Текст книги "Всё сама"

– А что там с лекциями? – напомнила Валери.

– Я сегодня в настроении поразвлечься, – ответила Дана. – Идем на все три: Эмили Пост, Шекспира и Селию.

– За развлечения! – воскликнула Валери, и подруги чокнулись бокалами.

20

Госпожа Демилль поморщилась, вспоминая первый ужин на корабле. Она выпила немного воды, предназначенной для мытья рук, и только потом заметила, что Тед Кавано обмакнул в свою чашу пальцы. Вряд ли кто-то видел, но все же получилось неловко. Вот почему Анна решила послушать лекцию об этикете. «Вдруг научусь чему-нибудь, – подумала она, – от меня не убудет. Публика на этом корабле довольно утонченная».

Кроме того, на лекцию мог прийти Девон. Перед началом Анна до последнего не садилась, чтобы оказаться рядом с ним.

Однако Девон так и не появился. В первых рядах она увидела Теда, профессора Лонгворта и Мехенов.

«Почему тут Вилли с Алвирой, мне понятно, – сказала себе Анна. – Но зачем пришли Кавано и Лонгворт?»

Анна заняла место рядом с пожилым мужчиной – тот, видимо, путешествовал один. Она уже хотела представиться и рассказать свою шутку про Сесила Демилля, но тут началась лекция.

Читала ее суровая дама лет семидесяти по имени Джулия Уизерспун. Она объяснила, что обычно рассказывает только о правилах поведения за столом, но в этом круизе, пожалуй, будет уместно расширить тему.

Лекторша и не подозревала, с каким интересом слушает ее Тед Кавано. Манеры былых времен увлекали его с детства, а кроме того, он знал, что рассказ о нравах прошлого века его отвлечет. Сейчас молодой человек очень в этом нуждался.

– В наши дни старинный этикет, к сожалению, позабыт, и вам будет любопытно послушать о тех прекрасных традициях, – начала Уизерспун. – Для начала поговорим о свадебном этикете. Сегодня, когда молодой человек дарит своей избраннице кольцо в знак помолвки, он следует обычаю, который родился почти сто лет назад. Правильно дарить кольцо с одним бриллиантом, поскольку он символизирует единственную любовь жениха и силу его чувств.

Во время ужина в честь помолвки отец невесты обычно поднимал бокал и обращался к гостям со словами: «Предлагаю выпить за здоровье моей дочери Мэри и юноши, которого она решила навсегда сделать частью нашей семьи». Молодой человек должен был ответить: «Я… то есть мы сердечно благодарим всех за добрые пожелания. Я намерен доказать, что Мэри не ошиблась во мне. Надеюсь, вскоре мы с вами поужинаем в нашем собственном доме и моя жена будет сидеть во главе стола, а я – у ног ее, где мне и место».

– Как жаль, что современные люди стали такими бесчувственными! – вздохнула Джулия и откашлялась.

– А теперь перейдем к венчанию. Платье невесты шили из белого атласа и кружева. Что касается гостей, то Эмили Пост приводит на эту тему забавный диалог. Одного человека спросили, понравилась ли ему церемония. Он ответил: «Отвратительно. Подруги невесты напудрились и размалевали себя, точно актрисы варьете».

Затем речь пошла о доме и слугах, среди которых непременно должны быть дворецкий, два лакея, повар с помощниками, экономка и две горничных.

Когда лекция закончилась, все в аудитории краснели за свои недостаточно изысканные манеры.

Тед слушал, но думал совсем не о хороших манерах. Все эти годы ожерелье Клеопатры должно было храниться в Каире, леди Эм не имеет права передавать его в музей Смитсоновского института, и если она так поступит, ему придется начать судебный процесс. «Я мог бы уйму денег заработать на тяжбе, – говорил себе молодой человек, – но не хочу. Пусть леди Хейвуд решает, выставить мужа и свекра грабителями или передать сокровище народу Египта. Надеюсь, я смогу ее убедить».

Профессор Лонгворт тоже слушал Джулию не слишком внимательно. Он ходил на чужие выступления, чтобы оценить реакцию публики, понять, какой материал интересен людям.

И даже самому себе Лонгворт ни за что не признался бы, что для него это особенная лекция. Он так и не смог забыть горькую нищету юности и насмешки, которыми встретили его в Кембридже. На первом ужине в университетской столовой Генри налил чай из чашки в блюдце, поднес его к губам и стал прихлебывать. Студенты, сидевшие за длинным столом, сначала хихикали, а потом покатились со смеху, когда сосед Лонгворта тоже налил чай в блюдце и отхлебнул.

Смех до сих пор звучал в ушах профессора. Вот почему он увлекся изучением этикета, что сослужило ему хорошую службу. Его сдержанность, наряду с увлекательными лекциями, усиливала ту атмосферу тайны, которой он себя окружил.

Никто не подозревал, что у него есть дом в престижном лондонском районе Мейфер. Профессор купил его давным-давно, когда цены еще не выросли. Он тщательно изучал журналы, смотрел, как живут представители высшего света, и понемногу создал интерьер, который мог считаться образцом хорошего вкуса. Год за годом он скупал прекрасные вещи, попадавшиеся ему в путешествиях. О доме знала только уборщица, и даже письма Лонгворту писали до востребования. Вся обстановка принадлежала ему. Профессор в бархатном халате сидел у себя в библиотеке и с удовольствием смотрел по сторонам, любуясь то картиной, то скульптурой. Здесь он становился самим собой, лордом Генри Лонгвортом. В этом доме сбылись его мечты.

Ведущий объявил, что вскоре начнется лекция о творчестве Шекспира, а после выступит Селия Килбрайд.

21

Селия порадовалась, увидев, что в первом ряду сидят леди Эм, Роджер Пирсон и профессор Лонгворт. Пришли не только они, но и семейная пара, которая ужинала вчера за соседним столиком.

Послушать о драгоценных камнях публика хотела ничуть не меньше, чем о Шекспире, – людей собралось немало. Перед началом Селия, как всегда, нервничала, но успокоилась, как только вышла на сцену.

– Мы будем говорить о ювелирных изделиях, и прежде всего я хотела бы дать определение самому слову «ювелирный». Оно происходит от старофранцузского joël, что переводится как «забава». Люди стремились украсить себя с глубокой древности. Они делали бусы и серьги из ракушек и других материалов, однако первыми драгоценностями, конечно же, стали вещи из золота. Легко понять, почему выбор пал на него. Золото распространено в природе, и блестящие самородки легко можно было найти на дне ручьев. У этого металла есть и другое преимущество – его легко обрабатывать. Древние люди заметили, что золото не тускнеет и не поддается коррозии. Оно не меняется с течением времени, и его свойства быстро связали с бессмертием и богами. В Ветхом Завете мы находим упоминания о Золотом тельце, а грек Ясон и его аргонавты отправились на поиски Золотого руна.

В государствах Среднего Востока правители были одержимы страстью к этому драгоценному металлу. Вавилонский царь писал: «Что до золота, дай мне столько, сколько сможешь, и как можно скорее». А владыка народа хеттов приказывал: «Пришли мне золота в весьма большом количестве, больше, чем присылал моему отцу». Золото высоко ценили и в Древнем Египте, поскольку оно считалось плотью богов.

В следующие двадцать минут Селия рассказывала о том, как развивалось ювелирное искусство и когда в нем начали использовать различные драгоценные камни.

Все уже слышали, что леди Эм пообещала надеть ожерелье Клеопатры, и Селия решила поведать о нем, а также о других сокровищах, которыми владела царица Египта. Это был правильный выбор – публика затаила дыхание.

Девушка заговорила о ювелирном искусстве Египта в целом: украшениях для головы и шеи, поясах, кольцах, браслетах для рук и ног. Она не подозревала, что сейчас ее с одобрением слушает один человек, прекрасно знающий историю всех этих драгоценных камней.

Селия сообщила, что вторая лекция будет посвящена уникальной роли изумрудов в истории ювелирного дела. Также она собиралась рассказать о легендарных алмазах – «Кохинуре» из короны британских монархов, алмазе Хоупа, который хранится в музее Смитсоновского института.

– Сегодня бесценное ожерелье Клеопатры принадлежит леди Эмили Хейвуд, – сказала под конец Селия. – Как мне известно, по возвращении в Нью-Йорк она решила пожертвовать его Смитсоновскому институту. Вскоре сокровище смогут увидеть миллионы посетителей.

Леди Эм встала.

– Селия, расскажите о проклятии, которое лежит на ожерелье.

– Вы правда этого хотите, леди Эм?

– Я настаиваю.

Селия помедлила.

– Клеопатру взяли в плен римляне, – сказала она наконец. – Ей приказали носить на борту корабля знаменитое изумрудное ожерелье, и тогда царица прокляла его: любой, кто наденет его в море, погибнет. Однако легенды по природе своей не могут быть достоверными, и проклятия, конечно же, не существует.

Все дружно зааплодировали – выступление имело успех. Несколько слушателей подошли к Селии, чтобы поблагодарить. Три женщины захотели узнать, не стоят ли украшения, полученные ими в наследство, дороже, чем они думают.

На это у Селии был один ответ: «Приходите в магазин «Каррутерс», и я с удовольствием оценю ваши камни».

Одна дама лет семидесяти никак не хотела сдаваться. На безымянном пальце у нее посверкивало кольцо.

– Разве не прекрасный бриллиант? – спросила она. – Мой жених подарил его мне как раз перед отплытием. Он говорит, что камень из Южной Африки, в нем четыре карата.

Селия достала из кармана маленькую лупу и внимательно посмотрела на кольцо. Она сразу поняла, что это цирконий.

– Давайте перейдем туда, где больше света.

Селия с улыбкой поблагодарила всех и подошла к окну.

– Вы путешествуете с подругами? – спросила она женщину будто невзначай.

– Да. Нас четверо, мы называем себя «Вольные вдовы». Вместе разъезжаем по свету. Конечно, мы все согласны, что с мужьями было бы намного приятнее, но что поделать, нужно жить дальше.

– Вы сказали, у вас есть жених?

– Да, он на десять лет моложе. Мне семьдесят, но он говорит, что всегда встречался с женщинами постарше. Он в разводе.

– Простите, я не спросила, как вас зовут.

– Элис Соммерс.

– А где вы встретили вашего друга? – продолжала Селия как бы между делом.

Элис покраснела.

– Вы, наверное, решите, что это глупо. Но я – просто так, для забавы – зарегистрировалась на сайте знакомств. Дуайт написал мне сообщение.

Еще один мошенник, подумала Селия. Судя по тому, как вдовы путешествуют, с деньгами у них все в порядке.

– Элис, – сказала она, – я не хочу вас обманывать. Это не настоящий бриллиант, а цирконий. Он выглядит мило, но ничего не стоит. Возможно, мои слова вас обидят и смутят, но я сама пережила подобное. Мой жених преподнес мне прекрасное кольцо на помолвку, а потом я узнала, что он мошенник и купил подарок на краденые деньги. Мой совет – выбросьте кольцо в океан и наслаждайтесь компанией подруг.

Элис помолчала, закусив губу.

– Чувствую себя дурой, – призналась она. – Подруги меня предупреждали. Я сейчас же вышвырну его за борт! Хотите, сделаем это вместе?

– С удовольствием.

Селия пошла за госпожой Соммерс, уже понимая, что дала ей прекрасный повод для сплетен. Теперь кто-нибудь обязательно наберет ее имя в поисковике и прочитает все об отношениях со Стивеном. Конечно, история тут же распространится по кораблю, как лесной пожар. «Не делай добра, не получишь зла», – сказала себе девушка.

Элис Соммерс решительно сняла кольцо, размахнулась, и безделушка исчезла в неспокойных волнах океана.

22

Мехены прослушали все три лекции, а после отправились на прогулку по палубе.

– Ах, Вилли, – вздохнула Алвира, – как интересно жили люди сто лет назад, правда же? И сколько мы узнали об украшениях! А когда профессор читал сонеты, я очень пожалела, что не выучила их в молодости. Теперь чувствую себя такой неотесанной.

– Не выдумывай! – горячо сказал Вилли. – На свете нет женщины умнее. У тебя здравый смысл такой, что многим и не снилось, в людях ты разбираешься прекрасно.

Алвира повеселела.

– Какой ты у меня хороший! Кстати, об умении разбираться в людях. Ты заметил, что Ивонн Пирсон вчера вечером выпорхнула из-за стола как птичка? Не стала ждать, когда остальные поднимутся.

– Нет, не обратил внимания.

– А я обратила: она подошла к другому столу и расцеловалась там со всеми. По-моему, раз ее пригласила леди Хейвуд, было очень невежливо уходить первой.

– Пожалуй, ты права, – согласился Вилли. – Но тебя ведь не это насторожило?

– Нет. Я кое-что смыслю в отношениях, и мне кажется, что между Ивонн и Роджером никакой любви больше нет. Они друг на друга не смотрят, я даже из-за соседнего столика это заметила. А знаешь, – продолжила она, – кто больше всех мне понравился? Милый молодой человек, Тед Кавано. И очень жаль Селию Килбрайд, она такая красавица. Представить невозможно, что она пережила из-за своего бывшего. Вот негодяй! Кстати, у Теда нет обручального кольца. Я за ужином поглядывала на него и на Селию. Какая прекрасная пара из них вышла бы, какие получились бы красивые детки!

Вилли улыбнулся.

– Знаю, знаю, о чем ты думаешь, – сказала Алвира. – Все бы мне поженить кого-нибудь. А ты заметил еще одну даму за столом леди Эм? Я про ее компаньонку Бренду Мартин. Такая крупная женщина с короткой стрижкой, седая.

– Конечно, заметил. Она совсем не красавица.

– Это верно. Бедняжка! Сегодня утром, пока ты решал кроссворд, я пошла на прогулку и встретила ее. Мы разговорились. Сначала Бренда помалкивала, но потом оттаяла и рассказала кое-что. Она работает на леди Эм уже двадцать лет, весь мир с ней объехала. Я говорю: это, наверное, так увлекательно. Она смеется: от радости тоже со временем устаешь. Бренда и леди Эм только что вернулись из Ист-Хэмптона, жили там все лето.

– Ты уж, конечно, всю подноготную вызнала. – Вилли глубоко вздохнул. – Как мне нравится запах океана! Помнишь, мы летом по воскресеньям ездили на Рокавей-Бич?

– Помню. Лучше пляжа не найти даже в Хэмптонсе. Бренда сказала, что у леди Эм там свой особняк.

– Кажется, она тебе все выложила.

– Нет, больше ничего. Ах да! Когда я спросила, нравится ли ей дом, она ответила, что у хозяйки скука смертная. Разве можно так говорить? – Алвира покачала головой. – Знаешь, Вилли, у меня такое чувство, что Бренда очень устала бегать за хозяйкой как собачонка. Она в разговоре обмолвилась, что леди Эм сейчас читает и отпустила ее погулять. Ровно на час, ни минутой больше. Видимо, Бренда работает круглые сутки семь дней в неделю и сыта этим по горло.

– Похоже на то, – согласился Вилли. – Мне бы тоже не понравилось. А с другой стороны, зачем ей увольняться? Леди Эм уже восемьдесят шесть, мало кто живет дольше.

– Ты прав, – быстро сказала Алвира. – Но я все-таки думаю, что Бренда Мартин очень недовольна хозяйкой. И это серьезно.

23

Обедать Селия не пошла, она до вечера сидела в кресле у себя на балконе и читала.

С одной стороны, это помогало расслабиться после лекции. С другой, девушка никак не могла сосредоточиться на книге. В голове крутился один вопрос: вдруг она все-таки окажется на скамье подсудимых? Денег на адвоката не осталось. Руководство «Каррутерс» ей пока сочувствует, но что будет, когда выйдет интервью Стивена? Возможно, ее уволят или попросят взять отпуск за свой счет.

В шесть часов Селия заказала в номер салат и рыбу, но не доела даже такой легкий ужин. Навалилась ужасная усталость, и она решила поспать, вспомнив, что прошлой ночью не сомкнула глаз.

Вечером обычно заходил стюард, но сегодня девушка повесила на дверь табличку «Прошу тишины». «Наверное, это лучше, чем «Не беспокоить». Звучит не так холодно», – с иронией подумала Селия.

Она уснула, как только голова коснулась подушки.

24

Для ужина объявили строгий дресс-код. Мужчины явились в смокингах и черных бабочках, а женщины – в вечерних платьях. За столом Алвиры и Вилли говорили о сегодняшних лекциях.

Неподалеку от них сидела миссис Хейвуд и красноречиво живописала родовое гнездо своего покойного мужа, сэра Ричарда.

– Дом был великолепный. Представьте себе аббатство Даунтон. Конечно, после Первой мировой все стало попроще, но муж говорил, что во времена его отца у них был полный штат из двадцати слуг. К ужину все наряжались, а на выходные приезжало множество гостей. Иногда бывал принц Берти, как его тогда звали. После отречения Эдуарда Восьмого этот Берти стал королем Георгом Шестым, он – отец королевы Елизаветы.

«Конечно-конечно», – подумала Ивонн, продолжая внимательно слушать и улыбаться.

После ужина старая дама решила сразу пойти к себе. Роджер предложил ей руку, и тут леди Эм сказала ему:

– Утром, в одиннадцать, мне нужно с вами поговорить. Приходите один.

– Как пожелаете, – согласился Пирсон. – Хотите обсудить что-то важное?

– Отложим подробности до завтра.

Роджер пошел проводить ее до двери. Леди Эм и не догадывалась, как взволновала его эта незначительная просьба.

25

В конце ужина Майклсон решил укрепить свою легенду. Его соседи по столу – Тед, Вилли, Алвира и Анна Демилль – должны были убедиться, что он вдовец и отправился в круиз, только чтобы развеять над океаном прах жены.

– Сделаю это завтра утром, в восемь, – объявил он. – Я хочу, чтобы все вы пришли на церемонию. Алвира и Вилли, вы отмечаете сорок пятую годовщину свадьбы. Анна, вы празднуете выигрыш в лотерее. Тед, я не знаю, празднуете ли вы что-нибудь, но буду рад вас видеть. Что до меня, то я, на свой лад, праздную тридцатилетие счастливого брака с моей любимой Моникой.

– О, я обязательно приду! – пылко пообещала Анна.

– И мы, конечно, тоже, – ласково сказала Алвира.

Девон заморгал и отвернулся, будто скрывая слезы. На самом деле он хотел посмотреть, что сегодня надела леди Хейвуд. Оказалось, рубиновое колье с бриллиантами и такие же серьги. Очень милые украшения, баснословно дорогие, однако до ожерелья Клеопатры им далеко.

Майклсон снова повернулся к столу и проникновенно сказал:

– Спасибо, друзья!

26

После ужина Ивонн отправилась прямиком в номер. Роджер застал жену в отвратительном настроении: Дана и Валери ушли из столовой и не позвали ее с собой.

Ивонн выместила злобу на муже.

– Терпеть не могу старую ведьму. Можно подумать, что ты ее собственность. Скажи, что работаешь на нее с понедельника по пятницу, и точка!

– Думаешь, мне нравится прислуживать этой карге? – крикнул Роджер в ответ. – Я завышаю каждый счет, чтобы ты жила, как привыкла. Тебе ли не знать.

Ивонн с ненавистью посмотрела на него.

– Тише! Тебя слышно на мостике.

– А тебя нет? – огрызнулся Роджер, но голос понизил.

– И скажи на милость, почему… – Ивонн заметила, что муж вспотел, а его лицо посерело. – Тебе плохо? Что случилось?

– Леди Эм хочет поговорить со мной.

– И?

– Думаю, она подозревает.

– Подозревает?

– Что я подделываю отчеты.

– Что-что?

– Ты слышала.

Ивонн вытаращила глаза.

– Ты серьезно?

– Да, дорогая, вполне.

– Если ты и вправду под подозрением, что она может сделать?

– Наверное, наймет другую фирму, чтобы все проверить.

– И чем это грозит?

– К примеру, я сяду лет на двадцать!

– Быть не может!

– Еще как может.

– И как ты собираешься поступить?

– Предлагаешь выбросить ее за борт?

– Если не выбросишь ты, я сама это сделаю.

Они посмотрели друг на друга.

– Возможно, и правда придется, – сказал Роджер дрожащим голосом.

27

Алвира и Вилли проходили мимо номера Пирсонов, как раз когда те ругались.

Голоса были громкие, и миссис Мехен тут же остановилась. «Сяду лет на двадцать!» – воскликнул Роджер, но тут в коридоре появились люди, и подслушивать стало неудобно.

Как только пара вошла к себе, Алвира повернулась к мужу:

– Они же ненавидят бедную женщину!

– Я кое-что еще понял. Кажется, Пирсон ворует. Неспроста он заговорил про тюрьму.

– Вилли, они в отчаянном положении, это точно. Роджер напуган, а его жена – еще больше. Как думаешь, могут они замыслить что-то плохое?

28

Атмосфера за столом леди Эм была напряженной, и Генри Лонгворт это почувствовал. После ужина он сразу пошел к себе, включил ноутбук и сел за путевые заметки.

Профессор написал, что вечер был проникнут духом затаенной вражды, а некто, сидевший за соседним столом, украдкой поглядывал на украшения леди Хейвуд. Весьма интересные факты!

Затем профессор целый час смотрел новости, а после, когда ложился спать, вдруг вспомнил о Селии Килбрайд. Вчера ей кто-то звонил. Кто бы это мог быть? Лонгворт поискал имя девушки в Интернете и сделал открытие: красивая леди может оказаться мошенницей, хотя прямо ее пока не обвиняют.

Удивительно! Лонгворт закрыл глаза, но еще минут тридцать не мог заснуть. Он думал о предстоящем фуршете у капитана. Может, ради этого случая леди Эм и наденет свои бесценные изумруды?

29

Капитан Фейрфакс читал в постели: двадцать минут с книгой перед сном всегда помогали ему расслабиться. Он уже хотел выключить лампу, когда вдруг зазвонил телефон. Это был главный инженер корабля.

– Капитан, у нас тут небольшие проблемы с двигателями. Мы сейчас их проверяем. Надеюсь, все устраним в течение суток.

– Пришлось замедлить ход?

– Да, сэр. Но мы можем идти со скоростью двадцать пять узлов.

Фейрфакс прикинул в уме.

– Очень хорошо. Держите меня в курсе, – сказал он и повесил трубку.

В Саутгемптоне ждет уйма дел. Армия уборщиков начистит каждый уголок и приготовит «Шарлотту» для новых гостей. Нужно загрузить свежие продукты, выбросить мусор. И все это – за несколько часов: пассажиры сойдут на берег в девять, а в три на борт уже поднимутся новые. Все должно пройти как по маслу. Главное, чтобы в шесть утра «Королева» была в порту.

«Ничего, – успокоил он себя. – Время мы наверстаем, когда решат проблему с двигателями. Все будет хорошо, если только нас не задержит что-то еще».