Текст книги "Игрушка судьбы"

Морган с трудом проглотила комок в горле.

– Нет. Мне пока не предлагали.

– О, такие вещи следует обсуждать только с родственниками, – хохотнул Кромвель, – вокруг этого закона столько шума. – Он положил перед Морган лист и вручил перо. – Вот здесь, внизу – просто напиши свое имя, дитя мое.

Текст документа расплывался перед глазами Морган. «Подписывай», – советовал Том Сеймур. Тут она вспомнила о Шоне, который, гневно сверкая глазами, говорил об этом законе и его чудовищных последствиях. Но что, если Шон ошибался? У нее закружилась голова; она не смогла бы прочесть ни слова, даже если бы захотела. Комната внезапно показалась тесной, а Морган в этот момент не видела ничего, кроме портрета короля на стене.

Девушка старательно вывела свое имя. Она позволила Кромвелю посыпать песком ее подпись и сидела неподвижно, пока тот складывал документ, запечатывал его и убирал в ящик стола.

– Отлично, – проговорил Кромвель, вновь усаживаясь на место. – Ну а теперь расскажи мне, как тебе понравилось путешествие по реке на королевской барже?

Они поболтали еще с четверть часа. Морган несколько удивило, что ее вечно занятой дядя уделил столько времени племяннице, которую не видел больше десяти лет. Покинув наконец апартаменты Кромвеля, Морган испытала огромное облегчение. Важная персона – королевский секретарь оказался дружелюбным, приятным человеком, живо интересующимся ее делами. И Морган пришла к выводу, что Томас Кромвель вовсе не такое чудовище, каким его изображают многие, в том числе и ее родственники.

В помещении крытого теннисного корта было душно. Морган поправила выбившуюся из прически прядь волос и подошла ближе к окну. Хотя сегодня она не должна была присутствовать у королевы, Морган не могла позволить себе пропустить состязания, в которых должен был принимать участие сам король. Уилл Бриртон и герцог Суффолк играли в паре против Генриха и Неда Сеймура. Нед был года на два старше Тома, чуть ниже ростом, плотнее и, уж конечно, не так красив. Он превосходно играл в теннис, хотя, безусловно, уступал королю. Разумеется, Морган было любопытно, насколько подвижен и ловок Генрих, учитывая его внушительные габариты и уже немолодой возраст. Под тонкой батистовой рубашкой перекатывались тугие мышцы, а крепкие ноги короля напоминали стройные молодые дубки.

– Пары равны по силе, – прокомментировал Ричард Гриффин, наблюдая, как король парировал удар Уилла Бриртона. – Суффолк и король оба немолоды, но его величество гораздо лучший игрок. Бриртон крепче Неда, но Нед быстрее и хитрее. Не хотите заключить пари, Морган?

– Разве это не измена – держать пари против короля? – с улыбкой спросила девушка.

Ричард помахал рукой Маргарет Уайатт и юному музыканту Марку Смитону, которые только что появились на другом конце корта в сопровождении графа Суррея.

– Нет – рассмеялся Ричард, – король любит пари: ему нравится, когда придворные проигрывают деньги по его милости, независимо от того, каким образом.

– Вы собираетесь играть? – спросила Морган, зная, что Ричард прекрасный теннисист.

Ричард помедлил с ответом. Взгляд его был устремлен на Мэри, герцогиню Ричмонд и жену единственного выжившего, но незаконного – сына Генриха.

– Что? О нет, полагаю, эта игра будет последней. – Он кивнул Мэри и пробормотал: – Просто ирония судьбы, что наш государь смог произвести сына только от Бесси Блаунт. Однако Ричмонд не в отца – не обладает таким богатырским здоровьем.

– Ричард, – предостерегла его Морган. – Вы не должны говорить ничего подобного. Даже мне.

Ричард обернулся к Морган, и его зеленые глаза лукаво блеснули.

– Есть кое-что, о чем мне хотелось с вами поговорить, Морган. Так я и сделаю, как только закончится эта дурацкая игра.

Морган невольно выпрямилась, и ее бросило и жар. Тем временем на площадке после неловкого удара Уилла Бриртона мяч оказался в сетке, что означало конец игры. Генрих победно взревел, хлопнул Неда по спине и поблагодарил Уилла и Суффолка за игру. Вокруг короля и остальных игроков стали собираться придворные, но Ричард увлек Морган в сторону и дальше, в сад.

– Вы уже были в лабиринте? – спросил он.

– Нет – ответила Морган, полной грудью вдохнув свежий воздух. – Я вся изжарилась. Давайте лучше присядем.

– Отлично. Только чуть дальше.

Взяв Морган за руку, он повел ее через сад наполненный ароматами вербены, роз и лилии. С Темзы тянуло легким ветерком, в отдалении перекликались два рыбака. На противоположном берегу реки мирно паслись коровы. Эта благостная картина заставила Морган почувствовать себя далеко от блеска и суеты двора. Она присела в нескольких ярдах от берега под кленом, чьи ветви стали пристанищем для множества гнезд.

– Я скучаю по дому, – неожиданно призналась Морган. – Уже целых три месяца я здесь.

Ричард растянулся на земле рядом с ней.

– Это естественно. Но скоро вам представится возможность сменить обстановку: мы возвращаемся в Виндзор.

– Да. Говорят, завтра уже начнем упаковывав вещи, – Морган тряхнула головой и пышные волосы рассыпались по плечам. С момента приезда в Хэмптон-Корт с Ричардом почти не виделись. Он был слишком занят, видимо, политическими интригами, о которь, Морган не имела ни малейшего представления.

– Какие волосы, – проговорил Ричард, взяв в руку прядь. – Словно медь, золото и соболий мех слились воедино.

Морган пожала плечами:

– Моя кузина Нэн всегда смеется над моими волосами. Говорит, что я похожа на полосатую кошку. У нее-то волосы черные, как у королевы.

Ричард, словно не слыша, перебирал волосы Морган прядь за прядью, пока наконец не добрался до шеи, и тут повернул Морган лицом к себе:

– Поцелуйте меня, Морган.

Морган попыталась отодвинуться, но он ее крепко держал.

– Перестаньте, рыбаки увидят.

– Рыбаки не видят ничего, кроме рыбы. К тому же я прошу только о поцелуе.

В глазах его все еще плясали чертики, но улыбка была дружеской и обаятельной. Морган опустила глаза, потом вновь подняла. Он привлек ее к себе и запечатлел на ее губах долгий, страстный поцелуй, разбудивший в Морган бурю чувств. Он целовал ее еще и еще, и она не заметила, как оказалась на земле, а Ричард на ней, касаясь руками ее груди.

– Нет! – воскликнула Морган между поцелуями. – Вы сказали – только поцелуй, ничего больше!

– В данных обстоятельствах обещание слишком трудно сдержать, – выдохнул Ричард, в то время как его пальцы жадно ощупывали соски Морган сквозь тонкую шелковую ткань. – Вы просто неотразимы.

– Ричард! – Морган уперлась руками ему в грудь и оттолкнула на безопасное расстояние. – Не смейте со мной шутить!

– Шутить! – Ричард расхохотался. – Я хочу доставить вам удовольствие, сделать счастливой, подарить нам обоим несколько мгновений радости и восторга. Это вовсе не шутки, Морган.

– Для меня шутки, и не важно, какие еще красивые слова вы придумаете.

Морган попыталась сесть, но Ричард удержал ее и снова поцеловал, пробуя развязать ленты ее белья. Морган принялась колотить его кулаками в грудь, про себя отметив, что поцелуи Ричарда ей не противны. От них у нее даже кружилась голова. В конце концов, ленты соскользнули к талии, обнажив полную белоснежную грудь.

– О Господи, вы очаровательны!

Ричард склонился, целуя ее груди и нежно касаясь языком каждого соска, прижимаясь к ней все теснее. И тут в сознании вспыхнуло воспоминание – другой человек, другое место, другое время, – высокий светловолосый незнакомец в саду Фокс-Холла…

– Остановитесь! – закричала она. – Пожалуйста! Вы не можете!

– Могу, – прошептал он, сжимая ее соски, от чего по телу ее пробегали волны наслаждения. – Ты же хочешь меня, я это чувствую.

– Нет, – простонала Морган, тщетно пытаясь высвободиться из его объятий. Ее иозбуждал сам вид его сильных пальцев, ласкающих ее тело, она словно наблюдала за всем этим со стороны. Она не любила этого человека, была в этом совершенно уверена, и все же…

Кто-то громко позвал Ричарда. Замерев, Ричард выругался и поднялся на колени:

– Минуту, Нед, уже иду!

– Нед? – Морган прижала платье к груди и стала торопливо приводить себя в порядок. – Нед Сеймур?

– Ага. Выскочка, – с улыбкой пробормотал Ричард. – Нед чертовски упорен, почти как наш дядя.

Пальцы Морган дрожали, не слушаясь ее, и она то и дело оглядывалась, опасаясь, как бы ее не увидел Нед. Он показался футах в двадцати от нее еще в теннисном костюме и более мрачный, чем обычно.

– Чтоб оспа поразила всех мужчин! – в сердцах произнесла Морган и тут же ужаснулась собственной грубости.

Ричард любезно предложил ей руку, помогая подняться, и подмигнул:

– Я знал, что вам по вкусу такие «шуточки».

– Черт бы вас побрал! – взорвалась Морган, не заботясь о том, слышит ли ее Нед. – Это просто чудовищно. Том Сеймур обещал присмотреть…

Ричард прижал палец к ее губам:

– Ш-ш Морган, не стоит усугублять просто неловкую ситуацию. Я должен идти. Думайте обо мне ночью!

Он поцеловал ее руку, поклонился и обернулся к Неду Сеймуру, который любезно кивнул Морган. Со все возрастающим негодованием Морган смотрела вслед удаляющимся мужчинам, а затем снова выругалась, припомнив одно из морских словечек своего отца, да так громко, что рыбаки в отдалении изумленно обернулись в ее сторону.

Том Сеймур ходил взад-вперед по спальне Морган и хмурился еще больше, чем его старший брат.

– Ты укрепила свое положение, подписав Акт о престолонаследии, а потом запятнала свою репутацию с этим уэльсцем! Ради Бога, Морган, ведь мы с Джейн предупреждали тебя насчет него!

– Перестань, Том! – сердито крикнула в ответ Морган. Оба были в дорожной одежде – до отъезда в Виндзор оставалось меньше часа. – Нед, безусловно, преувеличивает. Ты же сам говорил, что он жуткий зануда…

Том резко обернулся и схватил ее за плечи:

– У Неда множество недостатков, но преувеличивать он не склонен. Он видел тебя полуобнаженную, лежащую в объятиях Ричарда.

Том с такой силой сжал ей плечи, что она вздрогнула.

– Это мог видеть любой, кто проходил мимо. Не только Нед.

Голубые глаза Тома горели, рот был перекошен от ярости.

– Перестань меня поучать! – Морган вырвалась одним сильным движением и взглянула Тому прямо в глаза. – Людям свойственно придавать значение пустякам! Посмотри, как ведут себя остальные придворные! А ты коришь меня за то, что позволила Ричарду Гриффину приставать ко мне, хотя прекрасно знаешь, что у него все равно ничего бы не вышло!

– Многое уже вышло, – заявил Том. – Tы, видимо, оказалась прекрасной помощницей. Ему просто не хватило времени.

– Ох! – Морган набросилась на Тома с кулаками, но он перехватил ее руки. – Негодяй! Как ты смеешь меня оскорблять?!

– Смею, потому что ты… – Том вдруг умолк, и лицо его приняло обычное выражение. Ярость исчезла. – Потому что обязан присматривать за тобой, как ты знаешь. И Нед мне напомнил об этом.

– Нед, Нед, Нед! – Гнев Морган тоже стал угасать. В конце концов, она рассмеялась. – О Том, я никогда не позволила бы Ричарду ничего большего! Закричала бы, позвала на помощь!

Том привлек Морган к себе, прижался подбородком к ее макушке.

– Возможно, малышка. Но мне не нравится, что ты затеваешь такие игры с Ричардом Гриффином. Это не… это на тебя совсем…

Но Морган покачала головой, высвобождаясь из его рук.

– Так и есть. Но я уже взрослая женщина, Том, и подобные случаи иногда происходят.

Он улыбнулся и потрепал ее по щеке.

– Я знаю, что ты взрослая женщина – по крайней мере думаю так. Но никак не могу к этому привыкнуть. Я все еще вижу в тебе. – В этот момент в дверь постучали. – О Боже, неужели пора отправляться?

Оказалось, что появившийся в дверях человек принес письмо для госпожи Тодд.

– Должно быть, от родителей, – сказала Морган, беря письмо из рук Тома. – Как удачно, что мы еще не уехали! С тех пор как я при дворе, всего дважды получала вести из дома.

Морган разломала печать и распечатала конверт. Том с удивлением наблюдал за тем, как ее глаза округлились, а рот приоткрылся от неожиданности.

– Это не из дома, это от Шона!

Морган подскочила к окну, где было светлее.

«Моей госпоже леди Тодд! – довольно официально начиналось письмо. – Менее месяца я пробыл в Арме и понял, что не должен был оставлять Вас в Лондоне».

Морган начала читать вслух и умолкла, заметив усмешку Тома.

– Послание лично тебе, малышка, зачем же читать вслух?

Морган покраснела от смущения и восторга и продолжала читать, но уже про себя.

«Моему отцу лучше, но он все еще слаб, – писал Шон своим изящным почерком. – Придется задержаться еще на некоторое время, чтобы присмотреть за уборкой урожая и лошадьми. Мне невыносима сама мысль о том, что Вы так далеко, при дворе. Моя любовь становится все сильнее, как и моя убежденность в том, что Вы должны покинуть это дьявольское место. Чем скорее, тем лучше. Каждый день я молю Богородицу защитить Вас от тех, кто вовлекает Вас в пучину ереси и, возможно, даже пытается заставить вас подписать этот богопротивный Акт о престолонаследии. – Морган нахмурилась. Молитвы Шона оказались напрасны. Что он скажет, когда узнает, что она уже подписала этот документ? Но что сделано, то сделано, и она продолжила чтение. – Мой долг жениться на Вас как можно скорее и увезти прочь, чтобы спасти вашу бессмертную душу от вечных мук. Если Вы примете мое предложение, я тут же напишу Вашим родителям и попрошу Вашей руки. Ваш Шон О’Коннор».

Морган задумчиво потерла лоб. Сердце ее учащенно билось: она была довольно взволнована содержанием письма и возможной реакцией Шона на то, что она сделала по настоянию Тома и своего дяди.

– Ну? – Том стоял неподалеку, скрестив руки на груди. – Все в порядке с настоящей любовью?

– С настоящей любовью всегда все в порядке, – парировала Морган, печально глядя перед собой. – Мне не следовало вести себя столь легкомысленно. Просто я начиталась любовных романов.

Она протянула Тому письмо:

– Это не предложение руки и сердца, а скорее проповедь.

Склонив голову набок, Том спросил:

– Твои родители не одобрят этого?

Морган сложила письмо и искала, куда бы его положить. Все вещи упакованы. И она решила хранить письмо в кармане дорожной юбки.

– Они очень любят Шона. Он дальний родственник, и, хотя не крупный землевладелец, семья его живет в достатке.

– Ты в самом деле хочешь заниматься разведением лошадей и выращиванием ячменя? – спросил Том.

Морган отвернулась, стараясь справиться с нахлынувшими на нее чувствами.

– Полагаю, мы вместе будем растить наших детей. – Обернувшись, она улыбнулась Тому. – Важнее всего – любовь. Разве не так?

Том пожал плечами:

– Не знаю. Ни разу не был влюблен. Во всяком случае, обзаводиться семьей желания не возникало.

Его ответ разочаровал Морган. Она рассчитывала на поддержку и ободрение, ей это было необходимо. Вернулась Мэдж и сообщила, что слуги готовы погрузить багаж. Морган вышла вместе с Томом и Мэдж, не обращая внимания на их заигрывания друг с другом. Она была слишком смущена и озадачена, чтобы думать о чем-либо, кроме письма Шона и своих чувств. И не могла понять, почему не испытывает безумного восторга, получив наконец то, к чему так страстно стремилась.

Виндзорский замок возник на месте крепости времен Вильгельма Завоевателя. Вид грандиозной постройки, аллея, ведущая через огромный парк, быстро привели Морган в чувство. Еще не распаковав багаж и не переодевшись, она села у окна своей спальни и принялась писать ответ Шону.

«Любовь моя, – писала она, отбросив формальности, – всем сердцем принимаю твое предложение. Молю, напиши сейчас же моим родителям. Передавай привет своему отцу с пожеланиями скорейшего выздоровления».

Она остановилась, задумчиво проведя пером по щеке. Следует ли написать о приданом? Где они будут венчаться? В их церкви в Фокс-Холле? Морган задумалась, решила перечитать письмо Шона и встала, чтобы достать его из дорожной юбки, которую уже повесила в шкаф. Сообщить ли, что она подписала Акт о престолонаследии, или повременить с этим. Непременно надо перечитать письмо, возможно, ей удастся придумать деликатное объяснение.

Но письма на месте не оказалось, она встряхнула юбку, вывернула карманы, заглянула на всякий случай под шкаф. В панике переворошила остальную одежду, обыскала всю комнату, даже выглянула в коридор посмотреть, не выронила ли письмо по дороге!

– Господи Иисусе, – прошептала она, понимая, что письмо необходимо найти. Оно слишком опасно для Шона, да и для нее самой тоже. Морган вышла из замка, миновала часовню Святого Георгия и массивные ворота.

Она уже дошла до длинной аллеи, когда заметила знакомую фигуру, направляющуюся к ней Томас Кромвель. Он окликнул ее. Морган застыла на месте, но умудрилась выдавить некое подобие улыбки при его приближении.

– Уже изучаешь Виндзор, племянница? – обратился к ней Кромвель, приветственно приподняв черную шляпу.

– О да. Замок просто великолепный, словно из сказки. Я хотела немного прогуляться. В дороге меня слегка укачало.

– Хм-м. Пожалуй. Я прибыл еще вчера. – Он усмехнулся. – Чтобы все подготовить, как ты понимаешь.

Морган заставила себя улыбнуться:

– Весьма предусмотрительно, дядюшка. А вы тоже решили прогуляться?

Он кивнул:

– У меня тоже разболелась голова от сидения взаперти. Я смолоду привык много двигаться, но сейчас… – Он воздел руки к небу. – Сейчас пытаюсь хоть немного подышать воздухом перед ужином. А ты собираешься пройтись по главной аллее?

– Чуть-чуть, – призналась Морган.

– Тогда я присоединюсь к тебе, – сказал Кромвель.

Деревья отбрасывали длинные тени прямо на дорожку. Ветра не было, но в Виндзоре оказалось прохладнее, чем в Хэмптон-Корте. Морган внимательно смотрела по сторонам и думала, что будет делать, если вдруг найдет письмо.

– Какая неожиданная удача! – воскликнул Кромвель. – Я собирался поговорить с тобой еще до отъезда из Хэмптон-Корта, но не успел, был очень занят. – И, вздохнув, продолжил: – Как жаль, что семейные дела приходится откладывать из-за множества других обязанностей.

Морган бросила взгляд в его сторону, но не замедлила шаг.

– Что-нибудь не так?

– О, нет! – Кромвель вновь улыбнулся. – Напротив, все очень хорошо – для тебя.

Тут он остановился, и Морган вынуждена была остановиться вместе с ним.

– С разрешения твоих родителей я собираюсь устроить твою помолвку с достойнейшим молодым человеком – Джеймсом Синклером, наследником графа Белфорда.

Казалось, мрак сгустился вокруг Морган, словно мгновенно наступила ночь. Видимо, она просто ослышалась. Родители не заставили бы ее выйти замуж за человека, которого она даже не знает.

– Что? – чуть слышно переспросила Морган, невольно прижав руки к груди.

– Конечно, ты удивлена! – Кромвель положил руку ей на плечо. – Это прекрасная партия, о лучшей и мечтать не приходится. Правда, мне пришлось употребить все свое влияние. Говорят, Джеймс весьма симпатичный молодой человек, а у его отца огромные владения в Нортумберленде.

Нортумберленд далеко на севере… симпатичного молодого человека она в глаза не видела… О каком замужестве может идти речь?

Ее родители должны это понять. Как только они узнают, что Шон просил ее руки, они немедленно откажутся от плана Томаса Кромвеля.

– Разумеется, тебе понадобится время, чтобы привыкнуть к этой мысли, – продолжал Кромвель. – Джеймс скоро прибудет ко двору. Мы устроим помолвку, а свадьбу отпразднуем следующей весной в Белфорде. Ты успеешь закончить все свои дела, подготовить приданое, даже навестить семью в Фокс-Холле, если захочешь.

Морган уже хотела заявить, что не собирается иметь никаких дел ни с Джеймсом Синклером, ни с его будущим графством, ни с его замком в Белфорде. Это было бы настоящим бунтом, и она решила, что пока ей лучше прикинуться покорной овечкой. Но, поймав взгляд Морган, Кромвель глянул чуть более жестко, глаза его потемнели.

– Ты понимаешь, насколько это важно для твоего будущего?

– Да, конечно, но мне нужно время, чтобы все обдумать, – спокойно ответила Морган. – Не ожидала, что это произойдет так скоро.

– Хм-м. Ну конечно. – Кромвель похлопал ее по плечу. – Уже почти стемнело. Пожалуй, пора возвращаться.

И они направились обратно к темнеющей в отдалении громаде замка. Но у самых ворот Кромвель повернул к боковому входу.

– Здесь я должен покинуть тебя, племянница, – произнес он, приподняв шляпу. – Ты теперь будешь очень занята приготовлениями к свадьбе. – И после паузы добавил, пристально глядя ей в глаза: – За всеми этими заботами у тебя не останется времени на посторонние дела, такие как писание писем.

И, очаровательно улыбнувшись, он пошел к замку.

Морган застыла на месте. Он знает. Письмо Шона у него. Если она откажется выйти замуж за этого неизвестного из Белфорда, дядя использует это письмо против Шона… И хотя Шон сейчас в безопасности в Ирландии, Морган понимала, что угроза вполне реальна. Пока Шон озабочен спасением ее души, ей придется сражаться за спасение его жизни.