Текст книги "«Верный Вам Рамзай». Книга 2. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1939-1945 годы"

Молотов»[286]286
  Там же. С. 111–112.


[Закрыть].

Ответ из Токио пришел чрезвычайно быстро. Из беседы Молотова с послом Японии в СССР 21 ноября 1940 г.: «Татекава говорит, что он пришел для того, чтобы дать ответ на предложения т. Молотова от 18 ноября… Японское правительство считает, что проект пакта о нейтралитете заслуживает изучения, а проект протокола о ликвидации концессий является абсолютно неприемлемым. Японское правительство предлагает Советскому Союзу продать Японии Северный Сахалин с тем, чтобы положить конец спорам между СССР и Японией.

Далее Татекава говорит, что уже в беседе 18 ноября, когда т. Молотов говорил о возвращении некоторых утерянных территорий и указывал, в частности, на Южный Сахалин и Курильские острова, то уже тогда это вызвало большое удивление посла. Северный Сахалин, продолжает Татекава, в свое время принадлежал Японии, но ввиду большой занятости Японии внутренним устройством своей страны в эпоху Мейдзи ей в 1875 году пришлось пойти на большую уступку и передать Сахалин России. Позднее Япония по мирному договору 1905 года возвратила южную часть Сахалина. В 1920 году в связи с инцидентом в Николаевске на Д[альнем] В[остоке] Сев[ерный] Сахалин был оккупирован Японией в качестве гарантии, и в 1925 году, во время заключения Пекинской конвенции, когда советская сторона выразила искреннее сожаление об этом инциденте, японское правительство согласилось эвакуировать Северный Сахалин за счет предоставления советским правительством нефтяной и угольной концессий Японии. Все эти исторические факты, указывает Татекава, ясно говорят о заинтересованности Японии в Сахалине, и в данном случае право возврата утерянных территорий скорее принадлежит Японии. Права Японии на концессии Северного Сахалина и на рыболовство являются политическими правами, в корне отличаясь от тех прав, которые СССР предоставляет другим иностранным государствам.

Затем, напомнив слова т. Молотова, сказанные им в беседе 18 ноября о том, что после заключения советско-германского пакта о ненападении без возвращения утерянных территорий нельзя заручиться согласием советского народа на заключение пакта о ненападении, Татекава указывает, что этот возврат утерянных территорий имел место за счет третьих держав, а не за счет Германии, и потому это в корне отличается от возвращения тех территорий, которые требуют от Японии, и это наносит ущерб Японии. Так как продажа Россией Аляски США уменьшила споры и конфликты между двумя странами, то посол твердо уверен, что и продажа Северного Сахалина положила бы конец спорам и конфликтам между обеими странами и способствовала бы установлению длительного мира между Японией и СССР. Татекава высказывает пожелание, чтобы его слова были приняты во внимание…

Тов. Молотов говорит, что проект протокола был составлен с учетом того, что он узнал в Берлине от Риббентропа, который сообщил ему, что, по его сведениям, японское правительство готово пойти навстречу в вопросе о ликвидации угольной и нефтяной концессий на Северном Сахалине при достижении соглашения с Советским Союзом по вопросу пакта о ненападении. Отсюда и возник вопрос о проекте протокола. И т. Молотов, полагая, что информация Риббентропа не вызывает сомнений, считал протокол минимальной предпосылкой, при которой только и возможно обсуждение пакта о нейтралитете. Таким образом, этот вопрос возник не случайно, а в связи с теми беседами, которые т. Молотов имел в Берлине.

Татекава, касаясь содержания беседы т. Молотова с Риббентропом, указывает, что в период пребывания Стамера [Штамера] в Японии последний имел беседу с Мацуокой относительно японо-советских отношений. И, насколько ему известно из последующей беседы с Мацуокой, во время беседы Стамера с Мацуокой речь шла не об отказе Японии от концессий, а о продаже Северного Сахалина Японии, и разговор об уступке мог бы идти в том случае, если бы СССР пошел на уступки Японии в других спорных вопросах…

Тов. Молотов повторяет, что он основывал свои выводы не на том, что говорит Стамер, а на беседах с Риббентропом, и к этому он ничего другого добавить не может…

Тов. Молотов, касаясь предложения японского правительства о продаже Северного Сахалина, говорит, что по этому вопросу ему нечего добавить к тому, что он публично говорил 29 марта на сессии Верховного Совета. В своем выступлении на сессии он иронически коснулся предложения одного из членов японского парламента о продаже Северного Сахалина и, в свою очередь, заявил, что в СССР нашлись бы покупатели на Южный Сахалин. Что же касается продажи Северного Сахалина, то об этом не может быть и речи…

Тов. Молотов предлагает прочитать соответствующее место из его речи на сессии, передав для этой цели текст речи послу. Затем т. Молотов говорит, что в этом выступлении дан исчерпывающий ответ как о продаже Приморья и Сахалина, так и других территорий, и потому такого рода предложения могут рассматриваться только как шутка… Поскольку у Японии имеется много ненужных ей островов, советская сторона может ставить вопрос о покупке Южного Сахалина и Курильских островов за соответствующую цену. Далее т. Молотов говорит, что если бы Япония согласилась на продажу, то можно было бы договориться по всем другим вопросам, и у Японии были бы свободные руки для действий на Юге, ибо, как известно, Германия, заключив с СССР пакт о ненападении и обеспечив себе тыл, добилась на Западе больших успехов.

Татекава заявляет, что ссылку т. Молотова на свое выступление от 29 марта он понимает как полный отказ от японского предложения, которое он сделал от имени своего правительства… У Японии имеется много островов, но они малы и гористы, в то же время у СССР много пространства. Такое пространство нужно было бы Японии, но, по иронии судьбы, этого пространства она не имеет. Поэтому не может быть и речи о продаже даже мелких островов…

После этого Татекава в откровенной форме заявляет, что международная обстановка развивается в пользу СССР и нет ничего удивительного в том, что СССР хочет этим воспользоваться. Однако он считает, что когда говорится о продаже Курильских островов, то это является слишком большим требованием. Вам, видимо, кажется, продолжает Татекава, что Япония, ведущая длительную войну с Китаем, истощена и поэтому должна делать уступки. Действительно, Япония до некоторой степени истощила свои силы, но теперь взялась за создание новой структуры и восстановление своих сил вопреки Вашим ожиданиям, и к тому же он полагает, что и Чан Кайши также пойдет навстречу Японии.

Касаясь движения Японии на юг, посол заявляет, что Япония там имеет исключительно экономические интересы и потому там не нужно применять силу…

Затем т. Молотов указывает, что когда Татекава говорил, что при заключении пакта о ненападении с Германией речь шла о территориях за счет третьих стран, то это не совсем так, ибо там были и территории, на которые претендовала Германия, но о которых обе стороны договорились. Однако, говорит т. Молотов, речь сейчас идет не о продаже некоторых островов в связи с пактом о ненападении, и вопрос, который он ставил попутно, не считает актуальным. Сейчас актуальным вопросом т. Молотов считает вопрос о ликвидации нефтяной и угольной концессий, считая этот вопрос выгодным для обеих стран, и в результате чего Япония ничего серьезно не теряет, а советская сторона обязуется поставлять нефть в тех же количествах, в каких Япония добывает сейчас. Кроме того, это улучшило бы отношения между СССР и Японией… Речь идет о том, что заключение пакта о нейтралитете и ликвидация концессий улучшат отношения между обеими странами, позволят Японии действовать на Юге, а с другой стороны, это даст экономические выгоды Японии в отношении концессий, освобождая ее от хлопот и неприятностей…»[287]287
  Там же. С. 116–120.


[Закрыть].

На следующий день, 22 ноября, Молотов направил телеграмму в Токио послу Сметанину: «21 ноября имел беседу с Татекавой. Беседа показала, что пока с нашими переговорами ничего не выходит. Мы, во всяком случае, подождем, ускорять события не имеем желания»[288]288
  Там же. С. 126.


[Закрыть].

В тот же день заместитель наркома С.А. Лозовский сообщил полномочному представителю СССР в Китайской Республике А.С. Панюшкину: «Думаем послать в помощь китайцам авиацию и артиллерию и также бензин. Доставку этих материалов можем организовать только до Хами с тем, чтобы в Хами китайцы имели свой транспорт и своими силами обеспечили дальнейшую отправку в Маньчжоу и дальше. Если китайцы согласны перенять материалы сами, сообщите нам об этом немедля. Без этого условия мы лишены возможности транспортировать материалы. Договоритесь об этом лично с Чан Кайши в конкретном порядке. Мы не знаем, нужны ли китайцам также ручные и станковые пулеметы. Если нужны, можем послать»[289]289
  Там же.


[Закрыть].

24 ноября Зорге информировал Центр о назначении нового военного атташе Германии в Токио: «Преемником МАЦКЕ будет полковник КРЕЧМАН, сведений о котором нет. Вопрос о связях с Кречманом еще не ясен, Мацке не интересуется деталями работы, хотя и имеет связи с ген. штабом японцев. Он верит всему, что ему говорят, поэтому в посольстве за ним установилась кличка “отживший”».

Из дневника Франца Гальдера: «12 декабря 1940 г. …Япония, по-видимому, согласна отказаться от концессий на Сахалине (одно из условий присоединения России к Тройственному пакту)»[290]290
  Гальдер Ф. Указ. соч.


[Закрыть].

24 декабря «Рамзай» докладывал: «В соответствии с пактом 3 держав, утверждена и начала работу экономическая комиссия с целью установления широкого экономического сотрудничества между японцами и немцами. Немцы направляют в комиссию хорошо известного специалиста ВОЛЬТАТ, который прибудет в Японию в январе. Через КОММЕРСАНТА продолжаем внимательно наблюдать за дальнейшей работой комиссии».

«[Резолюции]: НО-3. Тов. Воронину. Комиссия назначена, чтобы делить чужие земли и богатства, ведь своих нет. Попов. 29.12.40».

НО-3 – начальник 3-го (Дальневосточного) отдела, был создан в результате проведенной реорганизации вместо 2-го (Восточного) отдела. 1-й (Западный) отдел был преобразован в два отдела – 1-й «Германский» отдел и 2-й «Европейский» отдел.

В этот же день Зорге направил еще одну телеграмму:

«Назначение ОСИМЫ послом в Берлин состоялось после того, как было объявлено о назначении НОМУРЫ послом в ВАШИНГТОН. Несмотря на оппозицию ОСИМЕ, Мацуока хочет, чтобы пакт 3-х держав был изменен в наступательный пакт против АНГЛИИ и АМЕРИКИ. Пост посла в Берлине предоставлен ОСИМЕ по политическим причинам. Это означает ослабление радикальной оппозиции, которая особенно усилилась после назначения НОМУРЫ».

«[Резолюции]: НО-3. Тов. Воронину. А может быть, в первую очередь, против СССР? Ведь Осима ярый враг СССР, он заключал антикоминтерновский пакт. Попов. 29.12.40.».

Адмирал Номура Китисабуро выступал за нормализацию японо-американских отношений.

27 декабря Зорге сообщает об оценке японцами перспектив соглашения с Советским Союзом:

«НАЧАЛЬНИКУ РАЗВЕДУПРАВЛЕНИЯ

ГЕНШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ

Токио, 27 декабря 1940 года.

ПЕРЕВОД.

Вице-министр Иностранных Дел рассказал Венекеру (германский морской атташе), что японцы практически отказались от надежд придти к соглашению с СССР относительно пакта о ненападении, поскольку СССР требует слишком многого. Венекер дальше указал, что Германия была готова оказать помощь в широком понимании этого слова, но вице-министр ответил, что внутриполитическое положение Японии делает такую широкую помощь невозможной. Уступки со стороны японского правительства, в том числе и территориальные уступки СССР в Маньчжурии, создали бы положение, что правительство Коное не сможет удержаться в силу внутриполитического кризиса, который уже серьезно угрожает.

№ 130. РАМЗАЙ

Расшифровал Малинников, перевел майор Сонин 30.12.14.00».

Резолюции: «НО 9. ИНФ. Дать по сп. № 1.

НО 9. Недопустимая затяжка в переводе! Г».

Развитие темы перспектив подписания советско-японского соглашения со ссылкой на тот же источник была дана на следующий день: «Работник из японского морского министерства рассказал Венекеру (германский морской атташе), что ни пакт о ненападении, ни пакт о нейтралитете с СССР не даст японцам без гарантии Германии определенной уверенности для активности или борьбы против Америки. Японский спикер в своем выступлении намекнул, что подобный пакт дал бы только некоторую уверенность против CCCР в случае борьбы против Америки, к чему японцы откровенно ведут подготовку.

Для Венекера неясно, является ли это своеобразным шантажом для подготовки отхода от существующих возможностей пакта 3-х держав.

№ 136. РАМЗАЙ».

2.3. «Почти невозможно столько лет работать нам одним с Фрицем…»

(«Рамзай» – Центру, май 1940 года)

Новый 1940-й год начался с выяснений, где брать деньги на обещанные наградные.

«МЕМО. От РАМЗАЯ – ЦЕНТРУ от 12.1.40 г.

Сообщает, что из Центра писали о наградных, но он их не имеет, т. к. из полученных 4.900 не может взять, бережет их для работы. Нет денег на оплату поездки Фрица в Шанхай».

«МЕМО. От ЦЕНТРА – РАМЗАЮ от 15.1.40 г.

Дано разъяснение, из 4900–1900 наградных, поездку Фрица оплатить из 3000, выданных для работы на 1 квартал 1940».

Поездка Клаузена в Шанхай была вызвана необходимостью приобретения радиодеталей, а легендирована служебными делами фирмы «М. Клаузен и К^о», у которой было отделение в Мукдене под названием: «Фудзита Иоко М. Клаузен и К^о». «Фриц», как и ранее, мог использоваться в качестве курьера токийской резидентуры для передачи почты и получения денег в Шанхае. В этой связи 3 мая Зорге запросил Центр: «Где мы получим почту Рамзая – на Островах или континенте? Фриц может выехать по делам на континент в начале июля». Ответ Центра был однозначен: «Встреча должна состоятся 5 мая в Токио».

В Шанхай вместо Клаузена была отправлена его жена Анна с поручением, приобрести некоторые фотопринадлежности и радиодетали для передатчика. Это была ее последняя поездка в Шанхай:

«На этот раз я имела поручение купить фотоаппарат “Лейка” для БРАНКО и некоторые части для фотоаппарата РИХАРДА. Поскольку в Шанхае я не могла получить деньги, пришлось взять их с собой из Токио. 700 американских долларов я зашила между кожей и подкладкой своей дамской сумки. Ехать решила на самолете, несмотря на то, что достать билет на самолет было трудно для простых людей. Билет мне достали без особого труда, из чего было видно, что мы у японцев были на хорошем счету. В Шанхае я купила “Лейку” и передала её во французское консульство по данному мне адресу, как было условлено. Купила я и другие вещи, в том числе части для аппарата РИХАРДА. Части передатчика я везла с собой в банке из под печенья. Такого печенья я везла несколько банок. В одну из них я положила части и оставила ее с печеньем открытой на столе в каюте парохода, на котором я возвращалась в Токио. Закрытые банки положила в общий багаж. Контроль на пароходе обратил внимание на закрытых банках и спросил, что у меня в них. Я ответила, что то же самое, что и на столе, показывая открытую банку, из которой я как будто кушала печенье. Так все прошло благополучно. Когда я приехала в Токио домой, аппарат, купленный для БРАНКО, был уже получен».

Отправление фотоаппарата через французское консульство в Шанхае в Токио было легендировано работой Бранко Вукелича во французском информационном агентстве «Гавас» в Японии.

В январе Центр напоминает «Рамзаю» о вербовочных задачах и просит «поторопиться с ответом». 17 февраля Зорге сообщает: «Поставленная задача по вербовке кадровых офицеров очень трудна для выполнения. До сих пор успеха не имеем, несмотря на помощь и усилия со стороны Мики. Усиленно пытаюсь через Отто получить связи с людьми, имеющими хорошие и близкие отношения с японским генштабом». Но и эти попытки успеха не имели.

9 декабря 1939 г. в США по обвинению в использовании поддельного паспорта был арестован сотрудник военной разведки Николас Дозенберг[291]291
  Дозенберг Николас (пс.: Стропинь, Артур, Николас Людвиг Даллант) 15.11.1882-г. Рига Лифляндской губернии, ныне Латвия – 1954-Флорида, США. Латыш. Из крестьян. Член Социалистической партии Америки, Коммунистической (позднее Рабочей – РПА) партии Америки. С 1919 – член Латышского бюро КП США. Эмигрировал в США из России в 1904. Машинист на железной дороге, активист латышских рабочих организаций, партийный работник, ответственный сотрудник изданий РПА «The Voice of Labor» и «TheDaily Worker», директор литературного департамента РПА (1906–1927). В январе 1927 завербован А.М. Тылтынь и вышел из компартии. Сотрудник советской военной разведки (1927–1939). Вначале использовался в качестве агента-связника; в 1929–1932 в США руководил вербовкой служащих Бюро гравирования и печати для получения технической информации, необходимой для производства поддельных банкнот Федерального резервного банка. В 1929 под именем «Никлэс Доллэнт» посетил Москву, где встречался с Тылтынь и Берзиным и получил задание способствовать легализации в Соединенных Штатах нелегала Р.М. Кирхенштейна. В 1932 по поручению РУ основал «American-RumanianFilms, Corp.», зарегистрированную в штате Нью-Йорк и использованную впоследствии для легализации Д. в Бухаресте и прикрытия разведывательной деятельности в Румынии. В 1933 – начале1934 находился в Москве; затем командирован в Китай, где предпринял попытку представлять одну из американских корпораций в Пекине. В 1934 – начале 1937 работал в британской концессии в Тяньцзине под прикрытием основанной им фирмы «Amasia Sales Co»; в марте 1937 отозван в Москву, откуда через четыре месяца командирован в Нью-Йорк. Арестован 09.12.1939 в США по обвинению в использовании поддельного паспорта, сотрудничал со следствием. И поэтому был приговорен лишь к одному году тюрьмы. Жил в США под вымышленным именем. Неоднократно давал показания следственным органам, комитетам Конгресса США. На одном из допросов в НКВД Я.К.Берзин назвал людей, которые находятся «за границей по линии Разведупра», среди них: «35. ДОЗЕНБЕРГ Николай – на нелегальной работе в Маньчжурии… 47. ДАЛЛАНТ Николай – на зарубежной работе».


[Закрыть] в связи с разоблачением его бывшим американским коммунистом, назвавшим Дозенберга «агентом ОГПУ». Последний пошел на сотрудничество со следствием и потому был приговорен лишь к одному году заключения за пользование фальшивым паспортом и предоставление ложных сведений при получении документов. Впоследствии жил в США под вымышленным именем, неоднократно давал показания следственным органам, комитетам Конгресса США[292]292
  Позняков В.В. Советская разведка в Америке. 1919–1941. М., 2005. С. 322–323.


[Закрыть].

Арест Дозенберга дал основание для представления на имя начальника 2-го отдела полковника А.П. Кисленко доклада, в котором ставился вопрос «проверки и принятия решения по каждому имеющемуся в сети старому работнику»:

«НАЧАЛЬНИКУ 2 ОТДЕЛА 5 УПРАВЛЕНИЯ РККА

ПОЛКОВНИКУ тов. КИСЛЕНКО.

Докладываю: Предательство Петерса /Дозенберга/ вновь ставит перед нами задачу проверки и принятия решения по каждому имеющемуся в сети старому работнику. В первую очередь я проверил возможные связи Петерса с работниками китайской сети, однако нового ничего не выявил.

Известно, что Петерс, в бытность его в 1934-36 г.г. в Тяньцзине, знал нашего радиста МИЛОРДА, работающего до сих пор. До этого времени Петерс не знал Милорда, а при отъезде Петерса из Тяньцзина дело свертывалось. Все это дает основания считать, что Петерс не знает о продолжающейся работе Милорда. Все же рассчитывать на прочную работу Милорда нельзя. Намечаю продолжение использования Милорда в старой сети.

Петерс является старым доверенным работником бывшего руководства. При отправке Петерса в 1937 г. на Манилу, намечалось послать ему /под крышу Петерса/ резидентом бывшего нач. отделения РИММА с женой. Задача ставилась по созданию резидентуры питания на Дальнем Востоке. Осенью этого же года в Китай был отправлен ДЖИМ /Гюнтер-Штейн/, работающий до сих пор. Джим поехал с серьезным заданием создать резидентуру на Юге. Джим знает Рамзая и группу старых работников немцев /кого именно, следует проверить 1 Отделу/. Полагаю, что РИММ имел в виду объединить руководство Югом, Шанхаем и Островами в своих руках. При этом более чем вероятно, что Петерс знал о намеченной посылке Джима в Китай. Вероятно также, что он кое-что знал о работе на Островах, так как был близким другом РИММА. В этих условиях единственно правильным выводом считаю форсированное создание новых нелегальных резидентур. В отношении старых агентов надо продолжать осторожное использование с постепенной их заменой и, в нужных случаях, ликвидацией на месте.

В частности, в отношении Джима и Рамзая надо ускорить их проверку путем постановки нескольких проверочных заданий, которые разработать с помощью полковника т. Пугачева, выявить их истинное лицо и, если результаты будут отрицательные – ликвидировать обоих.

НАЧАЛЬНИК 2 ОТДЕЛЕНИЯ

2 ОТДЕЛА МАЙОР /Герасимов/

29.1.40 г.»

Следует полагать, что под «ликвидацией» майор Герасимов имел в виду исключение вышеупомянутых «Джима» и «Рамзая» из числа сотрудников 5-го Управления.

Опираясь на материалы ноябрьской почты 39-го года, Центр потребовал разъяснения неудовлетворительной работы «Мики» – Косиро Ёсинобу.

«МЕМО. От ЦЕНТРА – РАМЗАЮ № 16 26.1.40

Сообщается о получении почты /ноябрьской/. Указывается, что материалы МИКИ на японском языке все легальные и могут быть куплены на рынке в любом количестве. Требуется объяснить, почему МИКИ его надувает, как РАМЗАЙ им руководит, почему напрасно тратит средства. Требуется заставить МИКИ работать и оправдывать затрачиваемые на него средства. Заставить МИКИ дать штаты пех. дивизии, сведения по ВВС и дислокацию частей на Островах. Указывается, что и фотоматериалы РАМЗАЯ на 40 % плохо сфотографированы и не поддаются восстановлению. Требуется дать объяснение по этому вопросу».

Объяснения из Токио поступают во второй половине февраля и в начале марта:

«МЕМО. От РАМЗАЯ – ЦЕНТРУ № 24–18.2.40 г.

Ваша критика Мики, мне кажется, базируется на первой части этой книги, которая не интересна с технической стороны, но интересна с педагогической. Вторая часть книги не может быть куплена легально сейчас, после начала японо-кит. войны. Чтобы решить этот вопрос, Вы можете приказать Вашему легальному аппарату попытаться купить ее. Мики не обманывает. С ним работает Джо, я с ним имею дело через Джо».

«МЕМО. От РАМЗАЯ – ЦЕНТРУ № 26 – 3.3.40 г.

Удивлен упреком, что 40 % фотоматериалов не поддаются восстановлению, ибо мы знаем трудность условия его работы. Перед отправкой проверял материал и знал, что только два фильма будут трудны для чтения. Причина плохих фильмов та, что помещение ВАТ и посла переполнены и во время работы требуется большая осторожность. В дальнейшем буду стараться».

Чтобы получить «сведения по ВВС» делается попытка восстановить связь со «Специалистом» – Синодзукой Торао. По-видимому, это делает сам Зорге.

«МЕМО. От РАМЗАЯ – ЦЕНТРУ № 199 27.1.40 г.

Сообщает, что визит Специалиста разочаровал Рамзая, что Специалист ничего не знает. Специалист утверждает, что лучшие типы самолетов – 2-х моторный И-98 /произв. Мицубиси/ и итальянские, которых было на севере в кол-ве 120 шт., в боях у Номонхан не применялись. Весной Рамзай вместе со Специалистом предпримет попытку уточнить этот вопрос. Книгу по авиации от МИКИ достал».

27 января Зорге сообщал: «От жандармерии Отто узнал, что в Шанхае дома № 159 и № 7 на авеню Хэйг /_ /, которая является 45 улицей на французской концессии, занимаемые русской женщиной, находятся под усиленным наблюдением японцев. В этих домах до 2 декабря происходили встречи советских людей с иностранцами. Фамилии иностранцев: Ларсон /_ / из Батавии, Хуберт /_ / – швед и Франкель /_ / из Гонконга.

Дом № 641 по Янцзэпу считается коммунистическим Бюро по работе с еврейскими эмигрантами. Дом занимается Фрицем Энгель /_ / и Кофманом /_ / или Кауфманом. Один из них имеет автомобиль с номерным знаком 144. Просим расследовать дело».

Резолюция комдива Проскурова: «Если люди не наши, сообщить соседям».

Примечание: «29.1 послано сообщение т. Фитину».

Информация была получена, конечно, не от «Отто» – Одзаки, а Ойгена Отта, германского посла в Токио.

В конце января Центр занимается выяснением источника документальной информации «Рамзая» – германского посольства или японских спецслужб.

«Начальнику 5-го Управления РККА

Комдиву тов. ПРОСКУРОВУ

При этом представляю материал от Рамзая и из 2-го спец. Отдела НКВД СССР, содержание которых идентично.

Со своей стороны, прошу Вашего распоряжения на предмет разбора этого вопроса, т. к. важно знать, не от одного ли того же лица исходят оба эти документа.

29 января 1940 г. И.Д.НАЧ.2 Отдела

Полковник КИСЛЕНКО»

[РЕЗОЛЮЦИЯ] «Н.У.: Связаться с соседями и уточнить. П[РОСКУРОВ]».

«Примечание к № __ с от 29.1.40 г.

Так как был получен идентичный материал от Рамзая и по линии НКВД, то заслуживало внимание установить следующее: откуда был получен НКВД материал – из Токио или из Берлина? Это важно в том отношении, что дает возможность судить о работе Рамзая, не исходят ли его материалы от японцев. По этому поводу и. д. нач. 2 отдела полковник тов. Кисленко ездил в НКВД, где его заверили, что их работник, доставляющий материалы и, в частности, доставивший этот материал, является честным и надежным в политическом отношении человеком. Следовательно, и материал Рамзая тоже исходит не от японцев и приобретен им в германском посольстве в Токио. Это вселяет некоторую уверенность в Рамзае в связи с сомнениями в его политической честности.

Полковник ПОПОВ

4 февраля 1940 г.».

«Некоторая уверенность», однако, отношение к «Рамзаю» не изменила.

В переписке вновь появляется «Коммерсант» – Гельмут Войдт, и на этот раз тему инициировал «Рамзай», а не Центр. Зорге снова сообщает, что «Коммерсант» может его заменить.

«МЕМО. От РАМЗАЯ – ЦЕНТРУ № 198 27.1.40 г.

Сообщает, что Коммерсант выедет со станции Маньчжурия в Берлин 8 февраля. Его можно встретить в поезде. При его возвращении обратно Р. получит от него информацию и сообщит в Центр.

В Токио скоро приезжает быв. герм. воен. мор. атташе ЭВЕНЕККЕР [Венекер], последнее время бывший командиром карманного крейсера “Дейчланд”».

«МЕМО. От РАМЗАЯ – ЦЕНТРУ № 10 – 1.2.40 г.

Коммерсант уже выехал из Шанхая в Маньчжурию. Приказание об остановке в гост. Метрополь запоздало. Предлагает встретить его в поезде и указать, чтобы он остановился в Метрополь. Он выедет от станции Маньчжурия 8 февраля».

«МЕМО. От РАМЗАЯ – ЦЕНТРУ № 13–17.2.40 г.

Сообщает, что только Коммерсант может заменить его, если он вернется в Японию и там останется. Основная работа его в Китае, и приезжать в Японию он сможет изредка. Других людей нет. Спрашивает, нет ли у нас американца, который бы помог ему установить американские связи, что имеет большое значение.

Резолюция НУ т. Проскурова: Планировать оставить резидентуру «Рамзая» без «Рамзая» из теперешнего состава его людей, новых к нему не подсовывать, а строить отдельно. «Коммерсанта» на это дело не привлекать (выделено мной. – М.А.)».

В начале марта Центром были определены основные информационные задачи резидентуре на ближайшее время:

«МЕМО. ЦЕНТР – РАМЗАЮ. № 27 от 7.3.40 г.:

В ближайшие 3 месяца главные усилия сосредоточьте на 2-х задачах: первая и главнейшая добыть документальные сведения и материалы о производственной мощности японской военной промышленности по основным видам вооружения, причем данные должны отражать состояние в целом всей пр-сти и конкретно по каждому арсеналу и заводу. Эти материалы прошу подготовить к очередной встрече в июне месяце. Основные цифровые материалы сообщите по воздуху. Вторая, но подчиненная первой, – необходимо добыть документальные материалы о характере начавшейся реорганизации японской армии: какие новые соединения и части создаются, из каких частей они развертываются, их нумерация, штат дивизии и полка, фамилии к-ров дивизий и полков, а также следует работать над вопросом выявления внешней линии японского правительства, поставив его так, чтобы можно было предвосхитить события, а не регистрировать постфактум».

Первая задача конкретизировалась в отдельных заданиях:

«МЕМО. Токио – Рамзаю

Сообщите подробные данные о новом яп. истребителе И-99: в каком институте проводились его испытания и результаты; данные о самолете: численность команды, данные о моторе, скорость, дальность полета, потолок и вооружение самолета. Выясните конструктивные отличия И-99 от И-97. 7.12–40».

Решить задачу получения информации по всей военной промышленности и по отдельным арсеналам и заводам с помощью имевшихся источников было невозможно. По второй задаче, которую решить было проще, не могло идти речи об исчерпывающей информации. Требование указывать фамилии командиров полков было чрезмерным.

Мало того, попытки решить обе задачи непременно вели к провалу.

Резидентура поставляла информацию о внешнеполитическом курсе правительства (состоянии и перспективах развития японо-германских, японо-американских и японо-советских отношений), подготовке Японии к войне с СССР (что включало реорганизацию вооруженных сил, состав сухопутных войск в Китае и Маньчжурии), подготовке инфраструктуры Маньчжурии к агрессии против Советского Союза; внутриполитической обстановке, расстановке сил в стране, переводе экономики на военные рельсы и т. д.

Требование Центра свидетельствовало, что на седьмом году успешной деятельности резидентуры «Рамзая» Центр плохо представлял себе ее информационные возможности.

«МЕМО. От РАМЗАЯ – ЦЕНТРУ № 62 – 7.4.40 г.

Легализация Фрица развивается успешно. Фрицу нужны: управляющий фабрикой, помощник по радиоделу и ряд других. Ждет, что мы ему дадим помощника, так как Фриц перегружен работой. Крыша для человека очень хорошая и прочная. Посылаемый человек должен быть по национальности или немец, или австриец, или чех.

Резолюция НУ: Доложите кандидата. Проскуров. 8.4.40 г.».

«МЕМО. От РАМЗАЯ – ЦЕНТРУ № 67–15.4.40 г.

Сообщается, что Рамзаем у Мики приобретен учебник для противотанковых частей и пехоты, изданный в марте 1940 г. Почта Р. будет готова в июне месяце. Фриц до сих пор не получил деньги».

Резолюция НУ: Нельзя ли использовать отъезд Петрова для передачи денег людям? Постарайтесь скорее получить учебник».

«МЕМО. Из ЦЕНТРА – РАМЗАЮ № 36–20.4.40 г.

Указывается, что для передачи материалов и денег встреча назначается на 5 мая. На встречу должен выйти Фриц. Условия встречи и передачи те же, как это было сделано в ноябре месяце прошлого года. На встрече передать материалы по экономике Японии, материалы из офиса Анны и Марты, доклад о партиях и доклад Мики об укрепленных районах и его учебники».

Псевдонимы «Анна» и «Марта», употребляемые в переписке, были присвоены Ойгену Отту и военному атташе Германии в Японии (полковнику Матцки, а затем сменившему его полковнику Альфреду Кречмеру).

Организация связи с представителем резидентуры под прикрытием полпредства СССР была неконспиративной, с одними и теми же условиями связи, с ошибкой в нумерации почтового ящика, на адрес которого направлялись билеты, что привело к срыву встречи в назначенный срок и «дежурству» Фрица у кинотеатра.

«МЕМО. Из ЦЕНТРА – РАМЗАЮ № 10 – 7.5.40 г.

Указывается, что в телеграмме от 20 апреля Центром была назначена встреча Фрица с нашим человеком на 5 мая в кинотеатре Империал для передачи почты и денег. Фриц на встречу не явился, доложить причины неявки. Вновь встреча назначается на 26 мая в кинотеатре Империал. На это число наши люди пришлют на 26 число Фрицу 2 билета, у нашего человека номер билета будет меньший рядом с билетами, посылаемыми Фрицу. Пароль: наш человек обращается к Фрицу и просит программу, Фриц отвечает: “Пожалуйста, она на японском языке”. Наш человек благодарит. Этот наш человек в ноябре п/г. встречался с Фрицем, таким образом, они друг друга знают. Передача производится в темноте. На встрече Рамзай должен передать все ценные материалы из офиса Анны и Марты, доклад Рамзая о политическом положении Японии, доклад о партиях, учебники, полученные у Мики, доклад Мики о Хунчунском укрепрайоне, доклад Отто о разногласиях в правящих японских кругах по вопросу внешней политики правительства и какие группировки конкретно, какой позиции придерживаются, материалы Рамзая о военной экономике Японии по основным видам вооружений, согласно прежних указаний, и доклад Мики и Джо о возрастах из резерва, призванных в армию. Получение этой телеграммы требуется немедленно подтвердить».

«МЕМО. От РАМЗАЯ – ЦЕНТРУ № 80 – 9.5.40 г.

Благодарит за поздравления с праздником. Фриц получил билеты 8 мая, поэтому он не мог пойти в кинотеатр, хотя он ежедневно после 5 мая у театра ожидал, но наш человек не пришел (выделено мной. – М.А.) Пошлите вновь билеты, Фриц будет вовремя там. Почта может быть передана 12 мая. Билеты пошлите за день перед встречей. Фриц запрашивал оба банка, но они ответили, что денег нет».