Текст книги "Групповая терапия восстановления после травмы: второй этап. Руководство для специалистов"

В этом смысле наибольшее сходство с ГППТ представляет 16-недельная травма-ориентированная групповая психотерапия. Авторы утверждают, что цель курса – «использовать силу группового взаимодействия для глубокой проработки дезадаптивных паттернов жертв травмы» (Lubin & Johnson, 2008, с. 3). Авторы предлагают некоторые примеры, когда участницы группы высказывают поддержку и поощрение, и их явное стремление состоит в том, чтобы группа стала кругом свидетелей, способным изменить «ошибочные представления» участниц о травме. Тем не менее авторы не дают конкретных советов относительно того, как добиться положительной динамики в группе и как справляться с конфликтами в потенциально опасных ситуациях, например при распределении времени между участницами.

4. Концепция расширения прав и возможностей – ключевая для ГППТ, изначально опирающейся на феминистское понимание социальной основы гендерного насилия и сексуальной эксплуатации. На феминистский взгляд также опирается модель TREM (Harris, 1998), в отличие от остальных моделей групповой терапии, где выбор участниц-женщин объясняется высокой распространенностью сексуального насилия среди населения в целом и возникающими в результате этого психическими нарушениями, из-за которых женщины, пережившие сексуальное насилие, часто обращаются за медицинской помощью. В других программах отсутствие феминистского анализа порой заметно в том, как объясняются вопросы гендерного насилия. Например, пятая сессия группы травма-ориентированной психотерапии называется «Женская сущность: мой союзник или мой враг?». На этой сессии женщинам объясняют, что жертвами сексуального насилия могут стать как женщины, так и мужчины, и «изнасилование и растление никак не связаны с вашим полом», и их следует рассматривать как простое злоупотребление властью со стороны конкретного преступника (Lubin & Johnson, 2008, с. 61).

Напротив, мы считаем, что изнасилование и растление тесно связаны с гендером и для понимания гендерного насилия необходим явно феминистский социальный анализ. Мы рассматриваем насилие в отношении женщин как выражение мужского социального доминирования и как средство его укрепления посредством террора и унижения. Без этого базового убеждения жертвы не в состоянии осознать значение своих сильных эмоциональных реакций на «маленькие изнасилования», привычные унижения и опасности повседневной жизни женщин. Аналогичная динамика власти действует, когда жертвами, чаще всего мужчин, становятся мальчики и другие мужчины. Как и в случае насилия в отношении женщин, преступники стремятся доминировать и унижать своих жертв, однако в этом случае жертвы мужского пола часто приравнивают унижение к феминизации своей гендерной идентичности. Быть поверженным – значит лишиться мужественности, превратиться в «бабу» или «сучку», то есть стать женщиной. Это общественное представление особенно следует учитывать в адаптации ГППТ для мужчин, переживших травму.

Заключение

В этой главе мы объяснили контекст ГППТ, основанной на феминистском анализе межличностного насилия по гендерному признаку, учитывающей поэтапный подход к лечению последствий межличностного насилия. Мы рассмотрели источники, где говорится об индивидуальной и групповой терапии комплексного ПТСР, а также продемонстрировали уникальность ГППТ – по форме и ориентации на работу с жертвами, перешедшими на второй этап восстановления после пережитого межличностного насилия. В следующей главе приводится более подробное описание ключевых характеристик ГППТ, структуры курса, формата сессий, прежде чем мы перейдем к нюансам реализации подхода.

Глава 2. Общая информация о группе преодоления психической травмы

Теоретические предпосылки группы преодоления психической травмы

В первой главе мы отметили, что ГППТ основывается на феминистском понимании межличностного насилия и поэтапной модели преодоления травмы. Что касается теоретической ориентации, эта группа включает различные психотерапевтические подходы, но наиболее сильное влияние на нее оказали психодинамическая и когнитивно-поведенческая традиции. В разработке ГППТ авторы опирались на психоаналитическую модель ограниченного по времени курса психотерапии, предложенную Джеймсом Манном (1973/1996, с. 74) и «предназначенную для того, чтобы с максимальной пользой для клиента конструктивно использовать фактор времени, который ‹…› так упорно игнорируется в психотерапевтической сфере как среди пациентов, так и психотерапевтов». Модель ГППТ ориентирована на выявление причинно-следственных связей, и в ней подчеркивается важность проведения осознанной связи между прошлым опытом (особенно прошлыми травмами) и настоящим поведением. В основе ГППТ лежит психодинамическое понимание себя в контексте взаимоотношений. Группа преодоления психической травмы учитывает детский опыт участницы, ее отношения с родителями/опекунами, влияние этих отношений на развитие личности и формирование ожиданий (как к себе, так и к другим). Полагается, что «человек повторяет эмоциональные и поведенческие паттерны, которые помогли в решении трудностей в прошлом… Во время взаимодействий в межличностном поле группы многие из этих паттернов повторяются, что и составляет суть переноса» (Rutan, Stone, & Shay, 2007, с. 81). Благодаря огромному количеству вариантов взаимодействия групповая психотерапия открывает уникальные возможности для проработки этих межличностных паттернов. Что касается ГППТ, работа направлена на паттерны и поведение, относящиеся к цели, поставленной участницей в лечении травмы.

Кроме того, модель ГППТ включает некоторые аспекты КПТ: конечная цель лечения – изменить поведенческие установки в настоящем времени в той области функционирования, на которую повлияла травма. Еще одна общая черта с КПТ – постановка и реализация конкретных и достижимых целей. Поскольку занятия требуют проговаривания травматического опыта, ГППТ очевидно признает роль экспозиции и привыкания для снижения эмоциональной валентности травматических воспоминаний. Если в процессе пересказа выявляются ошибочные убеждения, обусловленные пережитой травмой, участницы и ведущие стремятся опровергнуть их в уважительной и эмпатической манере. Ведущие группы при необходимости дают информацию о психическом здоровье, то есть занимаются просвещением, что также характерно для подходов КПТ. Используя формулировки Фойя и соавторов (Foy et al., 2001), подробно изложенные в предыдущей главе, ГППТ можно отнести скорее к «раскрывающему», чем «скрывающему» подходу к групповой терапии травмы.

Общие цели

Группа преодоления психической травмы преследует ряд главных целей, соответствующих лечебным факторам групповой терапии (Yalom and Leszcz, 2005), которые особенно важны для клиентов с травмой на втором этапе лечения, при работе с негативным влиянием травмы на восприятие себя и других – эффектом, который часто сохраняется даже после достижения безопасности и стабилизации симптомов. Далее мы поговорим об этом подробнее.

Избавление от стыда

Чувство стыда – одно из наиболее стойких последствий межличностной травмы. Фонаги, Таргет, Гергели, Аллен и Бейтман таким образом описывают чувство стыда ребенка, подвергшегося насилию: «жгучее, деструктивное чувство отвращения к себе, граничащее с ненавистью» (Fonagy, Target, Gergely, Allen, and Bateman, 2003, с. 445). Встречи с товарищами могут стать мощным противоядием против стыда и общественного осуждения, часто сопровождающих такие травмы, как сексуальное и домашнее насилие. Просто сопереживая историям друг друга в безопасной и комфортной обстановке, находя общие проблемы с теми, кто тоже пережил насилие, участницы испытывают колоссальное облегчение – они сбрасывают со своих плеч груз молчания, который несли много лет. А понимание и принятие, с которыми они относятся к историям друг друга, помогают бороться с искаженным восприятием себя. Кроме того, феминистская направленность ГППТ помогает участницам иначе взглянуть на ситуацию насилия как на личную ответственность агрессора и как на более широкую общественную проблему.

Борьба с одиночеством и изолированностью

Многие жертвы, испытав травму, чувствуют невыносимое одиночество и оторванность от общества. Стыд, недоверие, симптомы, связанные с травмой, – все это может усугубить замкнутость и помешать межличностному взаимодействию. Контакт с другими участницами, пережившими аналогичный опыт и трудности, становится действенным средством борьбы с чувством одиночества. Общение в группе также служит фундаментом для выстраивания отношений с надежными, безопасными людьми вне сессий, что в итоге становится одной из целей процесса исцеления.

Лучшее владение ситуацией

Крайнее чувство бессилия зачастую становится центральным элементом переживания травмы. Длительное, неоднократное насилие провоцирует появление глубокого чувства слабости, так называемой выученной беспомощности (Seligman, 1972), которая ассоциируется с депрессией и другими отрицательными последствиями для психического здоровья. Более того, клиенты часто приходят на терапию с низкой самооценкой и с пассивным отношением к жизни. Выбирая, преследуя и достигая определенную цель, они видят, что их намерения и действия в действительности приносят положительные результаты. Они учатся владеть ситуацией и одновременно обретают сильнейшее средство против чувства беспомощности и виктимизации. Вот почему столько сил и времени уделяется постановке правильной цели – такой, которая одновременно имеет важное психологическое значение для участницы и реально достижима. Мы заметили, что, независимо от выбранной цели, ее успешное достижение знаменует фундаментальный сдвиг в сторону контроля и владения собой и своей жизнью. Мы надеемся, что по окончании ГППТ участницы не только испытают гордость за свой успех, но и приобретут достаточные навыки и уверенность для достижения новых целей в других сферах жизни.

Расширение прав и возможностей женщин и борьба с гендерной дискриминацией

Как было отмечено в главе 1, феминистский взгляд на расширение прав и возможностей и борьбу с гендерной дискриминацией – руководящий философский принцип ГППТ. Группа различными путями поддерживает расширение прав и возможностей участниц и борьбу с гендерной дискриминацией:

1. Участницы преодолевают одиночество, налаживая контакт с другими участницами группы.

2. На сессиях ведется борьба с вынужденной пассивностью социального подчинения через проявление инициативы и самостоятельности в достижении цели.

3. Участницы могут принимать решения и контролировать содержание терапии.

4. Взаимодействие в группе выстраивается таким образом, чтобы транслировать идею равенства – все без исключения участницы будут выслушаны.

5. Участницы помогают друг другу в достижении целей и поддерживают в процессе исцеления.

6. Группа обеспечивает социальный и экологический анализ межличностного насилия (Harvey, 1996), тем самым помогая участницам расширить свое понимание произошедшего, что позволяет им испытывать солидарность (и в эмоциональном, и в интеллектуальном планах).

Участницы, принимая решение присоединиться к группе такого рода, одновременно берут инициативу действовать в интересах собственного исцеления.

В ходе курса многие участницы перестают чувствовать себя жертвами и начинают видеть себя выжившими в насилии. Вот что Герман (Herman, 1992b) говорит о работе на втором этапе лечения:

Хотя жертва не несет ответственности за причиненный ей вред, она ответственна за свое исцеление. Парадоксально, но принятие этой очевидно несправедливой правды открывает путь к расширению прав и возможностей и борьбе с гендерной дискриминацией. Только взяв на себя ответственность за свое исцеление, человек, переживший травму, сможет полностью контролировать свое исцеление. И единственный способ обнаружить собственные несокрушимые способности – воспользоваться ими в максимальной степени (с. 192).

Формирование здоровых отношений

В первой главе мы отметили, что проблемы в сфере отношений – яркое последствие хронической межличностной травмы. Как заметили Перльман и Куртуа (Pearlman and Courtois, 2005), многие симптомы ПТСР носят межличностный характер (избегание людей, провоцирующих воспоминания о травме, отстраненность, отчужденность, раздражительность). В то же время эти симптомы не позволяют окружающим проявить понимание по отношению к тому, кто пережил травму; в результате одиночество и отчужденность усиливаются, и человек лишается поддержки общества, которая могла бы смягчить последствия травмы. Эта проблема носит еще более острый характер в случае серьезной кумулятивной травмы и/или пренебрежения и насилия со стороны родителей (опекунов) или главных фигур привязанности. Взрослые, пережившие жестокое обращение в детском возрасте, часто испытывают страх быть брошенными, отвергнутыми, имеют нестабильные и беспорядочные отношения, не умеют доверять другим, а также неоднозначно относятся к интимной близости (Briere & Jordan, 2009). Зачастую их отношения строятся на динамике жертва-обидчик, что проявляется в постоянно повторяющемся абьюзе в отношениях и в высоком риске повторной виктимизации (Cloitre et al., 2006).

Способность налаживать безопасные связи – важный показатель преодоления травмы (Tummala-Narra, Liang, & Harvey, 2007). И четко структурированное взаимодействие с равными участницами группы позволяет строить такие безопасные связи и привязанности, основанные на поддержке и взаимности. Ведущие группы во взаимодействии друг с другом и с участницами подают пример заботливых и уважительных авторитетных фигур, которые работают бок о бок, чтобы обеспечить участницам безопасные условия для роста и развития. Таким образом, работа в группе призвана сформировать альтернативный шаблон, который участницы могут применять для поиска и культивирования безопасных взаимных отношений поддержки за пределами группы.

Связывание прошлого и настоящего: воспоминания и аффект

Куртуа и соавторы (Courtois et al., 2009) называют среди первоочередных результатов второго этапа лечения развитие последовательного, детального и связного автобиографического повествования на основе безопасного, самостоятельного изучения и развертывания травматических воспоминаний и связанных с ними реакций. Харви (Harvey, 1996, с. 12) отмечает, что «в процессе лечения память и аффект становятся единым целым. Вспоминания прошлого сопровождаются чувствами. Когнитивное воспроизведение травматических событий сопровождается воспоминаниями и некоторым повторным переживанием аффектов и телесных состояний, которые изначально возникли во время тех событий». Харви добавляет, что воспоминания переплетаются с вновь возникающими чувствами и эмоциями, спровоцированными в процессе размышления над прошлым. На встречах ГППТ сосредоточенность на цели, имеющей значение в контексте травмы конкретной участницы и связанной с ее нынешней жизнью, определяет условия для выявления связей между прошлым и настоящим. Участницам становится легче найти связь между воспоминанием и аффектом, по мере того как они рассказывают о своей травме. В этом им помогают ведущие и товарищи по группе, отмечая и отделяя чувства, связанные как с воспоминаниями о пережитых событиях, так и с их обсуждением в группе. При необходимости ведущие вмешиваются в процесс, чтобы глубже проникнуть в связь между воспоминанием и аффектом или, напротив, отрегулировать аффект и помочь участницам сохранить способность осмыслить информацию. Ведущие также помогают участницам интегрировать в свою историю отклик товарищей по группе, что часто приводит к резкой перемене в понимании ими своего опыта. Техники, помогающие такой интеграции, описаны и проиллюстрированы в главах 4–6, где рассматривается практическая реализация модели ГППТ.

Ориентированность на будущее

В качестве одного из типичных последствий психической травмы можно назвать неспособность участницы смотреть далеко в будущее. Зачастую люди настолько погружены в события прошлого, что не видят надежды на какие-либо перемены, а планирование и достижение целей очень помогает им вновь увидеть надежду. Кроме того, клиенты приходят в группу с разным уровнем прогресса (даже в рамках второго этапа лечения). Для кого-то группа станет первым или последним шагом к исцелению, таким образом у участниц перед глазами будет пример успешного достижения результата, вселяющий оптимизм и веру в будущее.

Ключевые характеристики группы

Модель ГППТ базируется на шести ключевых характеристиках, определяющих ее структуру и уникальность по сравнению с другими моделями групповой терапии. Группа преодоления психической травмы травма-ориентированная, ограничена по времени и направлена на достижение цели. Сессия строится по методу равного распределения времени между участницами. Отношения в группе основываются на поддержке, особое внимание уделяется тому, как проявлять и принимать сочувствие. В заключение мы настоятельно рекомендуем схему совместного ведения группы, хотя понимаем, что многие обстоятельства могут этому препятствовать. Ниже подробно описаны все основные характеристики ГППТ.

Ориентированность на травму

Будучи группой второго этапа лечения, ГППТ – травма-ориентированная терапия, то есть она предполагает изучение и проработку значимых травматических воспоминаний в ходе реализации участницами целей, направленных на преодоление трудностей в настоящем. Герман (Herman, 1992b) отмечает, что работа на этом этапе требует от клиентки реконструировать свою историю, преобразовать травматические воспоминания и прожить горе и утрату, обусловленные травмой. На первых сессиях участницы рассказывают о пережитых событиях, как бы объясняя контекст своей цели и то, какое отношение она имеет к травме. Помимо этого, травмирующий опыт обретает контекст в жизненном повествовании участниц и в их развитии и становлении. В этот момент они нередко начинают шире смотреть на историю своей травмы и осознают ее связь с трудностями, которые они испытывают в настоящее время. Одна участница, которая пришла в группу из-за физического насилия в отношениях во взрослом возрасте, осознала, что эмоциональное невнимание и словесные оскорбления в ее семье стали причиной того, что в подростковом возрасте она оказалась в отношениях, основанных на насилии. Она впервые поняла, что жаждет внимания и в прошлом не заметила жестокости партнера, поскольку в детстве привыкла к словесным оскорблениям, предшествующим физическому насилию.

Некоторые участницы ставят целью преобразование травматических воспоминаний: например, при воспоминании о пережитом насилии не испытывать первичной реакции стыда и вины. Участница, которая поставила такую цель, не спешила проговаривать травматические события, ей потребовалось время, чтобы развить доверие к группе и увидеть поддержку в ответ на свою историю. Ей потребовалось несколько недель, чтобы почувствовать себя частью группы, решиться рассказать о случившемся и получить в ответ уважение и заботу. Благодаря яркому опыту откровенности в безопасных условиях поддержки и солидарности она смогла преодолеть чувство стыда и ненависти к себе. Для кого-то переосмысление воспоминаний может стать побочной целью, но, тем не менее важным аспектом группового процесса. Участницы способны помочь друг другу справиться с текущими проблемами, если поймут, что случилось в прошлом. Так, одна из них боялась, что агрессор может совершить насилие над младшими членами семьи, и просила посоветовать, как ей поступить. Ее спросили о прошлом опыте насилия. Что произошло? Как ей кажется, кто-нибудь знал об этом? Если она ничего не рассказывала взрослым, то потому, что боялась, что ей никто не поверит, и боится ли она, что то же самое произойдет сейчас с ребенком в семье? Боится ли она, что, рассказав обо всем, причинит еще больший вред этому ребенку, и если да, то какие шаги можно предпринять, чтобы предотвратить это? Оглядываясь в прошлое, будучи взрослой, как она думает: к кому из старших можно было обратиться как к потенциальному союзнику?

Другой аспект совместного обсуждения травматических событий касается участниц, которые рассказали о травме родным, но в группе осознали, что не делились с ними подробностями и не обсуждали влияние травмы, будучи взрослыми (Schatzow & Herman, 1989). Хотя более подробный пересказ травмирующего опыта может вызвать реакцию, схожую с той, которую участница испытала в момент травмы, групповые сессии – это реальная возможность высказать свои переживания и переложить стыд на агрессора и бездействующих свидетелей. Откровенность такого рода наделяет человека, пережившего травму, колоссальной силой – если участница при этом не ждет одобрения, а лишь желает рассказать, ничего не скрывая. Она может выбрать своей целью подготовку к обсуждению травмы: определить наилучшие условия для этого (например, в кабинете психотерапевта, в письме, по телефону и так далее), решить, что именно и как рассказать. Идеально, если это произойдет на встрече группы, но даже если это не представляется возможным, само по себе планирование этого события – важная цель. Такая работа невозможна без прохождения групповой терапии первого этапа (когда участницы ощущают себя недостаточно безопасно и не умеют заботиться о себе), поскольку описанный выше процесс может негативно отразиться на участнице, находящейся на раннем этапе преодоления травмы.

И хотя формально экспозиция не применяется на сессиях ГППТ, экспозиция и привыкание имеют место, когда участницы вновь обращаются к травматическим событиям и пересказывают их – либо для объяснения своей цели, либо во время работы над ее достижением. Ведущие группы следят за тем, чтобы участницы оставались в рамках «терапевтического окна» (Briere, 1996), как описано в следующих главах – в постоянной связи с аффектом, но не позволяя эмоциям взять верх. Вопросы и наблюдения ведущих и других участниц помогают связать мысли и чувства, ассоциирующиеся с травмой. Мы не считаем, что одной экспозиции достаточно, чтобы скорректировать искажения в восприятии себя и других – проблема, с которой сталкиваются люди, пережившие хроническую и длительную межличностную травму. В этом смысле контекст отношений в группе имеет огромное значение для пересказывания травмы (даже их части). Благодаря заботе и сочувствию со стороны коллег по группе, которые становятся свидетелями рассказа, отрицательный взгляд участницы на себя подвергается сомнению, и в итоге она начинает относиться к себе со снисхождением и сочувствием, оценивая себя по достоинству. Ожидание, что окружающие отнесутся к рассказу с осуждением, с насмешкой, развеивается, когда группа проявляет лишь уважение, поддержку и интерес. И когда добрые слова исходят от человека, которого участница считает достойным уважения, с которым невольно сравнивает себя, который поборол страх и поведал свою историю группе, целительный корректирующий эффект гораздо сильнее и значительнее, чем когда поддержку высказывает психотерапевт или ведущий группы. Некоторые участницы с недоверием относятся к доброй реакции личного психотерапевта, как бы подозревая того во лжи, ведь цель психотерапевта – чтобы клиент почувствовал себя лучше. Кроме эмоционального отклика, который участницы получают в ответ на свои истории, они также испытывают сочувствие и сострадание к другим в группе. Зачастую именно личный опыт помогает им поверить в искренность поддержки и сопереживания одногруппниц.

Третья важная задача на втором этапе лечения – прожить то горе и утрату, которые связаны с травмой. Джудит Герман (Herman, 1992b) отмечает, что принятие и переживание этой утраты может стать для участницы чрезвычайно трудным и болезненным процессом. О каких утратах мы говорим? Как о физических, так и о «внутренних психологических установках себя как личности, надежно привязанной к другим людям» (с. 188). Многие участницы оплакивают будущее, которого не случилось, размышляя, какой была бы их жизнь, если бы ее не нарушила травма. В условиях заботы и поддержки группы они неизбежно приходят к проживанию болезненных утрат в результате прошлых событий. Под чутким руководством ведущих, если оно потребуется, участницам предлагается испытать это горе, не препятствуя ему и не подавляя эмоции. Обычно остальные участницы становятся источником поддержки и вдохновения для тех, кто пережил горе: они напоминают, что оно не длится вечно и что принятие и переживание утраты является важным шагом, позволяющим жить дальше. Это очень важный момент, поскольку многие люди, пережившие травму, считают, что работа с горем и утратой означает умение подавить эти чувства, чтобы никогда их не испытывать. Распространенный страх: «Если я позволю себе испытать горе, то не смогу перестать плакать».

Часто важная часть процесса проживания горя – принятие ответственности за поведение и решения, о которых участница жалеет, и поиск способов исправить «ошибки» в настоящем, где это возможно. Например, участница по имени Анна поставила целью подготовиться и прийти на выпускной сына. Она рассказала о напряжении и холоде в их отношениях, поскольку испытывает чувство вины за то, что не защитила его от жестокости отца, и поскольку осознает, что сын злится на нее за недостаток внимания. Эмоционально готовя себя к выпускному, Анна не раз выражала сожаление, что плохо защищала сына. Участницы с сочувствием отнеслись к ее эмоциональному признанию, когда она объясняла, почему считает, что подвела сына. В своей реакции участницы, на собственном опыте знающие, каково это, когда родитель не защищает ребенка от насилия, похвалили Анну за признание ею своей ответственность – поступок, который их родители так и не совершили. Кроме того, участницы отметили, что Анну парализовал страх за свою безопасность. Она решила поговорить с сыном до выпускной церемонии и выразить свои чувства по поводу неспособности уберечь его от домашнего насилия, а также сказать сыну, что с этого момента ей хочется принимать активное участие в его жизни и поддерживать его, если он согласен. На сессиях Анна репетировала свою речь и пыталась представить его возможную реакцию и свои действия. В одну из последних недель Анна поговорила с сыном: хотя тот все еще был обижен и зол на нее, он высказал готовность работать над отношениями. В конце курса участница рассказала, что теперь относится к себе с бо́льшим пониманием и с надеждой смотрит на свои отношения с сыном в будущем.

Ограничение по времени

Группа преодоления психической травмы специально ограничена по времени, чтобы у участниц был определенный срок для достижения цели. Ограничение по времени служит стимулом для участия в эмоционально насыщенной работе, что может быть невозможно в произвольном формате. Кроме того, ограничение по времени помогает сконцентрироваться на цели, а не на межличностном взаимодействии. Хотя мы не утверждаем, что за отведенное на курс время будут реализованы все психотерапевтические задачи, мы учим участниц важным навыкам преодоления: они видят, что в состоянии достичь результатов, если сосредоточатся на конкретной поведенческой цели, и этот подход может применяться для достижения других целей в лечении травмы. Необязательно делать все сразу. Клиентка может повторно участвовать в ГППТ, но теперь поставить другую цель. Однако мы обычно рекомендуем делать перерыв между группами, чтобы закрепить достигнутые результаты и успеть попрактиковать новые навыки в повседневной жизни.

Ориентация на цель

Ключевая особенность ГППТ – то, что каждая участница ставит перед собой значимую цель, имеющую отношение к травме и ее последствиям. Личные цели помогают направленно решать те проблемы, которые кажутся ей особенно тяжелыми в контексте травмы. Учитывая спектр задач, с которыми сталкиваются люди, пережившие травму, на втором этапе лечения имеет смысл применять модель, позволяющую каждой участнице овладеть той областью, которую она считает наиболее значимой. Для одних цель касается остаточных симптомов, связанных с травмой, для других – влияния травмы на их самовосприятие, отношения или способность участвовать в жизни общества. Как уже отмечалось ранее, личная цель необходима, чтобы задать структуру и направление для групповых встреч и стимулировать развитие навыков владения ситуацией и уверенности в себе. Определение цели начинается с первичного собеседования и продолжается на первых сессиях группы. Как только все участницы определились с целью, необходимо отслеживать прогресс и корректировать цель, если необходимо, а в конце отметить успешное достижение – и во всем этом помогают сами участницы. На заключительном этапе они подводят итоги, сверяются с поставленными целями и рассматривают свои дальнейшие психотерапевтические шаги в зависимости от достигнутых результатов.

Цель служит отправной точкой и определяет рамки, в которых участница будет делиться своей историей и прорабатывать острые воспоминания. На первых сессиях, после того как цели были сформулированы, участницы объясняют свой выбор и рассказывают, почему цель имеет для них особое значение. Этот процесс неизбежно требует рассмотрения некоторых аспектов травмы и поиска конкретных воспоминаний, оказавших наибольшее влияние на них. Для кого-то сам пересказ травматических событий уже становится целью, например, если участница стремится контролировать свое состояние, когда говорит о травме. Одна из них хотела рассказать члену семьи или второй половине о том, что была жертвой инцеста, – для этого тоже необходимо научиться говорить о травме. Для кого-то пересказ травматических событий необходим, чтобы отделить страх и убеждения прошлого от настоящего, а цель в данном случае – принимать собственные решения, а не проигрывать снова и снова старые сценарии, обусловленные травмой.

Размышляя о том, как помочь участницам сформулировать полезные цели, ведущие должны помнить о конкретных задачах, которые стоят перед группой. Как решить эти задачи малыми шагами? Какие психологические, социально-экономические и политические препятствия их ждут при достижении этих задач? Некоторые психотерапевты впервые учатся брать масштабные терапевтические проблемы, анализировать их и раскладывать на конкретные, достижимые цели. Ниже подробно изложены рекомендации по формулированию целей, которые будут наиболее полезны в борьбе с последствиями травмы и на пути к исцелению.

• Цель должна быть связана с травмой. Пусть это кажется очевидным, учитывая характер группы, важно, чтобы все участницы работали над целями, которые так или иначе связаны с пережитой травмой. И хотя многие сталкиваются с проблемами, не имеющими прямой связи с травмой, эти проблемы не могут стать целью их работы в группе.