Текст книги "Письмо души. Сборник стихов. Том I"

Язык метафор

 
Дай мне надежду, дай мне право
Постичь любовь, где бьют в литавры.
Седые чувства – поздний явор,
И в сердце – тысячи метафор!
 
 
Где сны бесстыднее разврата,
Где дни безумием богаты,
Язык любви – души проказа,
И чувствам бесконечно рады.
 
 
Где нет зимы и тучи тлеют,
Где солнце заплетает зори.
Снежинки, подлетая, млеют,
И радость лечит злые хвори.
 
 
Где плач любви ласкает ухо,
Где жить не могут друг без друга.
Где ревность – глупая обуза
И пляшут ноты трубадура.
 
 
Ты позови, где нет жеманства
И позабыли чувство рабства.
Туда, где нет семьи и хамства
И бедность выше, чем богатство.
 
 
Ты отвези, где жизнь – баллада
И зависть, умирая, рада.
Где смотрят без дурного взгляда,
И в Судный день не видно ада.
 
 
Ты уведи, где осень стынет,
Одевшись в жёлтые наряды.
И листья, падая, не гибнут,
Вращаясь в танце для услады.
 
 
Где реки ночью засыпают
И облака моря питают.
Цветами горы украшают,
По вечерам кобзарь играет.
 
 
Там только от любви страдают
И по ночам танцуют румбу,
Где пальмы тени догоняют
И наблюдают ночь под лупу.
 
 
Ты позови в блажное время,
Где солнце пряталось за небо.
Беснуясь, в нас кричало семя,
И сладкий мякиш не из хлеба.
 
 
Ты забери, где нет бахвальства
И ночь дороже сытой лести.
Где ненавидят ложь и хамство
И смерть – не главное из бедствий.
 
 
Где бури грозы наполняют
И зло рихтуется губами.
Где мудрость души заливает
И чувства колются стихами.
 
 
Где слёзы, не родившись, тают.
В ложбине – красные закаты.
Где нежность сердце обнимает
И поцелуи кавалькадой.
 
 
Там всем тепло и без одежды,
А небо звёздное – коврами.
Там ветер шлёт любви надежды
И ярость чахнет над цветами.
 
 
Там свет, который нереален,
И мир питается любовью.
Дебаты там у тёплых спален
И утром счастье в изголовье.
 

Астана

1996

Город-Шлёнда

 
У Москвы дорога злая,
День другому – кривобок.
Жизнь ломает, унижая,
Фарисей даёт урок.
 
 
Целый день от дома к дому.
Спозаранку водку пьют.
Карлик деньги носит гному.
На Петровке дело шьют.
 
 
У надежды срок недолгий,
Город-шлёнда любит ложь.
Правит шельма, воют волки,
За спиной точёный нож.
 
 
Держит пост любви разлука,
Не страдает, просто ждёт.
Хитро разум душит скука.
Тело в баню жлоб ведёт.
 
 
Болью каркают подранки,
Умирая, жизнь растёт.
Рвутся вены и лоханки,
Предвкушенье счастью врёт.
 
 
Лямки тянут руки смерти,
Воз тяжёлый – сотня в час.
На погосте рядом клетки,
Над Москвой – Великий Спас.
 

* * *

 
Всё «случайно» – не случайно;
Кровь волчонка, травля волка.
Смотрит с неба грустно мама,
И в углу отца двустволка.
 

Взгляд в прошлое
(Вольные стихи)

Уличный жаргон. Все имена, персонажи и события реальны.

 
Тара́з, столица Семире́чья,
Оазис посреди степи,
Хребта киргизского предплечье,
Исток песчаной Маюнги.
 
 
Айша-биби́ и Бабаджа́-хаты́н
Нашли приют у жёлтых стен.
Ты развалил гробницу Карахана
И обратил Караханидов в плен.
 
 
Прошли по улицам твоим
Купцы, бродяги, циркачи;
И разоряя, истребляли
Солдаты, воры, палачи.
 
 
Плывёт истории картина
И отражает сущность мира:
Шёлк из Китая, финики Багдада,
Шерсть из Туркмении, рабы из Самарканда.
 
 
Струится время сквозь века,
И растекается вода по арыка́м.
Журчит Тала́с из Ковпака́,
Мирабы разливают воду по дворам.
 
 
Весь город окружён полями,
Ночами варят опиум из мака.
В долине Чу́йской – рай из конопли
И анаша дешевле шлака.
 
 
И днём, и ночью, и намедни
Дымятся плов, самса́ и чай.
Дандалы скот торгуют до обедни
И весело жуют насва́й.
 
 
Кумы́с без водки и закуски
Кислит и перемешан с пылью.
От рыжей хны разъело руки;
Овчина грязная воняет молью.
 
 
Верблюд плюётся, заражает смехом;
Чеченцы с турками торгуют жестью.
Дунга́не с татами – сосновым лесом,
Казахи с ќурдами богаты шерстью.
 
 
Корейцы продают кунжут,
Узбеки продают быков.
Уйгуры предлагают уток,
А греки – крупных индюков.
 
 
Славянки томные несут соленья,
И украинцы гордятся салом.
Бабуся русская кричит: «Варенье!»
Ингуш в папахе торгует мясом.
 
 
Кореец Ким, директор лавки,
Толкает левый ширпотреб;
Безногий Са́вва продаёт пиявки,
Слепой Арно́ танцует степ.
 
 
Завцехом Ги́ви привёз аджику,
И грузчик Ма́ха раздаёт по точкам.
Народ толпится, захотел клубнику;
Татарки стройные химичат с соком.
 
 
Пивная бочка под тентом прячется,
Продукт фабричный отдаёт мочой.
Литовка Эльза под солнцем парится
И разбавляет пиво ледяной водой.
 
 
Карманник Веня в рядках шурует,
Орлянку мечет местная шпана;
Эстонка Соня в золоте флиртует,
Студенты вяжут веники из льна.
 
 
Завмаг Иван торгует водкой
(Палёной пахнет в три угла).
Платон-цыган, весь рот из золота,
Ругнулся смачно, забил «козла».
 
 
Татары крымские дерутся с греками –
Конфликт за место поближе к входу.
Хемшины ушлые торгуют печками;
Болгары с немцами спорят за воду.
 
 
Таджик-подкидыш кричит: «Лепёшки!»
Цыганки толстые гадают-врут;
Туркмен-ворюга бросает кости,
И талыши́ на петушиный бой зовут.
 
 
Играет в ля́нгу еврей бухарский,
И в се́ку режется блатной народ;
Грузин готовит шашлык аджарский;
Портной даргинец папахи шьёт.
 
 
Старик-баптист торгует бренди.
Директор рынка, узбек Аман,
В костюме белом, английский денди,
А следом – замы собирают дань.
 
 
Менты ленивые едят лагма́н,
Народ несёт продукты и вещдок;
Казах-начальник сел на стакан,
И базарком готовит свой оброк.
 
 
Кида́ла Алик напёрстки крутит,
Клиенты – братья через двоих.
Глаза невинные, руками мутит.
Снимает стольник на троих.
 
 
Нарко́ш Бахи́т, мерке́нский бес,
Торгует чу́йской анашой;
Торчки́ визжат (сыре́ц на вес),
Дурман глотают всей братвой.
 
 
Казах Мура́д ест бешбарма́к,
Меж пальцев жир течёт и сало.
Кореец Пак забил собак,
Готовит мясо для шалмана.
 
 
Казашка-бандерша Рахмб
Торгует девками на час.
Товар поштучный, без страховки,
И место встреч – кафе «Тала́с».
 
 
Калеки, нищие стоят у входа
И побираются, чем Бог пошлёт;
Бомжи кося́т – особая порода,
Стоят у стойки, просят рюмку впрок.
 
 
Ночной приют – «Мечта поэта»:
Рупь сорок с носа за ночлег.
Аборты ночью – четвертак за тело –
И утром ангелов кидают в туалет.
 
 
Плюгавый банщик, даун из детдома,
Разносит мыло и тазы,
И кастелянша Роза из дурдома
Всем улыбается и смотрит на трусы.
 
 
На базе кипиш: ковры украли!
Товар вручную волокли.
Менты пришли, следы искали,
А вечером навар делили.
 
 
Все поливные – чеченцы местные,
Скот возят краденый в Ташкент.
На перевале посты известные –
Десятка за ворованный сегмент.
 
 
Хали́с-ката́ла ищет ло́ха –
Таких уже в помине нет.
С ним кореянка Юля-кроха,
Готова дать и за обед.
 
 
Таксист залётный с Наманга́на
Пробил отвёрткой рот лезгину.
Сражались долго у ресторана,
В ответ водиле зашили глотку.
 
 
Балкарец Берд, глава куя́на,
Сошёлся в схватке на ножах –
С той стороны калмык Коро́на,
Теперь лежит не при делах.
 
 
Поморец Костя на чёрной кляче
Кричит: «Игрушки на сырьё!»,
И детвора, сорвавшись в клинче,
Ворует дома мамино тряпьё.
 
 
На майдане «Битлз» крутят,
Танцы, спирт и димедрол.
После танцев все бакланят –
Зубы в кровь и перекол.
 
 
Цеховик, еврей Самсон,
Туфли шьёт, футболки строчит.
С ним напарник, Длин Аро́н,
Весь «левак» по лавкам возит.
 
 
Кривоногий немец Крапп
На дому платки катает;
Ткань из люрекса жаккард,
И товар под импорт катит.
 
 
Гершензо́н, бандит и вор,
Обложил кафе «Луксо́р».
Рассекает в чёрном ЗИМе,
Три жены, дом с мезонином.
 
 
Рома Ленский, чуйский урка –
Вор-щипач по кличке Ворог.
Рядом – Томка-малолетка,
Носит бритву и поёт «Семь сорок».
 
 
Вор в законе Сеня Струк –
«Бабок» вал, волына сбоку;
Отстегнул в общак сто «штук» –
Мир блатной признал за доку.
 
 
В кабаке идёт гужбан:
Водка, шлюхи, балаган.
Каратист косой Салман
Одел Сеню на калган.
 
 
Отморозок рыжий Фахт
(За грабёж четыре ходки)
Смотрит Гуле прямо в пах –
Волос дыбом, текут сопли.
 
 
На Шанхае русский мир:
Церковь, Троица, просфир.
Главарь банды Гена Кир –
Городской шпаны кумир.
 
 
На вокзале стоит шухер:
«Раздели» поезд на Ташкент;
Запчасти, платья и мохер
Барыги отвезли в Чимкент.
 
 
Весь город поделён на зоны,
Дерутся «стеночка» на «стенку»:
Ножи, обрезы, шестопёры;
И каждый день бегут на «стрелку».
 
 
Любая должность знает цену,
За смерть и роды берут мзду,
Студенты дают взятки за учёбу,
И браки совершают по расчёту;
 
 
В райкоме делят дефицит:
Квартиры, стенки и авто́.
У всех на роже профицит,
Для них рабочий класс – ничто.
 
 
Совхоз гудит, народ смеётся.
Корма украли, скот сгорел.
Директор красный, казах-пропойца,
Поджёг коровник (оборзел!).
 
 
В больнице крысы, палаты грязные,
Бельё из дома, лекарства нет.
Бакшиш в законе, врачи смешные,
От всех болезней – один ответ.
 
 
Весь Вавилон похож на лотос:
Хватает места нищим и бродягам.
Смешался люд в единый этнос,
И местные здесь говорят с акцентом.
 
 
Кипит, шумит Восток и Азия,
Вода из чайника по три копейки.
Тара́з, ты юности лихой фантазия,
Учитель мой, как делать деньги!
 

На центральном базаре города Джамбула

1980

Легенды – часть неправды
(Рубаи)

 
Молитва всякая, на всякий случай.
Живущий по желанью – паразит.
Раб любит покаяние покруче,
Безвольный за судьбою семенит.
 

* * *

 
В вечерних сумерках рождается закат.
Воистину луна – помощник ночи.
У слабости всегда незримый виноват.
Язык любви у старости короче.
 

* * *

 
Нам нравится «извольте» и на «Вы»,
Мы любим покаяние похлеще.
Мы ищем в оправдание «кабы»,
И память шепчет нам: «Кабы не леший».
 

* * *

 
В богатстве – сила, нет сильнее силы.
Истрать быстрей, потрать, что накопил,
Оставишь детям – вырастут кутилы,
Ты лень для них заранее купил.
 

* * *

 
Удача впереди – порой уловка.
На жалкое подобье не гнушайся.
Нам жизнь готовит часто мышеловку,
Попал в капкан – молчи, не признавайся.
 

* * *

 
Любая тайна через время – вечность,
Легенды – часть неправды между строк.
Владельцы уповают на конечность,
Срок годности имеет свой порог.
 

* * *

 
Иди вперёд, не бойся, не ругайся,
За смелым весть разносится быстрей,
И если мир красивым не удался,
То измени свой мир и стань хитрей.
 

* * *

 
Проходит время, исчезают годы,
И всё равно всё старое уместно.
Века питают ложью эпизоды,
И подлость остаётся неизменной.
 

* * *

 
Когда повержен враг, то не усердствуй.
Несчастью покоряйся, жди времён.
Великие стремятся к совершенству,
И наступает череда реформ.
 

* * *

 
Да, каждый вправе обладать правами,
И это право закрепляют правом,
Что молча не меняется с годами,
Становится отверженным анклавом.
 

* * *

 
Мы любим многих, хочется немногим
Отдать любовь и счастье подарить,
Нам жизнь твердит, что лучше быть убогим:
Удобней, деньги взяв, благодарить.
 

* * *

 
Язык порой острее ста кинжалов,
И даже сильных побеждает лесть,
Но умный ищет там, где есть аналог,
Обидное поддерживает месть.
 

* * *

 
Слова-подарки раздавай сейчас,
Что невзначай – оценится дороже.
От лести защищайся парой фраз,
Лакейство мелкое с любовью схоже.
 

* * *

 
Признаешь критику – признаешь правду,
Признаешь правду – совестью подрос.
Не отвергай вчерашнее злорадно,
Последний день – судьбы апофеоз.
 

* * *

 
Молитва – грешнику на час заплатка,
И церковь кормит паству чудесами.
Усопший мир – религии загадка:
Да, будет где-то там, за небесами.
 

* * *

 
Политика есть правило кощунства,
Вожди – несчастье для порядка.
Страсть – эликсир и стимул безрассудства,
И смерть – отложенная правда.
 

* * *

 
Чем меньше молодость боится смерти,
Тем больше старость проклинает жизнь.
Чем больше скупость хочет стать безбедной,
Тем больше щедрость любит атеизм.
 

* * *

 
Война бросает дерзкий вызов смерти.
У каждой страсти свой источник.
В бою погибнуть проще, чем в бесчестье,
И время – приговор заочный.
 

* * *

 
Солдат в бою мечтает о больнице,
И нищий грезит о богатстве.
Охотнику за честь убить волчицу,
Убийцы любят до злорадства.
 

* * *

 
Фантазии доходят до безумства,
И вкусное приносит только вред.
Дорога в рай – блаженство до распутства,
И опыт жизни – горечь рваных лет.
 

* * *

 
Ушедший мир – для будущего вехи.
Опасен тот, кто знает, что ты слаб.
Не зарекайся, что «ни в коем веке».
Великий – тот, кто создаёт масштаб.
 

* * *

 
Чем дальше время, тем оно бесценней.
Успех бывает завистью богат.
Талантливый нуждается в сомненье.
С нахрапа начинают наугад.
 

* * *

 
Не видев, подтверждаешь аморально.
Лоза бродившая – не виноград.
Способность передать конгениально.
И задним легче опыт обобщать.
 

* * *

 
Жена, уставшая душой, – чужая,
Болтливый друг – опасный идиот.
Ошибка власти – весть порой благая.
И казнокрад – казённый патриот.
 

Я просто медленно люблю

 
Сердечный квест терзает душу,
Любовь безвинную виню.
Поверь, я клятву не нарушу,
Я просто медленно люблю.
 
 
Я сердце болью залатаю,
Реальность прошлым залечу,
Поверь, я помню и скучаю,
Я просто медленно люблю.
 
 
Устав, знаменье ожидаю,
Наречьем чувства развожу,
Глазами вечер размываю,
Я просто медленно люблю.
 
 
Не делай вывод, не играйся,
Я чувства заново дарю.
Прошу, чужими не питайся,
Я просто медленно люблю.
 
 
Да, я такой, я очень сложный,
Я страсть любви на два делю.
Характер нежный и тревожный,
Я просто медленно люблю.
 
 
Твои страданья, наши встречи –
В архивах памяти храню.
Горю я тихо, словно свечи,
Я просто медленно люблю.
 
 
Цветок любви, пристрастья мантра,
Я, ревностью кропя, травлюсь.
Твои глаза, любви Кассандра,
Я просто медленно люблю.
 
 
Не мог, не смог я суть исправить,
Ночами мучился, не жил.
Я не умел словами гладить,
Я просто медленно любил.
 
 
Устало счастье – не вернётся,
Твоя любовь равна нулю.
Моя же – беспокойно бьётся,
Я просто медленно люблю.
 
 
Тебе неймётся, хочешь сразу –
Сказать, что ядом опоил.
Не жили чувства по заказу,
Я просто медленно любил.
 
 
Ты очень часто говорила,
Что я надежду погубил.
Нужда судьбой руководила,
Я просто медленно любил.
 
 
Однажды ночью ты сказала,
Что жизнь одна, хочу семью.
У птицы два крыла – начала,
Я просто медленно люблю.
 
 
Ты сердце разнесла на клочья,
Ты бедность не смогла простить.
Любовь горит не только ночью,
Готов безропотно любить.
 
 
Уходит время, жизнь смеётся.
Я день ко дню назад веду,
Любовь на дне стакана бьётся,
Я просто медленно люблю.
 
 
У верности глаза в печали,
Я грех надеждой подкупил.
Искали счастья, не дождались;
Я просто медленно любил.
 
 
Я в предвкушении безбрежен,
Я буду ждать, не тороплюсь.
Пусть память чувства ярью режет,
Я до бесстыжести люблю.
 
 
Я бессердечьем обезвожен,
Заочно ложь заборонил.
Уловкой хитрой обездолен,
Мне очень больно, что любил.
 
 
С годами чувства не остыли,
Во сне летаю, сны ловлю.
Безвольем счастье замостили –
Я жду и медленно люблю.
 
 
Любовь ушла, не умирая,
Я вещей радостью живу.
И ничего не понимая,
Опять заманчиво люблю.
 

Донская трагедия

 
Счастье – око за око.
Слёзы катятся скупо.
Вера спросит нестрого.
Мысли каются глупо.
 
 
Пальцы держат запястье.
Руки – сплошная рана.
Сшили белое платье.
В сердце плачет нирвана.
 
 
Смотрят глаза из альбома,
Жизнь тихо прячется в коме.
Кружит в тоске полудрёма,
Счастье, забытое в доме.
 
 
Я не забыл, не забуду.
Я безнадёжно испуган.
Было когда-то – не будет,
Я получил по заслугам.
 
 
Окна завешены ровно,
Красные розы по дому.
Дайте надежду: мне больно!
Дайте мне горькую водку.
 
 
Поздно. Надежда не верит,
Грузом ложится на плечи.
Прошлое душу не лечит,
Кречет спросонья щебечет.
 
 
Церковь за белым карьером.
Люди толпятся у стенок.
Платье другого размера –
Сделали десять примерок.
 
 
Небо не кажется млечным,
Голые вишни – не вишни.
В очередь долго за грешным.
Льются ненужные ливни.
 
 
Осень любви не помеха,
Холодом время говеет.
Как и куда мне доехать,
Где прошлым сердце согреет?
 
 
Храбро шагну ночью в вечность.
Знаю, уйду неспокойно.
Час за минутой по встречной,
Вслед за любовью соборно.
 
 
Счастье и чувства в придачу
Я заберу – пригодятся.
Вещи отдам на раздачу:
Людям на память сгодятся.
 
 
Жить мне осталось немного,
Я не дождусь, когда встречу.
Хочется дико спиртного…
Плачут, кончаются свечи.
 
 
Смерти отдамся без боя –
Мечется радостно сердце.
Хочется рядом с любовью
Видеть восходы на месте.
 
 
Хочется вместе, как раньше,
Утром к утру возвращаться.
Ниже и ближе, и дальше
Не уходя целоваться.
 
 
Слёзы, судьбу зазывая,
Тянут кадык заполошно.
В сумерках жизнь никакая.
В сумраке память истошна.
 
 
Слышишь, ты зря, не надо…
Дети уже большие.
Голос хрипит иначе…
Слёзы совсем сухие…
 
 
Дни превращались в блаженство,
Время за нами гонялось
Страсть превратилась в легенду,
Чувства в безумство срывались.
 
 
Ты мне шептала: «Ты первый,
Верность едина с любовью».
Губы в масть веером грели,
Ночью кусаясь до боли.
 
 
На Пасху – разные сласти.
Трезвон разносился дважды.
Казачки пухли от страсти,
Купаясь, прыгали с баржи.
 
 
Видишь, какие розы
В красно-чёрном свеченье.
Это прошлые грёзы…
Лезут как наважденье.
 
 
Губы губой помадил,
Веки сурьмой красую.
Платье надел, украсил,
Руку к руке связую.
 
 
Пальцы стали лиловыми,
Ногти – рубиновым цветом.
Щёки совсем бескровные.
Крестик на шее из меди.
 
 
Наша любовь осталась
На перекрёстке судеб.
Времени не осталось,
Жалость слёзы канючит.
 
 
Руки бьются о стену,
Этот день будет крайний.
Мир становится тленным,
Пол шатается пьяный.
 
 
Кто-то – ножом по венам.
Кисти стали пунцовей.
Это – ночь откровений.
Связки рвутся на слове.
 
 
Я благодарен безумству,
Я не хотел жить иначе.
Мысли теряют рассудок,
Дочка невидимо плачет.
 
 
В комнате всем одиноко,
Бьётся в груди сознание.
Стрелки стучат однобоко,
Жизнь бесконечно ранена.
 
 
В церкви, где нас венчали,
Трепет последней встречи.
Здесь любовь обручали.
Стынет застывший вечер.
 
 
Утром на лунной ветке
На перегоне «Вечность»
Смерть на белой салфетке
Адрес черкнёт за верность.
 

* * *

 
Снова начнём сначала:
Там – где любовь без конца.
Небо там без причала,
Там нет вдовы и вдовца.
 

На перекрёстке между строк

 
Шарашил дождь, на крышу падал,
И ночь густела по углам.
Звенящий гром по небу жахал
И рвал надежду пополам.
 
 
Бежали строчки за руками,
И чувства прятались в дожде.
Пытала память дни за днями,
И ночь была родня страде.
 
 
Терзал и мучился внакладе
Любви жеманной яркий взор.
Я приготовился к расплате,
Приняв заслуженный позор.
 
 
Любви жестокая десница…
Познало сердце суть потерь.
Душа, узревшая, казнилась,
Крича: «Незримая, поверь!»
 
 
Очнулось счастье виртуально
На перекрестке между строк.
Я рифмовал стихи печально
И сигаретой стол прожёг.
 
 
Любовь, буксуя, окотилась –
Невзгоды прятались внутри.
Разлука твёрдости лишилась,
В смятенье чаяла любви.
 
 
И чувства с вывертом, наружу
Разделись, мыслями согрев.
Я прошлым счастьем был разбужен,
Звучали буквы нараспев.
 
 
Мой дух, обиженно рыдая,
Таскал по скулам желваки,
И я, бумагу возвышая,
Отдал словам писать стихи.
 
 
В пылу любви ершистой ночи
Стучали вены на виске.
Язык любви весьма доходчив.
Следы от ног на потолке.
 
 
Где сутки меряли недели,
Открыли грёзы сердцу дверь.
Горели губы, чувства съели,
Трава жаднее, чем постель.
 
 
Развратный вечер был несметный,
Любил до кончиков волос.
Дождём кропил закат волшебный,
Застав очаг любви врасплох.
 
 
Орал без памяти, в распутстве,
Любил до потного дождя,
Кружил в счастливом самодурстве.
И каждый раз, едва спустя,
 
 
Гнусавый ветер бил по окнам,
И брызги шмякали в стекло.
Я испугался: думал – чокнусь,
И прошлым время обросло.
 
 
Однажды встретились случайно,
Я не хотел, любовь жадна…
Наверно, карма жизни – тайна,
Наверно, это просто тьма.
 
 
Сливались тени, серебрилась
Луна на звёздном алтаре.
Шептали звёзды: «Не ленитесь»,
И страсть открылась в полноте.
 
 
И лунный дождь ночной истомой
Окутав плечи, обнимал,
Рассудок, в стельку оголённый,
Волчком крутился, изнывал.
 
 
И карий омут глаз янтарных
Зажёг любовь, и в красоте,
Лица не видя, взгляд сакральный,
Стонал: «Люби меня везде».
 
 
Нам было сорок: два по двадцать,
И мир казался молодым.
Ты мне сказала: скоро свадьба,
И я не буду холостым.
 
 
«Благая весть живёт и дышит:
Ребёнок сладкий – счастья плоть.
Наш птенчик, маленький худышек,
Отрадный мальчик, зрелый плод.
 
 
Комочек тёплый, желторотик,
Последыш, крошечный сынок
Руками бьёт меня в животик,
Дитя души, судьбы зарок…
 
 
Толстею, стала некрасивой,
И много дел, невпроворот.
Я стала глупой и ленивой,
Во мне детёныш наш живёт».
 
 
Прости, притихли мои чувства,
Прости, затихла моя страсть.
Открылась рифма словоблудства,
Я начал что-то лепетать.
 
 
Устав от страха близоруко,
Я начал быстро догорать,
Слепил подругу с перепугу,
Запил и научился врать,
 
 
Искал причину, поругался,
Ушёл дорогой в никуда,
По цвету глаз менял, венчался,
Грехи раскидывал сплеча.
 
 
Я был до дурости любимый,
Ходил чужою стороной.
Покинул край земли постылой,
Искал мечту, где жизнь дырой.
 
 
Один во времени скитался,
Прошёл корявый путь насквозь,
С другой сквозь сутки целовался,
Искал беспечную любовь…
 
 
Сегодня ты совсем другая,
И год другой в календаре.
Я стал приблудным, ночь моргает,
Сошлись морщины на лице.
 
 
Не умираю, голодая,
Пишу стихи о Судном дне.
Мазюкаю, в маразм впадая,
И помогаю худобе.
 
 
Не слову верят, верят лицам,
Я был циничный лицемер.
Любовь с обманом не гнездится.
И память – умный глазомер.
 
 
Прости, далёкая, не спится.
Последний вздох на посошок.
Оставлю, может пригодится,
На кухне белый ремешок.
 

Колея дождевая

 
Горемычной любовью страдая,
Вспоминая, телесность ищу.
Слышу звон мозаичный, внимая
Прозаичной надежды судьбу.
 
 
От безумия крайности жалок,
Обнаружил благую в руках.
Мне мечта подарила подарок:
Беспокойные чувства вразмах.
 
 
Не святая, а просто родная,
Неземная любовь с большака.
Чувства время жуют, не стихая,
За глаза говорят чуть дыша.
 
 
«Дорогая», – шепчу, унижаясь!
Век постылый, немой и без глаз –
Слыл гулякой, любви не чураясь,
Я с годами в несчастной увяз.
 
 
Ты совсем не такая – иная,
Одним махом зараз вознеслась.
Ярых чувств – колея дождевая.
Я согласен сейчас и на раз.
 
 
Я готов закричать до безумства,
Я нашёл кружевную впотьмах.
Я пишу рифмы слёзные в буйстве,
Образ счастья ищу в пеленах.