Текст книги "Тетери-потятери! Иди! Поэзия"

Дела верховные

 
Нету света, только с неба,
Одинокая луна
Жёванной краюхой хлеба
Среди туч бредёт одна.
 
 
Растеряла в непогоду,
Как овец в горах пастух,
Всех друзей, что взяли моду,
Ждать, что б свет её потух!
 
 
Тяжело ночному небу,
Заедают всё дела,
Ей бы взвиться парой Фебу,
И тоска тогда б прошла.
 
 
Да и снизу, от природы
Помощь будет или нет?
Не едины там народы,
Слишком слышен звон монет.
 
 
И идёт Луна босая,
На Голгофу, как Христос.
Тень креста чуть-чуть косая,
Да петелька из волос!
 

Звезда Вифлиема

 
Центом ясным светится
Полная луна,
Светом лунным метится
Зимняя страна.
 
 
Новый год в движении,
Знать бы мне куда,
В лужах отражении
Первая звезда.
 
 
Может та, что ведала,
В мир пришёл Христос,
Магам трём поведала,
Про даров вопрос.
 
 
Мол, идите, старые,
Прямо на Восток,
Принесите дары вы
В козий закуток.
 
 
Я не знаю в точности,
Может и не та,
Только нету срочности
Выяснять года.
 
 
Что мы астрофизики,
Или там ботаники?
Пусть решают шизики,
Завернув подштаники.
 
 
А звезда та самая,
Потому, как новая,
Факты – вещь упрямая,
Мне и не ведомая!
 

Я не Эбдо! И не Шарли!

 
Призадумайтесь, ребяты,
Вот народ был озлоблён,
Эти братья-акробаты
Буром шли на батальон.
 
 
Это как обидеть надо,
Что б до смерти помнить зло,
Смерть приять лишь как награду,
Мол, хоть в этом повезло.
 
 
Нас тихонько приучали,
Плюнут в душу – ты утрись,
Всяку нечисть привечали,
Мол, целуйся, иль давись.
 
 
Бородатые Кончиты,
Пусси Райот, Майданьё,
Развести решили квиты,
Мол, твоё, оно моё!
 
 
Про себя поют ретиво,
Чисто дело соловьи,
Публикуют всюду чтиво,
Прославляя дни свои.
 
 
Мол, меня, отнюдь, не трогать,
Я свободен и певец,
Где хочу поставлю коготь,
Размещу свой поставец.
 
 
Гажу всюду – проза жизни,
Привыкайте жить как я,
И, забудьте об Отчизне,
Это тема не моя.
 
 
Знают, гады, бить не станут,
Демократия в стране,
И зудеть не перестанут
Оболгав всех нас вполне.
 
 
И галошей вдруг по морде
От обиженных людей,
Переставших жить на корде
Непонятных им идей.
 
 
Ну, и сразу сопли, вопли,
Ах, погибли ни за что,
А они в дерьме утопли,
Чай, не Агнии Барто!
 
 
За базар ответить надо,
Коли смелый, так ответь,
Или жди, придёт из Ада
Бурый русский наш медведь!
 

Зачем Лавров

 
Облиз ноблеж, ноблиз облеж
За чем Лавров в Париж полез,
Уж он то, точно, не Шарли,
Зачем поклоны до земли?
 
 
Там кучка грязных леваков,
Нас держит всех за дураков,
Без них и на Земле теплей.
«Над ширью пашен и полей!»
 
 
Не Бухенвальда там набат,
Там свой тусовочный Арбат,
Вали на всех и мажь дерьмом,
Ликуй пейсачий гнусный Мом.
 
 
А если за обиды в рог,
Придут шахиды на порог,
То мы, Эбдо, тут ни при чём,
И сделать рожу кирпичом!
 
 
Теперь они сидят в Аду,
И лижут там сковороду,
Коль заслужил, своё неси,
И про дела не голоси!
 

Это неправильные жертвы

 
Саваном прострелянным
На Земле Донбас,
Пулями просеянный
Пушек контрабас.
 
 
Тишина сторожкая,
Бродит смерть по городу,
Кровь в снегу морошкою,
Дед Морозу в бороду.
 
 
Убивают девочек,
Убивают мальчиков,
Нету здесь попевочек,
Заводных трамвайчиков.
 
 
Жахнет с неба громами,
Никуда не денешься,
Вымрут незнакомыми,
Никогда не женятся.
 
 
Ну, спасибо, ненюшка,
За заботу с ласкою.
Для кого-то денюжка,
Прочим – жизнь с опаскою!
 

Польский снайпер

 
Меткий польский снайпер хорошо стрелял,
И легко в постели девок заголял.
За такое дело боевые шли,
Но, однажды тело лишь его нашли.
 
 
Видно, на старуху и не без прорух,
Так и схоронили, мол, землица-пух.
Знамо, пуля-дура, резали штыком,
А в семействе в польском счастье кувырком.
 
 
Ясно, доброволец, чистый друг идей,
Сам пришёл на помощь, коль напал злодей,
Закадычным другом чудо-богатырь,
Ксендз сказал, читая старенький псалтырь.
 
 
В Кракове старинном ждёт поляка мать,
Мол, настанет скоро время обнимать,
Только не вернётся к маме он домой,
Залпом захлебнётся у могил конвой!
 
 
И вопрос старинный, кто ж его убил,
Ополченец русский, иль ОУН дебил?
Вспомнил про «Крайову», или «Силы збройне»,
Хлопака зарезал как на старой войне!
 

Проходили

 
А лошадь белая, да с чёлкой чёрною,
За нею конница идёт в намёт,
Трубач мелодию ведёт проворную,
И зла грядущего никто не ждёт.
 
 
Вот в белом кителе, с крестом Георгия,
С призывом к воинам сам генерал,
Немного времени, начнётся оргия,
Уйдёт в Манчжурию, отдав Урал.
 
 
Как время бешено, конём израненным,
Летит в безвременье, хрипя в пыли,
Что бы потом застыть штыком ограненным
Что ждёт команду лишь: Огонь, пали!
 
 
Не будет правого и виноватого,
И до чего ж широк российский край,
Могила только лишь прямит горбатого,
Так что ложись, браток, да помирай!
 

Шутка

 
Родились мы в год овцы,
И совсем не молодцы.
Этот год – и год козы,
Вот же невезень, в разы.
 
 
Ты коза, а я козёл,
Я в роддоме новосёл,
Рядом дрыхнет вон овца,
И орёт, закрыв глаза.
 
 
Рядом с ней лежит братан,
Он, по-жизни, есть баран,
И, гляди-ка, как орёт,
Глотку запросто дерёт.
 
 
Это ж, люди, навсегда,
Наша общая беда.
Иль всё можно изменить,
Козлик может всех пленить?
 
 
Круторогая овечка,
Пастушок, пастушка, речка.
А на камушке козлёнок,
Бьёт копытцем, цокот звонок.
 
 
И из под его копыт
Самоцветов рой летит.
Все довольны и богаты,
И козлы не виноваты!
 
 
Чуть чего, да ты козёл,
Ругань городов и сёл.
А козлихе без козла
Доля б тяжкая была.
 
 
И не стало б молока,
Это вот наверняка!
Да и дети плохо спят,
Коль нет сказки про козлят!
 

Кисмет 2

 
Раз, раз,
На дороге КРАЗ,
Щебень на виду,
Предвещал беду.
 
 
Нет, нет,
Их на свете нет,
Восемнадцать душ —
Погасший свет.
 
 
Это случай, или,
Происки судьбы?
Жили – не тужили,
Господа рабы.
 
 
Ничего ты не решал, человек,
Даже просто не плошал, человек.
Оказался ты не там, не тогда.
Просто вилы, да и надпись-вода!
 

Кафар

 
Чёрная тоска, злой кафар,
Ты для многих светом от фар.
Тяжело тебя пережить,
Да солдату не с кем дружить.
 
 
Мало кто тебя выбирал,
И от счастья в голос орал.
Ты приходишь, души берёшь,
Не поспоришь тут, не соврёшь!
 
 
Не купить тебя, не сломать,
Только зло начать принимать.
Плохо мне, будет плохо всем,
Всех я в кайф просто с кашей съем!
 
 
Был такой «этранже легион»,
Жизнь свою он ставил на кон,
А деньжонок – лишь на вино,
Это было не так давно.
 
 
И оттуда пошёл кафар,
Под победные рёвы фанфар,
Где солдат, там гуляет он,
По захватам душ чемпион!
 

Сапёрный батальон

 
Лопаточки сапёрные,
Точёные, калёные,
Оставьте мысли вздорные,
Ведь мы заговорёные.
 
 
Пока живые, ломимся,
Живому смерти нет,
А с пулей познакомимся,
Так жизнь ушла в кювет.
 
 
В атаку поднимается
Сапёрный батальон,
Не гнётся, не ломается,
Ведь, чай, не прутик он.
 
 
Винтовочка-касатушка,
Сироткой за спиной,
А вот моя лопаточка.
Она всегда со мной!
 
 
Штыком —оно и здорово,
Да к ней рукой прилип,
Ревёт атаки орово,
И пот за воротник.
 
 
И побежали вороги,
От гибельных лопат,
Нам все приёмы дороги,
Удар штыком, приклад.
 
 
Но, супротив лопаточки,
Не сдюжить никому,
Ловите по сопаточке,
В атаке мы, в Крыму!
 

Анталия

 
Турция, Анталия,
Пропадай, Наталия.
Всё, буквально, включено,
И где тут трезвости окно?
 
 
Мой мужик, у бара пьёт,
И советы мне даёт,
Ешь, когда ещё домой,
Что не съешь, снесёшь сумой.
 
 
Турки, точно, палачи,
После них нужны врачи,
Или сразу можно в гроб,
И лежать среди утроб.
 
 
Мусульмане, вот те на,
Вон в три пальца ветчина,
Для себя хранят халяль,
Потому, себя им жаль!
 
 
Доля жуткая славян,
Мы поддались на обман,
Слепо жрём нашермака,
Что б всё сожрать наверняка.
 
 
И свисает баурсак,
Нос расцвёл как алый мак,
Как положено, в плену,
Тешим жором Сатану!
 

Мопассановская грустная

 
Жил, да был на свете
Дядюшка Туан,
Делал пети-мети,
Свой берёг карман.
 
 
Мимо рта не мазал,
Полный взяв стакан,
По вдовицам лазал,
Точно таракан.
 
 
Старые французы
В жизни образец,
Но, тяжёлы узы,
Коль настал ****ец.
 
 
Подстерёг, беднягу
Злобный паралик,
Он теперь ни шагу,
Совершенно сник.
 
 
Целый день в постели,
Рядышком жена,
Этой канители
Рада лишь она!
 
 
Доигрался, старый,
Бог прикоротил,
И Туан наш хмарый
Жутко загрустил.
 
 
Что лежать без дела? —
Думает жена,
Пропадает тело,
Мысля тут нужна.
 
 
Будет инкубатор,
Жаркий же мужик,
Записной оратор
Всё сварганил вмиг.
 
 
Подложила яйца,
По науке всё,
Вышло же у зайца,
Яйца он несёт.
 
 
Ровно в три недели
Птичьи голоса,
Прямо на постели
Цыпочка-краса.
 
 
Вскоре остальные
Вылупились тут,
Стены не стальные,
Все смотреть идут!
 
 
А Туан поднялся,
Начал вдруг ходить,
Бог с ним разобрался,
Да оставил жить!
 
 
Горе Мопассану,
Ги не повезло,
Честно, без обману,
Победило зло!
 
 
Превратился в зверя
Он на склоне лет,
Сифилис примеря,
Не найти побед.
 

Держись, братан

 
Нам судьба говорила,
Ну, теперь ты попал,
И такое творила,
Что бы точно пропал.
 
 
Только мы выживали,
Возвращались домой,
Хоть и так нас ломали,
Заорёт и немой!
 
 
То ли время такое,
То ли мы не нужны,
Не бывало покою
У великой страны.
 
 
И в тайгу и на стройки,
На Даманского лёд,
Лапник жёсткий, не койки,
Да приказы «Вперёд!»
 
 
Всё прошло, пролетело,
Скоро вечная ночь,
Наше время отпело,
Нам стране не помочь.
 
 
Только будут другие,
Если будет страна,
Братаны, дорогие,
Вон дорога видна!