Текст книги "Совсем не джентльмен"

Глава девятая

К большому сожалению Сары, проснувшись, она не обнаружила рядом Роба. Теперь она понимала, почему людям так нравится делить одну постель на двоих: она не могла припомнить, когда в последний раз спала так крепко и сладко.

Сара мечтательно представила себе, что произошло бы, если бы у Роба не было табу на соблазнение спасаемых им женщин, но сейчас она была благодарна ему за проявленный здравый смысл. Хотя девственницей ей умирать не хотелось, глупое барахтанье в стоге сена ее тоже не устраивало.

Роб был ее прекрасным рыцарем в сверкающих доспехах, но теперь она понимала, почему «самая лучшая спутница жизни» покинула его. Скорее всего, он был прекрасным партнером для недолгих отношений в постели, но при этом оставался настолько независимым и самостоятельным, что было трудно представить, как он может по-настоящему нуждаться в ком-либо.

Сара лениво потянулась и выбралась из кучи сена. Стояло раннее утро, и дождь уже прекратился. В амбаре было достаточно светло, чтобы разглядеть лошадей. Нет, одного коня. Роб увел охромевшую лошадь, оставив собственного скакуна жевать сено.

Выпрямившись, Сара принялась отряхивать сухие травинки с одежды. В брюках она чувствовала себя странно и непривычно, зато очень свободно.

Она направлялась к двери, когда ее распахнул, входя внутрь, Роб. Он вел за собой коня, а в руке держал корзинку.

– Нам повезло, – сообщил он, привязав свое приобретение. – Я дошел по дороге до фермерского дома и изложил его владельцу, мистеру Коннолли, некоторую долю правды: что меня с моим юным кузеном преследуют разбойники и что нам нужно средство передвижения. Ему понравилась наша хромая лошадка, и он дал мне вот эту.

Сара внимательно оглядела своего нового коня.

– Получается, он отдал вам старую клячу вместо молодой и сильной лошади, которая стоит гораздо дороже и которая выздоровеет через неделю или две.

– Именно так. Но зато эта старушка не хромает, а это для нас сейчас самое главное. – Роб похлопал новую лошадь по костлявому крупу. – Коннолли в достаточной мере терзается угрызениями совести, чтобы пригласить нас к себе домой на завтрак.

– Горячая пища? – с надеждой спросила Сара. – Или даже горячий чай?

– Очень может быть: ферма выглядит процветающей. Но я отказался. Будет лучше, если они не смогут рассмотреть вас во всех подробностях. – Роб уставился на нее прищуренными глазами. – Даже с большого расстояния вы едва-едва сойдете за мальчика. А вблизи это и вовсе невозможно, даже если выкрасить ваши волосы в темный цвет и испачкать вам лицо.

Сара вздохнула. Ей вновь пришлось распрощаться с надеждой на то, что в ближайшее время удастся вымыться и наесться досыта.

– У нас больше не осталось того славного сыра?

Роб протянул ей корзинку.

– Нет, но миссис Коннолли собрала для нас немного свежего хлеба, пару вареных яиц и кувшин чаю. Я верну ей корзинку, когда мы будем уезжать.

Сара запустила руку в корзинку. Там обнаружились два толстых ломтя пресного хлеба с маслом и пара яиц, еще теплых – их сварили совсем недавно. Никогда в жизни она так не радовалась обыкновенным вареным яйцам.

Протянув один ломоть хлеба и яйцо Робу, она осторожно почистила свое и выложила его на хлеб. Оно было сварено всмятку, как она и любила. Сара откусила кусочек и заставила себя неторопливо прожевать его вместо того, чтобы проглотить одним махом. Сделав же глоток горячего чая с молоком, она счастливо вздохнула:

– Амброзия![11]11
  Здесь – пища греческих и римских богов, делавшая их бессмертными. (Примеч. ред.)


[Закрыть] Никогда не ела ничего более вкусного.

Роб не выдержал и расхохотался, превратившись в совершенно другого человека. Она уставилась на него, мысленно признав, что ему нужно почаще смеяться.

– Я рад, что вам так легко доставить удовольствие, – сказал он.

Она откусила очередной кусочек хлеба с яйцом.

– Маленькие удовольствия гораздо приятнее, потому что их можно найти везде. А тот, кому требуются величественные зрелища, бульшую часть жизни проводит разочарованным.

– Похвальная философия. – Роб доел свою долю, сделал глоток чая и протянул кувшин Саре. Он принялся седлать коня, не прекращая разговаривать с нею: – Если все пойдет хорошо, я верну вас в Ральстон-Эбби дней через пять или около того. В том, разумеется, случае, если вы выдержите столько времени в седле. Я бы предпочел не нанимать экипаж.

Она недовольно поморщилась.

– У меня ноют мышцы, о существовании которых я и не подозревала, но я справлюсь.

– Я требую от вас слишком многого, поэтому дайте мне знать, когда напряжение и усталость станут чрезмерными. – Роб закончил седлать обеих лошадей и уложил свои переметные сумы. Он действовал со сноровкой и привычной легкостью человека, много времени проводящего в дороге.

Сара тем временем заплела волосы в косу, а потом заправила ее под широкополую шляпу, которой, помимо прочего, снабдил ее Роб.

– Я похожа на мальчика?

Уголки его губ дрогнули в улыбке.

– Я рад, что одежда вам велика. Это помогает скрыть тот факт, что вы ничуть не похожи на мальчика. Когда рядом с нами окажутся люди, опускайте голову, чтобы они видели одну лишь шляпу. Вы готовы двинуться в путь?

Сара кивнула, но, когда Роб подошел ближе, чтобы помочь ей подняться в седло, она, повинуясь внезапному порыву, положила руки ему на плечи и сказала:

– Спасибо вам, – а потом поцеловала.

Он мог с легкостью уклониться, но не стал этого делать. Губы его оказались на удивление теплыми, когда он ответил на ее поцелуй.

Она и впрямь собиралась лишь выразить ему свою благодарность, но желание, которое повлекло их друг к другу ночью, вспыхнуло с новой силой. Руки Роба сомкнулись у нее на талии, когда он поцеловал ее так, словно она была единственной женщиной на земле.

Сара была шокирована собственной реакцией. Хотя он всегда казался ей привлекательным, она никак не ожидала испытать такой… голод. Такое желание раствориться в мужчине и позволить пламени, которое сама же и разожгла, поглотить ее.

Они замерли, тесно прижавшись друг к другу, и его теплые руки ласкали и гладили ее, отчего по телу разбегались волны сладкой муки. Вдруг лошадь, стоявшая рядом с ними, заржала и нервно переступила с ноги на ногу.

Роб резко отпустил ее и отступил на шаг, тяжело дыша. На его лице проступило какое-то ранимое, беззащитное выражение.

– Это было… восхитительно, но неразумно, мисс Кларк-Таунсенд.

Она прижала пальцы к губам, сгоравшим от желания.

– Я… я знаю. И больше это не повторится. – Она не будет подбрасывать дрова в костер, который должен прогореть без следа.

Лицо Роба вернуло свойственное ему невозмутимое спокойствие.

– Через несколько дней вы будете уже дома, и все это превратится в дурное воспоминание.

Сара лукаво улыбнулась.

– Ничуть не дурное. Совсем напротив.

– Да, ничуть не дурное, – негромко согласился он. – Но я уверен, что вы не откажетесь от горячего чая, теплой постели и чистой одежды. – Он сцепил ладони в замок, помогая ей сесть на лошадь.

Опершись о его руки, Сара поднялась в седло. Да, она с радостью вернется к теплу и комфорту. Но она никогда не забудет и о том, как спала с мужественным сыщиком в ароматном стоге сена.

Примерно через четверть мили по обсаженной живой изгородью дороге они подъехали к повороту, уводившему к фермерскому дому на пригорке. Не доезжая сотни ярдов до здания, Роб сказал:

– Подождите меня здесь – я верну корзину. Попытайтесь думать как настоящий мальчишка.

– Что означает…

– О еде и драке, – пояснил он, спешился, передал ей поводья и направился к дому.

На его стук дверь тут же распахнулась, и высокий широкоплечий мужчина принял у него корзинку, засыпав Роба ирландской скороговоркой. Сыщик нахмурился и что-то ответил ему по-ирландски. Мистер Коннолли с любопытством оглядел Сару. Она старательно притворялась мальчишкой.

Мужчины разговаривали еще несколько минут, оживленно жестикулируя. Затем, вежливо кивнув и попрощавшись, Роб вернулся к Саре. Садясь на своего коня, он коротко пояснил:

– Всего пять минут назад несколько мужчин заходили к нему в дом. Они искали пару английских воров, которые, по их словам, промышляют в этом районе. Мистер Коннолли сказал им, что не видел никого похожего.

– Мы можем натолкнуться на этих людей? – встревоженно поинтересовалась Сара.

Они выехали на дорогу, и Роб повернул налево, в ту сторону, откуда они приехали.

– С нами все будет в порядке. Коннолли рассказал мне о тропинке, которая выведет нас на параллельную дорогу, а уже та приведет нас к восточной заставе.

– Насколько быстро Флэннери и его люди смогут предупредить своих сторонников о нашем появлении? Вряд ли намного быстрее, чем скачем мы. – При мысли о том, что они с Робом возвращаются к дому МакКарти, где вполне могут столкнуться с ее похитителями, по коже Сары пробежали мурашки.

Прищуренные глаза Роба, настороженно, внимательно глядевшие по сторонам, свидетельствовали о том, что и он отдает себе отчет в подстерегавшей их опасности.

– Не знаю, насколько велика и хорошо организована эта группа, «Свободная Эйре». Если известия будут распространяться с почтовыми дилижансами, то на всем пути до побережья нас могут поджидать их люди.

Сара постаралась не думать о том, что ее вновь могут схватить.

– Значит, нам надо ехать быстро и быть очень внимательными. Вы сказали, они ищут английскую пару. Я не знала о том, что вы говорите по-ирландски, но, похоже, вы очень хорошо владеете языком. Вы сможете выдать себя за ирландца, или же это было гэльское наречие, которое отличается от местного диалекта?

– Несмотря на фамилию, я не шотландец. Наша ветвь Кармайклов переехала на юг. – Роб говорил сухо и отрывисто. – Один из моих шотландских предков предал своего короля, за что был вознагражден английским поместьем и титулом. Таково благородное происхождение моего семейства.

Ей хотелось узнать о нем побольше, и она спросила:

– Где вы научились говорить по-ирландски?

– Моя мать была дочерью священника англиканской церкви Ирландии. Мой отец познакомился с нею, когда навещал свое поместье Килварру, и влюбился в нее с первого взгляда. Она возвращалась погостить домой каждое лето, посему я проводил здесь много времени и выучился болтать по-ирландски.

– Что наверняка поможет нам благополучно удрать отсюда, – заметила Сара. – Эта часть Ирландии вам знакома?

Роб отрицательно покачал головой.

– Килварра расположена дальше к северу, в графстве Мит. А в этой части страны я не бывал никогда.

Сара порылась в памяти, вспоминая, что ей известно об Ирландии.

– Баллина[12]12
  Баллина – населенных пунктов с таким названием в Ирландии несколько, но тут, по-видимому, имеется в виду городок, который находится в графстве Мейо (провинция Коннахт).


[Закрыть] находится поблизости от Килварры?

Он озабоченно нахмурился.

– Думаю, Баллина расположена где-то на западе, но не уверен. У вас там есть друзья?

Сара содрогнулась в деланном ужасе.

– Совсем напротив. Если я правильно помню, в Баллине живет ужасная родственница Адама, тетушка Джорджиана Лоуфорд.

– А, та самая, которая пыталась убить его, чтобы ее сын мог унаследовать титул. Нет, она, к счастью, не была нашей соседкой.

– Адам пару раз бывал в Баллине еще мальчишкой. У него остались приятные воспоминания об этих поездках и своих кузенах. Совсем не то, что о тетке. – Сара взглянула на покатые холмы, начинающиеся за живыми изгородями. – Когда-нибудь, в более благоприятных обстоятельствах, я бы хотела вернуться сюда.

– Да, здесь намного приятнее, когда не приходится спасать свою жизнь, – согласился Роб. Возвращаясь к делам насущным, он заметил: – У меня хорошее чувство направления. Но мелкие дороги так петляют, что нам поневоле пришлось бы двигаться медленно. Придется рискнуть и выбрать один из больших прямых трактов, несмотря на то что за ними почти наверняка установлено наблюдение.

Другими словами, они еще не избежали опасности.

– Сколько времени нам потребуется, чтобы добраться до побережья?

– Три-четыре дня, если поскачем быстро. – Взмахом руки он указал на поворот слева. – Нам сюда.

Сара с благодарностью повернула на тропинку, представлявшую собой скорее зеленый туннель с высокими живыми изгородями по бокам, которые должны были укрыть их от любопытных взоров.

Впереди их ждал нелегкий путь. Но она верила в то, что Роб сумеет благополучно доставить ее домой.

Глава десятая

Спустя около часа езды в полном молчании Сара и Роб миновали грубо сколоченную хижину. С дюжину ребятишек сидели перед нею на солнышке, слушая пожилого мужчину. Дети замахали им руками, дружелюбно приветствуя путников. Поскольку Роб помахал им в ответ, Сара последовала его примеру, но останавливаться они не стали.

Когда они оказались вне пределов слышимости, Сара спросила:

– А чем занимаются эти дети? Я заметила одну или две подобные группы детишек, еще когда была пленницей.

– Это школа для бедняков под открытым небом, – ответил Роб. – Католикам не разрешается быть учителями. Власти хотят, чтобы дети ходили в протестантские школы, становясь добрыми маленькими англиканцами.

Сара возмущенно ахнула.

– Но… это же ужасно. Не думаю, что родители хотят, чтобы их детей силой воспитывали в рамках другой религии.

– Разумеется, они не хотят. Вот почему мужчины, получившие некоторое образование, обучают местную детвору чтению, письму и арифметике в таких вот неофициальных школах под открытым небом, как та, мимо которой мы только что проехали. – В голосе его прозвучали иронические нотки, когда он добавил: – Я и сам попал в Уэстерфилдскую академию из подобной школы для бедняков.

– Как, ради всего святого, это могло случиться?

– Я как раз приехал в наше ирландское поместье вместе с матерью на лето и потому знал, где находится эта школа. К тому же я был дружен с большинством учеников, а иногда даже приходил на уроки ирландской грамматики. Лето выдалось дождливым, и я сказал учителю, что они могут воспользоваться заброшенной хижиной на окраине поместья. А еще я дал ему немного своих карманных денег, чтобы он купил книжек для учеников.

– Книжек?

– Дешевых изданий, – пояснил Роб. – В школах для бедняков по ним учат читать. Обычно это сказки или приключения, так что читать их интересно.

– Это же замечательно. – Снова пошел дождь, и Сара подняла воротник пальто. – И каким же образом помощь не столь везучим и состоятельным ученикам позволила вам попасть в школу для мальчиков высокого рождения и плохого поведения?

– Мой отец неодобрительно относился к обучению крестьян. Он говорил, что оно внушает им неподобающие мысли относительно их положения, – сухо отозвался Роб. – Но самым прискорбным моим прегрешением стало то, что я посещал католическую мессу. Он немедленно выслал меня из Ирландии и отправил к тете Агнессе, чтобы я не заразился католической верой. Моя мать была его второй женой, и он женился на ней, потому что она была красива, а не из-за ее состояния или социального статуса. Я стал живым свидетельством того, что он совершил ошибку, женившись на девушке более низкого сословия.

Сара едва сдержала готовое сорваться с губ замечание, произносить которое не подобало воспитанной леди.

– Ваш отец был… тяжелым человеком.

– Это еще мягко сказано, – столь же сухо заметил Роб. – Он – яркий образчик самовлюбленного, заносчивого, жадного и нетерпимого английского вельможи. Он ведет роскошный образ жизни, произносит в Палате лордов речи, которые вызывают всеобщее восхищение, влезает в огромные долги и отказывается платить своим портным и сапожникам, благодаря которым всегда одет со вкусом.

– Не похоже, чтобы у вас с ним было много общего.

– Так и есть. Я не видел его с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать. – Роб пожал плечами. – Это вполне устраивает нас обоих.

В словах, произнесенных легким, небрежным тоном, Сара уловила глубоко запрятанные гнев и боль.

– Но учеба в Уэстерфилдской академии пошла вам на пользу, не так ли?

Лицо Роба просветлело.

– Это было лучшее из всего, что отец сделал для меня. Мы все там были своего рода неудачниками. А это – веская причина для дружбы.

Они миновали поворот, и глазам их предстала отара овец, которых фермер выпасал между изгородями. Сара пристроилась позади Роба, и разговор сам собой оборвался, когда они очень медленно направили коней через блеющую бурлящую массу.

Теперь Сара понимала, почему этот мужчина неизменно холоден и сдержан. Ему пришлось стать таким еще в детстве, чтобы выжить. Силой и цельностью натуры он был обязан своему характеру. Очень сильное влияние на него, вероятно, оказала мать – голос его явственно потеплел, когда он упомянул о ней.

Кроме того, Сара поняла, почему наивысшим его романтическим устремлением было отыскать «подходящую спутницу». Сильную, склонную к риску женщину, которая сможет ужиться с сыщиком уголовного полицейского суда. Но когда он ее нашел, она оставила его, потому что сама хотела большего. Сара надеялась, что он еще найдет себе спутницу, которая останется рядом с ним. Роберт Кармайкл этого заслуживал.

Роб то и дело поглядывал на Сару – темп движения он задал совсем не подходящий для леди. Однако, несмотря на свои миниатюрные размеры и хрупкое сложение, она, видимо, обладала недюжинной выносливостью.

А вот лошадь ее справлялась далеко не так хорошо. Животное выглядело достойно, но было уже стареньким, и, кроме того, от него, наверное, никогда не требовали быстроты передвижения. Так что Кармайкл был рад, когда они въехали в город, где проходила ярмарка. Он сможет купить не только снедь, но и заглянет на конный рынок, расположенный рядом с городской конюшней.

Выехав на рыночную площадь, он остановился. Когда Сара последовала его примеру, он негромко сказал:

– Самое время купить провизию и коня получше для вас.

– Быть может, я останусь здесь и подержу лошадей, пока вы занимаетесь этим?

В одежде, которая была ей велика, и шляпе с обвисшими полями, она выглядела столь очаровательно, что ему захотелось улыбнуться. Аккуратно нанесенное на щеку грязное пятно делало ее озорнее и моложе, хотя он знал, что ей уже двадцать пять или двадцать шесть лет, поскольку она близнец жены Эштона.

Роб строго напомнил себе, что его задача состоит в том, чтобы в целости и сохранности доставить ее домой, а не проникнуться к ней пылкой привязанностью, что не принесет добра им обоим. Он до сих пор не мог поверить в то, что столько рассказал ей о своей прежней жизни. Быть может, пребывание в Ирландии сделало его таким разговорчивым. Или тот факт, что она внимательно и доброжелательно выслушивала его.

– Отведите лошадей к платной конюшне и посмотрите на животных, что там продаются, пока я куплю необходимое.

Она кивнула и спешилась. Роб соскользнул на землю вслед за нею и, перед тем как углубиться в лабиринт прилавков и ларьков, вытащил из переметной сумы холщовый мешок. Он обратил внимание на то, что Сара пошла меж двух лошадей, которых вела под уздцы, чтобы на нее поменьше обращали внимания. Умная девушка.

Умная леди.

Ему не понадобилось много времени, чтобы купить пирог с мясом, сыра, хлеба, прошлогодних осенних яблок и два грубых, но теплых одеяла. Теперь им больше нет нужды спать в объятиях друг друга, отныне все будет гораздо благоразумнее, хотя куда менее интересно.

Над широкими воротами платной конюшни красовалась выцветшая надпись «Холмс». Сара привязала лошадей рядом с теми, что были выставлены на продажу, и, никем не замеченная, притаилась за ними. Поскольку на рынке было достаточно шумно, чтобы не опасаться быть услышанными, Роб, укладывая покупки в седельные сумки, негромко поинтересовался:

– Вам понравилась какая-нибудь из этих кляч?

Сара с нескрываемым удивлением взглянула на него снизу вверх.

– Мужчина спрашивает моего мнения о лошадях? Наверное, небо упадет на землю!

На сей раз он не выдержал и улыбнулся.

– Женщина, которая ездит верхом так, как вы, просто обязана разбираться в лошадях.

Ее лицо озарилось смехом, и он ощутил странное покалывание в области сердца. Он еще никогда не встречал женщины, которая бы излучала столько радости.

Она жестом указала налево.

– Думаю, мне вполне подойдет вон тот гнедой жеребец, но можно спросить у владельца конюшни, нет ли у него внутри чего-нибудь получше.

Роб окинул взглядом ряд лошадей – ни одна из них не произвела на него особого впечатления.

– Вы правы. Пойдемте внутрь. Только не задирайте голову.

Она повиновалась, тут же превратившись в угрюмого мальчишку в большой, не по возрасту, шляпе. Внутри конюшни их встретил знакомый запах сена и лошадей. Развалившийся на скамейке огромный рыжий кот сонно уставился на них. Здесь было несколько стойл, и все были заняты.

Навстречу им засеменил кряжистый мужчина.

– Меня зовут Холмс. Если вы ищете свободное стойло, то места появятся только после закрытия ярмарки.

– Я ищу хорошую, выносливую лошадь, – ответил Роб. – У вас есть что-нибудь на продажу? Лошадь моего кузена, что привязана снаружи, старая и медлительная, и я пообещал ему, что мы присмотрим для него кого-нибудь поживее.

Владелец едва удостоил Сару взглядом.

– Две хорошие лошади – в конце прохода слева. А справа стоит пони, который вполне может подойти вашему мальцу.

– Мы пойдем взглянем на них. – Поворачиваясь, чтобы двинуться по проходу между стойлами, Роб добавил: – Я хотел бы продать его старую лошадь. Можете посмотреть на нее. Она привязана снаружи.

Владелец кивнул и вышел, а Сара и Роб зашагали по проходу. Дойдя до конца, Роб поинтересовался:

– Что скажете о гнедой лошадке?

– Похоже, норовистая кобылка, но при этом быстрая, – со знанием дела ответила она.

Роб кивнул. Он и сам пришел к такому же выводу.

– Да, гнедая выглядит очень даже ничего, но давайте взглянем на пони. Холмс прав: крупный конь вам не нужен. А пони лишь подчеркнет общее впечатление о вас как о мальчишке.

Они пересекли проход и принялись внимательно разглядывать пони, спокойного гнедого конька с белой звездочкой во лбу.

– Он напоминает мне мою первую лошадку, – тепло заметила Сара. – Только он крупнее, почти как взрослая лошадь. Интересно, нрав у него такой же дружелюбный?

Она ласково заговорила с пони, извиняясь за то, что не припасла ему морковки. Он по-дружески обнюхал ее, тычась в ладонь носом, да и вид имел крепкий и здоровый. Роб решил, что несколько дней упорной скачки лошадка вполне выдержит. Открыв стойло, мужчина вошел внутрь, оставаясь настороже, но при этом будучи уверенным в том, что пони не причинит ему вреда.

Сара погладила лошадку по шее, а Роб осмотрел путовые суставы и копыта. Он уже выпрямлялся, когда услышал знакомый голос – говорили по-ирландски. Он взглянул в сторону открытых дверей и увидел, что с Холмсом беседует один из похитителей Сары. И уже поворачивается лицом к стойлам.

Роб мгновенно обхватил Сару за талию и притянул к себе, одновременно падая на колени, чтобы их не было видно из-за стены высотой почти в человеческий рост. Они опустились на солому, и девушка спиной прижалась к его груди. Он вдруг ощутил столь сильное желание защитить ее, что у него перехватило дыхание. Он бы защитил любую женщину, оказавшуюся на его попечении. Но эту – усерднее любой другой.

Когда она попробовала было заговорить, он приложил палец к ее губам.

– Ш-ш-ш…

Сара притихла и стала вслушиваться в разговор бандита с Холмсом, который закончился через пару минут. Роб выждал еще некоторое время, прежде чем прошептать девушке на ухо:

– Это был один из ваших похитителей, тот самый пьяница, что заснул на посту.

– О’Дуайер! – прошипела в ответ Сара. – Он самый гадкий из них. Что он сказал?

– Спрашивал у Холмса, не видел ли тот высокого англичанина с молоденькой блондинкой.

Сара оцепенела в его объятиях.

– И что ответил Холмс?

– Что не видел никого подходящего под это описание.

Она вздохнула с облегчением.

– Как хорошо, что вы можете сойти за ирландца. Но я никак не ожидала, что они окажутся так близко!

– К побережью ведет не так уж много дорог. Теперь нам придется быть очень осторожными. – Роб нахмурился. – Любой из трех мужчин, находившихся в кухне, когда я пришел за вами, узнает меня, и вся эта троица плюс четвертый наверняка узнают и вас. Надеюсь, им и в голову не придет, что вы путешествуете в мужском обличье.

– Они не показались мне умными, – язвительно заметила Сара. – Если не считать Флэннери, главаря. Но если один из них увидит меня с вами, то они быстро сообразят, что к чему.

– Значит, нужно сделать так, чтобы они нас не увидели. – Роб выглянул из-за угла стойла. Хозяин стоял в дверях и разговаривал с каким-то мужчиной, местным фермером, судя по виду. Роб отпустил Сару и встал. – Все чисто. Давайте купим пони и побыстрее уедем отсюда.

Она поднялась, отряхивая с одежды солому.

– Какое счастье, что вы заметили О’Дуайера раньше, чем он нас.

Она была права. Но Роб не привык полагаться на одну только удачу.

Рано или поздно ее улыбки закончатся.