Текст книги "Путешествие в Алмазные горы"

Моя стихия – воздух, и если бы сейчас пошел ну хоть малюсенький дождик, я бы без труда смогла одолеть молниями небесными всю вражескую армию. Если, конечно, у них нет своего мага. Но небесная лазурь чиста, а сгоняя облака, я вообще могу истощиться до нулевого уровня. Я пробовала подпитаться, но поблизости нет ни одного приемлемого для меня Источника. Топать искать его нет возможности. Поэтому я подтянула все внутренние резервы и стала обстреливать нападающих молниевыми шарами из своего укрытия. Броня от них не спасала, доспехи, накаляясь, сжигали человека заживо. Число убитых на моей совести быстро росло. Одно утешение, что это не живые люди, а всего лишь иллюзия. Когда же мастер выдернет меня отсюда? Может, она про меня просто забыла?

Силы на исходе. Осталось создать два-три шара, и можно больше не дергаться.

– Она здесь, эта стерва! Я нашел ее! – Ко мне уже без лошади приближался воин в белом плаще, благодаря удару которого я оказалась без оружия и на земле.

Он был без шлема, платиново-белые волосы, совсем как у мастера, заплетены в тугую короткую косу. Ярко-синие глаза пышут жаждой мести. Мне пришлось подняться в полный рост и обнажить кинжалы, встречая врага.

– Что, бить в спину легко? Попробуй лицом встретить свою смерть! Сейчас ты у меня за все ответишь! – Даже сквозь лязг железа кипящей битвы я чувствовала в его голосе всю ненависть ко мне и стремление поскорее прервать мой век.

Я попятилась назад, но, оглянувшись на раненых, поняла, что пути к отступлению нет. «Все, последний рывок, – мысленно уговаривала я сама себя, – если одолеешь этого бугая, то больше уже ничего не страшно. Может, это и есть, по задумке мастера, финальное испытание для меня. Давай, соберись, он уже подошел на расстояние удара». Дальше уговаривать и подбадривать себя смысла не было, нужно защищаться.

Первый удар сабли я парировала двумя кинжалами сразу и ушла разворотом влево. Сабля последовала за мной, но я пригнулась, и удар высек из камня сноп искр. В следующий момент воин обрушил саблю мне на голову, и я приняла ее на скрещенные над головой клинки, ныряя под противника и стараясь достать его снизу. Но кинжалы, к сожалению, во многом уступали моим родным зачарованным мечам и лишь скользнули по броне, сотворив ужасный скрежет. Я выгадала пару секунд, пока противник разворачивался за мной. Используя эти секунды, я максимально приблизилась к нему, выискивая слабые места в броне, куда можно воткнуть кинжал и получить хоть один шанс на победу. Развернувшись и узрев меня в такой близи, воин не нашел ничего лучше, как схватить меня за больную руку и ударить по другой рукоятью сабли. Я взвыла от накатившей боли и выронила остатки своего арсенала. Глаза затмила пелена, я видела лишь горящие ненавистью синие глаза и мечтала воткнуть в каждый их них по двуручному мечу. Я ударила в лицо противника голой рукой, и теперь уже он взвыл от боли, отпуская меня и роняя саблю. Пользуясь моментом, я повторила удар и только после этого посмотрела на свою руку. И ужаснулась. Из пальцев торчали когти. Вроде ничего страшного, обычные когти хищника, которыми тот разрывает добычу, но на человеческой руке они смотрелись более чем отвратительно. Я сделала два глубоких вздоха и постаралась успокоиться. Когти пропали, и я стала озираться по сторонам, выискивая возможных свидетелей произошедшего. В двух шагах от меня стоял на коленях мой противник. Сквозь его ладони, приложенные к лицу, сочилась кровь. В углу ниши все так же лежали раненые, но они находились слишком далеко, чтобы разглядеть подробности нашей схватки. На любой вопрос я смогу ответить, что у меня в руке оставалась звезда для метания, которой я и порезала лицо и глаза врага. По-моему, убедительно.

На улочках Лунного замка продолжался бой. Только я высунулась из ниши посмотреть, кто побеждает, как совсем рядом прогремел взрыв. Меня отбросило взрывной волной, и я ощутимо приложилась затылком о каменную стену. Наступило сладкое и долгожданное забытье.

Постепенно приходя в себя, я обнаружила, что пахнет не гарью, а цветами. И лежу я не на булыжной мостовой, а в мягкой постели со свежим бельем. Открывать глаза не хотелось вовсе. Тело устало и требовало отдыха. Кто-то заботливо смочил мои засохшие губы ароматным настоем и накрыл пушистым одеялом. Сломанная кисть была обезболена и зафиксирована.

– Ей становится лучше, – услышала я чьи-то перешептывания и уже сознательно погрузилась в сладкий сон.

Проснувшись утром после яркого красочного сна, в котором я летала над лесами и полями, я по привычке открыла глаза, собравшись умываться, и обомлела. Прямо к моему лицу сверху тянулись длинные стебли лиан. Подавив первое желание закричать и бежать из этого леса, я огляделась и пришла к выводу, что нахожусь в монастырском лазарете. Затем, напрягая память, начала соображать, какие же события привели меня в столь специфичное место. Нужно как минимум получить серьезную травму или находиться при смерти, чтобы целители позволили находиться здесь. Память недовольно подкинула несколько картинок из вчерашнего испытания, и я сделала вывод, что магистр все же про меня вспомнила до того, как мой мозг принял мою безвременную кончину как неизбежное. Чувствовала я себя вполне прилично. Ничего не болит. Я высунула руки из-под одеяла. Кисть срастили качественно, даже следов не осталось. Тогда почему я здесь лежу, а не в нашем спальном корпусе? Нужно найти туалетную комнату, а потом просто подождать. Кто-нибудь обязательно придет и объяснит, в чем дело. Я поднялась с кровати и обнаружила, что я единственный пациент лазарета. Значит, Юстинну и остальных уже выписали, и того противного практиканта? Или я в другой палате? Нет, самой точно не разобраться. Вернувшись из умывальника, я забралась обратно в постель и собралась поспать до завтрака. Должны же в конце концов меня покормить?!

– Уже проснулась! Очень хорошо! Доброе утро, Хельга! – Мастер-магистр заглянула в дверь, видя меня с открытыми глазами, подошла и присела на краешек кровати. – Как ты себя чувствуешь? У тебя, наверно, много вопросов? Сейчас магистр-целитель придет, и мы все тебе расскажем. Девочки с твоего курса каждый день возле тебя сидели, целители их силой выгоняли. Хорошие у тебя подруги, всем бы таких. Заботятся, переживают.

– Мастер, вы сказали – каждый день! А сколько дней прошло? – Я привстала на кровати и в упор посмотрела на мастера.

Она не отвела свои бездонно синие глаза, но и отвечать не торопилась.

– Давай подождем целителя.

– Не нужно меня ждать, я уже пришел. – В лазарет вошел магистр-целитель с седыми до плеч волосами, кажется, он лечил нас после той сумасшедшей тренировки и направлял Юстинну в лазарет. – Доброе утро, Регина. Доброе утро, Хельга. Как себя чувствуешь? – последнее явно было адресовано мне.

– Спасибо, хорошо. Можно мне идти? И сколько времени я здесь нахожусь? – Я вдруг вспомнила, что Нерк обещал прилететь попрощаться в третью ночь после нашей предыдущей встречи. А если я здесь давно, то он мог уже уехать. Как стыдно и обидно.

– Не торопись уходить. Давай все по порядку. У нас к тебе есть один вопрос. – Мастер с целителем переглянулись. – Почему в некрополе ты выбрала именно ту дверь? – Мастер смотрела на меня одновременно требовательно и ласково, что-то не замечала я раньше за ней таких взглядов. Я же смотрела на них как на полных придурков.

– Что значит почему? А там что, другие еще были?

– Я бы сказала иначе. Во время настройки для тебя полосы препятствий этой двери там не было. Ты в общем-то знаешь, как работает разминочная башня? – Целитель тоже уселся ко мне на кровать, с противоположной от мастера стороны.

– Только в общих чертах. Во внутреннем строении иллюзий я не разбираюсь. – Непонятный разговор начинал меня нервировать.

– Видишь ли, Хельга, – мастер взяла нравоучительный тон настоятеля, – башня лишь частично состоит из иллюзий. Многих препятствий нет в ней, туда переносят вас постоянно действующие порталы, маленькие и экономичные. Вот, например, твой некрополь находится под монастырским зверинцем, в который ты и должна была попасть после победы над усопшими.

– А как тогда… – сказать, что я удивилась, значит не сказать ничего. От этого известия при всей своей болтливости я просто потеряла дар речи.

– Вот мы тоже ломаем голову, как ты попала в храм поклонников Халкаданосера, который находится на одном из островов Элладанского моря. И самое главное – кто открыл тебе туда портал.

– И война в Лунном замке тоже не иллюзия?!

– Увы, нет. Из курса географии ты должна знать, что Лунный замок реально существует и находится между Шаураном и границами государства Урук-Тхад.

– У меня тройка по географии, – пробормотала я себе под нос, но тут ко мне пришло осознание всего ужаса произошедшего. – Значит, все те люди, которых я убила, были живые?! И никакая не иллюзия?! Прости меня, Создатель! – Слезы катились по моему лицу, глухие рыдания сотрясали тело.

Хотелось убежать подальше. Все мы, конечно, понимаем, что учимся не картошку сажать, и все вкладываемые в нас знания и умения направлены на уничтожение. Но одно дело – уничтожать нежить, которая пожирает людей, и совсем другое – убивать людей, которых призваны защищать. Ужас от смерти живых людей, проклятия их близких захлестнули сознание. Мы не наемники и не воины. У вурдалаков, гарпий, упырей нет плачущих, нуждающихся в них престарелых родителей, супругов и малых детей. Их горе, причиненное мной, нельзя оправдать войной. Я должна была понять, что что-то не так, и остановиться, отсидеться в подвале с другими мирными жителями. Как теперь со всем этим жить? Перед глазами поплыли лица убитых служителей храма и воинов в черно-белых доспехах. Многих лиц я даже не видела – безликие фигуры в доспехах и шлемах. Но за каждым из них была жизнь. Настоящая жизнь, с горестями и радостями, с любовью и ненавистью, с подлостью и преданностью. И если они нападали, повинуясь долгу, то у меня не было никакого права вставать у них на пути. Моя обязанность – защищать людей, даже воюющих. Что же я наделала?! Я рванулась с кровати в попытке подняться, но сильные руки мастера вернули меня обратно и отпускать не собирались. Целитель положил свою ладонь мне на лоб и прошептал какой-то заговор, кажется для усмирения душевнобольных, делая собирательные пассы. Надо признаться, что очень вовремя. Сова уже собиралась показать мастеру когти и объяснить, как общаться с хищниками. От ладони магистра-целителя исходило приятное тепло и успокоение. Оно разливалось по телу, доходя до каждой клеточки.

Вскоре держать меня уже не было необходимости. Я спокойно лежала и не спеша переваривала полученную информацию. Ладно, что случилось, то случилось. Кто открыл эти проклятые порталы, пусть разбираются преподаватели, а что я имею на данный момент? Подтвердился во мне дар или нет? Или снова будут мучить? И сколько прошло времени? Опять одни вопросы.

– Ты готова спокойно меня слушать? – вопрос предназначался мне, но смотрела мастер на целителя, который уже убрал ладонь с моего лба и даже встал с кровати.

– Да, вполне, – ответила я. Целитель молча кивнул.

– Итак, как только мы поняли, что произошло, то сразу отправились за тобой. Ты ушла от святош всего за минуту до нашего появления. Размеры побоища в храме впечатляют! Уроки не прошли даром. Молодец, что спасла жертвы, эти подонки давно отлавливают людей для жертвоприношений, найти их всегда тяжело, строят храмы на островах или в ненаселенных местах.

– А что было дальше?

– А дальше мы вслед за тобой пришли в Лунный замок и оказали неоценимую услугу в уничтожении захватчиков. Но воины защитников вспоминают почему-то не нас, с громом, огнем и молниями выгнавших наступающих, а хрупкую черноволосую девушку, скосившую почти целый отряд врага и победившую его командира практически голыми руками. – Мастер хитро прищурилась. Целитель расхаживал по лазарету и, казалось, вообще нас не слушал.

– Скажите, мастер, а тот мой противник, ну то есть их командир, он с вами одного рода? – Я смущенно потупила глаза.

– Он наемник, наш народ давно ни с кем не воюет, вот многие и идут на чужую войну. Значит, его сходство со мной позволило тебе победить? Как же ты должна меня не любить! – Регина заливисто расхохоталась, я смущенно улыбнулась. Отсмеявшись, она продолжила: – Тебя мы нашли вместе с другими ранеными. Твои клинки подобрал один из защитников, белобрысый такой. Сказал, что ты ему жизнь спасла. Кроме физических травм у тебя было нервное потрясение. Энергия убийства и разрушения пагубно влияет даже на подготовленных людей. Два дня ты была в забытье, еще сутки спала спокойным сном. Сегодня пятый день твоего отсутствия на занятиях. В заключении комиссии сказано: дар воина у послушницы девятого курса факультета боевой магии Хельги есть, пробужден не полностью. Готовься приступать к индивидуальным тренировкам, как только поправишься. – Мастер поднялась с кровати и направилась к выходу.

Целитель, все это время расхаживавший по лазарету, подошел ко мне со стаканом оранжево-розового настоя. Я молча взяла его и залпом выпила. Закрыла глаза, зная, что сейчас снова усну и буду свободно летать над лесами и полями.

* * *

Следующие два дня я провела в лазарете. Ко мне часто прибегала Юстинна, за что я ей очень благодарна, пару раз заходила Шаира и другие девчонки. Меня кормили на убой, поили зельями, настоями и отварами. Юстинна была права: болеть тоже иногда приятно. Перед выпиской зашла мастер, она удостоверилась, что с моей нервной системой все в порядке и я не попытаюсь найти и убить того, кто соорудил тот злосчастный портал.

Сразу после освобождения из лазарета я направилась в канцелярию настоятелей. У меня было время все хорошенько обдумать и принять очередное сумасбродное решение. Перед кабинетом настоятеля стояло несколько стульев, стол с листами бумаги и чернильными перьями. Я взяла один из листков, быстро написала давно сочиненный текст и постучала в дверь.

– Войдите! – раздался голос настоятеля.

Приоткрыв дверь ровно настолько, чтобы хозяин кабинета мог меня видеть, я на одном дыхании выпалила:

– Господин настоятель! Послушница девятого курса факультета боевой магии Хельга с прошением! Разрешите войти!

– Я уже сказал, войдите. И не нужно так кричать. Со слухом у меня все в порядке. Какое же у вас ко мне прошение? – Настоятель сидел в своем кресле за огромным рабочим столом, заваленным кипами документов, и с чуть заметной улыбкой смотрел на меня.

– Разрешите прохождение летней практики в боевом Братстве! – снова выпалила я на одном дыхании, но уже заметно тише, и протянула написанное на бумаге прошение.

Настоятель взял листок, просмотрел, и его улыбающееся до того лицо стало суровым, мне даже показалось, что он с трудом сдерживает в себе злость, чтобы не засунуть мне это прошение в… Ну неважно куда, главное – так, чтобы больше оно ему на глаза не попадалось. Он встал, держа в руке листок, прошелся по кабинету, остановился у окна и, глядя в него, произнес:

– Мотивируйте свою просьбу, послушница, и сообщите, кстати, откуда вы узнали о боевом Братстве? – Он так и стоял, отвернувшись от меня и глядя на весеннюю зелень за окном.

В данной ситуации уйти от ответа было невозможно. Не понимая, чем я вызвала такое недовольство настоятеля, я начала почти шепотом отвечать на поставленные им вопросы:

– О боевом Братстве я узнала во время написания курсовой работы по предмету «теория боевых учений», данные содержатся в нашей монастырской библиотеке. Названия книг не помню, но если вы дадите мне полчаса, то составлю полный список с указанием имен авторов и номеров страниц.

– В этом нет необходимости. Я спрашивал вас о мотивации прошения.

– У меня внезапно открылся дар воина, которым я не умею управлять. В результате на тренировке от моих действий пострадали сокурсницы. Проведенная проверка непонятным мне образом привела меня на настоящие боевые действия. И я не смогла отличить их от иллюзии. Погибло множество людей, эти смерти на моей совести. В бою, который я считала ненастоящим, я потеряла оружие и чуть не погибла. Нас не учат справляться с противником голыми руками, не убивать его, а просто делать безопасным. Попав в конкретную жизненную ситуацию, я поняла необходимость этого умения.

Я закончила. Настоятель все так же молча смотрел в окно. Повисла давящая пауза. В кабинет без стука вошла настоятельница. Настоятель молча протянул ей листок и на мгновение посмотрел прямо в глаза, наверно, передавал инфообраз.

– Ты хоть знаешь, что творится на твоей женской половине?! – вкрадчиво, но с вызовом осведомился настоятель. – Что скажешь?

– Я действительно не знала, что все так далеко зашло. Целители заверили, что ее психика в порядке, и сегодня выписали из лазарета. – Настоятельница недовольно кивнула в мою сторону. – Послушница, мастер Регина знает о вашем намерении?

– Нет, я еще не успела ее уведомить.

Конечно, я была виновата. Согласно Уставу с прошениями нужно сначала обращаться к старшему магистру курса, потом, после его одобрения, к настоятельнице, и только после ее одобрения можно идти к настоятелю. Их недовольство было вполне оправданно.

– Хельга, подожди в коридоре! – так же не глядя на меня, приказал настоятель.

– Слушаюсь!

Честно говоря, я была несказанно рада избавиться от поучений их обоих и мигом шмыгнула за дверь.

В это время в кабинете настоятели обсуждали, что же делать с ненормальной послушницей, то есть со мной.

– С психикой у нее действительно нормально, я проверил. Интересно, кто натолкнул ее на эту идею.

– Она же тебе сказала, книжек в библиотеке начиталась.

– И ты в это веришь? Не будь столь наивна. В книгах сухая скудная информация. У этой девочки явно был идейный вдохновитель. Постарайся его поскорее найти.

– Поняла, сделаю. Что ты решишь по прошению?

– Формально мы не можем ей отказать. Обязаны отпустить.

– Но вполне можем «случайно» на тренировке сломать ей ноги для профилактики самодеятельности.

– И что это даст?

– Месяц пролежит в лазарете. За это время мы мозги ей вправим и поставим на место. А там последний курс. Выпускные экзамены не за горами. Направление на специализацию, новые впечатления и все такое…

– И следующее собрание Совета старейшин. Забыла? А если им станет известно о наших фокусах? Меня, несмотря на председательство, сместят быстро, да и ты надолго не задержишься.

– Ты предлагаешь отпустить? А если мы ее потеряем?

– Я предлагаю дать ей направление, как положено, и отправить вместе со свитой посла к владыке Варгу, все равно по одной дороге идти. Они выходят из Вырки завтра утром. Чиркнем послу пару строк, Ален неглуп, мой выпускник – все поймет, может, еще и влюбит в себя эту дурочку. Она прогуляется пару недель, поспит под открытым небом. Кстати, посольство будет проходить по краю Живьего леса, впечатлений будет на год вперед. Думаю, что она так же с посольством и вернется обратно. И мы поступим правильно, не нарушая договоренностей, и ей будет веселенькая прогулочка, чтобы ночами потом подружкам рассказывать. А если Ален расстарается, то и любовное приключение.

– Да, в интригах тебе нет равных.

– Не всегда нужно действовать грубо, иногда обходной путь более действенный. Зови ее.

Настоятельница приоткрыла дверь.

– Хельга, входи.

Я вошла. За время совещания настоятелей я много чего успела передумать. И как сбегу, если не отпустят, и как пожалуюсь в Имперский Совет старейшин, и прочие глупости в том же духе. Войдя, я застала настоятеля снова в его кресле, а настоятельница заменила его у окна.

– В связи с твоим прошением у нас к тебе несколько вопросов. – На лице настоятеля не осталось и следа от суровости и злобы, которые я лицезрела, выходя из кабинета. Вместо формально-циничного обращения на «вы» появилось доброжелательно-дружеское на «ты». – У тебя имеются задолженности по учебе? Ты же не посещала занятия, находясь в лазарете?

– Задолженностей нет. Курсовые работы сданы, претензий у преподавателей ко мне нет. – Я ждала, что вот-вот молчащая настоятельница вломится в мое сознание и начнет считывать память, и уже приготовилась отражать ее атаки.

– Ты понимаешь, что мы проверим твои слова у старшего магистра. Если соврала, прошение, естественно, будет отклонено.

– А если нет, вы отпустите меня? – Что-то слабо в это верится.

– Мы не имеем права мешать тебе. – Настоятельница встала за кресло настоятеля, положив руки на спинку. – Когда воины боевого Братства впервые отразили нападение тварей из других миров, с которыми не смог справиться сам император, Имперский Совет старейшин заключил с Братством Договор. По нему Братство обязуется принимать к себе и обучать всех прошедших отбор, а Софинская империя обязуется не препятствовать своим гражданам любого сословия и положения вступать в члены Братства и дарует Братству цитадель в Алмазных горах и прилегающие территории. Договор составлен на десяти свитках, но это основные его условия, с которыми мы сталкиваемся в повседневной жизни. – Почему это, интересно, настоятельница так разоткровенничалась?

– Ты еще можешь передумать. Тебе найдется в жизни место и без этой подготовки. Имей в виду, в Братстве очень строгие правила. По сравнению с ним монастырь просто детская прогулка по ярмарке. И уйти по своей воле оттуда ты не сможешь. Чем бы ты ни занималась, стань хоть старейшиной Совета, должна будешь подчиняться им. Ты маг. Нас и так боятся и сторонятся простые люди. Если ты станешь воином Братства, тебя будут сторониться даже чародеи, что ж говорить о простых смертных, – предостерег настоятель.

Я же про себя возразила: «Если вы узнаете, что я оборотень, то не только будете сторониться меня, еще и прибить постараетесь. Терять мне все равно нечего».

– Иди, подумай, Хельга. У тебя есть несколько часов на размышления. Если не передумаешь, сдай учебники, собери вещи, получи походную форму и все необходимое в оружейном хранилище. Направление получишь после обеда. Еще раз советую все хорошо обдумать. – Настоятель у меня на глазах подписал прошение потрясающе красивым белым гусиным пером и убрал его в ящик стола.

– Благодарю. Я могу идти? – Мне не терпелось поскорей собрать вещи и рассказать все Юстинне.

– Да, иди. – Лицо настоятельницы скривилось в недовольной улыбке.

Ужасно обрадованная, я выбежала на улицу и помчалась к спальному корпусу нашего факультета. Было время занятий, поэтому, кроме дежурных, моющих полы, в спальне никого не было. Я открыла свою тумбочку и вынула ее содержимое на кровать. Что же имеет смысл взять с собой? Из личных вещей у меня был серебряный амулет в виде распускающегося цветка и подаренный Юстинной на день рождения платок. Все остальные вещи принадлежали и были выданы монастырем. Я, как большинство послушников монастыря, считалась сиротой. Когда у младенца обнаруживали магический дар, то есть его обидчики вдруг загорались, проваливались под землю, умирали от удара молнии в солнечный день или тонули, не касаясь воды, его родители вызывали местного мага и тут же отказывались от своего чада. Которое брали под свою опеку чародеи и отправляли в монастырь. Некоторые родители пытались скрыть дар ребенка, но в таких случаях всегда «помогали» добросовестные соседи, и ребенок все равно оказывался в монастыре. Но были и такие, как Юстинна. Ее дар был наследственным, а бабушка – очень уважаемая и почитаемая в селе ведунья. Она сама учила Юську до пяти лет. А в пять привела ее в монастырскую школу для дальнейшего обучения. Один раз в год таких послушников разрешалось навещать родственникам, и у них, конечно, было больше своих вещей, подаренных родней. Я вспомнила о подаренной Нерком тунике, жаль, что я не могу ее взять с собой. А сам он давно уже в пути. Снова проснулась обида за то, что я с ним так и не попрощалась. Может, уже и не увидимся никогда. Я засунула свои сувениры в карман и направилась в оружейку.

В оружейке, кроме сторожа, меня встретила мастер, и я сильно пожалела, что не проверила хранилище на находящихся там людей, прежде чем войти.

– Добрый день послушница. Рано вас выписали из лазарета, видно, голова сильно повреждена. – Мастер была явно раздражена, и снова это «вы».

– Простите, мастер! Я уже настоятелю все объяснила, он не против.

– Вот именно, что настоятелю! Не мне, и даже не старшему магистру курса, а сразу настоятелю. Или я не заслужила твоего доверия? Может, я тоже бегала к настоятелю, когда ты своими молниями на спор крышу конюшни подожгла, и мы полдня сбежавших лошадей по территории ловили, или когда практиканта по боевому делу в подвале зверинца вместе с саблезубом заперли, или когда к Источнику силы защиту без спросу взломали? Дальше вспоминать?! – Она уже не говорила, а кричала, что случалось довольно редко.

– Не надо, я все помню. Простите, пожалуйста! Вы бы стали меня отговаривать, а тут мне разрешили. – Я вжала голову в плечи и оправдывалась.

– Нет, я бы не стала тебя отговаривать, я бы сразу без разговоров шею тебе свернула и сказала, что так и было! – продолжала она орать. – Кто ж надоумил-то? Может, хоть этим поделишься?

– Никто. Я сама. Мне уменья не хватает. Я там на испытании поняла, что мне через год выпускаться, а я, боевой маг, с противником справиться не могу. – Сомневаюсь, что мастер слушала мои оправдания.

– Значит, умения тебе не хватает! Учиться лучше надо! Или это ты намекаешь, что я вас плохо учу?

– Нет, конечно! Ну что вы! Этот мой дар так не вовремя. Я совсем не умею его контролировать! Поймите же вы меня! – Я тоже начала повышать голос.

– Я тебя пойму, если ты останешься и приступишь к индивидуальным тренировкам. Тогда и контролю научишься, и много чему еще, – чуть успокоившись, заговорила мастер. – Я и пойму, и прощу, и возьму под свою опеку. Будешь моей личной воспитанницей. Научу всему, даже подпитываться без Источника, из воздуха. Хочешь?

– Хочу! Вот вернусь…

– Так оставайся! Что ты забыла у этих ненормальных братьев? Что бы тебе про них ни рассказали, это скорее всего ложь. Это сборище сумасшедших фанатиков, ты с такими уже сталкивалась. Помнишь, когда чужой портал открылся в храм?

– Помню. Но в книгах написано, что они никому не поклоняются, просто готовятся драться с чудовищами, мир наш защищать.

– Приключений захотелось? Мало получила? Ладно, как знаешь. Я тебя предупредила. Мне на тренировку пора. Зайди хоть попрощаться, если мое предложение тебя не устраивает, – сдалась мастер и направилась к выходу.

Я облегченно вздохнула, глядя, как она выходит, и принялась собирать снаряжение. В первую очередь нужно найти мои мечи, за время моего отсутствия их, наверно, закинули в дальний угол. Нет, надо же, висят на месте. Я вынула клинки из ножен и полюбовалась, кто-то смыл с них кровь и начистил до блеска, стали как новенькие. Надо обязательно взять кинжалы, прошлый раз они здорово пригодились. Метательные звезды и пара накопительных амулетов. Энергетические сети, боевые артефакты и оберег только сумку сделают тяжелее. Я же не воевать собираюсь, а учиться.

– Настоятель велел мне выписать у вас дорожную форму. – Я обратилась к сторожу-хранителю оружейки.

Мне казалось, что он спит, но он на мои слова открыл глаза и резво заковылял к подвалу, а когда вернулся, держал в руках четыре увесистых свертка.

– Переодевайся. Вот дорожная форма. Здесь запасная одежда и белье. Седельные сумки выбери сама в конюшне. – Он положил на стол свертки и вышел.

Я быстренько развернула свертки, переоделась и, переложив из старых карманов в новые их содержимое, отправилась на конюшню за сумками. Ну и лошадь посмотреть не мешает.

До обеда все было готово к отъезду, и я побежала в столовую искать Юстинну. Обнаружила я ее за столом с другими послушницами, они увлеченно болтали и жевали мясо с овощами.

– Привет!

– Привет! – повернулась ко мне Юстинна. – Тебя уже выписали, как здорово!

– Да, еще утром. – Я попыталась легонько толкнуть Юську в плечо, но она этого не заметила.

– И где же ты была до обеда, и что на тебе надето? – осведомилась подруга, оглядывая мою серо-зеленую форму. – Нам всем такую дадут?

– Вот об этом я и хочу с тобой поговорить. – Я улыбнулась девчонкам, вытащила Юстинну из-за стола и повела к выходу из столовой.

Выйдя во двор, мы сели на скамейку под вековым дубом. Дубовые листья еще не распустились, и скамеечка грелась под весенним солнышком. Я в сокращенном варианте рассказала Юстинне о своем отъезде.

– Значит, вот так. Все решила и уезжаешь! Даже не посоветовалась! А еще подруга называется! – совершенно справедливо устыдила меня Юстинна.

– А если б посоветовалась. Что бы ты мне сказала? То же, что мастер и настоятель. «Оставайся, куда, дура, собралась! Тебе и здесь хорошо. И голова у тебя больная». Так?

– А вот и не так! Я тебе подруга, а не цербер. Мне, конечно, грустно, что тебя долго не будет. Но ты же мир посмотришь, научишься тому, чего другие не умеют, и все такое… Я и сама бы с тобой пошла. Но меня-то уж точно не пустят. Если только на будущий год, когда выпускные сдам.

Я смотрела на Юську совсем другими глазами. Я всегда считала ее домашней девочкой. Ей в отличие от меня было куда возвращаться после учебы. И вот на тебе! Если у нее такие взгляды, то, может, доверить ей свою главную тайну? Сможет ли она сдержаться и не выдать меня? Сможет, наверно. Но с этим можно подождать до возвращения. Хватит на сегодня новостей.

– Прости, я исправлюсь. Вот только вернусь, и мы с тобой обо всем поговорим. Честно, честно! Я обещаю!

– У тебя что, еще есть секреты? – нахмурилась Юстинна.

– Один. Ма-а-аленький секрет. Вот вернусь осенью и обязательно расскажу! – Я встала со скамейки, обняла тоже поднявшуюся Юстинну.

– Пока! Удачи! – Слезы наворачивались на глаза, но мы упорно их не показывали, заталкивая обратно.

– Спасибо! Пока! – Я отвернулась и пошла в сторону замка настоятелей.

Больше задерживать меня никто не собирался. Настоятельница выдала мне готовое направление, небольшой кошелек серебряных монет и пожелала счастливого пути. Я вернулась на конюшню, закрепила сумки на седло выделенной мне рыжей с коричневыми пятнами лошадки и собралась было выехать.

– Ты забыла самое главное. – Настоятель стоял у входа в конюшню со свитком в руках. – Добираться-то как будешь?

– Поеду до Сторожил. Потом через Торгийский перевал, а там тролли подскажут.

– Ответ неверный, послушница. Вот карта со всеми тропами и перевалами, которые нам известны, и письмо магистру Алену. – Он протянул мне свернутые трубочкой листы. – Поедешь в Вырку, до заката должна успеть. Вручишь письмо. Завтра на рассвете магистр со свитой выходят в сторону Алмазных гор. Большую часть дороги пройдешь с ними. Понятно!