Текст книги "Шесть пробуждений"

История Катрины

126 лет назад

10 октября 2367 года

– Думаю, «Эрме», – сказала Катрина де ла Круз. – Идеально.

Ее горничная Ребекка кивнула и подошла к шкафу, где в идеальном порядке при строго контролируемой температуре висел гардероб Катрины. Вернулась она с узким черным брючным костюмом в пластиковом чехле. И передала его Катрине, как сомелье предлагает белое вино.

Катрина, сидевшая за трельяжем, кивнула, и горничная взялась за дело: достала костюм из мешка и разгладила его. Потом оставила его на кровати; Катрина встала, сбросила халат и начала одеваться.

Черное прекрасно подходило для официального приема, и этот брючный костюм – женский смокинг со шлицей сзади – обеспечит ей максимальную свободу действий.

– Вам понадобится маска, – сказала Ребекка. – Тот же цвет или контрастный?

– Белое домино, белая шляпа, белая блузка, – ответила Катрина.

– Вы будете выделяться.

– Так и задумано.

Ребекка поджала губы и помогла Катрине одеться.

Для того чтобы одеться, Катрине не требовалась помощь. Вообще, что бы она ни делала, помощь ей требовалась редко. Но потом она наняла домоправительницу, Ребекку; та, чрезвычайно деловая и опытная горничная, занялась всем, от уборки квартиры до гардероба Катрины.

Катрина была героем войны, имела множество наград – первый клон, ставший армейским генералом на Земле. Она прекрасно проявила себя на юго-западе Америки, когда Мексика отправила войска для помощи в американских водных войнах. Она без проблем перевязывала собственные раны и потом сама одевалась, когда рукотворный мексиканский континентальный остров брали штурмом беженцы в поисках опреснителей.

Но сейчас она вышла в отставку. Она могла бы остаться со своим новым телом в армии, хотя было бы трудно заставить тех солдат, кто был «старше» ее биологически и младше по званию, подчиняться ей, но Катрина решила изменить свою жизнь. Найти более выгодную работу. Жалованье у генерала немаленькое, но корпорации нанимают людей для устранения деловых соперников за бóльшие деньги.

Она убивала и по заказам мафии, но эти убийства казались ей чересчур личными. Катрина предпочитала корпоративные убийства. Меньше грязи, меньше постоянства. В конце концов, только бизнес.

А став свидетельницей того, как именно корпорации вмешивались в американские водные войны, Катрина решила, что обязана уничтожить как можно больше этих hijos de perras[3]3
  Сукиных детей (исп.).


[Закрыть].

* * *

Даже в обществе, в котором вновь высоко стали цениться талантливые слуги с разнообразными способностями, Ребекка выделялась своими талантами. Она следила за тем, чтобы Катрина снимала карту мозга еженедельно и перед исполнением каждого заказа. Она следила за оружием Катрины: чистила, точила, добивалась баланса и драила каждый предмет отдельно. А костюм фирмы «Эрме» был достаточно просторен, чтобы скрыть разнообразное оружие, прикрепленное к икрам, к предплечьям и за лентой шляпы. Ребекка также умела выводить кровь, экскременты и рвоту почти с любой ткани. И, несмотря на свою работу, Катрина не часто меняла гардероб.

Белая мягкая шляпа играла роль символа. Она сидела на голове набекрень, а свои черные волосы Катрина заплетала в косу и собирала в узел на шее. Катрина обнаружила, что, когда она в белом, ей доверяют. Когда в красном – к ней тянутся. Зеленый не ее цвет. А черный костюм «Эрме» должен был выбить гостей из колеи, чтобы они ощутили смутную тревогу, но не понимали, откуда она.

Теперь, одевшись, сохранив на сервере свежую карту мозга и чувствуя, как тепло ее тела согревает оружие, она была готова к выходу. Сегодняшний прием давали недалеко от ее дома в Пунта-Диаманте в Акапулько. Ребекка вызвала машину, передала Катрине пальто и муфту (в них оружия не было: Катрина не дура) и проводила к выходу, чтобы Катрина в ожидании машины могла любоваться заходом солнца над Тихим океаном.

Некоторые до смешного богатые люди все еще использовали машины с живыми шоферами. Столь же логично, как отделанный золотом туалет, и никак не связано с удобствами. Многие, в том числе те, чей уровень доходов равнялся Катрининому, ездили в машинах, управляемых автоматами, что позволяло ехать куда угодно, не прилагая усилий и не испытывая чувства вины. И такие машины были гораздо безопаснее.

Когда такая машина подъехала и оказалось, что на ее заднем сиденье кто-то сидит, Катрина скрылась в доме и достала оружие.

Из машины вышла невысокая плотная женщина со светло-коричневой кожей и большими черными глазами и неторопливо прошла к двери. На ней был дорогой серый брючный костюм – итальянский? – черные туфли на высоком каблуке и серая шляпа. Выглядела она на двадцать пять лет, но вела себя с уверенностью гораздо старшего человека.

Разглядывая ее на мониторе службы безопасности, Катрина поняла, кто эта женщина. Плохим бы она была корпоративным убийцей, если бы не узнавала своих мишеней.

Походкой, одеждой, умением держаться эта женщина очень походила на Катрину. Деловая, методичная, понимающая важность подходящей одежды, она не спешила и не торопилась, если в том не было необходимости.

Женщина постучала в дверь.

– Катрина де ла Круз, – сказала она с американским акцентом. – Меня зовут Салли Миньон. Я хотела бы поговорить с вами. Я безоружна.

Ребекка подошла выяснить, что происходит. Она посмотрела на Катрину. Та кивнула, потом прошла в вестибюль и села на скамью под подлинником абстрактной картины Филлипса. Держа пистолет твердой рукой, она кивком велела Ребекке открыть дверь.

– Пожалуйста, вхо… – начала та, но Салли неожиданно ударила ее в лицо.

Ребекка тяжело упала, из носа ее текла кровь.

Катрина выстрелила. Пуля прошла правее женщины и отколола щепку от двери.

Салли остановилась и подняла руки.

– Я хочу говорить только с вами, – сказала она.

– Этот «разговор со мной» похож на нападение на мою служанку, – сказала Катрина, левой рукой показывая на Ребекку; в правой она держала оружие.

– Я сказала, что безоружна, – произнесла женщина. – И… – она не закончила, только удивленно ахнула, потому что Ребекка провела захват ногами и бросила ее навзничь на пол. Салли ударилась головой о пол, а Ребекка села, дважды ударила ее кулаком в висок, потом вскочила – кровь еще текла у нее из носа – и ногой наступила на запястье Салли, плотно прижав его к полу.

Пожалуй, пришла пора повысить Ребекку.

– Вы ведь не знали, что моя служанка в колледже была чемпионом по смешанным боевым искусствам? – спросила Катрина.

Салли застонала. (Она сильно ударилась головой.)

– Проверь, есть ли у нее оружие, – велела Катрина.

Ребекка покачала головой.

– У нее нет оружия. Оно ей не нужно.

– Свяжи ее, а потом позаботься о себе.

Ребекка и Катрина перетащили потерявшую сознание женщину на кухню и привязали к стулу. Катрина села на другой стул лицом к ней. Ребекка, прижимая к носу влажное полотенце, продолжала внимательно наблюдать за женщиной.

Женщина пришла в себя быстрее, чем предполагала Катрина. Она напряглась, проверяя, прочно ли привязана, потом расслабилась. И вопросительно посмотрела на Катрину.

– Я не умерла? – сказала она.

– Мне хотелось больше узнать о вас, – ответила Катрина. – К тому же по условиям контракта я должна убить вас на приеме. Не у себя на кухне.

– Почему вы так насторожились, когда я пришла? – спросила женщина. – Я вам не угрожаю, и у вас наверняка есть резервные копии.

– Я не успею разбудить нового клона до начала приема. И мне нравится этот костюм.

– Что ж, честно. Я пришла, чтобы…

– Меня нельзя купить, – перебила Катрина.

– Но ведь вас наняли убить меня, – с улыбкой напомнила Салли.

– Пожалуй, – согласилась Катрина.

– Я просто хотела поговорить до приема, – сказала Салли.

– Мы говорим, – ответила Катрина. – Ваше убийство хорошо оплачивают. Я навела о вас справки. Ваш мозг приводит в ужас весь мир. Как вам до сих пор удавалось избегать хакерского взлома?

– Лучший в мире хакер работает на меня.

– Конечно, – согласилась Катрина. – Теперь серьезные вопросы. Почему вы здесь, вместо того чтобы позволить мне убить вас на приеме в «Сол Кола», как я должна?

– Я знаю, что на этом приеме меня убьют. Внутри «Сол Кола» у меня несколько своих шпионов. И про вас я знаю. Вы настоящий воин.

Катрина махнула рукой. Такая лесть больше ее не трогала. Она прекрасно знала, насколько хороша.

– И что?

– Я говорю не о физическом мастерстве и умениях, – сказала Салли. – Я говорю о вашей боевой стратегии. Вы заранее планируете все до мельчайших деталей, учитывая предпочтения в еде и выпивке и прошлые любовные связи. У вас есть варианты на все случаи. Мне нужен такой человек.

Катрина отрицательно покачала головой.

– Я же сказала: если я заключила контракт, перекупить меня невозможно. Вы не можете мне заплатить вдвое больше, чтобы я убрала своих клиентов. Если я допущу это, то погублю свою профессиональную честь.

Салли слегка напряглась. Она была из тех, кто подкрепляет слова жестикуляцией.

– Дело не в этом. Я предлагаю вам радикально сменить работу.

– Зачем бы это?

– Потому что вы любите деньги, приключения и власть.

– А кто не любит?

Салли улыбнулась.

– Ладно, их любят многие, но вы добиваетесь этого агрессивно.

– Что за работа?

– Для начала консультантом. У меня есть проблема, которую необходимо решить.

Катрина ждала.

– Как отомстить людям, которые невероятно богаты и не боятся смерти?

Катрина немного подумала.

– Пожалуй, надо выпить.

* * *

Ребекка с ватой в носу подала дорогую золотистую текилу и приготовила пакет со льдом для головы Салли, которую пока так и не перевязали.

Чемпионы по смешанным боевым искусствам обидчивы, но такая позиция не годилась для ее нынешней работы.

Они сидели на веранде Катрины и смотрели, как солнце садится в море. Салли с удовольствием отпила глоточек текилы.

– Я просто хотела сказать, что убийства, которые вы совершаете, – лишь напрасная трата времени и денег. Что этим достигается? Мы словно опять в начальной школе: задираем друг другу подолы, чтобы показать трусы. Мы взрослые. Давайте не унижать друг друга.

– Унижение – все, что у нас есть, – задумчиво сказала Катрина. – Большинство людей окружает себя клонами, особенно после одной-двух жизней, поэтому угрожать тем, кого они любят, невозможно. Деньги стало гораздо труднее отслеживать: уничтожишь одно предприятие и узнаешь, что у соперника есть несколько других. Политические или сексуальные скандалы длятся не более нескольких десятилетий.

– Иногда можно только ждать, чтобы что-нибудь минуло, – согласилась Салли. – Но мне нужно понять, как причинить боль людям, встающим у меня на пути. По-настоящему навредить им.

– На ум приходит похищение, – сказала Катрина. – Спрятать человека и убить, и ему никогда не сделают новый клон.

Салли с жалостью посмотрела на нее.

– Катрина, неужели вы хотите сказать, что в вашем поместье нет тайной лаборатории клонирования? У всех моих соперников резервных копий не меньше, чем счетов в банке.

– Еще есть пытки, – сказала Катрина. – Лично я все еще не выношу боль.

– Безвкусица, – сказала Салли и сделала глоток, словно смывая эту мысль.

– Вся ваша боль – от горя или от переживаний, – сказала Ребекка, подливая им обеим текилы. – Больше для вас ничего не имеет значения.

– Заставить соперника влюбиться в кого-нибудь, а потом разбить ему сердце – слишком хлопотно, – сказала Катрина.

Салли сосредоточилась на море – солнце наконец ускользнуло за горизонт.

– Нет, надо думать масштабнее. В наши дни самую острую боль приносит разочарование. Вслед за надеждой.

Катрина позволила Салли немного подумать над этим и прикончила свою порцию. Ребекка налила ей еще.

– Вы не спросили, зачем мне такая тактика мести, – сказала Салли.

Катрина остановила Ребекку, не позволив ей налить новую порцию.

– Это не в моих правилах. Я не расспрашиваю клиентов.

– Вот почему вы так хороши.

– На самом деле один вопрос у меня есть. Вы сказали, что я начну работать на вас как консультант. А чем закончу?

Салли вынырнула из своих мыслей и улыбнулась Катрине.

– Я хочу, чтобы вы стали капитаном «Дормире».

Катрине приходилось слышать, что на лунной базе строят корабль поколений. Она знала, что тысячи людей погрузятся в криосон, чтобы проснуться на новой планете. Ей это казалось ужасным. Она не хотела провести в космосе несколько жизней и после полета поселиться на девственной планете. Она не хотела строить новые города – она хотела жить в городах старых и удобных, чтобы не беспокоиться о том, куда сливаются отходы. Решив, что не хочет, чтобы информация о ней хранилась в корабельной базе данных наряду с данными других улетающих клонов, она больше не обращала на это внимания.

А теперь Салли предлагала ей бодрствовать все время полета.

– Цель создания нового мира в том, чтобы клоны и люди мирно жили и вместе колонизировали планету.

– Полагаю, никто в последнее время не читал книг по истории? – с горечью спросила Катрина.

Салли усмехнулась и пожала плечами.

– Мы должны к чему-то стремиться, иначе какая у нас надежда?

– А почему я? – спросила Катрина.

– Капитаном должен быть сильный человек. Мне нужны вы, нужен награжденный многими орденами герой войны и убийца. Экипаж состоит из клонов, все они преступники. Если кто-нибудь устроит бучу, вы сумеете с ним справиться, подготовите нового клона и продолжите полет.

– Звучит очень жестоко.

– Иногда оптимальные стратегии будущего включают в себя стратегии прошлого, – серьезно сказала Миньон. – А что оптимально? Попав на новую планету, вы начнете все с чистого листа. Не будет никаких сведений о вашей жизни убийцы и военного преступника.

Катрина прищурилась.

– Я думала, мое военное досье уже чистое.

– Не забудьте, у меня работают лучшие в мире хакеры. Ваше досье существует, если поискать как следует.

– Не могу решить, перспектива это или шантаж, – сказала Катрина.

– По правде сказать, сама не знаю, – ответила Салли. – Интересно вам это или нет? Вот в чем вопрос. Потом сможем обсудить, должна ли я заставлять вас принять мое предложение или нет.

Если ее досье всплывет, если ее арестуют, она сядет за решетку. Неприятно, но в конце жизни ее все-таки еще раз могут клонировать. Время у нее есть.

Катрина не могла не признать, что ей становится интересно. Она знала, что вечно убивать богачей – мало радости. Она медленно кивнула.

– Я подумаю. Но сначала нужно кое-что сделать. Я все равно должна убить вас сегодня вечером. Если я оставлю вас в живых и не приму ваше предложения, у меня больше никогда не будет работы.

– Понимаю, – с улыбкой сказала Салли. – И согласна, если вы разрешите мне отправить курьера с вашим согласием. Что еще?

– Ребекка отправится со мной в крио.

Салли посмотрела на служанку, молча стоявшую у двери.

– Вы будете обсуждать это с ней?

– Ребекка. Полетишь со мной колонизировать новую планету, предварительно долго проспав в крио?

– Обидно, что вы спрашиваете об этом, мэм, – сказала Ребекка чуть гнусаво из-за ватного тампона.

– Слышали? И третье – я хочу иметь право вето при отборе экипажа.

– Это невозможно, – сразу ответила Миньон. – Мне пришлось нажать на все пружины, чтобы вас утвердили капитаном. Я больше ничего не добьюсь от тех, кто финансирует полет.

– Тогда мне нужны все их истории.

Миньон медленно покачала головой.

– Простите, генерал, но и их я не могу вам предоставить. Одна из вещей, которые мы предлагаем клонам, – чистый лист. Если они прибудут на планету, а остальные будут знать об их преступлениях, им начнут предъявлять претензии и они станут париями. Легко перетерпеть унижение, если тебя окружают миллиарды людей. Гораздо труднее, когда на всей планете их несколько тысяч.

– Как я смогу контролировать экипаж, если не знаю, с кем имею дело?

– Для этого существует ИИ; он сможет разобраться со всем, к чему нет доступа у вас.

– Тысячи жизней и функционирование космического корабля? Большое доверие искусственному интеллекту.

– Он один из лучших в мире, – сказала Салли.

– В известном мире, вы хотите сказать. Я знаю, что некоторые хакеры-подпольщики тоже работают над ИИ.

– Нет. Он лучший в мире, – повторила Салли, выдерживая взгляд Катрины.

Женщина была на крючке. Больше, чем подозревала Катрина.

– Когда вам нужен ответ?

– Через три дня, – ответила Салли, вставая и разглаживая костюм. Поморщилась и смахнула капли крови с серого шелка.

– Оставьте здесь, я уберу пятна, – сказала Ребекка.

Салли сняла пиджак и улыбнулась Ребекке.

– Спасибо.

Ребекка посмотрела на Катрину.

– Я замочу это в холодной воде. Нужно дать ей что-нибудь для приема, если вы по-прежнему планируете убийство, мэм.

– Думаю, это можно устроить, – сказала Катрина.

* * *

Ввиду крепнущих деловых взаимоотношений Ребекка убила Миньон быстро и безболезненно, подмешав ей в ром с колой чистый безвкусный яд. Миньон даже сумела выпить его у фонтана и упасть в воду, устроив ужасную сцену.

Выполнив работу, Катрина решила задержаться на приеме и разузнать больше о проекте звездного полета. Это оказалось нелегко – некоторые замолкали при попытке корпоративного убийцы вмешаться в беседу, – однако выяснилось, что проект волнует многих, и приему придали остроту несколько споров.

Большинство встреченных ею людей и клонов одобряли проект, но не безоговорочно. Хорошо, но пусть этим занимается кто-нибудь другой. Несколько особ были решительно настроены на то, чтобы остаться здесь и наслаждаться освободившимся жизненным пространством.

– Я слышал, вести корабль собираются нанять преступников, – негромко сказал Пабло Эрнандес, крупный чиновник. – Я в это не верю.

– Вы носите бриллианты, добытые рабами, и нанимаете убийц, продвигая свои товары на рынке. Почему же вы вдруг оказались слишком хороши, чтобы лететь на корабле, который ведут преступники? – спросила одна из женщин, и все остальные в группе рассмеялись.

– Первым ступить на неизвестную планету и начать с нуля строить цивилизацию? – насмешливо возразил Пабло. – Копать полевые нужники? Нет, спасибо.

Женщина, поддевшая его, тряхнула черными волосами и сказала:

– Ох, ради бога. Они повезут с собой целый сервер прислуги. И не станут будить людей, пока что-нибудь не построят. Некоторые годы и жизни можно не жалеть.

Несколько часов спустя Пабло погиб от руки корпоративного убийцы. Второе убийство за ночь: прием поистине удался. Чем больше пили, тем шумнее становилось, и больше никто не возражал против преступного экипажа «Дормире».

Катрина так и не узнала, кто убил Пабло. Она считала, что это неважно.

На следующий день она позвонила Салли, которая только что проснулась в новом теле.

– Согласна, – сказала она.

Беге

День второй

26 июля 2493 года

Накануне вечером Мария не вернулась на кухню. Отдохнув, она с помощью планшета связалась с Хиро. Он ответил, громко чертыхаясь, и отчетливо объяснил ей, что они закончат это утром.

В обычных обстоятельствах после такой грубой отповеди она не стала бы его ждать. Она решила махнуть рукой на Хиро с его пакостными резкими переменами настроения и разобраться с принтером самостоятельно. К несчастью, обнаружилось, что инструкция к принтеру – на японском языке.

– Мы погрузились в Средневековье, – пробормотала она, пролистывая брошюру в поисках испанского или английского перевода.

Она попробовала снова связаться с Хиро и получила в ответ сонное:

– Пошла на хрен!

– Мне нужно, чтобы ты перевел: руководство только на японском, – сказала она.

– Значит, ты, мать твою, и виновата. Почему не купила нужный вариант? Я помогу тебе утром, а сейчас отвяжись на фиг.

«Резервных копий у нас сейчас нет», – напомнила она себе и вздрогнула. Если кто-нибудь нападет на нее, ей конец. Она торопливо прошла по тихим коридорам корабля к себе в каюту, проверила дверной замок и рухнула на кровать. И проспала следующие семь часов.

Наутро Вольфганг и Джоанна явились на кухню до прихода Марии. Они мешали ей разбираться с принтером, и она окончательно приуныла.

Спала она плохо, ломала голову над событиями прошедшего дня, прокручивала в уме разговор с Хиро. И еще не ела, что очень плохо для клона. Новые клоны походили на новорожденных детей: чтобы начать новую жизнь, им постоянно требовалось питание.

Новый пищевой принтер оставался в коробке на том же месте, где его оставили накануне.

– Где ты была? – спросил Вольфганг. – Ты должна была ночью работать.

– Спроси моего переводчика, – ответила она. – Хиро ушел к себе и не желал со мной разговаривать. А он мне нужен – мы почему-то оказались в эпохе до переведенных руководств. К этой штуке, – она ладонью хлопнула по коробке с принтером, – руководство только на японском. А вам обоим удалось поспать?

– Немного, – сказала Джоанна. – Просто мы подумали, что, если мы собираемся поесть, нужно сначала проверить и почистить принтер.

Они возились со старым принтером – брали в резиновых перчатках образцы и из клапанов ввода, и из подающих сопел. Сама Мария больше не думала об этом устройстве как о пищевом принтере, теперь для нее это было огромное чудовище, изрыгающее яд. С одним злобным круглым глазом, который из красного становился зеленым, когда смертоносная пища готова; это был, конечно, Циклоп.

Циклоп стоял на серебристой стойке, точно высокая печь. Он казался здесь неуместным: кухня была большая, рассчитанная на более крупное устройство.

Глядя на то, как они берут образцы пищи, Мария вдруг ощутила, что они насильно вторгаются в ее сферу деятельности, хотя, конечно, очистить кухню как можно быстрее было правильным соображением.

– Да заберите вы его совсем. Я не могу работать, когда вы тут толчетесь, а если наш старый принтер готовит только цикуту, его нужно безжалостно выбросить. Хочу запустить новый принтер.

– Я думал, ты ждешь Хиро, – сказал Вольфганг.

– Достать принтер из коробки я могу без инструкции, – выпалила Мария.

Она наполнила чайник и поставила на плиту.

Пока вода грелась, она прошла к шкафу в дальнем углу кухни, рядом с кладовкой. В шкафу лежали кое-какие запасные части, дополнительная посуда и ящик с инструментами. Из-за отказа гравитационного двигателя все было в беспорядке, но ящик с инструментами, хоть и упал, не открылся. Она внесла в самый низ своего мысленного списка «разобрать кухонные принадлежности».

– Починили секцию клонирования? – спросила она, выходя из кладовки.

– Еще нет, – ответила Джоанна от раковины. – Но я не успокоюсь, пока не буду знать, что у нас растут новые тела.

– Если тот, кто это сделал, человек упорный, сейчас ему самое время снова начать убивать, – сказала Мария.

Вольфганг хмыкнул.

– Мы поставим в секции клонирования охрану, чтобы не допустить нового вредительства.

Джоанна вздохнула.

– Охранять секцию клонирования. Исправить навигационную систему. Расследовать убийства. Разбудить клона капитана. И продолжать обычную работу, чтобы корабль летел. Нас всего шестеро, Вольфганг. Как ты собираешься все это устроить?

– Не забудь – еще надо исправить РИН, – сказала Мария.

– Я функционирую, мисс Арена, – раздался голос из динамиков. – Предположительно на сорок процентов, но состояние все время улучшается.

Вольфганг выбранился, когда Мария с облегчением громко рассмеялась:

– РИН, с возвращением. Когда ты вышел в сеть?

– И почему нам никто не доложил? – сурово спросил Вольфганг.

– Мистер Сёра и капитан де ла Круз разбудили меня вчера вечером. Я работал над восстановлением своих функций и сбором всех возможно доступных сейчас данных.

– Что ты восстановил? – нетерпеливо спросила Джоанна. – Есть записи из секции клонирования? Какие-нибудь медицинские дневники?

– Пока ничего такого, – сказал РИН, его голос по-прежнему звучал оптимистично и дружелюбно. – Но я продолжаю работу.

– Можешь что-нибудь сделать для нас сейчас на кухне? Очистить принтер от цикуты? Восстановить рецепты блюд? – спросила Мария.

– Нет, не могу, – ответил РИН. – Но могу сказать, что ваш метаболизм замедляется и очень скоро вам потребуется пища.

– Вот для чего нам нужен самый сложный ИИ на свете, – сказал Хиро, входя в кухню. Он приветственно кивнул всем.

– Хиро, РИН проснулся, – начал Вольфганг, но Хиро оборвал его.

– Знаю, – сказал он. – Разбудил меня в четыре утра и заставил заняться навигационной системой. Оказывается, когда он проснулся, мы опять начали отклоняться от курса. Не могу этого понять, но и подумал, что надо решить проблему еды, иначе я упаду в обморок или съем Вольфганга. Еще не решил, что лучше. – Он замолчал, видя, как смотрит на него Мария. – Что?

– Значит, о том, что ты сказал мне вчера вечером, ты умолчишь? – спросила Мария.

Хиро потер затылок.

– А что я сказал?

– Ты отказался выполнять приказ, вот что, – заявил Вольфганг. – И из-за этого сейчас нам еще больше хочется есть.

– Ты агрессивно отказался выполнять приказ, – подхватила Мария. – Вел себя, как настоящий козел. И я откровенно испугалась.

Вольфганг скрестил руки на груди.

– Он тебе угрожал?

– Так далеко он не зашел, – ответила Мария. – Но определенно напугал.

– Прости. Усталый, я становлюсь бесполезным и несколько раздражительным, – сказал Хиро, не глядя ей в глаза.

– Значит, твои слова «Иди жри вакуум, бесполезное дерьмо!» – это легкое раздражение?

Хиро, кажется, искренне перепугался.

– О, нет, Мария, прости. На самом деле я так не думаю. Я же говорю – я просто на секунду потерял голову.

Мария посмотрела на Вольфганга.

– Хоть он и козел, это не значит, что он убийца.

– Агрессивность и вербальные выпады в сторону членов экипажа делают его подозреваемым, – ответил Вольфганг.

– А знаешь, я ведь здесь, ты можешь говорить со мной напрямую, – сказал Хиро. – Мы все под подозрением! Даже…

Он прикусил язык, глядя на Вольфганга.

Вольфганг скрестил руки с таким видом, словно чего-то ожидал. Хиро больше ничего не сказал.

– Не думаю, что он лжет, – сказал РИН. – Язык его тела говорит об искренности. Он действительно не помнит этих своих слов.

– Это мало утешает, – сказала Мария. – Однако нам всем вместе нужно запустить пищевой принтер. – Она взглянула на Хиро и показала на свой планшет на кухонном столе. – Инструкции там. И больше так со мной не говори.

Он буквально подлетел к столу. Напряжение в комнате начало спадать, запел чайник.

Мария заварила чай и, пока он настаивался, расставила чашки.

– Я думала, вы двое проводите аутопсию? Нашли какие-нибудь улики?

– Пока никаких доказательств, – ответила Джоанна. – Тебя отравили первой, но у остальных в организме тоже следы яда. Если бы они прожили дольше, то заболели бы и, вероятно, умерли. Ты получила самую большую дозу.

– Странно, – сказала Мария.

– Не тревожься о расследовании убийств, – сказал Вольфганг. – Твоя главная забота – обеспечить нас едой.

– Не уверена, что капитан признает, что вы правильно используете время, проверяя принтер. Мы ведь уже знаем, что там цикута, – сказала Мария. – Разве это не мятеж или что-то в этом роде?

– Мятеж на камбузе, – сказала Джоанна. – Я думала, для мятежа нужно что-то посерьезнее проверки пищевого принтера.

– Мятеж – прямая угроза власти капитана, – вмешался РИН. – Это противоправно.

– Я, кажется, слышала, что ИИ должен лучше понимать юмор, – сказала Мария. – Почему он все принимает так буквально?

– Сорок процентов, помнишь? – сказала Джоанна. – Думаю, к вечеру ему станет лучше.

– Мы нарушаем приказ, тратя время на проверку пищевого принтера, вот и все, – сказал, отвечая на предыдущий вопрос, Вольфганг. Он крякнул, помогая Марии извлечь новый принтер из коробки. Даже при низком тяготении принтер весил изрядно, но вдвоем им удалось освободить его от упаковочных материалов. Вольфганг вернулся к Циклопу и проверил, все ли контакты отключены.

– Но тебе все равно пришлось бы отнести неисправный принтер в медицинский отсек на проверку, – сказала Джоанна, укладывая мазки с образцами в сумку у себя на коленях. – Итак, мы избавляем тебя от роли посредника, занимайся своей настоящей работой.

– Ладно, вы оба старше меня по званию, поэтому я не стану спорить. К тому же сейчас я готова съесть одного из вас. Но, вероятно, начну с Хиро. Он заслужил.

Не обращая внимания на возмущение Хиро, Мария начала осматривать принтер. Ей никогда еще не приходилось его подключать. Он был больше и новее Циклопа. Возможно, более совершенные программы должны были стать наградой за двести лет в космосе. Он казался достаточно большим, чтобы изготовить тушу животного целиком.

– Какой гигант, – сказала она, покачав головой. – Когда только нам понадобится целиком «напечатать» свинью?

– Вот свиньей его и надо проверить, – заметил Хиро. – Пусть этот малыш сразу привыкает.

Вольфганг и Мария вдвоем с трудом водрузили принтер на стойку рядом с предыдущим. Новый аппарат целиком заполнил нишу, как будто кухню делали под него, но в последнюю минуту кто-то решил заменить его Циклопом поменьше.

– Мария, когда принтер заработает, тебе нужно будет прибрать в секции клонирования, – сказала Джоанна. – Она из места убийства превращается в источник биоопасности.

Мария поморщилась, но возражать не стала. Все-таки это была ее обязанность.

Вольфганг проверил, сможет ли в одиночку отнести старый принтер. Напрягся, пошатнулся, но потом поднял принтер и вынес его из кухни.

– Сколько еще лет нам лететь с этим парнем? – спросила Мария. – Клянусь, я бы хотела начать жизнь на планете после того, как мне сотрут память, если он все время будет таким.

– Он потерпел неудачу, Мария, – мягко заметила Джоанна. – Он воспринимает все происшедшее как личную вину. То, что произошло вчера, – явный сбой системы безопасности на таких уровнях, до которых мы можем никогда не добраться. Попробуй хотя бы понять, каков он, когда не разбирается с одним нападением, пятью смертями – шестью, если считать РИН, одним случаем умножения и с хакерством – внедрением нам старых мозговых карт. – Она помолчала, считая по пальцам преступления. – Что еще?

Мария вздохнула, понимая, что Джоанна права.

– Возможное самоубийство? – Она мрачно посмотрела на пищевой принтер. – Заставлять меня подключать этот принтер – само по себе преступление. Я по возможности ускорюсь, но все равно может уйти весь день. Надеюсь, у всех есть протеиновые батончики.

– Я нашел несколько штук у себя в каюте, но не буду их есть без крайней необходимости, – сказал Хиро.

– Может, придется, – заметила Джоанна.

– Знаю. Пробовал. Не понравилось.

Мария показала на нетронутый чай Вольфганга.

– Интересуешься?

– Да, спасибо, – ответил Хиро, благодарно улыбаясь. Он посмотрел на свой планшет и нахмурился, потом прищурился. – Очень трудные формулировки; глядя на эти инструкции, я думаю, что их писал убийца. Они меня доконают.

Мария приподняла брови.

– Очень тонкий метод убийства. И, если в тебе говорят не раздражение и сарказм, ты, Хиро, только что сам указал на себя: ты единственный на корабле владеешь японским.

– Потому-то мне и устроили такую хитрую ловушку! – Он отпил глоток и вздохнул. – Хорошо. Пора приниматься за работу. Если убийца хочет снова нас убить, нас просто можно уморить голодом, палец о палец не ударив.