Текст книги "Совсем не джентльмен"

Глава седьмая

Возблагодарив про себя разудалое детство, проведенное в мальчишеских забавах, Сара со всех ног понеслась по двору, направляемая твердой рукой своего спасителя. Она до сих пор не могла поверить в то, что ее мечты сбылись и из сладких грез, дабы спасти ее из плена, явился Роб Кармайкл. Она бы рассмеялась в голос от восторга, если бы ей не приходилось беречь дыхание для бега.

К тому времени, как они достигли сарая позади главной конюшни, в доме уже повсюду горели огни, а беглецы задыхались. Кармайкл выдохнул:

– Подождите, – и выпустил ее руку. Он открыл широкие двойные двери, и взорам их предстали две оседланные и взнузданные лошади. – Вы хорошо ездите верхом? Если у вас совсем нет опыта, я могу посадить вас к себе в седло, но это изрядно замедлит наше продвижение.

– Я умею ездить верхом, – переводя дыхание, сказала она.

– Что ж, я надеюсь, вы умеете ездить и по-мужски, потому что времени на приобретение дамского седла у меня не было.

– Я с удовольствием поскачу по-мужски! – воскликнула Сара. – Я всегда мечтала, но до сих пор мне запрещали даже думать об этом.

– В таком случае полезайте в седло. – Он сцепил руки в замок, чтобы помочь ей сесть на лошадь.

Девушка подобрала юбки, оперлась левой ногой о его подставленные руки и одним движением взлетела в седло. Ей было странно и непривычно перебрасывать ногу через спину лошади, особенно такую широкую, как у этой. Но, поерзав немного и устроившись поудобнее, она поняла, что положение это кажется ей совершенно естественным, пусть даже юбки ее задрались до колен. Когда Кармайкл укоротил стремя, она подоткнула подол платья вокруг ног, постаравшись укрыть как можно больше обнаженной кожи, и завязала концы одеяла узлом на груди.

– Вам не холодно? – поинтересовался он. – Можете взять мой сюртук.

– Нет, спасибо. Давайте трогаться в путь, пока они не настигли нас.

Кармайкл согласно кивнул и сел на своего коня. Он пустил его шагом, показывая дорогу, а потом пришпорил своего скакуна, заставляя идти быстрее, когда понял, что Сара уверенно держится в седле.

Луна освещала им путь, и, выбравшись на дорогу, они перешли в галоп. На сей раз Сара не выдержала и рассмеялась от удовольствия. Именно о таком приключении она мечтала – мчаться сквозь ночь с мужественным героем, спасшим ее из рук коварных злодеев. Это было куда лучше, нежели терпеть, пока тебя лапают или морят голодом вонючие пьяницы.

В этот час на дороге не было ни души. Они проделали изрядный путь, прежде чем тяжелые тучи закрыли луну, отчего видимость упала до нуля. А когда в довершение ко всему пошел слабый дождь, Кармайкл пустил своего коня шагом и пристроился рядом с Сарой.

– Отлично, мисс Кларк-Таунсенд. Вы прекрасно держитесь.

– Зовите меня Сара, – попросила она. – Так проще. А вы – друг Адама, Роб Кармайкл, верно?

Он с любопытством посмотрел на нее.

– Откуда вы знаете? Мы же с вами не знакомы.

– Мы не были представлены друг другу, но вы присутствовали на свадьбе леди Кири. И моя сестра сказала, что вы один из старых друзей Адама по академии. – Сара невольно улыбнулась, вспоминая, как заинтриговал ее Кармайкл. – В одной из статей в женском журнале вас назвали «достопочтенным Робертом Кармайклом».

– В журнале ошиблись, – сухо отозвался он. – У меня больше нет прав на такое обращение. Зовите меня Робом или Кармайклом, как вам будет угодно, но только не «достопочтенным».

Он утратил титул? Подавляя желание поинтересоваться, что он имеет в виду, Сара сказала:

– Я буду звать вас Робом, потому что мы наверняка станем хорошими знакомыми к тому времени, как вернемся домой. – Но ее мучило любопытство, и девушка забросала его вопросами: – Как вы сумели так быстро отыскать меня? Вы ведь квартируете в Лондоне, не так ли?

– Да, но сыщики уголовного полицейского суда выполняют задания по всей Британии. Эштон выдал мне постоянно действующее приглашение заезжать к нему в любое время дня и ночи, если я окажусь неподалеку. По случайному совпадению я решил воспользоваться его гостеприимством в тот самый день, когда вас похитили.

Подруга Сары, леди Кири, сказала бы, что это судьба, а не совпадение. До боли стиснув поводья, Сара спросила:

– С моей сестрой все в порядке? Я оставила ее, когда у нее начались схватки, она укрывалась в подземной часовне заброшенной церкви.

После некоторого колебания он ответил:

– Ее благополучно доставили в поместье, но схватки все еще продолжались, когда я отправился в погоню за вами. С нею были Эштон и ее подруга леди Джулия.

Сара подозревала, что роды оказались трудными, но не фатальными. Она бы наверняка почувствовала, если бы с Мэрайей что-то случилось.

Она как раз возносила мысленную молитву о здоровье сестры, когда ее лошадь споткнулась, попыталась сохранить равновесие и упала, подогнув передние ноги. Сара полетела вперед и ухнула в воду, которая накрыла ее с головой. Она отчаянно замолотила руками, стремясь вновь оказаться на воздухе, и тут сильные руки подняли ее голову над поверхностью воды.

– С вами все в порядке? – резко бросил Роб. – Кости целы?

– Думаю… думаю, да, – выдохнула она, когда Роб усадил ее. Оказывается, она свалилась в наполненную водой канаву, неглубокую, но способную утопить ее, если бы она была одна, да еще и без сознания. – Вода и грязь мягче твердой земли.

Он окончательно вытащил ее оттуда и поставил на ноги, придерживая одной рукой за талию, чтобы она не упала.

– Ваша лошадь оступилась на самом краю канавы.

Сара прислонилась к Робу, чувствуя, как ноет все тело.

– С нею все в порядке?

– Она вывихнула лодыжку, не более того. Думаю, сейчас нам самое время укрыться в каком-нибудь теплом амбаре поблизости.

Сара согласно кивнула. Ее била дрожь. Холодный ветер, от которого не спасала промокшая одежда, пробирал до костей, а одеяло она потеряла во время падения. Поэтому на сей раз она не стала возражать, когда Роб снял с себя сюртук и накинул ей на плечи. Тот оказался длинным и доходил ей почти до колен, но особого толку от него не было – она по-прежнему ощущала себя ледышкой.

– Я посажу вас на свою лошадь, а вашу поведу к амбару, – сказал он, помогая ей вернуться на дорогу. – Здесь недалеко, не больше четверти мили.

Снова пошел дождь. Сара напряженно вглядывалась в темноту.

– Вы что-нибудь видите?

– Я обращал внимание на места, которые могут быть нам полезны, когда проезжал здесь сегодня днем, – пояснил он. – Привычка.

«Привычка хорошего сыщика», – решила она. Когда он помог ей сесть на лошадь, девушка едва сумела перебросить ногу через седло, а пальцы ее настолько онемели от холода, что она не чувствовала поводьев.

К тому моменту, как они добрались до амбара в самом конце раскисшей тропинки, Сару била крупная дрожь, да такая, что она едва могла усидеть на спине лошади. Роб отпер дверь и завел лошадей вовнутрь.

Здесь было темно хоть глаз выколи, но уже то, что они могли укрыться от дождя и пронизывающего ветра, казалось райским блаженством. Сара постаралась не лязгать зубами слишком громко и устало спросила себя, а согреется ли она хоть когда-нибудь.

– Пора разжечь огонек. – С этими словами Роб извлек из кармана огниво и высек искру, с помощью которой зажег свечу.

В это время года запасы корма для скота были невелики, но в углу лежала большая куча сена. Итак, амбар был пуст, если не считать фермерских инструментов, прислоненных к стене.

С одной из потолочных балок свисал фонарь. Роб отодвинул его задвижку и поставил внутрь свечу. Отражающая жестянка позади свечи усилила свет, хотя его все равно было недостаточно для помещения такого размера.

Сара уже почти не отдавала себе отчета в происходящем, когда Роб легко, как ребенка, снял ее с седла.

– Я намерен сделать кое-что, что наверняка повергнет вас в смущение, если вы задумаетесь об этом, поэтому закройте глаза и ни о чем не думайте, – мягко сказал он, опуская ее на землю.

Она ахнула, моментально приходя в себя и широко распахнув глаза, когда он зашел ей за спину и принялся развязывать тесемки ее насквозь промокшего бледно-желтого платья.

– Мистер Кармайкл!

– Вам нужно снять с себя мокрую одежду, пока вы не успели замерзнуть до смерти, – объяснил он, ловко стянув с нее платье и оставив ее в одних чулках, корсете и сорочке. – Я посчитал, что нам будет легче путешествовать по Ирландии, если вы будете одеты мальчиком, и поэтому купил кое-какую мужскую одежду в Корке.

– Если… если только она будет чистой, – выдавила Сара, стуча зубами от холода. – Нет, необязательно чистой. Пусть будет хотя бы теплой!

– Вы скоро согреетесь. – По-прежнему стоя позади нее, так что она была избавлена от необходимости смотреть ему в глаза, он снял с нее нижнее белье и начал растирать ее обнаженное тело грубым шерстяным одеялом.

Ничего подобного с Сарой еще не случалось. Когда-нибудь, не исключено, она будет вспоминать этот случай как восхитительно безнравственный. Сейчас же происходящее представлялось ей странным: она стояла, напряженная и обнаженная, в амбаре наедине с симпатичным мужчиной и думала о том, как сильно замерзла.

Растирание немного согрело ее кожу. Он начал с ее спины и рук, а потом зашел спереди и взялся за ноги, бедра и все остальное. Она последовала его совету и закрыла глаза. Думай об одеяле, а не о больших и сильных мужских руках, растирающих твою обнаженную нежную кожу восхитительно грубой тканью…

Закончив, Роб поднял ей руки и надел через голову мужскую рубашку. Сшитая из сильно поношенного и много раз стиранного полотна, она удобно обтянула ее грудь, спустившись намного ниже талии. Радуясь тому, что теперь ей можно хоть немного прикрыться и согреться, она повернулась к нему лицом.

– Полагаю, у вас есть не только рубашка?

– Подштанники, брюки, чулки, башмаки и пальто, – перечислил Роб, оставаясь совершенно невозмутимым, как если бы только что обтер лошадь. – Вы сами справитесь или вам помочь?

– Справлюсь. – Она приняла стопку одежды и стала неуклюже влезать в подштанники и брюки.

Пока она подворачивала брючины и натягивала чулки, Роб расседлал лошадей и вынул из своей переметной сумы бумажный сверток.

– Вот, поешьте. Еда согревает.

Сара выхватила у него из рук пакет и жадно разорвала его. Хлеб и сыр были уже нарезаны маленькими кусочками, так что ей не пришлось терять время, разрывая их зубами.

– Это лучший сыр, который я когда-либо ела, – с благоговейным трепетом сообщила она, укладывая второй ломтик сыра на кусок хлеба. – Но хлеб тоже очень недурен.

– Голод – лучший из соусов. – Роб принял из рук Сары бутерброд с сыром, который она протянула ему. – Но ирландский чеддер[10]10
  Чеддер – сорт сыра.


[Закрыть] действительно хорош, как, впрочем, и хлеб из пресного теста. – В два укуса расправившись с угощением, он вернулся к лошадям.

Положив сено так, чтобы оба животных могли дотянуться до него, он осмотрел поврежденную ногу лошади.

– Ничего особенно страшного, но завтра она вас никуда не повезет. Придется обменять ее на другую лошадь.

Сара закусила губу, впервые задумавшись о чем-либо еще, помимо стремления к свободе и холода.

– Похитители будут нас преследовать?

– Скорее всего. – Роб принялся обтирать ее лошадь сеном. – Я подозреваю, что ваше похищение объясняется политическими причинами, по крайней мере отчасти. Вы не слышали ничего, что подтвердило бы мою версию?

– Да, эти мужчины – члены какой-то радикальной группировки, борющейся за независимость. Они хотели доставить меня к своему предводителю целой и невредимой, что и уберегло меня от насилия. – Она изо всех сил старалась сохранять ровный тон и ужасно смутилась, услышав, как задрожал ее голос. – Но я так и не поняла, что они собирались со мной сделать: то ли потребовать за меня выкуп, чтобы собрать средства для своих целей, то ли казнить в назидание английским аристократам.

– Вы признались бы в том, что не являетесь герцогиней Эштон?

Сара пожала плечами.

– Сомневаюсь, что они поверили бы мне. В любом случае я не хотела говорить им об этом раньше времени, иначе лишилась бы даже той призрачной защиты, что имела. А если бы я заявила им об этом в тот момент, когда палач заносил над моей головой топор, они просто решили бы, что я струсила, пытаясь оттянуть неизбежное. Проявила слабость.

Уголки губ Роба дрогнули.

– Вы правы, было бы трудно убедить их в том, что вы не герцогиня, а всего лишь ее сестра-близнец. Уж слишком бы это походило на эпизод из готического романа.

Она сморщила носик.

– Так и есть. Вульгарного, безвкусного и неправдоподобного.

– Жизнь часто бывает именно такой. – Он наклонился, взял очередную охапку сена и вновь стал обтирать им лошадь. – Нарядиться мальчиком, чтобы избежать поимки, – тоже выходка в готическом духе, но одновременно и очень практичная. Путешествуя в таком наряде, вы привлечете куда меньше внимания, чем в качестве элегантной молодой леди.

– Элегантная молодая леди? – Сара насмешливо фыркнула. – Я выгляжу так, словно меня протащили задом наперед сквозь заросли колючих кустов.

– И посему тот факт, что вам по-прежнему удается оставаться элегантной, производит впечатление, – заметил он, продолжая обтирать лошадь с тем же тщанием и сноровкой, которые она уже испытала на себе.

Сара нахмурилась, не зная, шутит ли он или говорит серьезно. Она склонялась к первому варианту, потому что сейчас никак не могла назвать себя элегантной.

Выжав воду из волос, она принялась расчесывать их пальцами, распутывая узлы, что дало ей возможность украдкой понаблюдать за своим спасителем. Высокий, худощавый и мускулистый, он двигался очень красиво, не делая ни единого лишнего движения. И хотя от него исходило ощущение опасности, Сара его не боялась. Она испытала шок, сообразив, что, до тех пор пока считает Сару своей подопечной, этот человек будет защищать ее даже ценой собственной жизни. Думать об этом было приятно.

Тем не менее он оставался для нее полной загадкой. Она спросила себя о том, какой может быть его личная жизнь. И есть ли она у него вообще? Есть ли у него жена или любовница? Семья? Он производил впечатление человека, которому никто не нужен.

Не отдавая себе отчета в том, что размышляет вслух, она спросила:

– Что вас заботит сильнее всего?

Он вперил в нее взгляд холодных синих глаз, и руки его замерли на лошадином крупе. Его каштановые волосы намокли и спутались, а лицо было худощавым и сильным, как и вся фигура. Несмотря на свою способность в нужные моменты оставаться в тени, он был очень привлекательным мужчиной.

– Прошу прощения, – покраснев, спохватилась Сара. – Это был неуместный вопрос.

– Да, но зато интересный. – Кармайкл задумчиво нахмурился, и брови у него сошлись в одну линию над переносицей. – Полагаю, более всего меня заботит справедливость. – Он вновь принялся за дело. – Жизнь и общество зачастую несправедливы. А мне иногда удается подправить чашу весов.

Его ответ заинтриговал ее. Он действительно был загадочным мужчиной.

– И поэтому вы стали сыщиком уголовного полицейского суда? Чтобы вершить закон?

– Отчасти. – Тон его стал сухим. – Но не менее важно и то, что человеку нужно питаться.

Сыновья лордов редко признавались в том, что должны зарабатывать себе на жизнь. Ей нравилась его невозмутимость, хотя она и спрашивала себя, отчего это он вдруг перестал быть «достопочтенным Робертом Кармайклом». Но ей не хотелось так скоро задавать еще один дерзкий и неуместный вопрос.

– Как вы планируете вернуться в Англию? Если у вас есть план, разумеется.

Он отшвырнул в сторону пучок сена.

– Я рассчитываю добраться до побережья, не позволив схватить себя, и нанять лодку, которая доставит нас прямиком в Англию. Но возвращаться по дороге, ведущей в Корк или Дублин, опасно. Лучше воспользоваться портом поменьше. Будем ждать дальнейшего развития событий. Многое зависит от того, станут ли нас преследовать и сколько времени мы потеряем из-за того, что ваша подружка охромела. – С этими словами он похлопал ее лошадь по крупу.

– По крайней мере, дождь смоет все оставленные нами следы. – Сара подавила зевок, так и не решив, что одолевает ее сильнее – усталость или холод. – Мне, пожалуй, лучше прилечь, пока я не свалилась.

Нахмурившись, он взглянул на нее.

– Вы все еще дрожите. Нам придется воспользоваться старинным способом, чтобы согреться. Животным теплом.

Она недоуменно поинтересовалась:

– Спать с лошадьми?

Роб улыбнулся, и улыбка преобразила его – он показался ей уже совсем не страшным.

– Друг с другом, очень целомудренно. Мы зароемся в сено, я обниму вас, и нам обоим будет тепло.

Сара, растерянно моргая, уставилась на него. Другими словами, она впервые в жизни будет спать с мужчиной, который к тому же ей совершенно незнаком. А, ладно. Она уже оставила позади то время, когда ее могло шокировать что-либо, и потому молча кивнула и направилась к куче сена.

Девушка осторожно опустилась на нее. Поначалу сухие стебли кололись, но сено оказалось мягким, и от него исходил приятный аромат. Со вздохом облегчения она свернулась в комочек, чтобы сохранить то тепло, которое у нее еще оставалось.

Роб задул свечу и подошел, чтобы присоединиться к ней. Сара, хотя и полностью доверяла ему, все же непроизвольно напряглась, когда он вытянулся рядом.

– Расслабьтесь, – пробормотал он, укрывая их обоих слоем сена, будто легким пахучим одеялом. Затем он обнял ее, притянув к себе, так что она прижалась к нему спиной. Он был крупным мужчиной, и рядом с ним ей стало тепло и уютно.

Сара вздохнула от удовольствия, почувствовав, что больше не дрожит и начинает понемногу согреваться. В его объятиях не было ничего страстного и пылкого, они несли ей лишь тепло и защиту.

Впервые после своего похищения она спала крепко и без сновидений.

Глава восьмая

Кухня мистера МакКарти, с опрокинутой мебелью и разбитой посудой, походила на поле боя. Взад и вперед по ней вышагивал Флэннери, в бешенстве отчитывая своих избитых, окровавленных вояк.

– И вы втроем позволили одному человеку ворваться сюда и умыкнуть герцогиню? Да вы просто жалкие растяпы!

Курран слабо запротестовал:

– Мы с Донованом спали. Он застал нас врасплох.

– Но вас было трое! А у него с собой не было даже пистолета. – Флэннери окинул Донована яростным взглядом. – До тех пор пока он не отнял у тебя ту славную пушку, которую купил я!

– Откуда мне было знать, что герцогиня огреет меня чугунной сковородкой по башке? – огрызнулся кучер. – Я думал, что она – леди.

– Она оказалась мужчиной в большей степени, чем любой из вас! – взревел Флэннери. – А ее спаситель наверняка работает на Эштона, раз сумел так быстро разыскать нас. И где бы теперь они вдвоем ни находились, держу пари, сейчас оба покатываются со смеху.

– Этот чертов малый не был одним из людей Эштона, – угрюмо заявил О’Дуайер, смывая кровь с лица. – Я узнал его. Его зовут Кармайкл, и он – проклятый сыщик уголовного полицейского суда. Один из лучших.

– Шотландец?

– Хуже. Англичанин. Он прославился умением возвращать домой беглых наследниц и решать прочие деликатные проблемы. – О’Дуайер поморщился, осторожно ощупывая здоровенный синяк на виске. – Выполняет разного рода особые поручения для богатеньких клиентов.

– Опиши его, – распорядился Флэннери. – А я пошлю весточку членам нашей организации на всех дорогах и заставах отсюда до побережья. Может, Кармайкл и хороший сыщик, но общество ее светлости непременно обнаружит его. А вы приведите себя в порядок и поешьте. Как только рассветет, мы отправимся за ними в погоню. И помните: если не вернем герцогиню, награды нам не видать.

– А как хорошо все шло, – проворчал Курран.

– Именно в такие моменты и надо удвоить осторожность, – прорычал Флэннери. – И помните: нам нужна только герцогиня. Сыщика можете убить.

Напомнив себе о том, что мисс Сара Кларк-Таунсенд – его клиентка, то есть девушка, попавшая в беду, а не славная маленькая подружка, Роб сосредоточился на том, чтобы согреться, пытаясь не думать о ее женственности. За исключением небольшой части его мозга, которая бодрствовала, оставаясь настороже, он забылся тяжелым сном, благодаря судьбу за то, что девушка оказалась не из тех дамочек, которые чуть что хлопаются в обморок. В этом она очень походила на свою сестру. Судя по тому, что видел Роб, герцогиня отличалась исключительным здравомыслием и практичностью, и Сара разделяла эти достоинства, пусть даже обе выглядели как пушистые желтенькие цыпочки…

Он проснулся от сильнейшей эрекции и ощущения горячего женского тела, которое сжимал в объятиях так крепко, что только одежда мешала им слиться воедино. Его «Святой Боже!» и ее «Господи милосердный!» прозвучали одновременно.

Шок прогнал остатки сна, и они поспешно откатились друг от друга. Роб откинулся на спину и, скрестив руки на груди, проклинал себя на чем свет стоит. В конце концов, он – взрослый мужчина, а не зеленый пылкий юнец!

Еще раз вознеся благодарность за то, что мисс Сара не склонна к обморокам, он сумел проговорить ровным голосом:

– Мне очень жаль. Обычно я не соблазняю женщин, которых спасаю.

Сара шумно выдохнула. Похоже, она тоже сжимала кулаки.

– Не думаю, что это было соблазнение. Всего лишь… действие животного тепла. Потому что сейчас я наконец согрелась.

– Я тоже. – Роб заставил себя подумать о том, как отреагирует Эштон, если узнает, что он спал с сестрой герцогини. Эта мысль быстро привела его в чувство.

– Вы сказали, что обычно не соблазняете женщин, которых спасаете, – заметила Сара, и в голосе ее прозвучало любопытство. – Означает ли это, что иногда такое все же случается?

– Разумеется нет! Когда меня нанимают для того, чтобы не дать девушке обесчестить себя, не могу же я погубить ее сам.

– Спасаете наследниц-беглянок от их же собственной глупости, полагаю. – Сара коротко рассмеялась. – Это не мой случай. Я не наследница.

Роб слабо улыбнулся, глядя в темноту.

– Но главный принцип остается неизменным. Моя работа заключается в том, чтобы вернуть вас семье целой и невредимой.

– Я знаю и, поверьте, очень вам благодарна. – Сара вздохнула. – Но иногда я боюсь, что умру девственницей.

Роб даже поперхнулся от неожиданности.

– Это не та беседа, которую мы должны вести! – Он глубоко вздохнул, пытаясь отогнать от себя видения о том, как обучает премудростям любви эту хорошенькую и горящую желанием молодую женщину. – Даже не являясь знатной наследницей, такая красивая девушка, как вы, не может испытывать недостатка в кавалерах.

Легкомысленные нотки исчезли из ее голоса.

– А я и не испытываю. Но я любила и потеряла, а теперь… Теперь я не думаю, что это может случиться вновь.

– Мне очень жаль. – Расслышав боль в ее голосе, Роб взял ее за руку и ласково сжал. – Но мужчина, который оказался таким дураком, что оставил вас, не заслуживает того, чтобы о нем горевали бесконечно.

– Он погиб, а не бросил меня. С ним я чувствовала себя самой красивой и желанной женщиной на свете. Бал в честь нашей помолвки должен был состояться на мой восемнадцатый день рождения. Он… Он погиб на охоте за две недели до этого. – Голос девушки сорвался. – Я как раз выбирала подвенечное платье.

– Ох, Сара. – Роб повернулся на бок и прижал ее к груди. – Мне очень жаль. Но если он искренне любил вас, то не хотел бы, чтобы вы скорбели всю оставшуюся жизнь.

– Я уверена, что не хотел бы. Джеральд верил в то, что жизнью надо наслаждаться. – Она вздохнула. – Проведя год в трауре и скорби, я сказала себе, что пришло время встряхнуться. Но с тех пор я так и не встретила мужчину, за которого мне хотелось бы выйти замуж хотя бы с половиной той страсти, с какой я хотела стать супругой Джеральда. И вот уже семь лет я ищу, но без особого успеха. Солидные, состоявшиеся мужчины меня не интересуют, а что касается энергичных красавчиков – я понимаю, что рано или поздно один из них разобьет мне сердце.

– Как это сделал Джеральд, – негромко заметил Роб.

– Вот именно. – В ее голосе прозвучала тоска. – Мы оба были молоды, и я думала, что мы прекрасно подходим друг другу. Но я так и не узнаю, как бы все вышло на самом деле. Поскольку я не успела разлюбить его, мое сердце… все еще принадлежит ему. Впрочем, роль тетушки, оставшейся старой девой, устраивает меня как нельзя лучше. По целому ряду причин я предпочитаю быть независимой женщиной.

Роб спросил себя, а так ли это на самом деле или же она просто делает хорошую мину при плохой игре.

– Независимость имеет массу преимуществ, – согласился он. – Но не стоит сбрасывать со счетов возможность найти мужчину, который станет для вас достойным спутником, пусть даже вы не будете любить его так, как любили Джеральда.

– Неужели вы готовы жениться на женщине, которая станет для вас всего лишь хорошей спутницей? – скептически поинтересовалась Сара. – Хотя, полагаю, если вы никогда не любили, приятный и близкий по духу спутник может и впрямь показаться подходящим.

Обычно он избегал разговоров о своей личной жизни, но сейчас, в темноте, вдохновляемый искренностью Сары, Роб вдруг произнес:

– Я изведал и то, и другое. Я влюбился и потерял голову примерно в то же время, когда вы полюбили Джеральда. И так же, как и вы, я был подавлен и безутешен, когда все кончилось. Много позже я нашел… самую лучшую спутницу. Во всяком случае, на какое-то время.

Голос девушки смягчился.

– А что случилось с той женщиной, в которую вы были безумно влюблены? Какой она была?

Теперь Роб редко вспоминал Бриони. Она принадлежала той эпохе его жизни, когда он еще верил и надеялся.

– Она была необузданной и прекрасной дочерью пастуха в поместье моего отца. Я никогда не встречал такой девушки, как она. Черноволосая, бесстрашная и свободная. – Перед внутренним взором Роба вдруг возник яркий, причиняющий боль образ Бриони: она бежит по лугу впереди него, с развевающимися черными волосами за спиной, и со смехом кричит ему, что он не сумеет догнать ее. Он с трудом проглотил ком в горле. – Я просил ее выйти за меня замуж, несмотря на разницу в положении.

– Она умерла?

По губам его скользнула болезненная гримаса.

– Мой отец дал ей отступного. Не знаю, сколько он ей заплатил. Очевидно, достаточно, чтобы она уехала, не сказав мне ни слова.

Сара крепко стиснула ему руку.

– Даже не знаю, какой из способов потерять любимого больнее.

Роб не задумывался об этом, но ответил не колеблясь:

– Смерть хуже. Мне нравится думать, что Бриони взяла деньги и зажила где-то хорошо и счастливо. Родители у нее были просто ужасными людьми, и, мне кажется, она не восприняла мое предложение руки и сердца всерьез. Деньги дали ей возможность обрести независимость. Я надеюсь, что она счастлива.

– Но вы всерьез собирались жениться на ней. – В ночи голос Сары прозвучал мягко и едва слышно.

– Она стала бы прекрасной женой для офицера.

– Вы служили в армии?

– Нет. Я собирался купить патент на офицерский чин в полку Алекса Рэндалла, поскольку в академии мы стали друзьями. Но… обстоятельства изменились.

– Из вас получился бы хороший офицер, – с теплотой произнесла Сара.

– Мне тоже хотелось бы так думать. – Он криво улыбнулся. – Это намного более почетно, чем быть сыщиком уголовного полицейского суда.

– Но ведь сыщик чаще вершит правосудие и борется за справедливость, – заметила она.

Роб поразился тому, как четко она определила суть его профессии. Сара была права: работа сыщика временами бывала грязной и отвратительной, но Роб и впрямь умудрялся привнести в мир капельку справедливости.

– А ваша спутница? Она не могла быть самой лучшей хотя бы потому, что оставила вас.

Потеря Кэсси была еще свежей раной и причиняла ему сильную боль.

– Она была храброй, рисковой и доброй. Она много ездила, и мы редко бывали вместе, но эти дни становились самыми яркими в моей жизни. Я рассчитывал, что когда-нибудь мы заживем вместе, но она полагала, что нас связывает лишь дружба и ничего более.

– Она оказалась права?

Роб открыл было рот, чтобы ответить, но потом спохватился и задумался. Он не согласился с Кэсси, когда она заявила ему, что их связывает лишь дружба, поскольку оба они слишком независимы и самодостаточны для того, чтобы нуждаться в ком-либо еще.

– Она сказала мне, что мы с нею всего лишь друзья, которые иногда делят постель. Тогда я так не думал, но, быть может, она была права. – После долгого молчания он добавил с тоской и сожалением: – Нам могло бы хватить и дружбы, если бы она не встретила мужчину, который покорил ее сердце. Но… она его встретила.

– Значит, встретить романтическую любовь можно, даже потеряв надежду. Эта мысль меня утешает. – Сара немного помолчала, а потом добавила: – Это, конечно, меня не касается, но я буквально сгораю от любопытства, так мне хочется узнать, почему вы перестали быть «достопочтенным Робертом Кармайклом».

Роб лишь пожал плечами в ответ.

– Отец отрекся от меня несколько лет назад. С точки зрения закона он не мог помешать мне именоваться «достопочтенным», но у меня нет никакого желания оспаривать его волю. В моем деле репутация хлыща и денди только вредит.

– Полагаю, вы правы. – Сара издала непонятный звук, словно подавляла зевок. – Я готова заснуть опять, но в амбаре холодно. Как вы полагаете, мы можем прижаться друг к другу без того… чтобы случилось что-либо неприличное?

Роб ненадолго задумался.

– Не уверен.

– А что, если вы ляжете на бок, а я обниму вас сзади? – предложила она.

Он улыбнулся.

– Вы вряд ли согреете меня всего, но да, так будет безопаснее.

– Значит, договорились, – радостно заявила Сара.

Он перевернулся на бок и улегся к ней спиной. Послышалось шуршание сена, когда девушка придвинулась к нему, а потом он почувствовал, как восхитительные женские руки скользнули по его спине. Маленькая теплая ладошка поднырнула ему под руку и устроилась у него на груди. Сара счастливо вздохнула и расслабилась.

Роб последовал ее примеру. Кто бы мог подумать, что он и этот пушистый цыпленок так быстро станут друзьями?