Текст книги "Уроки любви"

Глава 12

Лора завороженно оглядывала зал с двумя рядами колонн, покрытых филигранной резьбой, стены, каждый дюйм которых был расписан яркими красками. В дальнем конце храма угадывались контуры огромной статуи.

– Изумительно! – выдохнула она. – Как ты думаешь, сколько ему лет?

– Не знаю. Возможно, храмом не пользовались уже несколько веков, но все здесь в прекрасном состоянии. – Подняв над головой лампу, Йен медленно пошел вдоль стены.

– А вдруг мы найдем во лбу золотой статуи огромный рубин?

– Сомневаюсь. Все богатые храмы известны, туда стекаются паломники, а этот, наверное, посещала только небольшая группа людей, потом его закрыли, предварительно завалив вход. – Йен стал рассматривать изображение человека, боровшегося со змеем. – Даже если мы найдем здесь что-нибудь ценное, я бы не рекомендовал ничего трогать. Уносить сокровища из храма – значит накликать на себя беду.

– Ты прав, – согласилась Лора. – Но я рада, что мы попали сюда. Не знаешь, кому он посвящен?

Подняв над головой лампу. Йен указал на статую, величественное существо, танцевавшее в кольце огня.

– Это Шива в облике Натараджи, бога танца. Он символизирует бесконечный цикл жизни.

Четырехрукое божество стояло на одной ноге, подняв вторую для следующего па танца. И храм, и статуя вызывали восхищение своей красотой.

Лора собралась подойти поближе, но вдруг за одной из колонн увидела проход. Влекомая любопытством, она шагнула туда и оказалась в зале меньших размеров. Стены были покрыты резьбой по камню, группы человеческих тел казались совершенно живыми.

– Боже милосердный! – воскликнула она, выронив оружие.

– Что случилось? – встревоженно крикнул Йен. Она попыталась ответить и не могла выдавить ни звука. Тут в зал влетел Йен с пистолетом на изготовку, взглянул на стены и застыл.

– Черт побери!

– Неуж… неужели люди ведут себя так? – Лора наконец обрела дар речи.

– Никогда не слышал о реальном мужчине, который, стоя на голове, может заниматься любовью сразу с тремя женщинами, – сухо ответил Йен, обнимая жену за плечи. – Тебе дурно?

Лора спрятала лицо у него на груди, чувствуя себя оскорбленной и униженной, хотя изображение на стене притягивало ее взгляд.

– Неужели мужской орган бывает такого размера?

– Тут все преувеличено. Давай выйдем, иначе тебе станет плохо.

Они вышли из пещеры, и Йен отвел ее в тень валуна.

Лора закрыла лицо руками. Тошнота прошла, но перед глазами еще стояло увиденное. Особенно одна пара: голые мужчина и женщина в непристойной позе, с лицами, светившимися от удовольствия.

Но Лора никакого удовольствия не испытывала. Значит, она развратная, какой себя всегда считала, так как вспыхнувшее желание отозвалось сладкой болью внизу живота. Она старалась подавить это постыдное, но приятное ощущение и не поднимала голову до тех пор, пока не смогла посмотреть на мужа.

– Извини, – сказала она. – Я вела себя как последняя дурочка.

– Конечно, увиденное тебя шокировало. В англиканской церкви такого не найдешь.

– В православной тоже. Почему индусы создают это в священных для них местах?

– Я не богослов, но могу сказать, что, по их понятиям, чувственная энергия божественна, а соединение мужчины с женщиной является символом единения человека с Богом. Религиозные традиции индусов отличаются от европейских, однако не лишены смысла.

– От их изображений веет радостью и удовольствием, хотя мне трудно это понять. Многие обычаи в Индии кажутся мне странными – например, сожжение вдов на костре. Здесь тоже есть смысл?

– Я не претендую на роль знатока обычаев Индии, просто вижу глубокий смысл в их духовной жизни.

– Ты много знаешь о религии Индии?

– Я изучал ее, поскольку командовал отрядами, куда входили представители всех основных религиозных групп Индии, а нельзя вести за собой людей, если не знаешь, во что они верят и что ценят в жизни.

– Все офицеры британской армии такие?

– Не все. К сожалению, некоторые с презрением относятся к местному населению, считая их невежественными цветными.

– Компания отчима готовила администраторов, которые знали несколько языков, законы страны, ее обычаи. Разве армейские офицеры не сдают экзамен по языку?

– Сдают, но это лишь первый шаг. Когда я сдал экзамен по персидскому, все думали, что я владею им в совершенстве, поскольку не сделал ни единой ошибки. Но в Персии я с трудом мог на нем объясняться, хотя жил там ребенком. – Йен взял лампу. – Пойду за твоим ружьем. Не хочешь еще раз осмотреть храм?

– Нет, хватит с меня приключений.

Дожидаясь мужа, Лора со стыдом вспомнила свою реакцию. Чего стоит один ее вопрос о размерах мужского члена! Конечно, его размеры сильно преувеличены, она же много раз видела статуи обнаженных мужчин и в Италии, и в Индии. Отчим считал, что она должна познакомиться с мужским телом на картинах великих мастеров, а не узнавать о нем из сомнительных источников. Наверное, она свихнулась, если смогла задать такой глупый вопрос.

– Будем докладывать властям о храме? – спросил вернувшийся Йен.

– Видимо, ты уже решил, иначе бы не спрашивал меня.

– Он веками хранил свою тайну, и мне жалко раскрывать ее, но ты первая обнаружила его, тебе и решать.

– Без жрецов и паломников он станет достоянием зевак. Если бог танца пожелает, то сам раскроет тайну, послав сюда кого-нибудь еще.

Идя к лошадям, она смущенно улыбалась, опять вспоминая свою реакцию, в которой не было ничего святого.

Чтобы жена оправилась от перенесенного шока, Йен не стал возвращаться к разговору о стрельбе. Однако на следующее утро после завтрака он сказал:

– Теперь самое время начать упражнения в стрельбе по мишени. – Встав из-за стола, Йен подал жене руку. – Полчаса ежедневных тренировок, и ты станешь метким стрелком.

– Признательна тебе за заботу, но я действительно не понимаю, зачем мне это.

– Я настаиваю ради твоей безопасности. В первый год моего пребывания в Индии отсутствие практики чуть не погубило меня. Как муж, я, разумеется, сделаю все возможное, чтобы защитить тебя, тем не менее в Индии нужно быть готовым самостоятельно защищать свою жизнь.

– Если ты, как муж, отвечаешь за мою безопасность, то я, как жена, отвечаю за твое здоровье. Обещаю научиться стрелять, если ты пообещаешь есть побольше.

– Я ем, сколько мне требуется. Почему я должен заставлять себя есть через силу?

– Потому что ты слишком худой, в чем только душа держится, – ответила Лора, проводя ладонью по его ребрам. – Одежда на тебе висит мешком, и твой вид не делает мне чести. Люди могут подумать, что либо я плохая хозяйка, либо наш брак не пошел тебе на пользу.

– Я сейчас в хорошей форме.

– Отсутствие аппетита еще один признак меланхолии. Когда у моего дедушки бывал очередной приступ, он переставал есть, что ухудшало состояние его души.

Подавив раздражение, Йен задумался над словами жены. Он действительно стал есть меньше, так как еда уже не доставляла ему удовольствия.

– По рукам, – сказал он. – Я стану больше есть, а ты научишься метко стрелять.

Лора тут же отломила кусок лепешки, завернула в нее рис, приправленный карри, и протянула мужу:

– Ешь, а потом мы найдем место для стрельбы.

– Недалеко от дороги есть поляна, а под ней обрыв, куда полетят шальные пули. – Йен неохотно откусил лепешку. – Можешь взять мое ружье или ружье отчима.

– Лучше отчима. Оно более привычно. Йен повел жену на выбранную им поляну, жуя по дороге лепешку, вкус которой напоминал ему солому.

– Неужели я так ужасно выгляжу?

– Для огородного пугала вполне сгодишься. Вынув из кармана лист бумаги. Йен закрепил его на ветке сухого дерева и отошел на двадцать шагов.

– Если попадешь с первой попытки, урок закончится.

Лора вытерла ладони о юбку, дрожащими руками взяла ружье и взвела курок. Выстрел громким эхом прокатился по лесу, вспугнув сотни птиц.

Ничего другого Йен и не ожидал, но сейчас главное, что Лора согласилась тренироваться.

– Заряди ружье, становись на исходную позицию, но пока не стреляй. Я хочу показать тебе несколько приемов. – Йен встал у нее за спиной, поддерживая ее руки. – Расслабься, ты слишком напряжена. Очень хорошо. Не спеши, прицелься. Ты стреляла с закрытыми глазами, теперь постарайся держать их открытыми. Видишь листок бумаги?

Лора кивнула, и ружье заходило ходуном.

– Не стреляй, пока не прицелишься, не дергай курок, нажимай очень медленно, тогда отдача будет менее ощутимой.

От выстрела ее тело дернулось, пуля снова прошла мимо цели. Не глядя на мужа, Лора перезарядила ружье, выстрелила. С тем же результатом. Следующая попытка оказалась не лучше.

– Наверное, это ружье слишком тяжелое, – сказал Йен, вытаскивая пистолет. – Возьми, он легче.

– Я никогда не притронусь к этой мерзкой штуке! – в ярости закричала она, бросая оружие на землю.

– В чем дело? – опешил Йен.

– Если бы ты видел мозги своего отца на стене, ты бы тоже возненавидел пистолеты.

– Господи!. Твой отец застрелился?

– Да, – побелев, тихо ответила Лора. – Именно я нашла его.

Шок в храме не шел ни в какое сравнение с теперешним ужасом. Сунув пистолет в кобуру. Йен прижал к себе жену, и та зарыдала.

– Как он мог такое сделать, черт побери? – возмутился Йен. – Зная, что рядом находится его ребенок? Как он мог?

Лора подняла голову и смущенно спросила:

– Ты сердишься на моего отца за то, что он застрелился?

– Да, черт возьми. – Не зная, чем помочь, он стал вытирать слезы, катившиеся по ее щекам. – То, что он сделал, какое горе причинил семье, непростительно, особенно потому, что он сделал это на глазах у ребенка. Если жизнь стала для него абсолютно невыносимой, пусть бы нашел другой способ покончить с собой.

– Можно подумать, ты знаешь, как лучше убить себя, – нахмурилась Лора.

– Знаю, поэтому и говорю. Непростительно, когда мужчина заставляет страдать тех, кого больше всего любит.

Лора долго молчала, потом наконец произнесла:

– Да, я тоже сердита на отца. Презираю его за то, что он сделал со мной и матерью. Но я не виновата. Не виновата!

– Конечно, не виновата. Господи, почему же ты не рассказала об этом раньше? Я бы никогда не заставил тебя стрелять.

– Я не рассказывала даже Кеннету, хотя, возможно, это сделала моя мать. – Лора закрыла глаза. – Несчастье произошло в субботу днем, перед самой Пасхой. Родители ссорились, мама бушевала… Потом я услышала в кабинете отца выстрел и побежала вниз узнать, что случилось. Я очень боялась открывать дверь, а когда решилась… я начала кричать и кричала, не останавливаясь, два дня.

– Поэтому твоя мать решила уехать из Санкт-Петербурга?

– С Санкт-Петербургом было связано много воспоминаний, а смена впечатлений отвлекла нас от воспоминаний о случившемся.

– Теперь, пока мы не ступим на борт английского судна, я ни на шаг не отойду от тебя, чтобы тебе не пришлось защищаться самой.

– Нет, урок не окончен. – Лора подняла с земли ружье.

– Ты уверена, что хочешь стрелять?

– Я должна попасть в эту проклятую мишень, даже если мне придется стрелять до самого вечера.

Хотя она снова промахнулась, зато глаза уже не закрыла и плавно нажимала на курок.

– Если бы я не любила его так сильно, то, наверное, так сильно и не ненавидела бы.

Лора выстрелила, попав в дерево всего в шести дюймах от мишени. Йен молча наблюдал за ней, время от времени давая советы. Сила воли, с которой жена заставила себя продолжать урок, многое сказала ему о ее характере.

Наконец одна пуля все же угодила прямо в центр мишени, лист с отверстием посередине упал на землю, и Лора повернула к мужу вспыхнувшее радостью лицо.

– Завтра буду стрелять из пистолета, – твердо сказала она.

– Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя решительный характер? – спросил Йен.

– Просто я русская.

Когда они вечером приехали в гостиницу, Лора, поужинав, сразу же отправилась спать. Несмотря на усталость, она заметила, что Йен, выполняя договоренность, съел больше обычного.

Уснула она моментально, однако ей снова приснился кошмар. Шестилетняя девочка Лара, напуганная дикой ссорой родителей, вдруг переносится на три года вперед, опять стоит перед дверью в кабинет, стараясь войти, но зная, что выбора нет. Она поворачивает медную ручку, дверь со скрипом открывается, перед ней за окровавленным столом в неуклюжей позе сидит отец. Затем сон принимает новый оборот. Ужас проходит, ее охватывает ярость, а отец, живой и невредимый, подходит к ней, опускается на колени, берет ее руки в свои. «Прости, Лариса», – шепчет он, и его лицо прекрасно. Она начинает плакать и тут же просыпается, не понимая, где находится. Руки Йена, надежные как сама земля, обнимают ее, Лора прижимается к нему и плачет у него на груди.

– Опять страшный русский сон? – тихо спрашивает он, и Лора рассказывает ему о сцене в отцовском кабинете, о том, чем этот сон отличался от прежнего.

– Целых пятнадцать лет подряд ты просыпалась в ужасе, – задумчиво произнес Йен. – Возможно, ты сменила гнев на милость и теперь будешь вспоминать об отце не только плохое, но и хорошее. – Он поглаживал ее по спине, стараясь снять напряжение.

– Последние два дня я только и делаю, что реву на твоем плече. Если я не возьму себя в руки, ты можешь сбежать от меня.

– Огородное пугало не может сбежать, – усмехнулся Йен. – Кроме того, мы созданы друг для друга, не забывай.

Хотя он сказал это шутливым тоном, Лора чувствовала его искренность и крепче прижалась к нему.

– Тебе удастся заснуть? – спросил он. – Думаю, да. Я сейчас будто сбросила тяжелый груз, который тащила много лет.

Однако Лора еще долго лежала без сна. Ярость и ненависть, терзавшие ее пятнадцать лет, наконец отступили, теперь она будет по-доброму вспоминать об отце, даже с любовью. Да, он поступил безнравственно, но Лора понимала своих родителей, ибо унаследовала от них способность приходить в дикую ярость. А ужасный пример отца показал всю опасность выхода подобной ярости.

Когда она все-таки заснула, ей привиделся новый сон. На этот раз Лора снова оказалась в том храме и была одной из тех гибких телом женщин, которая страстно отдавалась мужчине, а этим мужчиной был Йен. Чувственное удовольствие, которого она так боялась в жизни, казалось, пронзило ее насквозь. Она проснулась в слезах и уже не могла больше заснуть.

Глава 13

Пока они спускались с холма, Лора рассматривала улицы и дома Камбея.

– Военный городок очень большой, – сказала она. – Ваш полк всегда стоял здесь?

– Нет. Первые девять лет сорок шестой пехотный полк находился в Ферозепоре, на границе с Пенджабом. Тогда это приводило меня в восторг. – Йен саркастически улыбнулся. – В девятнадцать лет я стремился почувствовать вкус победы.

– Надеюсь, война оправдала твои ожидания. Йен надолго замолчал, и она решила, что не получит ответа, но когда они выехали на равнину, он все же сказал:

– Война – безобразная штука, часто бессмысленная, хотя вскрывает в человеке все плохое и хорошее. Если на карту поставлена жизнь, война превращается в игру, где козырями являются мужество и честь. Растеряв свои иллюзии, я перестал находить радость в сражении, однако не жалею, что прошел через это и обрел необходимый опыт.

– Интересно, какой ответ ты бы дал три года назад?

– Три года назад меня не терзали сомнения. – Йен указал налево:

– Свернем здесь, за деревьями бунгало моего брата.

– Мы надолго задержимся?

– Трех дней вполне хватит.

Лора слегка волновалась, ожидая знакомства с одним из родственников мужа. И хотя Йен уверял, что все Камероны сразу полюбят ее, она в этом сомневалась. Для них предпочтительнее какая-нибудь аристократка, а не сирота с несчастной судьбой, невыразительным лицом и без всякого состояния. Конечно, травма лишила Йена возможности жениться должным образом, но кто об этом знает. Все решат, что либо он сделал неудачный выбор, либо она хитростью заманила его в сети брака. Ну и пусть. Они с Йеном супруги, и она не сожалеет об этом, да и он тоже.

У бунгало Йен соскочил с лошади и подошел к жене, чтобы помочь ей, но тут им навстречу выбежал человек в ярко-красном мундире.

– Йен! Рад, что ты вернулся. Путешествие было удачным?

– Более чем, Дэвид. Я не только нашел племянницу друга. Разреши представить тебя моей жене Лоре.

– Но… – ошарашенно начал Дэвид, потом с улыбкой подошел к невестке и любезно предложил ей руку. – Рад познакомиться, Лора. Добро пожаловать в семью Камеронов.

– Я понимаю, для вас это полная неожиданность.

– Такое часто случается в Индии, особенно если женщина столь привлекательна, а служака вроде Йена действует смело и решительно. – Дэвид велел груму забрать лошадей и жестом указал в сторону дома:

– Заходите, я предложу вам прохладительные напитки, могу представить, как у вас пересохло в горле после длительного путешествия. А тебя. Йен, сразу хочу предупредить, что офицерское собрание решило устроить в твою честь грандиозный бал.

– В полку находят любой повод для праздника, но к чему устраивать бал? – поморщился Йен.

– Теперь, когда у тебя есть жена, это вдвойне необходимо, – заявил брат, пропуская Лору в дверь.

Они вошли в гостиную, и, пока Дэвид отдавал распоряжения, Йен спросил:

– Ты ничего не имеешь против незнакомых людей? Лора поняла, что мужу совсем не нравится перспектива быть почетным гостем на балу, где соберется большое общество.

– Я рада познакомиться с твоими друзьями, но, к сожалению, у меня нет бального платья.

– Говорят, один из местных портных – настоящий искусник по части женской одежды, я уверен, он сошьет платье за пару дней, – сказал Дэвид. – Я попрошу его прийти завтра.

– Тогда решено, – ответил Йен. Лора надеялась, что за несколько дней он привыкнет к мысли о бале.

"Пятнадцатое марта. Правильно говорят, что иды приносят несчастье. Вот уже две недели как меня бьет лихорадка. В этом подземелье невыносимо холодно и сыро, я давно бы умер, если бы Йен не согревал меня своим телом, не растирал мне руки и ноги. Мы, словно два щенка, сворачивались в клубок, грея один другого».

Лора с трудом разбирала почерк дяди. Это было ее первое утро в Камбее. Дэвид на целый день увел брата, которому хотелось остаться с женой, чтобы ей не принимать одной неизбежных визитеров. Лора отпустила его, посчитав, что братьям надо побыть одним, и решила перевести записи дяди на английский.

"Двадцать второе марта. По иронии судьбы после российских просторов я очутился в клетке, тесной даже для обезьяны. Я думал, замкнутое пространство доведет меня до сумасшествия. Возможно, так и случилось, но здесь я стал мудрее.

"Большая игра» – именно так Йен называет ту невидимую борьбу, которую Россия и Англия ведут на просторах Центральной Азии, – не что иное, как борьба Теней. Я всегда думал, что посвятил жизнь родине, защищая се границы, но, возможно, мой милый друг прав, и я потратил жизнь на игру, которую затеяли две империи, словно дети, поссорившиеся из-за игрушек.

Теперь мне кажется, что настоящей целью моей жизни было попасть в «черное подземелье», выйти из игры, о которой я по-детски мечтал. Видимо, у заключенных действительно исчезает перегородка между душой и физической оболочкой. Я презираю эту тюрьму и жду, когда смерть освободит меня. Однако здесь я нашел преданного друга, какого у меня не было со смерти старшего брата, а Сергей погиб тридцать лет назад. Включившись в игру, я забыл, что значит иметь друга».

Лора отложила ручку, со слезами глядя на сделанный перевод. Сердце у нее болело за дядю, за мужа, но она радовалась, что Петр нашел друга.

– Леди Фалкирк, к вам пришла миссис Баскин, жена полковника. Вы примете ее? – доложил слуга.

– Конечно. Пригласите миссис Баскин сюда. Хотя Йен предупредил, что офицерские жены придут с визитами, Лора не ожидала их так скоро. Первой, разумеется, была жена полковника, так как статус армейских жен определялся чином их мужей.

Лора поднялась навстречу рыжеволосой красивой даме, которой можно было дать от тридцати до сорока лет.

– Здравствуйте, леди Фалкирк, меня зовут Бланш Баскин. Добро пожаловать в Камбей.

– Приготовь нам чай, Бхавар.

– Вы прекрасно говорите на урду, – заметила Бланш, садясь. – Это необычно для белой женщины.

– Среди гражданских лиц разговаривать со слугами на их родном языке считается предметом особой гордости. – Лора села напротив гостьи. – Кроме того, где я жила, мало англичан, поэтому не говорить на урду – значит обречь себя на немоту.

Гостья пожала плечами.

– К счастью, армейские городки достаточно большие, тут не приходится говорить на урду, хотя у нас в обиходе имеется несколько фраз. – Миссис Баскин оценивающе взглянула на хозяйку. – Я слышала, вы русская, но по-английски говорите как настоящая леди.

У Лоры возникло желание осадить любопытную женщину, но ей не хотелось, чтобы все подумали, что Йен женился на грубиянке.

– Я родилась в России, однако с десяти лет жила в Англии. Мой отчим состоял на гражданской службе в Индии. Здесь же мы встретились и с Йеном.

– Вы очень ему подходите.

– Спасибо, я непременно передам мужу.

– Вам хочется послать меня к черту, леди Фалкирк, не так ли? – с улыбкой спросила жена полковника, беря чашку с чаем. – Но каждая женщина здесь горит желанием встретиться с вами. Йен был завидным женихом еще до того, как унаследовал титул, а его воскрешение из мертвых просто драматическая история. Наши красавицы стонут, что вы заполучили его, прежде чем все успели опомниться. Кстати, через два дня в нашем клубе состоится бал в его честь.

– Вы хорошо информированы, – заметила Лора.

– Не так хорошо, как мне хотелось бы. Скажите, леди Фалкирк, каков он в постели? Честно говоря, я пыталась затащить его в свою, но у него принцип не спать с женами других офицеров. – Лора онемела от стыда, и миссис Баскин сокрушенно вздохнула:

– Ну вот, я смутила вас. Вы кажетесь такой разумной светской дамой, и я забыла, что вы только недавно поженились и у вас еще медовый месяц.

– Видимо, я недостаточно светская дама, чтобы не быть шокированной, когда замужние женщины обсуждают такие вещи.

– Вы меня не одобряете, – удивленно подняла брови жена полковника. – Но почему я должна быть образцом добродетели, если у мужа есть темнокожая любовница, которая живет в полумиле от нашего дома? Он привез меня в эту прекрасную страну, где трое моих детей умерли, не прожив и года, а двоих уцелевших он отправил в английскую школу, едва они вылезли из пеленок. Мне кажется, я имею право найти утешителя, что я и сделаю, когда представится случай.

Лора неожиданно прониклась к ней симпатией.

– Мне очень жаль, – сказала она.

– Не теряйте времени на сочувствие. Радуйтесь, что возвращаетесь домой. – Миссис Баскин поднялась. – Итак, раз вы сумели вынести меня, то переживете и визиты других, я желаю вам с Йеном счастья. Это один из самых порядочных людей, каких я знаю, а если вы покраснели, услышав мой вопрос, значит, Йен хорош и в постели. Увидимся на балу.

Лора была потрясена. Если миссис Баскин являет собой образец камбейского общества, то неудивительно, что Йен так неохотно согласился пойти на бал. Но другие женщины казались совершенно нормальными, хотя и проявляли чрезмерное любопытство.

Около полудня зашел портной, чтобы снять мерки для платья. Лора пролистнула «Журнал мод», который он прихватил с собой, и, желая угодить мужу, выбрала фасон. Труднее оказалось выбрать материю, все ткани были просто великолепны. В конце концов Лора остановилась на чудесном голубом шелке.

– Пришла еще одна гостья, – доложил слуга. – Она хочет поговорить с саибом Фалкирком. Когда я сказал, что саиба нет дома, она изъявила желание поговорить с его женой.

– Пусть войдет.

Лора удивленно глядела на молодую женщину в поношенном, но опрятном темно-красном сари, которая прижимала к груди ребенка.

– Здравствуйте, меня зовут Лила. Вы жена саиба Камерона? – Она говорила по-английски, причем очень хорошо.

– Здравствуй, Лила. Я – миссис Камерон. Могу я помочь тебе? Если хочешь поговорить с моим мужем, то он скоро вернется. Можешь подождать или зайти после обеда.

Лила подумала. Она спустила ребенка на пол, и тот цеплялся за ее юбку.

– Мой сын устанет. Пожалуйста, леди, попросите вашего мужа зайти ко мне. Это очень важно.

Сердце у Лоры сжалось. Ребенок европеец, ему от силы год-полтора, кожа гораздо светлее, чем у его матери, приятные черты лица, твердый подбородок.

– Я передам мужу вашу просьбу. Он знает, где вы живете?

– Передайте, что я живу все там же. Спасибо, леди. Пожалуйста, не забудьте, дело очень важное.

Лора сидела без света в гостиной, скрестив руки на груди.

– Здесь темно, – сказал вернувшийся Йен и зажег лампу. – Обед через три часа, поэтому Дэвид решил навестить друзей. – Он подошел к жене, поцеловал ее в лоб. – Ты выглядишь усталой, тебя замучили офицерские жены? Зря я послушался Дэвида и не остался с тобой.

– Парад гостей начался с визита миссис Баскин, – сухо ответила Лора. – Она хотела знать, каков ты в постели.

Йен отшатнулся, словно она ударила его.

– Даже для Бланш Баскин это слишком грубая выходка, – процедил Йен, стараясь взять себя в руки. – Бланш неплохая женщина, хотя ей доставляет удовольствие шокировать людей. После нее другие женщины наверняка показались тебе образцом добропорядочности.

– Безусловно. Особенно индийская женщина, которая приходила несколько минут назад. Ее зовут Лила, похоже, она твоя давняя и очень близкая подруга. С ней был мальчик лет двух, полукровка. Лила просила тебя зайти, у нее какое-то важное дело. Она сказала, что живет все там же.

– Понятно. – Лицо Йена стало непроницаемым. – Я сейчас схожу к ней, ее дом недалеко отсюда.

– Ты очень внимателен.

– Лора…

– Не теряй зря времени. – И Лора ушла в спальню, закрыв за собой дверь.

Там она схватила диванную подушку и запустила ею в стену. Возможно, Йен не заводил связи с женами офицеров, но ребенок Лилы доказывает то, что он обычный мужчина. Во всяком случае, был им. Учитывая его травму, он, конечно, не переспит сегодня с бывшей любовницей, но все же было обидно.

Лора устыдилась своей злой выходки, гнев прошел, оставив горечь в душе оттого, что муж предал ее.

Когда она согласилась выйти за него замуж, то не представляла, с какими проблемами ей придется столкнуться, и вот сейчас всплыла одна из них. Хотя интимная сторона брака исключалась, Лора испытывала ревность.

Вернувшись домой. Йен ожидал, что его встретит разгневанная жена, но Лора спокойно переводила в спальне дневник Петра. Она уже приняла ванну, переоделась и выглядела очень соблазнительной.

– Все… нормально? – спросила она.

– Да. Если тебе интересно, то могу сказать, что мальчик не мой сын.

– Думаю, тебя это расстроило. Конечно, он расстроился, узнав о визите Лилы, но потом в нем вспыхнула надежда, что ребенок его.

– Немного, – признался Йен, – хотя это вызвало бы массу осложнений.

– Лила была твоей любовницей, не так ли?

– Была. Мы расстались за два месяца до моего отъезда в Бухару, а мальчику только пятнадцать месяцев.

– Тогда кто же отец ребенка?

– Джок Кобурн, мой хороший друг. Когда я порвал с Лилой, она стала встречаться с ним.

– И он тоже порвал с ней?

– Джок никогда бы не отказался от своего ребенка. К сожалению, он утонул, переправляясь с отрядом через реку в сезон дождей. Это было еще до рождения ребенка, поэтому Джок не успел позаботиться о них, и сейчас Лиле приходится туго. Она больше не хочет быть содержанкой.

– Она пришла к тебе за финансовой поддержкой?

– Да. Ее семья далеко, к тому же бедна, и Лила не может рассчитывать на их помощь. Из-за бедности семья была вынуждена продать ее.

– Продать? – удивилась Лора.

– Вот именно. Лиле повезло, что ее хозяином стал престарелый купец, который хорошо с ней обращался, но после его смерти она стала содержанкой.

– И что ты собираешься для нее сделать?

– Почему ты уверена, что я не отклоню ее просьбу?

– Ты никогда не откажешь тем, кто обратится к тебе за помощью. Я уже достаточно хорошо тебя знаю.

– Я собираюсь назначить Лиле ежегодное пособие, оплачу также обучение мальчика в школе. Хорошее образование поможет ему занять какой-нибудь пост в правительстве.

– Мне это кажется справедливым. Повисло неловкое молчание, которое вскоре нарушил звон колокольчика.

– Звонят к обеду? – спросила Лора.

– Обед через десять минут, мне надо переодеться.

Она направилась к двери, чтобы дать мужу возможность переодеться, но в дверях остановилась.

– Почему Лила захотела увидеть меня? Чтобы доставить мне неприятности?

– Она не из таких женщин. Наверное, ей было любопытно увидеть мою жену. Лила похвалила мой выбор и сказала, что ты настоящая леди. Поскольку она знала, кто отец ребенка, то не думала, что ты можешь прийти к другому выводу.

Лора насмешливо посмотрела на мужа, однако промолчала, а тот, воспользовавшись ее хорошим настроением, спросил:

– Почему ты рассердилась? Я никогда не говорил тебе, что вел жизнь праведника.

– Одно дело знать, но совсем другое – увидеть реальную красивую женщину с ребенком, – сухо ответила Лора. – Сожалею, что вела себя так неразумно, но, возможно, у меня вообще нет разума, просто я хорошо притворялась.

Нахмурившись, Йен смотрел вслед жене. Он еще легко отделался, другие на ее месте закатили бы истерику. Тем не менее этот случай вызвал охлаждение в их отношениях.

После обеда в компании Дэвида супруги отправились спать. Она легла на самый край, подальше от мужа, и Йену оставалось только надеяться, что это не войдет у нее в привычку.

К счастью, ночь уничтожила барьеры, которые возникли между ними в течение дня. Проснувшись, Йен увидел, что жена лежит рядом, крепко прижавшись к нему всем телом, а ее рука беззастенчиво устроилась у него между ног. Он с удовольствием ощущал тепло ее ладони, но не более того.

Бодрствующая невинная Лора боялась физической близости, хотя во сне стремилась обладать им. Первоначальная горечь вдруг исчезла, когда ему в голову пришла смелая мысль. Раз жена первая нарушила договоренность, то и он может немного изменить правила. Йен осторожно положил ей руку на грудь, полную, округлую, почувствовав сквозь тонкую материю, как затвердел ее сосок, когда он провел по нему большим пальцем.

Чтобы не разбудить Лору, Йен убрал руку и стал размышлять, удастся ли им установить простые отношения, которые обычно существуют между любовниками: не стыдиться прикосновений, не бояться снимать одежду в присутствии друг друга. Пусть он не мог обладать Лорой, но ему очень хотелось увидеть ее голой. Только вряд ли такое случится без принуждения. Некоторые женщины умудряются рожать детей, не показав мужу ни кусочка своего тела.

Тем не менее, прежде чем заснуть, Йен погладил вторую грудь жены.