Текст книги "Греховные тайны"

Глава 4

Кристиан пила сухой шерри и наблюдала, как весело трещат поленья в камине. Они сидели в баре клуба Тэннера, по соседству с Бонд-стрит. Очень пожилой человек в отлично скроенном, но сильно поношенном твидовом костюме стоял, повернувшись спиной к огню, и, подняв полы пиджака, не скрываясь, грел спину. Эрнест Уэкслер уже сообщил Кристиан, что это лорд Петершэм, прибывший из Йоркшира на собрание директоров.

Всего час назад она сидела, съежившись, в вагоне третьего класса, полная дурных предчувствий. Эрнест Уэкслер встретил ее на вокзале в безукоризненном черном кашемировом пальто с бархатным воротником, в высоком котелке. В «ягуаре» бутылочного цвета с шофером они поехали к Тэннеру, в один из самых престижных элитных частных клубов в Лондоне. Автомобиль двигался так легко и бесшумно, как будто они летели на ковре-самолете.

– Ваш столик готов, милорд.

Кристиан подняла глаза. Исполненный достоинства джентльмен, одетый в ливрею, приблизился к лорду Петершэму. Тот несколько раз моргнул, закивал головой:

– Да-да, я уже сам подумал… Ужасно… Как вы сказали?

Метрдотель проревел ему в самое ухо:

– Ваш столик готов, лорд Петершэм.

– Совсем необязательно кричать, – проговорил его светлость и, спотыкаясь, пошел за метрдотелем в столовую.

– Ему девяносто девять, но он сохранил все свои прежние способности, кроме одной, – заметил Уэкслер, вернувшись после телефонного разговора.

– Я никогда в жизни не видела живого лорда. Хотя… я бы, наверное, все равно не отличила его от остальных людей. Знаете… здесь так красиво.

– Да, приятное местечко. Я часто здесь бываю, когда останавливаюсь в Лондоне. У них тут первоклассный шеф-повар и много других приятных вещей. Например, наверху сейчас играют в триктрак. Довольно дорогая игра. А, я вижу, наш столик тоже готов. Только после вас, моя дорогая.

Кристиан это показалось повторением ленча в Лос-Анджелесе, только в обстановке зимней Англии. Великолепный интерьер, безукоризненное обслуживание, и посетители – все, как на подбор, откормленные, элегантные, удачливые и знаменитые или просто богатые. Кристиан, сидя в роскошном кресле в своей школьной синей плиссированной юбке и кардигане того же цвета, надетом поверх белой школьной блузы, разглядывала женщин в шикарных платьях, с изысканными прическами и ухоженными изящными руками. Она вспомнила о своих замерзших, покрасневших руках с мозолями и ссадинами, но в присутствии мистера Уэкслера это казалось не важным.

Он выше этого, благоговейно подумала Кристиан и, усевшись поудобнее, стала наслаждаться первым после Калифорнии по-настоящему хорошим ленчем.

Сначала подали копченую лососину, потом необыкновенно нежные бараньи ребрышки, сдобренные розмарином и чесноком. К ним мистер Уэкслер заказал каберне «Совиньон».

– Мы оба, наверное, немного грустим по Лос-Анджелесу, поэтому закажем калифорнийского вина. Это одно из немногих мест в Лондоне, где оно есть.

Кристиан твердо решила не думать о том, что будет после ленча. Шоферу Мартину приказано подать машину к трем часам. И что потом? Если они ни о чем не договорятся, надо будет вовремя вернуться на вокзал, чтобы успеть на поезд до Бирмингема.

– Кристиан, дорогая! – сказал ей мистер Уэкслер по телефону. – Конечно, приезжайте в Лондон. Приглашаю вас на ленч. Нам о многом нужно поговорить.

Однако пока что они говорили только о поездке мистера Уэкслера в Юго-Восточную Азию в прошлом месяце. Он украсил свой рассказ забавными анекдотами, над которыми Кристиан весело смеялась. Потом вспоминали Лос-Анджелес и ту ночь, когда она возникла перед его домом, как лесная нимфа. Он вспомнил, как она испугалась Хэнзела.

– Бедный Хэнзел не смог полететь со мной в Англию. Ему пришлось бы провести шесть месяцев в карантине в Хитроу. Не думаю, что ему бы это понравилось.

Кристиан вежливо что-то пробормотала, обрадованная тем, что Хэнзел остался дома.

– Пьер, конечно, со мной. Мы сняли очень милый домик в Сент-Джеймсе. А теперь расскажите о своей сестре. Как она? Уже завоевала Голливуд?

Кристиан рассказала об Изабель то, что было известно ей самой.

– Она не так часто мне пишет. У нее совсем нет времени.

– Да, разумеется…

От Изабель они незаметно перешли на другие темы, казалось бы, также не относящиеся к делу. Кристиан и понятия не имела о том, что незаметно для себя самой сообщила мистеру Уэкслеру массу информации о себе.

Не знала она и того, что сейчас он изучает ее. И уж конечно, не могла предположить, насколько ясно видно ее отчаяние такому человеку, как Эрнест Уэкслер. Он сам когда-то знавал отчаяние и потому моментально замечал его в других. Мало того, он умел обращать его себе на пользу и знал, что при соответствующем подходе оно может стать мощным инструментом в его руках.

– Итак, моя дорогая, – спросил он наконец уже за кофе, – что вы теперь собираетесь делать?

Он прекрасно понимал, что ждет Кристиан, если он, Уэкслер, кардинально не изменит ее жизнь. Тусклое, унылое существование где-нибудь за канцелярским столом или за конторкой. Жизнь, к которой она абсолютно не приспособлена и которая в конце концов погубит ее.

Кристиан поставила чашку на стол. Взглянула ему прямо в глаза.

– Не знаю, мистер Уэкслер. У меня нет никаких планов.

– И никаких особых амбиций в отличие от сестер?

Она коротко рассмеялась:

– О чем вы говорите! Я не очень красива и не очень умна. Просто хорошо играю в теннис, и только. Других талантов у меня нет.

– Не могу с этим согласиться. В жизни существует множество полезных вещей. Вот, например, вы говорите по-французски. Вы хорошо успевали в школе по французскому языку.

Она с удивлением воззрилась на него.

– Откуда вы знаете?

– Вы сами мне сказали… Вы бывали во Франции? – неожиданно спросил он на чистейшем французском языке.

– Нет, ни разу не бывала, – ответила Кристиан тоже по-французски.

– Неплохо. А немецкого вы, случайно, не знаете?

Очень нужный язык в наше время.

Кристиан покачала головой:

– Нет, у нас в школе его не учили. Я знаю только французский.

Официант налил им еще кофе из серебряного кофейника. Кристиан взглянула на часы и похолодела. Без пятнадцати три. Машина придет совсем скоро.

Как глупо было на что-то рассчитывать! Ну на что они с Арран надеялись! С какой стати будет Эрнест Уэкслер предлагать ей работу? Она ведь даже не знает, чем он занимается. А если бы и знала… ну чем она может быть ему полезна! И потом… надо ведь где-то жить. Неужели она всерьез надеялась на то, что он и жилье для нее найдет?

– Может быть, он хочет, чтобы ты стала его любовницей, – предположила тогда Арран.

Кристиан еще раз оглядела красивых утонченных женщин вокруг. И себя, в отвратительной поношенной одежде, с неухоженными волосами и жуткими руками. Ее душил горький смех. Нет, она, наверное, сошла с ума.

И тем не менее ленч был восхитительным. А если сейчас поторопиться, она еще успеет на поезд и приедет домой прежде, чем ее хватятся. Мистер Уэкслер, вероятно, не откажется одолжить ей денег на обратную дорогу.

Эрнест Уэкслер заметил выражение ее лица.

– Да, Мартин скоро приедет. Мне придется заехать в офис ненадолго. А вечером я лечу в Манчестер.

Кристиан сглотнула слюну. Мужественно попыталась улыбнуться.

– Да-да, конечно. Мне тоже пора. Поезд отходит, кажется, в четыре.

Уэкслер наклонился вперед, задумчиво посмотрел на нее.

– Скажите, дорогая, если бы я предложил вам альтернативу возвращению домой… предложил бы вам хорошую работу, абсолютно законную… вы бы согласились?

Кристиан побелела.

– Конечно, – выпалила она не задумываясь. – Конечно, согласилась бы.

– Вот и хорошо. У меня есть для вас предложение.

Вполне респектабельное, можете не сомневаться.

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, не в состоянии произнести ни слова. Не дождавшись ответа, он продолжил:

– Если я правильно понял – а я теперь многое о вас знаю, – перспектив у вас никаких. Жизнь в родительском доме для вас губительна и ненавистна, но у вас нет собственных средств и нет никакой альтернативы.

– Изабель… Когда она начнет работать…

– Да-да, конечно, – нетерпеливо прервал мистер Уэкслер. – У Изабель, безусловно, самые благородные намерения. Когда она прорвется наверх, она, конечно, придет к вам на помощь. Но карьера не делается за одну ночь. Сейчас Изабель должна думать о своем собственном будущем. Вы не можете на нее рассчитывать.

– Но…

Уэкслер знаком попросил принести еще кофе. Стрелки часов показывали ровно три. Мартин, наверное, уже подъехал на своем «ягуаре».

Уэкслер сделал глоток кофе. Поднял указательный палец.

– Послушайте меня, дорогая. Я собираюсь сделать вам предложение.

Теперь он полностью овладел ее вниманием.

Когда-то, давным-давно, Уэкслер мог бы почувствовать жалость к Кристиан, но с тех пор он усвоил, что жалость, как и многие другие человеческие чувства, только мешает выжить. Вместо этого он научился использовать обстоятельства, обычно вызывающие жалость.

– Итак, я бизнесмен, – осторожно начал он. – Если говорить упрощенно, я покупаю и продаю. Чаще всего я покупаю товары в одной стране и продаю в другой. Мой центральный офис находится в Монако. Это выгодно из-за налоговой системы. Видите ли, мой товар очень дорогой и высокоприбыльный. Кроме того, географическое положение Монако также мне подходит больше всего. У меня клиенты по всей Европе, на Ближнем Востоке и в Африке. Я держу офисы в Лондоне и Лос-Анджелесе, из них я веду дела с Соединенными Штатами, Азией и Латинской Америкой. Я… О, Джон! Рад тебя видеть, дорогой! Не знал, что ты тоже здесь.

Уэкслер поднялся и с энтузиазмом пожал руку высокому, темноволосому, темноглазому человеку лет сорока, с очень загорелым лицом.

– Выпьешь с нами кофе?

Незнакомец покачал головой.

– Сожалею, Эрнест. Очень бы хотелось, но… спешу.

– В таком случае не будем тебя задерживать. Познакомься, это мой друг Кристиан Уинтер. Кристиан, познакомься с моим другом Джоном Петрочелли. Надеюсь, у вас будет возможность получше узнать друг друга.

Джон Петрочелли выглядел безукоризненно в темно-сером костюме в тонкую полоску и шелковой рубашке кремового цвета. Казалось, Кристиан должна была бы почувствовать себя еще более убогой в своей старой школьной форме, однако Джон, похоже, не обратил на это никакого внимания. Он пристально оглядел ее, бросил взгляд на Уэкслера и улыбнулся с явным одобрением.

– Рад познакомиться, мисс Уинтер.

– Вижу, что лыжи пошли тебе на пользу, – заметил Уэкслер. – Хорошо покатался?

– О да, лучше некуда. Погода была отличная. Надеюсь, когда-нибудь встретимся в горах, Эрнест.

– Ну нет. Это для молодых. Для тех, у кого горячая кровь.

Уэкслер помахал рукой ему вслед и снова уселся в кресло.

– Хороший парень. Мы с ним делаем бизнес вместе, и с большим удовольствием, надо сказать. Он партнер банковского дома «Штенберг – Петрочелли».

Кристиан, которой были незнакомы имена знаменитых итальянских и швейцарских банкиров, лишь вежливо улыбнулась в ответ.

– Ничего, скоро и вы будете знать их имена. Но… нехорошо заставлять беднягу Мартина ждать на холоде до бесконечности.

Кристиан снова перевела глаза на его бледное лицо.

– Я льщу себя мыслью, что умею распознавать способных людей. Таких, как вы, например.

– О каких способностях вы говорите? Французский язык и теннис?

Уэкслер улыбнулся.

– Для начала и это неплохо. Я чувствую в вас большие возможности, и, кроме того, всему можно научиться.

Кристиан совсем растерялась.

– Большие возможности?..

– У вас есть природный стиль и элегантность. Вас нелегко смутить или запугать. Ваше поведение в ту ночь, когда мы встретились впервые, произвело на меня сильное впечатление. После того как вас едва не изнасиловали, вас напугал Хэнзел, и, более того, столкнувшись с вооруженным человеком, вы проявили поразительное присутствие духа. Мало кто вел бы себя с достоинством в таких обстоятельствах. А при соответствующем обрамлении вы можете выглядеть еще и очень красивой молодой женщиной.

– Благодарю вас.

– Не стоит. Итак, что касается работы. Мне нужны такие люди, как вы – тонкие, умные, интеллигентные, сообразительные, не теряющие присутствия духа в стрессовых ситуациях. Стрессов в моей работе хватает. Доставка грузов точно в срок, умение работать с несговорчивыми и несдержанными клиентами, деловые переговоры, ну и торговля.

– Но, мистер Уэкслер, из меня никогда не получится хорошая продавщица.

– Кристиан, будьте добры, выслушайте меня до конца. Мы говорим не о торговле напитками или косметикой за прилавком магазина Вулворта. В любом случае вы к себе несправедливы. Из вас мог бы получиться отличный продавец. Вы сейчас прекрасно представили мне себя. В противном случае я бы не стал вам ничего предлагать.

– Ну, это совсем другое.

– Вовсе нет. Позвольте мне показать вам на примере, в чем вы могли бы быть мне полезны. Мой бизнес зависит от состояния дел в мире. Я могу полагаться лишь на добрую волю своих клиентов и на повторные заказы.

Наш товар стоит немалых денег, и наши клиенты должны вставать из-за стола удовлетворенными. В переносном смысле, моя дорогая, – добавил он в ответ на ее удивленный взгляд. – Вы еще не раз услышите это выражение.

Дальше… – Он сложил руки, откинулся в кресле. – В определенных случаях, использовав знание человеческой психологии, мы можем сделать так, что клиент повторит или увеличит заказ, причем весьма охотно. И если бы на переговорах присутствовала элегантная, изысканная молодая женщина, знающая иностранные языки, это очень пошло бы на пользу делу.

Кристиан ухватилась за единственную часть из его речи, которую она хорошо поняла.

– Но я только немного говорю по-французски.

– Значит, придется научиться. Придется поработать над этим.

– И потом, я совсем не элегантная.

– Несколько визитов к Элизабет Арден, и с этим все будет в порядке.

– И никакая я не изысканная.

– В вас это заложено от природы.

– Но… мистер Уэкслер… у меня ведь даже нет жилья в Лондоне.

– Некоторые из моих лондонских сотрудников живут в нашем доме в Сент-Джеймсе. Там как раз сейчас есть свободная комната, очень мило обставленная. Если вы согласитесь принять мое предложение, милости просим. Будете желанной гостьей. Что же касается других проблем, то, по-моему, у вас их нет. Вы совершеннолетняя, то есть вполне можете оставить родительский дом.

И зарплата у вас будет весьма приличная.

Кристиан растерялась. Нет, это просто невозможно.

Так не бывает.

Она попыталась представить на своем месте Изабель.

Что сделала бы Иза? Что бы она сказала? В чем тут кроется подвох? Предполагается ли, что она, Кристиан, должна будет ложиться в постель со всеми этими зарубежными клиентами? Изабель обязательно бы об этом спросила, но у Кристиан не поворачивался язык.

И потом… все-таки в ее представлении подобное условие как-то не ассоциировалось с мистером Уэкслером, таким утонченным и разборчивым. Не верилось, что он потребует от нее подобных услуг.

И все же она не могла ни на что решиться. Внезапно ей пришло в голову, что она так ничего и не знает о его бизнесе. Изабель на ее месте давно бы уже выяснила, каким это ценным товаром он торгует. Кристиан попыталась угадать. Ну что самое ценное, самое дорогостоящее в мире? Золото? Серебро? Драгоценности? Картины? Может быть, скаковые лошади? Меха? Корабли, яхты? Спортивные автомобили? Он сказал, что бизнес у него легальный, значит, это не наркотики. Но что же тогда?

Наконец она набралась храбрости и спросила его.

– Оружие, – спокойно ответил он.

– Что?!

– Ружья, пистолеты. Ну и кое-что потяжелее. Минометы, танки, ракеты. Словом, все, что имеется в наличии.

– И это в самом деле легальный бизнес?

– Разумеется. Я имею дело с правительственными структурами, легитимными военными подразделениями и полицейскими организациями. Есть у меня и несколько частных клиентов, главным образом на Ближнем Востоке.

– Понимаю, – прошептала Кристиан.

– Практически мы торгуем со всеми желающими, если можем получить лицензию на экспорт и если конечный потребитель в состоянии представить нам соответствующий сертификат.

– У вас это все звучит настолько обыденно… как само собой разумеющееся.

– Так оно и есть. То же самое, что торговать, скажем, кофе или автомобилями. Только наш бизнес гораздо более прибыльный. Видите ли, оружие требуется всегда.

И всегда находится кто-то, кто может его поставлять. Так почему же не я? – Уэкслер переменил тему. – Время идет. Пора освободить беднягу Мартина. Сейчас отвезем вас в Сент-Джеймс. Там вы сможете спокойно все обдумать. Если решите отказаться – а вы имеете на это полное право, – Мартин довезет вас до Бирмингема на «ягуаре». И ему, и машине это будет на пользу.

Они ехали по Пиккадилли. Мартин искусно маневрировал между такси, машинами, двухэтажными автобусами двигавшимися плотным потоком, и обезумевшими от скопления машин пешеходами.

– Кстати, как вам понравился Джон Петрочелли? – небрежно спросил Уэкслер.

– По-моему, он очень приятный.

– Рад это слышать. Думаю, вы часто будете с ним видеться.

Уэкслер молча усмехнулся. Да, они часто будут видеться. В недалеком будущем они поженятся…

В то время как Кристиан в Лондоне с наслаждением поглощала великолепный обед в полном одиночестве, Изабель припарковала свой «мустанг» в гараже на Сенчури-парк, в Лос-Анджелесе. Несколько секунд сидела, съежившись, за рулем, прислушиваясь к оглушительному биению сердца. Потом десять раз глубоко вздохнула. Так на занятиях по постановке голоса учили бороться с волнением. Ну почему, почему она не позволила Дэвису поехать вместе с ней, как он предлагал? Но нет, она была тверда в своем решении.

– Нет, Дэвис, я хочу поехать одна. При тебе я буду еще больше нервничать.

Господи, как глупо! Как будто можно больше нервничать, чем сейчас.

В довершение ко всему лил дождь. Не английский – мелкий, почти моросящий, а калифорнийский, падающий тяжелыми вертикальными струями. Виниловая крыша «мустанга» протекала. Струи воды текли по шее Изабель. Она застряла на бульваре Уилшир в пробке, самой большой, какую только можно было представить.

Она успела промокнуть и сейчас сидела потная и липкая в своем черном дождевике с желтыми полосами на рукавах. Болела голова, болело горло. Она не сможет произнести ни слова.

Изабель взглянула на себя в зеркало, ожидая увидеть ужасную физиономию с затравленными глазами. Однако на нее смотрели обычные глаза на обычном привлекательном личике. Она несколько воспряла духом. По крайней мере ужас, который она испытывает, никак не отражается на лице. Изабель осторожно улыбнулась. Ну вот, уже лучше.

Она решительно вышла из машины и прошла к лифту. Нажимая на кнопку тридцать девятого этажа, поняла, что не запомнила место, где поставила машину.

Гараж так переполнен. Сможет ли она отыскать свой «мустанг»?

Но это сейчас не главное. Она даже представить себе не могла, что жизнь будет продолжаться и после прослушивания.

В лифте пахло мокрыми дождевиками и сигарным дымом. Изабель снова подумала о том, насколько важно это прослушивание для нее, и во рту сразу пересохло.

Приемная отборочной студии «Лош и Лорд» была полна прекрасных девушек. У Изабель совсем упало сердце. Никогда в жизни не видела она столько красивых девушек сразу. Даже не представляла себе, что их так много на свете. И выглядят они лучше, чем она, Изабель.

И каждая стремится получить роль Эдди.

Она прошла к конторке, ощущая на себе множество враждебных взглядов. Ей казалось, что этот путь никогда не закончится. За конторкой сидела секретарша – тонкая, как хлыст, одетая в серебряного цвета платье с белыми манжетами, ухоженная и отполированная до того, что казалась сделанной из металла. Светлые блестящие волосы стянуты сзади в витой французский пучок. Она разговаривала по телефону. В это время на пульте снова загорелась красная лампочка и раздался нежный музыкальный перезвон. Изабель никогда еще не слышала такого телефонного звонка. Секретарша отложила трубку, которую держала в руке, взяла другую, что-то пробормотала.

Прищелкнула пальцами с наманикюренными ногтями серебряного цвета. Протянула руку к Изабель.

– Давайте фотографию.

Смутившись оттого, что не знала общепринятой процедуры, Изабель порылась в своем новом портфеле, достала блестящую фотографию восемь на десять и подала секретарше. Та положила ее поверх других снимков, даже не взглянув. Изабель показалось, будто сзади кто-то хихикнул.

Серебряным ногтем секретарша указала на кушетку, обитую бежевым велюром.

– Садитесь.

Как непослушному щенку. Вот стерва! Однако гнев, как ни странно, придал Изабель храбрости. Неожиданно она почувствовала себя увереннее. Чуть позже, когда гнев утих, она обнаружила, что остальные девушки выглядят не столь устрашающе прекрасными, как показалось вначале. Некоторые одеты совсем неподходяще для образа Эдди, с удовлетворением отметила Изабель. Эдди никогда бы не надела облегающее черное платье, как вон та тощая блондинка – ей, кстати, наверняка не меньше двадцати пяти. И уж конечно, Эдди не заколола бы волосы тремя разными кричащими заколками и не стала бы выставлять напоказ грудь, как эта высокая с рыжими волосами.

Сама Изабель очень долго выбирала туалет для прослушивания. Надела черную мини-юбку и желтую майку с крупной надписью во всю грудь. Повязала желтую ленту. Именно то, что надо.

Прошел час. Изабель перелистывала страницы иллюстрированного журнала, не видя ни слова. Ждала. Нежными перезвонами звонили телефоны. Девушки приходили и уходили. Молодой человек в очках с фиолетовыми стеклами, со светлой бородкой и мышиного цвета волосами, стянутыми сзади резинкой, сопровождал их по очереди в комнату для прослушивания.

В какой-то момент он взял с конторки охапку снимков, среди которых была и фотография Изабель, и скрылся с ними.

По крайней мере снимок у нее первоклассный, подумала Изабель. Вспомнила ту ночь на прошлой неделе, когда Рамирес так бесцеремонно прервал их с Дэвисом любовный дуэт. Вспомнила крики и стук в дверь, звонок телефона и то, как они помчались в темноте под дождем к студии Рамиреса. Дэвис тогда несколько минут стоял неподвижно, разглядывая фотографию.

– Ты станешь звездой, Изабель, – объявил он торжественно и печально. Потом обернулся к Рамиресу. – Это просто здорово! Спасибо.

– А ты чего ждал!

– Нет, я хочу сказать, это действительно здорово.

Мексиканец пожал плечами:

– Этот снимок войдет в историю.

Вызвали блондинку в черном. В приемной, кроме Изабель, остались только две девушки. Секретарша спорила с какой-то брюнеткой, которая умоляла пропустить ее.

– Я приехала из Вэлли, по такой-то погоде. Мне необходимо увидеть миссис Лорд.

– Оставьте свою фотографию, – холодно отвечала секретарша. – Если понадобится, мы с вами свяжемся.

– Изабель? Изабель Уинн?

Изабель испуганно вскинула глаза. Перед ней стоял человек с мышиными волосами.

– Вы Изабель Уинн? Тогда пройдемте со мной.

Изабель встала и последовала за ним, удивляясь тому, что неожиданно перестала нервничать. Он открыл перед ней дверь.

Теперь все будет в порядке, успела подумать Изабель.

За столом, заваленным бумагами и фотографиями, заставленным пластмассовыми кофейными чашками и пепельницами, сидели четыре человека – двое мужчин и две женщины. Совсем нестрашные. Тучная женщина с завитыми рыжими волосами и дряблым лицом, похожая на изможденную собаку-ищейку, – легендарная Мэг Лорд, спец по отбору актеров на фильмы. Рядом сидела ее ассистентка – бледная девушка с выдающимися передними зубами, в очках и в платье неопределенного цвета. Двое мужчин работали на студии. Один – тучный, лысеющий, в черном костюме и старомодном галстуке в полоску. Другой – помоложе, лет примерно тридцати пяти, с тонким умным лицом, Изабель улыбнулась всем сразу. И что это она так боялась?

Мужчины улыбнулись в ответ.

– Добрый день, – уверенно проговорила она. – Я Изабель Уинн.

– О, мисс Уинн… Да, да, – проговорила Мэг Лорд неожиданно высоким голосом.

Подала фотографию Изабель тучному мужчине справа. Тот изучающе взглянул на снимок, потом на Изабель.

– Очень неплохо. Это Рамирес делал?

– Да, – ответила Изабель.

Теперь она полностью владела собой. Конечно, эти люди на ее стороне. Иначе быть не может. Они видели фотографию. Они отдадут ей роль Эдди. Она это чувствовала. Спокойно достала из портфеля другие снимки, протянула им. Отвечала на вопросы в точности так, как они репетировали с Дэвисом. Да, она из Англии. Только что приехала в Лос-Анджелес. До этого работала в репертуарном театре. В Бирмингеме. Ее представитель – мистер Уиттэкер из агентства «Ищем таланты». Да, рабочая виза и зеленая карта у нее с собой. Если нужно, она может показать. Да, все фотографии делал Рефуджио Рамирес.

Тучный лысеющий Шелли Перлмэн, один из продюсеров фильма «Свободное падение», подал ей отпечатанный на машинке сценарий в оранжевой полиэтиленовой обложке.

– Мисс Уинн, прочтите нам то, что отмечено. Монолог Эдди, который начинается словами «Я Эдди…».

Изабель взяла сценарий и сделала вид, что читает страницу с начала до конца. Кинула взгляд на сидящих за столом, вслушалась в их ждущее молчание. Потом преобразилась в Эдди. Теперь она была молоденькой статисткой из Англии, в майке, с ленточкой в волосах. Простой девушкой из рабочей среды, с грубоватым акцентом.

Не очень образованной, но знающей, чего хочет. Она хотела Аватара. Она любила его. Готова была умереть за него… Улыбнулась ему, посмотрев вниз, на грязные атласные подушки, где он лежал, сердито глядя на нее. Улыбнулась нежной, заботливой улыбкой, полной женской мудрости. Она не обращала внимания на его гнев. На губах ее словно отпечатался его поцелуй.

– Я Эдди. Живу здесь, в автобусе. Я всю жизнь тебя люблю.

Когда монолог кончился, воцарилось напряженное молчание.

– Благодарю вас, мисс Уинн. Достаточно.

Это произнесла Мэг Лорд.

Изабель моргнула, не в состоянии сразу переключиться. Она больше не сидела в качающемся автобусе, глядя в испитое и враждебное лицо Аватара. Она снова вернулась в душную комнату, к людям, от решения которых зависела ее будущая жизнь.

– Акцент у вас получается очень неплохо, – сказал мужчина помоложе.

– Благодарю вас, мисс Уинн, – нейтральным тоном произнес Перлмэн. – Если вы нам понадобитесь, мы свяжемся с вашим агентом.

Изабель спокойно улыбнулась и кивнула:

– Да, спасибо.

Позже, в лифте, она без сил прислонилась к вибрирующей стенке, закрыв глаза. Снова и снова повторяла «спасибо». От всего сердца.

Она будет играть Эдди. Она это знала.

На поиски машины в переполненном темном гараже ушло сорок пять минут. На улице дождь лил еще сильнее, чем раньше.

К вечеру пять дорогостоящих домов сползли вниз в каньон, превратившись в тонны жидкой грязи. Однако Изабель об этом не знала. А если бы и узнала, ее бы это мало тронуло. Она слегла в горячке с температурой под сорок. Пролежала в постели пять дней, отказываясь встречаться с Дэвисом. До того вечера, когда он пришел сообщить ей, что ее вызывают на пробы.

– Если все пойдет нормально, ты получишь роль Эдди.

Странно, он отнюдь не выглядел счастливым.