Текст книги "Исследования по истории местного управления при Петре Великом"

Впрочем, вскоре после 1714 года ландратская должность перестала быть выборною и по закону. В 1716 году Петр предписал Сенату назначать в ландраты офицеров, получивших отставку за старостью или за ранами, особенно тех из них, которые не имеют за собою никаких населенных земель. Такое назначение получало, следовательно, характер пенсии в награду за военную службу, «ибо не без греха есть в том, – признавался царь, – что такие, которые много служили, те забыты и скитаются, а которые нигде не служили – тунеядцы – те многие по прихотям губернаторским в губерниях взысканы чинами и получают жалованье довольное». По этому указу ландраты уже не только не должны были избираться местным дворянством, но даже могли совсем не принадлежать к местному землевладельческому классу, так как указ рекомендовал преимущественно назначать в ландраты таких офицеров, у которых не было земельной собственности[95]95
  ПСЗ. № 3003, 22 марта 1716 г.


[Закрыть]. В нем совершенно игнорировалось таким образом предыдущее, не исполнявшееся на практике повеление 20 января 1714 года о выборах в ландраты местными дворянскими обществами. В свою очередь, указ 1716 года находил себе практическое осуществление, и мы встречаем несколько назначений ландратов из отставных офицеров по челобитным, подававшимся этими последними. В 1717 году в Сенат подал челобитную капитан Лукьян Мясоедов, который, объяснив, что он за старостью от полковой службы отставлен, указывал, что в Азовской губернии сидит другой год в Шацке ландратом неслужащий (т. е. не бывший в военной службе) Ив. К. Мякинин, просился на его место в ландраты. В том же году по такому же челобитью был назначен ландратом в Московскую губернию из отставных офицеров майор кн. Вяземский. В следующем году кроме двух случаев, указанных уже г. Мрочек-Дроздовским, в Сенат поступило еще два ходатайства в таком же роде. Майор ярославского полка кн. М. Мещерский, перечислив свои прежние службы с 1700 года, указывал, что ему за ранами и за увечьем ехать в Сибирскую губернию, куда его было назначали, за дальностью пути невозможно, и просил назначить его ландратом в Симбирск на место Д. М. Татищева, который «нигде не служивал в нынешних походах». Князь ссылался на то, что за ним ни поместий, ни вотчин ни в которых городах нет, так как он был «кадет», и все отцовские именья по указу о единонаследии перешли к старшему брату. Другой претендент на ландратство был отставной капитан псковского драгунского полка К. Е. Чернышев, участвовавший «во многих свейских походах» и потерявший левую ногу при осаде Дерпта. Он просился на место мещовского ландрата И. А. Яковлева на том основании, что он, Яковлев, в армии нигде не бывал. Замечательно, что все эти просьбы Сенатом были уважены, и прежние ландраты, места которых стремились занять просители, были смещены, хотя ни из чего не видно, чтобы Сенат мог быть недоволен их деятельностью в качестве ландратов.[96]96
  РГАДА. Ф. 248. Кн. 641. Л. 980; кн. 105. Л. 307; кн. 641. Л. 1029.


[Закрыть]

Итак, если до указа 1716 года, как мы видели, не было ни одного случая ландратских выборов, то еще менее можно говорить о них после этого указа. Вся эта легенда о ландратах, как выборной должности, сложилась благодаря, с одной стороны, излишней доверчивости к законодательным актам Петра, а с другой – недостаточно полному изучению памятников практического делопроизводства учреждений той эпохи. Нам кажется, что всех приведенных аргументов вполне довольно, чтобы показать несоответствие легенды с действительностью. Жизнь дала совсем иные результаты, чем замышлял законодатель, и дворянское общество, самодеятельности которого он ожидал, оказалось не в силах удовлетворить этим ожиданиям: ни в 1714 году, при общем назначении, ни позже при дополнительных – ландраты не были избираемы обществом. Они постоянно назначались правительственною властью.

2. Губернский совет ландратов до 1715 года

Нам предстоит теперь рассмотреть, как действовал на практике институт, с введением которого мы только что познакомились. В истории его деятельности надо различать два периода, гранью между которыми служит указ 28 января 1715 года. Таким образом, первый период продолжался всего только год, или, вернее, 11 месяцев, если припомним, что ландратские назначения состоялись лишь в феврале 1714 года. Второй период, открываясь указом 28 января 1715 года, продолжается до конца самого существования ландратов, т. е. до 1719 года. Как увидим ниже, указ этот резко изменил значение и характер института, и это было уже давно замечено в литературе вопроса еще Неволиным, мнение которого приняли позже Градовский (в позднейшем своем труде «Начала русского государственного права»; в более раннем «Высшая администрация и генерал-прокуроры» он не различал еще двух моментов в деятельности ландратов) и П. Н. Милюков.

По указу 24 апреля 1713 года, учредившему ландратов, эти последние должны образовать губернский совет, и ландрат первого периода был не более как членом губернского совета. Тот же указ определял и сферу компетенции ландратской коллегии, и ее отношение к губернатору. Первая состоит в том, что «им все дела с губернатором делать и подписывать». Таким образом, в руках ландратского совета сосредоточивается весь круг дел губернского управления. Единоличная власть губернатора должна прекратиться; он становится теперь не более как председателем коллегии, к членам которой должен относиться «не яко властитель, но яко президент», и ему воспрещается решать какие-либо дела без участия ландратов. Определение числа голосов, которых губернатору принадлежало два, а каждому ландрату по одному, указывает на большую определенность устройства ландратской коллегии, где, следовательно, дела должны были решаться по большинству голосов, сравнительно с прежней коллегией воеводских товарищей, в которой способа решения дел при разногласии установлено не было. Таким образом, учреждение ландратов является попыткой заменить личное начало в областной администрации коллегиальным. К этому последнему Петр всегда был неравнодушен – и вот прежде, чем создать его в центре, он пытался ввести его в области.

Надо при этом заметить, что апрельский указ 1713 года предполагал учреждение таких же ландратских советов не при одних только губернаторах. По мысли указа такие же советы должны были быть образованы и при других второстепенных областных правителях, подчиненных губернатору, которые имели, однако, значительную долю самостоятельности, управляя отдельными частями территории губернии: при вице-губернаторах и обер-комендантах[97]97
  ПСЗ. № 2673: «Виц-губернаторам по три доли, а обер-комендантам вполы против своих губернаторов иметь ландратов, где будут оные в особых городах той губернии, а не при губернаторе».


[Закрыть]. Но состав советов при второстепенных правителях должен был быть несколько уже губернского, а именно: при вице-губернаторах полагалось ¾, а при обер-комендантах ½ того количества ландратов, которое было назначено для губернского центра. Таким образом, коллегиальный принцип не ограничивался только губернией; он должен был быть проведен также и в те части, на которые делилась губерния, каковы были провинции, управляемые обер-комендантами. На практике, однако, этот пункт указа 1713 года не осуществился. Как мы уже видели, при общем назначении ландратов в 1714 году они были назначены только в губернские центры. Едва ли такие советы могли возникнуть и впоследствии: нам совершенно не встретилось документов, которые бы указывали на назначение их при обер-комендантах, тем более что в 1715 году и число самых обер-комендантов должно было значительно сократиться.

В связи, вероятно, с этой заменой единоличной власти губернатора коллегиальным учреждением в виде губернского совета ландратов был издан вскоре после назначения этих последних особый закон, подробно устанавливающий порядок ведения дел в губернской коллегии. Вот в главных чертах этот порядок. Заседание должно было начинаться чтением стоящего на очереди дела, что исполняется секретарем. Затем члены губернского совета, занимавшие места по порядку старшинства, «по разрядному списку, кто как написан в чинах»[98]98
  Докл. и приг. IV, № 66: «Ландраторам с губернаторами сидеть по разрядному списку, кто как написан в чинах; а смоленской шляхте и казанцам по спискам же тех городов» (в Смоленской и Казанской губерниях).


[Закрыть], должны были подавать мнение, начиная с младших. Мнения эти следовало записывать и закреплять каждое подписью его подавшего. После подачи и подписи всеми своих мнений предписывалось «иметь диспуты» и только затем уже производить баллотировку, решая дело большинством голосов – «и с той диспуты, куда более голосов явится, так и вершить». Меньшинство должно было подписывать общую «сентенцию», содержащую мнение большинства, «понеже более голосов туда стало». Впрочем, члены меньшинства могли, подписав общую сентенцию, прилагать особые мнения. В заключение под угрозой смертной казни запрещалось секретарям и дьякам крепить указы о решении дел одним «по приказу своих принципалов». Такая тяжкая угроза нужна была, чтобы поддерживать введение коллегиального порядка в губернии[99]99
  ПСЗ. № 2791, 4 апреля 1714 г.


[Закрыть].

Губернский совет ландратов под председательством губернатора и должен был стать главным губернским правительственным органом. Ему была теперь подчинена вся существующая уже губернская иерархия, подчиненная прежде губернатору: обер-коменданты, стоявшие во главе провинций, и коменданты, правившие городами с их уездами. Указ 26 февраля 1714 года, вышедший как раз в момент назначения ландратов, предписывал неисправным в сборах комендантам чинить наказание и штрафовать их «губернаторам обще с ландраторами, смотря по винам»[100]100
  Там же. № 2776.


[Закрыть].

Таковы были намерения законодателя. Разумеется, весьма любопытным является вопрос о том, насколько осуществились эти намерения на практике до реформы ландратуры в 1715 году, о которой речь ниже. В уцелевших архивных бумагах можно найти кое-какие следы существования и деятельности ландратских советов за 1714 год. Так, в Архангелогородской губернии комиссара, которого губерния обязана была выслать к строению домов в Кронштадте, назначили в этом году правивший губерниею вице-губернатор Ладыженский «с ландраты»[101]101
  РГАДА. Ф. 248. Кн. 80. Л. 472.


[Закрыть]. В декабре того же года в Московской губернии подряд на поставку овса и сухарей производится ландратским советом под председательством губернатора. По отъезде губернатора в Петербург совет продолжал действовать, приостановил почему-то сданный уже подряд под предлогом более точной справки о ценах, но затем опять сдал его тому же подрядчику[102]102
  Там же. Кн. 122. Л. 225.


[Закрыть]. Тем не менее, можно с уверенностью сказать, что в течение 1714 года ландратские советы не везде еще составились. В самом деле, в Нижегородской губернии ландратского совета не существовало еще и осенью 1714 года. Эта губерния была выделена из Казанской 26 января 1714 года. 25 марта туда прибыл назначенный губернатором А. П. Измайлов, который вскоре, 31 мая, умер. Губернией поведено было править ландратскому совету в том составе, в каком он был при покойном губернаторе. 17 июня председателем этого совета был назначен вновь определенный, в дополнение к прежним, в Нижегородскую губернию ландрат кн. Ст. Путятин. Вот что доносил Сенату этот кн. Путятин, прибыв в Нижний 20 августа: «Ландраторов, которым поведено было быть для управления всяких дел в Нижегородской губернии с губернатором А. П. Измайловым, он никого не изъехал». Оказалось, что ни при губернаторе, ни после его смерти ландраты вовсе не являлись в Нижний, и о том, чтобы явиться, им даже не было ни разу послано повестки. Путятин тотчас же по приезде разослал ландратам повестки, но по ним явилось их к началу сентября всего только четверо. Из остальных трое еще совсем не приезжали из Казани, хотя указ об их назначении в Нижний был им давно уже объявлен, а один по распоряжению Сената был послан в Москву с отчетом о рекрутском наборе. Только к ноябрю были высланы из Казанской губернии два зажившиеся там нижегородские ландрата, а третьего Сенат еще предписывал выслать оттуда в Нижний в начале января 1715 года. Таким образом, нижегородский ландратский совет, на имя которого адресовались челобитные населения и указы из Сената, никогда не собирался в течение года в полном составе, да и в далеко не полном мог собираться всего только в течение немногих месяцев, оставшихся до указа 28 января 1715 года[103]103
  РГАДА. Ф. 248. Кн. 130. Л. 1023; кн. 98. Л. 302; кн. 104. Л. 106; Докл. и приг. IV, № 504, 657, 783, 861, 866, 880, 978.


[Закрыть].

Образованию и действию ландратских советов мешали две причины. Во-первых, они существовали слишком короткое время, чтобы успеть составиться и развить сколько-нибудь правильную деятельность. Как видим в предыдущем случае, едва только ландраты съехались осенью 1714 года, чтобы образовать совет, как вдруг в начале следующего года они должны были разъезжаться по долям, на которые разделялась губерния и правителями которых они становились. С другой стороны, коллегиальный порядок в областном управлении не мог скоро привиться. Губернаторы не могли сразу оставить старые привычки, тем более что, несмотря на лишение их прежней единоличной власти, ответственность за исправное отбывание губернией повинности продолжала тяготеть над ними и теперь. Поэтому они не перестают смотреть на ландратов, как на прикомандированных в их распоряжение и подчиненных им чиновников, которых они могут посылать по разным поручениям, и вовсе не желают считать их равноправными с собою членами губернского коллегиального правления, где губернатор должен был быть по закону не более, как primus inter pares [первый среди равных (лат.)]. На вопрос московского губернатора о том, можно ли посылать ландратов в провинции для самых нужных дел и для осмотрения пустоты, Сенат 4 февраля 1714 года разрешил посылать их только в случаях самой необходимой нужды, притом не иначе, как по постановлению всего ландратского совета, письменному, скрепленному руками всех его членов[104]104
  Докл. и приг. IV, № 114; ПСЗ. № 2770.


[Закрыть]. Но уже летом того же 1714 года ландраты Архангелогородской губернии оказались разосланными по всем городам губернии «для смотру и свидетельства, и переписки дворов, и сбору доимочных рекрутных денег». Губернатор писал, что и к октябрю им с этим делом управиться едва ли будет возможно, так как на долю каждого досталось исполнить означенные работы не в одном городе, а в трех, четырех и пяти городах[105]105
  Докл. и приг. IV, № 1138.


[Закрыть]. Очевидно, что заседания ландратского совета Архангелогородской губернии если и могли состояться в 1714 году, то разве только в самом его конце. Да и у самого Сената заметна иногда та же тенденция возлагать на членов ландратской коллегии отдельные поручения, лишавшие их возможности присутствовать в ее заседаниях. Уже летом 1714 года Сенат предписал послать ландратов по городам для набора ямщиков, которых предполагалось поселить на р. Волхове[106]106
  ПСЗ. № 2833.


[Закрыть]. В начале 1715 года за несколько дней до указа 28 января ландрату Московской губернии Гр. Комынину было поручено сенатским указом отправить заготовленные в Московской губернии продовольственные припасы в Петербург[107]107
  РГАДА. Ф. 248. Кн. 122. Л. 225.


[Закрыть]. Итак, ландратская коллегия не могла повсеместно начать действовать во всю широту своих полномочий в 1714 году. Но уже в январе следующего года был издан указ, изменявший значение ландратской должности. Теперь и следует перейти к анализу этого указа.

3. Ландратская доля 1715–1719 годов

Указ 28 января 1715 года[108]108
  ПСЗ. № 2879.


[Закрыть] прежде всего уничтожал должности обер-комендантов и комендантов в тех городах, в которых не было гарнизонов. Таким образом, существовавшая до 1715 года губернская иерархия комендантов и обер-комендантов, подчиненных губернскому ландратскому совету, разрушалась. Комендантская должность получала теперь исключительно военное значение командира гарнизона. Как для командиров гарнизона, для них впоследствии была выработана в военной коллегии инструкция, «каким образом определенные им гарнизоны, а именно крепости, гарнизонные полки и артиллерию содержать надлежит»[109]109
  РГАДА. Ф. 248. Кн. 376. Л. 328.


[Закрыть]. Только в пограничных местностях из опасения неприятельских набегов коменданты, командуя гарнизоном города, получали и административное значение и становились вместе с тем и правителями уезда. На этом основании архангелогородский вице-губернатор Лодыженский ходатайствовал перед Сенатом о поручении управления Кольским и Пустозерским острогами комендантам из военных людей, указывая, что эти города пограничные и что к последнему «приходят для разорения воровская карачевская самоядь»[110]110
  Там же. Кн. 78. Л. 222.


[Закрыть]. Второю новостью указа было учреждение новой административной единицы – доли. Правителями этих новых областей и были назначены ландраты. Таким образом, эти последние из простых членов губернского совета делались теперь самостоятельными правителями второстепенных областей, на которые делилась губерния. Впрочем, в указе видно намерение законодателя сохранить коллегиальное начало в высшем губернском управлении. Единоличная власть не возвращалась губернатору. При нем в губернской канцелярии всегда должны были находиться двое из ландратов, чередуясь через один или два месяца. В конце года все ландраты должны были съезжаться к губернатору «для исправления дел всем вместе» и для отчета. Итак, постоянный губернский совет переставал существовать, заменяясь двумя коллегиальными органами: постоянной малой коллегией из двух ландратов под председательством губернатора и временным ежегодным съездом всех ландратов. Указ 28-января 1715 года не приводит тех мотивов, которые повели к его изданию, но причины произведенных им реформ чувствуются сами собою. Во-первых, назревала насущная потребность в более правильном подразделении громадной губернии на второстепенные областные единицы; этой потребности указ прежде всего и удовлетворял. Затем, так как учреждение новых административных делений должно было повлечь за собою увеличение личного административного состава, а в нем при Петре всегда ощущался недостаток, то ради экономии и приходилось жертвовать таким громоздким и многолюдным учреждением, каков был губернский совет, и совместить, насколько это было возможно, функции ландрата как товарища губернатора по губернской коллегии с функциями самостоятельного областного правителя.

Доля как подразделение губернии существовала уже ранее указа 28 января 1715 года. Еще в 1710 году, когда составлялась табель полков, содержание которых возлагалось на губернии, во всех губерниях дворовое число было расписано на доли[111]111
  ПСЗ. № 2305.


[Закрыть]. Но это разделение имело тогда иной, особый смысл. Долею по указу 1710 года называлась известная сумма тяглых дворов, взятая за единицу, именно: 5536. Эта единица, значение самой цифры которой предстоит еще выяснить, употреблялась для упрощения разверстки податей, падавших на тяглые дворы по губерниям. С ее помощью было довольно удобно распределить всю сумму известного налога по губерниям пропорционально количеству дворов по переписи 1678 года, заключавшемуся в каждой губернии. Таким образом, в Московской губернии, всего гуще населенной, считалось 44 ½ доли; второю за ней была Петербургская – 32 ¹/₅ доли, самой меньшей оказывалась Киевская с 5-ю долями[112]112
  Там же. № 2305.


[Закрыть]. Вместо того чтобы делать пропорциональную разверстку налога по цифрам самых дворов, оперируя с громадными цифрами в десятки и сотни тысяч, т. е. с пяти– и шестизначными цифрами, расчет производился по числу долей, которых сумма выражалась всего трехзначной (146), а отдельные слагаемые лишь двузначными цифрами. Следовательно, доля была в этом случае отвлеченною счетною единицею, которой не соответствовало какое-нибудь территориальное деление губернии, представляла из себя явление арифметическое, а не географическое, была определенным числом податных дворов, а не определенным земельным округом. Указ 28 января 1715 года и превращал эту отвлеченную счетную арифметическую долю в конкретную административно-географическую. Долей теперь становилась известная территория, охватывавшая собою приблизительно 5536 тяглых дворов. Новое разделение губернии строилось, таким образом, на статистическом основании.

Оно производилось в течение всего 1715 года. На практике приходилось, конечно, отступать при образовании доли от указанной нормы дворов. Встречаются и такие доли, в которых цифра дворов превосходит нормальную, и такие, в которых первая уступает второй. В солигалицкой доле Архангелогородской губернии оказывалось 8280 дворов, тогда как в соседней унженской почти вдвое меньше – 4651. Это отклонение количества дворов в доле вверх или вниз от нормальной цифры в зависимости от местных условий и удобств, например расстояний, путей сообщения и др., предоставлено было при организации долей усмотрению губернатора[113]113
  Там же. № 2879: «5536 дворов или по скольку будет удобнее по расстоянию места больше или меньше по рассуждению губернаторскому».


[Закрыть].

Любопытно проследить, в какое отношение стала прежняя административно-географическая единица, уезд, к доле и как перекраивалась теперь административная карта России. Определителем этого отношения было, разумеется, количество тяглых дворов в уезде. Здесь надо различать три случая. Иногда уезд просто переименовывался в долю, и доля составлялась из одного прежнего уезда. Так, например, прежний Казанский уезд настолько подошел по количеству тяглого населения к норме, положенной на долю, что, не потерпев изменений, продолжал оставаться в виде доли. В списках долей Казанской губернии эта доля иногда просто и называется Казанским уездом[114]114
  РГАДА. Ф. 248. Кн. 99. Л. 1338. Такие же случаи, уезды: Псковский, Бежецкий, Кашинский, Угличский, Романовский.


[Закрыть]. Во втором случае, если уезд был очень велик, он разделялся на две или более долей. Так, например, Симбирский уезд был подразделен на две доли: симбирскую первую и симбирскую вторую. Точно то же мы видим в уездах: Вологодском, Шацком, Коломенском, Тамбовском, Арзамасском, Пошехонском. Уезды: Нижегородский, Новгородский и Ярославский распались каждый на три доли, а Московский даже на четыре[115]115
  Нижегородский уезд распался на доли: княгининскую, мурашкинскую и спасскую. Доли, на который разделились остальные из названных уездов, не носили особых названий, а назывались по ландратам: доля ландрата такого-то.


[Закрыть]. Наконец, в третьем случае доля составлялась из нескольких уездов, входивших в нее целиком или частями, если цифры тяглых дворов в этих уездах значительно не достигали нормы. Так, по одной доле составили уезды: Тверской и Новоторжский; Клинский, Волоколамский и Рузский; Можайский, Звенигородский и Малоярославецкий. Курмышская доля Нижегородской губернии составилась следующим образом: в нее вошел Курмышский уезд, в котором считалось 2643 двора, да была отделена и приписана сюда же часть Алатырского уезда, а именно 878 дворов, так что всего в курмышской доле получилось 3431 двор. Иногда доля составлялась из нескольких волостей. Таковы были «дворцовые доли», образовавшиеся из дворцовых волостей. Мы уже видели выше такую долю в Нижегородской губернии; другая подобная возникла в Московской губернии в тогдашней Владимирской провинции и состояла из Яропольской и Всегодичской дворцовых волостей[116]116
  РГАДА. Ф. 248. Кн. 106. Л. 334, 359; кн. 129. Л. 160; кн. 78. Л. 492 и сл.; кн. 111. Л. 199; кн. 69. Л. 446; кн. 98. Л. 275; кн. 192. Л. 28; кн. 125.Л .7;кн. 127. Л. 73.


[Закрыть].

Можно было ожидать, что это новое административное разделение России на доли, как мы видели выше, перекраивавшее в большинстве случаев старое деление на уезды и стиравшее их границы, уничтожит уездное деление? Долю, сделавшуюся административно-географической единицей, не предполагалось уже дробить на более мелкие единицы, и уезд, лишившись уездного правителя, коменданта, перестал быть административной единицей. Ландраты получали значение первой, низшей, инстанции губернской иерархии. Заменив собою уезд в административном отношении, доля, однако, ничего не могла поделать с его географическими границами. Старинное вековое деление на уезды настолько вкоренилось в жизнь, что уездные границы не только не выцвели, но иногда довольно резко выступали в очертаниях тех долей, которые были составлены из нескольких уездов. Эта живучесть уезда была в особенности заметна в сфере финансового управления доли. В податном отношении уезд продолжает быть до некоторой степени самостоятельным целым. По уездам производится сбор податей, и ведется этому сбору отчетность. Так, например, ландрат двинской доли ведет книги доходов и составляет отчетные ведомости по каждому из уездов своей доли: Двинскому, Кеврольскому и Мезенскому в отдельности[117]117
  Там же. Кн. 78. Л. 1003 и сл.


[Закрыть]. Точно такой же прием в тульской доле, состоявшей из трех уездов: Тульского, Веневского и Епифанского[118]118
  Там же. Кн. 126. Л. 920.


[Закрыть]. Курмышская доля, о которой была уже речь выше, составилась из Курмышского уезда, вошедшего в нее целиком (2643 двора), и небольшой части соседнего Алатырского уезда (878 дворов), и тем не менее сборам податей ведется счет отдельно с «курмышского уезда» и отдельно с «алатырской приписи».

Как размещались ландраты по вновь учрежденным областным делениям? Было уже выше указано, что служилые люди назначались в губернские ландраты в большинстве случаев Сенатом. Самое же распределение ландратов по долям производил губернатор. Так, например, ландрат доли Устюга Великого А. М. Данилов-Домнин, излагая свою биографию перед Сенатом в 1718 году, рассказывал, что он в Архангелогородской губернии в доле Устюга Великого «определен по определению вице-губернатора господина Курбатова»[119]119
  Там же. Кн. 78. Л. 757.


[Закрыть]. Петербургский вице-губернатор Ст. Клокачев, в руках которого находилось все действительное управление Петербургской губернией, состоявшей под высшим начальством генерал-губернатора кн. Меншикова, показывал в допросе по делу об одном из подчиненных ему ландратов Ст. Лопухине, правившем псковскою долей, что во Псков ландратом он, Лопухин, определен «великого государя указом за подписью руки светлейшего князя»[120]120
  Там же. Кн. 189. Л. 859.


[Закрыть]. Слова «великого государя указом» не служат доказательством противного, так как губернаторские указы имели форму указов от высочайшего имени. Но это была только форма, и раз что указ был подписан Меншиковым, это значит, что он был издан им. В делах курмышской воеводской канцелярии сохранился подлинный указ нижегородского вице-губернатора курмышскомуландрату кн. А. А. Волховскому, в котором читаем: «По его, великого государя указу, а по определению Нижегородской губернии вице-губернатора кн. Ст. И. Путятина поведено вам быть в доле в городе Курмыше»[121]121
  Там же. Дела курмышской воев. канц. Оп. III. Д. 329.


[Закрыть]. Ландрат Казанской губернии Ждан Кудрявцев доносил в 1718 году Сенату, что «определен он быть по определению ближнего боярина и казанского губернатора с товарищи в уржумской доле»[122]122
  Там же. Ф. 248. Кн. 106. Л. 1.


[Закрыть]. Встречаются случаи назначения в определенную долю и Сенатом. Быть может, исключительным случаем было назначение Сенатом ландрата в дворцовую долю Нижегородской губернии по ходатайству жителей этой доли. Но ландраты из отставных офицеров, просившиеся на эту должность вследствие указа 1716 года в определенные, ими самими указанные доли, обыкновенно и были назначаемы в эти доли Сенатом. Однако этими случаями, имевшими все-таки чрезвычайный характер, вмешательство Сената в распределение ландратов по долям и ограничивалось. Обыкновенно же во всех остальных случаях назначение ландрата в ту или иную долю зависело от губернатора, как лица, ближе стоящего к местности и могущего принять при этом в соображение различные местные условия. Рассматривая отдельные случаи назначения ландратов по долям, мы можем нередко заметить те мотивы, которыми руководствовались при этих назначениях. В качестве ландратов продолжали иногда оставаться в доле прежние коменданты, правившие тою же местностью. Можайский комендант Д. П. Дохтуров, занимавший эту должность несколько лет до 1715 года, с этого года был назначен ландратом можайской доли[123]123
  Там же. Кн. 125. Л. 218.


[Закрыть]. С 1710 по 1715 год Угличем правил комендант А. И. Нарышкин; с этого года он правит угличскою долей в качестве ландрата вплоть до 1719 года, когда ландраты были отменены и когда он сам был сделан ярославским воеводой[124]124
  Там же. Дела угличской воев. канц., passim.


[Закрыть]. При дополнительных назначениях в Московскую губернию около половины вновь назначенных ландратов служили уже здесь в качестве обер-комендантов и комендантов; разумеется, проще всего и было оставлять их на тех же местах, где они сидели, так как такой порядок не вызывал перерыва в и без того медленном течении губернских дел, связанного со всякою переменою в административном персонале. Таким образом, в некоторых случаях вся перемена сводилась только к перемене названий при неподвижности лиц, их носивших, подобно тому, как и раньше уездный воевода переименовывался в коменданты. Мы видели один случай, когда при назначении ландрата в долю была принята во внимание симпатия к нему жителей. Но если принималась во внимание симпатия, то не оставалась иногда без внимания и антипатия управляемых или, по крайней мере, наиболее сильных из них. Ландрат А. П. Шетнев, доля которого состояла из части Московского уезда, не умел поладить с властями Троице-Сергиевского монастыря. Монастырь бил челом Сенату об изъятии его земель и крестьян из ведения этого ландрата и о запрещении ему въезжать в монастырские слободы и деревни, ссылаясь на «ссору» с ландратом и на «налоги», чинимые им крестьянскому населению монастырских земель. Монастырь оказался настолько силен, что Сенат предписал московскому губернатору Шетнева из той доли, которою он правил, вывесть и назначить в другую долю, притом в такую, в которой бы не было владений монастыря[125]125
  Там же. Ф. 248. Кн. 117. Л. 692.


[Закрыть].

Сам собою возникает вопрос, не руководился ли губернатор при назначении ландрата в известную долю земельной связью ландрата с последнею, другими словами, не назначался ли в долю тот ландрат, чьи поместья в ней находились? В некоторых случаях можно указать и такую связь. Кн. Вадбольскому, ландрату Архангелогородской губернии, была дана солигалицкая доля. Князь владел землей в нескольких уездах: Ярославском, Костромском, Дмитровском, и, между прочим, в Галицком уезде за ним состояло 6 крестьянских дворов[126]126
  Там же. Кн. 78. Л. 731 и сл.; кн. 641. Л. 328; кн. 78. Л. 757.


[Закрыть]. Но вообще земельная связь не была правилом. Другой ландрат той же губернии A. M. Данилов-Домнин правил великоустюжской долей, в которой землею не владел, так как его имения находились в Вологодском, Ярославском и Кинешемском уездах. Итак, ландратом в долю не назначался непременно землевладелец доли. По большей части ландрат, владея двумя-тремя десятками дворов, принадлежа к среднему землевладельческому классу, каким были «царедворцы», был связан земельными владениями лишь с той губернией, в которой он служил. Но даже и в этом случае можно указать исключения. Ландрат темниковской доли Азовской губернии имел недвижимое имущество только в Тульском и Дедиловском уездах тогдашней Московской губернии, где у него было 11 дворов[127]127
  Там же. Кн. 68. Л. 53.


[Закрыть]. При назначении в ландраты с 1716 года отставных офицеров, как уже показано было выше, попадали в эту должность лица, не владевшие нигде никакими недвижимыми имуществами, и даже самое это отсутствие земельного имущества служило мотивом их назначения. Итак, ландрат – по большей части землевладелец той губернии, в которой он служил, только иногда той доли, которою он правил, а в редких случаях он не связан землею ни с губернией, ни с долей, потому что и не был вовсе землевладельцем. Вообще связь у ландрата с долей была чаще по прежней службе его в качестве коменданта, чем по земле. При таком отношении ландрата к доле нельзя смотреть на него как на представителя местного землевладельческого класса доли.