Текст книги "100-долларовое правительство. А если цена на нефть упадет?"

В ЧЕМ ПРОЯВЛЯЕТСЯ КРИЗИС ВЛАСТИ

Почему Октябрь не придет за Февралем

Кризис российской власти очевиден, и репрессивные законы, по-тихому принятые Госдумой (депутаты «Единой России», торопясь на каникулы, разительно напоминали преступников, бегущих с места преступления), только делают его более выпуклым.

Коррупция, производящая впечатление основы государственного строя, не только парализует возможность развития страны, но и не дает людям сохранить уровень и качество жизни. Надежды, возбужденные частичным восстановлением 2000-х, обмануты, условия жизни ухудшаются – на фоне наглядного нефтедолларового процветания правящей тусовки.

Ценности господствующей офшорной аристократии не дают остановить деградацию и даже усугубляют ее присоединением к ВТО, реформой бюджетных организаций и оплаты труда бюджетников.

Поэтому протест будет нарастать.

Этой осенью он, вероятно, проявится в «промышленной зоне» России, а весной уже охватит ее. Дорогая нефть и испуг власти могут замедлить его распространение, но не остановить: он вызван самим трайбалистским и компрадорским авторитаризмом. А люди, построившие по винтику и по человечку ту громаду, которая теперь начинает обваливаться им на головы, не могут посягнуть на нее.

А счастливо забытый опыт Горбачева доказывает: разлив протеста на «промзону» делает страну неуправляемой. Когда в очередном Междуреченске шахтеры третью ночь не уйдут с площади, классическое «Who is Mr.Putin?» зазвучит в любимом отечественным официозом дворовом стиле: «А ты ваще кто такой?»

В связи с этим вопрос о власти бочком, по-крабьи начинает выползать на первый план.

Для начала – о власти над протестом: он понесет наверх в первую очередь тех, кто оседлает его именно сейчас.

Грызущиеся между собой группы левых и патриотических активистов не имеют веса и влияния. Немногие «вожди» этих групп, добившиеся известности, по сути подчинены либеральному руководству протестом и служат лишь манками для своих целевых групп.

Ведь только либералы к началу протестов имели мощные СМИ, деньги и «административный ресурс». Вопли об их финансировании «госдепом» удачно маскируют поддержку, которую либеральные вожди протеста получают от своих партнеров в правящей бюрократии. Ведь либеральный клан, эта «штурмовая пехота» глобальных монополий, объединяя истеблишмент и протестантов, бьет их врагов – будь то «силовики» или народ – обеими руками.

Итак, контролируемый либералами протест нелиберален. Белановский и Дмитриев показали, что «рассерженные» мегаполисы и постепенно примыкающая к ним «промзона» едины: они требуют нормального образования, здравоохранения, ЖКХ и безопасности.

Первые три требования прямо враждебны идеологии либерализма (по которой, напомню, государство должно служить не народу, а глобальному бизнесу): именно либералы уничтожают эти сферы реформами. Заинтересованность же их в чужой безопасности памятна России по 90-м годам. Недаром уже 12 июня заметная часть участников марша разошлась еще до дождя, не подходя к трибуне, не желая слышать стандартных либеральных штампов.

Но слабость левых и патриотов, отсутствие у них ресурсов и лидеров (кто считает Навального не либералом, может почитать его некролог Гайдару) не дает им перехватить у либералов контроль за протестом.

Расширение протеста на «промзону» не даст новых лидеров: на их устранение «в зародыше» слаженно работают и государственная, и либеральная политические машины.

Протест (как и все общество) развивается не по индустриальной модели, в которой люди преследуют свои интересы, а по модели постиндустриальной, в которой они ориентируются на моду. Это позволяет долго вести их против их фундаментальных интересов, которые они в погоне за эмоциями просто не ощущают.

Из-за этого регионы подражают мегаполисам в протесте так же, как, например, в музыкальной моде: их недовольство соответствует четырем базовым требованиям Москвы и установке на отсутствие агрессии, аполитичность и неидеологизированность.

Левые и патриоты полагают, что противоречие между антилиберальным протестом и либеральным руководством им будет разрешаться, как в 1917 году: взяв власть, либералы отдадут ее «правильным» силам, служащим обществу. Помимо переоценки себя (у большевиков неплохие оргструктуры были уже в 1905 году), этот подход игнорирует то, что современные Керенские тоже читали советский учебник истории – и, придя к власти, вряд ли допустят выживания потенциальных Лениных. Будущее левых и патриотических «попутчиков» после прихода либералов к власти, вероятно, выражает бессмертная фраза Гозмана «Какая к черту толерантность! С ними надо только силой!»

Вспомним прошлый приход либералов к власти: быстро зайдя в тупик, они не стали ждать, куда качнутся весы двоевластия. Они обострили конфликт, устами демократической интеллигенции призвали «раздавите гадину!» и спокойно расстреляли своих оппонентов в Доме Советов.

Не зря среди них так популярен такой гуманист и демократ, как Пиночет. Удальцов, похоже, самый разумный из нынешних соратников либералов: он старательно привыкает к тюрьме заранее.

Вопрос о том, можно ли сломать этот сценарий уничтожения России, открыт.

Уповать на инстинкт самосохранения Путина, которому в нем остается выбор между трибуналом в Гааге и шариатским судом, вероятно, поздно. Похоже, его выбор отражен назначением Сечина главой «Роснефти». Сечин – «человек-компас» Путина: он, подобно Молотову при Сталине, ведет главные для него темы. «Роснефть» ведет системные переговоры с Exxon Mobil: вероятно, Путин ищет для себя выхода из внутрироссийского кризиса в личной договоренности с новыми хозяевами мира – глобальными монополиями. Это делает его беззащитным перед либералами, выражающими их интересы более рабски, чем он сможет себе позволить. Но Путин, похоже, не видит этого. Игнорирование народа – путь к политическому самоубийству.

Единственный выход – широкая апелляция (хотя это потребует создания машины пропаганды, сопоставимой с либеральной) к здравому смыслу, инстинкту самосохранения и историческому опыту народа. Только так можно сломать подчинение либералам антилиберального протеста.

Понимание враждебности «людей 90-х» и переход протеста с либеральных на российские позиции, на выражение глубинных социально-экономических, а не поверхностных сугубо политических интересов народа позволит ему выразить тот стихийно проведенный им синтез патриотических, социальных и демократических ценностей, который давно объединяет наше общество.

Это будет рождением новой России, которой беременна территория бывшей РСФСР все четверть века национального предательства.

На практическую реализацию этого синтеза, на возвращение общества от либерального бреда 90-х к осознанию собственных интересов и должны быть направлены усилия всех разумных сил.

Это императив не прогресса, а физического выживания.

07.08.2012

Дело Pussy Riot – «операция прикрытия» медведевской приватизации?

Дело «пусек», как их стали звать, поставило «на уши» все общество. Оно точно попало в болевой центр: русская культура по своей основе православная. Именно поэтому органически не приемлет ни торгашества, ханжества и лицемерия «священнослужителей», ни мракобесия множества «православных активистов», ни циничного оскорбления православия. Особенно представителями иных культур и ориентаций.

Российская административная культура демонстрирует способность воспроизводить «культ личности» даже в отсутствие последней. Поэтому истерики о «святотатстве» в устах ее представителей – признак не только клерикализации власти в стиле XVI века. Но и оскорбления святыни – только не православия, а их «административной религии».

Спой неразумные девушки «Богородица, Гундяева прогони» – дело, вероятно, обошлось бы разумным административным арестом. Или общественными работами в том самом храме Христа Спасителя, который принадлежит мэрии и используется на «отправление религиозного культа» на пресловутые 7 %.

Снайперское попадание во все эти болевые точки раскололо общество, как талую льдину, на тех, кто живет в XVI и в XXI веках. Последние потрясены тем, что государство демонстрирует ценности и методы образца полутысячелетней давности. И выглядит это как циничное глумление над законом и моралью.

Одной из жертв своей «вертикали власти», как обычно, оказался Путин. Похоже, что в его отношении эта самая вертикаль невольно реализует известный принцип «чем я тебя породил, тем и убью».

Точность удара заставила «продвинутых аналитиков» заголосить о заговоре и кивать на либералов, «вашингтонский обком» и вездесущий Израиль.

И верно: на юродивых, нутром чующих боли и немочи своего народа, участницы оргии в Дарвиновском музее не тянут. А значит, это могло быть не озарение, а операция.

Вот только ее разработчик гениально чувствовал душу России. На это не способны ни либералы, ни американцы, ни деградирующий Израиль, приветствующий «исламскую зиму», «потому что это демократия». Конечно, там много наших специалистов, но их держат на правах «негров», пусть и высокооплачиваемых. А операции планируются на более высоком уровне.

Поэтому операция, похоже, планировалась в России.

Кем-то умным, – как человек, 6 мая сорвавший Путину инаугурацию передвижением оцепления на 300 метров.

Кем-то, кто, может, хотел и не вредить России, а просто отвлечь ее. Ведь под шумок этого дела мы почти забыли об убивающем экономику ВТО, о реформе, уничтожающей бюджетную сферу, о нехватке ликвидности в банках и даже о репрессивных законах.

А главное, о чем мы должны забыть, – приватизация. Ей подлежат РЖД (вся железнодорожная система страны), Сбербанк, «РусГидро» (почти все гидроэлектростанции), Роснефть (крупнейшая в мире по запасам нефти), «Совкомфлот» (главный танкерный перевозчик), Уралвагонзавод (основной производитель танков), «Аэрофлот» (основной авиаперевозчик).

Эта приватизация, насколько можно судить, будет массовым расхищением государственного (то есть народного) имущества. Потому что планируется во время глобального кризиса: денег в мире нет, и потому покупать будут дешево.

Приватизация объединяет глобальные корпорации и олигархов новой волны, именуемых порой «тимченко-ротенберги». В отличие от правительств и политических заговорщиков, они могут собрать и оплатить любых специалистов для планирования гениальной «операции прикрытия».

Кто вспомнит об акциях «Аэрофлота», когда суд принимает аргументы прокуратуры о том, что кривляние «пусек» могло привести к покушению на муфтиев в Татарстане? На фоне расспросов, являются ли обвиняемые «бесноватыми»?

Да и Навальный, возможно, введен в совет директоров «Аэрофлота» «под приватизацию». Если это не так, новый виток приватизации даст его расследованиям огромное непаханое поле.

05.08.2012

Либеральный клан вышел на тропу войны

Открытое письмо Дворковича Путину производит впечатление объявления либеральным кланом, одним из спикеров которого является Дворкович, войны на уничтожение – причем не Сечину лично, а всему силовому клану и, в том числе, Путину.

Вне зависимости от содержательной стороны вопроса (лоббируемая Сечиным передача электросетей «Роснефтегазу» действительно выглядит управленчески нелепо), открытое письмо – это политический жест, в то время как президентская комиссия (по ТЭК) – орган сугубо административный. Обращаясь к руководителю комиссии президенту Путину с открытым письмом, а не служебной запиской, член комиссии вице-премьер Дворкович тем самым демонстрирует невозможность нормальной служебной коммуникации и, соответственно, полную недееспособность этой комиссии.

Таким образом, сам жанр послания обнажает неработоспособность пресловутой путинской «вертикали» – по официальной версии, «власти», а на деле, скорее всего, коррупции.

Экономическая суть дела проста: получив феноменальные доходы на раздроблении единого технологического комплекса электроэнергетики и доведя ее до полной неэффективности, либеральные реформаторы намерены вновь «заработать» – теперь уже на исправлении собственных разрушительных действий. И, разумеется, за счет государства, а в конечном счете, – нас с вами. Сечин пытается вклиниться в этот «пир победителей» и расширить за их счет свою зону контроля, те дают жесткий и публичный отпор.

Но вот формат этого отпора для коммерчески-административного конфликта очевидным образом чрезмерен.

Кстати, миллиардер Абызов, ставший таковым под крылом Чубайса благодаря реформе электроэнергетики, не случайно вошел в состав медведевского правительства. Весьма вероятно, что его номинальная должность (министр по делам открытого правительства, о котором мало что слышно и которое напоминает кальку замшелых соросовских разработок) является просто прикрытием реальной работы по новой консолидации активов в интересах либерального клана.

Похоже, перед лицом надвигающегося глобального кризиса (не говоря о внутреннем социально-экономическом и политическом кризисе) либеральный клан осознал категорическую необходимость взятия под свой полный контроль российского государства, и письмо Дворковича – просто один из залпов медленно разворачивающейся новой политической войны.

Противоборствующими сторонами являются либеральные фундаменталисты, считающие, что государство должно служить не народу, а российскому бизнесу (такова суть пресловутого Вашингтонского консенсуса), с одной стороны, и силовые олигархи, свято верующие в то, что государство должно служить не народу, а им лично, – с другой.

Либералы обладают лучшей организацией, медиаресурсами, естественной тягой интеллигенции к свободе, поддержкой Запада (в который выведены активы всей офшорной аристократии, включая силовиков), а главное – ясным, незамутненным стратегическим сознанием, обычно ассоциируемым наблюдателями с теневой фигурой «могучего старца» Волошина.

Поэтому они обычно выигрывают, – и сейчас, когда с близящимся концом премьерства Медведева их влияние неминуемо резко ослабнет, – для них естественным было бы поставить задачу на полную «зачистку» госаппарата от всех враждебных элементов. Хорошо помня их принципы и подходы середины 90-х, могу предположить, что под таковыми будут пониматься как сторонники силовой олигархии, так и обычные патриоты-государственники, а также вообще все «носители государственного сознания», способные не только на аппаратное или политическое противостояние им, но даже на обдумывание чуждых им мыслей. Ведь, действительно, в России нет носителей более тоталитарного сознания, чем либералы.

Неизвестно, ставят ли они такую задачу на самом деле, – но с точки зрения политической ситуации у них нет попросту другого выхода. Ведь их символ и опора – Медведев – превращен в посмешище и при Путине не только не имеет самостоятельного ресурса, но и очевидным образом является временным премьером. Как в дни «ГКЧП-3» (задержание на проходной Дома Правительства после первого тура президентских выборов 1996 года сотрудника Чубайса с «коробкой из-под ксерокса» черного нала было истолковано тем как попытка госпереворота и привело к изгнанию тогдашних силовиков), они по самой логике обстоятельств должны перейти в атаку, чтобы не потерять все.

А перевод спора внутри президентской комиссии (пусть даже по принципиальному вопросу) на политический уровень при помощи открытого письма – это именно атака. Не банальный «вынос мусора из избы», а экстраординарный шаг, объявление именно политической, а не административной или коммерческой войны.

Путин не может сделать выбор между кланами. За либералами стоит Запад, контролирующий все активы офшорной аристократии, а без силовиков Путин будет «съеден» еще быстрее, чем был съеден поддержавший Чубайса в «ГКЧП-3» Лебедь.

Его единственный выбор, чудовищно страшный, трудный и, вероятно, противоестественный для него, но единственный гарантирующий ему сохранение власти – это выбор помимо кланов, в пользу России.

Решительный и бесповоротный отказ от разворовывания страны и легализации украденного в фешенебельных странах, представляющейся сутью государственного управления на протяжении всей четверти века национального предательства, к ее развитию.

Этот переход действительно страшен для власти, – для обоих кланов, – ибо означает радикальное ограничение коррупции и произвола монополий, что, скорее всего, будет воспринято правящей тусовкой, «жадною толпою стоящей у трона», как низвержение основ государственного строя и наглое ограбление правящего класса.

И реакция этой офшорной аристократии может быть такой, что судьба Милошевича покажется Путину пределом мечтаний.

Но эта реакция, пусть и по другому поводу, как показывает открытое письмо Дворковича, уже начинается.

И другого пути, кроме как сломать эту реакцию (и лучше в зародыше), у сегодняшних властителей России нет: альтернатива – утрата власти, то есть смерть, лишь в лучшем случае социальная.

Категорическим императивом не блага народа, но всего лишь собственного выживания нынешнего руководства является радикальное ограничение коррупции, ограничение произвола монополий, нормализация социальной политики, разумный протекционизм и комплексная модернизация технологической инфраструктуры.

С технической точки зрения ничего сложного здесь нет: снимите с полки учебник да читайте.

С политической точки зрения это революция.

Но революция, не совершаемая властью, неминуемо сметает саму эту власть, – это аксиома. И, если Путин и его компания не пойдут на эту революцию, либеральный клан – «штурмовая пехота» глобального бизнеса, объединяющий и властных, и протестных либералов – неминуемо сметет его, окунув Россию в жизнь, в которой «лихие 90-е» покажутся благостным царством добра, справедливости, благосостояния и гуманизма.

Путин вряд ли сможет сделать правильный выбор: мог бы – сделал бы раньше.

И тогда этот выбор придется делать нам с вами: после него, в хаосе системного кризиса и борьбы всех со всеми, ибо либералы, победив, немедленно начинают грызть друг друга, – мы помним это по «семибанкирщине» 90-х.

И к этому выбору надо готовиться самим и готовить общество, пока еще есть время.

Ведь выстрел, сделанный Дворковичем, – это отнюдь не генеральное сражение.

Хотя война уже началась.

25.08.2012

ЧТО НУЖНО ДЕЛАТЬ

О «локомотивах». Основы промышленной политики новой России

Стержень выживания России – разумный протекционизм (хотя бы на уровне Евросоюза): ведь все, что мы делаем руками, Китай делает дешевле, а часто уже и лучше нас. Если мы хотим иметь рабочие места – мы должны последовать примеру развитых стран: после обострения глобального кризиса осенью 2008 года Россия осталась единственной в «большой двадцатке», не усилившей протекционизм.

Слабость рыночных стимулов вынудит нас сочетать его с принуждением предприятий к технологическому прогрессу: сначала цивилизованными (через введение новых стандартов), а в случае непонимания – и административными методами.

При необходимости увеличить число занятых или создать производства товаров, которые в мире производятся менее чем тремя независимыми производителями, и нежелании частного бизнеса заниматься решением этих проблем, – придется создавать государственные предприятия (в случае их нестратегического характера – для последующей приватизации).

Важнейшая задача промышленной политики – освобождение малого предпринимательства. Даже при Сталине, в конце 30-х годов малый бизнес (в сегодняшних терминах) давал 12 % промышленного производства интенсивно готовящейся к войне страны!

Чтобы хотя бы приблизиться к этому уровню, предприятия менее чем с 20 занятыми (в сельском хозяйстве – менее чем с 50 занятыми), не занимающиеся финансовыми операциями, консультациями, внешней торговлей, перепродажей и другими потенциально спекулятивными видами деятельности, должны на 5 лет полностью освобождаться от всех видов налогов и обязательных платежей.

Это исключит возможность налогового террора и качественно расширит возможности самозанятости.

По тем же причинам необходимо свободное занятие пустующих сельхозземель. Любой гражданин России должен получить право занять брошенную землю сельхозназначения (до 1 гектара на семью). По факту обработки она должна оформляться в бесплатную долгосрочную аренду, по факту непрерывной обработки в течение 10 лет подряд – передаваться в собственность.

Все нормативные документы, относящиеся к налогообложению, следует упростить так, чтобы сделать их понятными среднему гражданину, – чтобы малый и средний предприниматель могли вести бухгалтерский учет без помощи специально обученных бухгалтеров и финансистов.

Жизненно необходима комплексная модернизация технологической инфраструктуры за счет накопленных госрезервов (безопасно для валютной стабильности можно использовать более 250 млрд. долл.), а в части проектов гарантированной доходности (например, модернизации ЖКХ крупных и средних городов) – и за счет накопительных средств пенсионной системы. Помимо ЖКХ, первоочередными направлениями модернизации должны стать автомобильные дороги (коммерционализация которых должна быть прекращена) и энергетика.

Это кардинально снизит как издержки экономики, так и расходы граждан и, создав огромный внутренний спрос, качественно улучшит деловой климат и усилит трудовую мотивацию населения.

Важной предпосылкой успешной промышленной политики является возвращение под реальный контроль государства колоссальной собственности, которая сегодня принадлежит ему лишь формально. Она должна управляться в интересах всего общества. Для этого надо обеспечить действенный многосторонний контроль государства, общественных объединений, трудовых коллективов и граждан за государственной (общенародной) собственностью, включая т. н. «государственные корпорации», остановить ее тотальное расхищение.

Необходимо выделить стратегически и социально значимые предприятия: в отношении первых не допускать перехода под контроль иностранного капитала или закрытия (пример – ВПК), в отношении вторых – чрезмерного сокращения численности занятых или закрытия (пример – градообразующие предприятия).

Предоставлять государственную поддержку частным предприятиям в условиях кризиса следует исключительно под залог пакетов их акций. В случае невозврата государственной поддержки изымать эти акции в госсобственность для последующей модернизации и (при необходимости) перепрофилирования.

Предоставлять господдержку госпредприятиям надо под личную (в том числе имущественную) ответственность их руководителей – вплоть до того, что руководство предприятия, получающего господдержку, может покидать страну лишь под личную ответственность чиновника, принявшего решение о предоставлении этой поддержки.

Необходимо восстановить целостность разрушенных реформами единых технологических комплексов естественных монополий (в первую очередь, электроэнергетики) и вернуть их в государственную собственность.

Следует воссоздать полномасштабную систему проектного финансирования, в случае сопротивления частного финансового капитала – национализировать кредитно-финансовую систему.

Стратегической задачей модернизации должно стать возвращение денег на Родину. И подать пример может лишь государство: оно должно вернуть в страну свои активы, размещенные за рубежом (Резервный фонд, Фонд национального благосостояния, часть резервов Банка России), и направить их на модернизацию и неотложную социальную помощь населению.

Используя опыт АФК «Система», необходимо создать Агентство передовых технологий, занимающееся поиском новых разработок, которые потенциально представляют собой технологическую ценность, доведение их до уровня промышленных образцов и последующую коммерциализацию.

Вторым новым институтом должно стать Агентство экономической реконструкции, концентрирующее всю помощь нефинансовому сектору и управление всем госимуществом (включая государственные корпорации) для модернизации инфраструктуры, строительства дешевого жилья, реиндустриализации (восстановления производства критически значимой продукции, не производимой в мире в должных количествах как минимум тремя независимыми производителями), модернизации АПК (за счет рефинансирования сельского хозяйства и прекращения недобросовестной конкуренции импорта), создания спроса на высокотехнологичную продукцию и на новые разработки, способные стать основой кластеров инновационного роста (в первую очередь это углубленная переработка энергоносителей, альтернативная энергетика, материаловедение, катализ), модернизации армии в рамках новой военной доктрины.

Временно свободные средства государственных предприятий должны отчуждаться Агентством экономической реконструкции и направляться на решение задач реиндустриализации и модернизации.

Следует быстро разработать и ввести в действие общенациональную программу энергосбережения, в разы снижающую совокупную налоговую нагрузку на предприятия, обеспечивающие рост производства при значимом сокращении его энергоемкости.

Наконец, надо перейти к разработке новых пятилетних планов развития страны (на основе индикативного планирования), увязывая в них отраслевые и территориальные программы развития, выделяя приоритеты развития и набор «локомотивных» госпрограмм: электроника, программирование, станкостроение, самолетостроение, железные дороги, ядерные технологии, биотехнологии, новые материалы…

Надо в полной мере учитывать отраслевую специфику: оптовую торговлю нельзя регулировать так же, как мелкую, точное машиностроение – как переработку сельхозпродукции. Создавая при помощи различных режимов регулирования равные условия для работы предпринимателей в различных отраслях, государство обязано стимулировать деловую активность в приоритетных направлениях и крупных проектах.

20. 09.2012