Текст книги "Год и один день"

19.

Бриттани проснулась очень рано. Почувствовав объятия Алека, она бессознательно прижалась к его теплому телу. Она ощущала потребность в ласке и утешении, которые ей мог дать только он один. Прошлой ночью она плакала и плакала, пока не уснула. Она плакала не о ребенке, а скорее о себе самой. Но потоки слез промыли, очистили ее душу, освободили от жалости к себе.

Бриттани понимала, что она не может изменить Алека, равно как не может не любить его. Но присущая ей упрямая гордость потихоньку брала свое. Хотя мысль о жизни без Алека вызывала боль, она знала, что выживет. Она не станет больше плакать из-за того, чего не может быть. Прошлой ночью ей казалось, что мир рушится, но сегодня это чувство исчезло.

У нее будет ребенок. Сознание этого наполняло ее восторгом. Она тихонько провела ладонью по животу. Там, внутри ее тела, растет новая жизнь. Она была заворожена этим чудом.

Бриттани попробовала представить себе, каким будет ее ребенок. Какие у него будут глаза – ярко-синие, как у Алека, или неопределенного цвета, как у нее? Унаследует ли он ее огненные кудри или темные волосы Алека? Волосы Алека ей нравились больше ее собственных, но она пришла к мысли, что это не имеет никакого значения. Каким бы ни родился ребенок, на кого бы ни был похож, она будет его любить.

В глубине души Бриттани надеялась, что со временем Алек полюбит ребенка так же, как она. Но времени у нее оставалось слишком мало.

Алек пошевелился, и Бриттани стала ждать, когда он совсем проснется. Она решила не упоминать о ребенке, пока он сам не заговорит на эту тему.

Она почувствовала, что он крепче сжал ее в объятиях. Как и всегда, от его прикосновения по ее телу пошли волны тепла. Он коснулся губами ее плеча, и Бриттани повернулась к нему лицом. Улыбка, игравшая на его губах, смягчала твердые черты лица, от чего он казался моложе. Бриттани коснулась его лица, нежно прочертила пальцем морщинки, разбегавшиеся от уголков его глаз. Выражение лица Алека – добродушное и умиротворенное, столь ему несвойственное – тронуло ее почти до слез.

– Ты что-то рано проснулась, жена. Какие думы гонят прочь твой сон? – Он нежно погладил ее обнаженное плечо.

Вопрос застал ее врасплох, а подходящий ответ придумать было трудно, потому что его прикосновения наводили на совсем другие мысли.

– Ты беспокоишься о ребенке? – Его прямота обезоружила Бриттани, и она молча кивнула.

– Ничего не бойся. – Он ласково коснулся ее щеки. – Я позабочусь о тебе и нашем ребенке.

Она посмотрела ему в глаза и увидела в них искренность и сочувствие.

– Но прошлой ночью ты чувствовал совсем другое.

– Накануне на меня свалилось слишком много забот. – Алек утер ей слезы и улыбнулся. – А сегодня я придумал, как справиться со всеми бедами. Ты и наш ребенок будете в безопасности. Верь мне, Бриттани. Я не позволю никакому злу коснуться тех, кого я люблю.

– О, Алек! – Она обняла его за шею, плача и смеясь одновременно. Никогда еще она не чувствовала себя такой счастливой. – Я люблю тебя!

– Докажи, – проговорил он мягким, чувственным голосом, от которого у нее учащенно забилось сердце.

Только однажды Бриттани играла ведущую роль в любовной игре, но тогда она просто отвечала на вызов, который ей бросил Алек. А теперь она сама хотела этого, и самые смелые и неожиданные действия казались уместными и естественными. В первый раз она открыто, не стесняясь и не сдерживая себя, выражала свою любовь. Она дразнила и соблазняла его, ее руки, не зная запретов, блуждали по всему его телу. Она слышала его тихие стоны, когда касалась самых сокровенных мест, разжигая в нем страсть, и ощущала, как в ней самой пробуждается неутолимое желание.

Эта сладкая мука, казалось, могла длиться без конца. Когда она терлась грудью о его грудь и жесткие волоски щекотали ее соски, в глазах у нее вспыхивали ослепительные огненные точки. Когда ее губы и язык ласкали его напряженную плоть, внутри у нее что-то сжималось, как сворачивается опаленный огнем лист. Последний поцелуй, непохожий на те, что она дарила ему минуту назад, – не обещание, а свершение – воспламенил ее той же страстью, что уже горела в нем. Она не могла больше ждать.

Вдруг они поменялись ролями, и теперь Алек осыпал ее изощренными ласками, смело используя все, что он знал о ее теле. Ощущение, пронзившее ее в мгновение соития, было столь острым, что ей показалось, она не в преддверии наслаждения, а на вершине его. И это ощущение не угасало, оно продолжало нарастать, вплоть до ослепительного разрешения, потрясшего их обоих. Она прижималась к Алеку и чувствовала, как под ее пальцами напрягаются мускулы на его плечах, а тело содрогается в такт с ее утихающими конвульсиями.

В ее глазах стояли слезы блаженства. То, что произошло между ними сегодня, было не просто проявлением любви, это было ее торжеством.

Алек осушил ее глаза поцелуями, привлек поближе к себе.

– Больше никаких слез, Бриттани. Ни сейчас, ни потом. Никогда.

Он бережно приложил ладонь к ее животу.

– Наш ребенок, – в восторге произнес он.

Она ответила ему счастливой улыбкой.

– Сегодня ты будешь весь день отдыхать, – сказал Алек, делая движение, чтобы встать.

– Алек, – протестующе начала она, но он сурово погрозил ей пальцем.

– Я не шучу, Бриттани. Ты останешься в постели, потому что тебе нужен настоящий отдых.

Бриттани только покачала головой. Чудеса случаются, когда их меньше всего ожидаешь.

– Пожалуйста, Дженна, – взмолилась Бриттани. – Я не могу больше оставаться в постели ни минуты.

– Ты останешься. А посмеешь ослушаться, я пожалуюсь лэрду Кэмпбеллу. – С подозрительно довольной улыбкой Дженна поправила подушку за спиной у Бриттани. – Теперь я снова буду нянчить тебя, как бывало в детстве.

Открылась дверь, и появилась леди Бренна с миской бульона.

– Это уже третья по счету. – Бриттани сердито мотнула головой. – Я не больная, я просто жду ребенка.

Леди Бренна и Дженна обменялись улыбками.

– Это все Алек, – сказала свекровь. – Ты должна его понять. Он еще никогда не чувствовал себя отцом и, понятное дело, несколько утратил чувство меры.

Бриттани с отвращением покосилась на бульон.

– Если уж я должна остаться в постели, то по крайней мере хотела бы чем-нибудь заняться.

– Хочешь, я пошлю за лэрдом Кэмпбеллом? – с невинным видом предложила Дженна.

– Как, Дженна, ты желаешь быть свидетелем? – в тон горничной проговорила Бриттани, хотя она уже устала от ее шуточек.

– Как тебе не стыдно! – притворно возмутилась Дженна.

– Почему мне должно быть стыдно? Кто, как не ты, завел разговор на эту тему? – Бриттани взглянула на леди Бренну и увидела, что та еле сдерживает смех. – Все в замке с ума посходили, – вздохнула Бриттани. – Не могли бы вы прислать мне кого-нибудь, кто мог бы меня развлечь? Игрой в шахматы, – уточнила она, заметив в глазах Дженны опасный огонек.

– Так вот чем вы занимаетесь с лэрдом Кэмпбеллом – играете в шахматы! – отпустила очередную шутку Дженна, чем вызвала всеобщее веселье.

Бриттани застонала и отвернулась к стене. Она знала, что ее ждет много добродушных шуток по поводу ее положения. Весь замок во главе с лэрдом ликовал и веселился.

Снова открылась дверь, на пороге появилась леди Дженнифер с шахматной доской в руках.

– Бриттани, твой муж решил, что игра в шахматы может тебя развлечь. – Это объявление вызвало новый взрыв смеха.

– В чем дело? – озадаченно спросила Дженнифер, не понимая причины общего веселья.

– Не обращай внимания, Дженнифер, – сказала Бриттани, с отчаянием глядя на смеющихся женщин. – Они потеряли остатки разума. Дорогие мои, я очень люблю вас обеих, но не могу больше выносить вашего остроумия.

Свекровь Бриттани и Дженна удалились рука об руку, продолжая перешептываться и хихикать. Леди Бренна обернулась:

– Следи за ней хорошенько, Дженнифер. Ей нельзя вставать.

Когда за ними закрылась дверь, Дженнифер обняла Бриттани.

– Я так за тебя рада!

Бриттани, никогда не знавшая дружеского участия, пылко поцеловала невестку.

Дженнифер начала расставлять фигуры.

– Мой брат строит грандиозные планы. Жаль, Бриттани, что ты его не слышишь. Он просто раздулся от гордости. – Дженнифер придвинула доску к Бриттани. – Во всей этой суматохе мне будет очень легко улизнуть на свидание с Брайаном.

– Что? – Бриттани уставилась на невестку, словно та вдруг сошла с ума. – Кажется, любовь лишает тебя рассудка. У тебя только прибавится хлопот. К тому же никто не заснет до утра. Как же ты улизнешь?

– Нет, Бриттани, это будет очень просто.

– Если так, то я пойду с тобой, – вдруг сказала Бриттани.

– Кто из нас лишился рассудка, Бриттани? Во имя святого Эндрю, как ты собираешься удрать из замка? Ты же не можешь выйти из этой комнаты. Моего отсутствия никто не заметит, а твое обнаружат сразу.

Бриттани нахмурилась. Дженнифер была права.

– Но я должна видеть моего… – Она чуть было не сказала «брата», но быстро поправилась: – …Человека из моего клана. – Судя по тому, что Дженнифер внезапно умолкла, оговорка Бриттани не осталась незамеченной. Бриттани подумала, что она могла бы отдать обруч Дженнифер, но какой-то внутренний голос подсказывал, что она сама должна передать его брату.

– Почему ты должна видеть Брайана? – Дженнифер подняла брови и с подозрением и любопытством взглянула на Бриттани.

– Потому что при дворе я узнала о нем нечто важное, – сказала Бриттани. – Поскольку он поддержал меня и сражался со мной бок о бок, я перед ним в долгу.

– Скажи мне, а я ему передам, – предложила Дженнифер.

– Не могу. Это может стоить тебе жизни. – Бриттани жестом остановила Дженнифер, открывшую было рот, чтобы возразить. – Я доверяю тебе, но Брайан вряд ли будет доволен, если твоя жизнь окажется в опасности.

По виду Дженнифер Бриттани поняла, что ей удалось убедить невестку.

– Дженнифер, как и где вы с ним встречаетесь?

Дженнифер объяснила.

– Ты можешь устроить нам встречу?

– Могу, наверное, – с сомнением ответила Дженнифер. – Но как ты попадешь на эту встречу?

– Я найду способ. – Бриттани знала, что она затеяла опасную игру. Если Алек узнает, что она собирается сделать, он ее никогда не простит. Ей пришло в голову, что ради семьи она рискует своим будущим и будущим ребенка. При этой мысли ей стало не по себе.

Во время вечерней трапезы Дженнифер поднялась из-за стола одной из первых. Она не могла сдержать радостного нетерпения. Любовь совершенно преобразила ее. Раньше она ни за что бы не осмелилась подойти к брату в присутствии короля. Теперь же, опускаясь в глубоком реверансе перед двумя самыми могущественными людьми в Шотландии, она была совершенно спокойна.

– С твоего позволения, Алек, я хотела бы навестить Бриттани перед отходом ко сну.

– Как она себя чувствует? – спросил Алек.

– Когда я от нее уходила, она метала кинжал в дверь. – Дженнифер улыбнулась. Ее невестка не выносила бездействия. – Как любой узник, она нуждается в развлечениях. Заключение в спальне не улучшает ей настроения.

– Это было необходимо.

Дженнифер неодобрительно взглянула на брата. Только она открыла рот, чтобы задать ему вопрос, как к ней склонился король:

– Леди Дженнифер, лэрд Кэмпбелл имеет в виду, что его жена нуждается в отдыхе.

Алек и король переглянулись, и Дженнифер показалось, что они обменялись какими-то безмолвными сообщениями.

– Передай Бриттани, что я хочу погулять с ней перед сном, – сказал Алек сестре.

Дженнифер низко присела. Она не собиралась навещать Бриттани, это был всего лишь предлог, чтобы поскорее улизнуть из замка. Теперь она должна предупредить Бриттани, чтобы та во время прогулки держалась подальше от западных ворот, тех самых, через которые Дженнифер выходит из замка.

– Бриттани будет очень рада, Алек, – сказала она брату.

Пятеро мужчин лежали, распластавшись на земле, под западной стеной замка. В тридцати шагах от них скрипнули ворота. Как ночная тень, мелькнула маленькая, закутанная в плащ фигурка. Когда она растворилась в темноте, мужчины, никем не замеченные, вошли в замок через открытые ворота.

Бриттани гуляла с Алеком по внутреннему двору, стараясь держаться подальше от западной его части.

– Спасибо, Алек. Так хорошо снова оказаться на свежем воздухе.

– Тебе надоело общество моей сестры?

– Я очень люблю Дженнифер, но нельзя же целый день играть в шахматы, – сказала Бриттани.

– Я слышал, вы метали кинжал. – В глазах Алека блеснул смех.

– Дженнифер – способная ученица. Ей нужно только немного попрактиковаться. – Бриттани не стала отпираться. Что толку, если Алек все равно все знает? – Я понимаю, что такие развлечения не подобают леди, – признала она с оттенком раскаяния.

– Может быть. Но теперь мне жаль, что год назад она даже не знала, как взяться за оружие.

Бриттани заметила, что его лицо помрачнело, резко обозначились обычно незаметные морщины. Вдруг на нее снизошло внезапное озарение, и она поняла, что он имеет в виду.

– Ее замужество?

– Да. Умение защищаться уберегло бы ее от лишней боли.

– А что произошло? – Они остановились, и по лицу мужа Бриттани поняла, какую душевную муку причиняют ему воспоминания.

– Скажи ей, Кэмпбелл, – раздался вдруг хриплый голос.

Потом они услышали звон цепей, и из конюшни вышел человек, с трудом переставляя скованные ноги. Его лицо было покрыто кровоподтеками и грязью, но Бриттани его узнала. Это был предводитель клана, напавшего на замок. Тот самый человек, который ранил ее.

– Я покончил с твоим братом. Может, хочешь отправиться вслед за ним? – В голосе Алека звучала скрытая ярость, словно он только и ждал повода, чтобы привести свою угрозу в исполнение.

– Моя жизнь хуже смерти. Но я буду отомщен, – прохрипел пленный, приближаясь к Алеку. – Ты поплатишься за убийство моего брата. Ты испытаешь муки, которых не испытывал никогда в жизни.

– Ты больше похож на своего брата, чем я думал. Над тобой смеется вся Шотландия. Штурмовать замок, который защищают женщины и дети, – что может быть трусливей и бесчестней? А ты вдобавок потерпел поражение. Твои пустые угрозы стоят не больше тебя самого.

– Пустые угрозы! А ты забыл, что случилось с твоей драгоценной сестренкой? Наверное, у нее вся спина в шрамах от плетки моего брата.

Кулак Алека со свистом рассек воздух. Пленник рухнул в грязь.

– Малкольм! – окликнул Алек воина, который всегда был его правой рукой, и на его зов из конюшни выбежал широкоплечий великан. – Поучи-ка его хорошим манерам, но не переусердствуй. Завтра Эдгар берет его с собой.

– Завтра будет уже поздно. Моя месть настигнет тебя задолго до рассвета!

Малкольм потащил пленника за собой, и его хриплый голос, выкрикивавший угрозы, умолк.

Бриттани содрогнулась, представив себе, что пришлось пережить Дженнифер. Алек прижал ее к себе.

– Пусть тебя не огорчают слова этого жалкого труса. Тебе ничто не угрожает.

Бриттани ответила ему благодарным взглядом, но встреча с пленником пробудила в ее душе неясные страхи. Она не боялась за себя и в то же время не могла не сознавать, что опасность близка. Она не сомневалась, что Алек готов отдать за нее жизнь, но знала, что ни одному человеку не под силу предвидеть все. Она должна сама позаботиться о своей безопасности. Внезапно она ощутила холод, который не могло прогнать даже тепло, исходящее от сильного тела мужа.

– Я рада, что ты решил отослать его, – сказала Бриттани. – Его присутствие должно постоянно напоминать Дженнифер о пережитом ужасе. Зачем ты вообще держишь его в замке?

– Так решил Эдгар. Будь моя воля, мерзавца уже давно съели бы черви. – Алек обнял ее за талию, они пошли дальше. – Думаю, ты уже нагулялась. Тебе пора в постель.

Они уже дошли до середины двора, когда сзади раздались крики. Алек обернулся и увидел, что из дверей конюшни валит дым. Испуганно заржали лошади.

Алек бросился назад, громкими криками созывая людей.

Бриттани осталась одна посередине двора.

Алек скрылся в конюшне. Со всех сторон сбегались люди, тащили бочки с водой. Бриттани пыталась разглядеть Алека, но в темноте и хаосе она не могла даже отличить его от других людей. Страх сжимал ей горло, и она хотела бежать туда, где был ее муж.

Она успела сделать всего один шаг. Чья-то рука крепко схватила ее за плечо. Она пыталась вырваться, думая, что это один из людей Алека.

– Отпусти меня! – закричала она.

Человек, схвативший ее, не послушался и ничего не ответил. Тогда она обернулась и застыла в ужасе. В голове мелькнула нелепая мысль: этого не может быть. Но перед ней стоял не призрак, а живой человек, ее дед лорд Уэнтворд.

– Ни слова, Бриттани, – угрожающе предупредил он.

Мимо них пробежали несколько воинов Алека.

Она была так ошеломлена, что только через минуту поняла, почему никто не приходит ей на помощь. Грегори Уэнтворд был одет точно так же, как люди Кэмпбелла. Он тащил Бриттани к западной стене замка, но она изо всех сил сопротивлялась, хотя и боялась позвать на помощь.

– Не испытывай мое терпение. – Лицо Уэнтворда придвинулось к ее лицу, и в свете пожара она увидела в его глазах ледяной холод. В тот же миг она ощутила укол кинжала.

– Тогда убей меня прямо сейчас.

– Убить тебя? Да что ты, внученька? Мы поедем домой. Ты носишь моего правнука.

У Бриттани подкосились колени, но голова работала четко и ясно. Ее деду нужен наследник мужского пола, и, пока она не родила ребенка, она будет в безопасности. У нее достаточно времени, чтобы осуществить побег или дождаться помощи. Алек ее спасет.

Алек вынес Малкольма из огня. Глаза у него щипало от дыма, и он, прищурившись, стал высматривать Бриттани. Наконец он увидел, что она стоит посередине двора с одним из его воинов, и успокоился. Лица этого человека он разглядеть не мог, но фигурой он походил на Эндрю. Он позаботится о Бриттани.

Алек снова повернулся к лежавшему на земле Малкольму, возле которого уже стоял король. Малкольм пошевелился, приподнял голову.

– Когда я вошел в конюшню с пленником, там прятался какой-то чужой человек. Он набросился на меня, но я без труда бы с ним справился, если бы пленник не ударил меня сзади по затылку. В голове у меня помутилось, и я упал.

– Пожар уже почти потушили. Не вини себя, Малкольм. Ты сделал что мог.

Алек повернулся к Эдгару, но Малкольм продолжал:

– Алек, незнакомец был одет в цвета нашего клана.

Алек похолодел. В замке шпионы. Он еще не успел полностью осознать, что это означает, как Эдгар тронул его за руку.

– Надо допросить твоего пленника. Он должен многое знать.

Алек последовал за Эдгаром в дальний угол двора и страшно удивился, увидев Эндрю, сторожившего пленника.

– Эндрю! Какого черта ты здесь делаешь? – вскричал Алек, словно Эндрю совершил какое-то преступление.

– Милорд? – Взгляд старого воина с недоумением остановился на лице лорда.

– Я только что видел тебя с леди Бриттани… – Тревога змейкой закралась в душу Алека.

– Ты обознался, милорд. Я стерегу этого пленника. Он хотел убежать, когда начался пожар.

– Бриттани! – в отчаянии выдохнул Алек. Если рядом с ней был не Эндрю, то кто?

– Ты опоздал, Кэмпбелл, – раздался злорадный голос пленника. – Она в руках у ее деда. Сегодня твоя жена и ребенок, которого она носит, будут мертвы. Мой клан отомщен. – Он захохотал, запрокинув голову.

Через мгновение меч Алека вонзился ему в горло, и хохот превратился в предсмертное хрипение. Алек был охвачен холодной яростью, и смерть этого человека не умерила его гнева.

Алек выкрикнул команду, его люди спешили на зов, седлали лошадей. Он должен найти Бриттани, прежде чем… Он не хотел думать о том, что может произойти.

Эдгар схватил его за руку.

– Ты не можешь пересечь границу.

Алек вырвал у него руку.

– Бриттани – моя жена. Если кто-нибудь попробует меня остановить… – Алек указал мечом на мертвого шотландца. – Его постигнет та же участь.

После минутного колебания Эдгар последовал за Алеком. Они сели на коней, и Алек уже собирался отдать приказ выезжать, когда появилась Дженнифер. Она обхватила ногу Алека и зарыдала:

– Алек, ты должен его спасти! Они его убьют.

Алек попытался вырваться, но она цеплялась за него изо всех сил.

– Успокойся, сестра. – Алек дал знак матери, чтобы она забрала Дженнифер.

Когда Дженнифер насильно оторвали от Алека, она закричала:

– Он погибнет, пытаясь спасти Бриттани!

Услышав имя жены, Алек замер, потом обернулся к Дженнифер.

– Кто? – прогремел он.

– Брайан! – крикнула в ответ Дженнифер. – Это он послал меня. Торопись, Алек! Он в доме священника…

Алек, Эдгар и их люди поскакали в лощину.

Когда они скрылись из виду, Дженнифер вырвалась из объятий матери и вскочила на лошадь.

Она ехала к Энгусу Мактавишу, чтобы передать известие от Брайана, а по щекам ее струились слезы.

…Бриттани сидела и наблюдала за дедом, который расхаживал взад-вперед перед алтарем.

– Лорд Уэнтворд, – раздался звучный голос из-за часовни, – они едут.

Уэнтворд подошел к Бриттани, заставил ее встать и толкнул к выходу. За дверью он связал ей руки веревкой.

– Делай то, что я прикажу, – сказал он.

Они пришли на поляну, где люди Уэнтворда разложили большой костер. Бриттани забеспокоилась, потому что костер, который словно нарочно выдавал их присутствие, был знаком того, что дед ничего не боится.

Бриттани рассматривала лица мужчин, освещенные отблесками пламени. Она знала всех пятерых. Они служили деду уже давно, и каждый из них в совершенстве владел каким-либо видом оружия. «Почему их так мало? – в смятении думала Бриттани. – Не надеются же они вшестером выстоять против многочисленного отряда». Она вглядывалась в лица, знакомые ей с детства, но неподвижные черты суровых воинов ничего не выражали.

Если они не собираются вступать в бой, то каковы же их намерения? Мысль о засаде она отвергла – опять-таки потому, что их было слишком мало. Но выставленная вот так, в свете костра, она очень напоминала сама себе подсадную утку. Где же тогда прячутся остальные воины? Если дед рискнул похитить ее, имея в распоряжении всего пять человек, значит, он был уверен, что ему удастся уйти целым и невредимым. Что-то она упустила. Но что?

– Помни, что я сказал, Бриттани. Делай то, что я прикажу.

– Что ты задумал?

– Уйти отсюда живым вместе с тобой.

– У тебя ничего не получится, – презрительно усмехнулась Бриттани.

– Сама увидишь, – уверенно проговорил Уэнтворд. – Эти варвары никогда не вступали в переговоры с англичанином.

От его тона по спине у нее пробежал холодок, но она вскинула голову и, не дрогнув, встретила его хитрый взгляд.

– Приведите лошадей, – приказал он.

К костру подвели двух оседланных лошадей. На каждое из запястий Бриттани накинули веревочную петлю, а каждую из двух веревок привязали к седлу. Если лошади испугаются и понесут, они разорвут ее пополам.

– Дед, неужели ты еще смеешь называть кого-то варваром? – с деланным спокойствием проговорила Бриттани.

Его губы изогнулись в усмешке.

– Этот способ расправы я перенял у шотландцев и хочу применить его только для того, чтобы они наверняка знали, что с тобой случится, если они на меня нападут.

– Ты совершаешь большую ошибку. Им дела нет, разорвут меня на части или нет, – сказала Бриттани.

– Им будет дело после того, как я скажу, что твоей судьбой интересуется король Англии. Презреть его волю – все равно что начать войну. – Он засмеялся, догадавшись по ее лицу, что попал в цель. – Они будут спасать не тебя, а милость короля Уильяма.

– Чего хочет король? – спросила Бриттани, ожидая наихудшего.

– Со временем узнаешь. – Уэнтворд проверил узлы на запястьях и седлах. Удовлетворенный осмотром, он встал рядом с Бриттани и стал вглядываться в ночную тьму.

Мактавиш со своим кланом присоединился к Эдгару и Алеку в горловине лощины. Энгус как-то по-особому свистнул, и из зарослей появился Брайан Мактавиш.

– Сейчас они все на поляне за часовней, – прерывисто дыша, сообщил Брайан.

– Сколько их? – спросил Эдгар.

– Всего шестеро, сир, – ответил Брайан.

– Тогда мы нападем без промедления.

Эдгар уже поднял руку, чтобы дать сигнал своей внушительной армии, но Брайан остановил его:

– Этого нельзя делать. Бриттани погибнет.

Эдгар попытался вырвать руку, но молодой человек вцепился в нее как клещ.

– Они не смогут ее убить, потому что им придется спасать свою шкуру, – сказал Эдгар.

– Им не придется пошевелить и пальцем. Бриттани привязали к двум лошадям. Если мы нападем, лошади испугаются, понесут и разорвут ее на части.

Алек похолодел от ужаса.

– Если ты не хочешь рисковать жизнью Бриттани, нам не остается ничего, кроме переговоров. – Энгус откинулся на заднюю луку седла. У него был вид сломленного человека, его неподвижный взгляд был устремлен в дальний конец лощины.

– Что проку в переговорах, если он хочет ее смерти? Он не пошел бы на такой риск, если бы не надеялся выбраться отсюда невредимым. – Алек размышлял вслух.

– Помнишь, я тебе говорил, что он убьет ее прямо на твоих глазах? – Лицо Энгуса превратилось в маску боли.

– Мы понапрасну тратим время на разговоры, – вмешался Эдгар. – Предлагаю встретиться с ним и узнать, что он намерен предпринять. Только тогда мы сможем выработать план действий.

Король подошел к одному из своих воинов и отправил его гонцом к Уэнтворду.

Алек кивком выразил свое согласие. Он с ненавистью взглянул на Энгуса.

– Все это твоих рук дело. Если с моей женой что-нибудь случится, я с тобой поквитаюсь!

– И смерть будет лишь долгожданным избавлением от мучений. Ты бы понял меня, если бы в опасности был твой ребенок.

– Так оно и есть. Мой ребенок в опасности, – ответил Алек.

– Бриттани… – Энгус так и не задал вопрос. Ответ был очевиден. Он протянул руку Алеку. – Знай, Кэмпбелл, если ей причинят вред, то я положу остаток жизни на то, чтобы найти и покарать убийцу.

Алек оттолкнул его руку.

– Я не хочу помощи от Мактавиша.

Эдгар встал между разгневанными мужчинами.

– Вы не думаете, что можно было бы на время отбросить личную вражду, чтобы совместными усилиями предотвратить несчастье? Лишь объединившись, мы можем справиться с Уэнтвордом. Ваш раздор ему только на руку.

– Сир, – перебил его Брайан, указывая рукой на приближавшегося всадника.

Алек нетерпеливо взглянул в ту же сторону, и, хотя воин скакал во весь опор, Алеку казалось, что он никогда не доедет.

– Мой господин, англичанин согласился с вами встретиться. Он настаивает, чтобы в лагерь вошло не более четырех человек, – доложил воин.

Четверо мужчин вошли в лагерь. Лицо Алека окаменело, когда он в свете костра увидел свою жену. Он ничего не сказал, но в душе его бушевала ярость.

Уэнтворд ждал их у дверей дома. Глаза Алека и Бриттани встретились, он видел в ее взгляде мольбу, но ему ничего не оставалось, как войти в дом вслед за остальными.

Серебристый Лис закрыл дверь.

– Я покидаю Шотландию беспрепятственно вместе с моей внучкой – вот мои условия. Если кто-нибудь попробует мне помешать, Бриттани умрет.

– Зачем тебе убивать внучку, ведь она носит под сердцем твоего наследника? – Эдгар подошел к столу. – Ты ничего не выиграешь.

– Да, она нужна мне живой. Но не заблуждайтесь – если я не получу своего правнука, его никто не получит.

Алек ничуть не сомневался, что лорд Уэнтворд в этом случае говорит именно то, что думает. Он боялся выйти из себя и потому старался помалкивать, зная, что Эдгар куда лучше его умеет вести переговоры.

– Ты должен согласиться с тем, что ее муж и отец вряд ли признают твои права на ребенка, – спокойно заметил Эдгар.

– Это у них нет прав на ребенка. Король Уильям расторг брак Бриттани с Кэмпбеллом. – Губы Уэн-творда изогнулись в наглой усмешке.

– Почему? – В голосе Эдгара звучало полное равнодушие.

Алек смотрел на него во все глаза, восхищаясь его умением не выдавать своих чувств.

– Потому, что брачный договор основан на ложных сведениях. Бриттани не наследница Мактавиша.

– Брачный договор действителен, – все тем же равнодушным тоном заметил король. – Лэрд Макта-виш объявил Бриттани своей наследницей. У меня есть документ, подписанный его рукой.

Лорд Уэнтворд слегка побледнел, но не отступил.

– Уильям приказал мне доставить ее в Англию.

– Король Уильям не властен над леди Кэмпбелл. Условия брачного договора выполнены, и она подданная Шотландии, – возразил Эдгар. – Она останется в Шотландии, а ты, если хочешь, можешь доставить королю Уильяму документ, о котором я тебе говорил.

– Я доставлю и документ, и свою внучку, – заявил Уэнтворд, очевидно, уверенный в том, что ему нет нужды бояться шотландцев.

– Лорд Уэнтворд, – Эдгар придвинулся к англичанину на шаг, – я хочу, чтобы между нами была полная ясность. Эта леди находится под покровительством мужа и короля Шотландии. Если ты желаешь оспаривать это, возвращайся в Англию и проси заступничества у короля Уильяма. До тех пор Бриттани Кэмпбелл останется в Шотландии.

Уэнтворд тоже выступил на шаг вперед. Теперь он и Эдгар стояли, едва не касаясь друг друга.

– Я тоже хочу, чтобы между нами была полная ясность. Если Бриттани не отправится со мной, она умрет. Я не оставлю здесь своего наследника. Шотландия известна своим вероломством. Ее отец уже обманул меня однажды, и я не позволю ему обмануть меня снова.

– Если тебе нужен наследник, возьми меня, – сказал Брайан.

Уэнтворд окинул юношу презрительным взглядом.

– Мне не нужен наследник, воспитанный в Шотландии. Я всегда буду сомневаться в его верности. Женщина возвращается в Англию со мной или умирает здесь.

Энгус встал рядом со своим королем.

– Ты подписываешь себе смертный приговор, – предостерег он Уэнтворда.

Алеку вдруг пришла в голову новая мысль. Ему показалось, что он может перехитрить Уэнтворда.

– Я буду держать жену при себе до развода, а ты пока подождешь. Мне не нужна жена из рода Макта-вишей и не нужен ребенок, в жилах которого течет их кровь.

Уэнтворд разразился презрительным смехом.

– Если бы они были тебе не нужны, ты не стал бы противиться ее отъезду.

– Ты многого не знаешь, англичанин, – ответил Алек, на ходу придумывая, как бы ему вывернуться. – У меня тоже есть планы мести. Помни, если ты попробуешь ее увезти, она умрет.

Уэнтворд в изумлении уставился на шотландца.

– Кажется, мы поймем друг друга. Король и ее отец торгуются за ее жизнь, а ты торгуешься за ее смерть.

– Нет, не за смерть, – возразил Алек. – Месть невозможна, если враг уже мертв. Мне она тоже нужна живой. Я заплатил более чем дорогую цену – согласился вступить с ней в брак и теперь хочу получить свое. Тебе придется подождать, пока я с ней не расквитаюсь.

Уэнтворд испытующе разглядывал лицо Алека.

– Кажется, я тебя недооценивал. А может быть, это ты недооцениваешь меня. Там будет видно.

Он подошел к двери и распахнул ее, давая понять, что переговоры окончены.

Эдгар вышел, следом за ним – Энгус и Брайан. Алек задержался на пороге. Твердым взглядом он посмотрел в холодные черные глаза англичанина.

– Знай, Уэнтворд, сегодня ты нажил себе опасного врага. Мой меч не вернется в ножны, пока его не обагрит твоя кровь.