Текст книги "Ты все ближе"

Мэри Торджуссен
Ты все ближе
Роман

Фионе Коллинз и Кэз Финли:

лучшим друзьям, о которых может мечтать писатель.

И вам, Рози и Луис, – с любовью.

Mary Torjussen

The Closer You Get

* * *

Печатается с разрешения литературных агентств Blake Friedmann Literary, TV & Film Agency Ltd и Andrew Nurnberg.

Исключительные права на публикацию книги на русском языке принадлежат издательству AST Publishers. Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

© Mary Torjussen, 2020

© Школа перевода В. Баканова, 2021

© Издание на русском языке AST Publishers, 2021

Пролог

Она спускалась по лестнице словно в замедленной съемке. Бархатистый ворс ковровой дорожки мягко пружинил под ногами. Держась за перила, чтобы не потерять равновесие, она чувствовала под пальцами гладкое отполированное дерево. Сквозь стекло в двери проникали закатные лучи солнца, многоцветным калейдоскопом освещавшие коридор, и навсегда впечатался в сознание удушливый и сладкий аромат роз. Голова гудела от напряжения; на последних шагах в глазах потемнело, и она чуть не упала, но солнце сместилось, взгляд сфокусировался, и картинка стала сверхчеткой.

Неестественно изогнутое тело – к тому моменту она уже знала, что это всего лишь тело, он мертв, – лежало в странной позе. Кровь тонкой струйкой вытекала из уха.

Осторожно опустившись на колени, она приложила два пальца к сонной артерии. И ничего не ощутила, кроме тепла кожи. Никаких признаков жизни. Она вновь и вновь прижимала пальцы, не понимая, на что надеется. Бесполезно.

Ноги дрожали. Она с трудом поднялась, не зная, что делать, и вдруг заметила, что в прихожей как будто потемнело. Она испуганно подняла голову и увидела в зеркале отражение человека. Кто-то смотрел на нее через стекло в двери. А значит, все видел.

Глава 1

Руби

Дорога домой заняла целую вечность. Я ушла с работы пораньше, чтобы выехать из центра до вечернего часа пик, но машины уже еле ползли. Не редкость в пятницу вечером, но обычно это не волновало, и только сегодня впервые за много лет мне не терпелось оказаться дома.

Стоял конец июня; небо затянули тучи, в душном влажном воздухе пахло грозой. Несмотря на включенный на полную мощность кондиционер, я все так же потела. Дожидаясь, пока машина впереди тронется с места, я переключила радио с новостного канала на музыку, никак не могла сосредоточиться.

Запищал телефон – сообщение от Тома, моего мужа.

Выехал из Лондона. Буду около семи. Целую.

Я написала «OK», добавила крестик, обозначающий поцелуй, и, отключив звук, вернула телефон в сумочку. Я не хотела, чтобы меня беспокоили: мне нужно было подумать.

В конце концов движение возобновилось, я так и не поняла, откуда взялась пробка. Ни разбитых автомобилей, ни полиции, ни «скорой». Просто затор, который внезапно поехал. Я надавила на газ, радуясь, что вновь двигаюсь к цели.

Повинуясь внезапному импульсу, я свернула к железнодорожной станции, от которой до дома было всего пару миль. Надо проверить, убедиться.

Я рассматривала каждую машину, мимо которой проезжала. От Тома можно ожидать чего угодно. Он мог сказать, что еще едет в поезде, а на самом деле уже подъезжать к дому на машине. У меня нет причин быть на станции, и если он меня увидит, то подумает, что я куда-то собралась или возвращаюсь. Что бы я ни сказала, все равно будет меня подозревать. Впрочем, сейчас это не имеет значения. Жребий был почти брошен.

И все же, увидев его машину, я облегченно вздохнула. Том оставил ее довольно далеко от входа. Я вспомнила, как утром он вышел из дома в шесть часов, чтобы успеть на ранний поезд. Он был раздражен, никак не мог найти бумажник и торопился. Я лежала в постели, притворяясь спящей, и прислушивалась.

Колеса машины были повернуты, так что я представила, как он резко затормозил, заехав на парковку, схватил с заднего сиденья портфель и хлопнул дверцей, выскочив из машины. Лицо сердитое, губы сжаты в узкую полоску.

У меня свело живот от этого образа, и я быстро выехала со стоянки. Мне нужно домой.

На фоне затянутого тучами неба наш дом выглядел темным и неприветливым. Припарковавшись на обычном месте на обочине перед домом, я огляделась по сторонам. Никого. Я постаралась вернуться раньше Оливера – нашего соседа. Обычно мы оба возвращались с работы сразу после шести и болтали на дорожке между домами, пока не появлялся Том. К счастью, Оливера не было, однако он мог появиться в любую минуту. А мне не нужны свидетели.

Задним ходом я подъехала к гаражу и прошла через садовую калитку позади дома. Открыла дверь кухни и прислушалась. Все тихо. Я сняла с крючка ключ от сарая и вышла.

При мысли о том, что я задумала, у меня на секунду перехватило дыхание, а сердце ушло в пятки.

Два больших чемодана стояли там же, где я их поставила в восемь утра. Оглядываясь по сторонам, я торопливо отнесла их в багажник. За чемоданами последовала сумка для ручной клади, которую я купила перед последним путешествием за границу. Тогда я даже не подозревала, при каких обстоятельствах она мне пригодится. И еще несколько сумок, принесенных в сарай утром: с полотенцами, постельным бельем, феном и туалетными принадлежностями. Ноутбук. Книги я упаковывать не стала: машина не резиновая, заберу потом. Последней в багажник отправилась папка с бумагами: свидетельство о рождении, свидетельство о браке, документы на дом, страховка, банковские выписки, паспорт. Я сама удивилась, как много всего пришлось взять, а еще больше – сколько оставить. Засунув очередную сумку в багажник, я каждый раз его закрывала – на всякий случай, хотя прекрасно отдавала себе отчет: это паранойя. Том приедет через час, не раньше.

Закончив грузить вещи, я навела порядок в сарае и даже быстренько подмела пол, чтобы скрыть следы, а затем переставила машину. На дорожке помещались две машины, но только друг за другом, и это было неудобно по утрам, если тот, кто приехал первым, выезжал раньше. Я давно привыкла все делать так, как удобно Тому, и оставляла свою машину на улице. Теперь это сыграет мне на руку: проще будет сбежать.

Вернувшись в дом, я повесила ключ от сарая на крючок возле задней двери и убедилась, что он не раскачивается. Ничто не должно меня выдать.

Просторная кухня с выходящими в сад французскими окнами дышала чистотой и уютом. Горшки с цветами в залитом солнцем внутреннем дворике радовали буйством красок. Когда мы здесь только поселились, кухня и сад стали моей гордостью и отрадой. Тогда у меня еще были фантазии о неспешных воскресных обедах, детях, бегающих по лужайке, субботних ужинах с друзьями и поздних завтраках по выходным в халатах, с газетами и планами на день. Все оказалось не совсем так. Постепенно кухня превратилась в единственное место в доме, которое я могла считать своим. Даже мои книги переместились в комнату для гостей. Лишь в кухне я могла делать, что хочу, украшать ее по своему вкусу. Однако с годами готовка превратилась из удовольствия в рутину и радовала только во время визитов моего пасынка-подростка Джоша.

Оглядев, возможно, в последний раз любимую кухню, я вдруг запаниковала. Наверное, надо было приготовить Тому что-нибудь на ужин. Нет, бредовая идея. Глупо. Да и что готовить? Обычный ужин, который напомнит ему, чего он лишился? Или что-то особенное, соответствующее моменту?

Ну, что готовить, я, положим, знала. Это было написано на листке из блокнота, примагниченном к дверце холодильника. Том составлял меню каждую неделю. Сегодня в нем значилось тайское карри. У меня от волнения вспотели руки. Открыв холодильник, я обнаружила в нем все необходимые ингредиенты. Нет, карри он сегодня не дождется. В холодильнике полно еды, голодная смерть Тому не грозит. На полке для вина лежит десять бутылок, хотя к утру их явно поубавится.

Я бродила по комнатам, проверяя, не забыла ли что-нибудь важное. Меня не покидало чувство, что я уезжаю из отеля – словно всегда знала, что уеду отсюда. Я прожила в этом доме почти двенадцать лет, но занимала в нем очень мало места.

На каминной полке в гостиной стояла рамка с фотографией Джоша. По выражению лица было видно, что мальчик не хотел фотографироваться. На другом снимке мы втроем в «Диснейленде» – первая наша совместная поездка на отдых, Джошу было семь. К тому времени я прожила с Томом уже два года. Мальчик просто сиял от радости, и я тоже выглядела счастливой. Была счастливой! Я коснулась снимка кончиками пальцев. На моем лице не было ни морщин, ни тревог. Не могу вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя так хорошо. Пару дней назад, когда Том принимал душ, я сфотографировала недавний снимок Джоша и отдельно его лицо со старого, чтобы потом распечатать.

Я поискала взглядом планшет – подарок мужа на мой тридцать шестой день рождения. Том купил самую новую модель и пользовался им чаще меня. Вечером перед отъездом Том поставил планшет на зарядку и, наверное, взял с собой в Лондон. Ну и пусть. Оставлю ему. Мое сердце забилось быстрее. Все это не важно.

Я бросила взгляд на все еще пустую подъездную дорожку и помчалась наверх. В ванной все было как обычно. Я упаковала зубную щетку и свои туалетные принадлежности. Разумеется, Том увидит, что они исчезли. Шкафчик с бельем остался полным. Я взяла только пару постельных комплектов и полотенца из гостевой комнаты, а все остальное собиралась купить, как только смогу.

Спальня тоже выглядела как всегда. Естественно, когда Том откроет шкаф и комод, он заметит опустевшие ящики и полки. Я не смогла забрать все, но вещей явно стало меньше. Я с ужасом представила, как муж, разъяренный моим уходом, обыскивает комнаты и начинает понимать, что я планировала побег заранее. Утром у меня был всего час на сборы, а составлять списки заранее я не могла – боялась, что их найдет Том. Поэтому последние пару недель я старалась запомнить все необходимое, как в детской игре для развития памяти. Каждую ночь, лежа в постели, я мысленно составляла списки, а по дороге на работу проверяла себя, перечисляя пункты вслух.

На лестничной площадке перед комнатой для гостей стоял большой полиэтиленовый пакет, который Том собрал несколько месяцев назад, чтобы отдать в благотворительный магазин. На прошлый день рождения мужа я купила ему подарки, на которые он давно намекал: книгу о его любимом фотографе, новый чехол для фотоаппарата и рубашку, отмеченную им на сайте.

– Интересный выбор, – пробормотал Том, откладывая подарки в сторону.

У меня упало сердце. Я же знала, что не стоило все это покупать без его согласия. Точнее, без разрешения.

Он поблагодарил меня за подарки с таким выражением, что я не удержалась от вопроса.

– Что не так? Тебе не нравится?

– Нет, все нормально, – мотнул головой Том. – Просто грустно: когда становишься взрослым, день рождения уже не приносит особой радости.

В тот день я потратила на него целое состояние: подарки, дегустация виски для именинника и его друзей, ужин в ресторане в Ливерпуле. Я с трудом могла себе это позволить, но мне хотелось порадовать Тома. Естественно, ничего не вышло. А через несколько дней появился злосчастный пакет.

– Забросишь в благотворительный магазин, если не трудно? – попросил Том.

Заглянув в пакет и обнаружив там свои подарки, я чуть не расплакалась от обиды. Пакет так и остался стоять на площадке – молчаливое напоминание о крахе нашей совместной жизни. Мне захотелось пнуть его, но я знала, что Том расценит это как свою победу, поэтому просто прошла мимо.

Из гостевой мне нужны только книги, но за ними я вернусь позже. Рядом с книжным шкафом стоял гардероб с зимней одеждой, которую я тоже не стала упаковывать – лето на дворе. И вдруг я вспомнила, что упустила очень важную вещь. В глубине шкафа, спрятанная за запасными подушками, стояла шкатулка. Я давно ее не вытаскивала: не хватало духу. Как я могла забыть?

Только я потянулась за ней, как услышала звук подъезжающего автомобиля. Хлопнула дверца. Сосед вернулся с работы. Я вернула шкатулку на место и затолкала поглубже. Если Оливер увидит, что я иду к машине, ему захочется поболтать. Если он заметит набитую вещами машину, то непременно поинтересуется, куда я собралась. Рисковать нельзя, вернусь за шкатулкой в другой день.

Дожидаясь Тома, я нервно расхаживала по гостиной. При мысли о том, что мне предстоит, сердце бешено колотилось. Теперь, когда я нашла в себе мужество уйти, не терпелось это сделать.

Я посмотрела на часы. Где же он? Вытащила из сумки телефон – сообщений нет. Посмотрела на сайте – поезд пришел по расписанию. Значит, будет дома с минуты на минуту. Я попыталась заняться дыхательными упражнениями – ничего не получилось.

И вот он здесь. Проехал мимо моей машины, свернул на дорожку. У меня подкосились колени, и я рухнула на диван. Все мои чувства обострились от напряжения, кожу покалывало. Хлопнула дверь черного хода, он окликнул меня по имени, помедлил, заметив, что ужин не приготовлен…

Наконец дверь гостиной открылась.

Глава 2

Руби

Мощная фигура Тома заполнила дверной проем. Темные волосы слиплись от жары, рубашка помята. Увидев меня, он сразу понял, что что-то не так. Я замерла на диване. Муж оглядел комнату, но единственной вещью не на своем месте была я.

– Что случилось, Руби? – обеспокоенно спросил он.

У меня защипало глаза и сжало горло, но я с трудом выдавила:

– Все в порядке.

Он вошел в комнату. Я инстинктивно съежилась. Том заметил – от него трудно что-либо скрыть.

– Что ты сидишь в темноте? Заболела?

Я помотала головой.

– Что-то с родителями?

– С ними все в порядке.

Во всяком случае, я на это надеялась. Не общалась с ними несколько дней, голова была забита другим.

Том медленно прошел через комнату, не отрывая от меня взгляда, и сел напротив. Я не могла делать вид, что ничего не случилось. Каждую пятницу в это время я была на кухне и готовила ужин. Сейчас я должна резать лемонграсс, чеснок и чили, а не сидеть в полутемной гостиной в пиджаке и туфлях, с сумочкой на плече.

Я собрала остатки мужества.

– Понимаешь, Том… – Сухой, горячий язык с трудом поворачивался во рту. – Я так больше не могу. – Я не смотрела ему в глаза, не могла, однако чувствовала его взгляд. В комнате повисло тяжелое молчание. – Мне нужно уйти.

– Уйти? Что ты имеешь в виду?

– Я хочу пожить отдельно.

Он молчал, но не выглядел разъяренным, как я представляла все эти ночи, когда лежала в постели рядом с ним.

Когда он потянулся ко мне, я еле сдержалась, чтобы не вздрогнуть, хотя знала, что он меня не тронет.

– Я заметил, что что-то не так, милая. Ты в последнее время сама не своя.

У меня защипало в глазах: во-первых, от нежности, а во-вторых, я не подозревала, что он заметил. В последнее время он относился ко мне лучше, чем обычно, причем достаточно давно. Но есть вещи, которые невозможно забыть. И никакое хорошее отношение никогда их не оправдает.

– Куда ты собралась? – неожиданно спокойно спросил он.

Я не знала, что сказать. Я не собиралась ему ничего объяснять и лишь теперь поняла, что так просто не отделаюсь. Он прекрасно знал, что я не поеду к родителям: мама придет в ужас. Друзей, у которых можно пожить, у меня не было, и он знал это не хуже меня.

– Ничего, что-нибудь придумаю.

– А вещи?

– Они уже в машине. Я взяла только самое необходимое, но не выбрасывай ничего, пожалуйста, я за ними приеду.

Том не отводил взгляд, и я съежилась.

– Джошу я позвоню, – добавила я.

– Не надо. – Впервые за вечер его голос прозвучал жестко и непреклонно. – Я сам ему скажу.

У меня не было выбора – оставалось только смириться. Я не знала, что он скажет сыну. Джош во второй раз в жизни столкнется с разлукой. Оставалось надеяться, что теперь, когда ему семнадцать, он это выдержит.

Я встала. Надо уходить. Что полагается делать, когда бросаешь мужа? Поцеловать? Пожать руку? Посмотреть в глаза? Сказать «увидимся у адвоката»? Моя рука машинально потянулась к сумочке на плече, и я достала брелок с ключами от машины и от дома.

Я колебалась. Оставить ключи от дома? Вообще-то, мы покупали дом вместе. Я вложила в него даже больше, чем Том, хотя в браке это не имеет значения. Вскоре после того, как я встретила Тома, умерла моя тетя, она оставила нам с сестрой достаточно средств, чтобы я могла внести депозит за дом. Том только развелся с Белиндой – их дом остался ей – и был на мели. Ипотеку мы выплатили, дом принадлежит нам обоим, и я имею право оставить ключи себе. Потом нам придется обсудить его продажу, но сейчас мне хотелось просто уйти. Приняв решение, я направилась к двери, сжав ключи в руках.

– И все? – Теперь в голосе Тома слышалась злость, и меня охватила привычная паника. – Просто уходишь, ничего не объяснив?

На секунду я задумалась, не объяснить ли ему, почему я ухожу, но вовремя остановилась. Ключи вонзились в руку.

– Прости. Мы уже не раз об этом говорили. Я просто больше не могу.

Уже у выхода я вспомнила о фитнес-браслете и сняла его. Кожа под ним оказалась бледной и незащищенной. Я положила браслет на столик у двери.

– Он мне больше не понадобится.

Из портфеля Тома выглядывал зеленый чехол от моего планшета.

– Очень мило с твоей стороны, что купил мне планшет, но ты пользуешься им больше меня, так что можешь оставить себе.

Уходя, я не осмелилась посмотреть ему в глаза. Том не последовал за мной к машине, однако я чувствовала спиной его тяжелый взгляд. Когда завела машину и украдкой оглянулась, он уже ушел.

Глава 3

Руби

Отъехав от дома на пару километров, я остановилась на тихой улочке. Сердце колотилось так сильно, что пришлось закрыть глаза и посчитать вдохи, чтобы немного успокоиться. Несмотря на горящее лицо и вспотевшие ладони, я чувствовала грандиозное облегчение. Просто гора с плеч свалилась. Я думала, будет хуже. Гораздо хуже. Боялась громкой ссоры, безобразного скандала, ждала, что Том преградит мне путь, нападет с упреками, и придется умолять его отпустить меня. А потом его коронный номер – слезы, которые я ненавидела.

Он меня отпустил, подумала я. Наверное, он был так же несчастен, как и я.

Неожиданно из глаз полились слезы, я достала из сумочки салфетку.

Я долго к этому шла. Репетировала сегодняшний вечер долгими бессонными ночами. Теперь, когда представление окончилось, я чувствовала полное изнеможение.

Загудел телефон. Сообщение от Тома.

Извини, если чем-то расстроил. Я не хотел причинить тебе боль. Целую.

Я потрясенно моргнула. Вот уж чего не ожидала!

Еще одно сообщение.

Я беспокоюсь о тебе, Руби. Где ты будешь ночевать? Если хочешь вернуться домой, я могу поспать в гостевой комнате.

Я понимала, чего ему это стоило. Том никогда не извинялся первым и за всю совместную жизнь ни разу не признал, что не прав.

Я растерялась. Такой поворот сюжета не входил в мои планы. Наконец ответила:

Не беспокойся, со мной все будет хорошо. Я позвоню.

Я задумалась, писать ли «Целую». До сих пор ни одно мое сообщение Тому не обходилось без этой формальности. Нет, обойдется. Мы больше не вместе.

Взглянула на часы. Пора. При мысли о том, что мне предстоит, по спине забегали мурашки. Я тронулась с места и на следующем повороте свернула на юг.

Подъезжая к отелю, я посмотрела в зеркало заднего вида. Никого. Свернув на стоянку, я на всякий случай огляделась по сторонам, но знакомых машин не обнаружила. Припарковалась я в самом углу, подальше от любопытных глаз. Когда доставала из багажника сумку, с неба упали первые капли дождя. Я торопливо прошла ко входу. Администратор за стойкой подняла голову.

– Добрый вечер.

– Здравствуйте. У меня забронирован номер на несколько дней.

– На какую фамилию?

– Шеридан, – помедлив, произнесла я.

Девушка стала искать бронь в компьютере, и я уже подумала, что ничего выйдет, но она сказала:

– Да, есть. Номер двести один. Еду можно заказать до полуночи, а завтрак у нас с шести до десяти.

Она достала из ящика карточку-ключ и широко улыбнулась.

– Помочь вам с сумкой?

– Нет-нет, спасибо, я справлюсь.

Я взяла карточку и направилась к лифту.

Это был самый смелый поступок за всю мою жизнь, и теперь, когда этот момент настал, мне казалось, что я наблюдаю за собой со стороны. Лифт открылся. Я вошла, прижимая к себе сумку. Палец скользнул к кнопке второго этажа. Меня внезапно охватил приступ клаустрофобии, даже голова закружилась. К счастью, пытка длилась недолго, двери открылись. Я потащила сумку по коридору, прислушиваясь к гулким ударам собственного сердца. Перед дверью в номер я замерла, едва дыша. Выбор сделан. Если войду, обратного пути не будет.