Текст книги "Гардар. Книга третья"

Глава 7

Об этом я думал и спустя сутки, когда мы убегали прочь из Кеура.

От силы триста победителей, против которых целая страна.

Триста израненных человек, большая часть из которых едва могла стоять на ногах, да ещё полторы сотни тяжелораненых – все, что осталось от армии Гардара.

Не знаю, каким образом Магнивар сумел так точно нанести свой последний удар, но мы остались единственными живыми во всем городе. Тёмный Повелитель, его солдаты, химеры, зелонцы – все обратились в камень. Кеур превратился в город каменных скульптур, и только потому мы и выжили: врагов в городе было ещё достаточно для того, чтобы если не через двадцать минут, так через два часа боя измотать нас, опустошить ману магов, запасы болтов и уничтожить.

Так что нам пришлось бежать. Магнивар победил своего противника, вот только сутки уже не приходит в себя, даже дышит едва-едва. В таком же состоянии трое из тех архимагов, что держали для него круг силы. Четвёртый, Гратой, остался на ногах – это он закрывал портал. Вот только ритуал Создательницы не разбирает, кто его проводит, и забрал весь запас его маны, оставив беспомощным. Сейчас она восстановилась, да что толку?

Средний состав магов был весь уничтожен. Все искатели и магистры погибли при том ударе тёмного. Гратой, кстати, подтвердил, что враг превзошёл предел силы Повелителей и был тем, кого в других мирах обычно именуют богами.

Если сравнивать с известными нам, то это прежний уровень Предателей, которые ударили Создательницу в спину, и самых могучих из сегодняшних Стражей. Ещё можно вспомнить нашего Императора, который предпочёл именовать свою ступень силы «архонт» – и на этом, пожалуй, всё, в Гардаре лишь он обладает таким могуществом.

Одно то, что мы сумели убить существо подобной мощи, – уже невероятно. Вот только, даже осознавая разумом этот факт, я не мог успокоить сердце. Перед глазами всё ещё стояли картины проросших ледяными иглами фигур, сплошного ковра лежащих под ногами тел, то и дело мелькали знакомые лица. Хотя мне грех жаловаться, я счастливее многих в феме: жив сам, нашёл среди живых Рино, пусть он пока и не пришёл в сознание. Более того, после бойни на площади, после нескольких ударов молниями, открывая вчера глаза, я думал, что выжили лишь маги и офицеры, чья защита оказалась крепче. И, к счастью, оказался не прав. Всё вышло не так. Огневик Строй, который выжил, получив удар Ледяным повелением, и бил по Тёмному богу огнём – погиб. Погиб и наш второй офицер-бегунец Орой. Они были похожи именами, вечно рождая шутки среди солдат, и легли бок о бок в могилу в Кеуре. Зато в живых остались Вид, Пламит, Каир и связистка Лария. Последней старший сержант выдал отличную офицерскую кольчугу и даже добыл офицерский же амулет, а вот почему выжили простые солдаты – я не мог понять. Удача? Судьба? Как бы то ни было, но бегунцы Одис, Платий и Рамон остались живы, чему оставалось только радоваться.

Настораживало, что чудовище такой силы шагнуло в портал в числе первых. Словно Тёмный бог ждал этого портала, так же как и сотни солдат и магов, неостановимо вливавшихся в его зев. А ведь будь иначе, и удар Магнивара по городу было бы некому остановить. Именно об этом я думал, в отупении помогая складывать сотни тел в здание, которое мы выбрали их могилой. Письмо курьера фельдъегерской службы хотя и ответило на многие вопросы, но на этот ответить не смогло.

Курьер не успел буквально на десяток минут, оказавшись на холме в тот миг, когда мы втянулись на улицы города. Ну, хотя бы помог отбиться от химер нашему обозу. Мастер магии и меча оказался как никогда кстати для тех двух десятков бойцов, которые оставались с санями-линейками, так что мы сохранили тягловых химер и, уходя, смогли забрать с собой всех раненых.

А их было много, и они продолжали умирать, несмотря на работу лечебных амулетов и непрерывные хлопоты двух оставшихся у нас лекарей и мастера стихии Жизни. Так, через час после закрытия портала умерли старший лейтенант Хот Орай и легат Минтар, которые выдержали и повеление Льда, и удар молний, но которых не смогли спасти ни лечебные амулеты, ни помощь лекарей. Так же, уже в пути, умирали десятки других, тела которых мы продолжали везти с собой. А вот Лария осталась жива и даже пришла в себя.

Как бы там ни было, но в депеше курьера сообщалось, что у зелонцев появился ритуал для создания пробоя из нашего мира. Пусть. Это было очевидно, если вспомнить нагромождения тел у явных якорей для ритуала, которые мой Гвардеец превратил в груды щебня. Но почему тёмные оказались столь готовы, словно они ждали этого момента? Вот что тревожило меня и остальных, и о чем не было ни слова в депеше из столицы.

Впрочем, курьер уже умчался, увозя с собой и описание случившегося, и просьбу о помощи, и наши дальнейшие планы.

Есть шанс, что разрушенные пирамиды якорей уникальны и требуют много времени для создания. Ведь будь иначе, и пробой портала не случился бы в последний момент, когда мы уже стояли у стен города. С другой стороны, глупо думать, что во всем Зелоне внезапно закончились химеры и некроголемы. Да, их не хватило бы на новый штурм Пеленора или прямое сражение с нашей армией. Да, фема, пусть и наспех собранная, но полная бойцов, могучих магов и големов, должна была легко перемолоть остатки их сил. Ведь как бы ни были неприхотливы химеры, но Зелон мог прокормить лишь ограниченное их число, и зелонцы давно подошли к этому пределу или даже шагнули за него. Одного Магнивара было бы достаточно, чтобы уничтожить любое число врагов, не прикрытых равным ему Кернариусом.

Всё так, вот только сейчас мы, победив, разгромлены. В Пеленоре, конечно, есть гарнизон, способный отбросить от своих стен приступ, а что делать тем отрядам, которые продолжают собирать простых зелонцев по мелким посёлкам? Что делать лагерю в зелонском городке Растае, где их всех собирают? Что делать нам?

Бежать, ожидая удара в спину? Оглядываться, гадая, когда рыскающие по лесам химеры соберутся в стаю побольше и выполнят команду своего хозяина? На расстоянии вытянутой руки от меня шёл архимаг Гратой, чья стихия Воздух. Он восстановил ману, но сейчас всё равно бесполезен, и это гнетёт его сильнее всех прожитых лет. На моих глазах он за сутки из крепкого пожилого мужчины превратился в согнутого невзгодами старика. Та битва, накал противостояния, тот последний удар что-то сломал в нем, и плетения, что он тренировал десятки лет, теперь рассыпались в его ауре бесполезной мешаниной рун.

Так что дорога через болота оставалась нашим единственным шансом подороже продать жизни и спасти остальных: раненых, Повелителя Магнивара, архимагов, отряды, оставленные за спиной. Болота простираются на несколько дней пути, и если нас будут преследовать, то либо потеряют на обход время, либо будут вынуждены атаковать в лоб.

Пусть пробуют. Бежать у меня уже тоже не было сил: три дня, проведённые на ногах, то и дело отбиваясь от десятков мелких нападений, вымотали до предела. Казалось, что эти твари научились и без всякой невидимости обходить «Сеть», возникая уже на расстоянии удара мечом. Глупость, конечно. Просто я устал, а они строго выполняли приказы своего хозяина, да ещё и солдат игнорировали. Зато убили уже шесть тягловых химер. Ещё два таких дня – и в сани с ранеными придётся впрягаться нам самим. К тёмным такое…

Так считали все. А потому полторы сотни человек станут здесь стеной, выигрывая время для уходящих с ранеными.

На этой узкой дороге между нашими отрядами стояли двое: высокий и худой капитан Стирой ра Малт, выбранный старшим из выживших офицеров, и сгорбленный, опирающийся на посох Гратой, которого сейчас не узнали бы собратья-архимаги из-за изрезавших его лицо морщин. Словно олицетворение могущих сжимать в руках меч и тех, кто ранен и надеется лишь на нас.

– Тонму капитан, я прошу вас продержаться всего сутки. Этого уже хватит, чтобы мы сумели оторваться.

– Вы можете рассчитывать на нас, лэр Гратой. Я не посрамлю приставку «ра» перед именем. И ни один из стоящих у меня за спиной не подведёт Гардар. Мы простоим дольше.

– Тонму капитан, в этом…

Пока Вид распределял солдат в два отряда, я с удивлением, которое пробилось даже сквозь усталость, наблюдал за этой сценой. Архимаг был чересчур официален: я впервые видел, чтобы маг такой силы так строго употреблял армейское обращение «тонму» при каждом именовании Стироя. А капитан зачем-то напоминал, что такая приставка позволена только тем семьям, кто поколениями доказывает службой, сталью и магией свою верность стране. Уж архимаг, проживший десятки лет, знает это не хуже него – наверняка сам став первым, кто получил приставку «де», и положив начало этим шести поколениям.

Но это их дело. Возможно, сейчас, когда мы расстаёмся навсегда, им, как никогда, хотелось цепляться за традиции и уставы. А я был доволен уже тем, что не нужно никуда идти. Радовало и то, что магов у нас сейчас было вчетверо от штатного числа: шестнадцать магов всех, кроме Жизни, стихий. Раненым маг Жизни нужнее, да и боевой маг из него откровенно никакой. Канцелярист Равой и то лучше – всё же у него есть хотя бы пара заклинаний для боя и, как бы я к нему ни относился, но недавно он стоял плечом к плечу со мной против тёмного бога. Жаль только, големов у нас маловато – всего шесть. Из них два – мои: Гвардеец и Костяшка, покалеченный, но ещё способный переломить хребет десятку-другому химер.

Вид построил то, что теперь считалось ротой, в двух сотнях шагов от края болота. Достаточно далеко, чтобы не опасаться плотного обстрела лучников, если они вдруг появятся среди некроголемов. Начнём и поглядим, сунутся ли химеры к нам или тот, кто их гонит, сумеет что-нибудь придумать? Ведь я же вижу в «Сети», как в редколесье, прячась от наших взглядов, собираются десятки гнилых точек, а значит, ими кто-то управляет.

Для начала зелонский маг бросил химер прямиком через болота, направляя их сразу с нескольких направлений.

В общем-то, вспоминая своё первое впечатление об этом месте, я его даже понимал. За минувшие дни выпал снег, прикрыл туши химер, что лежали по обочинам дороги, выгладил здесь всё от края до края. Сейчас это даже за озеро принять было нельзя – поле и поле, через которое тянется дорога. Похоже, тот, кто держал поводок химер, был не местный.

В результате они до нас даже не добрались. Бежавших по дороге смели редкими болтами, а остальные проломили хрупкий лёд и ушли на дно. Если оно у этого болота было, конечно. Зелонец думал час, не меньше, прежде чем начать новую атаку. На этот раз только по дороге, пустив впереди здоровых, бронированных химер наподобие той, которой я проломил башку в окаменевшем городе Кеуре. Здесь итог был схож: маги работали по очереди, скупо расходуя ману. Впрочем, и этого хватило, чтобы уничтожить всех тварей, попутно создав на дороге дополнительный завал. Правда, он и нам изрядно мешал, не давая толком целиться солдатам и осматривать дорогу, но у нас были поисковые заклинания.

Первый день, почти до темноты, так и продолжалось: зелонец скапливал химер и бросал на нас. Мы перемалывали их, иногда доводя до копий и мечей, давя тварей ощетинившимся строем, а затем отступали на пятьдесят шагов от основного завала, который всё рос в ширину.

Не знаю, откуда он собирал своих чудищ, но каждая новая атака вызывала у нас лишь мрачную и довольную улыбку: ведь они бежали сюда, а не бросались в обход болота. Увы, такая глупость не могла продолжаться вечно: не знаю уж, сам маг понял, что лишь бездарно уничтожает свои силы, или к нему подоспел советчик, но незадолго до сумерек атаки прекратились. Ночь тоже прошла спокойно, если не считать сотен, а то и тысяч тварей, что мелькали в моей «Сети».

Сейчас на этом узком пути нам были опасны только две вещи: сильный маг или натиск орды тварей. Под большой печатью защиты, с тремя активированными Истоками нас мог расковырять только маг рангом выше, чем старший магистр. Архимаг, который лично преследует остатки армии, где есть Повелитель? Нет, не так. Будь на его месте один из нас – магов, стоявших на этой заснеженной дороге, – у меня нет сомнений, что мы бы попытались напасть, уничтожить врага. Так, как мы это сделали три дня назад возле портала, подняв руку на того, кто был на порядки сильнее нас.

Но здесь, в этих чахлых соснах, скрывается маг-зелонец. Тот, кто никогда не слышал сигнала о появлении портала тёмных в окрестностях; тот, чьи предки не пережили Тёмные века, когда лишь доблесть и стойкость, вера в Создательницу позволили нашим предкам выстоять и создать Гардар. Нет. Там нет архимага, а если и есть, то он трижды, четырежды, десять раз подумает над тем, чтобы сделать к нам лишний шаг и рискнуть своей жизнью.

И он будет теперь копить химер, чтобы потом бросить на нас, собрав в один кулак. Мне начало казаться, что в этом проклятом, лишённом взгляда Создательницы месте всё утыкано фермами этих чудовищ. Откуда они появляются в таком числе?

Впрочем, к утру я понял, что недооценил зелонцев и неприступность нашей позиции. Сначала я с недоверием и опаской следил за медленно двигающимися вдали от нас гнилыми точками, что всё глубже и глубже проникали в болото, словно строя себе новую дорогу. Общую тревогу мы поднимать не стали, но рассвет и офицеры, и сержанты встретили на ногах, оглядывая заснеженную гладь топи.

Вот только я не увидел ни следа из того, что ожидал. Цепочка из редких силуэтов, казалось, двигалась просто по снежному покрову, без единого намёка на построение гати. Впрочем, удивлялись происходящему лишь те, кому не приходилось лично сталкиваться с болотами, а Пламит сходу уловил происходящее:

– Вот же твари! По верховьям идут.

Мало что поняв, я уточнил, вспомнив, что и прошлый раз сержант сумел сразу понять, что перед нами:

– Это как?

– Вон, тонму старший лейтенант, видите, кустики рядком идут?

Я проследил за пальцем, а «Око» послушно приблизило то место. И впрямь, чахлые кусты, и не одни. Быстрый осмотр позволил заметить их тут и там, то и дело торчащих из снега. Этого хватило, чтобы осознать разгадку.

– Не могут они расти на плаву. Там наносы земли, гнилой травы, ила всякого. Целые тропы могут идти по болотам, – Пламит пренебрежительно хмыкнул. – Только баловство это. Не то это болото, чтоб от края до края так пройти.

Маг-воздушник, чьего имени я не запомнил, уточнил:

– Так вы, тонму старший сержант, считаете, что флангового удара не будет?

– Может, и будет, тонму старший лейтенант, но много тварей так не проведёшь. А тяжёлых такая тропа и вовсе не выдержит.

Капитан Стирой мрачно отметил:

– Да, нам повезло, что зелонцы привыкли выращивать крупных и тяжёлых тварей, а погода тёплая, так что лёд вряд ли толще, чем в палец. Тем не менее, тыловой заслон нужно усилить. Не хватало нам удара в спину, пусть даже и пары сотен мелких тварей.

Предсказание Пламита сбылось. Весь день мы бессильно наблюдали, как по обе стороны от нас, не приближаясь на расстояние залпа, пересекали болото десятки тварей. Тонули, срывались в топь, увязая или уходя под тонкий, неверный лёд, но упорно продолжали идти дальше. Пожалуй, нам повезло, что у врага нет десяти тысяч муравьёв размером с кошку. Впрочем, сумей они обойти ограничение на размер разума, годного для подчинения Эфиром, таких тварей встречать стеной пламени было бы одно удовольствие.

В середине дня случилась первая атака навалом, когда на нас бросили здоровенных, по пояс, сколопендр, напомнивших Илиза с горной тропы. Мы, маги, по-прежнему экономили ману, работая заклинаниями по очереди. Да и был этот приступ больше похож на пробу.

К вечеру ударили уже серьёзнее – так, что впору было заподозрить смену хозяйской руки, которая отправила химер в бой на этот раз. Впереди шли огромные, покрытые толстейшим хитином жуки. За их спинами теперь и в самом деле скрывался Илиз, разом обезопасивший врагов от трёх четвертей наших заклинаний. Мы, владеющие стихией Земли, напряглись, выдвинулись вперёд и проверили химер на прочность простыми «Копьями», которые разгоняли с помощью моего «Касания». На каждого из бронированных жуков понадобилось по три попадания в одну точку – только так удавалось расколоть головные пластины. Илиз же не выдержал и одного.

Вот только время оказалось упущено: мы подпустили вплотную то, что ползло за ними. Это была невиданная ранее тварь: огромная гусеница, словно поросшая длинными опушёнными веточками. «Сфера антимагии» исчезла, так что в ход пошли заклинания водника. Из-подо льда выплеснулись две толстые водяные плети и рассекли тварь на три части. Над останками химеры повисло целое облако чуть жёлтого густого дыма, словно она была наполнена им, как мои «Сферы» воздухом.

Даже в Сах скорость, с которой жёлтая пелена внезапно рванула к нам, не оставляла времени на размышления. Крики офицеров раздались одновременно с ударом магов:

– Огнём! Залп! Воздух!

Перед нашим строем встаёт огненная стена, в сторону зелонцев хлещет тугой поток воздуха, а все остальные маги выставляют «Стены», доступные в общей магии. К моему потрясению, это практически не помогает, словно этот дым обладает свойствами Эфира, позволяя ему игнорировать все, что мы применяем. Лишь ветер немного замедляет его и заставляет распространиться вширь. А затем желтоватое облако наползает на нас.

Реолт – опытный, старый маг-воздушник – кроме потока ветра, даже ставит сплошную куполообразную защиту, явно способную фильтровать воздух, а может, и не пропускать его вовсе. Заклинание, достойное экзамена на ранг магистра, но не помогает и оно. А создать направленный поток ветра без подготовки, без моих привычных костылей-заготовок из Орба… Я не успеваю… Никто из остальных троих магов, владеющих воздухом, тоже не успевает провернуть подобное. Волна жёлтого дыма захлёстывает первый ряд солдат, держащих щиты, и я делаю единственное, что могу.

У меня нет подготовленных «Сфер», только два «Осиных улья», в которых сжаты десятки объёмов воздуха. И я разрушаю основы плетений в десяти шагах от себя, в метре над головами пятого ряда строя.

Рвануло не слабее, чем «Сферы». Солдат расшвыряло, словно игрушечных, половину магов опрокинуло. Я остался на ногах, успев упереться «Хлыстами», но слабо понимал, что и как происходит вокруг. Зарычав, толкнул по телу ману, словно омывая его волной силы с одним мысленным посылом «Лечение!». Грубый, чудовищно неэффективный способ, применённый мной всего второй раз в жизни. Но и в этот раз он меня не подвёл: в голове прояснилось, мир перестал вращаться, и я вскинул руки, не слыша ничего вокруг, но нутром ощущая, что вокруг бой.

Первые два ряда строя не были видны под сплошным ковром здоровенных, с собаку, муравьёв. Длинные копья оказались бесполезны, и твари захлестнули наши ряды, обогнув Костяшку, беспрепятственно мчась по центру, где после моего удара не осталось на ногах ни одного солдата.

Но облако отбросило, рассеяло воздушной волной от моих заклинаний. А этих…

– Залп!

Мало. Ничего из подготовленных заклинаний применить нельзя, а идеальные для такой схватки «Ульи» только что потрачены. Собратья-маги ещё только приходят в себя. Да и им, по большей части лишённым доспехов, полагающимся лишь на крепость «Доспеха» из общего раздела Искусства, может хватить и одного укуса этих химер. Кто знает, сохранили ли маги концентрацию, удерживают ли заклинание, позаботились ли о привязке его к амулету и запасу маны? Неважно…

«Зубья земли» поднялись перед лежащими бойцами, пронзив сотни наступающих муравьёв, но не меньшее число их уже передо мной.

Я боевой маг, который первым встречает опасность. Мои заклинания могут убить соратников? Пришло время стали.

Шаг вперёд. Круговой взмах эспадона, рассекающий больше десятка тварей. Доработанный «Хлыст» сейчас безвреден только вокруг рукояти, в остальном это тончайшая, спрессованная магией лента из воздуха. Тяжести и разгона двуручного меча, остроты «Хлыста» хватает, чтобы химеры вокруг осыпались кусками плоти.

Меня ведёт вслед за мечом, мир словно на миг исчезает. Но я упрямо делаю шаг. И ещё один. Пинок по прыгнувшей химере. Пронос меча в обратном направлении, сметая муравьёв; повернуть клинок и уколоть тварь, что треплет горжет солдата.

Замереть, стоя над вяло шевелящимися, оглушёнными бойцами. Теперь я заменяю их всех. Круговой удар: раскрутить меч, набирая скорость, ещё один пронос, ещё, ниже, буквально над шлемами поднимающихся бойцов, подрубая лапы тварей и не давая им добить упавших.

А затем всё в один миг закончилось.

Пространство вокруг расчертили сотни крошечных огненных сгустков, безошибочно найдя свои цели, а затем по дороге ударили и остальные маги, и прущие на нас сплошным ковром химеры развернулись назад.

Эта атака дорого нам обошлась. И дело было даже не в том, что одновременно химеры ударили и в спину, напав на арьергардный отряд – мелочь, с которой там справились болты метателей. Беда была в том самом жёлтом дыме.

Я едва успел шагнуть к неподвижным бойцам первых двух рядов, как раздался резкий приказ:

– Стоять! Ни шагу вперёд!

А затем ещё более странный:

– Всем шаг назад!

Недоумевая, я выполнил и его.

Через несколько секунд плечом к плечу со мной стоял капитан Стирой. А я начал понимать, почему он был так жёсток.

Те, кого коснулся дым, были мертвы. Сейчас, захрипев и выгнувшись, умерли ещё двое бойцов из третьего ряда. Теперь, разглядев после горячки боя происходящее перед ними, солдаты и сами попятились в ужасе.

Мало кому из тех, кого тронул дым, удалось помочь. А капитан запретил даже трогать погибших, и огненным магам пришлось сжечь их тела, устроив им огненное погребение. Все отошли. На всякий случай. С этого момента атаки стали постоянными: одиночными тварями, десятком, двумя десятками. Больше мы не рисковали, позволяя им приближаться, а встречали магией на пределе возможностей. И не зря: ещё дважды мы убивали тварей, оставляющих после себя такой дым. Ещё хуже пришлось ночью, когда зелонец стал натравливать на нас химер и со стороны топи. Мелкие, лёгкие, они как-то сумели пройти по льду, и лишь сторожевые заклинания позволили их обнаружить. А затем мы и вовсе уничтожили десятки метров льда по обеим сторонам дороги, перемолов его в кашу заклинаниями.

Всё это не только выматывало бойцов ожиданием атаки и, чего уж скрывать, страхом, но и опустошало резервы магов быстрее, чем наши тела могли их восстанавливать. Лучше остальных дело было у меня, имевшего два Родника. Вот только и поделиться ими я не мог: процесс притирки природного артефакта и его настройка на ауру мага занимает не один день. Впрочем, зато я взял на себя втрое больше атак, не вдаваясь в объяснения, но ощутив на себе задумчивые взгляды.

На нас были шлемы, спасшие от самых тяжёлых последствий оглушения при разрушении «Ульев», и нам не пришлось, как когда-то Самору, командиру давильщиков, лишаться речи, слуха или терять способность ходить, но даже зелья из отрядных аптечек не могли снять все последствия. То и дело кого-то из бойцов тошнило, но никто не жаловался: у всех перед глазами, думаю, стоял костёр-погребение. У меня уж точно. Особенно искажённые мукой лица.

Теперь Реолт постоянно держал наготове свой купольный щит, а ещё мы с ним слепили артефакт, который хранил в себе заклинание, втягивающее воздух с высоты нескольких метров над собой и создававшее устойчивый ветер в стороны. И старались не думать о том, что случится, если зелонец создаст своё облако над нами. Например, с помощью птицы. Впрочем, об этом явно думали не только мы. И что с того, что химер зелонцы создавали лишь из насекомых, а столь большие насекомые в воздух подняться не могли? Ни одна птица над нами больше пролететь не смогла – её сразу находило либо плетение, либо болт. А вот химеры не обладали чувством страха, и от усталости их спасала смерть. А нас?

Капитан Стирой впервые на моих глазах снял шлем, открывая осунувшееся лицо. Командир той самой первой роты третьей бригады, что первой вошла в город и целиком погибла при штурме от рассечённого над нами, но частично сработавшего заклинания тёмных архимагов. Сам он выжил – хватило офицерского амулета и крохи удачи. Едва с его тела спала корка льда, как он поднял копьё и влился в ряды идущей следом роты – той самой, что чуть позже стала общим щитом при первом прорыве через тёмных. Он выжил и в той бойне на улице, когда они перемололи вдвое больше врагов, чем было их самих. Это он привёл уцелевших людей и ударил по химерам, что напали на Повелителя и архимагов, позволив нам победить. И снова выжил, хотя десятки вмятин и царапин на доспехе выдавали, что это было совсем нелегко, а артефактной защиты множество раз оказывалось недостаточно. А ещё запавшие глаза, которые осматривали тех, кто снова умирал под его командованием. Я словно видел в нём отражение себя.

– Тонму офицеры, – голос капитана был под стать внешнему виду – осипший, усталый, – считаю, что поставленную перед нами задачу отряд выполнил. Больше двух суток мы сдерживали основные силы зелонцев. Этого времени достаточно, чтобы позволить оторваться саням с нашими ранеными, а фельдъегерю добраться до Пеленора. Считаю необходимым отступить.

Стирой прервался, обводя нас взглядом. Никто не сказал ни слова. О двух сутках и говорилось изначально, до разговора с архимагом Гратоем. Мелочь, прошедшая через болото за это время, не в счёт – от неё ушедшие с ранеными легко отобьются. Но вот что делать дальше, я представлял смутно: идей не было в прошлое обсуждение, а теперь, когда у химер сменился управляющий ими маг, это и вовсе казалось безнадёжным делом. С таким врагом на закорках мы не дойдём до Пеленора.

Капитан кивнул и продолжил:

– Моя рота, – голос его не дрогнул, – шла на Кеур восточнее всех. В шести часах марша отсюда есть небольшая каменоломня. Её мы обследовали мельком, но она точно достаточно велика, чтобы вместить наш сводный отряд и занять там оборону.

Раздался злой, насмешливый голос Вида:

– Чтобы сдохнуть, как крысы в норе, тонму капитан?

Стирой повернул голову, ловя взгляд:

– Вы решили пойти против приказа, тонму старший лейтенант?

– Приказа я пока что и не слышал, тонму капитан. Но если он будет столь вопиюще некомпетентен, то пойду и против приказа. Залезть под землю тогда, когда у врага есть ядовитый дым?.. По мне, нам нужно и дальше стоять здесь. Чем это место плохо для того, чтобы умереть, очищая Зелон?

– Кто ещё считает так же?

Капитан медленно обвёл взглядом стоящих перед ним, на миг встретившись глазами и со мной. Кивнул:

– Хорошо. Такого приказа я не отдам.

До каменоломни мы не дошли, хотя с нашего холма её и было видно. Капитан привёл нас к огромному зданию, сложенному на невысоком холме из добытого в ней камня. Судя по всему, здесь разводили каких-то огромных химер. Высота помещений и борозды в камне, крайние – на высоте двух ростов – намекали на это ничуть не меньше, чем дурно пахнущие кучи.

Стирой оглядел нас ещё раз:

– Тонму офицеры, сержанты и солдаты. Я могу предложить лишь это место, чтобы умирать.

За всех снова ответил Вид:

– Оно нас вполне устраивает, тонму капитан. За Гардар и Создательницу!

Те твари, что рвали нас весь путь до этого места, замерли в отдалении, отчётливо различимые в «Сети» – значит, среди них была и более умная тварь. Большая часть подготовки к обороне легла на магов. Три четверти бойцов вскоре и вовсе отправили отсыпаться после двух бессонных ночей. Сержантам и адептам пришлось тяжелее: они встали на охрану основных входов и на наблюдательные посты.

А нам, магам, в полной мере удалось показать все, чему нас учили. Размеры эрзац-форта, три уровня помещений, материал основы позволили создать все большие печати, которые были нам известны. Реолт по-прежнему отвечал за защиту от нового оружия, устроив артефакт на чердаке в печати силы и усилив его действие в разы. Пять магов пяти стихий встали в большую печать атаки, готовые в полной мере показать свою мощь. Во всяком случае, пока им хватит маны.

Я взял на себя укрепление входов. Мастера магии маловато для того, чтобы окончательно проявить псевдоматерию в нашем мире, но артефактору, который может потратить на это свой полноценный запас маны, можно схитрить.

В итоге мы с големами и остатками нашей роты оказались на защите восточных ворот. Сами ворота перегородила каменная стена высотой по пояс человеку, нам же я создал полноценный внутренний барбакан от стены до стены, с бойницами. Двое суток – именно столько простоит наше укрепление. Я не стал экономить, хотя и этот срок заставлял меня мрачно усмехаться. Всё закончится раньше.

Первые приступы мы отбили с лёгкостью, ещё полные сил, злости, с радостью поднимавшие тварей на копья. Но уже к вечеру ситуация изменилась.

До этого в нас не было запущено ни одного заклинания. Ни одного за все дни противостояния. Никто не сомневался, что зелонцы были магами Жизни, только и способными, что создавать и бросать в бой своих тварей. Не умеющими применить ничего из магии для прямого боя.

А вот новый вечер начался с того, что на нас обрушился чудовищный по силе удар, живо напомнивший первое сражение нашей объединённой армии: плетение, что не пыталось пробить Купол защиты, а заставило его весь вздрогнуть, обрушивая на нас громовой удар.

Наш враг явно не был архимагом. Мы, к сожалению, тоже – и уже через час почти оглохли, переговариваясь криком, а многие бойцы и вовсе не держались на ногах. Оглядывая засохшие потеки крови из-под шлемов, я думал, что, не будь на нас лечебных амулетов, в которые безостановочно вливалась энергия Истоков, создание защитного заклинания над этим хлевом для химер можно было бы считать ошибкой, а нас – брать голыми руками. Те заклинания, что мы с Реолтом сумели придумать, почти не помогали – даже с ними голова кружилась и тихо звенела, словно вибрируя вслед за Куполом.

Но приступы мы отбивали, наглядно доказывая, что новому заклинанию зелонцев мы не по зубам. И тогда вражеский маг опять сменил тактику, словно тренируясь на нас. Сначала я ничего не понял, вместе со всеми ожидая новой атаки химер и вжимая голову при очередном громовом раскате, взметавшем пыль под нашими ногами. Но затем один из бойцов вдруг отпустил копье и схватился за меч. Короткий размах – и клинок едва не отрубил голову его соседу: тот чудом успел вскинуть руку и подставить наруч, отделавшись отбитым предплечьем.

Бойца тут же скрутили, навалившись едва ли не вшестером, а Вид, ухватив меня за наплечник, прокричал в ухо:

– Что с ним?

Я раздражённо вырвался из крепкой хватки. Что за вопрос? На солнце перегрелся! В два шага оказался рядом с лежащим. Короткий осмотр: штатный солдатский амулет, который должен был защищать от эфирных воздействий, разрушен. Его рунные плетения расползались на моих глазах.