Текст книги "Танец воров"

Глава девятнадцатая. Джейс

Я закрыл тяжелые двойные двери, запер засов, чтобы нам не мешали, и повернулся лицом к семье. Присутствовали все, кроме Лидии и Нэша: они были слишком юны для большей части рассказа. Семья играла спектакль, пока мы все шли к Дозору Тора, – даже тогда, когда мы прошли через парадный вход. Ганнер уже начал задавать вопросы, но я остановил его и сказал: «Кабинет. Поговорим там».

Джалейн бросилась меня обнимать, а мать вышла вперед и ударила меня по лицу так, как умела только она.

– Стража! Сколько раз я тебе повторяла! – А потом она тоже меня обняла.

Я смотрел через ее плечо на братьев и сестер, терпеливо ждущих ответов.

Когда мать наконец меня отпустила, все уселись за длинный стол в центре зала, и я рассказал, где был и что делал. Почти все. Я опустил некоторые моменты, связанные с Кази.

– Откуда у нее кольцо? – изумился Мэйсон. – Она была заодно с охотниками?

– Нет. Они схватили ее, как и меня. Мы оба спаслись бегством.

– Это уловка, – предположил Самюэль.

Я возразил, хотя сам не мог понять, откуда она взяла кольцо. Я видел, как охотник свалил все наши вещи в ящик под сиденьем повозки. Когда мы сбежали, времени копаться не было.

– Я не уверен, где она его взяла, но обязательно спрошу.

– Можно ли ей доверять? – спросил Арам.

Титус рассмеялся.

– Нельзя, конечно! Раз Джейсу пришлось выставить двух стражников возле ее покоев!

Пока гостевые покои готовили, Кази расположилась в моей комнате. Я поставил Дрейка и Чаруса в конце коридора, чтобы они не бросались в глаза, и объяснил всем в Дозоре Тора, каковы границы ее передвижений. В замке были места, куда никто не мог попасть, кроме семьи.

– В чем-то ей можно доверять, – заверил я. – Но она венданка, и она приехала сюда, чтобы расследовать нарушения договора. Нам придется быть начеку.

– Нарушения, – проворчал Ганнер. Остальные отозвались гулким эхом.

– Что между вами произошло? – вмешалась Прая.

– Мы были скованы. Нам пришлось работать вместе…

– Не скромничай, Джейс. Ты знаешь, о чем я.

Вклинился Титус:

– Ты мог придумать сотню оправданий своему отсутствию. Зачем намекать на то, что ты был с ней?

– Потому что это оправдание невозможно опровергнуть, – сказала мать. – Свидетелей нет.

– Верно. Никто и спрашивать не стал, – согласился Мэйсон. – Да и Пакстон закончил допрос.

– А почему нельзя было сказать, что ты заболел? – удивился Самюэль.

Мать покачала головой.

– Нет. В этом случае вызвали бы лекаря. Последнее, что нам нужно, – это слухи о плохом здоровье нового патри.

Каждый член семейного собрания оценил мое оправдание.

Прая подняла руку, чтобы остановить дискуссию.

– Джейс, ты так и не ответил. Что между вами произошло? Думаешь, я не заметила, как ты на нее смотрел?

Я не помнил, чтобы смотрел на нее как-то особенно, только волновался, когда протягивал руку, гадая, возьмет ли она ее. Я рискнул, рассчитывая, что она снова поможет мне, – как тогда, в переулке, в первый день нашей встречи. Меня не покидала надежда, что она предпочтет меня волкам вроде Пакстона, так же как она предпочла меня охотникам за рабами. В тот день у нее была возможность уйти, как приказал охотник, но вместо этого она достала меч. Кази могла ненавидеть меня, но некоторых людей она ненавидела больше. Я надеялся, что после всего, через что мы прошли, я был для нее не просто меньшим злом. Я рисковал и одновременно надеялся, что она втянется в игру по собственному желанию.

– Тебе показалось. Мой взгляд означал лишь то, что нам повезло остаться в живых.

Джалейн разочарованно надулась, хотя в глазах ее по-прежнему светилась улыбка.

– Значит, вы не делали маленьких Белленджеров?

Арам и Самюэль захихикали.

Мэйсон пожал плечами.

– А я-то поверил.

Я бросил на них холодный взгляд, намекая, чтобы они прекратили допрос.

– Теперь она нужна нам, – заметила Прая. – Ей придется написать письмо королеве и попросить ее приехать, учитывая, что Ганнер…

– Нет, – отрезал я. – Мы не пойдем этим путем. После отца…

– У нас под стражей один из лучших рахтанов королевы, – возразил Ганнер. – Она приедет! Нам надоело, что королевства нас обделяют.

Мать кивнула в знак согласия.

– Горожане тоже ее ждут. Вы же слышали гул в толпе?

Мэйсон вздохнул, нехотя соглашаясь.

– Слухи разошлись по всему городу, Джейс. Ее приезд заставит лиги отступить.

– А они все здесь были, – добавила Прая, – якобы выражая почтение, но в основном облизываясь.

«Добейся… чтобы она явилась». Это была последняя просьба отца. Вот о чем они думали. О нем. О том, чего он хотел. О том, что он так и не получил.

Когда мы узнали о новых договорах, отец не беспокоился, потому что мы всегда были изолированы от внешнего мира. Нам не было дела до них и до того, чем они занимались. Но когда караваны поселенцев под усиленной охраной стали пересекать нашу территорию по пути в другие места, он обратил внимание. Я говорил отцу, что он должен отправиться в Венду и поговорить с королевой, как делали все остальные королевства. «Мы не королевство! – кипятился он. – Мы – династия! Мы появились здесь задолго до Венды, и мы ни перед кем не преклоняем колен. Она прибудет сюда». Он послал ей письмо с просьбой приехать в Дозор Тора. Ответа так и не последовало. Это было ошибкой, потому что стало восприниматься как личное оскорбление, из-за которого он выглядел слабым. Отец так и не забыл позора. Не забыли и остальные члены семьи.

Ее приезд мог бы удовлетворить нашу гордость и, кроме того, вынудить лиги отступить. Однако это могло привести к новым проблемам – более серьезным.

– Нельзя брать в заложники рахтана. Если королева и прибудет, то с грозной армией. Мы этого хотим?

– Вовсе нет. Письмо нужно составить аккуратно, оправдывая нас, – возразил Ганнер.

Титус фыркнул.

– Которое, я уверен, он уже написал.

– Нет, – ответил я. – Нам не нужно признание королевы, чтобы быть законными правителями или контролировать людей, которые пересекают нашу территорию. Каждый раз, когда происходит смена власти или обнаруживается слабость, возникают трудности. Мы покажем нашу силу, как мы всегда и делали.

– И что мы скажем людям, когда те спросят о приезде королевы? – уточнила Прая.

Я покачал головой, медленно выдохнув и резко вдохнув.

– Ты должен был молчать, Ганнер! Зачем тебе понадобилось разевать рот?

Ганнер, стукнув кулаком по столу, встал.

– Потому что она – рахтан! Весь город только и гудит о том, как она швырнула тебя к стене и поставила на колени! Они видели это своими глазами! Патри на коленях с ножом у горла! Ты решил, что твои бредни о недоразумении развеют их сомнения? И поверь, они у них были! Им требовалось что-то большое, что-то, за что можно ухватиться, и я дал им это!

Мы не отрывали друг от друга сердитых взглядов, молчание становилось тягостным.

Споры в нашей семье – дело привычное. Это одна из причин, почему мы проводили собрания за закрытыми дверями. Мы обсуждали наши разногласия без посторонних, но как только семья выходила за двери, то становились единым целым. В этом и заключалась наша сила.

– А что насчет Бофорта? – вспомнил Арам. – Он дал большие обещания. Он вообще думает отдавать нам товар?

– Это долгосрочные инвестиции, – объяснил Ганнер. – Отец знал, что Бофорт не сможет произвести товар в одночасье. Скоро все будет.

– Уже почти год прошел, – вклинилась Прая, – а он и его друзья пользуются нашей добротой и пьют наше вино. Мне это не нравится. Играть с магией Древних – все равно что играть с огнем.

– Зато мы сможем обезопасить свое положение среди королевств, а не только среди лиг, – напомнил я ей.

– И не только положение, но и интересы, – добавил Мэйсон. – Доходы от торговли могут утроиться.

Джалейн хмыкнула.

– Если, конечно, он когда-нибудь выполнит свое обязательство.

– Выполнит, – отчеканила мать.

Безопасность – не единственное, чего мы хотели достичь, однако на тот момент нам удавалось получать лишь обещания. Иногда мне казалось, что отец, предоставив убежище Бофорту, хотел дать матери только одно – надежду.

– А пока, – продолжила мать, – нужно что-то делать, Джейс. Мы не можем сидеть и ждать, когда кто-то выполнит обещание. Волки напомнили о себе, устроив шесть пожаров за несколько ночей.

– А вы не думали, что их устроили рахтаны, которые прибыли в Хеллсмаус вместе с ней? – предположил Мэйсон.

Когда мы прибыли к посту и говорили с Тиаго, я понял его скрытое послание: спутницы Кази находились на свободе. Имея дело с третьим рахтаном, пока ее товарищи разгуливали на воле, мы подвергали себя значительному риску. Где они прятались? Почему скрывались? Мне это не нравилось. Однако чутье подсказывало, что поджог домов и лавок не входил в тактику рахтанов. Но запугивание жителей – определенно подход волков.

– Сомневаюсь, что рахтаны имеют отношение к пожарам, но найти эту парочку все равно придется. Они где-то рядом, может быть, даже затаились в венданском поселении. Я знаю о рахтанах достаточно. Они не станут далеко убегать, когда одна из них исчезла. Самюэль, Арам, наберите команду и завтра же езжайте в поселение. Разнюхайте, что известно.

– Мы были там и ничего не нашли.

– Значит, езжайте снова. В первый раз они ждали визита. В этот раз – не будут. Мы должны выяснить, кто заплатил охотникам.

– Думаешь, Пакстон? – спросила Прая с отвращением в голосе.

Пакстон всегда был тошнотворно мил с Праей, что вызывало у нее еще большую неприязнь. Я подозревал, что он рассматривал их брак как способ вернуться в семью Белленджеров, а заодно и к власти.

– Возможно, – признал я. Я не был уверен, но точно знал, что Пакстон ненавидел охотников. И мне казалось, что он не опустился бы так низко, чтобы иметь с ними дело.

– А вдруг эти пожары – сообщение от лиг? – предположила Джалейн. – Они знают, что торговая арена процветает, и жаждут получить свой кусок. Я сама слышу, как они злятся, приходя в контору, чтобы получить свою долю. Трюко чуть ли не воспламеняется от гнева.

Я бросил взгляд на Мэйсона.

– Добудь информацию. Что бы ни пришлось сделать, кого бы ни пришлось подкупать, выясни, кто заплатил охотникам. Сосредоточься на Трюко и его торгашах. Узнай у Зейна, не видел ли он необычной активности. – У Зейна был острый глаз на лица, и он регистрировал все поставки на бирже. – А что касается пожаров, Титус, выстави круглосуточный караул у ворот и скажи судьям, что все новые лица отныне подозреваемые.

– Но как теперь погасить сомнения? – спросил Ганнер, не желая упускать важный вопрос. Ганнер, возможно, был более импульсивен, чем я, но зато у него отменный слух: он знал, что среди людей начали ходить сплетни.

– На следующей неделе я стану чаще появляться на улицах. Патри ни перед кем не будет трусить. Я покажу им уверенность, покажу силу. Все мы. Дяди, тети, каждый из Белленджеров. Предупредите их, чтобы на этой неделе они вышли на улицы Хеллсмауса. Белленджеры не только управляют городом, но и обеспечивают его безопасность.

– А что насчет рахтана?

Хм. Рахтан, которая прилюдно меня унизила, разгуливает вместе со мной по улицам Хеллсмауса? Такой поворот событий мог обернуться против меня. Или же подкрепить мое утверждение, что все произошедшее между нами – простое недоразумение. И если кто-то из лиг скрывался среди горожан, он уловит сигнал: великая держава не идет против нас, а признает нашу власть. Пройдет несколько недель, сомнения и страхи улягутся, и все забудут о приезде королевы.

– Она тоже пойдет. Со мной.

Мать велела не плакать. Просила не забывать о доброте.

Просила быть сильной. Верить в завтра.

Каждый день я пытаюсь вспомнить, что еще она говорила.

Что-то про туфли; что-то про дни рождения и ванны; что-то про свист и розы. Я точно не помню.

Мне было всего восемь, когда она умерла. И я надеюсь, что забытое мной не имеет значения.

– Миандра, 13 лет

Глава двадцатая. Кази

Меня окружала настоящая роскошь – я отмокала в ванне, наполненной горячей водой. Комната была очень большой, как, впрочем, и сама ванна. Сладкие лавандовые масла вихрились в мерцающем танце пузырьков. Пальцы ног шевелились под поверхностью, наслаждаясь восхитительным шелковистым маслом. Олиз зажгла свечу в углу, оставила мне тарелку с сыром, лепешками и ягодами, чтобы я перекусила, пока она подбирала для меня свежую одежду. Если это и было пребывание под стражей, я и не думала возражать.

У меня не было причин, чтобы не насладиться гостеприимством Белленджеров. Джейс попросил Олиз проводить меня в его покои. Сам он отправился на встречу с семьей. Я не сомневалась, что после его отсутствия им предстояло многое наверстать – в том числе и обсудить меня. Когда мы возвращались в Дозор Тора, его семья шла позади нас, и с каждом шагом я чувствовала на спине их взгляды. Они оберегали Джейса так же, как и он их. Джейс молчал всю дорогу, но его рука лежала на моей спине, потому что Пакстон и остальные гости наблюдали за нашим отбытием. Стоило нам оказаться за воротами крепости, его рука тотчас опустилась, и он отдал приказ проводить меня в комнату. Джейс даже не попрощался – мне оставалось молча аплодировать его актерскому дару. Но я заметила, что Лидию и Нэша он обнимал, не прибегая к игре. Тот момент нежности снова и снова прокручивался у меня в голове. Он был искренним. Какая-то сторона Джейса была очень…

Скользнув под воду, я принялась массировать кожу головы, желая, чтобы горячая вода смыла не только грязь, но и воспоминания о прошедших днях.

Когда прощание с отцом Джейса закончилось, а дверь гробницы наконец захлопнулась, семья не выказывала яркого горя – хотя глаза их блестели, а на ресницах матери Джейса застыли слезы. Крепкая, нерушимая стена, которую эта женщина пыталась воздвигнуть, дала трещины. Я обнаружила, что позавидовала финалу, который наступил с хлопком двери гробницы. Это была уверенность, которой у меня не будет никогда.

Я вынырнула на поверхность и наполнила легкие воздухом. Теплый свет свечей плясал на стене, и единственным звуком оставалось тихое журчание воды. Я подняла ногу, слушая, как капли стекают вниз; осмотрела чистые, скукожившиеся от воды пальцы и рану, которая обвивала лодыжку, точно терновый венок. Такой же венок опоясывал лодыжку Джейса. Я вдруг осознала, что хотя цепи между нами больше не было, где-то в уголках моего сознания по-прежнему звенела та связь.

Я встала, ополоснулась из кувшина чистой горячей водой, оставленной Олиз на столике. Там же лежал плотный белый халат, такой же роскошный, как и вода. Прежде чем нырнуть в его теплые объятия, я прильнула к нему щекой. Рен любила мягкие вещи. Окажись они с Синове в этих покоях, Рен бы наслаждалась моментом так же, как и я. Но где они? В замке? Или прятались где-то, ожидая моего появления? Что ж, это первое, что мне предстояло выяснить.

Выйдя из ванны, я ощутила странное чувство: было непривычно не слышать шагов или голоса Джейса – я по привычке посмотрела в сторону. Удивительно, как быстро формируется привыкание, и мне стало интересно: сколько потребуется времени, чтобы эта привычка полностью исчезла? Но тут тихий внутренний голос прошептал: «А ты действительно хочешь, чтобы Джейс исчез?»

– Да, – прошептала я в ответ.

Да – единственный ответ, который я могла себе позволить.

Его кровать с тяжелыми шторами представляла идеальное место для сна. Шторы можно было задернуть, как в палатке, только еще плотнее, и создать подобие пещеры. Если честно, кровать Джейса заинтересовала меня даже больше, чем ванна. Окна были завешены тяжелыми портьерами, три стены обшиты панелями из полированного дерева, а четвертую занимал заполненный книгами стеллаж. Все вокруг было темным, роскошным.

Олиз вернулась с одеждой, которая, по ее мнению, больше соответствовала моему размеру, чем платье Джалейн, и сообщила, что мои покои готовы.

– Спасибо, но я останусь здесь. Эта комната меня устраивает.

Олиз взяла паузу, склонив голову, будто я не совсем ее поняла.

– Но это покои патри.

– Да, я в курсе. Уверена, что ему будет так же комфортно в гостевой комнате, как и мне.

Олиз нахмурилась, дав мне шанс передумать. Однако я стояла на своем.

– Я дам ему знать, – ответила она и ушла, желая переложить эту битву на плечи Джейса.

Мало того, что он выставил стражу, так еще и хотел, чтобы я переехала из уютной комнаты в более простую? Ну уж нет. Здесь было четыре окна, не говоря уже о всевозможных предметах, которые идеально подходили, чтобы их украсть. Я уже откопала в шкафу набор для стрижки с длинными тонкими инструментами, который мог пригодиться не только для груминга. Черный атласный мешочек, где, вероятно, когда-то лежал дорогой подарок, превратился в потайной карман под моими одеждами. И хотя я знала, что в комнате можно найти много чего интересного, больше всего меня притягивала его кровать, похожая на темную пещеру. Как же мне хотелось забраться на нее и задернуть шторы.

Я направилась к книжному стеллажу, откуда вытащила толстую книгу. Она была написана аккуратным почерком, который не мог не завораживать. Изящные буквы ложились на страницы жирными штрихами. Я поставила том на место, провела рукой по корешкам других книг, вспоминая истории, рассказанные Джейсом: «Слезы Бреды», «Потерянные лошади Хетиши», «Миандра и первые Белленджеры». Интересно, он узнал о них из этих книг?

Стук отвлек меня от мыслей.

– Кто там?

– Джейс.

Мой пульс подскочил, как у загнанного кролика. Я сделала несколько шагов, пытаясь успокоить сердце, и потуже затянула халат.

– Я не одета, – отозвалась я.

– Нужно поговорить.

Поспешно я расчесала пальцами мокрые волосы и крикнула:

– Входи!

Джейс нерешительно открыл дверь. Он как следует искупался, переоделся и сбрил щетину. Чистая белая рубашка подчеркивала загар, который за все дни, проведенные на солнце, приобрел оттенок бронзы. Светлые волосы были подстрижены и зачесаны назад. Он приостановился, посмотрел на меня, но ничего не сказал. Во мне всколыхнулись непрошеные эмоции, будто частичка мира, оставленного позади, проскользнула в дверь вместе с Джейсом.

Не сводя с меня глаз, он сделал несколько шагов в мою сторону.

– Прости, Кази, – наконец прошептал Джейс. – Прости, что не сказал тебе.

Своими словами он только усугублял ситуацию.

– Ты ничего мне не должен. Я была средством для достижения цели – доставить меня в крепость… а заодно насладиться дорогой.

– Это не так…

– Тогда как, Джейс? Мы шли несколько дней, и ты мог признаться и сказать, куда мы на самом деле идем. Все то время…

– Все то время у тебя в кармане лежало кольцо, но ты решила смолчать? Откуда ты его взяла?

– Не за что, Джейс Белленджер. Я и не ждала благодарности!

– Кази…

Джейс, покачав головой, сделал шаг – и оказался совсем близко. Его рука поднялась, нежно погладила мокрые пряди моих волос, скользнула по коже. Все в его прикосновении казалось знакомым, но одновременно новым – мое тело запылало, желая большего. Его взгляд бродил по моему лицу. А потом Джейс медленно наклонился. Его губы оказались в нескольких дюймах от моих. Тепло в одночасье окутало мое тело, словно летний бриз.

«Слишком близко, Кази. Не переступай эту черту… Не снова».

Но я хотела… Даже больше, чем в первый раз, потому что теперь понимала, что находилось по ту сторону. Я знала Джейса так, как не знала раньше, – его положительные стороны, нежность. Я помнила, какие на вкус его губы. Помнила, какие чувства он во мне вызывал, и хотела их ощутить.

Но в моей голове крутились и другие мысли.

«Помни, что поставлено на карту».

Прежде чем его губы коснулись моих, я отвернулась.

– Чего ты хочешь, Джейс?

Он напрягся от моих резких слов; его рука отдернулась.

– Ужин через два часа. Это все, что я хотел сказать. Я вернусь за тобой, как только ты оденешься.

Он повернулся, чтобы уйти, но как только он дошел до двери, я его остановила:

– Кольцо было в жилете у охотника.

Джейс повернулся, ожидая продолжения.

– Я заметила, что он каждые несколько минут похлопывал себя по карману – верный признак, что внутри скрывалось сокровище. Когда я наклонилась, чтобы достать ключи, забрала и кольцо.

– Я ничего не заметил.

«Ты и не должен был», – подумала я, но озвучивать мысли не стала. В ответ я лишь пожала плечами.

– Почему ты его не вернула?

– Я вернула его, Джейс. Вернула тогда, когда это имело смысл.

* * *

Замок не отличался роскошью. Здесь не было ни позолоченной лепнины, ни сверкающих мраморных полов, ни богато украшенных хрустальных люстр, ни слуг, одетых в яркую униформу, как во дворцах в Ре Ло или Далбреке. Хотя здесь и царила простота, но просторные каменные залы, деревянные полы и массивные кованые люстры излучали особое богатство, что-то властное и вечное.

Вместо Джейса меня на ужин пригласила его сестра.

– Джейс занят, – объяснила она.

Девушка представилась как Прая, старшая из сестер. На ней было платье без рукавов, а на плече красовалась татуировка в виде орлиного крыла. Во время похоронной церемонии никто из семьи не носил оружия, но теперь я заметила пояс с кинжалом. Интересно, они всегда ужинали вооруженными? Или ее послали за мной в таком виде?

– Что-то случилось? – спросила я.

– Пусть он рассказывает. Это не моего ума дело.

Ее отрывистый ответ означал лишь одно: Прая не рада ни моему присутствию, ни порученному ей заданию. Мы шли молча, пока она не остановилась в середине коридора и не встретилась со мной взглядом. Прая была выше меня… и настроена враждебно. Я ожидала неприятностей, но все-таки надеялась, что она не станет доставать кинжал: меньше всего на свете мне хотелось ей навредить и создать себе новые проблемы.

– Тебя волнует мой брат? – спросила она.

Я заметила глубокую морщину между ее бровями, и меня осенило: защита семьи – вот что теплится в крови Белленджеров.

– Нет, не волнует. Не в том смысле, который, как мне кажется, ты предполагаешь. Мы с ним достигли взаимопонимания, но на этом – все.

Я думала, она обрадуется, что ее брат не связан с одной из отвратительных венданских рахтанов, однако выражение ее лица стало еще более мрачным.

– Он целовал тебя в щеку. И так смотрел…

Прая оказалась упряма, как и ее брат.

– Прая, ты ведь можешь отличить правду от фарса? Твоему брату наплевать на меня. Мы просто сотрудничали, чтобы Пакстон не смог посеять сомнения в Джейсе среди ваших людей. Даже я вижу, что Пакстон – та еще заноза.

Глаза ее сузились.

– Я более чем способна распознать фарс, когда его вижу, – а я, уж поверь, видела брата со многими девушками. Я заметила что-то, что совсем на него не похоже. – Она взяла в руки кинжал.

«Не делай этого, – подумала я, – иначе ты пожалеешь, да и я тоже».

Прая наклонилась ближе:

– Давай назовем это дружеским предупреждением. Обидишь брата – пожалеешь.

Прая отошла, а я, вздохнув с облегчением, спрятала нож, который держала за спиной, обратно под лиф.

– Принято, – протянула я.

Это была не пустая угроза. Я знала, что она сделает все возможное, чтобы выполнить обещание.

* * *

Когда мы пришли в столовую, Джейса, Мэйсона, Ганнера и Титуса еще не было. Очевидно, они были заняты. Остальные члены семьи разговаривали и смеялись, глядя на Нэша, который пытался стоять на руках. Мы с Праей остановились в дверях, но нас никто не замечал.

Кроме ближайших родственников, Прая указала мне на дядю, тетю и двух двоюродных братьев. Всего собралось двенадцать человек, но столовая была большой и могла вместить гораздо больше людей. Именно об этом я и задумалась.

Где же прятали Рен и Синове, если те находились под стражей? Да и капитан, которого мы искали, определенно не сидел среди присутствующих. Мне дали четкое описание его внешности – высокий, с квадратными плечами, густыми черными волосами, подбородком и небольшим лунообразным шрамом над левой бровью, куда его ударила лошадь. Как сказала королева: «Жаль, что она не приложила чуть больше усилий».

– Это все жители крепости? – полюбопытствовала я.

– Нет, конечно. Мы едим не со всеми. Только семья, иногда – близкие друзья. И, конечно, время от времени к нам присоединяются гости.

Она ясно дала понять, что я не являлась ни семьей, ни другом, а статус гостьи носил лишь временный характер. Но теперь я знала, что где-то здесь, в Дозоре Тора, есть и другие.

Через несколько секунд Нэш и Лидия, всего шести и семи лет, преисполненные любопытства, подбежали ко мне и задали первые неловкие вопросы.

– Вы с Джейсом возлюбленные?

Их мать вскочила.

– Невежливо задавать такие вопросы, Лидия!

– Я всего лишь гость, – ответила я. – Прибыла, чтобы выразить соболезнования в связи с кончиной вашего отца.

– А Джалейн сказала…

– Я ничего не говорила, Нэш, – вмешалась Джалейн, – кроме того, что подруга Джейса присоединится к нам за ужином.

Голова Нэша мгновенно повернулась ко мне.

– Тогда ты и наша подруга?

Глаза Нэша и Лидии были круглыми, невинными. Они не участвовали в игре, которую затеяли взрослые.

Все ждали с нетерпением. Я опустилась на колени так, чтобы оказаться на уровне глаз Нэша и Лидии.

– Конечно, – ответила я, взяв их руки в свои. – Я рада познакомиться с вами, Нэш Белленджер. И с вами тоже, Лидия.

Последовало знакомство. Каждый из них осторожно протянул мне руку. Теперь, когда я видела вблизи лица присутствующих, мне стало проще запомнить их имена. Сначала близнецы, Самюэль и Арам, которых невозможно было отличить друг от друга. У обоих были темно-каштановые волосы до плеч, темные глаза и озорные улыбки. Я попыталась найти отличительный знак, но заметила только временный – царапину на тыльной стороне руки Арама. Далее я познакомилась с дядей Джейса, Кэзвином, тетей Долайз, а также с их мальчиками, Брэдахом и Треем.

Наконец, Вайрлин, мать Джейса, с которой я успела познакомиться во время погребения, вышла вперед и представилась. Ее тугие локоны сегодня были распущены – светлые волосы свободными волнами рассыпались по плечам, смягчая облик. Вайрлин казалась слишком молодой, чтобы быть матерью этого выводка.

Она указала мне на место за столом. Тон разговора изменился: стал сдержанным, но вежливым. Я помогла Джейсу, но они по-прежнему не знали, что обо мне думать. Друг я или враг?

– Твои покои комфортны? – полюбопытствовала Вайрлин, пытаясь заполнить тишину.

– Да. Вполне. Благодарю.

– Уверена, будет приятно снова поспать на кровати, – заметила Джалейн.

– Точно. – «Особенно в маленькой пещере Джейса».

Лидия приподнялась и, наклонившись через стол, тихо спросила, думая, что остальные не услышат:

– А вы целовались?

– Лидия! – гаркнула ее мать.

Невинный вопрос болезненно задел что-то внутри меня. «Много раз, Лидия, – хотела сказать я. – Сто раз, и каждый поцелуй был лучше предыдущего. Я чувствую вкус его губ на своих; чувствую его дыхание как собственное». Возможно, я ощущала боль, ведь никогда не смогу произнести вслух эти слова. Они так и будут томиться под поверхностью, занимая место среди всего остального.

– У нее такой возраст, – сказала Вайрлин извиняющимся тоном. – Тысяча вопросов на уме.

Я улыбнулась.

– Прекрасный возраст. Вопросы очень важны.

Джалейн выжидающе посмотрела на меня, будто все еще надеялась, что я отвечу. Но я промолчала.

– А у Джалейн есть возлюбленный, – с гордостью объявил Нэш.

– Нет у меня возлюбленного, Нэш. – Я наблюдала, как росло разочарование Джалейн в брате, не умеющем держать язык за зубами.

– Но Фертиг сделал тебе предложение! – возразила Лидия.

– И я не сказала «да», – процедила она сквозь зубы.

– И все же… – пробормотала Прая под нос.

К счастью, тетя Долайз принесла первое блюдо, что позволило отвлечься от разговора о Джалейн. За тетей последовал слуга с двумя большими корзинами хлеба. Я вспомнила, как Джейс рассказывал, что его тетя готовила для семьи. Долайз поставила на стол большую супницу, и дядя Кэзвин начал наполнять миски и передавать их по кругу. Я удивилась, что мы начали без остальных.

– Разве Джейс и остальные не присоединятся? – спросила я.

– Джейс предупредил, что может опоздать, – сказал Арам. – Их отозвали по делам.

– А как же мои друзья? – продолжала я. – Джейс говорил, что они гостят в замке. Они придут?

– Я никого здесь не видел, – выпалил Нэш.

– И я, – согласилась Лидия.

Старшие Белленджеры обменялись резкими взглядами.

– Думаю, ты ошибаешься, – ответила Вайрлин. – Видимо, их разместили в другом месте. Не здесь.

– Но мы сообщим Джейсу, что ты спрашивала, – обещал Самюэль. – Может быть, он сможет доставить их завтра.

Конечно же, сможет.

Семья Белленджеров походила на точно настроенную машину, работающую слаженно, вплоть до того, что они завершали мысли друг друга. Единственные помехи в этой работе создавали Лидия и Нэш. Я чувствовала все большую уверенность в том, что Рен и Синове не были под стражей и находились в безопасности. Неожиданно мой аппетит усилился вдвое.

Когда всех обслужили, Вайрлин произнесла молитву, не похожую на молитву воспевания жертв, читаемую во время трапезы в Санктуме. Здесь не передавали тарелки с костями в знак поминовения.

– Мейнте йотандэ, – прошептала я, как только все за столом повторили последнюю благодарность Вайрлин.

– Что это? – тут же спросила Прая, так как следила за мной внимательнее всех.

– Это часть венданской благодарственной молитвы.

– Что это значит? – поинтересовался Арам.

– Вечная память. Мы благодарим жертву, из-за которой еда попала на стол.

Самюэль поднял бровь.

– Жертву?

– Труд. Животное. Все дары, включая еду, достаются кому-то или чему-то дорогой ценой.

– Ты говоришь на венданском? – удивился Нэш. – Научишь меня?

Я посмотрела на Вайрлин. Та одобрительно кивнула.

– Лиин чокабрэз. Кэз ло мати, – протянула я и подождала, пока он повторит.

Нэш с трудом выговаривал слова, непривычные для его языка, но все же улыбнулся, довольный собой.

– И что я только что сказал?

– Я голоден. Давайте ужинать.

– Я только за, – согласился дядя Кэзвин и сразу же принялся за еду.

Все приступили к ужину, пока Лидия и Нэш снова и снова повторяли слова, хихикая и причмокивая.

– Ты умная, – неожиданно констатировала Вайрлин.

Я опустила ложку, посмотрела на нее, не зная, комплимент это или обвинение.

– Джейс упоминал о твоем уме, – добавила она. – В дикой местности ты отличилась находчивостью.

– И он тоже, – ответила я. – Мы работали вместе. Извлекали пользу из ситуации.

Джалейн улыбнулась.

– Не сомневаюсь.

Я не видела, но не сомневалась, что Прая пнула Джалейн под столом, потому что Джалейн подскочила, после чего одарила сестру хмурым взглядом.

Внезапно раздался грохот тяжелых шагов – двери распахнулись. Мэйсон вошел и огляделся. Его взгляд остановился сначала на мне, потом на Вайрлин.

– Прости, – извинился он. – Сегодня мы не будем ужинать.

Мать не потребовала объяснений, будто ожидала его заявления.

– Мы оставим ваши тарелки. Подогреете сами.

Мэйсон снова повернулся ко мне:

– Джейс хочет тебя видеть.