Текст книги "Совсем не джентльмен"

Глава пятая

Три дня, проведенные в качестве жертвы похищения, лишили Сару способности относиться к собственному положению романтически. Ее похитители не отличались разговорчивостью, но плавание на корабле, длившееся целый день, закончилось в порту, явно в Ирландии, хотя Сара и не знала в точности, где именно. Впрочем, он выглядел слишком маленьким, чтобы оказаться Дублином.

Ее в мгновение ока затолкали в очередной экипаж, который выглядел куда потрепаннее английской кареты. Такой спешки, как в Англии, больше не наблюдалось, но они старались двигаться с максимально возможной скоростью по здешним разбитым дорогам.

Когда стало слишком темно для того, чтобы ехать дальше, они остановились в каком-то большом доме. Сару заперли в каморке под лестницей, кинув ей грубое одеяло. На следующее утро они вновь устремились на запад, в глубь страны. Сара отказалась расставаться с одеялом и теперь куталась в него, как в накидку.

Следующую ночь они провели в таком же доме, и ее опять заперли, на сей раз – в отвратительном погребе, где хранились овощи и корнеплоды. Здесь было темно, сыро и холодно, по полу ползали какие-то твари, а в воздухе стоял омерзительный запах гнилой картошки.

Сара принялась осторожно осматривать помещение, надеясь отыскать способ сбежать отсюда. Неудивительно, что она ничего не обнаружила. Уж в чем в чем, а в осторожности похитителям отказать было нельзя. Она плотнее закуталась в одеяло и просидела всю ночь не сомкнув глаз, чудом не поддавшись истерике. Только осознание того, что плач и мольбы ничем ей не помогут, а, напротив, лишь навредят, помогало ей держать себя в руках.

Она попыталась думать о хорошем: о своей сестре и ее первом ребенке, о родителях и о том, что семья никогда не перестанет искать ее. В холодной и дурно пахнущей темноте Саре было очень трудно сохранять оптимизм. Она едва не разрыдалась от облегчения, когда утром похитители выпустили ее из погреба.

Долгими днями трясясь в карете, она старалась сохранить холодное высокомерие настоящей герцогини, в то же время внимательно прислушиваясь к разговорам в надежде узнать что-либо полезное. Некоторые беседы велись на ирландском и, таким образом, оставались для Сары совершенно непонятными, но из разговоров на английском становилось очевидно, что Флэннери и его люди были членами какой-то тайной организации, а на ночлег останавливались в домах своих сообщников.

Вся эта секретность навела девушку на мысль, что ее похитили не простые бандиты. Не исключено, что они хотели захватить герцогиню в политических целях. И не улучшится ли ее положение, если она признается, что является всего лишь мисс Сарой Кларк-Таунсенд? Пожалуй, нет. Если им требовалась герцогиня, то, узнав, что она таковой никогда не была, ее могут убить.

Что ж, по крайней мере, она еще жива.

К тому времени, как Роб добрался до Корка, он отставал от похитителей уже на целый день. Но несмотря на это, он все-таки побывал в нескольких тавернах, чтобы понять, какие настроения царят в городе. Он узнал, что по-прежнему царят мятежные настроения и что на юго-востоке Ирландии возникла новая организация – «Свободная Эйре»[6]6
  Эйре – так называют свою страну ирландцы.


[Закрыть]. Говорили, что она придерживается куда более радикальных методов, чем «Объединенные ирландцы»[7]7
  «Объединенные ирландцы» – организация ирландских буржуазных революционеров в 1791–1798 гг. Наиболее активную силу ее составляли республиканцы-демократы, выдвинувшие программу борьбы за независимую Ирландскую республику, отмену сословных и феодальных привилегий лендлордов и англиканской церкви.


[Закрыть], партия либерального толка, в состав которой входили протестанты, католики и раскольники-диссентеры[8]8
  Диссентеры – члены сект, отделившихся от англиканской церкви в XVI–XIX вв.


[Закрыть]. Никаких доказательств того, что за похищением стоит «Свободная Эйре», у него не было, но интуиция подсказывала ему, что он прав.

Роб купил двух сильных, выносливых верховых лошадей и двинулся по следу похитителей на запад, в самое сердце Южной Ирландии.

Карету трясло немилосердно, об отдыхе оставалось только мечтать, и Сара сидела, как и прежде, вцепившись в поручень, и любовалась насыщенно-зеленым и преимущественно очень мокрым пейзажем за окном. Ехать верхом было бы куда удобнее и быстрее, чем в этом старом, разболтанном экипаже, но она решила, что похитители не хотят предоставлять ей ни малейшей возможности сбежать.

Что ж, это было мудро с их стороны: заполучив лошадь и хотя бы тень шанса, она умчалась бы прочь, как ветер, при первом же удобном случае. Хотя вряд ли Сара ускакала бы далеко. По-ирландски она не говорила и привлекала бы внимание как гусыня в стае голубей. Тем не менее это ничуть не помешало бы ей попытаться.

Когда сгустились сумерки, они свернули на проселочную дорогу, которая в конце концов привела их к большому каменному дому, очень походившему на жилище приходского священника. Похитители препроводили ее внутрь, и Флэннери, не обращая на нее внимания, заговорил о чем-то по-ирландски с пожилым хозяином, который вдруг с сомнением в голосе обратился к ней на английском языке, хотя и с сильным акцентом:

– Вы действительно герцогиня, дитя мое?

В том, что его обуревали сомнения, ничего удивительного не было. За минувшие дни Сара столько раз попадала под дождь, что ее золотистое платье превратилось в обноски, а о том, что творится с ее прической, она даже думать боялась.

– Герцогини бывают разными, – сухо ответила она. – К примеру, голодными.

Флэннери презрительно фыркнул:

– Не суетись, МакКарти. Я кормил ее драгоценную светлость вареной картошкой с молоком, чтобы она на собственной шкуре испытала, как живут ирландские крестьяне.

– Но ведь она герцогиня! – воскликнул МакКарти, явно шокированный до глубины души.

– Тем более ей следует узнать, как живут простые ирландцы, – парировал Флэннери.

Сара все больше убеждалась в том, что ее похитили по политическим мотивам. Она уже не раз спрашивала себя, куда же ее везут, в конце концов. Судя по тому, что она слышала, Сара должна была предстать перед руководителем некоей таинственной организации. А что потом – выкуп? Лишение свободы? Зрелищная казнь «герцогини» на глазах публики под выкрики политических лозунгов?

Иногда Сара жалела о том, что у нее такое богатое воображение.

– Прошу вас следовать за мной, ваша светлость, – вежливо обратился к ней МакКарти.

– Прекращай раболепствовать перед нею! – прорычал Флэннери. – Мы намерены избавиться от всех этих проклятых аристократов!

МакКарти нахмурился.

– Да, но при этом вовсе необязательно грубить женщине.

Флэннери возмущенно фыркнул, но у него хватило ума не спорить с хозяином.

– Можешь угостить ее картошкой, а я пока посмотрю, хорошо ли запирается твоя кладовка, чтобы оставить ее там на ночь.

МакКарти окинул Сару извиняющимся взглядом, после чего повел вновь прибывших в просторную кухню в задней части дома. Флэннери открыл дверь кладовки и принялся осматривать ее, а МакКарти по-ирландски заговорил с Бриджет, красивой рыжеволосой кухаркой, отдавая ей какие-то распоряжения.

Девушка поставила в камин чугунок с тушеной бараниной, чтобы подогреть ее. Это блюдо предназначалось для мужчин, а Саре она поджарила картошку с луком. Политая маслом и посыпанная петрушкой, картошка получилась восхитительной на вкус. Как и густое цельное молоко – до сих пор Саре приходилось довольствоваться вареной картошкой и разбавленным молоком, весь жир с которого уже был собран.

Когда Сара поблагодарила девушку, та ответила ей на ломаном английском:

– Я бы хотела помочь вам, миледи, но ничего не могу поделать, – и метнула недовольный взгляд на Флэннери.

– Я понимаю, – мягко и негромко сказала Сара. – И я очень благодарна вам за то, что вы приготовили такое вкусное угощение из того, что они заказали для меня.

Бриджет склонила голову, принимая благодарность, и отошла к камину, чтобы помешать тушеную баранину. Саре после трех дней весьма скудной диеты показалось, что та пахнет очень соблазнительно.

Но прежде чем у Сары успели потечь слюнки, О’Дуайер схватил ее за руку и рывком поставил на ноги.

– Время запираться на ночь, ваша чертова светлость.

Сара вырвала руку и подхватила свое одеяло. Оно было грубым и уже обтрепалось по краям, но при этом оставалось ее единственной защитой от ночного холода.

– Если вы не позволите взять себя под руку, ваша светлость, – с издевательской насмешкой процедил О’Дуайер, – я поведу вас туда, держа за сиськи. – И он больно ущипнул ее за левую грудь.

Мгновенный шок сменился у Сары взрывом ярости. Сжав правую руку в кулачок, она размахнулась и изо всей силы ударила О’Дуайера в пах.

Тот взвизгнул и отлетел назад, обеими руками держась за свое ушибленное хозяйство.

– Ах ты, злобная маленькая сучка! – выкрикнул он. – Да за это я прибью тебя!

– Нет, не прибьешь, – с ухмылкой заявил Флэннери, усадил О’Дуайера на стул и сунул ему в руки стакан виски. – Не могу винить девчонку за то, что она дала тебе сдачи. Она повела себя как настоящая ирландка, а не герцогиня, и я стал лишь уважать ее за это.

Но, повернувшись к Саре, он сурово заявил:

– А теперь марш в кладовку, и поживее, если не хотите, чтобы вас затолкали туда силой.

Прекрасно понимая, что сейчас не время испытывать судьбу, Сара завернулась в одеяло и с достоинством прошла в кладовую. Вдоль стен маленькой комнатки тянулись полки, на которых лежали мешки с овощами и мукой. Увы, здесь не было ничего, что могло бы разнообразить ее ужин. Окорока, ветчина и сыры хранились, очевидно, в другом месте.

Прежде чем за нею закрылась дверь, девушка успела увидеть, как что-то шмыгнуло под мешок с мукой у дальней стены кладовой. Вздрогнув всем телом, она прижалась спиной к двери. Мыши или, того хуже, крысы.

Закусив губу, Сара приказала себе не впадать в истерику. Разумеется, кладовая будет манить к себе паразитов. Но они не причинят ей вреда, если только она не уляжется спать прямо на полу, где они могли бы искусать ее.

Подобная перспектива вновь заставила ее содрогнуться. Она слишком устала, чтобы провести всю ночь на ногах, но полки здесь были достаточно широкими, чтобы можно было улечься на них. Возблагодарив судьбу за свои миниатюрные размеры, Сара принялась ощупывать полки слева от себя, пока не наткнулась на ту, что тянулась на высоте ее бедра, примерно в футе от следующей сверху. Здесь вполне должно хватить места для нее.

Она принялась расчищать полку, сваливая мешки на пол или сдвигая их к дальней стене. В воздухе заклубилась мучная пыль, а потом раздался треск глиняной посуды, и в ноздри ей ударил резкий запах уксуса: она случайно разбила горшок с какими-то соленьями или маринадом. Запах был не слишком аппетитным, поэтому Сара не стала выяснять, что именно это было.

Расчистив место, она завернулась в одеяло, как в кокон, и залезла на полку. Ширины этой «кровати» едва хватало на то, чтобы не свалиться на пол, если, конечно, она не станет вертеться во сне.

Когда глаза девушки привыкли к темноте, она сообразила, что из высокого узенького окошка падает луч лунного света. И хотя окно было слишком маленьким, чтобы она смогла выбраться через него наружу, даже если бы сумела вскарабкаться на такую высоту, ей стало теплее при мысли о том, что она лежит все-таки не в полной темноте.

Подложив под голову руку, она со вздохом закрыла глаза. Пусть здесь водятся крысы – до нее им не добраться.

* * *

Проведя целую вечность в черной пустоте беспамятства, Мэрайя медленно приходила в сознание. Она сообразила, что лежит в собственной постели, в Ральстон-Эбби. В тусклом свете свечи она узнала богато расшитый полог у себя над головой.

И в кровати она была не одна. Сделав над собой огромное усилие, она повернула голову налево и увидела Адама. Он лежал прямо на покрывале, одетый в одни лишь бриджи из молескина[9]9
  Молескин – плотная хлопчатобумажная ткань.


[Закрыть] и мятую сорочку. Его темные волосы разметались по подушке, а рука сжимала ее ладонь.

Он дремал, но, стоило ей пошевелиться, как глаза его распахнулись. У него перехватило дыхание, и он приподнялся на локте, глядя на нее блестящими зелеными глазами.

– Мэрайя! Ты снова с нами, правда?

– Адам… – Голос ее был таким слабым, что она едва расслышала себя, но все-таки сумела выдавить улыбку. – Ребенок. С ним все хорошо?

– Лучше не бывает. – Он нежно погладил ее по щеке. – Он у нас славный и здоровый малыш. – Слезая с широкой постели, он продолжал: – Наш маленький Ричард спит в своей колыбельке по твою сторону кровати. Хочешь подержать его?

– Да! – Полностью придя в себя, герцогиня смотрела, как супруг обходит кровать и осторожно вынимает из колыбельки завернутого в пеленки малыша. Затем, столь же осторожно, Адам вложил сверток в руки Мэрайи.

Сын устроился у нее на груди совершенно естественно и уютно, коротко зевнув. Он выглядел настоящим красавцем, ее крохотный малыш, и волосы у него были темными, как у Адама. Они решили назвать его Ричардом Чарльзом Лоуфордом в честь своих отцов. Мэрайя, словно зачарованная, затаив дыхание, вглядывалась в его крошечное личико. Ее ребенок, Ричард. Ее сын! Они с Адамом вместе сотворили это маленькое чудо.

У нее достало сил, чтобы обнять и крепче прижать его к себе, будто защищая от всего мира.

– Он настоящий красавец, – прошептала Мэрайя, пытаясь привести в порядок свои мысли. – Я была очень больна, верно? Сколько времени прошло?

– Почти пять дней. – Адам присел на краешек кровати. Он выглядел утомленным и не брился уже несколько дней. – Мы… Я… Я почти потерял тебя, Мэрайя. У тебя открылось очень сильное кровотечение. – Он тряхнул головой, словно прогоняя от себя страшные воспоминания. – Если бы не Джулия, даже не знаю, чем бы все закончилось.

– А как вы кормили Ричарда, если я была без сознания? – охваченная внезапной тревогой, спросила молодая мать.

– У нас есть замечательная кормилица из деревни, – успокаивающе ответил Эштон. – Джулия ухаживала и за тобой, и за Ричардом.

Мэрайя смежила веки, глотая непрошеные слезы. Она чувствовала себя ужасно слабой. Слава богу, у них есть Джулия, одна из лучших акушерок и такая верная подруга, о какой можно только мечтать!

Мэрайя попыталась вспомнить, что же случилось. Она уговорила Сару взять ее на утреннюю прогулку. Потом…

Кровь застыла у нее в жилах, когда она вспомнила. Схватки в заброшенной церкви. Разбойники, вознамерившиеся похитить ее. Жуткая подземная часовня, в которой она укрылась, пока ее сестра отдавала себя в руки злобных негодяев.

– Сара! Ее похитили! Ты нашел ее, ты вернул ее домой?! Она так храбро вела себя!

Адам помрачнел.

– Еще нет. К счастью, Роб Кармайкл заглянул к нам в гости в тот самый момент, когда мы заносили тебя в дом после похищения. Он сразу же отправился в погоню.

В прошлом Кармайкл уже помогал Мэрайе, и она знала, что он исключительно способный и деятельный мужчина.

– Но он до сих пор не нашел ее?

Адам покачал головой.

– Ее увезли в Ирландию. Роб прислал записку перед тем, как переплыть море вслед за похитителями. С тех пор мы не имели от него вестей. Но если кто-нибудь и может отыскать ее, так только он. – Герцог поколебался, прежде чем добавить: – Положение изрядно усложнилось, Мэрайя. Похищение может иметь политическую подоплеку.

По глазам супруга Мэрайя поняла, что он боится, как бы негодяи не убили Сару, и что, похоже, надо готовиться к худшему.

– С ней все будет в порядке! – упрямо заявила она. – Если бы с нею что-нибудь случилось, я бы знала. Даже когда я не подозревала о том, что у меня есть сестра-близнец, я чувствовала ее присутствие. Роб наверняка найдет ее в самом ближайшем будущем.

– От всего сердца надеюсь, что ты права, – негромко сказал Адам, кладя руку ей на плечо.

Мэрайя тоже надеялась на это. Она не представляла, как сможет жить с осознанием того, что сестра погибла из-за нее.

Глава шестая

Роб настиг их на закате. Спешившись на вершине холма сбоку от дороги, он увидел в подзорную трубу, как похитители останавливаются на ночь в огромном каменном доме. Хотя разглядеть происходящее в мельчайших подробностях Роб не мог, он все-таки заметил маленькую фигурку в окружении группы мужчин, когда те вылезали из экипажа и направлялись к дому. Глядя на ее походку, он с радостью отметил, что она не ранена и не пострадала. Что ж, это хорошо, кроме того, так легче будет бежать.

Небо потемнело еще сильнее, и он стал спускаться по склону холма, чтобы подобраться ближе к дому. Пустой сарай рядом с конюшней предоставил идеальное укрытие для двух его лошадей. Они оказались действительно крепкими животными, а вот найти дамское седло времени у него не хватило. Роб надеялся, что мисс Сара не сочтет себя слишком женственной и не откажется сесть в седло по-мужски.

Ожидая, пока в доме погаснут огни, он наскоро перекусил хлебом из пресного теста и сыром. Затем он провел некоторое время в конюшне, вооружившись острым ножом и добиваясь того, чтобы упряжь быстро вышла из строя, если похитители вздумают преследовать его и девушку.

После этого Роб двинулся в обход дома, прикидывая, как лучше проникнуть внутрь. С этим проблем возникнуть не должно. А вот разыскать в здании девушку и никого не разбудить при этом будет уже не так-то легко. В очередной раз ему придется положиться на союз логического мышления и своей загадочной интуиции охотника.

В доме еще горели несколько огней, когда кто-то вышел через черный ход. Внимательно всмотревшись в смутно различимую фигуру, Роб понял, что перед ним высокая крепкая женщина в простой темной накидке и с маленьким фонарем в руке. Она быстро зашагала по тропинке, ведущей прочь от дома. Роб решил, что это здешняя служанка, которая направляется домой в соседнюю деревушку.

Возблагодарив удачу, Роб неслышно последовал за нею, выжидая, пока она отойдет подальше от здания. Затем он подскочил к ней сзади, обхватил ее за плечи и прижал к себе, а свободной рукой зажал ей рот.

Когда же она забилась, пытаясь вырваться, он негромко прошептал ей на ухо по-ирландски:

– Я не причиню вам вреда, красавица, но меня интересует дама, которую привезли в дом сегодня вечером. Вы обещаете не кричать, если я уберу руку от вашего лица?

Явно расслабившись, женщина кивнула. Когда Роб отнял руку, она с опаской спросила:

– Кто вы такой и почему вас это интересует? Она показалась мне славной малышкой, хотя про нее говорят, будто она – герцогиня.

– Меня зовут Роб. А вы…

– Бриджет, кухарка и служанка мистера МакКарти. – Она кивнула в сторону дома.

– Мне нужно знать, где они ее заперли, – коротко заявил ей Роб, расслабляя руку, которой по-прежнему прижимал Бриджет к себе. – Ее семья отправила меня выкрасть ее и доставить домой целой и невредимой.

– Это очень хорошо. Я бы не оставила с этими чертовыми ублюдками и свою собаку. – Женщина повернулась к нему лицом, но темнота мешала им рассмотреть друг друга. – Кухня и кладовые находятся в задней части дома на первом этаже. Ее заперли в одном из подсобных помещений, первом слева в дальнем конце кухни. А в кухню можно попасть через черный ход в западной стороне дома.

Сведения были очень ценными.

– Ее охраняют?

– Не знаю. Я ушла, когда они пожирали припасы мистера МакКарти и хлебали его виски. – В голосе женщины прозвучало раздражение. – Они наверняка оставят после себя настоящий свинарник.

– Вы знаете, кто они такие?

– Члены повстанческой организации под названием «Свободная Эйре». – Бриджет презрительно фыркнула. – Свободная Ирландия – это, конечно, очень хорошо, но я бы не стала доверять этой шайке проходимцев. Да и хозяину совсем не понравилось, что они явились к нему в дом с похищенной герцогиней. – В голосе ее прозвучали нотки озабоченности. – За ней не придут британские войска?

Робу была понятна ее тревога. Любая перестрелка могла нанести ущерб дому, его хозяину, соседям и работе этой молодой женщины.

– За ней пришел я один, и моя цель – освободить ее так, чтобы никто не пострадал.

А если кто-то и пострадает, то он приложит все усилия к тому, чтобы пострадавшим оказалась не Сара Кларк-Таунсенд.

– Тогда все в порядке, – заключила Бриджет, решительно кивнув головой. – Мне не нравится, когда с женщиной обращаются грубо, пусть даже она – английская герцогиня.

Роб понял, что любой мужчина, который попробует аналогичным образом обойтись с самой Бриджет, быстро пожалеет об этом.

– Можете пообещать мне, что не станете поднимать тревогу? Если вы не дадите мне слово, мне придется связать вас и оставить в сарае.

– Обещаю. Чем скорее вы увезете леди отсюда, тем лучше. – Бриджет негромко рассмеялась. – А я вернусь домой, лягу в постель, а утром буду изумлена до глубины души, узнав, что она сбежала.

– Хорошая девочка. Вот, возьми за помощь. – Роб сунул ей в ладонь сложенную банкноту.

Женщина сжала ее в кулаке.

– В этом нет необходимости, но все равно спасибо.

– Это в знак благодарности от семьи молодой леди. Ее все очень любят.

– В таком случае спасайте ее, и удачи вам, юный рыцарь. – В голосе ее зазвучала соблазнительная хрипотца. – Если же вам случится вернуться сюда при дневном свете, можете нанести мне визит. Бриджет Мэлоун, рада была с вами познакомиться.

– Взаимно, Бриджет Мэлоун. – Роб отвесил ей изящный поклон и посмотрел ей вслед – она удалялась, покачивая бедрами. Ему чертовски повезло, что он наткнулся на служанку, не считающую нужным хранить верность друзьям-повстанцам своего хозяина, зато проникшуюся симпатией к девушке, которая попала в беду.

Минуло еще несколько часов, прежде чем огни в доме погасли окончательно, но Роб умел ждать – плоды многолетней практики. Легкий дождь прекратился, и небо очистилось, явив миру растущий месяц, света от которого будет довольно, чтобы облегчить им побег.

Наконец дом погрузился в полную темноту, за исключением единственного огонька на первом этаже, который, очевидно, горел в кухне. Поскольку это означало, что пленницу могут охранять, Роб решил, что предпочтительнее будет войти через переднюю дверь, а не через ту, о существовании которой нашептала ему Бриджет.

Он ловко управлялся с замками, посему входная дверь не стала для него непреодолимой преградой. Роб неслышно, едва дыша, скользнул внутрь и осторожно прикрыл за собой дверь, хотя и не полностью, оставляя путь к отступлению. Напряженно вглядываясь в темноту, он извлек из кармана дубинку. Роб приобрел эту вещицу в Индии, где ее вырезали точно по руке и снабдили набалдашником, так что в драке она превращалась в грозное оружие.

Дом, судя по первому впечатлению, имел стандартную планировку: по центру поднималась лестница, по обеим сторонам от которой располагались комнаты. Справа находилась гостиная, слева – столовая. Вспоминая указания Бриджет, он осторожно шагнул между столом и буфетом к двери, которая должна была вести в кухню.

Сжимая в левой руке дубинку, Роб медленно приоткрыл дверь – и замер, когда в уши ему ударил доносящийся изнутри громкий храп.

Замерев на месте, он принялся внимательно оглядывать видимую часть помещения. Храпевший мужчина развалился на скамье у длинного стола справа, уронив голову на скрещенные руки. Рядом с ним стояли пустая бутылка из-под виски и лампа, освещавшая комнату. Мужчина, похоже, забылся пьяным сном, и Роб решил не отступать. Во всяком случае, не сейчас, когда он оказался в непосредственной близости от похищенной девушки.

Он беззвучно пересек комнату. Храпящий мужчина не пошевелился, когда Роб прошел мимо не далее чем в шести футах от него.

А вот и дверь в кладовую. Ключ торчал в замке, что избавило сыщика от необходимости взламывать механизм, но, когда он повернул его, тот предательски заскрежетал.

Роб замер, не дыша, но пьяница продолжал храпеть. Молясь про себя о том, чтобы теперь не заскрипели еще и петли, он приоткрыл дверь и скользнул в чулан.

Небольшое помещение освещал столбик лунного света, падавший из высокого окна под самым потолком. Первой реакцией Роба стало разочарование, когда он увидел на полу груду мешков, ящиков и разбитой глиняной посуды, а вовсе не фигуру спящей пленницы.

И вдруг на полке слева что-то зашевелилось, и на него взглянуло нежное личико, обрамленное ореолом золотистых волос. Мисс Сара Кларк-Таунсенд походила на очаровательного маленького цыпленка. Совершенно безобидная и беззащитная перед первым же хищником – лисой или ястребом, – который заметит ее.

Надеясь, что она не станет визжать или иным способом привлекать к ним внимание, Роб едва слышно прошептал:

– Меня послал Эштон. Идемте?

Глаза ее расширились, как у испуганного котенка, и она опустила ноги на пол.

– Да! – Решительно набросив на плечи потрепанное одеяло, она продолжала: – Показывайте дорогу, сэр!

Хотя говорила она приглушенно, он прижал палец к губам, призывая ее к молчанию.

– В кухне спит мужчина. Мы должны уйти очень-очень тихо.

Она кивнула и плотнее запахнулась в свое истрепанное одеяло. Когда они доберутся до лошадей, он найдет для нее что-нибудь потеплее.

Роб вновь открыл дверь и шагнул в кухню, знбком приказывая ей следовать за собой, поскольку пьяный по-прежнему громко храпел. Сара тихонько скользнула за ним.

Они дошли уже до середины кухни, когда случилось несчастье. Что-то с грохотом полетело на пол, и мисс Сара испуганно вскрикнула. Пока пьяный стражник с ворчанием приходил в себя, Роб увидел, что одеяло, волочащееся за девушкой по полу, зацепило прислоненную к стене метлу, и та упала.

Глаза пьяницы расширились, когда он заметил их.

– Эта сука хочет сбежать! – взревел он, вскакивая.

Из-под стола вынырнули еще две головы. Роб выругался, сообразив, что мужчины спали под столом, оставаясь невидимыми для него. Оказавшись перед лицом численно превосходившего его противника, один против троих, Роб располагал единственным преимуществом: он был готов ко всему. Пока двое других с трудом поднимались на ноги, Роб бросился к пьянице, который оказался к нему ближе всех.

– Бегите! – рявкнул он, обращаясь к Саре.

Прежде чем пьяный громила успел хоть как-то отреагировать, Роб ударил его дубинкой в висок. Мужчина рухнул со скамьи спиной вперед, сбив со стола бутыль из-под виски, которая со звоном разбилась о каменные плиты пола.

Не останавливаясь, Роб перепрыгнул через стол и атаковал ближайшего противника, жилистого и крепкого малого, уже вытаскивавшего клинок из ножен на поясе. Роб с размаху врезал ему в живот, а потом, когда тот, задыхаясь, согнулся пополам, ударил его коленом в лицо.

Жилистый полетел на пол, а Роб развернулся к последнему из оставшихся на ногах неприятелю, но замер на месте – в лицо ему уставилось дуло пистолета. Тот взвел курок и прорычал:

– Не знаю, кто ты такой, приятель, но тебе конец!

Роб уже подобрался, рассчитывая перекатиться через стол и укрыться за ним от пули, когда раздался звук, похожий на удар гонга. Вооруженный повстанец мешком осел на пол. Позади него, радостно улыбаясь и держа обеими руками здоровенную чугунную сковороду на длинной ручке, стояла «беспомощная цыпочка», невероятно довольная собой.

Волосы мисс Сары, подсвечиваемые сзади лампой, золотистым облаком клубились вокруг ее тонкого личика. Сердце замерло у Роба в груди, пронзенное острой болью. Пожалуй, это была отчаянная тоска, потому что в своей красоте, радости и невинности она олицетворяла собой все то, что он любил и потерял.

Чувство это нахлынуло и пропало, поскольку его долг состоял в том, чтобы спасти ее, а не растравлять собственные душевные раны.

– Отличная работа, принцесса. А теперь самое время сматываться отсюда.

Он бы предпочел связать всех троих мужчин и заткнуть им рты кляпами, но в любой момент к ним могло прибыть подкрепление, а он не имел ни малейшего желания ввязываться в генеральное сражение. Подхватив с полу пистолет, Роб махнул рукой на дверь кухни.

– Согласна с вами целиком и полностью! – вскричала Сара и стремглав метнулась к выходу.

В два прыжка он оказался у двери, распахнул ее и подтолкнул девушку наружу. Едва они оказались в промозглой ночной темноте, он схватил ее маленькую ладонь.

– А теперь, принцесса, бежим!