Текст книги "Бэтмен. Ночной бродяга"

Глава вторая

Неоновые огни растворялись на вечерних улицах Готэма. Машин на дороге было мало, и Брюс слышал лишь скрип шин по асфальту, рев ветра да звуки его автомобиля, скользящего по автостраде. Именно это его и привлекало в транспорте. Машины подчинялись алгоритмам, а не эмоциям: когда Брюс давил на одну из педалей, механизм давал ему четкий и предсказуемый ответ.

Где-то позади него мелькали фары машин папарацци, пытающихся угнаться за ним. Брюс позволил себе цинично улыбнуться и сильнее утопил педаль газа в пол. Мир вокруг него превратился в размытые полосы.

Послышался резкий сигнал, и механический голос произнес: «Данная скорость не рекомендована для этой дороги». Одновременно с этим в одном из углов ветрового стекла зажглась цифра рекомендованной скорости, и мигающая надпись принялась убеждать Брюса притормозить.

– Игнорировать, – приказал Уэйн. Сигналы тревоги затихли. Он почувствовал, как «астон-мартин» еще сильнее сливается с дорогой, так что даже если Брюс слегка дернется, автомобиль компенсирует его оплошность.

По крайней мере, мрачно подумал он, примочки «УэйнТех» работают как надо. Люциус будет рад это услышать.

Телефон зазвонил, мелодия звонка эхом отдалась в ушах Брюса. Покосившись на экран, он посмотрел, кто звонит. Дайан. Юноша подождал несколько секунд, затем, наконец, ответил на вызов. Голос подруги заполнил салон автомобиля, на заднем плане слышались звуки вечеринки.

– Брюс? – перекрикивая шум, спросила она. – Куда ты делся? Я видела, как ты вышел с Ричардом, а потом мне сказали, что ты уехал, и…

– Я уехал, – ответил Уэйн.

– Что? Ты в порядке? – в трубке послышался взволнованный голос Харви.

– Я в порядке, – заверил друзей Брюс, – не беспокойтесь. Мне просто понадобилось проветриться и прочистить мозги.

На том конце трубки воцарилась пауза, и, наконец, голос Дайан произнес:

– Делай то, что считаешь нужным.

– И если тебе понадобится наша помощь, – добавил Харви, – только свистни.

Дружеские слова успокаивающе подействовали на Брюса. Их отношения достигли той стадии, когда каждый из троицы мог почувствовать настроение остальных, и никому не требовалось объяснять что-либо друг другу. Они знали это и так.

– Спасибо, – ответил он и повесил трубку.

Брюс Уэйн понятия не имел, куда едет, но спустя какое-то время осознал, что возвращается обратно в поместье окольным маршрутом. Брюс съехал с автострады на обычную улицу, проехал мимо ряда ветхих многоквартирных блоков. Стены домов были заляпаны уже въевшимися пятнами, образовавшимися от десятилетий контакта с водой и грязью. С протянутых между окнами веревок свисала столь же неопрятная одежда. Из вентиляционных отверстий вздымался пар. Брюс аккуратно вклинился в поток машин, затем развернулся на перекрестке и остановился на светофоре.

За окном автомобиля одинокий старик заползал в свою импровизированную палатку. В другом конце квартала мужчина запихивал в ботинки старую газету. В заваленном мусором переулке играла парочка детей.

Брюс отвернулся. Ему не следовало здесь быть. Однако вот он тут, рассекает по трущобам на автомобиле, который, скорее всего, стоит больше, чем любой живущий тут человек сможет заработать за всю свою жизнь. Какое он вообще право имел грустить, учитывая, сколько всего было в его распоряжении?

Его родители всю свою жизнь положили на то, чтобы улучшить положение обитателей этих улиц, на этих самых улицах Томас и Марта Уэйны расстались с жизнью. Цвет светофора сменился на зеленый. Брюс вздохнул и завел двигатель. В Готэме много что пошло не так, но все еще можно было исправить. Он найдет способ это сделать. Вот то бремя, что легло ему на плечи.

Вскоре улицы изменились, снова исчезли разбитые светофоры и зарешеченные окна. Папарацци медленно, но верно настигали его. Если Брюс не оторвется от них сейчас, журналисты проследуют за ним прямиком до парадных ворот усадьбы Уэйна, один за другим придумывая заголовки о том, почему он так рано покинул вечеринку. Подумав об этом, юноша нахмурился и начал повышать скорость до тех пор, пока снова не включился сигнал тревоги.

Полицейские сирены он услышал только на следующем светофоре.

Сперва Брюс подумал, что полиция гонится за ним и собирается прищучить его за превышение скорости. Затем юноша осознал, что сирены доносятся с совершенно другого направления, причем, судя по звукам, издает их не одна машина, а, по меньшей мере, десяток.

Любопытство пересилило плохое настроение. Нахмурившись, Брюс прислушался к звукам. Он провел столько времени за самостоятельным изучением уголовных дел, что теперь полицейские сирены заставляли его садиться ровнее. Для торговых районов высшего класса, мимо которых сейчас проезжал юноша, такое количество полицейских машин казалось чрезмерным. Брюс свернул с пути домой и направился в ту сторону, где звучали сирены.

За очередным поворотом вой стал просто оглушающим. В конце улицы мигали красно-синие огни полицейских машин. Белые заграждения и желтая лента полностью перегородили движение на перекрестке. Даже отсюда Брюс заметил сгрудившиеся вместе пожарные машины и черные фургоны спецназа. На фоне мигающих огней туда-сюда сновали силуэты стражей правопорядка.

В салоне снова раздался механический голос, следом на ветровом стекле появилась полупрозрачная карта местности. «Впереди серьезная полицейская активность. Предлагаю пути объезда».

В груди проклюнулись первые червячки страха.

Брюс смахнул карту и резко затормозил прямо перед заграждением. И ровно в тот же момент ночной воздух прорезали ни с чем не сравнимые звуки перестрелки.

Уэйн помнил эти звуки слишком хорошо. В памяти всплыла сцена гибели родителей, все тело охватила слабость. «Еще одно ограбление. Убийство. Вот что это такое».

Затем Брюс покачал головой. «Нет, этого не может быть». Для простого ограбления здесь слишком много копов.

«Выйдите из машины и поднимите руки вверх», – прокричала в мегафон женщина-офицер, ее слова эхом отразились от окрестных стен. Голова Брюса дернулась в ее сторону. На какое-то мгновение юноша подумал, что офицер обращается к нему, но следом он заметил, что страж порядка стоит спиной к нему, всматриваясь в угол здания, на котором красовалась вывеска «Беллингем Индастриз Энд Ко».

– Это последнее предупреждение, Ночной бродяга! Ты окружен!

Мимо машины Брюса пробежал другой полицейский. Этот офицер остановился и замахал рукой, приказывая Брюсу развернуться. Хриплым от страха голосом он произнес:

– Немедленно уезжайте. Здесь небезопасно.

Прежде чем Уэйн успел ответить, позади офицера распустилась ослепляющая вспышка взрыва. Улица содрогнулась.

Прикрытие машины не спасло юношу от тепловой волны. Все окна в здании лопнули одновременно, на тротуар посыпался дождь из миллионов осколков стекла. Полицейские дружно отступили в укрытие, прикрывая головы руками. Осколки градом заколотили по ветровому стеклу машины Брюса.

Внутри оцепления послышалось движение. Белая машина на предельной скорости выскочила из-за угла. Уэйн моментально понял, куда метит водитель – в узенькую щель между заграждениями, сквозь которую только что въехал фургон спецназа.

Машина устремилась прямо туда.

– Я сказал, убирайтесь отсюда! – закричал Брюсу офицер. По его лицу стекала тоненькая струйка крови. – Это приказ!

Брюс услышал скрежет покрышек по асфальту. Он тысячи раз бывал в гараже своего отца, помогая ему возиться с бессчетным количеством двигателей от лучших автомобилей в мире. В «УэйнТех» юноша завороженно наблюдал за многочисленными испытаниями собранных по особому заказу двигателей, прототипов ракетных двигателей, маскировочных устройств и разнообразных новых транспортных средств.

Поэтому одну вещь Брюс Уэйн понял сразу – что бы ни было установлено под капотом этой белой тачки, департаменту полиции Готэм-Сити за ней не угнаться.

«Они никогда его не поймают».

«Но я смогу».

Пожалуй, «астон-мартин» был единственным автомобилем, способным догнать преступника, только у машины Брюса был достаточно мощный двигатель. Юноша проследил за предполагаемым маршрутом белой тачки, взгляд зацепился за висящий в конце улицы указатель, ведущий к автостраде.

«Я смогу поймать его».

Белая тачка проскочила сквозь лазейку в ограждении, задев две полицейские машины.

«Ну, нет, не в этот раз». Брюс утопил педаль газа в пол.

Двигатель «астон-мартина» оглушающе взревел, и машина сорвалась с места. Что-то кричавший ему офицер полиции отшатнулся назад. В зеркале заднего вида Брюс увидел, как коп встает на ноги, и машет другим полицейским, высоко задрав обе руки вверх.

– Не стреляйте! – донеслись до Уэйна крики офицера. – Гражданский в зоне поражения, не стреляйте!

Машина беглецов резко свернула на первом перекрестке, несколько мгновений спустя Брюс повторил их маневр. Улица виляла зигзагами, а потом по широкой дуге выходила к автостраде. Ночной бродяга рванул в сторону шоссе, оставив после себя облако выхлопных газов и две черные полосы на асфальте.

Брюс следовал за преступниками по пятам. «Астон-мартин» идеально вписался в поворот и по идеальной траектории выскочил на шоссе. Уэйн дважды ткнул пальцем по ветровому стеклу как раз в том месте, где виднелся автомобиль Ночных бродяг.

– Следуй за этой машиной, – приказал Брюс.

В реальной жизни эта опция позволяла двум машинам ехать в связке, не теряя друг друга в плотном трафике. Теперь автомобиль преступников высветился на ветровом стекле зеленым светом, и механический голос «астон-мартина» подтвердил, что цель захвачена. В уголке ветрового стекла появилась маленькая карта, точно указывающая местоположение беглецов. Теперь водитель белой тачки сколько угодно мог пытаться сбросить Брюса с хвоста, ускользнуть у него все равно не получится.

Брюс нахмурился и еще сильнее утопил педаль газа в пол. Все тело покалывало от прироста адреналина.

– Игнорировать, – приказал он в ту же секунду, как машина попыталась притормозить. Брюс мчался по шоссе, перестраиваясь с полосы на полосу и обгоняя более медленных участников движения. «Астон-мартин» с невероятной точностью реагировал на все пожелания хозяина, как будто бортовой компьютер точно знал, с какой скоростью надо ехать и где можно проскочить через чересчур узкое пространство.

Брюс уже нагонял беглецов, и Ночной бродяга это понял. Его машина начала резко вилять из стороны в сторону. Немногие оставшиеся на шоссе автомобили пытались резво убраться в сторону, когда гонщики проносились между ними.

Машина Брюса и часть шоссе перед ее капотом внезапно очутились в круге ослепительно-яркого света. Юноша оглянулся и увидел низко летящий над автострадой черный вертолет, следующий за ними по пятам. Где-то вдали мигали сирены полицейских машин, но они быстро отставали и вскоре скрылись из глаз.

«Какого черта я вообще творю?» – отстраненно подумал Брюс, но убирать ногу с педали газа не стал. Напротив, он наклонился ближе к рулю и сильнее утопил педаль в пол. Его взгляд сфокусировался на виляющей впереди белой машине.

«Еще чуть-чуть». Брюс был так близко, что мог разглядеть водителя, оглянувшегося назад, чтобы оценить расстояние между ними. Белая машина обогнула грузовик, везущий партию гигантских труб, вынуждая водителя перестроиться на полосу Брюса. «Астон-мартин» предупреждающе бибикнул и автоматически вильнул в сторону. Уэйн резко вывернул руль. На краткий миг ему показалось, что он врежется в бок грузовика, но машина на миллиметры разминулась с грузовозом, идеальный расчет.

В эту секунду, несмотря ни на что, Брюс почувствовал себя неуязвимым, даже настоящим. Он не замечал ничего, кроме своей цели и биения собственного сердца.

Сверху из вертолета донесся усиленный микрофоном голос:

– Остановитесь, – приказывал он, – гражданский, немедленно остановитесь. Вы будете арестованы. Остановите машину!

Но Брюс нагонял свою цель. «Почти, почти». Уэйн крепче сжал руль, надеясь, что все рассчитал правильно. Если он ударит Ночного бродягу в нужную точку, то скорость и сила трения доделают все остальное, и машина перевернется. «Все закончится здесь».

«Альфред меня убьет».

Брюс ударил по рулю ладонями. От предвкушения того, что он собирался сделать, сердце на мгновение забилось чаще.

– Прости, дорогая, – пробормотал он, обращаясь к машине.

Затем он увеличил скорость. На этот раз бортовой компьютер попытался помешать ему, и Брюс почувствовал, как сопротивляется руль.

– Внимание! Опасность столкновения!

– Игнорировать! – закричал Брюс и врезался в заднее крыло Ночного Бродяги.

Металл с лязгом вгрызся в металл.

Брюса изрядно тряхнуло, голова дернулась в сторону, тело согнулось в дугу, а ремень безопасности с силой впился в грудь. Шины белой машины взвизгнули… а может, это были шины «астон-мартина», кто знает. А затем юноша увидел, как автомобиль Ночного бродяги перевернулся и взмыл в воздух. Мир вокруг содрогнулся. На мгновение перед Брюсом промелькнуло бледное, заляпанное кровью лицо водителя. Глаза мужчины были широко распахнуты от ужаса.

Белый автомобиль перевернулся на крышу. Металлическая рама сплющилась, во все стороны брызнули стекла. Брюс ошарашенно тряхнул головой. Прошло не больше секунды, но ему казалось, что он уже целую вечность наблюдает за тем, как секция за секцией сгибается металл кузова, а миллионы осколков разлетаются по сторонам.

Полицейские окружили машину, взяв водителя на прицел. Похоже, он был в сознании, но особого значения это не имело – мужчина висел вниз головой, его руки безжизненно свесились.

– Не двигайся, Ночной бродяга, – закричал один из полицейских, – ты арестован.

Брюс почувствовал еще один приступ слабости. Один из стражей порядка направился в его сторону, что-то злобно выкрикивая. Брюс услышал, как бортовой компьютер связывается с Альфредом и отправляет координаты места аварии Альфреду и полиции.

Опекун Брюса ответил после первого же гудка, его голос звучал нервно и напряженно:

– Мастер Уэйн! Мастер Уэйн!

– Альфред, – услышал Брюс собственный голос, – подбросишь меня?

Ответа он уже не разобрал. Честно говоря, Брюс вообще сомневался, что услышал слова Альфреда. Он запомнил лишь то, что безвольно откинулся в кресле, а свет вокруг померк.

Глава третья

Присутствие на месте преступления. Неподчинение приказам полиции. Препятствие правосудию.

Если Брюс и хотел избежать попадания в новостные сводки после хаоса на своем восемнадцатом дне рождения, таран машины преступника на своем новом автомобиле был не лучшим способом это сделать. Особенно прямо перед выпускным.

Но пресса хотя бы отвлеклась от разговоров о его родителях и унаследованном богатстве. Теперь газетные заголовки спекулировали на физическом состоянии самого Брюса, а первые полосы украшали фотографии его покореженного «астон-мартина». Сразу же после аварии в сети всплыли слухи о возможной смерти юного миллиардера наряду с предположениями, что в момент столкновения Брюс Уэйн был пьян или пытаться удрать от полиции.

– Насыщенная получилась пара недель? – поинтересовался Люциус Фокс с противоположного конца стола.

Они сидели вместе в комнате ожидания в зале суда, наблюдая по телевизору репортаж о погоне за Ночным бродягой. Как раз в этот момент «астон-мартин» Брюса протаранил машину преступников. С момента аварии прошло уже две недели, но Брюса по-прежнему мучили головные боли – последствия перенесенного сотрясения. По состоянию здоровья юноша и так уже пропустил целую неделю занятий, а вторую провел, подвергаясь бесконечным вопросам со стороны одноклассников и дежурящих у ворот усадьбы репортеров. Однако, наблюдая за телевизионными репортажами, Брюс не мог скрыть удовлетворения. Любой, даже Люциус, понял бы, что преступникам удалось бы скрыться, не вмешайся Уэйн.

Правда, суд это мало волновало.

– По крайней мере, наша машина показала все, на что она способна, не так ли, – отважился заметить Брюс, – этого хватит для испытания ее средств безопасности?

Люциус вопросительно изогнул бровь, не в силах сдержать легкую усмешку, затем вздохнул и покачал головой. По крайней мере, сегодня на его лице не было того панического выражения, с которым он впервые посетил Уэйна в госпитале и увидел юношу под капельницей.

– Это все моя вина, – ответил Фокс, – мне не следовало просить тебя отправляться на мероприятие на «астон-мартине».

– Ну, зато я оказался в нужное время в нужном месте.

– Или не в то время не в том месте, Брюс. Зачем ты это сделал? У тебя неожиданно проснулось желание вершить справедливость?

Полицейские тоже первым делом спросили его именно об этом, но Брюс до сих пор не знал, что на это ответить.

– Полагаю, потому что я знал, что смогу его остановить, – произнес юноша, – и знал, что полиция не сможет. Что мне оставалось делать? Остаться в стороне и наблюдать?

– Ты не работаешь в правоохранительных органах, Брюс, – потеплевшим голосом произнес Люциус, – ты не можешь так запросто вмешиваться в их работу.

Брюс никак не отреагировал на замечание собеседника. Если бы он мог каким-то образом вмешаться в события в том переулке несколько лет назад, сейчас его жизнь сложилась бы совсем иначе.

– Я больше так не буду, – ответил он вместо этого.

По телевизору показывали, как полицейские окружили вторую машину и вытащили водителя из-под обломков.

– Этот Ночной бродяга занимал один из самых низких постов в группе, – произнес репортер, – о Бродягах до сих пор мало что известно, но полиция опубликовала символ, который преступники оставляют на месте каждого правонарушения.

Ночные бродяги. Брюс вспомнил, что именно кричали полицейские в ночь аварии. За последний год он часто слышал это название в новостях. На самом деле, полиция подозревала, что убийца того бизнесмена, сэра Гранта, также принадлежала к банде. На телевизионном экране появилось изображение – монета, объятая языками пламени. Этот символ регулярно встречался на стенах зданий в местах различных преступлений. Было что-то зловеще личное в этом символе – символе сжигаемого богатства. Можно было представить, что Ночные бродяги с радостью бы поступили так и с самим Брюсом, подвернись им подходящий случай.

– Что ж, Брюс, – сказал Люциус, когда репортаж начался сначала. Мужчина откинулся в кресле и рассеянно провел рукой по своим коротко подстриженным темным кудрям. Комнатное освещение придавало его смуглой коже голубоватый оттенок. – Полагаю, наши летние планы придется изменить.

Брюс повернулся лицом к наставнику. Для нового главы отдела исследований и разработок «УэйнТех» Люциус Фокс был необычайно молод. Люциус был скор на улыбку, его сияющие глаза внимательно изучали окружающих, походка была энергичной и подсказывала, что Люциус постоянно стремится изменить этот мир.

– Я по-прежнему могу приходить в лабораторию в свободное время, – предположил Брюс, одарив собеседника полным надежды взглядом. – Главное, убедиться, что за рулем будет кто-то другой.

Фокс рассмеялся.

– Мы составим тебе новое расписание. – Мужчина указал на лежащий между ними планшет. – Этот мир гораздо опаснее, чем ты полагаешь, Брюс. Постарайся быть осторожнее, хорошо?

Уэйн изучил планшет. В настоящий момент устройство был подключено к его банковским счетам. Получить к ним доступ можно было только с помощью отпечатка его пальца и секретного кода – демонстрация новых мер безопасности, разработанных Люциусом и «УйэнТех».

Люциус пояснил, что при любой подозрительной попытке подключения – например, если будет введен неверный код – система среагирует моментально и в считаные секунды удаленно отключит пытающийся авторизироваться компьютер.

Брюс кивнул.

– Благодарю, – произнес он, – я с нетерпением жду возможности увидеть все, на что способна твоя команда.

Люциус приподнял одну бровь.

– Наши дроны пока еще не готовы патрулировать улицы Готэма, хотя нам уже удалось предложить наше улучшенное защитное снаряжение Метрополису. Они собираются сделать большой заказ.

Проект превентивных оборонных механизмов. В этом интересы Люциуса и Брюса совпадали – технологии шифрования, которые обезопасят банки Готэма так же надежно, как они защищали счета самого Уэйна, дроны, которые будут патрулировать улицы города. Любые технологии, призванные защищать людей.

– Отлично. Этому городу не помешает дополнительная защита, – шепотом произнес он, – и наш проект этому поспособствует… Я в этом не сомневаюсь.

Краешком глаза Брюс заметил, что в репортаже снова замелькали кадры стоящего с поднятыми руками Ночного бродяги. Он покончил жизнь самоубийством в тюрьме – перерезал себе вены тайком пронесенным лезвием за день до того, как детективы пришли к нему на допрос. Полиция до сих пор не могла понять, что делали Бродяги внутри того здания, а теперь, со смертью единственного подозреваемого, следователи лишились своей важнейшей зацепки.

Брюс внимательно изучил изображение преступника на экране, пытаясь осознать тот факт, что этот человек, которого он видел живым всего две недели назад, уже мертв. От этой мысли желудок скрутило в узел. Должно быть, этот парень был невообразимо предан своему боссу, кем бы тот ни был. Или до смерти его боялся.

Люциус указал на экран телевизора:

– Пока по улицам разъезжают Ночные бродяги, есть вероятность, что это случится раньше, а не позже.

Воцарилась тишина, на обоих неожиданно накатили воспоминания о погибших родителях Брюса. Наконец, Люциус поднялся на ноги, подошел к юноше и положил ладонь ему на плечо.

– Крепись, Брюс, – мягко сказал он.

Брюс помнил этот взгляд со времени своего первого посещения «УйэнТех» вместе с отцом. В тот раз Люциус, тогда еще многообещающий стажер, рассказывал Томасу Уэйну о тех проектах, над которыми он трудился. Брюс улыбнулся наставнику.

– Прости за все эти неприятности, Люциус.

Мужчина снова похлопал его по плечу.

– Когда-нибудь я расскажу тебе обо всех неприятностях, в которые я вляпался в твоем возрасте.

На этом он попрощался и вышел из комнаты.

Телефон Брюса тренькнул. Юноша взглянул на экран и увидел новое сообщение в общем чате с Харви и Дайан.

Харви: Эй, ну что, каков официальный приговор?

Брюс: А каким он мог быть? Виновен, конечно же.

Харви: Сожалею, дружище. К чему тебя приговорили?

Брюс: Домашний арест на пять недель и общественные работы.

Харви: Нееееет.

Дайан: Это же половина лета! А скоро итоговые экзамены и выпускной! Они не сказали, где тебе придется отрабатывать?

Брюс: Еще нет.

Харви ничего не ответил, но Дайан прислала серию печальных смайликов. «Давайте встретимся, – предложила она, – и отпразднуем, что ты смог пережить эту заварушку, не сломав себе шею. Мы уже изрядно запоздали с твоим праздничным ужином». Пауза. «С тобой же все будет хорошо, правда?»

Брюс улыбнулся.

«Спасибо», – ответил он.

Только он начал обдумывать, сколько еще ему придется оставаться в этой комнате, как вошли два офицера полиции. Один из них жестом пригласил Брюса проследовать за ними.

– Вы свободны, – произнес полицейский, – мы отвезем вас домой. Там вас встретит ваш опекун вместе с детективом Драккон.

– Детективом Драккон? – Уточнил Брюс на ходу.

– Она обсуждает ваш приговор с мистером Пенниуортом. – Полицейский был явно не заинтересован в продолжении разговора, оставив Уэйна гадать, кто такая детектив Драккон.

Полчаса спустя они остановились перед изящными позолоченными воротами усадьбы Уэйнов. Главный вход в поместье окружали четыре колонны, к тяжелым двухстворчатым дверям вела каменная лестница. Слева и справа на стенах усадьбы вздымались трехэтажные башенки. По обеим сторонам вымощенной камнем дорожки, ведущей от ворот к лестнице, возвышались железные фонари. Поскольку была еще середина дня, лампы не горели.

Рядом с воротами Брюс заметил голубую машину, на борту которой жирными белыми буквами была выведена надпись «Департамент полиции Готэма». Возле водительской дверцы стоял Альфред, рядом с ним расположилась женщина в легкой шелковой рубашке, контрастирующей с ее темной кожей, и пальто песочного цвета, аккуратно накинутого на плечи. Заметив подъезжающую машину, спутница Альфреда выпрямилась и уставилась на Брюса.

– Вы заставили меня ждать, – сообщила она сидящему за рулем полицейскому.

– Простите, детектив, – ответил водитель, – попали в пробку.

– Брюс, – произнес Альфред, наклоняясь к окошку машины, – это детектив Драккон.

Женщина протянула руку через открытое со стороны пассажира окно. На темных пальцах детектива Драккон красовались простые серебряные кольца, а тщательно ухоженные ногти сверкали коричневым лаком.

– Приятно познакомиться, Брюс Уэйн, – сказала она, – рада, что не ты сидишь за рулем.

Затем детектив Драккон отвернулась в сторону.

Окна в поместье Уэйнов были открыты, пуская внутрь пятнистый солнечный свет и легкий ветерок. Брюс прошел через центральный вход и оказался в большом зале с высоким потолком. Украшенная коваными железными перилами лестница вела на балкон, выходящий в гостиную и столовую. Сейчас усадьба казалась запущенной – вся мебель была укрыта белыми чехлами, защищающими ее от повреждений, пока рабочие заканчивали переделывать стены. Часть лестницы была огорожена, поскольку несколько расшатавшихся участков перил нуждались в замене. Альфред был занят, указывая двум доставщикам продуктов путь из гаража на кухню.

Все это напоминало обычную послеполуденную суету, разве что сейчас Брюс сидел напротив суровой женщины-детектива, пристально изучавшей его поверх своих очков в красной оправе. Все в ее облике было идеальным. Ни одной складки на одежде. Черные волосы ровными косичками собраны в толстый шар на затылке. Ни одной прядки не выбивалось из прически.

Брюс пытался понять, к какой категории отнести детектива Драккон. В жизни юноша встречал не много людей, которые пытались подлизаться к нему в надежде что-нибудь получить или из зависти унизить его. Детектив не относилась ни к одной из этих категорий. Она не завидовала ему, ничего от него не хотела и явно не имела никаких скрытых мотивов. Драккон даже не пыталась скрыть, как сильно он ей не нравится. Уэйн задумался, какие дела ей пришлось раскрывать за время своей карьеры.

Заметив огонек интереса в его глазах, детектив поджала губы.

– Полицейский в участке сказал мне, что до сих пор помнит тебя маленьким мальчиком. Он определенно не ожидал от тебя такого рекламного трюка.

– Это не было рекламным трюком, – возразил Брюс, – мне и так хватает внимания.

– Да? – ровным, спокойным голосом спросила Драккон. – Неужели? В таком случае тебе плохо удается избегать его. К счастью, у тебя под рукой есть армия адвокатов, готовая помочь легко соскочить с крючка.

– Ниоткуда я не соскакивал, – запротестовал Уэйн.

Альфред, который как раз ставил на кофейный столик тарелку с сыром и чайник, кинул на подопечного предупреждающий взгляд.

Детектив Драккон наклонилась, взяла свою чашку с чаем, положила ногу на ногу и обратилась к Брюсу:

– Ты когда-нибудь занимался грязной работой, Брюс?

– Я помогал родителям в саду, помогал отцу в гараже, – ответил юноша, – я помогал им в столовых для бездомных.

– Другими словами, не занимался.

Брюс открыл было рот, чтобы возразить, но передумал. Он и правда не занимался грязной работой. Альфред держал при поместье штат из десяти работников, которым хорошо платили за то, чтобы они содержали усадьбу в полном порядке и не попадались на глаза юному хозяину. Грязная посуда испарялась из кухни, свежие полотенца сами собой возникали в ванных комнатах. До Брюса время от времени доносились шорохи метелки из коридора да щелчки секатора из открытого окна – на этом все. Со стыдом юноша осознал, что не знает никого из работников, обслуживающих поместье Уэйна.

– Ну, теперь тебе придется запачкать руки, – продолжила детектив, – под моим надзором тебе предстоит заняться общественными работами, Брюс. Ты понимаешь, что это значит?

Их взгляды встретились. Брюс приложил все усилия, чтобы на его лице не дрогнул ни единый мускул.

– Что же?

– Что я позабочусь о том, чтобы у тебя напрочь отпало желание когда-либо впредь нарушать закон, – ответила Драккон и сделала изящный глоток.

– Куда вы меня направите? – поинтересовался он.

Женщина вернула чашку на блюдечко.

– В «Лечебницу Аркхэм», – произнесла она.