Текст книги "22 июня… О чём предупреждала советская военная разведка. «Наступающей ночью будет решение, это решение – война»"

Но и наш посол в Берлине Деканозов на основе данных разведки сообщал, что Германия готовится к войне против Советского Союза – идет усиленная подготовка войск. Помнится, одно такое донесение мы обсуждали в Политбюро. Сталин говорил, что Деканозову английские агенты подбрасывают дезинформацию, чтобы запутать нас, а Деканозов «не такой уж умный человек, чтобы разобраться в этом». Когда Криппс, посол Англии в СССР, передал от имени Черчилля новое предупреждение, что, по достоверным данным английской разведки, скоро начнется война между Германией и Россией, и Англия предлагает союз против Германии, Сталин утверждал, что мы не должны поддаваться на провокации Англии.

Помню, как за месяц или полтора до начала войны донесение прислал представитель нашей разведки в советском посольстве в Берлине Кобулов (младший). Этот разведчик сообщал очень подробные сведения, которые подтверждали усиленную подготовку германских войск и переброску их к нашей границе. Подобные же сведения давал представитель разведки Генштаба Военно-морского флота Михаил Воронцов. Сталин это все также отверг как подсунутую ему дезинформацию.

За несколько недель до начала войны германский посол в СССР граф Шуленбург пригласил на обед приехавшего в Москву Деканозова. В присутствии своего сотрудника Хильгера и нашего переводчика Павлова Шуленбург довел до сведения Деканозова что в ближайшее время Гитлер может напасть на СССР, и просил передать об этом Сталину. Реакция Сталина и на это крайне необычное для посла сообщение оставалась прежней.

Наша стратегическая линия заключалась в том, что чем глубже Гитлер завязнет в войне на Западе, тем больше будет времени у нас для подготовки к войне с фашизмом. Сталин и все мы знали, что столкновение неизбежно, но мы считали, что еще недостаточно готовы к этому»⁵⁴.

25 апреля 1941 г. по решению фюрера принимается директива ОКВ о проведении операции «Меркур» («Меркурий») по вторжению на Крит, широко используя воздушно-десантные войска.

Из военного дневника Гальдера:

«4 мая 1941 года (воскресенье)

…

Директивы ОКВ:

а. Острова Хиос и Мелос занять еще до начала операции «Меркур».

б. Директива относительно подготовки операций на Иберийском [Пиренейском] полуострове в случае, если Англия начнет боевые действия против Испании и Португалии (или против Испанского Марокко). Наши разработки уже подготовлены [операция «Изабелла»].

в. Директива о переговорах с Финляндией, Венгрией и Румынией. Для переговоров с Финляндией выработана установка, согласно которой они будут начаты представителями ОКВ, а продолжены представителями видов вооруженных сил. Неясным – остается вопрос об ответственности ОКХ при обсуждении проблем, связанных с Финнмаркен [операции с территории Северной Финляндии] и Юго-Восточной Финляндией. Венгрия в конце мая будет предупреждена о возможной угрозе со стороны России и нашей готовности обороняться. Венгрию призовут к усилению своей обороны. Румыния будет посвящена в дела лишь в самый последний момент, причем ей скажут только о необходимости быть готовой к оборонительным действиям.

Из различных источников стало известно, что фюрер лично намекнул Хорти и Антонеску о своих замыслах, которые эти господа истолковали как намерения напасть на Россию (выделено мной. – М.А.)»⁵⁵.

Анализу похода германских войск на Балканы, длившегося 24 дня (с 6 по 29 апреля), был посвящен направленный в Центр доклад «Криоса» из Афин:

«Германская пропаганда всеми силами старается воспеть славу германскому оружию и доказать миру, что германская армия в минимально короткий срок одержала в Греции блестящую победу, несмотря на интенсивное сопротивление противника. С этой целью немцы возили в Грецию иностранных журналистов и военных атташе и показывали им места боев. Все это необходимо для того, чтобы «практически» обосновать пресловутую теорию «молниеносной войны». В действительности дело обстояло совсем иначе.

Германские войска, вступив на территорию Греции, не встречали почти никакого сопротивления союзников, численный состав которых уступал численному составу немцев. Люди, побывавшие на местности, убедились, что никакой линии обороны, подготовленной и укрепленной заранее, как на линии Олимп – Вермин – Пинд, так и на горах Отрис и в Фермопилах, не существовало. Шум, поднятый англичанами по поводу этих линий, надобно понимать, как маскировку истинных целей пребывания в Греции английского экспедиционного корпуса. Он был послан, как об этом указывалось выше, с целью подкрепить английские обещания о помощи балканским государствам /в частности Греции/, привлечь их на свою сторону и заставить воевать их армии в едином союзе, возглавляемом английским командованием.

Как известно, Турция сразу отказалась от участия в таком союзе, повторив свое заявление о нейтралитете и симпатиях к «героическому греческому народу». Югославия не успела, вследствие преступной медлительности тех же англичан и предательства правительства Цветковича, перестроить свои вооруженные силы и была разбита. Оставалась Греция. Выше указывалось, что греческая армия, в силу ее морального разложения и предательства генералов-изменников, не смогла оказать эффективного сопротивления, а английский корпус располагал по существу незначительными боевыми ресурсами. Прислав огромное количество автомашин, англичане хотели создать видимость настоящей помощи Греции. Число же английских самолетов было явно недостаточным: истребительная авиация почти совершенно отсутствовала. Англичане вовсе не имели танков.

Однако недостаточность материальных ресурсов не является главной причиной поражения англичан в Греции. Греческий рельеф позволял организовать до такой степени сильную оборону, что даже при тех военных материалах, которыми располагало союзное командование, можно было на длительный период задержать немцев. Этого сделано не было. Очевидно, англичане опасались ослабления африканского фронта».

«Криос» – Б.В. Успенский, прибывший в Афины в июне 1940 г. на должность прикрытия заведующего корпунктом ТАСС в Греции; находился в непосредственном подчинении Центру и вел самостоятельную переписку. Предполагалось, что в последующем, с прибытием в страну «легального» резидента, «Криос» перейдет в его подчинение. Однако эти планы Центра не были реализованы.

По подсчетам руководимого генералом Томасом Управления военной экономики и военной промышленности Верховного главнокомандования вооруженных сил от 8 февраля 1941 г., запасов горючего и каучука могло хватить Германии лишь до осени 1941 г.⁵⁶

В документе штаба ОКВ от 4 мая 1941 г. указывалось в этой связи:

«а) Потребности держав оси:

Ежемесячная потребность европейских держав оси, включая оккупированные земли, составляет 1,15 млн. тонн минеральных масел всех видов. После истощения накопленных запасов (приблизительно к концу августа) производство и ввоз минеральных масел (без учета России) будет составлять лишь 850 тыс. тонн. Начиная с сентября дефицит составит таким образом около 300 тыс. тонн в месяц. Если не учитывать иракскую нефть, то этот дефицит может быть покрыт только за счет России (все цифры основаны на данных младшего государственного секретаря генерал-лейтенанта фон Ханнекена, представленных 3.4.1941). …

4. Выводы.

Нельзя сомневаться в необходимости возможно более раннего овладения кавказскими нефтеносными районами, как минимум – районом Майкопа и Грозного (соответственно 7 процентов и 9 процентов общей добычи нефти в России), а также коммуникациями, по которым будет транспортироваться нефть»⁵⁷.

Решение проблемы острого дефицита минерального сырья и продовольствия толкало Германию (Гитлера) или на проведение «блицкрига» против СССР, или получение от последнего вышеперечисленного мирным путем – путем выдвижения ультиматума.

4 мая из Анкары поступила реакция на совещание, проведенное в ставке Гитлера (30 апреля/1 мая), сообщавшая, «что военные действия против СССР начнутся в половине июня 1941 года»:

«Расшифрованная телеграмма

вх. № 7318. Из Анкары 4 мая 1941 г.

Начальнику Разведуправления Генштаба Красной Армии

Анкара, 4 мая 1941 г.

4 мая мне …. военный атташе (возможно, румынский. – М.А.) сообщил, что им получена информация из Бухареста о том, что в Молдавии в настоящее время имеется 15 немецких дивизий и продолжают прибывать в Молдавию новые немецкие войска с запада. Румынская авиация в Молдавии усиливается и идёт спешная постройка аэродромов. Исправляются дороги через Карпаты. Идёт увеличение числа немецких дивизий по всей Румынии. В настоящее время прибыло от 5—10 дивизий. В связи с прошедшими операциями на Балканах и Румынии осталась незначительная часть немецкой авиации: 50 истребителей Мессер-Шмидт-109 и 100 бомбардировщиков Юнкерс-52, расположены около Бухареста. Румынские власти закончили приготовления к эвакуации гражданского населения из крупных городов Молдавии и долины реки Серет. Румынским офицерам выдали карты южной России. Создан центр снабжения войск в Бакау. В Бакау имеется до 100 немецких бомбардировщиков. Немцы концентрируют материалы для постройки моста через Босфор. В Бухаресте в немецких кругах утверждают, что военные действия против СССР начнутся в половине июня 1941 года (выделено мной. – М.А.).

Война в Африке затянется на 4 года. Нападение на Суэцкий канал будет произведено, не через Турцию, а через Египет.

Румынские войска мобилизованы не полностью и предполагается быть использованными как оккупационные войска в Бессарабии.

№ 111 Зафер».

«Зафер» – псевдоним Волокитина Петра Матвеевича⁵⁸, помощника военного атташе при полпредстве СССР в Турции, резидента военной разведки (июль 1940 – май 1941).

Из спецсообщения ТАСС от 4 мая 1941 года: «Корреспондент ТАСС в Чунцине (в 1937–1945 после оккупации японцами Нанкина Чунцин выполнял роль столицы Китайской Республики. – М.А.) сообщает: германский корреспондент Шенке распространяет слухи, что Германия в июне 1941 года начнет военное наступление на СССР»⁵⁹. Не следует исключать, что такую информацию Шенке получил о Рихарда Зорге.

В этот же день – 4 мая – Политбюро приняло решение под названием: «Об усилении работы советских центральных и местных органов». Среди еще одиннадцати решений Политбюро, принятых в этот день, по названию оно было, пожалуй, самым незаметным, однако по содержанию было весьма значимым:

«I. В целях полной координации работы советских и партийных организаций и безусловного обеспечения единства в их руководящей работе, а также для того, чтобы еще больше поднять авторитет советских органов в современной напряженной международной обстановке, требующей всемерного усиления работы советских органов в деле обороны страны – Политбюро ЦК ВКП(б) единогласно постановляет:

1). Назначить т. Сталина председателем СНК СССР.

2). Т. Молотова назначить заместителем председателя СНК СССР и руководителем внешней политики СССР с оставлением его на посту наркома по иностранным делам.

3). В виду того, что т. Сталин, оставаясь по настоянию Политбюро ЦК первым секретарем ЦК ВКП(б), не сможет уделять достаточно времени работе по Секретариату ЦК, назначить т. Жданова А.А. заместителем т. Сталина по Секретариату ЦК и освободить его от обязанности наблюдения за Управлением пропаганды и агитации ЦК ВКП(б).

4). Назначить т. Щербакова А. С. секретарем ЦК ВКП(б) и руководителем Управлением пропаганды и агитации с сохранением за ним поста первого секретаря Московского обкома и горкома ВКП(б).

II. Настоящее решение Политбюро ЦК ВКП(б) внести на утверждение Пленума ЦК опросом»⁶⁰.

5 мая нарком государственной безопасности СССР Меркулов направил в ЦК ВКП(б), СНК И НКВД СССР агентурное сообщение, полученное НКГБ СССР из Берлина (основание: телеграмма из Берлина № 147 от 1 мая 1941 г.):

«Сообщение из Берлина

2. Источник, работающий в штабе германской авиации, сообщает:

29 апреля Гитлер в речи, произнесенной в «Спортпаласе» перед молодыми офицерами-выпускниками, содержание которой в прессе опубликовано не было, заявил:

«В ближайшее время произойдут события, которые многим покажутся непонятными. Однако мероприятия, которые мы намечаем, являются государственной необходимостью, так как красная чернь поднимает голову над Европой».

Эти сведения получены источником от нескольких офицеров, но подлежат дополнительной проверке.

Начальник 1-го Управления НКГБ Союза ССР

Фитин»⁶¹.

Сведения поступили от «Старшины»⁶² – источника берлинской резидентуры НКГБ под прикрытием представительства СССР в Германии. «Старшина» – Харро Шульце-Бойзена, обер-лейтенанта люфтваффе, – сотрудник отдела зарубежных ВВС (разведка) генерального штаба люфтваффе – Abt. V (Fremde Staaten).

Было ясно, кого Гитлер называл «красной чернью». Безусловно, это сообщение не могло оставить И.В. Сталина безучастным и, возможно, наложило отпечаток на его выступления (если он успел до этого с ним ознакомиться) в этот же день в Кремле перед выпускниками военных академий РККА (16 военных академий и 9 военных факультетов гражданских вузов), профессорско-преподавательским составом и представителями командования РККА.

В своей речи, которая длилась около 40 минут, Сталин говорил о важных и взаимосвязанных проблемах. Говорил он медленно, в характерной для него манере: ставил перед слушателями вопросы и сам же на них отвечал.

«Красная Армия уже не та, что была несколько лет тому назад. – Заявил Сталин. – … б) Чем стала Красная Армия в настоящее время? Мы перестроили нашу армию, вооружили ее современной военной техникой.

Но надо, прежде всего, сказать, что многие товарищи преувеличивают значение событий у озера Хасан и Халхин-гол с точки зрения военного опыта. Здесь мы имели дело не с современной армией, а с армией устаревшей. Не сказать вам всего этого, значит, обмануть вас. Конечно, Хасан и Халхин-гол сыграли свою положительную роль. Их положительная роль заключается в том, что в первом и во втором случае мы японцев побили.

Но настоящий опыт в перестройке нашей армии мы извлекли из русско-финской войны и из современной войны на Западе»⁶³.

Не следовало преувеличивать опыт, извлеченный из русско-финской войны, применительно к будущей войне. Что же касается опыта «современной войны на Западе», то командованием Красной Армии, как подтвердили события первых месяцев войны, воспринят не был.

Вскрыл И.В. Сталин и причины побед германской армии, среди которых учет Германией «опыта прошлого»:

«Вы придете в части из столицы. Вам красноармейцы и командиры зададут вопросы, что происходит сейчас. … Почему побеждена Франция? Почему Англия терпит поражение, а Германия побеждает? Действительно ли германская армия непобедима?

…

Вас спросят, где причины, почему Европа перевернулась, почему Франция потерпела поражение, почему Германия побеждает? Почему у Германии оказалась лучше армия?

Это факт, что у Германии оказалась лучше армия и по технике, и по организации. Чем это объяснить?

Ленин говорил, что разбитые армии хорошо учатся. Эта мысль Ленина относится и к нациям. Разбитые нации хорошо учатся. Немецкая армия, будучи разбитой в 1918 году, хорошо училась. Германцы критически пересмотрели причины своего разгрома и нашли пути, чтобы лучше организовать свою армию, подготовить ее и вооружить. Военная мысль германской армии двигалась вперед. Армия вооружалась новейшей техникой. Обучалась новым приемам ведения войны.

Вообще имеются две стороны в этом вопросе.

Мало иметь хорошую технику, организацию, надо иметь больше союзников.

Именно потому, что разбитые армии хорошо учатся – Германия учла опыт прошлого.

В 1870 г. немцы разбили французов. Почему? Потому что дрались на одном фронте.

Немцы потерпели поражение в 1916–1917 гг. Почему? Потому что дрались на два фронта (здесь и далее выделено мной. – М.А.)».

Сам собой напрашивался вывод, что Гитлер не осмелится напасть на Советский Союз до полного разгрома Англии или заключения мира с ней.

«Почему французы ничего не учли из прошлой войны 1914– 18 года? – продолжал И.В. Сталин. – Ленин учит: партии и государства гибнут, если закрывают глаза на недочеты, увлекаются своими успехами, почивают на лаврах, страдают головокружением от успехов.

У французов закружилась голова от побед, от самодовольства. Французы прозевали и потеряли своих союзников. Франция почила на успехах. Военная мысль в ее армии не двигалась вперед. Осталась на уровне 1918 г.».

Дважды в своей речи Сталин затронул вопрос о необходимости иметь союзников, наличие которых советский вождь отнес к политической подготовке войны. Сталин подчеркнул: «Мало иметь хорошую технику, организацию, надо иметь больше союзников». И здесь же: «Чтобы готовиться хорошо к войне, не только нужно иметь современную армию, но надо войну подготовить политически. Что значит политически подготовить войну? Политически подготовить войну, это – значит иметь в достаточном количестве надежных союзников и нейтральных стран. Германия, начиная войну, с этой задачей справилась, а Англия и Франция не справились с этой задачей. Вот в чем политические и военные причины поражения Франции и побед Германии.

Действительно ли германская армия непобедима? Нет. В мире нет и не было непобедимых армий. Есть армии лучшие, хорошие и слабые. Германия начала войну и шла в первый период под лозунгом освобождения от гнета Версальского мира. Этот лозунг был популярен, встречал поддержку и сочувствие всех обиженных Версалем. Сейчас обстановка изменилась. Сейчас германская армия идет с другими лозунгами. Она сменила лозунги освобождения от Версаля на захватнические.

Германская армия не будет иметь успеха под лозунгами захватнической завоевательной войны. Эти лозунги опасные».

Тема наличия союзников для В.И. Сталина принципиальная. К этому моменту ни о каких союзниках у Советского Союза речь вообще не шла. Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом и секретный дополнительный протокол к нему не превращали их в союзников, ни формально, ни фактически; Германия в лучшем случае выступала в качестве временного попутчика. Более того, Москву признали агрессором и, осудив «действия Союза Советских Социалистических Республик, направленные против Финляндского государства», исключили из Лиги Наций 14 декабря 1939 г. Союзники появились только после нападения Германии на СССР.

В завершении своей речи И.В. Сталин сказал: «С точки зрения военной в германской армии ничего особенного нет и в танках, и в артиллерии, и в авиации. Значительная часть германской армии теряет свой пыл, имевшийся в начале войны. Кроме того, в германской армии появилось хвастовство, самодовольство, зазнайство. Военная мысль Германии не идет вперед, военная техника отстает не только от нашей, но Германию в отношении авиации начинает обгонять Америка. … В смысле дальнейшего военного роста германская армия потеряла вкус к дальнейшему улучшению военной техники. Немцы считают, что их армия самая идеальная, самая хорошая, самая непобедимая. Это неверно».

Насколько подобные утверждения И.В. Сталина основывались на данных Разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии сказать трудно. Но ведь на какие-то данные Сталин должен был опираться, совершенно беспочвенно и необоснованно утверждая, что «военная мысль Германии не идет вперед, военная техника отстает не только от нашей, но Германию в отношении авиации начинает обгонять Америка», что «в смысле дальнейшего военного роста германская армия потеряла вкус к дальнейшему улучшению военной техники. Подобные утверждения были далеки от действительности.

«3-е выступление товарища Сталина на приеме» дало обильную пищу для разного рода интерпретаций:

«Выступает генерал-майор танковых войск. Провозглашает тост за мирную Сталинскую внешнюю политику. Товарищ Сталин – Разрешите внести поправку. Мирная политика обеспечивала мир нашей стране. Мирная политика дело хорошее. Мы до поры, до времени проводили линию на оборону – до тех пор, пока не перевооружили нашу армию, не снабдили армию современными средствами борьбы. А теперь, когда мы нашу армию реконструировали, насытили техникой для современного боя, когда мы стали сильны – теперь надо перейти от обороны к наступлению. Проводя оборону нашей страны, мы обязаны действовать наступательным образом. От обороны перейти к военной политике наступательных действий (здесь и далее выделено мной. – М.А.). Нам необходимо перестроить наше воспитание, нашу пропаганду, агитацию, нашу печать в наступательном духе. Красная Армия есть современная армия, а современная армия – армия наступательная»⁶⁴.

Жуков в своих воспоминаниях о выступлениях Сталина на приеме 5 мая 1941 г. в Кремле выделил лишь отдельные моменты, в частности:

«Военная мысль германской армии движется вперед. Армия вооружилась новейшей техникой, обучилась новым приемам ведения войны, приобрела большой опыт. Факт, что у Германии лучшая армия и по технике, и по организации. Но немцы напрасно считают, что их армия идеальная, непобедимая. Непобедимых армий нет. Германия не будет иметь успеха под лозунгами захватнических, завоевательных войн, под лозунгами покорения других стран, подчинения других народов и государств. … Военная школа обязана и может вести обучение командных кадров только на новой технике, широко используя опыт современной войны. Кратко обрисовав задачи артиллеристов, танкистов, авиаторов, конников, связистов, пехоты в войне, И.В. Сталин подчеркнул, что нам необходимо перестроить нашу пропаганду, агитацию, печать. Чтобы хорошо подготовиться к войне, нужно не только иметь современную армию, нужно подготовиться политически»⁶⁵.

Генеральный секретарь Исполкома Коминтерна Г.М. Димитров, в свою очередь, счел возможным отметить в своем дневнике:

«Армия, которая считает себя непобедимой, не нуждающейся в дальнейшем усовершенствовании, обречена на поражение. Непобедима ли герм[анская] армия? Нет. Она не непобедима. Во-первых, Германия начала войну под лозунгом «освобождения от Версаля». И она имела сочувствие народов, страдающих от версальской системы. Но теперь Германия продолжает войну уже под флагом покорения, подчинения других народов, под флагом гегемонии. Это большой минус для германской армии. Она не только не имеет прежнее сочувствие ряда стран и народов, но и, наоборот, противопоставила себе много стран, оккупированных ею. Армия, которая должна воевать, имея под собой и в тылу враждебные территории и массы, подвергается серьезным опасностям. Это другой минус для германской армии. Дальше – германские руководители уже начинают страдать от головокружения. Им кажется, что [они] все могут, что их армия достаточно сильная и незачем дальше ее совершенствовать. Все это показывает, что германская армия не является непобедимой. … Наша армия должна непрерывно укрепляться, совершенствоваться. И наши военные школы должны идти в ногу с ней, а не отставать. На приеме И.В. [Сталин] выступал несколько раз с тостами. У него было исключительно хорошее настроение. …Основное пехота, хорошо оснащенная. – Но главную роль играет артиллерия (пушки, танки). – Для выполнения этой роли артиллерия нуждается в авиации. – Авиация сама не решает судьбы боя, но в сочетании с пехотой и артиллерией она играет исключительно важную роль. – Не дальняя авиация самая важная (она необходима для диверсионных актов в глубоком тылу противника), а ближняя авиация (бомбардировщики, пикирующие самолеты). Ближняя авиация защищает действия артиллерии и других родов оружия. – Кавалерия не потеряла свое значение в современном бою. – Она важна особенно, когда противник отбит от своих позиций, чтобы его преследовать и не дать ему возможности укрепиться на новых позициях. – Только при правильном сочетании всех родов войск можно обеспечить успех. …Наша политика мира и безопасности в то же время политика подготовки войны. Нет обороны без наступления. Надо воспитывать армию в духе наступления. Надо готовиться к войне (выделено мной. – М.А.)⁶⁶.

Более развернутая оценка, данная И.В. Сталиным родам войск (артиллерия, кавалерия, автобронетанковые войска) и виду войск (авиация), сохранилась в дневнике заместителя председателя СНК СССР В.А. Малышева: «В одном из тостов тов. Сталин предложил выпить за артиллерию и артиллеристов, за танки и танкистов, за авиацию и летчиков, за кавалерию, за пехоту, за саперов. Говоря об артиллерии, т. Сталин сказал: «Артиллерия – это главная сила на войне. Так было раньше, так есть и теперь. Танки – это тоже движущаяся артиллерия. В авиации теперь тоже дело решает артиллерия. Артиллерия – это бог войны». «Танки тоже дело важное. Без танков теперь воевать нельзя. Особенно важны толстобронные танки, которые должны прорвать оборону, а затем средние танки, так называемые танки сопровождения пехоты, должны докончить разгром противника. Авиация сама по себе не решает самостоятельного успеха сражения, но от нее многое зависит. У нас было одно время увлечение дальней авиацией – бомбардировщиками дальнего действия. Дело это нужное. Но дальняя авиация делает диверсию в глубоком тылу противника, и только. Ну а диверсией нельзя выиграть войну. Следовательно, нужна авиация ближнего действия: истребители, штурмовики, бомбардировщики и особенно пикирующие бомбардировщики». «Многие говорят, что теперь кавалерия нам не нужна. Это не совсем так. Конечно, кавалерия во многом заменяется механизированными войсками, особенно танками и мотоциклистами (самокатчиками), но у нас все-таки 14 кавалерийских дивизий есть. Кавалерия нужна для преследования отступающего противника, вот здесь кавалерия как никто лучше справиться с задачами – не дать противнику опомниться, не дать противнику установить артиллерию… Поэтому кавалерия нам нужна…»⁶⁷.

И опять вопрос, в своих оценках роли танков и кавалерии при проведении операций, на какие материалы опирался Сталин? Можно ли было говорить об учете опыта «современной войны на Западе»?

«Дальше т. Сталин говорил о внешней политике. – Напишет в своем дневнике В.А. Малышев. – «До сих пор мы проводили, мирную, оборонительную политику и в этом духе воспитывали свою армию. Правда, проводя мирную политику, мы кое-что заработали! (здесь т. Сталин намекнул на Зап[адную] Украину и Белоруссию и Бессарабию). Но сейчас положение должно быть изменено. У нас есть сильная и хорошо вооруженная армия». И далее… «хорошая оборона – это значит нужно наступать. Наступление – это самая лучшая оборона. Мы теперь должны вести мирную, оборонную политику с наступлением. Да, оборона с наступлением. Мы теперь должны переучитывать свою армию и своих командиров. Воспитывать их в духе наступления».

И еще вопрос: говорил или не говорил И.В. Сталин о своем намерении развязать войну против Германии?

Как призыв к подготовке превентивного удара было воспринято выступление Сталина наркомом обороны СССР и начальник Генерального штаба РККА. Результатом такой оценки явилась разработка предполагавшего нанесение упреждающего удара документа, получившего название: «Соображения по плану стратегического развертывания сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками».

В своем интервью в мае-июне 1965 г. Г.К. Жуков сказал: «Идея предупредить нападение Германии, – появилась у нас с Тимошенко в связи с речью Сталина 5 мая 1941 года перед выпускниками военных академий, в которой он говорил о возможности действовать наступательным образом. Это выступление в обстановке, когда враг сосредоточивал силы у наших границ, убедило нас в необходимости разработать директиву, предусматривавшую предупредительный удар. Конкретная задача была поставлена А.М. Василевскому. 15 мая он доложил проект директивы наркому и мне. Однако мы этот документ не подписали, решили предварительно доложить его Сталину. Но он прямо-таки закипел, услышав о предупредительном ударе по немецким войскам. «Вы что, с ума сошли, немцев хотите спровоцировать?» – раздраженно бросил Сталин. Мы сослались на складывающуюся у границ СССР обстановку, на идеи, содержавшиеся в его выступлении 5 мая… «Так я сказал это, чтобы подбодрить присутствующих, чтобы они думали о победе, а не о непобедимости немецкой армии, о чем трубят газеты всего мира (выделено мной. – М.А.)», – прорычал Сталин»⁶⁸.

Именно подбодрить присутствующих, призвать к подготовке к войне с Германией, а не готовиться к нанесению ей превентивного удара (что и было подтверждено последующим развитием событий), как это восприняло большинство из присутствующих на приеме в Кремле, которые оставили свои свидетельства.

Обвинив СССР в подготовке нападения на Германию, гитлеровцы понимали, что должны представить соответствующие доказательства. Хотя зачем и перед кем им нужно было оправдываться, и кому представлять доказательства? Остаются только Соединенные штаты Америки. Хотя не исключен дальний прицел – оправдание перед историей.

То, что прозвучало 22 июня 1941 г. в обращении Гитлера и в заявлении германского министерства иностранных дел, по большей части было голословно и неубедительно. Требовались советские документы и признания командиров Красной Армии, доказывающие призыв Сталина на приеме в Кремле готовиться к войне с Германией. К делу была подключена военная разведка, перед которой была поставлена задача добыть такие «доказательства». К числу последних были отнесены и «сообщения» трех офицеров, присутствующих на приеме выпускников военных академий РККА⁶⁹.

В своем донесении в министерство иностранных дел Германии Шуленбург со ссылкой на информацию, полученную от представителя ДНБ (Германское информационное агентство) Шюле, писал: «Сталин преследовал цель подготовить свою свиту к «новому компромиссу» с Германией»⁷⁰.

Шуленбург покинул Берлин в полном убеждении, что его долгом является предотвращение будущей войны между Германией и Россией и создание того немецко-русского союза, о котором мечтал еще Бисмарк. Уже 2 мая Шуленбург направил в МИД Германии донесение следующего: «Я и высшие чиновники моего посольства постоянно боремся со слухами о неминуемом немецко-русском военном конфликте, так как ясно, что все эти слухи создают препятствия для продолжающегося мирного развития германо-советских отношений. Пожалуйста, имейте в виду, что попытки опровергнуть эти слухи здесь, в Москве, остаются неэффективными поневоле, если эти слухи беспрестанно поступают сюда из Германии и если каждый прибывающий в Москву или проезжающий через Москву не только привозит эти слухи, но и может даже подтвердить их ссылкой на факты»⁷¹.

Не получив на свое послание никакого ответа, граф Шуленбург решил начать собственные секретные переговоры с советскими представителями, чтобы предотвратить «сползание к войне» со стороны двух держав. Подобный шаг без санкции своего правительства граничил с государственной изменой. Инициатором переговоров советник посольства Густав Хильгер назвал не Шуленбурга, а именно себя, что было далеко от истины: