Текст книги "Неидеальная пара"

Глава 8
Джей Пи

Две недели спустя

– Привет. – Слышу стук в дверь кабинета, поднимаю голову и вижу, как Хаксли просовывает голову внутрь. – Конференц-зал через десять минут.

– Ты отправил мне одиннадцать гребаных напоминаний. Я приду.

– Просто хотел убедиться лично.

– Хакс, я взрослый мужик и знаю, как спланировать свой чертов день. – Возвращаюсь к компьютеру и просматриваю идиотские электронные письма, ответы на которые откладывал все утро.

Когда дверь закрывается, вздыхаю с облегчением, но только потом понимаю: Хаксли не ушел, а вошел в мой кабинет. Он занимает место напротив и кладет ногу на ногу.

– Может расскажешь, почему в последнее время ведешь себя как последний засранец?

Прижимаю пальцы ко лбу, пытаясь отогнать начинающуюся мигрень.

– Как насчет того, чтобы ты вернулся к себе и, черт подери, оставил меня в покое?

– Понимаешь ли, я бы так и сделал, но у нас через десять минут встреча, и я не могу допустить, чтобы ты вел себя на ней как придурок.

Недовольно смотрю на него.

– Разве я когда-то вел себя как придурок в конференц-зале?

– Всю гребаную неделю. Не говоря уже о том, что по твоему хмурому виду все и так ясно. Все знают о твоем настроении, и ходят слухи, что людям не по себе.

– Господи, так, может, мне просто натянуть улыбку и сделать вид, что я охрененно счастлив? Уж очень не хочется стать причиной ажиотажа в офисе. Не дай бог кто-то здесь продемонстрирует свои гребаные чувства.

– Мужик, – Хакс теперь садится прямее, – что, черт возьми, происходит? Ты такой с того сбора средств. Это из-за Дженезис?

Конечно, он подумал так, потому что я и словом не обмолвился о той ночи. Ни Хаксли, ни Брейкер не видели, как меня уделал старик. Ни один из них не видел, как я танцевал с Келси и прижимал ее к себе так, что впервые с тех пор, как встретил ее, почувствовал, как в голове что-то щелкнуло и все происходящее, как и мои действия, показалось мне правильным.

Я ничего не рассказал, потому что ночь закончилась не так, как я хотел. Я не намеревался вести ее в свой дом. Даже и не думал тащить в спальню.

Лишь хотел убедиться, что она понимает, насколько обалденно красива. Что я не мог отвести от нее взгляд и не мог понять, почему кавалер повел себя так глупо, бросив ее и упустив свой единственный шанс заполучить такую девушку. Я хотел, чтобы она знала: для меня ее улыбка затмила весь блеск пространства и что она, несомненно, была самой очаровательной женщиной в зале.

Я не хотел, чтобы она уходила, думая, что ее не ценят и лишь используют.

Я имел в виду то, что сказал: Эдвин глупец. Полный идиот. Дженезис красива и умна, но она никак, никоим образом не может сравниться с Келси.

И я хотел показать это Келси. Но она восприняла все иначе. Увидела во мне лишь мужчину, который использует доброту, чтобы иметь возможность залезть ей под юбку. Мужчину, планы которого включают только спальню.

Но она очень сильно ошиблась. Чем охренеть как обидела меня. Я замкнулся. И не собирался возвращаться к былому. С тех пор я стал вести себя как настоящий козел.

Если видел ее в офисе, то избегал. Мы общались лишь по электронной почте, и на данный момент я уже отменил две встречи с ней, возлагая за это вину на чушь из СМИ, которую сам же придумал.

– Да, конечно, из-за Дженезис, – отвечаю я.

Хаксли изучает меня и собирается что-то сказать, когда в кабинет заходит Брейкер и говорит:

– Вот ты где. Хакс, перед встречей мне нужна твоя подпись на нескольких документах.

Продолжая смотреть на меня, Хаксли встает и сообщает:

– Мы еще не закончили.

Ни хрена подобного. На мой взгляд, разговор окончен.

Машу ему, чтобы отстал, и когда дверь закрывается, тяжело вздыхаю и отодвигаюсь от стола. Поворачиваюсь к окну и, откидываясь на спинку кресла, смотрю на ряды пальм вдоль улиц.

Не думаю, что у меня когда-то было подобное депрессивное состояние, которое затронуло практически все аспекты моей жизни. Сон ускользает. Тренировки стали скорее средством избавления от разочарования, чем возможностью получить удовольствие. Вечера с друзьями превратились в ночи, когда я, дрожа от гнева, брожу по дому, а затем оказываюсь в своем тренажерном зале, где надеваю боксерские перчатки и раз за разом бью по мешку, пока костяшки не начинают ныть от боли.

Просто… Черт, как она могла подумать, что я хотел трахнуть ее? Неужели она в самом деле считает меня мудаком, который преследует лишь одну цель? Моя доброта и комплименты в обмен на ее готовность раздвинуть ноги?

Я могу вести себя как мудак. Придурок. Полный козел.

Но я не из тех, кто будет использовать ситуацию в свою пользу и потащит в кровать женщину, которая явно находится в не том настроении.

Встаю с кресла, снова надеваю пиджак и засовываю телефон в карман, а затем выхожу из кабинета. По дороге в конференц-зал захожу на кухню и беру банку воды – благодаря гребаной Келси и ее инициативам в области экологичной организации офиса у нас недавно появилась вода в алюминиевых банках, после чего направляюсь в конференц-зал. Занимаю место с левой стороны.

Только я открываю банку, как одно из кресел справа от меня поворачивается, и, о чудо, в поле зрения появляется лицо Келси.

Вашу мать…

– Джей Пи, – говорит она с вежливой, но явно неискренней улыбкой. Я способен отличить вежливую улыбку от настоящей, и конкретно эта яркий пример вынужденной. – Не знала, что ты будешь присутствовать на встрече.

– Да, Хаксли прислал мне одиннадцать напоминаний о том, что мое присутствие обязательно.

– Ты знаешь, по какому поводу встреча?

– Понятия не имею, – резко отвечаю я.

– О… ладно. – Келси ерзает, и жар опаляет мою шею.

Черт, чувствую ее сладкий цветочный аромат, который преследует меня повсюду, куда бы я ни пошел. Не знаю, может, это игра моего воображения, но клянусь, я чувствую этот запах везде, куда бы ни отправился, а сейчас он еще более отчетливый, чем обычно.

– Ты… ты видел мои проекты здания Андерсона?

– Да, – отвечаю я.

– Тебе понравилось?

– Похоже на другие твои проекты. Если только я не ошибаюсь и ты использовала что-то другое, кроме шкафов из бамбука.

Не собираюсь смотреть на нее, но краем глаза вижу, как она хмурится.

– Джей Пи, если я сделала что-то…

– Знаешь, мне нужно ответить на письма, – говорю я, доставая из кармана телефон.

Вместо того чтобы открыть приложение с почтой – потому что я ни за что, на хрен, сейчас не смогу ответить ни на какие письма, я просматриваю соцсети, проверяя, что тролли говорят о «Ванкувер Агитаторз» и их недавнем поражении в плей-офф. К слову о слабых показателях: не уверен, зачем они вообще решили появиться.

– Я знаю, ты игнорируешь меня, – снова подает голос Келси, явно не понимая намек.

Не отрываясь от телефона, сообщаю:

– Келси, в моей жизни есть дела поважнее, чем игнорирование твоей персоны. Ты не настолько важная птица.

Я чувствую, как жалят слетающие с моих губ слова. И даже не пытаюсь смотреть, какой эффект они оказывают на нее. Мне это не нужно. Я знал, что этим обижу Келси, и все равно не остановился.

Да, я в полной мере соответствую образу ублюдка. К счастью, в этот момент в зал заходят Хаксли, Брейкер и Лотти. Я ожидал, что к нам присоединятся еще несколько сотрудников, но когда Хаксли закрывает дверь и садится, я понимаю, что это все.

Нас лишь пятеро. Не уверен, что мне понравится это совещание.

Клянусь, если они планируют какую-то примирительную миссию или еще какую-то интервенцию, у меня случится контузия, я взорвусь и все такое.

– Вчера мы узнали кое-какие новости. – Хаксли смотрит на Лотти, и мое сердце замирает. Ничего себе! Она что, беременна?

Сажусь поудобнее. Надо попытаться изобразить счастье.

– Лотти беременна? – спрашивает Брейкер.

Хаксли хмурится.

– Почему ты так думаешь?

– Э-э-э, из-за того, как ты посмотрел на Лотти, и потому что в этой комнате лишь члены семьи, а еще ненавязчивое приглашение на встречу.

Он прав.

– Ты правда считаешь, я стал бы тратить рабочее время на то, чтобы объявить о чем-то подобном? Я не стал бы объявлять подобные новости в конференц-зале офиса.

Ха… и то верно.

– К тому же я еще как минимум год не хочу думать о беременности. Мне нужен чудесный медовый месяц, и детям в нем не место, – добавляет Лотти.

Ну вот, больше никаких предположений о беременности.

– Тогда почему мы здесь? – спрашиваю я.

– Потому что информация, которую я озвучу, не должна выйти за пределы этих стен. Новость строго секретная, на данный момент мы единственные, кому она известна.

– Давай выкладывай, – говорю я. – Хватит драматизировать.

Хаксли бросает на меня испепеляющий взгляд, но, к счастью, мне нет до него никакого дела.

– Нам позвонил Уильям Эдисон, наш риелтор. Мы выиграли тендер на историческое здание Анжелика-билдинг в Сан-Франциско.

Охренеть… Келси непонимающе оглядывается.

– Что за Анжелика-билдинг?

– Одно из самых выдающихся многоэтажных жилых зданий в Сан-Франциско. В настоящее время оно пустует, поскольку нуждается в серьезном ремонте. Несколько месяцев назад его выставили на продажу, но вместо простого предложения нам пришлось представить дополнительные планы относительно того, как мы планируем сохранить здание во время ремонта, – объясняет Хаксли.

– Очень красивый объект, – добавляет Брейкер. – Расположен сразу за заливом, а еще там панорамные окна и одни из самых замысловатых работ из мрамора, которые я видел.

– А почему это секрет? – спрашивает Келси.

– Потому что до объявления новостей наша команда должна провести оценку, а затем составить планы относительно того, как нам действовать дальше. Как только пресса разнюхает, будет очень трудно спокойно выполнять работу, реставраторы начнут шпынять туда-сюда и указывать нам, что делать. – Хаксли кладет ладонь на стол. – У нас есть две недели до того, как о соглашении будет объявлено. Я хочу, чтобы к этому времени были составлены все планы и подписаны контракты.

– Простите, – прерывает его Келси, оглядывая присутствующих. – А какое это имеет отношение ко мне?

– Мы хотим, чтобы ты оценила экологическую сторону проекта. Мы уже ведем переговоры со специалистом по солнечным панелям, чтобы узнать, какие у нас есть варианты получения энергии, но в случае со строительными материалами и организацией нам нужен и твой вклад. А это значит, что сегодня вечером ты отправляешься в Сан-Франциско, чтобы встретиться с Эдисоном и его командой.

– Ого. – Келси несколько раз моргает. – Ладно. Конечно, без проблем.

– И Джей Пи поедет с тобой.

Ах вот оно что. Я, черт подери, так и знал, что-то подобное обязательно случится.

Даже при том, что я не исключал такое развитие событий и понимаю стоящие за этим решением причины, все равно говорю:

– А зачем ехать мне? Уверен, Лотти и Келси со всем справятся сами. Я ей не нянька.

– М-м-м… у меня запланирована куча встреч по поводу свадьбы. – Лотти морщится. – Не уверена, что смогу их перенести. Я не знала, что должна поехать с Келси.

– Тебе не обязательно ехать, – отрезает Хаксли, неотрывно глядя на меня. – Эффективность проектов – вотчина Джей Пи, а это значит, что поедет он. – Твердость в его голосе напугала бы любого другого сотрудника, но на меня она не действует. В данном случае его тактика запугивания бесполезна.

Мы смотрим друг на друга, напряжение в комнате усиливается, и я жду, что Брейкер вскочит, скажет что-нибудь, но когда все по-прежнему молчат, понимаю – помощи ждать неоткуда.

Гиблое дело. Они все ополчились на меня и заставляют отправиться в Сан-Франциско с Келси, девушкой, общения с которой я пытаюсь избежать.

Но так как Келси всегда старается всем угодить, она вмешивается и предлагает:

– Если Джей Пи занят, я могу поехать одна. Уверена, что со всем справлюсь.

– Хрена с два у тебя получится, – бросаю я до того, как успеваю остановить себя. Все взгляды устремляются на меня, возможно, они шокированы моей явной злостью. Черт, получилось грубо, и я пытаюсь сбавить обороты. – Тебя ждет нечто большее, чем просто прогулка по офису. Неприятно это говорить, но ты недостаточно опытна, чтобы справиться со всем самостоятельно. Учитывая материально-техническую сторону вопроса, такая работа больше подходит Хаксли.

Если бы взгляды могли убивать, я бы давно не дышал. Но мне едва ли есть дело до этого. Я даже не пытаюсь сделать вид, что меня волнует их реакция.

В голосе Хаксли звучит резкость:

– Я должен присутствовать на встречах по поводу свадьбы вместе с Лотти.

– Раньше ты без проблем летал туда-обратно.

– Разве ты не понял, что это твоя зона ответственности? – спрашивает Хаксли.

– Ага, только я о ней не просил, – парирую я, а затем указываю на Брейкера. – Почему не может поехать он?

Брейкер растерянно смотрит на меня, затем наклоняет голову:

– Какого черта должен ехать я, когда Келси работает с тобой? Я понятия не имею, что вы там делаете со зданиями, и вообще не в курсе изменений, происходящих в этом офисе. Теперь я получаю воду в алюминиевой банке, и мне это нравится. – Он наклоняется ближе: – Мужик, что, за фигня? Ты любишь Сан-Франциско, и это твоя работа, так почему ты не хочешь ехать?

Отличный вопрос. Но я не могу назвать ему настоящую причину. Разговор и так довольно унизительный, не желаю усугублять ситуацию.

Нет, мне нужно придумать оправдание. Что-нибудь стоящее. То, что потребует моего присутствия в Лос-Анджелесе.

– Я не могу поехать, – говорю я, как будто предложение само по себе нелепо. – У меня есть… дела, которые нужно сделать. Важные. – Господи, это не совсем то, что я надеялся сказать, но с другой стороны, в голове пустота. У меня нет никаких дел. По сути, я сижу и жду, когда братья скажут мне, чем заняться, поэтому то я и презираю эту работу. – Дела, которые нельзя перенести.

– Что за дела? – скептически спрашивает Брейкер.

Он меня раскусил.

– Важные дела, – повторяю я.

– Но что именно? Например?

Что? Хм… Мысленно стучу по подбородку.

Что может быть такого важного в моей скучной жизни, что помешает мне полететь в Сан-Франциско с Келси?

Ничего. Абсолютно ничего. Что совершенно не мешает мне продолжать этот фарс.

– Встречи, – отвечаю я. Неопределенность – это правильно. – Встречи такого рода, которые я не хотел бы обсуждать в присутствии дам.

Вот оно. Должно сработать. Мужские проблемы. Братский кодекс гласит: если мужчина говорит, что у него назначена встреча, которую он не хочет озвучивать в присутствии дам, обсуждение следует отложить на время, когда поблизости не будет женских ушей.

– Встреча, о которой ты не хочешь говорить при дамах? – спрашивает Брейкер. – Типа… у тебя мужские проблемы?

Господи, ненавижу его! И что, черт подери, ответить?

Если я скажу «да», Келси и Лотти решат, что у меня мужские проблемы, а у меня с этим все в порядке. Все в исправном, рабочем состоянии.

Но если отвечу отрицательно, то раскрою свое вранье и мне придется поехать в Сан-Франциско.

Так что… сохранить гордость или сдаться? Спасти свою репутацию или мучиться две недели с Келси?

Черт… это жесть…

Пристально глядя на меня, Хаксли выдает:

– Или ты прямо сейчас говоришь, что с твоим членом что-то не так, или отправляешься в Сан-Франциско.

Дерьмо. Да все с моим членом нормально. Я не хочу, чтобы кто-то думал, что с моим членом что-то не так, потому что да, я самовлюбленный тип. И Хаксли, черт подери, это известно.

– Так я и думал. Ты едешь.

Да что за хрень! Попробуй придумать что-то толковое, когда надо соображать на ходу.

– Вы уезжаете вечером. Я попросил Карлу заранее позвонить в пентхаус. Все готово, еда на месте.

Пентхаус? Да ни за что. Ладно, хорошо, я поеду в Сан-Франциско, но пентхаус? Он что, черт подери, сошел с ума?

– Ты серьезно считаешь, что стоит использовать пентхаус? Может, сгодится простой гостиничный номер?

– Что за пентхаус? – спрашивает Келси.

– Собственность компании, – отвечает Хаксли. – И да, пентхаус необходим. Там вам будет гораздо комфортнее. Мы уже заказали машину, и Карла работает над составлением графика встреч с нашим архитектором и подрядчиками. Раз вы отправляетесь туда, необходимо максимально эффективно использовать время. Командировка продлится две недели.

– Две недели? – кричу я. – Ты хочешь, чтобы мы пробыли там две недели? Я думал, у нас двухнедельный лимит на все. – Вряд ли нам понадобится столько времени.

Челюсть Хаксли дергается, лоб начинает краснеть, брат вот-вот взорвется. Он разочарован, но кого, черт возьми, это волнует? Он хочет, чтобы я две недели жил в одном пентхаусе с Келси, единственным человеком, с которым я не хочу находиться рядом? Это что, какой-то план влюбленной пары, чтобы свести двух одиночек? Когда это мы раньше заставляли сотрудников жить в одном пентхаусе… да еще и целых две недели?

Правильно, никогда. Хаксли строго смотрит на меня и продолжает:

– Вы пробудете там две недели. Я хочу получать ежедневные отчеты обо всех решениях. И пока вы там, не забудь организовать встречу с мэром. В конце концов, ты – лицо компании, Джей Пи, ты отвечаешь за СМИ. Не забывай об этом

Как будто он мне позволит. Оттолкнувшись от стола, я резко встаю:

– Когда самолет?

– Ровно в шесть. Не опаздывай.

– Даже не думал. – Прохожу мимо всех, выхожу из конференц-зала и направляюсь в свой кабинет.

Ерунда какая-то. Нам необязательно проводить в Сан-Франциско две недели, да еще и в одном номере. Как будто брат намеренно пытается превратить мою жизнь в настоящий ад. Но так было всегда – Хаксли получает то, что хочет.

Он предложил начать этот бизнес. Я присоединился, потому что, честно говоря, мне нечем было заняться, но когда дело дошло до распределения обязанностей, Брейкер и Хаксли просто забрали себе ту часть работы, которая им нравится, а мне спихнули остальное. Разве похоже, что я хочу быть лицом компании? Парнем, который общается с прессой, машет рукой и разрезает ленточки?

Да ну на хрен. Бессмысленное занятие. Я не ощущаю удовлетворения, когда иду на работу. А теперь еще и это… меня назначили долбаной нянькой.

Дохожу до своего кабинета, но только собираюсь закрыть дверь, как меня быстро останавливают братья. Судя по всему, они шли за мной по пятам во время моего отступления.

Не пытаюсь спорить с ними и требовать, чтобы они оставили меня в покое, потому что в этом нет смысла, они не уйдут. Так что располагаюсь на диване и готовлюсь выслушать лекцию.

Брейкер закрывает дверь, а затем присоединяется к Хаксли, который стоит передо мной, засунув руки в карманы.

– Ну и что за херня сейчас была? – Он требовательно смотрит на меня.

– Ты меня спрашиваешь? – указываю на себя. – Не думаешь, что мог бы сказать мне все наедине? Знаешь, чтобы мы обсудили дела без девушек? Вместо этого ты просто назначил мне наказание и продолжишь жить своей жизнью.

– Наказание? – удивляется Хаксли. – Не понимаю, почему две недели в пентхаусе в Сан-Франциско, одном из твоих любимых городов, – это наказание. Я полагал, что ты обрадуешься возможности отдохнуть от Лос-Анджелеса.

– Не в случае, если мне придется исполнять роль няньки, – парирую я.

– Никакой ты не нянька, – возражает Брейкер. – Просто поможешь Келси принять участие в одном из наших самых престижных проектов по реконструкции. Это офигенно круто, мужик.

– Не говоря уже о том, что в Сан-Франциско у нас новые подрядчики, одни из немногих, кто сейчас свободен. Они знают, чего мы стоим, и осознают важность проекта. И мы не хотим, чтобы они воспользовались доверчивостью Келси, у которой совсем нет опыта в подобных делах.

– Не думаешь, она сможет за себя постоять? Потому что у меня есть очень веские основания полагать, что она знает, как поставить мужчину на место.

Она не меньше полдюжины раз проделывала такое со мной.

– Дело не в том, может она за себя постоять или нет, – терпеливо объясняет Хаксли. – Если она хоть отчасти похожа на сестру, то она достаточно бойкая. Речь о том, чтобы возглавить процесс как владелец, убедиться, что все идет так, как хотим мы, и помочь Келси с ее инициативами. У нас есть единственный шанс произвести впечатление на исторические сообщества города, который мы любим. Если мы отлично справимся с этим проектом, подумай, скольким другим зданиям еще сможем помочь.

– Если это так важно, возьми, черт подери, и сделай все сам.

Хаксли еще сильнее стискивает зубы.

– Ты знаешь, что я не могу. У меня есть обязательства перед Лотти, и хотя компания очень много значит для меня, невеста важнее. Ты тот, кто представляет «Кейн Энтерпрайзес», ты тот, кто работает непосредственно с Келси, и если ты не можешь назвать мне конкретную – я имею в виду действительно весомую – причину, по которой не можешь отправиться туда сегодня вечером, тогда ты уезжаешь через четыре часа.

Отворачиваюсь, черт… я расстроен. Потому что единственная моя веская причина заключается в том, что Келси задела мою гордость, и я не могу смириться с этим.

Не хочу находиться в ее обществе. Поскольку думаю, она мне нравится, и я не знаю, как справиться с этими чувствами, теми, которые я довольно долго подавлял. И так как она не хочет иметь со мной абсолютно ничего общего, это еще сильнее усложняет задачу. Она считает меня игроком, мужчиной, который лишь желает получить удовольствие, не более того. Две недели с ней в пентхаусе станут настоящей пыткой.

Я буду вынужден постоянно вдыхать ее опьяняющий аромат, представлять, в чем она спит, есть вместе с ней… Это как жить с девушкой, которая тебе даже не друг.

Но у меня нет уважительной причины. Нет выхода. Так что, наверное, лучше перестать сопротивляться и пойти собирать вещи.

– Тогда, судя по всему, я уезжаю через четыре часа. – В тишине, пока братья следят за каждым моим движением, я встаю с дивана и проверяю, что у меня есть все необходимое, затем прохожу мимо братьев и выхожу из своего кабинета прямо к лифту, где… конечно же, Лотти и Келси болтают о чем-то.

Просто класс. Стою на расстоянии пары метров, но они говорят так громко, что я отлично слышу их.

– Уверена, все пройдет не так уж плохо, там две большие комнаты, разделенные гостиной и мини-кухней. Так что не волнуйся. Эй, помнишь, как мы с мамой ездили в Сан-Франциско? – спрашивает Лотти. – Она повела нас в ресторан в дим самами, и мы съели так много, что владельцы сфотографировали нас, потому что никогда не видели, чтобы две девушки поглощали столько еды за раз.

Келси уточняет:

– Напомни, как называлось то место? «Дим Сам Стар»?

Господи, сколько мне еще ждать лифт? И очевидно, Келси тоже не в восторге от перспективы делить со мной пентхаус. Не волнуйся, Келси, я знаю, что ты чувствуешь ко мне.

Лотти кивает.

– Ага. Мне там очень понравилось. И конечно же магазин «Джирарделли». Ты должна пойти туда. О, и кстати, отлично, что Дерек тоже будет в городе, правда?

Дерек? Вот теперь мне уже интересно. Кто, черт подери, такой Дерек?

– О да, ты права. Кажется, поездка может получиться весьма приятной.

– Хочешь, я напишу Элли и спрошу, как он относится к тому, чтобы встретиться с тобой за ужином? Очень удачное совпадение.

Элли… я знаю только одну Элли, и это Элли Дэйва Тони. Дэйв Тони – один из наших деловых партнеров. Элли и Лотти очень сблизились. Что означает… Дерек, должно быть, Дерек Тони, младший брат Дэйва.

Лотти пытается свести Келси с Дереком?

– Было бы неплохо иметь компанию на вечер, – соглашается Келси.

Да господи, там буду я! Это не ссылка на необитаемый остров. С другой стороны, с чего бы ей считать меня достойным кавалером? Отвратительный придурок.

– Я все устрою, – обещает Лотти. – Элли рассказывала, что Дерек – настоящий гурман. Держу пари, он отведет тебя в какое-нибудь потрясающее заведение.

– Значит, мне нужно упаковать несколько платьев для одного или двух свиданий, – взволнованно говорит Келси.

Охрененно… невероятно. Как раз то что нужно – застрять в пентхаусе на две недели, пока Келси ходит на свидания с Дереком.

Сказочная предстоит поездочка.