Текст книги "Скажи, что тебе жаль"

Глубоко в душе у Ника кипела смесь ярости и отчаяния. Пока он сидел тут в заточении, где-то на воле бегал настоящий убийца Тессы. Кто же он? Джейкоб? Этот высокомерный ублюдок вполне мог пойти на это…

Многозначительный свист вернул Ника в реальность.

А в реальности он был человеком, обвиняемым в изнасиловании и убийстве. Конечно, жестокий характер предъявляемого ему преступления заставит соседей по блоку задуматься. Но на самом деле стоит им только захотеть начистить Нику морду, изнасиловать или даже убить его, он мало что сможет сделать.

Их было шестьдесят, а он был даже не в запертой камере.

Все глаза были устремлены на Ника. Ему жутко хотелось закричать, броситься к двери блока и молотить в нее что есть сил.

Я не делал этого.

Я невиновен.

Среди мыслей звякнуло предупреждение Босса: Охранникам глубоко пофиг.

Дверь притягивала к себе его взгляд, будто шепча: сейчас я откроюсь, и тебя отсюда уведут, еще и извинятся за то, что по ошибке упекли за решетку…

Но этого не произошло. О чем тут говорить – у него даже не было адвоката, которому хоть капельку не пофиг. Тот, которого дали перед предъявлением обвинения, ознакомился с делом буквально за три секунды до начала слушания и не выказал ни намека на желание опротестовать решение судьи о назначении залога в размере одного миллиона долларов. У отца и в помине нет таких денег.

Ник продолжал наблюдать за группой заключенных вокруг него, напряженно вслушиваясь в то, о чем они переговаривались, и держа свой рот на замке. В уме у него все так же шла воображаемая шахматная партия, при этом он жестко следил за тем, чтобы его поза выглядела по возможности расслабленной.

Он обдумал, какие есть варианты.

Изображать крутого чувака. Дебилизм. Он – белый парень из семьи среднего класса, проживающей в милом пригороде. Другими словами, до крутого чувака далеко, как до звезды. Единственная татуировка, которая у него была в жизни, – это переводной стикер с Губкой Бобом в детстве. Других идей не было, так что он решил просто сидеть на месте и не дергаться. Рано или поздно они сами подойдут, и надо будет проявить себя наилучшим образом, а пока ждать и наблюдать.

Приближалась ночь. Продержится ли он до утра?

Глава 14

В оранжевой тюремной робе любой будет выглядеть как преступник.

Этим пятничным утром Морган находилась в окружной тюрьме – она сидела за столом в комнате для допросов, размерами не превышающей обычной камеры. Окружающая обстановка была царством серого цвета, и ее костюм глубокого темно-синего оттенка был единственным выделяющимся пятном на этом фоне. Она пыталась встретиться с Ником еще вчера днем, но ей отказали, поскольку процесс его перевода из отделения полиции Скарлет-Фоллз в окружную тюрьму не был завершен.

Для правоохранительной системы нет ничего важнее заполнения бумажек.

Охранник отконвоировал Ника в комнату к Морган и снял наручники. Растирая запястья, Ник сел на стул напротив нее: выражение на лице отсутствовало, на подбородке темнел синяк. Охранник отступил назад, а Ник уставился в стену.

– Он не очень-то разговорчив, – сообщил охранник.

Это хорошо. Меньше говори, больше слушай.

– Я буду прямо за дверью, – объявил охранник, стрельнув в Ника предупреждающим взглядом.

– Все нормально, спасибо. – Морган подождала, пока он не покинет комнату.

Как только дверь закрылась, Ник внимательно посмотрел на нее:

– Вы правда будете моим адвокатом?

– Да.

– Зачем вам это?

– Потому что я знаю тебя.

– Они все думают, что я виновен. – Он откинулся на спинку и кивнул в сторону двери.

– Они тебя не знают. В отличие от меня. – Морган навалилась на стол руками и пристально посмотрела Нику прямо в глаза. – Послушай, Ник, я спрашиваю тебя в первый и последний раз: это ты убил Тессу?

Большинство адвокатов защиты, которых Морган когда-либо знала, никогда в жизни не спрашивали своих клиентов, виновны ли они. Они не только не хотели знать правду, но и не могли позволить клиенту как оговорить себя в суде, так и требовать признать свою невиновность. Подобную этическую дилемму адвокаты обходили, следуя принципу «не спрашивай, не говори».

Система правосудия попросту не работала бы, не будь и на стороне обвинения, и на стороне защиты своих приверженных юристов. Умом Морган понимала, что любой обвиняемый заслуживает наилучшей защиты, но она просто перестанет себя уважать в том случае, если преступник, которого она помогла оправдать, будет отпущен на свободу и совершит еще одно жестокое преступление.

Вопрос не смутил Ника и не заставил волноваться. Он продолжал твердо и уверенно смотреть ей прямо в глаза, без всякого намека на попытку ввести в заблуждение:

– Нет.

– Тогда я тебе верю.

– Спасибо. – Ник не знал, что еще сказать.

– Потом спасибо скажешь. А сейчас расскажи мне как можно точнее, что произошло в ночь на прошлую пятницу. – Морган занесла ручку над блокнотом.

– Я встретил Тессу на вечеринке у озера.

– Когда именно?

– Около девяти, – начал Ник. – Сразу, как мы туда пришли, заявился Джейкоб Эмерсон – чувак, с которым она раньше встречалась. Он назвал ее шлюхой, и я ему сказал… – Ник сделал паузу, отвел глаза и покраснел.

– Ник, ты должен рассказывать мне все, даже если эти вещи не из приятных. – Морган положила руки на стол. – Я шесть лет работала в офисе окружного прокурора, так что тебе вряд ли удастся меня удивить.

– Я его послал на хер, – сказал Ник, не решаясь снова взглянуть ей в глаза.

– И что потом?

– Он сказал, чтоб я сам туда шел, потому что он уже отымел Тессу и что она уже у всех парней в городе в койке побывала. – Ник перевел дыхание. – Тесса пыталась нас растащить, но я толкнул Джейкоба. Скотина он, причем наглая и самоуверенная!

– Что случилось потом? – Морган хотела, чтобы Ник все рассказал сам.

– Ну, дрались мы недолго, – пожал плечами Ник. – Так, по паре ударов… Тесса вклинилась между нами, а Джейкоб сбил ее с ног, чтоб не мешала. Меня это выбесило! Я врезал ему кулаком, он мне в ответ. После этого еще несколько ребят бросились нас разнимать, на этом все и закончилось. – Ник покачал головой. – Он мне в итоге нос разбил. А вы же знаете, что бывает, когда я вижу кровь… Крови было не особо много, но меня чуть не вывернуло.

Морган все подробно записывала.

– Я вчера посмотрела видео с дракой, оно уже гуляет по всей Сети и по новостям. Ты в курсе, что кто-то снимал вашу разборку?

Ник отрицательно покачал головой.

– Я ходатайствовала о судебном решении на изъятие его из Интернета, чтобы оно не повлияло на беспристрастность присяжных, но, боюсь, слово не воробей… Еще подала запрос на перенос дела в другой суд – тут нам вряд ли пойдут навстречу, но по крайней мере запрос будет официально фигурировать в деле, что потом, если тебя признают виновным, может послужить основанием для апелляции.

– Вы считаете, что меня признают виновным? – лицо Ника побледнело.

– Я приложу все силы к тому, чтобы этого не случилось, но закладывать фундамент для возможных апелляций в будущем – это часть моей работы.

– Понял. – Ник погрыз палец. – А кто сделал видео?

– Пока не знаю, но обязательно выясню. – Что касается доказательной базы, Морган видела пока лишь список обвинений да видео на YouTube. Она предпочитала проводить первый разговор с клиентом, не зная никаких деталей. Стоит только приступить к изучению улик, и будет весьма трудно нарисовать всю картину произошедшего с Ником, сохраняя свой собственный взгляд непредвзятым. – Теперь я официально твой адвокат и смогу ознакомиться со всеми уликами против тебя, которыми располагают полиция и прокурор.

Ник кивнул.

– Что было после драки? – спросила Морган.

– Мы с Тессой пошли ко мне в машину, она вытерла мне лицо. – Он поерзал на стуле, лицо залилось краской. – Потом мы поехали на другой берег и там… В общем, у нас был секс.

– По обоюдному согласию?

– Угу. – Ник резко выпрямился, страх в нем уступил место гневу, и глаза заблестели. – Да знаю я, копы говорят, что ее изнасиловали. Я бы никогда не…

Морган подняла руку, призывая его не распаляться:

– Окей, вы с Тессой по обоюдному согласию занимались сексом в твоей машине. Переднее сиденье или заднее?

– Заднее.

– Ты пользовался презервативом?

– Нет. Сам знаю, что дурак. – От сожаления он заскрежетал зубами. – У меня с собой не было.

Морган положила ручку на блокнот:

– Послушай, Ник. Я тебе не мама. Я твой адвокат, и тебе лучше свыкнуться с тем, что придется рассказывать мне разные интимные подробности. Если все дойдет до судебного процесса, в любом случае вся подноготная вылезет наружу.

Ник едва заметно кивнул.

Морган снова взялась за ручку:

– Сколько было времени?

– Точно не знаю. Вроде около десяти.

– Что было дальше? – Она начала вести хронологический отсчет.

– Тесса плакала. Так и не сказала мне, из-за чего. Я решил, что это все из-за драки и того, что ей Джейкоб наговорил. В общем, мы поехали обратно на поляну, к ее машине. – Взор Ника затуманился. – А потом она рассталась со мной.

– Вы занимались любовью, и после этого она рассталась с тобой? – уточнила Морган.

– Да. Я пытался заставить ее поговорить, но она так ничего и не сказала. – Глаза Ника были уже полны слез. – Ну я и уехал. Она осталась в своей машине, я думал, она поедет домой. – Он шмыгнул носом. – Это был последний раз, когда я ее видел.

– Кто-нибудь из ребят видел, как ты поссорился с Тессой?

Нику удалось отгрызть маленький кусочек ногтя с большого пальца.

– Эээ, да, возможно. Когда мы приехали на поляну, там еще оставались несколько человек.

– Кто-нибудь из них видел, что ты уехал без нее?

– Может быть.

– Мне нужно знать, кто именно.

– Хорошо. Мне кажется, там были Робби Бароне, Фелисити и еще одна подруга Тессы – Джейми. – Ник был сосредоточен, но на лице было написано отчаяние.

– Попробуй вспомнить еще кого-нибудь. – Морган записала имена в блокнот. – Куда ты поехал?

– Колесил по округе какое-то время. Никак не мог прийти в себя от такого расставания. – Голос печально задребезжал. – Если бы копы не показали мне фотографии, не поверил, что она мертва.

Перед глазами Морган на секунду возникло окровавленное тело Тессы. Когда начнется суд, они с Ником будут сталкиваться с этой картиной снова и снова. Интересно, к таким вещам вырабатывается иммунитет? Хотелось бы надеяться, что нет…

Стоп. Так думать нельзя. Ведь она собирается доказать, что он невиновен.

– Может, ты покупал бургер? – предположила она. – Или заезжал в магазин? Кто-нибудь тебя видел, пока ты ездил?

– Нет. – Ник покачал головой. – Я даже не помню, где именно ездил…

– А по телефону ты не звонил? – с надеждой спросила Морган в расчете на то, что в системе GPS зафиксировалось его местонахождение.

– Чуть позже я хотел написать ей эсэмэску, но телефон сдох.

Вот тебе и GPS…

– В котором часу ты вернулся домой?

– В районе полуночи.

– Отец видел, как ты пришел?

– Нет, он уже спал. В пятницу надо было рано утром открывать мастерскую. – Приехали. У Ника на всю ночь нет алиби…

– Ты все это рассказал полиции?

– Да. Я думал, не нужно ничего скрывать, раз я невиновен. Я поверил, когда они сказали, что им нужна моя помощь, чтобы поймать убийцу Тессы. – Ярость заострила черты его лица.

Большинство граждан не знают, что сотрудники полиции во время допроса подозреваемого зачастую лгут. Это вполне законно, и они все время этим пользуются.

Ник шмыгнул носом и провел рукой под глазами.

– До сих пор не могу поверить, что она умерла…

– Понимаю. Я тоже. – Морган подняла взгляд от блокнота. – А теперь о том, что будет дальше. Во вторник состоится заседание жюри присяжных, на котором сторона обвинения представит улики, а присяжные решат, достаточно ли их, чтобы предъявить тебе официальное обвинение. На деле это пустая формальность. Нам даже не положено присутствовать на этом заседании, если только ты не хочешь дать показания, но я рекомендую на данном этапе не выступать ни с какими заявлениями. Окружной прокурор все равно добьется обвинительного вердикта.

Ник в замешательстве наморщил лоб.

– Прокурор может предложить сделку о признании вины, но я не особо на это рассчитываю. – Ни с кем из них, включая мэра, шефа полиции и окружного прокурора, договориться тут невозможно, они все не прочь попиариться на этом деле. – Кроме того, я обязана сообщить тебе, что если тебя признают виновным, в качестве наказания может быть выбрано пожизненное заключение. – Ник разинул рот и, просидев так в молчании с минуту, закрыл его. – Мне нужно твое разрешение на обсуждение дела с твоим отцом, – сказала Морган.

– Да, разумеется. А есть вообще хоть какой-то вариант, как меня вытащить отсюда? – спросил Ник с надеждой.

Его мрачный взгляд разбивал ей сердце.

– Судья установил залог в размере миллиона долларов. Твоему отцу нужно было иметь в распоряжении хотя бы десять процентов от этой суммы, то есть сто тысяч, чтобы тебя выпустили под залог.

– У него нет таких денег, – бессильно сгорбился он.

– Не хочется прибавлять к твоей куче проблем еще и финансовые вопросы, однако хорошая защита стоит дорого. Я сама за работу денег с вас не возьму, но, помимо прочего, мне нужно будет платить за заключение экспертизы, дополнительную проверку улик и работу следователя. Ситуация, конечно, паршивая, но тебе нужно решить, как распорядиться теми небольшими средствами, которыми вы располагаете. Если ты потратишь все на залог, то на организацию защиты ничего не останется.

– Мне придется остаться в тюрьме? – В голосе Ника была отчетливо слышна паника.

– Увы. – Морган накрыла его руку своей.

– Вы даже не представляете, каково тут сидеть… – Ник оглядел маленькую комнату невидящим взглядом, который затуманила пелена страха.

– Я очень не хочу, чтоб ты провел за решеткой двадцать пять лет. – Морган сжала его пальцы. – И мне ужасно жаль, что ты попал в такую историю.

Он сделал судорожный вдох, затем вдруг сильно выдохнул и поднял голову:

– Со мной все будет нормально. Спасибо вам за все!

– Тебе пока надо быть очень осторожным. Не говори ни с кем о твоем деле: ни с сокамерниками, ни с охранниками – рот на замок! Даже думать надо потише! Другие заключенные могут попытаться использовать полученную от тебя информацию как рычаг воздействия в своем собственном деле. – В бытность помощником прокурора Морган приходилось наблюдать за тем, как прокуроры выпытывают информацию из других заключенных. – Не говори о деле по телефону, даже в разговорах со мной или отцом. Все средства связи могут прослушивать и записывать. Не отказывайся ни от каких прав. Не разговаривай ни с какими следователями без моего присутствия. Прокурор не обязан исполнять обещания, выданные другими сотрудниками правоохранительных органов.

– Все это неправильно…

– Да уж. Но я сделаю все возможное, чтобы как можно скорее вытащить тебя отсюда. – Морган позвала охранника, тот надел на Ника наручники и увел его в камеру.

Она встряхнулась, прогнала депрессию, собрала свои записи и покинула здание тюрьмы. Через минуту она уже ехала к офису окружного прокурора.

Пора поговорить с Брайсом. Он, без сомнения, уже слышал, что она теперь адвокат Ника, но по этическим соображениям ей нужно встретиться с ним лично. Офис окружного прокурора находился в муниципальном комплексе на одной улице с тюрьмой. Морган припарковалась на стоянке для посетителей и зацокала каблуками по тротуару ко входу в здание.

– Мисс Дейн!

Морган притормозила и обернулась. Она узнала подбегавшего к ней мужчину: это был журналист с местного кабельного канала. В десяти шагах за ним бежал оператор. Она придала лицу выражение как можно большей искренности – Нику нужен был официальный представитель.

Репортер остановился, расправил отвороты пиджака и подождал оператора. Тот навел камеру, и когда на ней загорелся зеленый огонек, репортер начал:

– Правда ли, что вы будете представлять в суде интересы человека, обвиняемого в изнасиловании и убийстве Тессы Палмер?

– Я являюсь адвокатом Ника Забровски. – Формулировка значила очень много, и Морган тщательно подбирала слова. Говоря о Нике, нужно теперь всегда называть его по имени и почаще упоминать о том, что он ее клиент. СМИ и прокурор будут называть Ника подсудимым или обвиняемым, каждый раз таким образом указывая на его вину, а Морган придется постараться сделать так, чтобы Ник предстал жертвой перекосов в системе правосудия, человеком, попавшим в ловушку обстоятельств, ему не подвластных. Работа Морган отныне заключалась и в том, чтобы убедить публику: то, что случилось с Ником, может случиться с каждым.

– Вы долгое время выступали на стороне обвинения. Что вы чувствуете теперь, когда ваша задача – освободить человека, а не отправить за решетку? – спросил он и нацелил микрофон на Морган.

Пресса и так уже оказала Нику медвежью услугу, играя шумными, цепляющими глаз заголовками. К сожалению, состязание выиграло то СМИ, которое сообщило новость первым, и добыт этот успех был отнюдь не за счет достоверности сведений. Однако Морган не могла позволить себе гладить прессу против шерсти.

– В данный момент единственное, что я могу сказать, это то, что мой клиент невиновен, и мы полны сил доказать это. – Она держала голову прямо и смотрела в камеру открытым и уверенным взглядом.

– А как насчет Тессы Палмер?

Черты лица Морган смягчились, глаза налились слезами, и она не стала этого скрывать:

– С Тессой произошла ужасная трагедия. Она была доброй и умной девушкой с прекрасными перспективами на будущее. Никому не пожелаешь такого кошмара. – Морган не станет воздерживаться от осуждения преступления и проявления сочувствия жертве. – Однако бесчеловечный характер преступления не может служить основанием для того, чтобы бросаться бездумными обвинениями и совершать преждевременный арест.

Она повернулась от репортера к камере:

– Я непременно докажу невиновность Ника, и так же, как и все, хочу, чтобы настоящий убийца Тессы был схвачен. Мой клиент не совершал этого жестокого преступления, следовательно, его совершил кто-то другой. – Морган помедлила, продолжая смотреть в камеру взглядом, выражающим абсолютную уверенность. – И пока Ник находится за решеткой по несправедливому обвинению, настоящий преступник разгуливает на свободе.

Оставив представителей масс-медиа переваривать эту эффектную заключительную реплику, Морган прошла внутрь здания.

Через пять минут она уже стояла перед столом окружного прокурора:

– Я подумала, что должна лично сообщить вам, что забираю свое заявление.

– Что ж, спасибо за это. – Брайс жестом предложил ей сесть на один из стульев, стоявших перед его обширным столом. – Не могу сказать, что я сильно рад этому известию.

– Прошу прощения, что доставила вам неприятные эмоции. – Морган присела на краешек стула.

За внешне спокойным выражением лица Брайса медленно бурлил гнев. На самом деле окружной прокурор воспринял ее решение далеко не с легкой досадой.-

– Трудно поверить, что вы отказались от перспективной работы ради этого безнадежного дела. Вина Ника Забровски не вызывает никаких сомнений!

Морган предпочла воздержаться от комментариев. Какой смысл? Она еще даже не видела улик. На сделку Брайс, естественно, не пойдет – не по такому же лакомому убойному делу заключать сделку! Тессу, милую соседскую девчонку, зверски изнасиловали и убили в ее собственном районе. Тесса олицетворяла собой попранную невинность, и ее убийство глубоко задело всех: родителей, братьев, сестер, соседей. Что может быть ужаснее для них, чем разъяренный садист, насилующий и убивающий их дочерей?!

Ничего.

Брайс положил руки на стол, и манжеты белой рубашки, украшенные запонками, выглянули из-под рукавов пиджака. Запонки представляли собой кружочки из серебра с ониксом: проверенная элегантная классика.

– Ну что, поговорим о признании вашим клиентом своей вины, что сэкономит налогоплательщикам кучу времени и денег?

– Говорите, – разрешила Морган. – Я на данный момент еще не изучила всех улик, так что дискуссия получится односторонней.

– Тесса Палмер подверглась нападению сексуального характера и затем получила девять ударов ножом. ДНК семенной жидкости совпадает с ДНК вашего клиента. Проба крови, взятой из-под ногтей жертвы, также совпадает с его ДНК. Это все зафиксировано в официальных документах – на тот случай, если вы подумывали проверить достаточность оснований для выдачи ордера на обыск.

Как это Брайсу удалось так быстро получить анализ ДНК?

– У нас есть свидетель, – продолжил Брайс, – который видел, как ваш клиент ссорился с жертвой незадолго до того, как она была убита, а также видео, на котором запечатлено, как он дрался с бывшим бойфрендом жертвы за час до этого. Из этого ролика четко видно, что ваш клиент выступал в той ссоре зачинщиком.

Несмотря на то, что улик, казалось, более чем достаточно, Морган не впадала в панику. Обвинение из каждой мелочи сделает доказательство вины Ника. Задача Морган заключалась в том, чтобы дать альтернативное объяснение всем фактам и попутно найти другие улики и свидетельства, которые подвергнут сомнению теорию прокурора.

Брайс откинулся на своем кресле, сплетя пальцы и положив руки на журнал учета. Уверенность в себе так и сочилась у него из всех пор – идеальный мужской образ.

– Вы в курсе, что Тесса была беременна?

Черт!

Лишь благодаря опыту работы на судебных процессах Морган смогла ничем внешне не выдать шока, правда, она была практически уверена, что он прочитал реакцию у нее в глазах.

– Об этом написано в заключении патологоанатома, сами увидите. Ну и, если вам интересно, отцом был не ваш клиент. – Брайс внимательно следил за ее лицом.

Любопытно, какие такие силы призвал на помощь Брайс, чтобы все эти анализы на ДНК сделали настолько оперативно? И почему они не нагрянули к Забровски с обыском до получения результатов анализов? Большинство судей легко бы подписали ордер на основании одних только свидетельских показаний о том, что между Ником и Тессой была ссора незадолго до ее смерти. Зачастую необходимость более веских оснований для обыска уравновешивается не меньшей необходимостью собрать улики до того, как подозреваемый от них избавится. И Брайс быстренько расставил все точки над «i».

Морган исправно кивала, в то время как голова напряженно работала. Когда они с Брайсом выступали в суде по одну сторону баррикад, ей приходилось проходить через самые разнообразные угрозы и нападки со стороны преступников, так что она хорошо научилась сохранять невозмутимость в любых обстоятельствах.

– Что, так ничего и не скажете? – Брайс удивленно приподнял брови.

– Не сейчас.

– Вот что я думаю. Ваш клиент обнаружил, что Тесса неверна ему и беременна от другого. И она его бросила. Естественно, вашего клиента мучила ревность, он был в ярости. В итоге он изнасиловал ее и зарезал.

– Думаю, вы сильно преувеличиваете.

– Существует только один вариант сделки, который я могу предложить, – объявил Брайс, подавшись вперед всем телом. – Если он признает себя виновным в убийстве первой степени и изнасиловании, я буду требовать двадцатипятилетнего срока, а не пожизненного без права досрочного освобождения.

В штате Нью-Йорк смертная казнь запрещена.

– Я непременно передам ваше предложение своему клиенту, как только изучу все улики.

– Будьте так любезны. – Брайс выпрямился. Единственным признаком его раздражения оставался крепко сжатый на столе кулак. – Предложение сохраняет силу лишь до начала заседания жюри присяжных.

– Спасибо. – Морган встала и через стол протянула Брайсу руку.

– Вот что я скажу, госпожа адвокат. – Брайс коротко пожал ее. – Вы отличный специалист, и это просто нелепо – вот так разрушать свою карьеру.

С тяжелым сердцем выходила Морган из офиса Брайса. Даже если он и преувеличивал, улики против Ника были вполне убедительными. Присяжные любят анализы ДНК. Она быстро прошла по коридору и вызвала лифт. Доказательные материалы высылались по защищенной электронной почте и уже через пару часов должны быть на ее почтовом ящике. Она была готова взяться за работу, но для начала надо было разобраться с некоторыми проблемами, в частности: как нанять следователя, не заплатив ему аванс?

Вариант был только один: Ланс.

Домой она ехала, погруженная в размышления о деле, и свернула на подъездную дорожку к своему дому, не выходя из режима автопилота. Дома никого не было. Она взглянула на часы: до обеда еще далеко. В пятницу по утрам дом обычно был пуст: Джанна уходила на диализ, Софи была на дошкольных занятиях, а дедушка выполнял роль их шофера.

Взяв сумку, Морган выбралась из своего минивэна и пошла к дому по дорожке. На телефон пришло электронное письмо, он завибрировал, и она спешно извлекла его из бокового кармана сумки. Подходя к двери дома, она просматривала письмо на телефоне.

Поэтому она увидела это, только когда подошла вплотную к двери. Телефон выскользнул из рук и упал на дорожную плитку.

Не может быть.

Рассудок отказывались верить в то, что она увидела. Морган на секунду что есть силы зажмурила глаза и снова открыла их – ничего не изменилось.

Чуть ниже оловянного дверного кольца ножом с монограммой к двери было приколото настоящее окровавленное сердце.