Текст книги "Хакайна. Убийца Судьбы"

Иноуэ лишь одобрительно кивнул, пропуская ее вперед.

Татами мужчины находилось во главе угла, а сбоку от него сидел молодой брюнет, чью красоту точнее всего описывало слово «грубоватая».

Уверенным шагом девушка вышла на середину комнаты, чувствуя на себе оценивающие взгляды воинов, расположившихся вдоль стен по обе стороны от нее. Держалась она так, словно никакой раны не было и в помине. Но скольких усилий ей это стоило!

Тэкера невозмутимо села на пол и скрестила руки на груди, каждой клеточкой тела ощущая незримое напряжение, повисшее в воздухе.

– Твое имя? – на этот раз голос подал брюнет. Он из разряда людей, по внешности которых весьма трудно определить хотя бы примерный возраст. Не юнец, но и далеко не старый.

– Не мучай девчонку, – ответил все тот же мужчина, сидящий рядом с ним. – Она только что пришла в себя.

– Тэкера, – девушка проигнорировала слова последнего. Ее всегда раздражало чужое сочувствие.

– Полное имя.

«Главнокомандующий? Нет. Он сидит по правую руку от того мужчины. Возможно, его доверенное лицо».

– Я не принадлежу к какому-либо роду или клану.

На лицах присутствующих отразилось удивление.

– Это как?

– Меня взяла на воспитание женщина, которой уже давно нет в живых. Того, что происходило со мной до шести лет, до встречи с ней, я не помню.

Девушка небрежно пожала плечами. Когда-то от этих слов голос ее дрожал, но и к подобным воспоминаниям со временем привыкаешь так, что они больше не ранят.

– Неужели она не сказала твоего имени?

Тэкера медленно покачала головой.

– Что же, пусть будет по-твоему.

– Сказать по правде, я и сама не знаю, как здесь оказалась.

– Неужели обгоревшая одежда ни о чем тебе не напомнила?

Тэкера едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Она никогда не позволяла кому бы то ни было разговаривать с ней в подобном тоне, и порой ставила человека на место, используя боевые навыки. Вот только тут они ни к чему хорошему не привели бы.

– Я понятия не имею, что произошло.

– Тебя кто-то подослал, верно?

Девушка обернулась, встретив глазами ехидный взгляд сидевшего неподалеку самурая со светло-русыми волосами.

– Ага, и бок я себе тоже распорола для правдоподобности.

– Вполне возможно.

«Опасный тип. Из всех присутствующих именно с ним надо всегда оставаться начеку».

– Прекрати, Содзи, – вновь вмешался главнокомандующий. – Хочешь сказать, ты не помнишь, что с тобой произошло?

– Можно и так сказать.

– Да неужели? Тут и невооруженным взглядом виден подвох.

«Вот ведь пристал».

– Я говорю чистую правду.

– Конечно. Если говоришь правду, почему колеблешься? – самурай чуть подался вперед, дабы лучше уловить эмоции на ее лице.

«Снова эта ухмылка».

– Хорошо, тогда ответный вопрос. – Тэкера нахмурилась. – Откуда мне знать, могу ли я доверять вам? Тем более, что вы пытаетесь найти подвох в моих словах и действиях. Хотя… – она задумалась. – Даже если бы я что-то знала, то вряд ли стала бы изливать душу незнакомым людям.

– Вполне логично, — добродушно кивнул главнокомандующий, что выглядело несколько забавно и даже неуместно. Девушка едва сдержала улыбку, поймав себя на мысли, что начинает испытывать к этому человеку симпатию.

– Э-э-й! Кондо-сан, вы вообще на чьей стороне? – недоуменно протянул самый младший из присутствующих – парень с короткими растрепанными волосами.

– Я на той стороне, которая наконец приготовит обед. А то мы уже битых полчаса безуспешно пытаемся вести допрос. И, кстати говоря, сегодня твоя очередь дежурить по кухне, Хэйске.

Паренек прикусил язык, осторожно переводя взгляд в сторону Хиджикаты, вид которого ясно говорил, что кому-то предстоит, как минимум, дополнительная неделя дежурств. И это еще в лучшем случае.

Не дожидаясь, пока на него обрушатся гневные тирады замкомандующего, Хэйске быстренько ретировался, чтобы исправить свою оплошность.

– Так что нам с ней делать? – Хиджиката вновь вернулся к главному вопросу, переводя на Кондо внимательный взгляд.

Повисла напряженная пауза, в течение которой Тэкера в очередной раз осознала, в какой непростой ситуации оказалась. Теперь до нее в полной мере дошел смысл происходящего, равно как и то, что самураи могут узнать, кем она является на самом деле. Уже одного того, что она сражается за императора, достаточно, чтобы отправить девушку на виселицу, навсегда лишив возможности увидеть товарищей. Нужно срочно что-то решать.

Тэкера резко поднялась, сразу же привлекая всеобщее внимание.

– Благодарю вас за помощь, но, при всем уважении, мне нужно как можно скорее понять, что со мной произошло. И потому я заметно облегчу вам задачу, покинув штаб.

– В таком состоянии? – скептически поинтересовался еще один самурай – шатен приятной наружности.

Как уже успела про себя отметить Тэкера, в комнате находились только командиры, судя по фамильным гербам на их хаори44
  японский жакет прямого покроя без пуговиц, надеваемый поверх кимоно или с хакама.


[Закрыть]. У говорящего символ на одежде был крупнее, чем у остальных. Что бы это могло значить?

Перечеркнутый круг. Тэкера безуспешно попыталась вспомнить хоть одну семью с подобным фамильным знаком, но ход ее мыслей прервал тот же самурай:

– Да у тебя же рана открылась!

«Только этого не хватало…»

Тэкера опустила взгляд и увидела, как светлая рубашка медленно окрашивается алым.

– Все в полном по…

– Девушка останется в штабе, – неожиданно вынес вердикт Кондо, изрядно озадачив присутствующих.

Приоткрыв в шоке рот, Тэкера попыталась прочитать в лице главнокомандующего хоть какой-нибудь намек шутку. Но, увы – Кондо был серьезен, как никогда. Девушке ничего не осталось, как присоединиться к остальным.

Нет, она не должна здесь оставаться! Узнай синсэнгуми, кто перед ними на самом деле… Она даже не сможет вступить в бой!

Похоже, решение командующего стало неожиданностью не только для нее. Даже грозная маска Хиджикаты дала трещину, все больше и больше открывая взгляду удивленное выражение лица.

– Не думаю, что это хорошая идея, Кондо-сан.

Мрачный самурай, до этого момента находившийся в тени, наконец соизволил показаться.

Длинные темные волосы, доходящие до поясницы, забраны в высокий хвост. Тяжелый взгляд небесного цвета глаз. Довольно необычное сочетание, делающее его слишком запоминающейся персоной, что для самурая не всегда хорошо.

«Его недоумение оправдано. Я и сама не понимаю, что тут происходит».

– Мы же не можем позволить ей погибнуть из-за упрямства.

– Хорошо, тогда другой вопрос, – произнес все тот же самурай. – Как, по-вашему, мы сможем оставить в отряде девушку?

– Эта проблема вполне решаема, – вновь присоединился к разговору смазливый шатен. – Мы просто переоденем ее в парня, делов-то! И постараемся скрыть ее от любопытных глаз, чтобы в тайну остались посвящены лишь командиры отрядов.

– Дело не столько в э…

– Полностью солидарен с Сайто. Девушкам здесь не место. Особенно таким, как она, – не упустил шанса вновь вклиниться в беседу Содзи.

– И каким же?

Злобный взгляд Тошидзо вновь принялся сверлить Тэкеру, не нашедшую ничего лучше, чем вжать голову в плечи.

– Девушке некуда идти. Мы же не настолько бесчеловечны, чтобы оставить ее на произвол судьбы?

Кондо демонстративно прокашлялся, дабы привлечь всеобщее внимание.

– Остаешься здесь. Тебе выделят отдельную комнату. Однако, – его тон вдруг приобрел угрожающие нотки, никак не вязавшиеся с обликом, – если с твоей стороны будет замечен хоть единый намек на дурной замысел – без лишних слов отправишься на виселицу.

Опомнившись от шока, Тэкера сдержанно кивнула, стараясь придать себе как можно более безразличный вид.

– Благодарю вас.

Произнося эти слова, Тэкера испытала двойственное чувство. С одной стороны, именно благодаря решению главнокомандующего сохранить ей жизнь она сейчас стоит на этом месте, а не истекает кровью неизвестно где. Но если взглянуть на ситуацию под другим углом, получается, что она находится среди людей, служащих их врагу.

Решено. Первое, в чем ей предстоит разобраться – это мотивы, которыми синсэнгуми руководствуются, защищая правительство. А ведь она давала себе слово не ввязываться в подобного рода дела, а также не терять времени даром!

– Не расслабляйся особо. Я с тебя глаз не спущу, – подмигнул Окита Содзи. Вроде беззаботный жест, но вот в тоне ясно послышались нотки угрозы.

Тэкера прищурилась. Если бы она могла, то уже давно просверлила его злобным взглядом.

– Значит, роль опекуна мы и поручим Содзи, – Парень с девушкой одновременно повернулись на веселый голос Кондо, поднявшегося со своего места.

«А все так хорошо начиналось».

Содзи хотел было возразить, мол, и со стороны он бы неплохо справился, но другие поддержали предложение командира, так что на лице его ясно отразилось слово: «Предатели».

– На том и порешили. А теперь, время обеда.

Демонстративно выпрямившись, Тэкера прошла мимо названного опекуна. Решив последовать его же примеру, она залихватски подмигнула.

«Ну, ничего, хитрый лис, сам напросился».

Глава 3. Мы – воспоминание

Теперь ты знаешь свой путь в этом безумии.

(с) Within Temptation – A demon’s fate

– Ну и как я выгляжу на этот раз? – Тэкера вот уже час крутилась перед зеркалом, то и дело поправляя то одно, то другое. Кто бы мог подумать, что большая часть cинсэнгуми примет ее, как свою. Точнее, продемонстрирует свои превосходные актерские данные в надежде, что она потеряет бдительность.

– Попробуй разлохматить хвост, – устало комментировал Хэйске, самый молодой синсэнгуми.

Сначала Тэкере казалось, что он ее ровесник. Да и кто бы мог подумать, что самураю двадцать один год? На целых три года старше! Дело даже не во внешности, скорее, в беззаботном поведении. Если бы не звание командира восьмого подразделения, в Хэйске и не распознать первоклассного воина.

– Так? – девушка последовала совету и поправила прическу. Пожалуй, сейчас она впервые почти проклинала обстриженные до плеч волосы. А ведь когда-то она специально отращивала их, чтобы составить конкуренцию Иссэю, обладателю шикарной копны.

Но избавившись от большей части своих светлых волос, Тэкера с удивлением почувствовала облегчение. Будто вместе с ними скинула тяжкий груз, лишний раз заставляющий возвращаться памятью к давно минувшим дням.

– Не думал, что сделать тебя похожей на парня – та еще задачка… – Самурай утомленно подпер голову кулаком. – И вообще, это была идея Сано.

– И чего это наш маленький Хэйске тут возмущается? – легок на помине, Харада отвесил философу легкую оплеуху. – Так и скажи, что тебе нельзя доверить даже простейшее дельце.

Харада Саноскэ. Еще один человек, терпеливо и внимательно отнесшийся к Тэкере. Они с Хэйске не отходили от гостьи, знакомили ее с жизнью в штабе. Благодаря им, девушке иногда удавалось забыть, что она не гостья, а заложница, вынужденная без дела бродить по лагерю.

Интересно, что сделали бы синсэнгуми, если бы узнали, что она враг? Ответ очевиден – ничего хорошего.

Из всех командиров Харада, пожалуй, самый высокий. Намного выше Тэкеры, для которой такая разница в росте – дело нечастое. К тому же он очень красив. Карие глаза цвета карамели, темные волосы средней длины, всегда растрепанные, в какую бы прическу их не забирали. Впрочем, это добавляло облику самурая особый шарм.

– Эй! Между прочим, мы тут целый час бьемся! Идея твоя, вот и покажи, как надо, раз такой умный.

Хэйске демонстративно надулся.

– Так, и что тут у нас…

Харада обошел Тэкеру, размышляя и оценивая.

На сей раз измученные неудачными попытками бледно-лиловые волосы забраны в небрежный высокий хвост. Почти вся одежда черная. Поверх облегающей кофты надето легкое, свободного кроя кимоно до колен. Подвязанное белым поясом, спереди оно открывает вид на зауженные черные штаны. Ноги до колен обмотаны бинтами, обуты в обычные черные сандалии.

– М-да. Все бы ничего, но уж слишком женственные у тебя черты лица, красотка, – неожиданно вынес вердикт самурай.

Самое интересное, что женственность никогда не была надежной спутницей Тэкеры. Возможно, виной тому общество мужчин, в котором девушка выросла, неосознанно перенимая их повадки. Это качество решило заявить о себе в весьма неподходящий момент!

– Ну, уж извините, – устало развела руками Тэкера, – внешность не я выбирала.

Саноскэ лишь улыбнулся и покачал головой.

– Ладно, пожалуй, остановимся, – сказала она в ответ на вопросительные взгляды парней. – Лучше все равно не будет.

Тэкера вздохнула и снова принялась переделывать прическу.

Она оставила в покое обрамляющие лицо пряди, остальные волосы забрала в небрежный высокий пучок сзади.

– Ну, в общем, как-то так.

– Пожалуй, лучший вариант, – одобрительно кивнул Хэйске.

Тэкера довольно улыбнулась в ответ.

– Очень даже неплохо!

Из-за сёдзи выглянуло смазливое лицо, принадлежащее командиру второго подразделения – Нагакуре Шимпачи. Что ни говори, командиры, как на подбор. Даже Окита, с которым отношения у Тэкеры не заладились с самого первого дня.

Нагакура – еще один сорвиголова. Он похож на большого ребенка, особенно когда дело касается боя, пусть даже тренировочного. Там-то и показывалась не желающая проигрывать сущность командира. Правда, большую часть времени за ним не наблюдается подобной горячности.

Неожиданностью для Тэкеры стало, что самым близким другом Нагакура считал Сайто, молчаливого самурая с темными волосами, столь рьяно убеждавшего Кондо прогнать ее прочь. Несмотря на абсолютно разный темперамент, они с Нагакурой неплохо ладили, часто оттачивая владение мечом в паре друг с другом.

Довольно быстро выяснилось, что штаб располагается в деревне Мибу, неподалеку от Киото. Это слишком далеко от места, где Тэкера рассталась с товарищами. Во дворе штаб-квартиры стоит один из известнейших храмов Японии – Мибудэра, так что иногда кажется, что в самом воздухе разлита сила. Кондо рассказал, что храм этот в девятьсот девяноста первом году заложил монах храма Миидэра по имени Кайкэн. Долгое время храм называли Дзидзоин и он процветал благодаря талисману Дзидзобосацу в главном зале. В тысяча двести пятьдесят седьмом году храм сгорел дотла, но священник Энгак Сёнин восстановил его.

Будучи не слишком религиозным человеком, Тэкера однажды зашла в храм, надеясь обрести внутренний покой. Однако вопреки ожиданиям, молчаливые своды громадины подействовали угнетающе. Девушка выбежала наружу, в очередной раз убедившись, что не стоит уповать на помощь высших сил. Им нет дела до бед простых смертных.

Тем не менее, на территории храма Тэкере нравилось: довольно живописное место, вмещающее просторные бараки штаба, в центре которых располагается комната главнокомандующего. Комнаты остальных командиров найти сложно, так как они разбросаны без всякой системы. Первое время это изрядно раздражало Тэкеру. Она никогда не знала, где может наткнуться на командиров, коих всего было десять.

Именно поэтому Тэкере почти не удавалось побыть наедине с собственными мыслями. Особенно старался Окита, чья комната располагалась прямо по соседству.

– Хотел напомнить, что сегодня ваша с Сано очередь патрулировать город, – произнес Нагакура.

– И точно ведь! – Хэйске хлопнул себя по лбу. – Пора собираться.

– И когда же я получу такую возможность… – Заметив удивление на лицах самураев, Тэкера изменила вопрос: — Хотя, нет, получу ли я такую возможность вообще? Стены штаба скоро сведут меня с ума. Хочу увидеть что-то другое!

– Можешь пойти к Кондо-сану и спросить у него. А мы, в случае чего, замолвим за тебя словечко, – игриво подмигнул Харада, направляясь к двери.

– Удачи тебе, – помахал Хэйске, вслед за ним покидая комнату.

Тэкера осталась наедине с мыслями. Она задумчиво уставилась на себя в зеркало. Прошло уже несколько дней с момента ее… пленения. Атмосфера в штабе удивительная, и от этого кажется, что больше, намного больше. Месяц? Два? Целая вечность! Хорошие ребята, с ними не составило труда найти общий язык. Единственный, чье откровенное подозрение по прежнему действует на нервы – это Окита. Пусть он не всегда рядом, зато знает о ее передвижениях по штабу все, до мельчайших подробностей. Именно его поведение не казалось девушке неоправданным.

Тэкера провела в отряде непозволительно много времени. Попытки Кондо разузнать что-либо о ней не принесли желаемого результата. По крайней мере, пока. Главнокомандующий то и дело отправлял посыльных в соседние префектуры, но все они, по его словам, возвращались ни с чем. И это еще больше накаляло обстановку.

Тэкера приподняла верхнюю часть одежды, остановив взгляд на тонком шраме, вьющемся по ее боку. Одному из сотни, и некоторым ощутимо уступающему в размерах. Все тело девушки словно исчертила карта, параллели и меридианы которой сходятся в том или ином моменте прошлого. Линии, которые останутся с ней навсегда, если только их не сотрут новые увечья.

Пожалуй, насчет долговечности шрамов все же можно поспорить. Тэкера не раз замечала, что, с течением времени многие канут в лету. Словно невидимая рука стирает их, когда тело усваивает урок, ради которого они появились. Вот теперь у нее слишком быстро затянулась глубокая рана, что тревожит и радует одновременно. Врач Иноуэ, наблюдающий за состоянием Тэкеры, не подает виду, но и без того ясно, что он озадачен. И это еще одна монета в копилку проблем.

Рана больше не тревожит, и нужно как можно скорее отправляться в путь. Но куда? Как узнать, где сейчас ее товарищи? В том, что они живы, Тэкера нисколько не сомневалась, ведь эти дурни не из тех, кто так просто даст себя победить. Больше всего на свете девушка хотела как можно скорее найти их, но при этом понимала, что покинуть штаб сейчас – не самая разумная идея.

– Так что вы думаете о ней? – спросил Нагакура, как только они отошли от комнаты на приличное расстояние.

– Необычная девушка, – задумчиво произнес Хэйске. – Впервые вижу, чтобы человек так быстро восстанавливался.

Днем ранее

– Итак, нам удалось раздобыть кое-какие сведения о Тэкере, – сообщил Кондо.

Командующий с важным видом восседал на своем законном месте. Поделиться информацией он решил лишь с самыми доверенными лицами, то есть с теми самураями, которые были на собрании в день, когда Тэкера пришла в себя.

– А также о Сёка-Синдзюку, того самого додзё, владельцем которого был Сёин.

– Уж не тот ли это Ёсида, что планировал свергнуть сёгунат? – осторожно поинтересовался Харада, наблюдая за мрачнеющим лицом Хиджикаты.

Кондо коротко кивнул и продолжил:

– Вместе со своими учениками Сёин создал движение «Людей благородной цели». Это новое поколение, взращиваемое с целью изменить Японию «к лучшему», в его, разумеется, понятии. Он был авантюристом, и это мягко сказано. Безумцем, на счету которого две попытки покинуть Японию ради того чтобы позаимствовать военный опыт других стран. Во время массовых арестов противников сёгуната учитель был казнен. Но, как вы уже убедились, остались ученики, продолжающие его дело.

– Вы имеете в виду Тэкеру? – не выдержал самый младший самурай.

– К сожалению… или к счастью, о самой Тэкере сведений нет. Однако удалось найти информацию об особо известных учениках Сёина. Среди них Такасуги Шинсаку – лидер Кихэйтай, относительно недавно появившегося добровольческого отряда, противостоящего силам сёгуната. Если верить слухам, они вооружены новейшим оружием и выступают на стороне императора. Второй такой известный деятель – Маэбара Иссэй. Несмотря на конфликт со своим сэнсэем, после смерти последнего он решил нести его волю, возглавив движение, состоящее из нетитулованной знати, именующееся Синдзюку. Вот только те, насколько мне известно, сражаются исключительно на собственной стороне. Самое интересное, лидеры этих группировок друг с другом не в ладах, и каждый преследует свои личные цели.

– С чего вы вообще взяли, что Тэкера имеет отношение к «Людям благородной цели»?

– При ней был меч, принадлежащий легендарной Хакайне – одной из пяти сильнейших учеников Сёина. Они по праву считаются гениями, чье мастерство не знает равных на поле боя.

Слова Кондо о мече огорчили присутствующих. Лишь Окита многозначительно ухмыльнулся, мысленно ликуя: у него появился еще один повод избавиться от надоедливой девчонки.

Главнокомандующий протянул руку к свертку, все это время лежащему рядом с ним. Аккуратно развернул его, обнажив вызывающе блеснувшую катану из темной стали. Благородное оружие, не каждый богач позволит себе такое. Откуда оно вообще взялось у девчонки? Сёин был обычным протестантом, вряд ли у него водились деньги на такой меч.

Цуку, рукоять катаны, оплетала черная ткань, – так оружие не скользит в ладони. Но всеобщее внимание привлекла фигурная касира55
  Головка рукояти меча.


[Закрыть], украшенная гравировкой.

– Цветок сакуры на фоне иероглифа «мечта», символ Сёка-Синдзюку, – пояснил Кондо, проводя ладонью по обратной стороне лезвия. – Помимо этого, общего, каждый из Пятерки имел свои опознавательные знаки. К примеру…

Главнокомандующий махнул рукой, подзывая командиров поближе. Он указал на едва заметные иероглифы, складывающиеся в имя обладательницы оружия.

– Но она же совершенно не похожа на воина! – недоуменно возразил Хэйске.

В ответ Окита ядовито усмехнулся:

– А я предупреждал, что девчонка не так проста.

– Если я не ошибаюсь, вы сказали, что самых опасных учеников Сёина было пятеро? – на этот раз голос подал Нагакура.

Главнокомандующий утвердительно кивнул:

– Именно так. Но о двоих ничего не известно. Даже живы ли они вообще.

– Выходит, если предположения о Хакайне верны, интересы Тэкеры полностью расходятся с нашими? А никого не настораживает, что такой человек находится прямо в штабе? – спросил Сайто, не сводя с главнокомандующего испытующего взгляда.

На лице Кондо отразилась короткая борьба.

– Не настораживает, – твердо ответил он. – Потому что так мы знаем о каждом ее шаге.

– А что скажете о ее поведении? Если верить сведениям, то находиться здесь для нее все равно, что на территории врага. – Окита в очередной раз не упустил возможности вмешаться в разговор. – Не похоже, что это ее сильно волнует. Что же это – превосходная актерская игра, или тут есть хитрая схема? Что она задумала?

Глаза самурая недобро сверкнули.

– Вот это нам и предстоит узнать, – спокойно произнес Хиджиката, скрестив руки на груди. – К тому же мы можем использовать девчонку в качестве наживки, чтобы выйти на ее товарищей-революционеров.

– Как бы подло это не выглядело, но Тошидзо прав, – нарушил затянувшуюся паузу Кондо. Он тяжело вздохнул, поднимаясь с насиженного места. – Будем действовать по ситуации. На этом собрание окончено.

У всех без исключения остался неприятный осадок: возможно в ближайшем будущем командирам предстоит столкнуться с новой угрозой.

«Истребительница, значит, – ядовито ухмыльнулся своим мыслям Окита. – Вот и посмотрим, что ты из себя представляешь».

 
                                  * * *
 

– Пока мы не можем выпускать тебя в город.

Невзирая на негодование заложницы, Хиджиката был непреклонен.

– Но ведь возможно, что это поможет мне скорее вернуть память! Не могу же я всю оставшуюся жизнь провести в штабе! – Тэкера слегка поумерила пыл, понимая, что гнев может сыграть с ней злую шутку. – Подумайте, каково это – находиться здесь, вдалеке от внешнего мира, и не знать, куда возвращаться…

Хиджиката стал мрачнее тучи. Да что в голове у этой девчонки? Сочувствие сейчас могло стать фатальной ошибкой.

Положение спас Кондо:

– Пока это невозможно, ведь, оставив тебя в штабе, мы и так многим рискуем. Представь, что будет, если тебя заметят в составе нашего патруля, – сочувствующе улыбнулся главнокомандующий.

«Ясно. На что я там рассчитывала?»

– Благодарю, – сухо бросила Тэкера, поднимаясь. Мужчинам осталось только молча проводить ее взглядом.

«Теперь еще и охрану приставили, – думала девушка, шагая рядом с мужчиной средних лет. – Неужели и впрямь думают, что этот пентюх что-то изменит?»

Тэкера незаметно улыбнулась собственным мыслям, не без удовольствия представляя ошарашенные лица командиров, когда те поймут, с кем имеют дело. Они еще не знают, что им в жизни не укротить свободолюбивый нрав так называемой преступницы. Если она постарается, сможет уйти из штаба прямо сейчас, и вряд ли кому-то удастся ее остановить. Но пока девушка решила, что для начала соберет побольше информации о власти, чтобы со временем найти ее слабые места.

– Как думаете, Кондо-сан одобрил ее просьбу? – задумчиво спросил Хэйске, наблюдая из сада за удаляющейся в сторону своей комнаты Тэкерой.

– Кондо-сан хоть и добрый, но не дурак!

Внезапное появление Окиты заставило троицу вздрогнуть.

– Уж слишком спокойно она себя ведет, и не подумаешь, что настолько опасна.

– Вот мы сейчас это и проверим! – Огонек в глазах Окиты заставил самураев насторожиться.

– Эй, ты что удума…

Договорить Нагакура не успел: Окита в мгновение ока исчез из виду. Когда самураи поняли, что он намеревается сделать, на время лишились дара речи.

Незаметно подкравшись как можно ближе, самурай вытащил меч и бросился на жертву. Все произошло настолько быстро, что никто толком не успел ничего осознать.

Тэкера блокировала удар, казалось, не прилагая ощутимых усилий. На лице Окиты удивление смешалось с ликованием: его догадка оказалась верной. Девушка не сводила с командира холодного взгляда, легко удерживая меч.

– Отразила… – только и смог выдохнуть Харада.

Охранник стоял словно статуя с широко распахнутыми глазами. Когда он напал, у девушки не было оружия! Медленно, очень медленно он перевел взгляд на свои ножны. Пустые.

Окита хищно улыбнулся и, наконец, опустил меч.

– Что и требовалось доказать.

Холодные, пронизывающие глаза девушки заворожили его. Слишком хорошо они умеют скрывать не предназначенное для чужого взора, одновременно проникая в душу. За ними таится целая история, и она, несомненно, богаче, чем казалась на первый взгляд. Глаза эти повидали столь многое, что время превратило их в ледышки, норовившие заморозить любого, кто попытается разглядеть сокровенное. В них отражается все и одновременно – ничего конкретного. Они опасны, как сама их обладательница. А главное, что в них нет ни единого намека на страх.

Пусть этой девчонке и удалось заморочить голову некоторым членам синсэн, но он, Содзи Окита, выведет ее на чистую воду!

– Тебя категорически запрещено подпускать к людям, – сказала Тэкера и слегка наклонила голову набок, всем своим видом выказывая пренебрежение.

– Так же, как и тебя, Хакайна.

«Хакайна?..»

Тэкере едва удалось сохранить невозмутимое выражение лица.

Откуда он знает ее второе имя? Она не могла выдать себя…

К удивлению Окиты, девушка спокойно отреагировала на удар:

– Меня зовут Тэкера.

– Можешь идти, Ясутора, я сам разберусь.

«Вот настырный!»

Не дожидаясь нового опекуна, Тэкера вернула охраннику меч и нагло продолжила путь.

– Может, перестанешь изображать невинность и расскажешь о своих планах относительно правительства? Поведаешь, кто ты на самом деле?! – Рука самурая ударила в стену, преграждая подопечной путь. Он грубо схватил ее за запястье.

Тэкера гордо вскинула подбородок и посмотрела в глаза противника так дерзко, что на секунду он позавидовал ее самообладанию.

Окита, который честно не знал, что делать со своей неожиданной находкой, постепенно выходил из себя.

– И чем же ты тут на самом деле занимаешься? Шпионишь? Пытаешься подорвать систему безопасности сёгуната изнутри?

– Повторяю, меня зовут Тэкера, – ответила девушка, и ее голос наконец приобрел серьезные нотки. – Шпионю? О чем ты? Сунуться во вражеский отряд одной, раненной, слабой – даже я понимаю, что это безрассудство. Не нужно ни быть Хакайной, ни разбираться в политике, чтобы видеть это.

– Хватит заговаривать мне зубы! Какова же твоя истинная цель?

– Я всего лишь хочу открыть вам истину.

Эти слова вырвались случайно, сами собой, и Тэкера сама опешила от сказанного. Они прозвучали тихо, но произвели нужный эффект.

Нагакура с друзьями, успев подобраться поближе, тоже застыли в недоумении.

– Что?

Тэкера поняла, что сказала лишнее. Она немедленно попыталась выпутаться:

– Я всего лишь хочу сказать, что разделяю политику сёгуната не во всем. И мне, как обычному человеку, хотелось бы видеть Японию немного другой. К сожалению, я понимаю, что ничего не могу изменить…

Произнося эти лживые слова, Тэкера ощущала, как ее истинная сущность восстает против них. Стальной обруч сдавил сердце: такими речами она предавала себя.

Но последней каплей стали ответные слова Окиты:

– Не сможешь, как и твой учитель-протестант.

Со звоном лопнула последняя нить, удерживающая Тэкеру от безрассудных поступков. Клокочущая внутри ярость была столь велика, что затмила взор, отключая здравый смысл.

На самом деле она не знала, что заставило ее поступить именно так. Позднее вспоминая о случившемся, Тэкера не раз ловила себя на мысли, что решение признать, кем она является, было одним из самых безрассудных в ее жизни. Тогда же она просто воспользовалась правилом: «Не знаешь что сказать – говори правду».

– Не стоит вешать на Сёина грязные ярлыки, исходя из чужих слов, – буквально выплюнула Тэкера, не поясняя, кем ей приходился Сёин. – Я знаю этого человека с другой стороны и могу с уверенностью сказать, что в его поступках был смысл.

– Но это не отменяет того факта, что он был преступником. Думаешь, что можешь быть объективной по отношению к нему? Как бы ни так. Ты рассматриваешь его мотивы через призму привязанности, – продолжал напирать Окита. – К примеру, его хорошего отношения к тебе хватило, чтобы склонить на свою сторону, заложить в твою голову его личный взгляд на мир. А это значит, что ты наш враг.

Вот и прозвучало это слово. Враг. Вот только кое в чем самурай ошибся.

– Раз ты у нас такой осведомленный, то позволь задать вопрос. – На этот раз Тэкера слегка подалась вперед. – В чем вина моего сэнсэя? В том, что он стремился преодолеть сословные преграды и объединить людей в борьбе за создание нового общества? – Как и прежде, в ее словах сквозило ледяное презрение. – Или, может, в том, что стремился расширить границы сознания, вышел за рамки привычного, чтобы сделать Японию непобедимой?

Окита молчал, обдумывая услышанное. Он не мог понять, какие эмоции у него вызывает эта девушка. Уважение? Этого он не мог отрицать, пусть даже она ступила на неправильный путь, решив, что сёгунат рушит страну. Однако смелость Тэкеры, ее готовность отстаивать собственную правду и впрямь заслуживали восхищения. Да сколько же в ней безрассудства?

– «Вместе учиться и учить друг друга» – на таком принципе строились все наши занятия. Сёин с уважением относился к мнению любого и никогда не навязывал собственные взгляды. – Тэкера вновь позволила себе немного повысить голос, но вовремя совладала с чувствами. – А теперь попробуй доказать, что наш учитель был плохим человеком. Если подумать, ты тоже воспринимаешь происходящее через призму привязанности. Отличие лишь в том, что авторитет для тебя – сёгун. Но где гарантия, что его мнение истинно и не подлежит опровержению?