность"

Глава 7. Неутолимое желание

Грейс

Хейден страстно целовал меня. Едва его язык проник мне в рот, поцелуи стали крепче и глубже. Я неистово прижималась к нему. Опираясь спиной о дерево, я двигала бедрами, а руками перебирала волосы Хейдена, слегка дергая за прядки. Это лишь подхлестывало его. Потом, как уже не раз бывало, ладони Хейдена переместились ниже, к бокам. Но даже в приливе страсти он помнил о сломанном ребре и старался обходить это место. От его прикосновений мое сердце, конечно же, сбилось с ритма.

Он плотно прижал меня к стволу. Шершавая кора царапала кожу. Спереди меня обдавало жаром разгоряченного тела Хейдена. Его губы с каким-то отчаянием водили по моим. Наши языки были жаркими и влажными. Я и не подозревала, до чего же сильно мне хотелось именно такого поцелуя.

Тихий возглас сорвался с моих губ, когда его ненасытные губы двинулись вслед за руками. Он покрывал поцелуями любое место на моем теле, до которого мог дотянуться. Боже, ну до чего красив был его рот! Руки Хейдена оказались у моих бедер. Пальцы вцепились в ткань шортов. Хейден прижимался ко мне, стараясь еще глубже вдавить в дерево. Чувствительная кожа на шее уже горела от его поцелуев. А когда он втянул кожную складку и принялся сосать, я застонала. Подавить этот стон я не могла, и звук улетел в теплый вечерний воздух.

– Н-не надо, – прохрипела я. Только еще не хватало, чтобы люди видели засос на моей шее. – След останется…

Хейден жарко и резко выдохнул и с явной неохотой оторвался от моей шеи.

– А и черт с ним… – пробормотал он и закусил другую складку.

Оттуда он переместился к ушной мочке. Разум Хейдена был затуманен страстью, но от этих слов меня пробило, как ударом молнии.

Я вовсе не собиралась доводить его до такого состояния, но безудержный всплеск страсти передался и мне. Это было так неожиданно, стремительно и, конечно же, до боли приятно.

После короткой передышки его губы вновь прижались к моим. Язык тут же проник ко мне в рот, а левая рука сжала бедро. Ладонь Хейдена оказалась у меня между ног, давя на лобок и вызывая волны жара во всем теле.

Страстные прикосновения, от которых все замирало внутри, были несказанно приятны, но я не могла игнорировать тугой ком, упиравшийся в меня повыше лобка. Призвав все самообладание, я попыталась вытащить руку Хейдена из пространства между ног.

– Грейс…

Его возражения тонули в моих поцелуях, пока я не вытащила его руку.

Повинуясь зову тела, я коснулась выпирающего под брюками члена. Хейден вновь попытался притянуть меня к себе, но я уже нащупала пояс его джинсов, быстро расстегнула пуговицу на ширинке и раскрыла молнию. Хейден молча наблюдал, обдавая меня жарким дыханием.

Я вновь прильнула к его губам, а рука потянулась к поясу трусов. Хейден еще сильнее прижал меня к стволу. Мои пальцы скользнули вниз и обхватили гладкую кожу его члена. Грудь Хейдена вздымалась и опускалась, как после стремительного бега. Он застонал, но глухо, и еще крепче меня поцеловал.

Я ощущала прилив странной силы. Наши тела соприкасались довольно плотно, и я не могла даже поласкать его член. Хейден весь вспотел и шумно дышал. Я задрала его рубашку и стала целовать твердый, плоский живот. Наконец я опустилась на колени, оказавшись между ним и деревом.

– Это… лишнее, – прошептал Хейден, хотя в его голосе я уловила возросшую страсть и надежду.

Я наклонилась к его бедру, поцеловала, задержавшись там губами, затем опустила его плотные, облегающие трусы.

– Я так хочу, – честно призналась я.

Мельком взглянув на него, я глубоко вдохнула и провела языком по всей длине его члена. Едва губы коснулись головки, Хейден шумно выдохнул.

– Черт побери, Грейс, – пробормотал он.

Его низкий голос был полон страсти. Он чуть сдвинулся, давая мне простор. Я улавливала его растущее напряжение. Подавшись вперед, я раскрыла рот, пропуская член внутрь. Руки давили Хейдену на бедра, а я быстро качалась взад-вперед, погружая его член себе в рот и снова выпуская наружу. Каждое такое движение делало Хейдена все беспокойнее.

Мне хотелось подарить ему те же чувства, какие он дарил мне, но в моих действиях была и определенная корысть. Во что бы то ни стало, любой ценой я хотела заставить его раскрепоститься.

Он пытался сдерживать тихие стоны, что лишь подбадривало меня. Я стремилась засунуть его член настолько глубоко, насколько позволял мой рот. Щеки у меня то раздувались, то опадали. Я сосала, вынуждая Хейдена сильно закусывать нижнюю губу. Его веки невольно опускались, но он старался держать глаза открытыми, чтобы видеть происходящее.

– Ну-у, бли-иин, – простонал он.

Каждое слово еще сильнее меня возбуждало, делая смелее. Левой рукой я упиралась Хейдену в бедро, а пальцами правой обхватила член у самого основания и крепко держала, усиливая воздействие рта. Хейден непроизвольно дернулся, пытаясь погасить надвигающийся оргазм. Я лишь наращивала скорость, облизывая ему головку и стремясь пройти по всем изгибам и округлостям его «мужского достоинства».

Хейден был на грани оргазма. Я это видела по его попыткам вздохнуть полной грудью и непослушным бедрам. Пытаясь обуздать свое тело, он ударил кулаком по стволу, но результата это не принесло. Я чувствовала, как напряглись мышцы его бедра, и продолжала ласкать ему член ртом и рукой.

– Грейс, я…

Не договорив, он зашипел, напрягшись всем телом и втягивая в себя воздух. Я продолжала, пока все не кончилось. Еще раз проведя языком по всему члену, я отстранилась, а после выплеска быстро натянула кожу, прикрыв ставшую чувствительной головку. Хейден рывком поднял меня и припечатал спиной к дереву.

Он сразу же принялся меня целовать: жарко, требовательно, равнодушный к тому, где совсем недавно находились мои губы. Спиной я ощущала все неровности древесной коры, но каким-то чудом Хейдену удавалось не задеть поврежденное ребро. Когда он отодвинулся, его лицо буквально сияло. На щеках горел красивый румянец. Я довольно усмехалась, наслаждаясь тем, что сумела довести его до такого прекрасного, взбудораженного состояния. Хейден застыл в нескольких дюймах от меня, пытаясь успокоить дыхание.

– Так и убить недолго, – выдохнул он, едва заметно качая головой.

Это вызвало у меня еще одну довольную ухмылку.

– В таком случае убийство будет непреднамеренным, – со смехом ответила я, одновременно выпустив из легких скопившийся воздух.

Уголки его рта дрогнули, губы раздвинулись. Он тихо выдохнул и притянул меня к себе. Я закрыла глаза, предвкушая нежный поцелуй. Но поцелуя не было. Хейден остановился в каком-то дюйме от моих губ.

– Надо возвращаться, – нехотя сказал он.

По голосу было слышно, как же ему не хочется снова идти к костру. Но кто-то наверняка заметил наше отсутствие. Если задержаться здесь дольше, это станет слишком очевидным.

– Конечно, – согласилась я. – Идем.

Мы посмотрели друг на друга. Потом он убрал руку с моей щеки. Меня окутало приятным теплом. Хейден взял меня за руку, но ненадолго, и, разжав пальцы, повернулся и зашагал к месту праздника.

Зарево громадного костра освещало весь центр лагеря, помогая найти кратчайший путь между опустевших хижин и построек. Хейден снова взял меня за руку. Я сразу почувствовала его учащенный пульс и мельком взглянула на него. Оргазм обострил его обаяние, и мне не хотелось пропускать это удивительное зрелище.

– Что? – вдруг спросил Хейден.

Он знал, что я смотрю на него. Его глаза скользнули вниз, и зеленая радужная оболочка поймала неяркий свет костра. Хейден усмехнулся, и я опомнилась.

– А тебе известно, что ты невероятно привлекательный? – спросила я, совершенно не заботясь, слышит ли нас кто-нибудь.

Я была слишком возбуждена случившимся у дерева, чтобы сдерживаться и осторожничать.

Хейден фыркнул и скептически посмотрел на меня, не сбавляя шага:

– Я так не думаю.

У меня, как говорят в таких случаях, отпала челюсть. Он еще отрицал! Знал он, прекрасно знал о своем мужском обаянии. Одна его походка порою заводила меня со страшной силой.

– Я не шучу. Ты такой… – Я замолчала, подыскивая нужное слово. – Красивый.

– Нет, Грейс, – Хейден усмехнулся и стиснул мне руку. – Это ты красивая.

Как мне было реагировать на такую скромность? Только вздохнуть и покачать головой. Но от его комплимента тепло разлилось у меня в груди и проникло в сердце. Почему он не замечал очевидного? Впрочем, отношение Хейдена к себе меня уже не удивляло.

Чем ближе мы подходили к центру лагеря, тем громче становился шум празднества. Мы находились возле самой границы освещенного круга. Хейден осторожно высвободил руку из моей. Я подавила острое желание снова схватить его за руку, хотя и понимала, почему этого нельзя делать.

Обитатели лагеря сбились в небольшие кучки. Чем ближе к костру, тем счастливее были лица людей. Они просто наслаждались, позволив себе на несколько часов расслабиться и отдохнуть. Отовсюду слышался смех. Визжали довольные дети. Играла музыка. Кто-то даже пел, и обстановка была по-настоящему праздничной. Мое ликование, имевшее другую причину, только усилилось.

– Хейден! Грейс! Где вы бродили?

К нам бежал все такой же возбужденный и вспотевший Джетт. Он успел где-то испачкать щеку, но это ничуть не уменьшало его радости. Еще бы, ему позволяли находиться среди взрослых. От мысли, что Джетту известно, чем мы занимались, меня охватил ужас.

– Не беспокойся, маленький человек. А ты, вижу, не очень-то и скучал без нас, – сказал Хейден, заметив возбужденное состояние мальчишки. – И что ты делал?

– Дакс затеял игру, но слишком перебрал и не смог играть. Пришлось мне все взять на себя, – выпятив грудь, гордо сообщил Джетт.

Я кусала губы, чтобы не расхохотаться.

– На Дакса это похоже. Хорошо, что ты не растерялся. Нельзя разочаровывать людей.

– Никак нет, сэр! – выпалил Джетт.

В этот раз Хейден словно не заметил и не одернул мальчишку за то, что тот назвал его сэром. Обрадованный Джетт помчался к стайке сверстников и ребят помладше. Игра, в которую они играли, была мне не знакома.

– Давай разыщем пьяного Дакса, – попросила я.

Видя мою улыбку до ушей, Хеден сделал глубокий вдох и вытаращил глаза, удивленный странной просьбой.

– Только потом не обессудь. Сама попросила.

Вероятно, Хейден знал, где искать друга, и сразу повернул направо. Я пошла рядом. Путешествие оказалось недолгим. Вскоре послышался взрыв смеха. Я совсем не удивилась, увидев хохочущего Дакса, который и сейчас держал в руке кружку с брагой. Он оживленно переговаривался с Китом, Мэлин, Докком и незнакомой мне старухой.

– И тогда я поклялся себе страшной клятвой, что больше никогда не попытаюсь надевать рубашку вместо штанов, – с пафосом заявил Дакс.

Он приложился к кружке и только сейчас заметил нас с Хейденом. Слушавшие Дакса взахлеб хохотали. При виде нас в его глазах что-то мелькнуло. Он точно догадался.

– Наконец-то и вы влились в наш тесный круг, – церемонным тоном произнес он.

Я всерьез испугалась. Дакс знал про нас слишком много, а брага вполне могла развязать ему язык. Я боялась, что он выболтает наш секрет. Хейден тоже оцепенел, но быстро взял себя в руки. Кроме меня, никто этого не заметил.

– Грех было бы пропустить «Час удивительных историй Дакса», – невозмутимо произнес Хейден.

– Боюсь, сынок, в этот раз ты пропустил весьма захватывающую историю, – сказал Докк.

Врач и здесь говорил спокойно, хотя я уловила негромкий смешок.

Я поймала на себе пристальный взгляд и вскоре поняла, кто меня разглядывает. Старуха. Ее глубокие карие глаза так и буравили меня из частой сетки морщин. Высохшее лицо обрамляли жидкие седые волосы. Поймав мой взгляд, старуха улыбнулась почти беззубым ртом.

– Ты согласна, что ночи полны шептаний? – вдруг спросила она.

Казалось, она была погружена в себя и даже не прислушивалась к разговорам вокруг. Вопрос старухи удивил и несколько озадачил меня.

– Вообще-то…

Я и не знала, как ответить на эту странную фразу. Старуха продолжала меня разглядывать.

– Грейс, познакомься. Это и есть Пердита. И ты, Пердита, познакомься с Грейс.

Хейден представил нас друг другу, избавив меня от необходимости отвечать.

– Рада с вами познакомиться, – вежливо сказала я и осторожно улыбнулась.

– Шептания ночи, дорогая моя, говорят правду, – кивнула мне Пердита и закрыла глаза.

От удивления я приподняла брови и едва не открыла рот, но сдержалась.

– Наверное, вам лучше знать, – сказала я, совершенно не понимая, к чему клонит эта Пердита.

– Не обращай внимания, – шепнул Хейден, наклонившись ко мне. – Это ее обычная манера. Мы не принимаем близко к сердцу эту бессмыслицу.

Я лишь кивнула, вспомнив, что Пердиту считают немного не в своем уме. Наверное, я услышу от нее еще много таких же сбивающих с толку фраз.

– Пердита иногда такое ляпнет, – улыбнулся Дакс. – Правда, Пердита?

Вместо ответа старуха важно кивнула, не открывая глаз. Потом подняла веки и устремила взгляд на Хейдена:

– А тебя эта шепчущая ночь взбодрила.

И вновь мои щеки залились краской. Эта фраза Пердиты не была полной бессмыслицей – не дай бог, кто-нибудь другой тоже это поймет.

– Мне пора промочить горло. – Хейден тут же сменил тему.

Кит, сидевший на стуле, подался вперед и протянул ему кружку. За стулом стояла Мэлин и растирала Киту плечи. Она просто наблюдала за окружающими и была по-своему счастлива.

– С такой оравой это не поможет, уж поверь мне, – язвительно пошутил Кит. – Грейс, не хочешь присоединиться?

– Конечно хочу, – храбро заявила я.

Кит потянулся к столу за новой кружкой. Я понюхала темную жидкость и мигом пожалела, что согласилась. Запах браги обжег мне ноздри. Собрав волю в кулак, я сделала глоток. Вкус у браги был горький и резкий, с легкой фруктовой ноткой. Такого я еще никогда не пила. Но надо отдать должное этому пойлу: оно было крепким. Сделав глоток, я хлюпнула носом, стараясь не выказывать отвращения. Тем более когда за мною внимательно наблюдали.

– А приятно, – соврала я, отчего все, включая Хейдена, покатились со смеху.

– Ничего приятного там нет, но налакаться можно, – весело сказал Дакс и снова припал к кружке.

Я улыбнулась, заставив себя сделать второй глоток, оказавшийся не легче первого.

Музыканты заиграли веселую, живую мелодию, и это сразу взбодрило всех. Оркестр не отличался ни численностью, ни разнообразием: несколько простых гитар и скрипка. Но их музыка заполняла весь лагерь. Неожиданно Дакс вскочил со стула, заставив подпрыгнуть всех, кто сидел рядом. Половина содержимого его кружки выплеснулась на землю.

– Нечего сидеть. Идемте танцевать, – потребовал он и протянул руки к сидевшим рядом. – Все.

Это оказались Хейден и Пердита, и Дакс попытался вытащить их. Пердита согласилась и принялась водить пальцем в такт музыке. Хейден наотрез отказался.

– Нет уж, спасибо, – буркнул он, покачав головой.

К моему удивлению, Кит не сопротивлялся, когда Мэлин стащила его со стула. Наоборот, он умиротворенно улыбался. Я думала, что Докк точно не пойдет танцевать, однако и он откликнулся на призыв Дакса и пошел к быстро растущему кругу танцующих.

– Давайте, давайте, – сказал нам Дакс, размахивая руками. – Все пошли, и вам надо подвигаться.

Остальные успели раствориться в толпе. Возле стола остались лишь мы с Хейденом и Дакс.

– Я сам решаю, что мне надо, – ухмыльнулся Хейден. – Положение позволяет.

Дакс шумно фыркнул, не принимая отказ друга.

– Ты не хочешь. А твоя девушка хочет танцевать. Правда, Грейс? – непринужденно спросил Дакс.

От его вопроса меня охватила паника вперемешку с ликованием. Я едва сдержалась, чтобы не велеть ему заткнуться.

– Дакс…

Хейден быстро оглянулся по сторонам, убедившись, что наш разговор никто не подслушивает.

– И не вздумай это отрицать, – сказал Дакс, обрывая его.

Хейден шумно вздохнул, но не возражал, за что Дакс наградил его понимающей улыбкой.

– Как я тебе уже говорил, твоя девушка хочет танцевать.

Хейден больше не отрицал, что я – его девушка. Это придало мне храбрости, и я сказала:

– В самом деле, Хейден. Потанцуй со мной.

Хейден, смотревший то на Дакса, то на танцующих, мигом повернулся ко мне и нахмурился.

– Я не танцую.

– Ну вот, дружище, свой шанс ты упустил! – воскликнул Дакс. – Грейс будет танцевать со мной!

Он бесцеремонно взял меня за руку и потащил в круг. Я едва успела обернуться и ошалело взглянуть на Хейдена. Дакс упрямо тянул меня в гущу танцующих. Там он попытался лихо меня закружить. Я засмеялась этой отчаянной попытке, но в следующее мгновение мне стало не до смеха.

Меня швырнуло в сторону. Не держись я за руку Дакса, то шмякнулась бы на землю. Другой рукой он выделывал замысловатые движения. При этом лицо Дакса сохраняло нарочито серьезное выражение, словно это был главный танец всей его жизни. Кружку он тоже прихватил с собой. Так я и думала! Другая рука Дакса оказалась за моей спиной, он наклонил меня вниз, и содержимое кружки, конечно же, выплеснулось на меня. Теперь я подметала волосами землю. Молодец, Хейден, что заставил меня принять обезболивающее. Без этого мне сейчас было бы худо.

От этих нелепых потуг меня разобрал истерический смех. Оставив попытки танцевать, Дакс сменил напускную серьезность на широкую пьяную улыбку. Голова у меня кружилась, но, залитая брагой, я не обращала на все это внимания и хохотала вместе с Даксом. Наконец зажигательная мелодия иссякла, и под этим предлогом я прекратила недоразумение, называемое «танцы с Даксом».

– Я знал, что все сработает, – удовлетворенно заявил он.

Я не поняла, что он имел в виду, пока не ощутила другую пару рук, легко опустившихся мне на талию. Дакс улыбнулся еще раз:

– Развлекайтесь, ребята.

С этими словами Дакс удалился, а я повернулась к Хейдену. Музыканты заиграли другую мелодию: плавную и певучую. Ласково взяв мои руки, Хейден уложил их себе на плечи. Потом он обнял меня за талию и притянул поближе. Хейден был совсем рядом, но не настолько близко, чтобы вызвать подозрение: остальные тоже разбились на пары и неспешно закружились. Мы незаметно растворились в толпе.

– Кто-то говорил, что не танцует, – улыбнулась я, чувствуя, как бешено колотится сердце. – Не знаешь кто?

– Я действительно не танцую. Но для тебя, Медведица, сделал исключение.

Глава 8. Ностальгия

Грейс

Мы медленно кружились в танце. Даже сквозь одежду я ощущала жар ладоней Хейдена. Мои руки сплелись на его шее. Мне постоянно хотелось притянуть Хейдена как можно ближе. Может, это глупо, но его внезапное появление заставило меня просиять, трепеща от радости.

«Я действительно не танцую. Но для тебя, Медведица, сделал исключение».

Стоило ему произнести это прозвище, как меня обдавало теплой волной, с каждым разом все сильнее. Я смотрела на Хейдена и улыбалась, удивленная и взволнованная. Ради меня он нарушил свое правило не танцевать.

– Я думала, ты и не умеешь, – тихо призналась я.

Хейден улыбнулся и посмотрел на меня сверкающими глазами.

– В таком танце особого умения и не требуется.

Он говорил тихо, чтобы слышала только я. Впрочем, вряд ли кто-то к нам прислушивался: все вокруг наслаждались танцем. Руки Хейдена опустились ниже и застыли на моих бедрах. Слегка надавив, он подтянул меня ближе.

– Пожалуй, ты прав, – почти шепотом ответила я.

Нас разделяло от силы полфута. Я перестала замечать все вокруг: людей, музыку. Для меня исчезло все, кроме Хейдена. Я вновь очутилась внутри пузыря, окружавшего нас в подобные моменты.

– Хорошо повеселилась? – спросил Хейден, пристально глядя на меня и улыбаясь одними губами.

– Я и сейчас веселюсь. – я улыбнулась еще шире.

Я почти видела, как в голове его потоком проносятся мысли, и каждая была для меня непостижимой тайной. Он еще крепче прижал меня к себе. Мое сердце отозвалось учащенным стуком. Хейден наклонился к моему уху. Его подбородок уткнулся мне в висок. Я затаила дыхание.

– Мне ужасно хочется тебя поцеловать.

Теперь сердце неистово колотилось, угрожая сломать ребра. Подбородок Хейдена все так же упирался мне в висок. Каждая клеточка в моем теле требовала обнять его покрепче, поцеловать в шею, а потом в губы и еще куда-нибудь. Но допустить такую вольность я не могла. Находясь в своем воображаемом пузыре, мы тем не менее оставались в центре лагеря, где очень многие совсем ничего не знают обо мне.

– Поцелуй меня потом, – шепнула я, уткнувшись ртом в его плечо.

Хейден глубоко вздохнул и наконец отодвинулся на более приличное расстояние. Наши глаза встретились. От его взгляда меня пробрала дрожь. Казалось, в этот взгляд Хейден вложил все свои мысли и чувства. Он явно хотел что-то сказать, но, как всегда, вел внутреннюю борьбу с собой.

Слева что-то мелькнуло, заставив меня очнуться. В поле зрения вновь появился Дакс. Они с Пердитой крепко держались за руки и танцевали, значительно опережая ритм звучавшей мелодии. С лица Дакса не сходила дурацкая широкая улыбка. Приблизившись к нам, он заставил свою партнершу откинуться назад – так глубоко, что я невольно испугалась, как бы хрупкая старушка не переломилась. Пердита застыла в опасной близости от земли, а сам Дакс наклонился в нашу сторону.

– Руки, – подмигнул нам Дакс и стрельнул глазами по местам, где находились руки Хейдена.

Испортив нам момент, он стремительно поднял Пердиту и поволок в гущу танцующих.

Мы с Хейденом взглянули на мою талию. Его руки застыли намного ниже «допустимой» высоты. К тому же Хейден почти прижимал меня к себе. Предостережение Дакса сработало: руки Хейдена тут же переместились повыше, а сам он несколько отодвинулся.

Я усмехнулась, благодарная Даксу за помощь и одновременно досадуя на его бесцеремонность.

– И ведь никто не догадывался… – пробормотал Хейден, глядя вслед Даксу и качая головой.

Вторжение Дакса, разрушившего волшебный миг, огорчало и его.

– И как Дакс вообще узнал? – удивилась я.

Наверное, он еще давно заметил едва уловимые «странности» в нашем поведении. Я лишь не понимала, как ему удалось сделать столь точные выводы о характере наших отношений. Похоже, Дакс соображал в таких делах лучше меня.

– Дакс, конечно, тот еще придурок, но смекалистый, – сказал Хейден. – Он давно расчухал, что к чему, и…

– И?..

– И лишь недавно получил подтверждение, – таинственным тоном произнес Хейден.

– Подтверждение?

– Да.

– От тебя, – догадалась я, не в силах скрыть улыбку.

– Угу, – шумно выдохнул Хейден, переводя взгляд на меня.

Медленная мелодия сменилась быстрой. Увы, Хейден не собирался танцевать дальше. Он убрал руки с моей талии. Я тоже сняла свои с его шеи и с легким упреком посмотрела на него. Обдумать услышанное мне не удалось: Хейден двинулся сквозь толпу празднующих, кивком позвав за собой.

Он умело лавировал между людьми. Я пыталась думать на ходу. Итак, Хейден признался Даксу, что мы с ним… как бы это ни называлось, у меня оно вызывало искреннюю радость и смятение. Отношения между парнем и девушкой – вполне нормальная часть человеческой жизни. Отношения могли быть самыми разными, близкими и не очень. Интересно, было ли это главной заботой девчонок, что жили в прежнем мире, пока он не разлетелся на куски?

Хейден обернулся всего раз – убедиться, что я не отстала. Мы подошли к краю площадки, где было не так людно. Сюда пришел после танцев Докк и с ним еще несколько человек, которых я знала лишь в лицо. Докк кивнул нам с Хейденом, не отрываясь от разговора. Мы уселись на бревно, в нескольких ярдах от них.

Не прошло и нескольких секунд, как откуда-то снова (наверное, уже в сотый раз) выбежал Джетт с дощечкой в руках. Вид у него был возбужденный. Джетт так и не смыл грязь с лица, но выглядел уже не таким потным и запыхавшимся, как в прошлый раз.

– Привет, Джетт.

Я улыбнулась мальчишке. Он почему-то густо покраснел и повернулся к Хейдену.

– Привет, – непривычно тихо произнес Джетт, крепко прижимая к груди свою дощечку.

– Что ты притащил? – со сдержанным любопытством спросил Хейден, мельком взглянув на меня.

– Мейзи устроила этот… кружок ремесел, – сказал Джетт, по-прежнему стараясь не смотреть на меня. – Я тебе кое-что сделал.

– И что же ты сделал?

Сегодня Хейден был необычайно терпелив и ласков с Джеттом, что я относила за счет его хорошего настроения.

Джетт молча и медленно перевернул дощечку, показав оборотную сторону. Мальчишка смотрел на нас во все глаза, внимательно следя за нашей реакцией на его творение. Я невольно улыбнулась, увидев картину, нарисованную глиной.

Джетт изобразил три человеческие фигуры. Первая явно принадлежала мужчине. Он у юного художника был высоким, с лохматой головой и пистолетом в руке. Рядом стояла фигура вдвое ниже ростом, но такая же лохматая. От третьей фигуры у меня перехватило дыхание. Это была женщина, о чем свидетельствовало платье, изображенное в виде треугольника, и длинные волосы. На платье отчетливо читалась буква «Г».

– Рисунок… так себе, – самокритично признался Джетт, не дождавшись наших слов. – У нас была только глина, но я…

– Джетт, так это мы? – спросила я, отметая его оправдания. Мальчишка вновь покраснел и только сейчас отважился взглянуть на меня. – Ты, я и Хейден?

– Да, – помолчав, ответил Джетт и робко улыбнулся.

Только сейчас я заметила, что все три фигуры держатся за руки – тоненькие, как палочки.

– Мне очень нравится, – тихо сказала я, не покривив душой.

Джетт не просто включил меня в их мужскую компанию, он соединил наши руки. Меня признали. Меня приняли. Я почувствовала себя очень счастливой, осознав всю глубину бесхитростной мальчишеской картины.

Я наклонилась и обняла Джетта. Мальчишка ошалел. Он едва успел положить картину на бревно и прижался ко мне. На несколько минут он замер, затем худенькая ручка обвила мою талию. Потом он обнял меня второй рукой. Меня захлестывали эмоции.

Выдержав еще несколько секунд, я отодвинулась, но рук не разжала.

– Спасибо, Джетт.

– З-за что? – с запинкой спросил он, весь красный, с бешено вытаращенными глазами.

– Просто… спасибо.

Значение этого бесхитростного мальчишеского порыва нельзя было выразить словами. Картина была не только знаком симпатии Джетта ко мне. Он сделал меня частью своей семьи. С тех самых пор, как я покинула Грейстоун, мне очень недоставало чувства принадлежности. Ощущения, что я – не чужеродное тело. Чувства семьи – вот чего мне не хватало.

Я разжала руки, выпустив Джетта из объятий, и поймала на себе пристальный взгляд Хейдена. Он задумчиво смотрел из-под опущенных бровей, плотно сжав губы. Потом, словно очнувшись, моргнул и повернулся к Джетту.

– Надо понимать, это твой подарок мне? – спросил Хейден, потянувшись за картиной.

Джетт сам подал ему дощечку, отошел на шаг, стиснул кулаки за спиной и улыбнулся Хейдену.

– Да! – с гордостью объявил Джетт. – Вам обоим.

– Спасибо. Мы повесим твою картину у нас в хижине. Не возражаешь?

– Что, серьезно? – с прежним возбуждением спросил мальчишка.

Командир лагеря решил повесить его картину у себя дома. Для Джетта это было высокой честью.

– Вполне серьезно, – улыбнулся Хейден. – А сейчас иди помогать Мейзи. Праздник заканчивается, и ей наверняка понадобится твоя помощь.

– Обязательно, – послушно закивал Джетт. – До завтра, ребята!

– Спокойной ночи, Джетт, – успела сказать я.

Через мгновение он уже мчался к Мейзи. Обещание Хейдена придало ему сил, и мальчишечьи ноги так и мелькали.

– И что это было? – спросил Хейден.

Он опять пристально смотрел на меня и нежно улыбался. Я немного смутилась, вспомнив свой эмоциональный порыв.

– Знаешь… приятно, когда тебя признали своей. – я тоже улыбнулась.

Хейден оказался прав: люди начинали расходиться. Кто прощался, желая спокойной ночи, кто нес обратно мебель и другие вещи. Некоторые, сильно шатаясь, брели домой – сказывалась выпитая брага.

Мое внимание привлек мужчина средних лет, держащий на руках светловолосую девочку лет пяти или шести. Ее голова лежала на плече мужчины, а он ласково поглаживал детский затылок. Судя по всему, девочка заснула прямо у него на руках. Потом он поцеловал драгоценную ношу в макушку. Меня захлестнула ностальгия. В памяти всплыла сцена из детства.

– Пап, я совсем не устала, – сонно возразила я и зевнула во весь рот, опровергая собственные слова.

– Тише, Грейси. Тебе пора спать.

– А Джоуна остается гулять, да? – капризно бормотала я.

Неожиданно отяжелевшая голова склонилась на отцовское плечо. В таком состоянии отец внес меня в дом. Мне было целых восемь лет. Я считала себя слишком большой для того, чтобы меня носили на руках. Но на возражения у меня уже не хватало сил. Я и в самом деле очень устала.

– Джоуна постарше тебя, дорогая, – ласково уговаривал меня отец. Он погладил меня по волосам и внес в дом. – А теперь веди себя тихо. Мама спит.

Я больше не возражала, изо всех сил пытаясь держать глаза открытыми. Негромкие удары отцовского сердца действовали усыпляюще. Слипающимися глазами я видела знакомые очертания комнаты и вещей. Темное пятно на родительской кровати – это мама. С недавних пор она стала спать дольше обычного, а на все мои просьбы поиграть отвечала, что утомилась.

– Папа, я совсем не устала, – вяло бормотала я.

Отец внес меня в комнатку, которую теперь я делила с Джоуной. Я почувствовала, как меня осторожно укладывают в кровать и накрывают одеялом. Вопреки своим утверждениям, я уже почти спала.

– Еще немного, и я бы победила Джоуну.

– Тише, Грейси. Я знаю.

Мы вели ожесточенное сражение на мечах (ими служили обыкновенные палки). Еще немного, и я одержала бы победу над старшим братом. И тут вмешался отец, помешав Джоуне ударить меня палкой по ноге. Я совсем не боялась удара. Наоборот, была полна решимости одолеть Джоуну.

– Я бы его победила, – упрямо повторила я.

– Верю, Грейс. Ты всегда будешь моей храброй маленькой девочкой. Правда?

Я вздохнула и прижалась лицом к подушке. Она была очень удобной, и как бы я ни упрямилась, я сильно устала за день.

– Да, папа. Я всегда буду храброй.

– Грейс?

Кто-то позвал меня по имени, вырвав из воспоминаний и вернув в сегодняшнюю реальность. Я сердито моргала и озиралась, отыскивая того, кто меня окликнул. Это оказался Хейден.

– Прости, ты что-то сказал? – как можно непринужденнее спросила я.

Сердце, растревоженное воспоминаниями, пыталось выскочить наружу. Но отца с девочкой уже не было. Он благополучно унес спящую дочку домой, как мой отец когда-то меня.

Хейден внимательно смотрел на меня и, как мне показалось, слегка хмурился. При его потрясающей наблюдательности он заметил, что́ со мною сделала вполне обычная сцена: отец, несущий домой свою маленькую дочь. Этого я и опасалась.

Хейден не купился на мою наигранную непринужденность.

– Я спрашивал, не пора ли и нам домой?

– Конечно! – с нарочитым энтузиазмом ответила я. – Идем.

Он лишь сощурился и кивнул. Потом проворно встал с бревна. Я тоже встала и улыбнулась, увидев у него в руках картину Джетта. Мы молча шли среди разбредающихся участников праздника. Хейдену кивали, он кивал в ответ. За весь путь до хижины он не произнес ни слова.