Текст книги "Ловчая ветра"

В то же мгновение я бросилась вверх по лестнице и, не оглядываясь, побежала по ступенькам, прочь от колдунов и всего, что осталось для меня в далёком прошлом.

Восточный ветер в последний раз потрепал меня за капюшон, но я так поспешно отослала его, что даже забыла поблагодарить за помощь.

По дороге я перепрыгивала через сломанные ветки и содержимое опрокинутых мусорных баков. Скорее бы вернуться домой! Я бежала изо всех сил, тротуар мелькал под ногами, а паника уже захлёстывала меня как средних размеров цунами. Да, к счастью, я осталась жива. Но… после долгих лет жизни без моих способностей… я ведь всегда придерживалась правила никогда не призывать магию, что бы ни случилось на суше.

Что я натворила?!

Да, когда-то я была принцессой волшебного народа. И очевидно, колдовские силы меня не покинули. Я всё ещё могу бороться, но это ничего не меняет.

Я больше не могу быть ведьмой.

В ночь катастрофы, в ночь побега, я раз и навсегда отказалась от своего настоящего имени и титула. Ундины Северины Маре, седьмой дочери седьмой королевы, ребёнка, которому когда-то была уготована великая судьба, больше не существует.

Я давно отреклась от магии и штормов.

И если я не хочу, чтобы меня обнаружили, всё должно остаться по-прежнему.

Глава 3. Восточный ветер

Иногда жизнь в общежитии бывает очень утомительной. Например, приходится придерживаться бюджета и соблюдать ещё около сотни правил. Но если старший группы, социальный работник, равнодушен к проблемам вверенных ему жильцов, в этом есть свои преимущества. До тех пор, пока я, согласно расписанию, прикреплённому магнитом к холодильнику, разгружала посудомоечную машину, не имело ни малейшего значения, насколько мокрой, грязной и израненной я прихожу домой…

Андреас даже не взглянул на мои порванные джинсы и синяк на левом бедре, когда я вечером прошлёпала через просторную кухню в свою комнату и вскоре после этого закрылась в ванной на целый час, чтобы не торопясь принять горячий душ.

Когда-то, в самом начале моей жизни на суше, мне приходилось спать под мостами и в подъездах многоквартирных домов, а днём попрошайничать на улицах. В результате меня забрал сотрудник Управления по делам молодёжи, дал мне имя Робин, заподозрив амнезию, и отправил в заведение для трудных подростков. Сначала меня поместили в совершенно переполненное общежитие, однако через несколько недель (когда стало ясно, что мне очень трудно найти свой путь в нормальной человеческой жизни) я попала сюда.

Городская администрация перестроила старый дом викария рядом с пляжем, разделив его на четыре квартиры и поселив в каждую по три девушки в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет. И мы неплохо ладили. Только сегодня всё как-то… немного смешалось. Но, возможно, это только кажется из-за моих натянутых нервов.

В общем, когда без четверти семь я приступила к своим обязанностям посудомойки, а потом накрывала на стол к ужину, из комнаты Луизы доносился громкий гангстерский рэп. Музыку заглушал лишь спор между Андреасом и Фионой, нашей третьей соседкой: они кричали друг на друга, стоя перед кухонным сервантом.

– Это несправедливо! – Фиона размахивала чайником, который должна наполнить. Она училась в одиннадцатом классе, как и я, и любила платья в стиле ретро и чёрно-белое кино. А, ну да, и вчера вечером её навестил незнакомец, оставшийся на ночь без согласия Андреаса.

– Джонас – любовь всей моей жизни! Ничто и никто не сможет разлучить нас.

Кстати сказать, Фиона явно имела склонность к мелодрамам.

– В таком случае, весь следующий месяц вы вместе с ним будете стирать на всех бельё – он ведь тебя не оставит, – предложил Андреас, почитатель дисциплинарных мер.

Ему было около пятидесяти, он проработал у нас социальным работником всего четыре недели и большую часть времени проводил в гостиной со своим смартфоном, набирая сообщения неизвестно кому (может, зависал в приложении для онлайн-знакомств?) и рвал на себе волосы, когда ему в очередной раз не удавалось правильно воспользоваться сенсорным экраном. С насиженного места на диване он вставал, только чтобы принять участие в совместной трапезе или ради выговоров (как сейчас).

– Стирать целый месяц?! – возмутилась Фиона, треснув чайником по столешнице.

Я молча расставляла тарелки и столовые приборы, надеясь, что ссора утихнет. Слово Андреаса было в нашем доме законом. И никакие протесты и обсуждения не помогут.

К сожалению, Фиона видела ситуацию по-другому. Когда через двадцать минут мы все вместе сели за стол, она всё ещё громогласно возмущалась. Тем временем мы с Луизой молча жевали бутерброды с сыром и старались не обращать на спорщиков внимания.

После столкновения с убийцами мобильных телефонов Луиза выглядела немного расстроенной. Похоже, разговаривать ей хотелось не больше, чем мне.

С этой точки зрения было очень удобно, что у всех свои проблемы, и никто, казалось, не заметил, как дрожит моя рука, когда я потянулась за ножом для сыра.

Встреча с грозовым драконом сильно меня встряхнула. Как безрассудно я призвала магию! Определённо, это самая большая глупость, которую я позволила себе совершить за последние четыре с половиной года. А если бы мальчишки-колдуны меня заметили? А вдруг они увидели меня или даже узнали? Хотя за это время я и перекрасила волосы в тёмный цвет, опасность ещё не миновала. И если моя семья когда-нибудь до меня доберётся…

Я сглотнула.

Те, кто совершил предательство под водой, не лелеют надежд на пощаду. Как бы я ни сожалела о том, что в день моего двенадцатилетия всё пошло не так, королева меня так и не простила. Даже с мужем, моим отцом, герцогом-изменником, она, как говорили, недолго враждовала.

Но что же, да помоги мне борода Нептуна, привело другого на сушу? На протяжении тысяч лет ведьмы делали всё возможное, чтобы защитить людей от этих чудовищ. В Средние века такие случаи бывали. И нередко. Погибло довольно много крупных торговых судов. Но в основном это происходило вдали от берегов, на морских просторах и…

– Робин? – голос Луизы вывел меня из задумчивости.

Я растерянно захлопала ресницами. Только сейчас я заметила, что Фиона и Андреас больше не спорят. Все собравшиеся за столом выжидательно смотрели на меня.

– Э-э… – протянула я. – Что вы сказали, простите?

Андреас вскинул брови:

– Я спросил, что ты делала после школы. Чем… ну… занималась? Новое хобби завела или что-то ещё?

– То есть? – не слишком остроумно переспросила я.

– Ты поздно вернулась домой. Попала под дождь, верно? – Андреас продолжал попытки завести беседу, но при этом явно поглядывал на свой мобильный телефон, делая вид, что одёргивает сине-зелёный узорчатый свитер (если Андреас действительно пытается завести знакомства в Интернете, надеюсь, на фотографии в онлайн-профиле он предстал в другом наряде).

Я снова моргнула. В последнее время наш социальный работник всё чаще пытался завести со мной этот странный, напускной светский разговор. Луиза предположила, что Андреас с моей помощью оттачивает искусство флирта (ну тогда ему ещё учиться и учиться!). Фиона, напротив, утверждала, что Андреас просто не способен к нормальному общению и что ему легче всего проявлять притворный интерес ко мне, самой молчаливой из нас троих.

Меня же эта болтовня просто раздражала.

– Ничего страшного. Видимо, ты снова замечталась о далёких мирах, верно? – Он искусственно рассмеялся и налил себе чаю.

– Извините, я очень устала. Очень плохо спала прошлой ночью, – солгала я и хотела вернуться к своему сэндвичу.

– Ага. – Андреас ещё раз многозначительно посмотрел на Фиону.

– Мы с Джонасом не так уж и шумели!

– Ну, разве что… – пробормотал Андреас.

Фиона поджала губы:

– Робин, мы ведь тебя не разбудили, правда?

– Нет, – сказала я. – Мне приснился кошмар.

На этот раз я всё-таки отодвинула тарелку.

* * *

Пульсация опять усилилась, как раз когда за окном завыл шквал, подозрительно похожий на восточный ветер. Добавьте к этому притяжение моря и тяжёлые воспоминания о детстве в далёком жестоком королевстве, которые упрямо пытались мною завладеть… Хватит, с меня достаточно. День выдался трудный, и у меня уходило слишком много сил, чтобы просто сидеть за столом и притворяться девушкой по имени Робин. Сердце забилось быстрее, и я почувствовала, что на лбу выступили бисеринки пота.

– Ты такая бледная – с тобой всё в порядке? – спросила Луиза.

Выражение лица Андреаса тоже изменилось. Он внимательно оглядел меня, словно гадая, кого я ухитрилась спрятать в своей комнате.

Или всё-таки заметил мой порез?

– Пожалуй, пойду прилягу. В ушах шумит. Давление, наверное. Можно мне уйти?

– Вообще-то… – начал Андреас, но Луиза его перебила:

– Я займусь посудомоечной машиной.

И это Луиза, которая обычно старалась избегать любой работы по дому! Очевидно, хотела отплатить за услугу.

– Ну ладно, но только на этот раз, – согласился Андреас.

– Спасибо, – пробормотала я и встала.

Широкими шагами я прошла по коридору к своей комнате. Пришлось приложить некоторые усилия, чтобы не бежать. Но даже когда я закрыла за собой дверь, заперлась на замок и опустилась на пол, прижавшись спиной к двери, сердце по-прежнему громко колотилось в груди. Как будто хотело ускакать галопом и убеждало меня бежать вместе с ним. Но куда мне бежать? Я сосредоточилась и стала как можно медленнее вдыхать и выдыхать. Вдох и выдох, и опять…

Я справлюсь, просто… мне нужно успокоиться и прийти в себя. Да, вот именно!

Ведь мы, ведьмы, когда-то жили среди людей, и это считалось вполне нормальным. Мы были людьми, даже если не хотели себе в этом признаваться. Людьми с магическим даром, защищающими урожай и управляющими погодой, но людьми. Мы ушли на морское дно лишь много позже, когда развилась цивилизация и те, кто не обладал магией, вдруг захотели точно объяснить каждое явление и управлять природой. Тогда нас стали выслеживать, пытать и сжигать на ужасных погребальных кострах.

И однажды предки моей семьи не увидели другого выхода, кроме как раз и навсегда увести наш народ в безопасное укрытие. Уйти в самое неисследованное из всех неисследованных мест на планете: вниз, в города морских глубин. Кардинальный, но необходимый шаг. Но, как я упоминала, даже по прошествии многих веков, за которые мой народ привык к жизни в убежище, к темноте, холоду и песне моря, ведьмы по-прежнему могут жить в мире людей.

Теперь это был и мой дом.

И встреча с грозовым драконом ничего не изменила. Если Мари и Вивьен действительно расскажут кому-нибудь, что видели, я пущу слух, что они были не в себе. Да и кто поверит в дракона!

Я сделала ещё один глубокий вдох и встала.

Надо поскорее забыть этот день. Да, надо просто перестать думать о случившемся и жить как прежде. Словно ничего и не было. Ха!

Как просто. Гениально. Не думать – и точка. Только так я могу сохранить своё инкогнито. Это единственный способ остаться в живых.

Собравшись с духом, я пошла в ванную, чтобы почистить зубы. Потом вернулась в свою комнату, переоделась в пижаму и легла спать. Перебирая в уме темы следующей контрольной по математике, я то и дело ловила себя на страшных мыслях, но математика была такой скучной, что я постепенно успокоилась…

Уже в полудрёме я вдруг вспомнила, что забыла покормить Бо. Застонав, я перекатилась на живот и нащупала под кроватью миску с золотой рыбкой. (По правилам нам не разрешается держать в общежитии домашних животных, но кроме Бо у меня от прошлого ничего не осталось, поэтому я не обращала внимания на глупые приказы.)

– Прости, – полусонно пробормотала я, нащупывая банку с рыбьим кормом. – Ты, наверное, голодный.

Бо немного сердито подплыл к стеклянной стенке. Вода перелилась через край, и на ковре появилось небольшое тёмное пятно.

– Я знаю, прости, – повинилась я, всё-таки найдя то, что нужно, и раскрошив несколько разноцветных хлопьев на поверхности воды. Задвинув маленький аквариум обратно в тайник под кроватью, я почти мгновенно погрузилась в море клубящихся запутанных снов.

Снов, в которых не было грозовых драконов.

Вот так.

Зато сны перенесли меня, как часто бывало, во владения моей матери. Я была в замке, дома, и шла по одному из длинных каменных коридоров, стены которого были украшены ракушками и окаменевшими останками причудливых доисторических существ. Коридор освещался люминесцентными медузами, плавающими в стеклянных шарах, развешанных на равном расстоянии друг от друга, и в этом свете перламутровый пол таинственно мерцал.

Как и в свой двенадцатый день рождения, во сне я надела сверкающую диадему. А ещё в честь праздника у меня на шее висел Амулет Ветров, некогда выкованный из металла первозданного котла богов. Когда я пробиралась мимо стражников к лестнице, ведущей в подземелье, как и тогда, моё платье подозрительно шуршало… Но сегодня это шуршание звучало как-то иначе, словно по истоптанным ступеням прошелестел не просто морской шёлк, но и… Может, мне слышался шёпот, гул и вой восточного ветра, который хотел меня предостеречь?

Конечно, мне показалось. Я помнила каждую подробность той ужасной ночи, и восточного ветра тогда со мной не было…

Я поспешила дальше, в темноту. Хотя этот сон снился мне уже много раз, остановиться я не могла. Как бы я ни старалась развернуться на каблуках своих бархатных туфелек спиной к подземельям и остаться принцессой, какой хотел видеть меня мой народ, – я не могла. Словно невидимые цепи тянули меня всё дальше вперёд и память о том времени меня не отпускала.

Наверное, что-то в самой глубине души заставляло меня снова и снова переживать самый тёмный час моей жизни. Теперь меня взялся изводить голос восточного ветра. Отлично!

Вот и сегодня я неумолимо пробиралась по лабиринту тюремных камер и караульных комнат, где не было ни медуз, ни других источников света. В душном воздухе витал запах отчаяния, а рёв моря звучал здесь странно: приглушённо и угрожающе.

Как ужасно провести всю жизнь в одной из этих камер!

Когда я в тысячный раз прошла мимо долговязого нового помощника тюремщика, который, тихонько похрапывая, дремал в углу тёмного коридора, у меня по шее поползли мурашки.

В конце этого длинного коридора заключённый, которого держали здесь несколько поколений моей семьи: он ждал освобождения…

То, что я тогда сделала, было несомненно предательством. И даже больше, чем просто предательством.

Но я не могла этого не сделать.

Поспешно подобрав юбки, чтобы они не шуршали, я ускорила шаг. Передо мной лежало запретное подземелье. Я достала Амулет Ветров и вставила его в первый из множества замков, в которых украшение поворачивалось как ключ. Пол под моими ногами уже дрожал.

Я ненавидела это чувство, ненавидела это воспоминание. Моё подсознание снова показывало мне всё в деталях: как я открыла дверь и освободила оракула. Как случайно активировала защитные проклятия её величества и запустила цепную реакцию, в результате которой половина подземелья превратилась в руины. И как Амулет Ветров каким-то образом затерялся в этом хаосе.

Во сне я сжимала талисман обеими руками, как будто ещё оставалась возможность вернуть его матери.

Внезапно раздался другой звук, которого раньше не было ни в одном из моих снов: это был удар, такой громкий, что я даже проснулась и, моргая в темноте, задрожала.

Я определённо проснулась в мире людей, а не в мрачном дворце Атлантиды. Я лежала в своей кровати в общежитии, это точно. Но почему было так холодно?

– У тебя всё в порядке? – окликнула меня Луиза из соседней комнаты.

– Да-да, всё нормально, – пробормотала я, всё ещё растерянная, замёрзшая и…

– Сильная гроза, правда? – не унималась Луиза. – У тебя ничего не разбилось?

– Э… – Я моргнула ещё пару раз, потом взглянула на окно и окончательно проснулась.

Вскочив с кровати, я перегнулась через подоконник во тьму, пытаясь ухватиться за ручку на оконной раме. Стёкла задребезжали, когда я с трудом вернула створку окна на место, а порыв ветра ещё раз попытался вырвать её у меня из рук.

– Ветер открыл окно, – объяснила я Луизе через стену. – Но я его уже закрыла. Всё в порядке.

– А говорили, что это я вчера шумела! – громко пожаловалась Фиона из соседней комнаты по другую сторону от моей спальни.

Вдруг распахнулась дверь, и Андреас посветил фонариком прямо мне в лицо.

– Что здесь происходит? – поинтересовался он.

Андреас заявился в полосатой пижаме и тапочках и был настроен очень решительно, намереваясь выгнать любого гостя мужского пола на улицу, под дождь.

– Извините, – пробормотала я. – Ветер. – Я кивнула на старинное окно, по которому хлестал дождь.

– Понятно. – Андреас всё же прошёлся лучом фонарика по комнате, заглянул во все углы и даже под кровать (к счастью, не в самый дальний угол, где стояла стеклянная плошка с золотой рыбкой Бо), а когда он ушёл, я в изнеможении откинулась на подушки.

Хотя бы из-за погоды можно не волноваться. Это всего лишь небольшая, в лучшем случае средняя гроза, такие в этой местности случаются часто.

Но в ту ночь ветер дул явно с востока, и в его шёпоте, гуле и завывании действительно слышалось что-то похожее на предупреждение.

Глава 4. Выкорчеванные деревья

На следующее утро я целых десять минут боролась со своими волосами. За ночь пряди так спутались, что я в очередной раз подумала, что, возможно, действительно стоит окончательно с ними расстаться. Я смотрела на своё бледное заострившееся лицо в зеркале в ванной, пытаясь завязать на затылке хоть подобие приличного хвоста.

Вообще-то я рыжеватая блондинка, но такой цвет волос слишком уж бросается в глаза. Яркая грива почти до бёдер, сияющая как маяк, наверняка вмиг привлекла бы внимание преследователей. Поэтому вскоре после прибытия на сушу я перекрасила не только шевелюру, но и брови в насыщенный чёрный цвет.

Тёмные волосы не слишком мне шли, из-за них я выглядела бледной, как ходячий труп, как мне иногда хотелось себя назвать. С другой стороны, если вернуть мой естественный рыжеватый цвет и подстричься покороче…

– Ты там надолго засела? – Луиза постучала в дверь ванной. – Скоро автобус, а мне нужно в туалет.

Вздохнув, я сдалась и отложила щётку для волос. Пока меня никто не узнаёт, не важно, как я выгляжу, верно? Я освободила место у раковины.

Вскоре вместе с Фионой и Луизой мы уже спешили к автобусной остановке в конце улицы. Никто из нас не любит рано вставать, и поэтому обычно в это время суток мы все не особо любезны. И тот факт, что автобус опоздал, настроение нам не улучшил.

– Отлично, и зачем только так торопились! – возмутилась Луиза.

Мы прислонились к стенке автобусного павильона. Пока Фиона не сводила глаз с экрана мобильного телефона, скорее всего, переписываясь с Джонасом (любовью всей её жизни и недавно назначенным помощником по стирке нашего грязного белья в следующем месяце), я скользила взглядом по туманной дороге впереди. Похоже, гроза ночью выдалась сильнее, чем я предполагала. На асфальте повсюду блестели лужи, а между ними валялись сломанные ветки. Неподалёку перевёрнутый мусорный бак перегородил проезжую часть, а рассыпавшийся мусор равномерно распределился по палисадникам по соседству.

– Возможно ли, что автобус не может проехать, – предположила я. – Дороги не слишком чистые.

И в самом деле, даже автомобили с трудом находили свободную полосу и проезжали мимо очень медленно.

– Хм, – задумчиво протянула Луиза и застегнула молнию на куртке. – Здесь всегда осенью такая ужасная погода? Или это связано с изменением климата? Я думала, что переезжаю на морской курорт…

– Не знаю, – соврала я, пожав плечами.

Конечно же, я точно знаю, какая погода была в этом городе в любой из дней за последние четыре с половиной года. Да, глобальное потепление уже давно не даёт покоя моей матери, но грозы и ливни, продолжающиеся чуть ли не по целой неделе, пока случаются редко. На море погода обычно меняется довольно быстро, ведь котлы чародеек довольно близко, и облака чередуются с солнечными вспышками почти каждую минуту, к тому же часто дует сильный ветер, но здесь, на суше… Никогда раньше не было так плохо. С тех пор как я встретилась с другим, у меня возникло ощущение, что что-то происходит. Что-то важное, связанное с ведьмами…

Когда с опозданием на четверть часа долгожданный автобус появился, мы быстро влезли в него и разместились между другими учениками. Но наша радость от появления автобуса быстро померкла – выяснилось, что внутри практически нет места.

В салоне было нечем дышать. Даже окна запотели. К тому же меня зажало между Фионой и парнем из баскетбольной команды, и даже будь окна чистыми, мне всё равно не удалось бы выглянуть наружу.

Оставалось смотреть в узкий проход между рядами сидений, где я заметила Вивьен и Мари. Обе казались довольно бледными и тревожно вздрагивали каждый раз, когда автобус останавливался или подпрыгивал (водитель явно с трудом ехал по привычному маршруту). Они были настолько поглощены своими мыслями, что даже не отобрали карманные деньги у сидящих рядом пятиклассников и не теребили их, требуя уступить места у окошка.

Когда Вивьен случайно взглянула в мою сторону – мы уже почти доехали до школы, – она побледнела ещё сильнее и схватила Мари за руку, надеясь на её защиту. Опустив головы, девчонки прошли мимо меня по улице, и я подумала, а не догнать ли их, чтобы рассказать какую-нибудь пустяковую историю. Например, про галлюциногенные сигареты, которые я якобы подсунула им вчера, или что-то в этом роде.

Но потом я повернула за угол – и, совершенно забыв о Мари и Вивьен, просто остановилась от удивления. Рядом стояли мои растерянные одноклассники, застывшие у ворот школы.

Перед нами предстала картина полного опустошения. Очевидно, школьный двор оказался центром бури.

Повсюду валялась разбитая черепица с полуразрушенной крыши, бесчисленное множество выкорчеванных деревьев валялось друг на друге как палочки из игры «Микадо». Кое-где торчали части оконных рам и сорванные с петель двери. Кто-то, вероятно, школьный сторож, оцепил всю территорию красной и белой лентой с флажками. На ленте висела табличка с сообщением о том, что занятия, к сожалению, придётся отменить до дальнейших распоряжений и что секретарь разошлёт соответствующие оповещения родителям учеников.

Вдалеке слышалась сирена, постепенно становящаяся всё громче.

– Может быть, что-то взорвалось, – предположил мальчик с наушниками в ушах и жевательной резинкой во рту, стоящий в середине кучки шестиклассников, столпившихся у ленты с флажками. – Потрясно! Тут не одну неделю убирать будут.

– Интересно, а купание в Зюдбаде теперь тоже не состоится? – поинтересовалась девушка слева от него, размахивая спортивной сумкой.

– Неисправная газовая труба? – размышлял тем временем другой мальчик. – Или гроза так разбушевалась?

Я кивнула.

– Никогда и не подумаешь, что гроза может натворить такое, правда? – пробормотала я скорее себе, чем озадаченным одноклассникам. Я была не в силах оторвать глаз от разрушений. Невероятно! Неужели со вчерашнего дня весь мир перевернулся? В любом случае, эти деревья не были вырваны из земли мощным порывом ветра. На стволах виднелись вмятины – судя по всему, следы чьих-то лап, следы… когтей!

– Всё ясно, – со вздохом сказала Луиза. – Если поторопимся, успеем на автобус через две минуты. – Фиона уже давно попрощалась с Джонасом, и Луизу тоже ничего не задерживало на этих руинах. – Как насчёт второго завтрака, а потом поспать? – зевнула она и попыталась потянуть меня за собой.

Но я не двинулась с места. Не двинулась я, даже когда прямо позади нас остановилась пожарная машина и команда, вооружённая бензопилами, принялась разгонять зевак.

– Хочу побыть на свежем воздухе, – объяснила я Луизе. – Ты поезжай, а я пройдусь, ладно?

Луиза вскинула брови, словно хотела что-то спросить. Наверное, я была ещё бледнее, чем обычно. Но потом она кивнула и оставила меня.

– До скорого, – сказала она. – Позвони, если у тебя снова закружится голова или ещё что-нибудь случится. – И она исчезла в толпе моих одноклассников, которые двинулись к двум разбитым автобусным остановкам за углом.

А я обернулась к неописуемой картине разрушений.

На асфальте школьного двора зияли глубокие царапины, и даже стена фасада слева от главного входа была частично пробита. Глубина и ширина царапин слегка различались, как будто здесь потрудились несколько грозовых драконов. Два, три, а может быть, даже четыре, размышляла я, наклонившись над заградительной лентой и щурясь, чтобы получше рассмотреть борозды.

– Девушка, приказ и вас касается, – оторвал меня от размышлений один из пожарных. Я оглянулась – и оказалась лицом к лицу с внушительным мужчиной средних лет. – Здесь небезопасно. Крыша может обрушиться в любой момент, – объяснил он. – Так что вам пора. Да и нам нужно свободное место для работы.

– Да-да, – ответила я. – Извините. Я сейчас…

Моё бормотание заглушил рёв бензопилы, и я отошла от ограды на несколько шагов. На мгновение я даже притворилась, что тоже собираюсь пойти на автобусную остановку… Бросив взгляд через плечо, я убедилась, что пожарный за мной не идёт и не смотрит мне вслед. В следующее мгновение я метнулась в прогалок между двумя одинокими (и фактически превратившимися в металлолом) машинами на учительской парковке. Через треснувшее ветровое стекло я наблюдала, как одни пожарные разгружают оборудование и устанавливают предупреждающие знаки, а другие пытаются пробиться на спортивную площадку, прорубая себе путь бензопилами.

Вскоре следов ночной грозы не останется, а значит, мне надо запомнить всё, как есть сейчас. Одной рукой я затянула завязку, придерживающую безнадёжно растрепавшийся хвост на затылке, а пальцами другой провела по глазам, будто стирая картину ужасного хаоса и пытаясь избавиться от кошмара. Однако я поморгала, но всё осталось как прежде. Повсюду были следы бесчинств грозовых драконов. Точнее – разъярённых грозовых драконов.

Что бы ни происходило в царстве ведьм, но если чудовища забрались так далеко и никто их не остановил, значит, дело плохо. Плохо и опасно. Возможно, моя игра в прятки на суше тоже станет опаснее?

Я выдохнула. Уж если грозовые драконы появились на суше, в человеческих владениях, о покое и безопасности можно забыть. Особенно таким, как я. Если мне хочется и дальше жить инкогнито, нужно срочно выяснить, что происходит. Вдруг придётся приспосабливаться и защищаться своими силами…

Приседая, я прокралась между машинами и юркнула в узкий проход между зданием школы и спортивным залом. Здесь был ещё один вход, который вёл в кабинет секретаря и учительскую. Если идти дальше, попадёшь прямо на школьный двор, причём с противоположной стороны от пожарных, которые прокладывали себе путь к зданию.

В проходе повсюду валялась черепица. Не говоря уж о деревьях и обломках разбитого стола для пинг-понга. Я продвигалась медленно, приходилось пригибаться и карабкаться, перелезая через кучи мусора, и я исцарапала руки о камни и обломки ветвей. Ещё я часто останавливалась, чтобы тщательно рассмотреть следы грозовых драконов.

Обнаружились не только царапины, но и отметины когтей на асфальте, словно расплавленном от жара молний. Господи, это же… след зубов… на трибунах на спортивной площадке? И почему, ради всех священных котлов, футбольное поле так перерыто, будто там веселились кроты размером со слонов?!

Я слышала, что грозовые драконы порой живут в открытом море целыми стаями. Но судя по пришкольной территории, чудовища не просто заглянули к нам отдохнуть – нет, следы говорят совсем о другом. И хотя я ничего не понимала, не имела ни малейшего представления, что всё это значит, одно бросалось в глаза: здесь была большая драка.

И это напугало меня до смерти.

Приблизившись, я увидела, что трибуны с сиденьями для зрителей на краю спортивной площадки не только отмечены следами укусов, но местами полностью снесены. Здесь грозовые драконы, похоже, цеплялись за деревянные скамьи. Сиденья едва виднелись, даже бетон под ними во многих местах был вырван из креплений. Но что заставило драконов здесь всё разрушить? Бесились ли они в припадке безумия или что-то искали?

Движение я заметила сначала лишь краем глаза. Слева кто-то шевелился, примерно на полпути вверх по горе обломков, которая когда-то была Западной трибуной. Деревянные обломки трескались, куски бетона со стуком сыпались вниз. Этот кто-то был больше похож на человека, чем на грозового дракона.

И всё же мне сразу же захотелось сбежать.

Ничего не видя, я крутанулась на месте и бросилась обратно в проход между зданиями, под защиту стен. Там я глубоко вдохнула, осторожно заглянула за угол – и узнала мальчика, которого видела вчера. Это был меньший из двух колдунов, убивших грозового дракона. Он выполз из-под груды обломков: волосы в пыли, одежда на тощем теле висит клочьями, а откуда взялись тёмные пятна на ткани, я даже предполагать не хотела. Застонав, мальчик тут же схватился за один из крупных обломков и попытался сдвинуть его с места, но безуспешно.

Возможно, то, что искали грозовые драконы, всё ещё здесь?

Колдун изо всех сил тянул и тянул за то, что, возможно, когда-то было частью бетонных ступеней в центре трибуны. Его лицо под слоем грязи покраснело от напряжения.

– Ну, давай! – прохрипел он. – Давай! – Его голос, казалось, принадлежал совсем маленькому мальчику. Спустя некоторое время его рычание сменилось сердитыми всхлипами.

Наблюдая за ним, я не могла не выйти из укрытия и не подобраться поближе. Малыш всё равно стоял ко мне спиной, а я просто обязана выяснить, что именно он задумал. Он же колдун – так вызвал бы, что ли, ветер, чтобы сдвинуть тяжёлый обломок. Но он этого не сделал. А лишь боролся всё отчаяннее.

– Пошевеливайся, – ворчал он на бетонную глыбу. – Чёрт! Держись, Аарон! Я тебя вытащу. Только дыши, хорошо?

Аарон? Второй колдун, тот высокий темноволосый парень? Его засыпало обломками?

Как всегда, когда в опасности оказывались другие, где-то внутри меня будто щёлкнул выключатель, и все мои доводы, все взвешенные решения улетучились в мгновение ока. Так я не раз попадала в беду. Пора бы уже научиться на собственных ошибках…

– Тебе помочь? – услышала я в следующую секунду свой голос.

Мальчик обернулся.

– Да, пожалуйста! – воскликнул он. – Помогите мне, если можно! Моего друга завалило.

Подобравшись к мальчику, я разглядела среди щепок и обломков прядь тёмных волос. Да, это явно был второй колдун, никаких сомнений. И, похоже, он был ранен, потому что вокруг пряди растеклась скользкая красная лужица.

– Он в сознании? – спросила я, обхватив кусок бетона.

– Нет. Но ещё дышит, – сказал мальчик. – Ну я на это надеюсь, – мрачно добавил он.

– Понятно, – сказала я. – Готов? Тогда на счёт «три»! Раз, два, три!