Текст книги "Остров Потерянных"

Карлос Де Виль оторвался от хитроумного приборчика, который он собирал, и застенчиво улыбнулся девушке.

– Все в порядке. Мэл нравится быть одной, – сказал он. – Она не такая крутая, как кажется. Просто трепаться любит. И наезжать.

– Да? А ты? – спросила новенькая с голубыми волосами.

– Я в такие игры не играю. В смысле, не люблю кошмарить других. Да и не так уж это занимательно, если разобраться, особенно если никто не может дать тебе сдачи.

Карлос снова переключился на свой приборчик с торчащими из него проводками. Парень был меньше и моложе всех остальных в классе и считался ППЗ – учащимся с повышенной предрасположенностью к злодейству.

В принципе, это было правильно, поскольку его матерью являлась печально известная Круэлла. Она была настолько знаменита, что про нее даже песню написали, и порой Карлос напевал ее себе под нос. (Тем более что мотивчик был лихой, прилипчивый!) Иногда он делал это нарочно, просто чтобы довести мать до истерики. Впрочем, сделать это большого труда не составляло и без песенок. Лечившие Круэллу докторши-ведьмы вообще пришли к выводу, что она целиком состоит из стопроцентного зла. Сам Карлос полагал, что причиной тому особая диета его матери – она предпочитала питаться не овощами, но колючками, утоляла свой голод гневом, а отчаянные крики были для нее вкуснее мороженого.

Мысли Карлоса прервал голос его новой соседки по парте:

– Меня зовут Иви. А тебя?

– Привет, Иви, а я Карлос Де Виль, – сказал он. – Однажды мы с тобой уже встречались, на твоем дне рождения.

Сам Карлос узнал Иви сразу же, как только она вошла в класс. Она почти не изменилась, только подросла, конечно.

– Ох, прости. Я плохо помню тот день рождения, разве только то, чем он закончился.

– Угу, – кивнул Карлос. – Между прочим, мы с тобой еще и соседи. Я живу чуть дальше по улице, в Хелл-Холле.

– Правда? – широко раскрыла глаза Иви. – А я думала, что в том доме никто не живет, только та сумасшедшая старая леди и ее…

– Не говори, молчи! – воскликнул он.

– Собака, – одновременно с ним закончила свою фразу Иви.

Карлос передернулся.

– Мы… У нас нет собак, – слабым голосом сказал он, чувствуя, как при одной мысли об этих тварях у него на лбу выступили капельки пота. Мать всегда твердила ему, что собаки – жуткие звери, самые опасные и страшные на свете.

– Но я постоянно слышу, как она с кем-то сюсюкает. Думала, что это ты соба…

– Я уже сказал, не произноси это слово! – предупредил Карлос. – Оно действует на меня как спусковой крючок.

– Хорошо, хорошо, – подняла руки вверх Иви, а затем добавила, моргнув: – Только скажи, как же ты умещаешься в корзине по ночам?

Карлос лишь сверкнул на нее глазами.

Первым уроком у них было Самолюбование, или, коротко, Селфи. Преподавала этот предмет Мамаша Готель, постоянно снимавшая бесчисленные селфи своей старой камерой – поляроидом.

Ее фотографии висели по всему классу – Мамаша Готель надувает губки, Мамаша Готель с сонными глазами («Я только что проснулась»), Мамаша Готель в позе кобры. Правда, самой Мамаши Готель в классе не было. Она, как всегда, появилась с получасовым опозданием и тут же раздраженно бросила, глядя на своих учеников:

– Разве я не учила вас тому, что опаздывать – это модно и очень неприятно для тех, кто вас ждет?

Затем Мамаша Готель томно вздохнула и картинно развалилась на своем стуле, прикрыв глаза раскрытой ладонью.

В течение следующего получаса или около того они изучали Портреты Зла, сравнивали внешности самых знаменитых злодеев в мировой истории, многие из которых жили на их острове, а некоторые были даже их родителями. Так уж случилось, что в центре внимания сегодня оказалась знаменитая злодейка Круэлла Де Виль.

Почему бы и нет.

Карлос знал ее внешность во всех подробностях, ему не нужно было даже смотреть на портрет.

Его мать. На фотографии она была в своем лучшем наряде, с длинными прямыми волосами, стояла возле огромного красного автомобиля с диким выражением глаз, в развевающихся на ветру мехах.

Карлос снова передернул плечами и принялся дальше копаться в своем приборчике.

Наконец урок закончился, и ученики начали выходить из класса. Иви спросила у Карлоса, какой у него следующий урок, и очень обрадовалась, узнав, что они вместе идут на Злодейские Планы, которые ведет леди Тремейн.

– Это тоже углубленный курс, наверное, у тебя высокий коэффициент способности к злодейству, – заметил Карлос. На этот курс зачисляли только тех учеников, которые проявляют способности к сногсшибательным злым проделкам. – Нам туда, – сказал он, ведя Иви вверх по лестнице.

Но ушли они недалеко, когда у них за спиной раздался голос, ледяным тоном сказавший:

– Провалиться мне на месте, если это не Карлос Де Виль.

Этот голос Карлос узнал бы из тысячи. Второй по способности вселять ужас на всем острове. Когда Карлос повернулся, Мэл стояла прямо позади него, а рядом с ней отирался Джей. Карлос машинально проверил свои карманы, желая убедиться, что из них ничего не пропало.

– Привет, Мэл, – стараясь казаться беззаботным, ответил он. Если Мэл заговаривала с кем-нибудь, то только для того, чтобы запугать или заставить человека пожалеть о том, что он оказался у нее на пути. – Как дела?

– Твоя мать на эти выходные уехала на минеральные источники, не так ли? – спросила Мэл и подтолкнула локтем хихикнувшего Джея.

Минеральные источники, ха! Просто тепловатый ручей, стекающий со скалы на руины того, что было когда-то приличным зданием. Но посещение этого курорта оставалось для Круэллы единственным воспоминанием о ее блистательном прошлом.

До чего же низко скатились Де Вили, как, впрочем, и все остальные обитатели острова!

– Д-да, – неуверенно произнес Карлос, не зная, будет ли его ответ признан правильным, несмотря на всю его правдивость.

– Ответ правильный, – сказала Мэл и потрепала Карлоса по голове. – Я не могу устроить вечеринку у себя дома, мать будет орать на всех и посудой швыряться.

Карлос вздохнул. Как и все на острове, он знал, что Малефисента не выносит вечеринок и праздников, они приводят ее в бешенство. Ничто не раздражало ее сильнее, чем вид веселящихся людей.

– У Джея устроить вечеринку тоже нельзя, потому что его отец начнет всех гипнотизировать, пытаясь вновь превратить в своих слуг, – продолжила Мэл.

– Верняк, – поддакнул Джей.

Карлос снова кивнул, хотя еще не совсем понимал, к чему все это клонится.

– Отлично. Замечательно. Значит, вечеринку мы устроим у тебя дома. Сегодня.

Вечеринка? В его доме? Он не ослышался?

– Погоди, погоди, сегодня вечером? – побледнел он. – Это невозможно! То есть ты должна понимать, что моя мать терпеть не может, когда к ней в дом кто-нибудь приходит, и… э… у меня самого много дел. Я должен проветрить ее меха, погладить ей белье… Ну, то есть я хотел сказать… – Он сглотнул и смутился.

– Сообщи всем нашим, – не обращая внимания на его слова, приказала Мэл. – Мы устроим в твоем Хелл-Холле настоящий ад. – При мысли об этом у нее, казалось, даже голос потеплел. – Шевелись, бегай, землю носом рой. Что там еще вы, щенки, делаете в таких случаях? – ехидно добавила она, помня о том, как панически Карлос боится собак.

– Они еще воют и лают. У-у-у-гав! – со смехом изобразил Джей.

Карлос помимо своей воли не сводил с них глаз.

– Вечеринка? – застенчиво переспросила Иви. Карлос совсем забыл о том, что она стоит рядом с ним, и подскочил от неожиданности, услышав ее голос.

– Подслушиваешь, значит? – угрожающим тоном произнесла Мэл, хотя любому было ясно, что Иви просто не могла не слышать их с такого расстояния.

Мэл вздохнула и, не давая Иви ответить, продолжила:

– Да, вечеринка. Вечеринка года. Настоящая свирепая вечеринка, если ты не расслышала. – Она оглядела Иви с ног до головы и добавила, печально покачав головой: – Да, наверное, не расслышала. – Мэл злобно усмехнулась и заговорщицки подмигнула Карлосу. – Приглашаются все.

– Все? – озадаченно переспросил Карлос. – Но ты только что сказала мне, что будут только наши… – Он перехватил взгляд Мэл и поспешно согласился: – Да-да, конечно. Все.

– Грандиозно! – улыбнулась Иви. – Я уже сто лет не была на вечеринках!

– Прости, – заломила бровь Мэл. – Хотя это вечеринка для всех, именно ты, боюсь, приглашения на нее не получишь.

С этими словами Мэл двинулась дальше, в тот же класс, куда направлялись и Карлос с Иви. Разумеется, Мэл тоже посещала занятия по Злодейским Планам, ведь ее коэффициент ППЗ был легендарным. Карлос и Иви остались вдвоем.

– Прости, – пробормотал Карлос. – Я, пожалуй, был не прав. Мэл умеет не только трепаться.

– Да уж, – грустно сказала Иви. – А жаль. Вечеринки – это круто.

– Хочешь взглянуть, что я собираю? – спросил Карлос, когда они уселись за парту. Ему очень хотелось сменить тему. Он вытащил из своего рюкзака черную коробочку с проводками и торчащей с одного бока антенной. Эту штуковину Иви уже видела на предыдущем уроке. – Я сделал этот прибор из старого волшебного хлама.

– Это заметно, – улыбнулась Иви. – Эй, а что это за провода? Ты какую-то электронную схему собираешь?

– Ага, – с польщенным видом кивнул Карлос.

– А зачем?

– Ты тайны хранить умеешь? – шепотом спросил он.

– Только и делаю, что храню их от своей матери, – кивнула Иви.

– Я собираюсь проткнуть дыру в защитном куполе.

– В самом деле? И думаешь, у тебя получится? Мне всегда казалось, что купол непроницаем.

– Ну, видишь ли, я надеюсь, что мне удастся с помощью вот этой антенны поймать сигнал с той стороны купола. Вообще-то это старая волшебная палочка, но я думаю, что, если подобрать нужную частоту, можно будет перехватить какой-нибудь внешний сигнал, и тогда можно будет смотреть не только на волосатого старого короля, который талдычит нам о том, что нужно быть добрыми и хорошими, или тупых красоток, которые предлагают купить всякое барахло.

– Настоящий аурадонский телеканал, – мечтательно протянула Иви. – Например, вроде того, где показывают «Принца Недели». Они такие милые, эти принцы.

Карлос фыркнул.

Иви перевела взгляд с парня на его приемник и спросила:

– Частота. А как ты ее подберешь?

– Точно пока не знаю, но надеюсь, что, если удастся пробиться сквозь купол, можно будет поймать аурадонские радиоволны, а это и телевидение, и Интернет, и вай-фай. Я не очень разбираюсь в частотах, но думаю, что все это передается именно с помощью радиоволн.

– Я, кажется, все бы отдала, лишь бы попасть в Аурадон, – снова вздохнула Иви. – Мне говорили, что там все так красиво…

– Да, наверное. Правда, сам я не по этой части, – сказал Карлос.

Если честно, его действительно не интересовали ни прекрасные принцессы, ни волшебные озера, ни чирикающие птички, ни веселые гномы. Ему просто хотелось больше узнать о внешнем мире, найти для себя в нем виртуальное убежище, а может быть, даже и людей, с которыми можно вместе играть в онлайн-игры. Вот это было бы классно! А здесь, на острове, ему не с кем играть. Да особо и не во что, чего уж там.

А еще Карлос был уверен в том, что существует другая жизнь, в которой не нужно гнуть спину перед наглыми сверстниками, перетряхивать материнские меха и прятаться от приступов ее гнева.

Такая жизнь должна быть. Должна. Но пока что ему придется дрожать и гнуться. Если Мэл все говорила всерьез – а похоже, так оно и было, – то в ближайшие часы ему предстоит решить серьезнейшую проблему: придумать, как организовать эту чертову вечеринку года.

Тем временем за морем Безмятежности, отделявшим Остров Потерянных от остального мира, лежали США – Соединенные Штаты Аурадона, прекрасная страна мира и процветания, объединившая все добрые королевства. На востоке поднимались яркие купола султанской столицы, в которой жили Аладдин и Жасмин, а их замок охраняли Ли Шань и Мулан. На севере стоял Зачарованный замок, принадлежавший Золушке и ее королю, а неподалеку от него поднимался в небо «Приют новобрачных» – дворец на сорок спален, в котором жили Аврора и Филипп.

На юге можно было рассмотреть огни, горящие в доме Рапунцель и Юджина Фицерберта, стоявшем невдалеке от расположенной на двух уровнях – под и над водой – резиденции Ариэль и Эрика на берегу моря.

А прямо в центре страны возвышался самый величественный во всем Аурадоне замок с изящными башенками и балконами, на его шпилях гордо развевались сине-золотые стяги добрых старых США. Внутри великолепного здания находились многочисленные бальные залы, большие гостиные, залы для приемов, столовая на сотни мест, где каждый посетитель чувствовал себя желанным гостем, и прекрасная библиотека, в которой были собраны все книги, когда-либо существовавшие.

А каким еще мог быть замок, в котором жили король Чудовище и королева Белль, правители Аурадона? Двадцать лет назад король Чудовище объединил все сказочные царства и все эти годы правил своими добрыми подданными твердой рукой, но справедливо, лишь иногда давая волю своему звериному нраву.

Рядом с горячим, порывистым королем всегда была Белль. Она умела успокоить мужа, если нужно – образумить его, а еще Белль была матерью их единственного сына.

Их ненаглядного сына, красивого пятнадцатилетнего принца Бена. На его крестины не приходили феи с дарами, потому что их дары ему были просто не нужны. Бен был красивым, как его отец, – с густыми бровями и крепким волевым подбородком, но глаза у него были мамины, добрые и очень умные.

Бен был прекрасным во всех отношениях юношей – с добрым сердцем и стойким характером. Великолепный спортсмен, душа компании, в один прекрасный день он должен был стать новым правителем Аурадона.

Одним словом, Бен был олицетворением всего, что так ненавидели и презирали обитатели Острова Потерянных. Как и на острове, магия из повседневной жизни Аурадона была исключена. Король Чудовище и королева Белль ставили знание выше магии и призывали всех юношей и девушек прилежно учиться, не полагаясь на волшебные заклинания или помощь приятелей-драконов. Поскольку такой взгляд на магию разделял Чудовище – а он был самой могущественной фигурой во всех королевствах, – оспаривать эту точку зрения никто не решался, и в сказочной стране действительно наступили новые времена.

Впрочем, жизнь в Аурадоне можно было назвать близкой к совершенству и безо всякой магии. Здесь всегда светило солнце, всегда пели птицы, ждать заказанное в ДБВЭ (Департаменте бывших волшебных экипажей) такси приходилось не дольше пяти минут, и если не все и не всегда были счастливы (это же не Рай, возьмите себя в руки, народ!), недовольных жизнью здесь не было.

Почти не было, разумеется.

Но разве где-нибудь бывает иначе?

В королевстве случались вспышки недовольства – воду то и дело мутил Союз Второстепенных Персонажей, или Статисты, как они себя называли.

Статисты вечно были чем-то раздражены, рассержены, недовольны. Статисты имели своих представителей в Королевском Совете.

– Ну-с, чем мы можем помочь вам сегодня? Посмотрим, посмотрим…

Это Бен разговаривал с листом бумаги. Точнее, с одним из сотен лежавших перед ним листов. Он просматривал их, постукивая по стопке бумаг ручкой. Отец попросил Бена провести сегодня утром совещание Королевского Совета с участием Статистов, это входило в программу подготовки будущего короля.

По традиции, первенец королевской четы должен был занять трон Аурадона, когда ему исполнится шестнадцать лет. Чудовище и Белль готовились уйти на покой. Они уже предвкушали долгие путешествия вдвоем, тихие семейные обеды, мечтали от души поиграть в гольф (Чудовище) и бинго (Белль), да и просто расслабиться. Кроме того, на прикроватном столике Белль скопилась целая гора непрочитанных книг, грозившая обрушиться на голову чопорной миссис Поттс, когда она по утрам подавала королеве в постель поднос с завтраком.

Но сегодня голова Бена была занята не только поступившими от жителей страны жалобами, утром он проснулся после кошмарного сна, в котором брел по странной деревне, наполненной одетыми в лохмотья, несчастными людьми, евшими гнилые фрукты и пившими черный кофе. Без сливок. Без сахара. Да и вообще сваренного без кофейных зерен. Ужас! А затем Бен свалился в какую-то канаву, и кто-то помог ему выбраться из нее.

Это была девушка. Красивая девушка с лиловыми волосами, не похожая ни на одну из девушек Аурадона…

– Спасибо, – поблагодарил ее Бен. – Кто ты?

Но она исчезла раньше, чем принц успел расслышать ее имя.

Бен вновь погрузился в бумаги, пытаясь забыть про прекрасную незнакомку.

Он изучил поступившую от Статистов петицию – первую на его веку жалобу такого рода, – и сердце у него тревожно забилось при мысли о том, что ему предстоит сегодня встретиться с этими людьми и попытаться убедить в том, что у них нет оснований испытывать недовольство.

Бен сидел и вздыхал, пока его не отвлек от этих мыслей знакомый голос:

– Осторожнее со Статистами, сынок. Рано или поздно они попытаются прорваться на главные роли.

Бен поднял голову и с удивлением обнаружил стоящего в дверном проеме отца. Король Чудовище выглядел таким же уверенным и счастливым, как на своих плакатах, которые были развешаны по всему Аурадону и призывали: «Труд сделает тебя счастливым!», «Так держать!», «Король Чудовище благословляет тебя!».

Отец подошел к заваленному бумагами столу Бена.

– Вижу, ты славно трудишься.

– Да, – ответил Бен, протирая свои глаза.

Король Чудовище положил свою огромную ладонь на плечо сына и добавил:

– Молодец, мой мальчик. Ну, и чего же они хотят?

– Похоже, они слегка недовольны тем, что работают, не получая должного вознаграждения за свои труды, – ответил Бен, почесывая ручкой у себя за ухом. – Если попытаться взглянуть на вещи с их точки зрения, они в чем-то правы.

– Хм, – кивнул король Чудовище. – В Аурадоне каждый, конечно, имеет право голоса. Только нельзя позволять этим голосам звучать слишком громко и выходить за определенные рамки. В этом и состоит искусство управления страной, – сказал он, пожалуй, с чуть слишком большим нажимом, чем того требовалось.

– Ну, а если ты поднимешь свой голос, мой дорогой, от его звука треснет весь фарфор в доме, и тогда миссис Поттс никогда больше не сможет подать тебе чашку подогретого молока или приготовить теплую ванну. – Это произнесла вошедшая в комнату добрая королева Белль и взяла мужа под его мускулистую руку. От Зверя, каким он был когда-то, король сохранил невероятную для обычного человека физическую силу. Белль была все такой же красивой, как в тот день, когда пришла в замок Чудовища, и просто неотразимой в своем желтом платье. Даже если в уголках глаз Белль и появились морщинки, их, похоже, никто не замечал, а если и замечал, то находил, что они делают королеву лишь еще более привлекательной.

Увидев свою мать, Бен сразу же почувствовал себя спокойнее. Сам Бен был застенчивым и тихим, Белль – мягкой и отзывчивой, и они с матерью напоминали две горошины из одного стручка, всегда предпочитали уткнуться носом в интересную книжку, чем совать его в дела государства.

– Но эту петицию подписала и половина слуг из нашего замка – смотрите, вот закорючка Люмьера, а вот росчерк Когсворта, – сказал Бен, морща лоб. Его огорчала любая несправедливость и очень расстраивала мысль о том, что жалобу подписали те самые люди, от которых зависел порядок в их собственном доме.

– Люмьер и Когсворт подпишут что угодно, если их об этом попросят, – небрежным тоном заметил отец. – На прошлой неделе они подписали требование каждый день объявить выходным.

Бен рассмеялся. Отец был прав. Суетливый француз и беззаботный англичанин действительно подпишут что угодно, лишь бы им не мешали работать. Наверное, подписать то прошение их подбил Чип Поттс, известный в замке проказник.

– То-то и оно. Прислушивайся к своему народу, но утверждай при этом свое право управлять им. Веди его за собой с добрым сердцем, но твердой рукой. Именно это и означает быть королем!

Король Чудовище вытянул вперед свой кулак, Бен уставился на него, затем сравнил со своим собственным кулаком – по сравнению с отцовским он казался таким маленьким, совсем детским.

Чудовище взял кулак Бена в свою ладонь и сказал:

– Вот так. Сильно. Властно. По-королевски.

Кулак Бена целиком утонул в громадной ладони короля.

– Сильно. Властно. По-королевски, – повторил Бен.

Чудовище довольно зарычал, а затем хлопнул сына по спине так, что Бен едва не врезался в стоявший неподалеку торшер. После этого король, не переставая довольно хмыкать, вышел из комнаты – под его ногами стонали и прогибались половицы.

Королева Белль облегченно вздохнула. Король Чудовище не чурался шуток, хотя становился, мягко говоря, гораздо менее склонен к юмору, если кто-то отваживался подшутить над ним самим. Белль обняла сына, прижала его к себе.

– Бен, тебе вовсе не нужно становиться новым королем Чудовищем. Просто будь собой, и этого более чем достаточно.

– Отец так не считает.

Белль улыбнулась. Они оба знали, что пытаться понять логику короля бесполезно, да и не стремились к этому.

– В любом случае, мы с твоим отцом верим в тебя. Поэтому и хотим, чтобы ты начал встречаться с членами Совета. Тебе пора учиться править страной. Ты будешь замечательным королем – на свой лад. Это я тебе обещаю.

– Хотелось бы надеяться, – неуверенно пробормотал Бен.

– Я знаю, что так будет, – ответила Белль, целуя сына в щеку.

Когда вдали растворились легкие, словно пушинки, шаги матери, Бен снова взялся за ручку и вернулся к своим бумагам, но теперь видел перед собой только собственный кулак с таким же, как у его отца, золотым перстнем, украшенным головой Зверя.

Сильно. Властно. По-королевски.

Бен сильнее стиснул пальцы.

И поклялся сделать все для того, чтобы отец мог им гордиться.