Текст книги "Никола Тесла. Изобретатель тайн"

Михаил Ишков
Никола Тесла. Изобретатель тайн

© ООО «Издательство АСТ», 2015

* * *

Посвящается тем, кому хватило смелости коснуться оголенного провода. Кто, ощутив удар тока, не оставил трудов по электрификации всей Земли

Пролог

Переменный ток, электродвигатели, флуоресцентный свет, беспроводная передача энергии, дистанционное управление, лечение высокочастотными токами. Человек, получивший более 800 патентов на изобретения, без которых наша жизнь сейчас была бы попросту невозможна, лишь вскользь упоминается в учебниках физики.

«…Его глаза, при взгляде на которые приходят на ум истории о реальности провидческого дара и феномена ясновидения. Он читает с жадностью, ничего не забывает; у него необычная способность к языкам, которая позволяет образованному уроженцу Восточной Европы говорить и писать по меньшей мере на полудюжине языков».

Когда Тесла приезжал на родину, он любил оставаться один. Утром уходил в лес – измерял толщину стволов, ставил опыты (привязывал к деревьям проволоку и пропускал ток), делал заметки. Проходящие мимо крестьяне поражались при виде такого странного человека. Они говорили нам: «Извините, но ваш кузен, похоже, спятил».

При каждой грозе он требовал широко открывать окна рабочего кабинета, обычно и днем и ночью наглухо закрытые и задернутые черными шторами… Он любил стоять у раскрытого окна и всматриваться в разбушевавшуюся стихию (в «огненные дела на небе» – так он говорил).

Сербский ученый никогда не сходил со своего пути: его целью было спасти все человечество при помощи своего изобретательного разума.

«День за днем я спрашивал себя, что же такое электричество, и не находил ответа. С тех пор прошло восемьдесят лет, но я по-прежнему задаю себе тот же вопрос и не могу ответить на него».

«Третьего июля – мне никогда не забыть эту дату – я получил первое неопровержимое экспериментальное доказательство…

Плотная масса сильно заряженных облаков с полудня копилась на западе, и к вечеру разразилась страшная гроза. Растратив большую часть своей ярости в предместьях, она понеслась с невероятной скоростью над городом. Через почти регулярные интервалы времени возникали длительные грозовые разряды. Наблюдения теперь заметно облегчились, стали более точными. Вскоре собранные сведения позволили неопровержимо установить истинную природу этого чудесного явления. Не оставалось никаких сомнений – я наблюдал стоячие волны.

– …К вам мистер Клеменс, сэр.

– Пригласите…

Марк Твен вошел в лабораторию. Там было темно, мрак освещали частые вспышки света.

Тесла стоял у окна.

Он аплодировал молниям».

«Земля является центром гигантского генератора, который, вращаясь, создает разность потенциалов, равную миллиардам вольт».

«Человечество фактически живет в сферическом конденсаторе гигантской емкости, который постоянно заряжается и разряжается. В таком конденсаторе ионосфера – фаза, атмосфера – диэлектрик, а Земля – нулевая точка. Таким образом, на нашей планете происходит глобальный электрический процесс. Электрическая энергия не радиоактивна, она выполняет свою работу, а затем возвращается в естественную среду».

«Я расщеплял атомы без выделения какой-либо энергии».

«Человек – это масса, развивающаяся под воздействием силы, возбуждаемой непостижимыми внутренними импульсами, к анализу которой можно применить простейшие законы механики. Эта сила определяется тремя словами – питание, мир, работа. Питание – для увеличения массы, мир – для ослабления силы торможения и работа – для увеличения силы, ускоряющей движение человечества».

«Каждое живое существо является механизмом, вовлеченным в круговорот Вселенной».

В течение многих десятилетий позапрошлого и начала прошлого века Тесла, воспринимаемый как оккультная фигура, послужил прототипом множества безумных ученых. Жюль Верн списал с него капитана Немо. Черты и образ мыслей Теслы зримо проглядывают и в инженере Гарине.

Таков был сумбур эпохи.

* * *

Нарезку главный редактор одобрил.

– Факты впечатляют, – заявил он. – Переменный ток, электродвигатели, флуоресцентный свет, беспроводная передача энергии и в то же время «повелитель молний», «отец Тунгусского чуда», «чернокнижник XX века» – это хорошо. Капитан Немо и инженер Гарин в одном лице – это что-то вроде двуликого Януса. Правда, придется дать необходимые пояснения. Например, последний абзац следует изложить в такой редакции: «Никола Тесла послужил прототипом для главного героя романа Жюля Верна «Двадцать тысяч лье под водой» капитана Немо». Не уточнить ли заодно и насчет Гарина?

– Полагаешь, есть читатели, не слыхавшие о капитане Немо и инженере Гарине?

Главный пожал плечами – а вдруг? – затем веско добавил:

– Ты пишешь для публики, для молодежи, вот и растолкуй все до тонкостей. Не забывай о сверхзадаче – дать читателям что-то более свежее, чем «гибель Атлантиды», «тайны Третьего рейха», «мифы Второй мировой», «козни вампиров» или «похищение землян» чудиками из параллельных миров. В любом случае необходимо обновить поднадоевшие «бермудские» тайны их персонификацией.

Он напомнил:

– О’Генри как-то заметил, что дело не в дорогах, которые мы выбираем, а в том, что внутри нас заставляет выбирать дороги. Неразгаданный секрет Третьего рейха, например, сводится отнюдь не к разработкам чудо-оружия и прочих технических штучек-дрючек, а к конкретному человеку, который, невзирая на доводы разума, на экономические возможности, нехватку времени, требовал довести до ума урановую бомбу, ракетный снаряд, способный достичь Нью-Йорка, зенитную ракету и прочие полуфантастические изобретения. Или до сих пор сбивающее с толку всех аналитиков решение объявить войну Соединенным Штатам в декабре 1941 года. Что это – ошибка? Заблуждения? Или исполнение чьей-то воли? Кстати, не забывай о таинственных фигурах, стоявших за спиной Гитлера. Они называли его Книболо.

Затем главный развил свою мысль:

– Такого рода загадки то и дело всплывают в истории. Сюда можно отнести главную тайну Второй мировой войны – перелет Рудольфа Гесса в Англию в 1940 году с целью заключения мира, а также непонятное, граничащее с детским недомыслием решение сбросить атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. Все «рациональные доводы» в оправдание такого решения не выдерживают критики. Даже поверхностный политический расчет подсказывал – куда важнее сохранить в тайне секрет обладания ядерным оружием, создать необходимое для нанесения противнику неприемлемого ущерба количество зарядов и выложить этот сокрушающий всякие возражения довод на стол переговоров. А если уж бросать атомную бомбу, то уж никак не на Хиросиму.

– На Москву, что ли?!

– Именно на Москву, тем более что средства доставки у американцев уже тогда имелись. Тогда неизвестно, хватило бы нам времени создать свою бомбу. Еще пример. Советский Союз ни при каких условиях не должен был вводить войска в Афганистан! Ни при каких!!! Не было никаких «объективных» предпосылок к подобного рода решению. Но приказ был отдан, и государство рухнуло. В этом смысле фигура Теслы – самая наглядная, исторически оправданная иллюстрация загадочного очеловечивания тайны. Если принять во внимание ритуальный поцелуй, которым он простился с погибшим братом, аскетический образ жизни и жутковатую привязанность к пернатым, невольно задаешься вопросом – откуда он явился? Не из царства ли Эдипа и Нарцисса? Послушай, а может, он инопланетянин?!

Эта мысль ему понравилась.

Мне – нет, однако я промолчал.

– Насколько мне известно, – уточнил главред, – Марк Сейфер, главный специалист по Тесле, пишет, что, работая в библиотеке, нашел упоминание о конференции, состоявшейся в Нью-Йорке 20 июня 1957 года[1]1
  Для сведения читателей все даты, размеры и прочие величины, представленные в авторском тексте цифрами, имеют документальное подтверждение. Те же величины, но представленные в буквенной форме («спустя месяц», «более десятка испытаний» и т. д.), исторически предположительны.
  Кроме того, курсивом выделены цитаты, а также письменно зафиксированные высказывания Никола Теслы, с которыми автор и примкнувшие к нему потомки и психонавты никак не могут согласиться.
  Оставляем их на суд читателей.


[Закрыть]. В этот день в Нью-Йорке начались слушания, посвященные приближавшемуся визиту инопланетян, или «космических людей», на планету Земля. Организаторов было трое: Джордж ван Тассел, автор книги «Полет на летающей тарелке», Джордж Кинг, неоднократно заявлявший о своей телепатической связи с инопланетянами, и Маргарет Сторм, написавшая оккультную биографию Теслы «Возвращение миротворца» – книгу, материалы для которой, как утверждала Сторм, она получила лично от Теслы в 1938 году. В книге утверждалось, будто в 1856 году в горах Хорватии приземлился ребенок с другой планеты. Воспитанный земными родителями, этот аватара[2]2
  Аватара (нисхождение) – в индуизме воплощение божества в смертном существе ради решения определенной задачи.


[Закрыть] прибыл с единственной целью – ознаменовать начало новой эры. Осыпав людей изобретениями, он, по существу, заложил технологическую основу современной эпохи. На конференции было доподлинно установлено, что Тесла – выходец с Венеры, попавший на нашу планету еще ребенком в 1856 году и оставленный в отдаленной провинции горной страны, известной ныне как Югославия.

Помолчав, главред добавил:

– Заметь, что Тесла действительно обожал жару и не переносил холод, но Венера?.. Масштаб не тот, да и температура на поверхности более трехсот градусов. То ли дело созвездие Плеяд или туманность Андромеды.

– Такая версия уже проскочила в фильме «Человек, который упал на Землю».

– Вот и гони в этом направлении, а то как бы не опоздать! При этом ни в коем случае нельзя отрываться от действительности.

После короткой паузы главред напомнил:

– У нас серьезное издательство, поэтому ты должен привнести в этот перспективный замысел что-то более убедительное, чем «свидетельства очевидцев», журналистские подтасовки, «профессиональные» оценки «нетрадиционных», смахивающих на шарлатанов, экспертов. Я имею в виду воображение.

Глаза главреда затуманились.

– В самом имени «Тесла», – признался он, – есть какая-то загадка, некий отзвук грядущего. Он сам по себе тайна, вот и попытайся вообразить ее. Прими во внимание, что Никола Тесла – фигура культовая для тех романтически настроенных безумцев, которые утверждают, что нельзя ждать милостей от природы, взять их у нее – наша задача.

Главный еще раз бегло просмотрел подготовленные мною материалы.

– Вот, смотри: «…Некоторые исследователи небезосновательно сравнивают Теслу со своеобразным жрецом, заклинавшим природу поделиться своими тайнами для того, чтобы потом покорить ее саму и восторжествовать».

Далее – «Тесла утверждал, что «враг рода человеческого существует. Эта пропитанная электричеством сущность так же материальна, как и окружающая действительность…»

Это же эльдорадо для текстовика!

* * *

Дома, устроившись за клавиатурой, я осознал – призыв отправиться в сказочную страну, набитую литературным золотом, очень смахивал на приглашение поселиться в сумасшедшем доме, однако я был готов пожертвовать собой.

Итак, инопланетянин!

Может, гость из будущего?

Какая разница! Нет, инопланетянин – это лучше…

Можно ли обосновать эту версию? Кто мог бы подтвердить ее? И как обойтись без «свидетельств очевидцев», перекройки цитат, голословных утверждений, воплей взахлеб – «властелин мира», «отец Тунгусского чуда», «повелитель молний» и прочей ерундистики, тем более без оценок «профессиональных», пусть даже и смахивающих на шарлатанов, экспертов? Как убедить не потерявших голову читателей, что Тесла воистину был не от мира сего?

Это был вопрос вопросов.

Кольнуло меня не сразу и не в тот же день, но кольнуло!

Никола Тесла! Кто, кроме самого героя, поможет раскрыть тайну гениального изобретателя?

Это был момент истины. Я погрузился в нее, как буддист в нирвану. За бортом осталась так называемая «жизнь», «друзья», «заботы» и, уж конечно, «здравомыслие», «нравственные устои», «тонкий художественный вкус».

Какие житейские удовольствия, какие тончайшие наслаждения, психологические выверты или шокирующие извращения могут сравниться с радостью заглянуть за горизонт тайны?!

Чего еще может желать человек?

Приступив к работе, я с трудом унял покалывание в пальцах. Сходить с ума следует в одиночестве, в торжественной тишине, в компании с Теслой.

Это такое увлекательное занятие!

Присоединяйтесь, господа!

Присоединяйтесь!!!

Часть первая
Первые шаги Адама

Тот, кто устремлен к звезде, не оглядывается.

Леонардо да Винчи

Глава 1

Январь, 1943 год

Нью-Йорк

…Угол Восьмой авеню и 37-й улицы. Надменное, в сорок три этажа здание гостиницы «Нью-йоркер» на Манхэттене. На тридцать третьем этаже, в конце коридора, номер 3327, на двери лаконичная надпись: «Никогда не входить без вызова». Это требование распространяется на всех: на отельную прислугу, врача, посещения которого знаменитый старик свел до минимума, журналистов, пытавшихся проникнуть в номер, чтобы узнать о состоянии здоровья человека, чье имя в течение нескольких десятилетий было одним из наиболее громких в мире. Даже друзьям все реже и реже удается добиться согласия старика посетить его.

Мы не друзья и не журналисты. Мы – что еще ужаснее – потомки, психонавты.

Мы входим без спроса.

Умирающий приложил палец к губам и, собравшись с силами, предупредил – не торопитесь. Сидите и наблюдайте.

Наблюдаем…

В номере Сава Косанович, племянник Теслы и первый посол Югославии в США. Сообщает, что президент Соединенных Штатов извещен о тяжелом недуге, настигшем дядю. Господин Рузвельт выражает искреннее сочувствие. Затем Сава показывает письмо супруги президента Элеоноры, написавшей в первый день нового, 1943 года видному общественному деятелю, сербу по происхождению, Адамику:

«Белый дом, Вашингтон.

Январь 1, 1943.

Дорогой м-р Адамик.

Я просила президента написать м-ру Тесле. Пока я в Нью-Йорке, мне очень хотелось бы увидеться с ним в ближайшее время.

Весьма уважающая Вас Элеонора Рузвельт».

Тесла не сразу дал ответ, потом кивнул:

– Хорошо, Сава, я встречусь с госпожой Рузвельт. Возможно, мне хватит времени, чтобы сделать еще что-нибудь, чтобы приблизить победу.

– Итак, я могу передать господину Адамику, что ты согласен?

Тесла кивнул.

После короткой паузы Косанович упомянул о тревоге, которая беспокоит всех друзей Теслы:

– Дядя, тебе нельзя все время быть одному. Позволь мне пожить в твоем номере?

– Нет, Сава, я вполне могу обходиться без посторонней помощи. Я сообщу, когда смогу снова повидаться с тобой, а теперь ступай.

После ухода племянника старик позвонил прислуге и еще раз напомнил о строгом запрете входить к нему без разрешения или вызова. Правда, напоминать об этом не было надобности – вся прислуга была хорошо наслышана о причудах «мистера из тридцать третьего», однако Тесла есть Тесла. Он будет долбить свое, пока не выведет окружающих из себя.

Или отвадит.

Теперь настал наш черед. От потомков, отправившихся в психиатрическое путешествие, старик не сможет избавиться ни при каких обстоятельствах. Они вездесущи, бестелесны, лишены такта. Их интересуют глупейшие вопросы, например – неужели на пороге смерти он, посвятивший свою жизнь изобретательству, по-прежнему не может ответить, что такое электричество? И что знаменитый изобретатель имел в виду, утверждая, что «враг рода человеческого существует»? Такой поворот темы как вызов дьяволу способен украсить любую биографию. Придать ей манящий аромат – ну-ка, ну-ка?..

Как понимать его слова: «Эта пропитанная электричеством сущность так же материальна, как и окружающая действительность…» Не является ли она родственной иным враждебным сущностям, насквозь пропитанным «гравитацией», «магнетизмом», «сильными и слабыми взаимодействиями»? Другими словами, пусть умирающий объяснит, что ему известно о единой силе, вращающей весь этот убийственно трехмерный мир. И как быть со свободой воли?

И напоследок поинтересоваться его происхождением. Может, уважаемый профессор явился со звезд?

– Гипотеза интересная, – согласился Тесла. – Мне самому не раз приходило в голову, что своим происхождением я обязан звездам, однако это не так. Или не совсем так.

Он задумался.

– В подтверждение могу привести несколько примеров. Например, болезни, которые донимали меня, были свойственны исключительно мне одному. Например, вспышки света, невероятная слуховая чувствительность, нервные припадки особого рода, способность воссоздавать в воображении работу любого агрегата. В работе мне не нужны были чертежи, бесконечные опыты – все эти манипуляции я производил в уме и сразу выдавал результат. Я обращался к врачам, но даже самые опытные из них признавались, что не понимают ни причин заболевания, ни способов терапии, что очень удивительно для образованных эскулапов. Обычно они знают все на свете. Когда мне было шестнадцать лет, я заболел холерой – эта напасть в те годы часто посещала Балканы. Девять месяцев я валялся в постели, был на грани смерти. Местные доктора напрочь отказались от меня. Вылечила меня неизвестная старушка. Она напоила меня отваром из каких-то чудодейственных бобов. Я почувствовал себя лучше, с тех пор никто и никогда не слыхал об удивительной целительнице.

Он улыбнулся и, как бы доверяя что-то очень личное и важное, прибавил:

– Только между нами. Я почувствовал себя лучше, как только отец поклялся, что готов на все, пусть даже я стану инженером, только пусть Бог сохранит мне жизнь. На следующий день я уже был на ногах.

Что еще?

Я, потомок, ухватился за его признание.

– Вам не кажется странным, что всегда и везде в вас видели чужака? Даже лучшие друзья признавались, что вы человек «странный», «не от мира сего».

– Это веский аргумент. Действительно, я никогда не мог избавиться от ощущения, что даже те, кто благоговейно взирал на меня, неспособны понять меня до конца. Косвенными доказательствами также можно считать мои странные взаимоотношения с женским полом или привязанность к пернатым, но это вас не устраивает. Если я правильно понял, вы настаиваете на чистосердечном признании?

Я кивнул.

Тесла усмехнулся.

– Ваша гипотеза – всего лишь приближение к тайне. Безусловно, я – человеческого рода. Известны мои родители и родители моих родителей, а если вы настаиваете на своем варианте, давайте по порядку. Прежде разберитесь с земной составляющей моей жизни и только затем выдвигайте гипотезы. Возможно, ясность в этом вопросе поможет отыскать ответ и на все остальные вопросы.

Это был дельный совет. Давайте последуем ему и растворимся во времени и пространстве.

* * *

70-е годы XIX века

Западная Хорватия, провинция Лика

Дебри, горы, небо, долгий пеший путь до провинциального центра Госпич.

Это Смиляны, деревушка в Западной Хорватии, где веками бок о бок жили сербы и хорваты, где на десяток дворов был костел и православная церковь, где детей обучали на немецком, а служить молодежь уходила в австрийскую армию, под Габсбургов. Рядом с церковью дом, в котором проживал местный православный священник Милутин Тесла. Его брат Иосип, дядя Никола, дослужился до профессора в Военной академии в Вене.

Сам Никола, четвертый ребенок в семье, ощущал себя в Смилянах в преддверье рая.

Еще бы!

С чем сравнить радость наблюдать за овечьими отарами, бродящими по ущельям, кормить голубей, встречать по вечерам гусиную стаю, на крыльях возвращающуюся с опушки леса, где они паслись весь день, играть с котом или наблюдать за грозой, рассыпающей молнии далеко внизу?

Горы – это заповедник, где явления природы, в особенности грозы, можно изучать сверху, свесив голову за край пропасти.

Облака в горах совсем не те, что на равнине. Там, на плоскости, они высшие существа, поднебесная сила, порой изрыгающая гром и молнии. В горах это скорее туман, помеха, нечто враждебное человеку, липкое и беспросветное нечто.

Старик-пастух предупредил:

– Угодишь в него – не вздумай помянуть нечистую силу. Лучше прикуси язык! Не дай бог услышит. Если тебе не повезет и ты ненароком привлечешь к себе внимание облака, спасайся! Беги сломя голову!

Электричество возникло из ничего, из кошачьей шкуры. Гладил Мачака, и у того со спины густо посыпались искры.

Мать встревожилась:

– Оставь кота в покое! Еще устроишь пожар.

Шестилетний Никола с удивлением глянул на семейного любимца. Какая сила таилась в мягкой черной шкуре животного? Искры густо сыпались на руки, никаких болезненных ощущений не вызвали – и вдруг пожар! Почему эта сила, ласковая к нему, так страшит родителей?

Никола вопросительно посмотрел на отца.

Тот глубокомысленно заявил:

– Электричество! Сила природы.

– Что такое природа?

Отец задумался, потом обвел руками круг.

– Природа – это все, что нас окружает. Творение Господа.

От такого объяснения стало еще интересней. Выходит, природа та же кошка? В таком случае кто гладит ее по спине? Не иначе Бог.

От такого вывода закружилась голова.

Полез в книги за разъяснениями – благо их в доме хватало. Отец, священник православного толка, любил книги, однако детей к светской премудрости до времени не подпускал.

Этот запрет касался и маленького Никола, однако на этот раз отец столкнулся с неслыханным упрямством – младший ухитрялся незаметно брать свечи, затем негодник тщательно затыкал все щели в своей комнате и читал ночь напролет.

Отец, заставая его за запрещенным занятием, «очень сердился».

* * *

Прыжка не получилось.

Неведомая сила преградила путь. Врезался во что-то липкое, влажное, тягучее. От ужаса закрыл глаза.

Когда отпустило, осторожно глянул, убедился – вот он, край оврага, в двух шагах, а добраться до него сил нет. Измотала эта облачная, нудящая взвесь.

Где она?

Небо чистое, горы – рукой подать. По донному разрезу оврага бежит ручей.

Никола осторожно, помогая себе руками, спустился к урезу воды, заглянул в мелкую заводь. В воде отразилось его лицо, нависшие ветки елей, тусклые облачка – и более ничего!

Этот факт толкал на размышления. Так было ли оно, запредельное, мутное месиво, или это только игра воображения? А если даже игра – можно ли считать ее реальностью? Такой же, как поток воды, склоны оврага, местами осыпающиеся песчаными языками, небо и проплывающие над ним облака?

Как родной дом?

Как упреки отца – хватит витать в облаках, Никола!

Ты пренебрегаешь вечерней молитвой, Никола.

Ты ленишься писать, Никола.

Ответ очертился ясно, без возражений – о происшествии с облаком никому ни слова, иначе отец заставит читать катехизис, а то еще устроит окропление святой водой или повезет в Белград очищать сына от скверны.

Он уже сам как-нибудь! Придумает что-нибудь более действенное. Например, можно ударить злую силу волшебным копьем! А еще лучше электрическим током. Чем ответит дьявол? Нашлет еще какую-нибудь муть? А мы его еще раз током, да с повышенным напряжением.

Идея интересная, но как воплотить ее?

* * *

Счастье разбилось в одночасье. Старший брат Дани, защитник и изобретатель игр, упал с лошади и разбился. На похоронах мать приказала: «Пойди поцелуй Даниэля!»

Он прижался ртом к его холодным, как лед, губам. Вечером мать уложила Нико в постель, укрыла одеялом, немного помолчала и со струящимися по лицу слезами сказала: «Господь дал мне одного сына в полночь и в полночь забрал другого».

Наихудшее свершилось. Он остался один на свете. Теперь Нико был в ответе за все, что творилось вокруг. Любые его поступки, достойные похвалы, вызывали у родителей лишь обостренное чувство потери. Они не забывали напомнить – ты поступил совсем как Дани. Или – Дани никогда бы не позволил себе такое.

Это был тяжелый груз, особенно если тебе при этом будут напоминать – Дани решал такие задачки в два счета, Дани в рот не брал сигареты.

Шестилетнего мальчика надолго лишили уверенности в себе. Никола вспоминал об этом не в упрек родителям, а исключительно в познавательном смысле. Взросление давалось ему с большим трудом.

Вообще детство Теслы являет собой классический пример трудновоспитуемости гения, независимо от того, из каких далей его занесло на нашу планету. Обостренное восприятие порой ставило перед маленьким Нико неразрешимые проблемы. Его захлестывали страсти, недостаток опыта лишал уверенности в себе. Он ждал от мира особого пиетета, некоего обязательного божественного одобрения его появлению на свет, чем, в сущности, грешит каждый ребенок и что, по существу, сотворило нашу цивилизацию, так как вилка между желаемым воображаемым и приземленным обыденным есть наилучший повод к самосовершенствованию.

Правда, цена бывает неоправданно велика, и подавляющее большинство не справляется, но гении обычно справляются.

Но не все – исключения как раз и портят наш мир.

Наш герой выкарабкался из этого лабиринта с достойной уважения ловкостью.

– Изобретательность подсказала мне – все дело в принципах. Стоит только возложить ответственность на других, и я навсегда останусь изгоем. Следовательно, следует отыскать иную точку отсчета и попытаться взглянуть на облака сверху, с кромки обрыва. Замыкаться в своих обидах, тем более обвинять в них окружающий мир бессмысленно. Полезнее попытаться стать первым и попытаться помочь людям».

Правда, этот рецепт не спасал от ошибок. Пытаясь обрести уверенность в себе, Нико перепробовал много способов, но в большинстве случаев они лишь усугубляли его положение. Например, в реальном училище в Госпиче его невзлюбили все и сразу. Учителя – за то, что новый ученик сразу называл ответ, не давая закончить диктовать условия задачи. Все сложнейшие вычисления сын местного православного священника, недавно переведенного сюда из деревенского захолустья, молниеносно производил в уме. Одноклассники – за то, что был высок, неуклюж и худ, за то, что был левшой (впоследствии научился владеть обеими руками).

* * *

70-е годы XIX века

Западная Хорватия, городок Госпич

– К восьми годам, когда семья переехала в Госпич, я уже много знал. Я владел немецким, французским, итальянским языками, у меня были лучшие оценки по всем предметам, кроме рисования и черчения, хотя дома я прекрасно чертил и недурно рисовал. Это объяснялось тем, что ученик, занимающий последнее место по черчению и рисованию, в соответствии с правилами училища подлежал исключению. Один из мальчиков, имевший средние оценки по всем предметам, рисовал и чертил хуже всех, и это грозило ему исключением. Тогда я решил стать худшим учеником класса по этим предметам, будучи уверен, что мои успехи по математике и физике не позволят применить ко мне строгую меру наказания.

К сожалению, этот героизм долго оставался в тени. Славу и признание я заслужил, когда местный предприниматель решил облагодетельствовать родной город. Он решил на свои средства организовать пожарное депо. Была куплена новая техника, заготовлена униформа, а команда обучалась для несения службы и проведения парадов.

Пожарная машина представляла собой окрашенный в красные и черные цвета насос, который приводили в действие шестнадцать человек. Однажды после полудня шли приготовления к официальному испытанию, и машину прикатили к реке. Все население собралось на берегу, чтобы полюбоваться необычным зрелищем. Когда с речами, аплодисментами и поздравлениями вперемежку с благодарностями было закончено, прозвучала команда качать. Гордые пожарные, а также добровольцы из местных, по восемь человек с каждой стороны, бодро взялись за ручки.

Верх – вниз, верх – вниз, и никакого толку.

Ни одной капли воды не выдавилось из брандспойта. Преподаватели реального училища, приглашенные специалисты тщетно пытались найти неисправность. Фиаско казалось полным, пока я не прибежал на берег.

Что я знал о механизмах? Ничего, разве что слышал мимоходом о давлении воздуха. Наобум потрогал водозаборник, лежавший в воде, и обнаружил, что шланг пуст. Тогда я вошел поглубже в воду и расправил рукав. Вода хлынула мощно, испортив немало воскресных нарядов.

Архимед, бежавший обнаженным по улицам Сиракуз и кричавший во весь голос: «Эврика!», не произвел большего впечатления, чем я. Меня на плечах пронесли по Госпичу, я стал героем дня.

Что касается изобретательности, этой жилкой я в первую очередь обязан матери, придумавшей столько усовершенствований к своему ткацкому станку, что ее долго помнили в Госпиче как великую рукодельницу. Она трудилась без устали, с рассвета до поздней ночи. Большая часть одежды и обстановки в доме сделаны ее руками. Когда матери было за шестьдесят, ее пальцы еще двигались настолько проворно, что в мгновение ока она могла завязать три узелка.

В этой связи следует упомянуть, что творческий подход к делу я проявил и при ловле лягушек и майских жуков. Решая эти инженерные задачи, я, видимо, действовал под влиянием инстинктивного побуждения поставить природную энергию на службу человеку.

В ту пору майские жуки – или июньские, как их называют в Америке, – стали настоящим бедствием для страны. Иногда под их тяжестью ломались ветви деревьев, кустарник был просто черен от летучей нечисти.

Наловив достаточно жуков, я прикрепил четырех к крестовине. Она была насажена на тонкий шпиндель, к которому также был прикреплен большой диск. Вращаясь, крестовина передавала движение диску.

Эти существа оказались удивительными тружениками. Стоило их запустить, как они кружились часами, не проявляя никакого желания остановиться. Чем жарче становилось, тем усерднее они трудились, так что даровой «энергии» было хоть отбавляй.

Все шло хорошо до тех пор, пока не появился новый мальчик – сын отставного офицера австрийской армии. Этот дворянский сын ел майских жуков живьем, будто это были нежнейшие устрицы. Зрелище было настолько отвратительным, что я прекратил опыты в этом направлении, выпустил своих трудяг и вообще никогда в жизни не дотрагивался до майского жука в частности и до любого другого насекомого вообще.

Так инженерная сметка впервые столкнулась со странностями человеческой натуры, которые в свою очередь тоже требовали разъяснений.

Впрочем, каждый из нас способен вспомнить о себе нечто несуразное. Тесла, например испытывал «жгучее отвращение к женским серьгам. Однако к другим украшениям, например к браслетам, я относился с интересом в зависимости от дизайна. Сверкание кристаллов и всяких иных предметов с острыми краями и гладкими поверхностями меня просто завораживало, в то же время чрезвычайно оскорбительной мне казалась форма жемчужин. Я никогда бы не дотронулся до волос другого человека, разве что под дулом пистолета. При взгляде на персик меня бросало в жар, а если где-нибудь в доме находился кусочек камфары, это вызывало у меня сильнейший душевный разлад. Даже сейчас мне с трудом дается восприятие некоторых выводящих из равновесия импульсов.

До сих пор, когда бросаю маленькие бумажные квадратики в сосуд с жидкостью, всегда ощущаю во рту специфический и ужасный вкус».

Его частенько преследовали наваждения. Часто в самый неподходящий момент подростка настигали какие-то нелепые, неуместные желания. Говоря современным языком, его часто донимали обрывки чуждых, навязанных извне программ. Подчиняясь им, «во время прогулок я считал шаги, за обедом вычислял объем суповых тарелок, кофейных чашек и кусочков пищи. Иными словами, моя трапеза превращалась во что-то похожее на математическую обработку данных, что, понятно, не доставляло мне никакого удовольствия. Все, что мне приходилось исполнять регулярно, я с упорством умалишенного обязательно делил на три этапа, и всякий сбой необходимо требовал повторить все сначала, даже если это отнимало несуразно много времени».