Текст книги "Немного скандальный"

Мэри БЭЛОУ
НЕМНОГО СКАНДАЛЬНЫЙ

Глава первая

К тому времени, когда настала пора ложиться спать, леди Фрея Бедвин пребывала в отвратительном настроении. Она приказала горничной выйти из комнаты, хотя для той уже была приготовлена раскладушка: Элис храпела, а у Фреи не было ни малейшего желания спать всю ночь напролет с подушкой на голове ради того лишь, чтобы все приличия были соблюдены.

– Ко так распорядился его светлость, миледи, – робко возразила девушка.

– Ты кому прислуживаешь, герцогу Бьюкаслу или мне? – напустилась на нее Фрея.

Элис встревоженно взглянула на хозяйку: она хоть и прислуживала Фрее, но жалованье ей платил герцог Бьюкасл, старший брат Фреи. И он строго-настрого приказал Элис не отходить от своей госпожи ни на шаг ни днем ни ночью на протяжении всего путешествия из Грандмезон-Парка, в Лестершире, до дома леди Холт-Бэррон, расположенного на площади в Бате. Ему не нравилось, что его сестрица отправилась в путь одна.

– Вам, миледи, – ответила Элис.

– Тогда уходи. – И Фрея указала на дверь.

Элис с сомнением взглянула на нее.

– Но дверь не запирается, миледи, – заметила она.

– А ты намерена меня защищать, если посреди ночи кто-то вломится в мою комнату? – презрительно бросила Фрея. – Как бы не получилось наоборот. Горничная обиженно поджала губы, однако ей пришлось подчиниться.

И Фрея, одолеваемая мрачными мыслями, осталась совершенно одна в убогой комнате дешевого постоялого двора.

Ей совершенно не хотелось ехать в Бат, бывший когда-то фешенебельным курортом, который посещали сливки английского общества. Однако в настоящее время сюда ездили престарелые члены аристократических фамилий, немощные и дряхлые, и те, кому больше некуда было ехать, как, например, Фрее. Отправилась она туда потому, что приняла приглашение провести пару месяцев с леди Холт-Бэррон и ее дочерью Шарлоттой. Шарлотта была подругой Фреи, но не самой близкой. При иных обстоятельствах Фрея вежливо отклонила бы приглашение.

Однако сейчас не могла.

Она только что побывала в Лестершире – навещала больную бабушку в Грандмезон-Парке и присутствовала на бракосочетании своего брата Рэнналфа и Джудит Лоу, – а теперь должна была вернуться домой в Линдсей-Холл, расположенный в графстве Гемпшир, вместе с Вулфриком (герцогом Бюкаслом) и Аллином и Морган, ее младшими братом и сестрой. Однако перспектива оказаться там именно в это время была ей невыносима, и Фрея ухватилась за единственную возможность не возвращаться туда пока.

Стыдно бояться вернуться в свой собственный дом, подумала Фрея, забираясь в постель и задувая свечу, и тотчас же выругала себя за это. И вовсе она не боится! Она вообще ничего и никого не боится! Просто не хочет оказаться там, когда это произойдет, вот и все.

А дело было вот в чем. В прошлом году Вулфрик и граф Редфилд устроили брак леди Фреи Бедвин с Китом Батлером, виконтом Рейвенсбергом. Молодые люди знали друг друга всю жизнь, а четыре года назад, когда Кит приехал домой на побывку из своего полка, стоявшего на Пиренейском полуострове, страстно влюбились друг в друга. Однако Фрея в то время, на беду, была помолвлена с его старшим братом, Джеромом, и, поддавшись на уговоры, поступила согласно правилам приличия, позволив Вулфрику объявить о своей помолвке с Джеромом. Кит вернулся на Пиренейский полуостров, кипя праведным гневом. Однако Джером не дожил до свадьбы.

Смерть Джерома автоматически сделала Кита старшим сыном и наследником графа Редфилда, и его женитьба на Фрее становилась возможной и даже желательной. Во всяком случае, так считали в обеих семьях, включая и Фрею.

Однако Кит, похоже, придерживался другого мнения.

Фрее и в голову не могло прийти, что он задумал отомстить. Домой на празднование помолвки с Фреей – во всяком случае, никто не сомневался, что она произойдет, – он приехал не один, а с невестой, необыкновенно добропорядочной, необыкновенно очаровательной и необыкновенно занудливой Лорен Эджуорт. И после того, как Фрея не побоялась выяснить с ним отношения и спросить напрямик, что он задумал, женился на девице.

И вот теперь новоиспеченная леди Рейвенсберг должна была родить первенца. И поскольку была образцовой и нудной женой, Фрея не сомневалась, что она произведет на свет сына. Граф и графиня будут в восторге, равно как и все соседи, которые не преминут отметить такое знаменательное событие.

Фрея предпочла находиться подальше от Элвесли, когда оно произойдет, и потому отправилась не в Линдсей-Холл, а в Бат, лелея надежду, что за пару месяцев успокоится и позабудет обо всех этих событиях…

Фрея не зашторила окно. В комнату проникал свет луны и звезд и многочисленных фонарей, зажженных в таверне на нижнем этаже, и в ней было светло как днем. Но вместо того, чтобы встать и задернуть шторы, Фрея просто натянула на голову одеяло.

Отправляя сестру в дальний путь, Вулфрик нанял для нее карету и сопровождавших ее дюжих верховых, строго-настрого приказав им глаз с нее не спускать. Им были даны четкие указания, где остановиться на ночь – на самом лучшем постоялом дворе, достойном принять дочь герцога, путешествующую в одиночестве. К сожалению, на осеннюю ярмарку, устраиваемую в этом городе, съехалось множество людей со всей округи, и на том постоялом дворе, что присмотрел для сестры Вулфрик, не оказалось ни одной свободной комнаты, равно как и во всех других приличных постоялых дворах. И Фрея была вынуждена ехать все дальше и дальше, пока не выбилась из сил окончательно и не приняла решения заночевать здесь.

Сопровождающие ее верховые изъявили желание нести караул у двери ее комнаты, особенно когда узнали, что ни одна дверь на постоялом дворе не запирается на замок, однако Фрея с решимостью, не терпящей возражений, приказала им удалиться, заявив, что она не пленница. И вот теперь она отправила даже горничную.

Вздохнув, Фрея попыталась заснуть, однако сон не шел к ней. Матрац оказался весь из комков, а подушка и того хуже. Со двора и с нижнего этажа беспрестанно доносился шум. Одеяло, натянутое на голову, не спасало от света. А завтра, ко всему прочему, предстоит оказаться в Бате. И все потому, что о возвращении домой нечего даже думать. В общем, не жизнь, а сплошная тоска.

Впрочем, подумала Фрея, уже засыпая, хватит хандрить. Вокруг нее вертится множество молодых людей, хотя ей уже исполнилось двадцать пять и красавицей она себя никогда не считала. Любой готов жениться на ней. Фрея понимала, что оставаться незамужней в таком возрасте для девицы из благородного семейства просто неприлично, однако не была уверена, что брак изменит ее жизнь к лучшему. Братья без конца твердили, что женитьба не что иное, как пожизненное заключение, однако двое из четверых за последние несколько месяцев отважились на столь рискованный шаг, причем весьма охотно.

Внезапно посреди ночи – она понятия не имела, который сейчас час, – Фрея проснулась оттого, что дверь ее комнаты открылась, а потом захлопнулась с тихим стуком. Сначала она подумала, что все это ей только снится, но вдруг взгляд ее упал на дверь. Возле нее стоял мужчина в белой рубашке, расстегнутой у ворота, темных панталонах и чулках. В одной руке незнакомец держал сапоги, а через другую у него был перекинут сюртук.

Стремительно вскочив с постели – ни дать ни взять выпущенный из пушки снаряд, – Фрея властно ткнула пальцем в дверь.

– Вон! – рявкнула она.

На лице мужчины расплылась ухмылка: в комнате было настолько светло, что не заметить ее было невозможно.

– Не могу, дорогуша, – проговорил он. – Там, куда вы указываете, меня подстерегает опасность. Я должен либо выбраться через окно, либо спрятаться где-то в вашей комнате.

– Вон! – повторила Фрея. – Я не намерена прятать у себя всяких негодяев. Да и порядочных мужчин тоже. Убирайтесь!

За дверью послышались возбужденные голоса – похоже, разговаривали несколько человек одновременно – и звук торопливых шагов. Они приближались.

– Я вовсе не преступник, дорогуша, – заметил мужчина. – Я простой смертный, который попал в переплет. В шкафу никого нет?

У Фреи даже ноздри раздулись от ярости.

– Вон! – снова скомандовала она.

Однако мужчина, не обращая на нее внимания, промчался к шкафу, распахнул створку и юркнул внутрь.

– Не выдавайте меня, дорогуша, – попросил он, прежде чем захлопнуть дверцу изнутри. – Спасите от судьбы, которая хуже смерти.

Почти одновременно раздался громкий стук в дверь. Фрея замешкалась, не зная, то ли идти сначала к ней, то ли к шкафу. Пока она решала, что делать, дверь распахнулась и на пороге возникли владелец постоялого двора со свечой в руке, плотный джентльмен невысокого роста с седыми волосами и лысый дородный субъект, которому не мешало бы побриться.

– Вон! – приказала она вне себя от ярости.

С мужчиной, забравшимся в шкаф, она разберется позже, после того как вышвырнет за дверь этих наглецов, осмелившихся войти в комнату, которую занимает она, леди Фрея Бедвин. Где бы эта комната ни находилась – в Линдсей-Холле, в Бедвин-Хаусе либо на постоялом дворе, где ни одна дверь не запирается на замок, – никому не дозволена подобная бесцеремонность!

– Просим прощения, мэм, за то, что потревожили вас, – проговорил седовласый джентльмен, выпятив грудь, и принялся обводить освещенную светом свечи комнату пристальным взглядом, вместо того чтобы, как того требуют правила приличия, смотреть Фрее прямо в глаза, – но мне кажется, сюда только что забежал мужчина.

Дождись он приглашения войти в комнату и обратись к Фрее с надлежащей вежливостью, она, быть может, безо всякого зазрения совести выдала спрятавшегося в шкафу незнакомца. Однако седовласый джентльмен совершил ошибку, нагло ворвавшись в помещение, которое Фрея занимала, и ведя себя так, словно ее здесь нет. В отличие от него небритый субъект похотливо смотрел на Фрею. А хозяину постоялого двора было, похоже, вообще на все наплевать.

– Вот как? – надменно воскликнула Фрея. – И вы видите этого джентльмена? Если нет, предлагаю вам тихонько закрыть за собой дверь и дать мне и остальным постояльцам данного заведения лечь спать.

– Прошу меня простить, мэм, – настойчиво проговорил джентльмен, взглянув сначала на закрытое окно, потом на кровать и на шкаф, – но мне бы хотелось обыскать комнату. Для вашего же блага, мэм. Этот мужчина – преступник, и его присутствие в комнате леди небезопасно.

– Обыскать мою комнату?! – Фрея набрала в себя побольше воздуха и, надменно вскинув голову, отчего ее длинный, слегка крючковатый нос – фамильная черта всех представителей рода Бедвин – поднялся вверх, уставилась, на него таким холодным взглядом, что джентльмен наконец-то соизволил взглянуть на нее и, похоже, в первый раз ее увидел. – Обыскать мою комнату?! – Она перевела взгляд на молчавшего до сих пор хозяина постоялого двора, поспешно спрятавшегося за ореол пламени свечи. – Таково ваше гостеприимство, которым вы на все лады хвастались, когда я приехала? Хорошо же, моему брату, герцогу Бьюкаслу, будет крайне интересно узнать, что вы позволяете своим постояльцам – если, конечно, этот джентльмен ваш постоялец – посреди ночи барабанить кулаками в дверь комнаты его сестры и врываться к ней, не дожидаясь приглашения войти, только потому, что ему кажется, будто сюда забежал какой-то мужчина. И стоите, словно воды в рот набрав, не возразив ни словом, когда он делает наглое и нелепое заявление, что собирается обыскать мою комнату!

– Очевидно, вы ошиблись, сэр, – проговорил хозяин постоялого двора, уже почти спрятавшись за дверью, однако выставив руку со свечой так, чтобы она освещала комнату. – Должно быть, он побежал в другую сторону или спрятался в какой-то другой комнате. Прошу прощения, мэм… то есть миледи. Я допустил это лишь потому, что опасался за вашу безопасность, миледи, ведь герцог потребовал, чтобы я при необходимости защитил вас от преступников.

– Вон! – снова приказала Фрея, надменно указав на дверь и стоящих возле нее мужчин. – Убирайтесь вон!

Седовласый джентльмен в последний раз задумчиво оглядел комнату, небритый в последний раз взглянул на Фрею похотливым взглядом, после чего все трое вышли за дверь и хозяин постоялого двора захлопнул ее за собой.

Несколько секунд Фрея стояла, глядя на захлопнувшуюся дверь, гневно раздувая ноздри и продолжая указывать пальцем на дверь. Да как они посмели! Никогда в жизни ее так не оскорбляли. Если бы седовласый джентльмен сказал еще хоть слово, а небритый мужлан снова бросил на нее похотливый взгляд, она бы подскочила к ним и стукнула их лбами с такой силой, что у них целую неделю сыпались бы искры из глаз.

И уж конечно, никому из своих знакомых она не посоветует останавливаться на этом постоялом дворе.

За всеми этими событиями Фрея почти забыла о спрятавшемся в шкафу незнакомце и вспомнила о нем, лишь когда скрипнула дверца и он вылез из шкафа. Он был высок, руки и ноги длинные, очень светлые волосы. Глаза скорее всего голубые, она не смогла их рассмотреть из-за недостатка света. Во всяком случае, она заметила, что незнакомец хорош собой и для сложившейся ситуации чересчур весел.

– Великолепное представление, – заметил он, бросив сапоги на пол, а сюртук – на раскладушку. – Вы и в самом деле сестра герцога Бьюкасла?

– Вон! – уже в который раз приказала она, тыча пальцем в дверь.

Ухмыльнувшись, незнакомец подошел ближе.

– Думаю, что нет, – заключил он. – С чего бы это сестре герцога останавливаться на захудалом постоялом дворе, причем без служанки и сопровождающей дамы? И, тем не менее, спектакль был замечательный.

– Обойдусь без ваших похвал, – холодно произнесла Фрея. – Не знаю, что вы натворили, и не желаю знать. Хочу, чтобы вы немедленно покинули комнату. Терпеть не могу трусов.

– Трусов? – Он расхохотался и прижал руку к сердцу. – Вы просто прелесть!

Он стоял очень близко, и Фрея заметила, что ее голова едва доходит ему до подбородка. Впрочем, из своего маленького роста она привыкла извлекать выгоду.

– И не называйте меня прелестью, – заявила она. – Считаю до трех. Раз!

– Но почему? – спросил он, кладя руки ей на талию.

– Два!

Склонившись, он прильнул губами к ее губам. Губы у него были теплые, нежные, и Фрею охватило не испытанное ею доселе чувство.

Прерывисто вздохнув, она высвободилась и, вскинув руку, с силой ударила незнакомца прямо в нос.

– Ой! – вскрикнул он, поморщившись от боли, и Фрея с удовлетворением заметила, что из носа у него течет кровь. – Вас разве не учили, что обычная леди в подобных обстоятельствах должна влепить мужчине пощечину, а не бить его по носу?

– Я не обычная леди, – холодно бросила Фрея.

Незнакомец снова усмехнулся и вытер нос тыльной стороной ладони.

– Когда вы злитесь, вы само очарование, – заявил он.

– Убирайтесь!

– При всем желании не могу, – сказал он. – Этот милый дедок и его верный паж с кулаками, как кувалды, будут поджидать меня где-нибудь неподалеку и уж точно переломают мне ноги.

– Избавьте меня от подробностей, – бросила Фрея и внезапно почувствовала себя неуютно рядом с полуодетым незнакомцем. – И потом, мне-то что задело до всего этого?

– Они увидят, что я выхожу из вашей комнаты, и сделают кое-какие не совсем приятные для вас выводы, и ваша репутация будет безвозвратно погублена.

– Ничего, переживу, – проговорила Фрея.

– Пожалейте же меня, моя бесценная, – взмолился незнакомец, снова ухмыльнувшись. Неужели он вообще не способен говорить серьезно, мелькнуло в голове у Фреи. – Я стал жертвой старого трюка. Представьте себе пожилого джентльмена и его внучку – прелестное создание, что и говорить, – коротающих в гостиной вечерок, и меня, занимающегося тем же, то есть не занимающегося ничем. Совершенно естественно, что дедушка и я решили сыграть несколько партий в карты, а красавица внучка очень мило наблюдала за игрой, постоянно находясь в поле моего зрения. После того как я отправился спать, эта девица пришла ко мне в комнату, намереваясь предложить дальнейшие развлечения – надеюсь, вы заметили, что двери в этом заведении не запираются? Что я, по-вашему, должен был сделать? Выставить ее за дверь? Я же нормальный мужчина, из плоти и крови. К счастью, я не успел раздеться и лечь в постель. Через некоторое время после появления в моей комнате девицы ко мне врывается ее дедушка, изрыгающий проклятия, а за ним владелец постоялого двора и головорез, которого вы видели и поняли, что от него ничего хорошего ждать не придется, – свидетели. Хорошо еще, что они, ворвавшись в комнату, не удосужились закрыть за собой дверь. Мне удалось выскочить из комнаты, промчаться по коридору и… открыть единственную дверь, которая в этот коридор выходила. Вот эту. – И он указал на дверь комнаты Фреи.

– Вы собирались совратить невинную девушку? – спросила Фрея, вновь закипая гневом.

– Невинную? – Незнакомец хмыкнул. – Да она сама ко мне явилась. Я, конечно, не возражал, что греха таить. Однако знаю, что некоторые джентльмены имеют обыкновение таким образом выдавать замуж своих дочерей или внучек либо выуживать кругленькую сумму денег в качестве компенсации за утраченную якобы невинность. Они терпеливо ждут, когда им подвернется такой бедолага, как я, а потом начинают действовать.

– Жаль, что вас не поймали, – сурово бросила Фрея. Фрея вдруг подумала, что и Аллин, и Рэнналф до женитьбы на Джудит могли попасть в такой переплет..

– Боюсь, мне придется остаться здесь на ночь, – продолжал незнакомец, озираясь по сторонам. – Будете спать со мной?

Фрея одарила его ледяным взглядом.

– Нет? – Он вновь ухмыльнулся. – В таком случае лягу на раскладушке. Постараюсь не храпеть. Надеюсь, что и вы не храпите.

– Вы покинете эту комнату, прежде чем я сосчитаю до трех, иначе я закричу, и очень громко. Раз!

– Вы этого не сделаете, дорогая, – проговорил незнакомец. – Иначе ваши непрошеные гости сочтут вас лгуньей.

– Два!

– Разве что, – хмыкнул он, – вы скажете им, что я на цыпочках пробрался в вашу комнату и спрятался в шкафу, пока вы еще спали, а потом выскочил, к вашему изумлению, когда решил, что путь свободен.

– Три!

Он взглянул на нее, вскинув брови, пошевелил ими и с деланной небрежностью направился к раскладушке. Фрея завопила во весь голос.

– О Господи, женщина! – воскликнул он и подскочил к Фрее, чтобы зажать ей рукой рот, однако в последний момент передумал и решил унести ноги, пока не поздно.

У Фреи оказались великолепные легкие. Она кричала громко и долго.

Схватив сюртук и сапоги, незнакомец рванулся к окну, распахнул его, бросил свои вещи вниз, перемахнул через подоконник и был таков.

До земли по крайней мере тридцать футов, прикинула Фрея и почувствовала угрызения совести. Должно быть, сейчас разбившийся вдребезги незнакомец валяется, бездыханный, внизу на вымощенном булыжниками дворе.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвалась целая куча народа разной степени одетости. Шествие завершали владелец постоялого двора, седовласый джентльмен и небритый похотливый субъект.

– Так, значит, он все-таки к вам проник, миледи? – спросил седовласый джентльмен, стараясь перекричать ворвавшихся, желавших немедленно получить ответы на вопросы, что случилось и кого убили в постели.

У Фреи, однако, этот господин вызывал отвращение по двум причинам: во-первых, потому что он к ней так непочтительно отнесся совсем недавно, а во-вторых, потому что намеревался заманить незнакомца в ловушку, используя-для этой цели женщину… если, конечно, верить тому, что рассказал незнакомец. Фрея вполне допускала, что он мог все это придумать, но тем не менее выдавать незнакомца не собиралась.

– Мышь! – воскликнула она, схватившись рукой за горло, всем своим видом выражая крайний испуг. – Ко мне в кровать забралась мышь!

Поднялась страшная суматоха. Женщины завизжали и полезли на стулья, мужчины же с воодушевлением бросились на поиски несчастной мыши, заглядывая под кровать, за умывальник, за шкаф, под раскладушку, за сундуки с вещами Фреи.

Тем временем виновница всего этого переполоха продолжала играть роль, совершенно ей чуждую. Она задрожала, придав лицу самое что ни на есть беспомощное выражение.

– Осмелюсь сказать, может быть, вам показалось, мэм… то есть миледи, – наконец проговорил хозяин постоялого двора. – У нас здесь сроду мышей не водилось. Кошка всех переловила. А если какая и осталась, так она уже, должно быть, убежала.

Во время суматохи примчалась Элис с вытаращенными от ужаса глазами, представляя себе, что скажет герцогу Бьюкаслу, точнее, что он скажет ей, если вдруг окажется, что горло ее хозяйки перерезано от уха до уха, в то время как она, ее горничная, спала не в комнате своей госпожи, как положено, а совершенно в другом месте.

– Ваша горничная останется с вами, миледи, – заявил хозяин постоялого двора, когда остальные удалились, кто кипя возмущением оттого, что их бесцеремонно разбудили посреди ночи, кто испытывая явное разочарование, поскольку не удалось стать свидетелями поимки и последующего наказания грызуна, осмелившегося забраться в постель к миледи.

– Да, благодарю вас, – проговорила Фрея, надеясь, что голос ее звучит достаточно жалобно.

– Я буду спать на раскладушке, миледи, – храбро сообщила Элис дрожащим от страха голосом, после того как все ушли и дверь закрылась. – Я не очень боюсь мышей, во всяком случае, до тех пор пока они не будут лезть ко мне в постель. Если мышь вновь вас побеспокоит, разбудите меня, и я ее прогоню.

– Отправляйся спать туда, откуда пришла, – приказала ей Фрея. – Скоро утро, а мне бы хотелось хоть немного поспать.

– Но, миледи… – попыталась возразить Элис.

– Неужели ты и в самом деле думаешь, что я боюсь мышей? – презрительно бросила Фрея.

Горничная озадаченно взглянула на свою госпожу.

– Нет, я так не думаю, – ответила она.

– Иди. – Фрея указала на дверь. – Будем надеяться, что до утра нас больше никто не потревожит.

Как только Элис ушла, Фрея бросилась к окну, высунулась из него и с опаской глянула вниз. Кем бы ни оказался незнакомец, смерти он не заслуживал и Фрея не хотела мучиться потом угрызениями совести.

Однако на земле не оказалось ни незнакомца, ни его сапог, ни сюртука.

Фрея вдруг заметила, что стена дома густо поросла плющом.

«Ну и слава Богу, – с облегчением подумала она, закрывая окно. – Теперь можно хоть немного поспать».

Она направилась к кровати, но, не доходя до нее, остановилась и окинула себя взглядом.

Ну и зрелище! Ночная рубашка, голые ноги, взъерошенные волосы! И в таком виде она предстала перед незнакомцем и постояльцами!

Боже правый!

Внезапно Фрея улыбнулась.

Потом хмыкнула.

И, усевшись на кровать, громко расхохоталась.

Подумать только, какая нелепая сцена!

Фрея не помнила, когда в последний раз ей было так весело.