Текст книги "Личный враг Бога"

5

На опушке росли невысокие молоденькие березки – росли часто, но листва их была редкой, и сквозь рощицу уже был виден луг. А дальше на фоне неба вырисовывался огромный холм.

– Видимо, это и есть то самое захоронение, – сказал Епископ.

Они вышли на луг и смогли рассмотреть курган во всех подробностях. Крутые склоны его поросли столбиками можжевельника, на вершине выстроились громадные валуны, образовав причудливое грубое сооружение. Какая-то едва заметная дымка – не то туман, не то действительно дымок, не то просто марево горячего воздуха – вилась над скоплением камней. Курган возносился над ровным лугом словно титанический могильный памятник, и не возникало ни малейшего сомнения в его искусственном происхождении. Более того, при взгляде на него появлялась уверенность, что это именно захоронение, огромная могила, могилище, а не что-то другое. Но кто покоится там, под землей?..

Добрых полчаса товарищи потратили на то, чтобы подойти к подножию кургана. Еще полчаса они взбирались по крутому склону, хватаясь за жесткие кусты можжевельника. Наконец они оказались на круглой вершине в окружении огромных валунов, поросших седым мхом. Отсюда открывался великолепный вид: были виден и лес, сквозь который прошли друзья, и деревня за ним, и нитка дороги, и луга вокруг, и бескрайняя холмистая степь, кажущаяся слегка выгнувшейся, и…

– Смотри! – Глеб дернул товарища за рукав. – Горы.

На западе, на самом горизонте, окутанные синей дымкой так, что не сразу можно было разобрать, где заканчивается земля и начинается небо, широко раскинулся – с юга на север – горный хребет. Смутно белели вечными снегами отдельные вершины, похожие на застывшие кучевые облака. И, глядя на далекие пики, Глеб подумал, что видит сейчас край Мира. Именно там земля смыкалась с небом, вгрызалась в небесную твердь зубами скал, сцеплялась намертво, и уже никто не мог пройти дальше, потому что дальше идти было некуда.

– Драконьи Скалы, – сказал Епископ. – Родина гномов.

Они долго любовались открывшимся простором, затем маг мотнул головой, словно отгоняя наваждение.

– Мы еще побываем там, – сказал он.

На вершине кургана было душно, но не жарко, хотя, когда друзья шли по лугу, они насквозь пропотели под припекающим солнцем. Здесь же, напротив, Глеба чуть знобило, но не от холода, а словно бы от волнения, и он видел, что Епископ тоже слегка дрожит и пристукивает зубами. Что-то давило на людей…

«Нехорошее это место…»

Епископ отыскал плиту, про которую рассказывал старик. Впрочем, искать не пришлось – она находилась в центре круглой вершины, и валуны концентрическими кругами выстроились вокруг нее. Стоило сделать несколько шагов, и маг почти запнулся о выглядывающий из травы плоский камень.

Он обошел плиту по периметру, приминая высокую осоку и оконтуривая закрытый вход. Действительно, каменная дверь казалась неподьемной – восемь широких шагов по короткой стороне, двенадцать – по длинной. На целый локоть плита возвышалась над поверхностью земли, а какая ее часть вросла в почву?

Епископ достал из кармана плаща маленькую плоскую лопаточку – Глеб иногда просто поражался: казалось, что у мага найдется приспособление для любого случая, – и принялся счищать мягкий мох и серый чешуйчатый лишайник с камня. Закончив работу, он рукавом смахнул грязь с плиты и застыл, разглядывая странные знаки, которыми была испещрена плоская поверхность камня.

– И что там? – не выдержал Глеб.

– Точно разобрать не могу. Большая часть текста зашифрована. Только маленький отрывок написан обычными рунами, но тоже как-то странно… Что-то про то… что дверь открыта… год в шестьдесят лет… и мертвые послужат достойному… что выйдет вновь… Муть какая-то! – Маг извлек записную книжку и стал тщательно срисовывать знаки с плиты. Он увлекся, а Глеб заскучал. Оставив товарища перед запечатанным входом, ведущим в глубину кургана, Глеб отошел в сторону и стал разглядывать огромные растрескавшиеся валуны, что образовывали ряд концентрических кругов. Гигантские каменные навалы напомнили ему древний Стоунхэдж, фотографию которого он видел в какой-то книге.

Прогуливаясь, Глеб вдруг заметил боковым зрением, как за одним из валунов что-то мелькнуло. Он развернулся в ту сторону, положив ладонь на рукоять меча. Не решаясь приблизиться к камням, за которыми могла скрываться опасность, он глянул в сторону Епископа и вздрогнул – мага на месте не было. Да и курган вдруг неузнаваемо преобразился. Теперь на его склонах ничего не росло, всюду чернела свежая, еще даже не подсохшая земля. Словно в одно мгновение холм скальпировала неведомая сила, сняв дерн вместе с бородавками можжевеловых кустов. Камни, что громоздились вокруг, словно увеличились в размерах, и Глеб не сразу понял, что так и есть – земля будто бы вытолкнула их из себя. Голые обломки скал, не обточенные ветром и дождями, еще не покрывшиеся сеткой трещин и паршой лишайника, выглядели так, словно их только что приволокли и установили на свеженасыпанном кургане.

«Неужели, – подумал Глеб, – я вижу прошлое?»

Огромная плита стояла торчмя. Плетение незнакомых букв покрывало ее, но лишь наполовину – работа неведомого каменотеса еще не была завершена. Глеб приблизился к исписанному надгробию, ступил во внутренний круг, образованный валунами, и остановился, увидев под ногами лестницу, круто уходящую в темноту. В глубину кургана. Он склонился над дырой входа и тут же отпрянул – снизу пахнуло могильным холодом и запахом разложения. Но Глеб успел увидеть, что там во мраке движутся какие-то тени, белые и невесомые, светящиеся, словно клочья ночного тумана под лунным светом. Глеб хотел отступить прочь от страшного отверстия, но послушные не ему ноги сделали шаг вперед, на первую ступень лестницы. Вонь окутала его с головой, сбила дыхание. На глаза навернулись слезы. Голова закружилась, и Глеб стал медленно заваливаться вперед, прямо во мрак, в бездонное чрево могилища, в обрывки живого тумана, к шепчущим голосам, зовущим его по имени. Он падал долго и долго терял сознание, он уже ничего не ощущал, только влекущую тьму…

– Глеб… Глеб… – шептали далекие призрачные голоса. – Глеб… Что с тобой?.. Очнись!..

Его трясли, больно вцепившись костлявыми пальцами в плечи, а он все сладко летел в бездну, парил в облаке привидений и уже что-то видел там на дне: белеющие кости и гниющие трупы, горы золота и драгоценных камней, оружие и доспехи, и еще какой-то предмет, от которого исходила злая сила, влекущая к себе. Короткий посох, жезл в форме человеческого позвоночного столба…

– Глеб! Это я, Епископ! Очнись!

Епископ? Он-то здесь при чем?

– Ну же! Давай! Глеб!

Глеб поморщился от неудобной боли в плечах. Он ощутил свое тело, почувствовал, как болтается голова на расслабленной шее. Открыл глаза.

– Ну, наконец-то, – выдохнул Епископ, встревоженно вглядываясь в лицо товарища. – Как себя чувствуешь? Идти можешь?

Глеб кивнул, хотя не знал, сможет ли он просто удержаться на ногах.

– Вот и хорошо. Пойдем отсюда скорей.

С помощью друга Глеб кое-как поднялся. Епископ забросил его руку себе за шею, обхватил товарища за пояс, и они начали нелегкий спуск.

– Что это было? – спросил Глеб слабым голосом.

– Душно там. Тебе, видимо, воздуха не хватило. Сознание потерял, – отдуваясь, объяснял маг. – Я обернулся. А ты лежишь. Даже не знаю, как долго…

У подножия кургана товарищи опустились на землю. Епископ вытер со лба пот, сказал:

– Нелегкая ты ноша.

Глеб слабо улыбнулся. Ему уже было лучше.

– Дай попить.

– Сейчас. – Маг достал из-за пазухи фляжку и протянул другу. – Глотни. Это вода из Фонтана Свежести.

Глеб пригубил живительную влагу. Всего-то смочил сухие губы, но силы в одно мгновение возвратились к нему. Он вернул флагу Епископу и обернулся, разглядывая круглую вершину рукотворного холма.

Не то дымка, не то туман, а может просто жаркое марево струилось над огромными валунами Могилища.

Глава 14

– Привет, это я.

– Привет. Я узнал.

– Ты не передумал?

– Мне нужны деньги.

– Ладно. Слушай. Завтра встречаетесь с Иваном возле моего подъезда. Около десяти. В квартиру не поднимайтесь, меня все равно не будет. Оденься попроще, возьми с собой какую-нибудь сумку. А дальше все скажет Иван. Он будет за старшего. Все понятно?

– Да.

– Деньги он тебе отдаст сразу, на месте. После того, как все сделаете.

– Хорошо.

– Завтра в десять.

– Я понял.

– Пока!

– Счастливо!

1

Послушавшись совета старика – хозяина постоялого двора из деревни около Могилища, путники двинулись точно на запад. Несмотря на глоток магической воды, Глеб все равно был еще слаб. Потому товарищи шли медленно и до следующего селения добрались лишь поздней ночью. С трудом достучавшись в запертые двери, они переночевали в придорожной таверне, а утром двинулись дальше, расспросив поподробней об Утесе Плачущего Человека. Впрочем, ничего нового им не сказали, просто показали направление, которого надо держаться, и предупредили, что на юге вновь объявились орки.

Дорог, что вели бы в нужном направлении, не существовало. И путники пересекали дикие перелески, следуя звериным тропам, шагали по непримятой дремучей траве лугов, перебирались вброд через ручьи и реки.

Они шли два дня. Два дня и две ночи, стараясь как можно реже останавливаться на отдых. И даже время сна сократили до трех часов. Слишком мало, чтобы по-настоящему отдохнуть. Глеб двигался, словно лунатик. Но лихорадка близкой цели захватила все его существо, подгоняла, заставляла торопиться, невзирая на смертельную усталость. А Епископу, вроде бы, все было нипочем. Он легко выступал впереди, обогнав товарища на пару шагов и громоздкий посох не тяготил его, и тяжелая сумка с едой, вроде бы, нисколько не давила на плечи…

К своему счастью, на пути товарищи не встретили ни единого сколь-либо опасного существа. С заходом солнца начинали свою тоскливую перекличку степные волки, но где-то далеко. Трусливо ускользали из-под ног ядовитые змеи, встревоженные легкий дрожью земли. И даже обычные комары не донимали путников – с каждым пройденным километром воздух становился все суше, и кровососущие насекомые в этих краях просто не водились.

Днем было очень жарко. И даже ночью порывы южного ветра доносили обжигающее дыхание пока еще далекой пустыни.

2

– Кажется, почти пришли, – сказал Епископ, останавливаясь на вершине невысокого холма.

Глеб с трудом доковылял до товарища, упал в высохшую бурую траву, выдохнул:

– Все! Больше не могу! Хоть час, но надо поспать.

– Глянь лучше туда, – мотнул головой маг.

Глеб чувствовал, что не в силах смотреть куда бы то ни было, кроме как себе под ноги, да и то ежесекундно разлепляя неподьемные опухшие веки и выворачивая упрямо закатывающиеся глаза. Тем не менее, он поборол слабость, кулаками вдавил глазные яблоки, помассировал их, и на какое-то мгновение взгляд его слегка прояснился. Глеб поднял голову и долго бездумно разглядывал далекую темную угловатую тень на фоне облаков. В голове что-то монотонно гудело, вгоняя в сон.

– И что же это? – безразлично пробормотал Глеб и запрокинулся на спину, уже готовый отрубиться прямо здесь, под открытым небом.

– Сдается мне, что это и есть Утес Плачущего Человека. Кажется, так ты его называл.

– Подождет, – шепнул Глеб и, не в силах больше бороться с собой, заснул.

– Эй! – Епископ присел возле товарища, тронул его за руку. – Эй!

Глеб спал, запрокинув голову и открыв рот. Маг еще раз глянул на одинокую скалу, возвышающуюся над ровной иссушенной равниной. Прищурившись, долго разглядывал едва заметные деревенские домики, что лепились у подножья пика. Вновь перевел взгляд на товарища. Вздохнув, опустился рядом, развязал сумку, достал ломоть хлеба. Из складок плаща вынул толстый фолиант, лег на бок, раскрыл книгу и стал вдумчиво читать, беззвучно шевеля губами, проговаривая про себя написанные слова. Иногда он настолько увлекался, что забывал о горбушке в левой руке и ронял ее на землю. Спохватывался, поднимал, сдувал пыль, отламывал маленький кусочек, клал на язык и вновь полностью уходил в чтение…

Наступило самое жаркое время дня. Солнце висело в зените, жгучий ветер взвивал маленькие пыльные смерчи, игрался мертвой травой, сухой и жесткой. Облака, что недавно белели на юге, бесследно растаяли, исчезли, и небо теперь светилось выцветшей слепящей синевой.

3

– Сколько я проспал? – спросил Глеб, поднимаясь на локте. Глаза его никак не хотели открываться, он тер их шершавыми ладонями, массировал лоб и виски, до слез давил упругий хрящ носа.

Епископ оторвался от книги, посмотрел на солнце.

– Часа четыре потеряли.

– Ну, извини. Не мог я…

– Ладно, пойдем скорей. До вечера надо успеть войти в деревню.

– В деревню? – Глеб похлопал себя по щекам, вскочил на ноги, вытаращил красные глаза в сторону одинокой скалы. – Действительно, деревня. Так чего же мы ждем? Пошли!

Маг хмыкнул, поднялся, убрал фолиант, пробурчал:

– Проспался… – и с кажущейся неспешностью направился к далеким миниатюрным домикам.

Глеб едва поспевал за ним.

Неровный острый клык утеса постепенно приближался, вырастал. Близилось и селение. Теперь было видно, что меж скалой и деревней расстояние никак не меньше километра. Стала видна лента реки, что тесным арканом обвилась вокруг одинокой горы. Откуда пришла река и куда ушла – было не разобрать, путники видели лишь водяную петлю, блистающую яркими серебристыми бликами.

«Впрочем, – подумал Глеб, – может это и не река, а кольцевой искусственный ров?»

Они вошли в деревню, и их сразу обступили местные жители. Селяне не торопились завязывать разговор, просто молча смотрели на Двуживущих и следовали за ними, куда бы те не направились.

– Эй! – Глебу не нравилось такое внимание. Он остановился и обвел тихую толпу суровым взглядом: – Где мы сможем хорошо перекусить, попить пива и отдохнуть?

Люди молчали.

– Вы что, не понимаете по-нашему? У вас свой язык?

– Просто они рады вас видеть, – насмешливо произнес шепелявый голос. Глеб повернулся. Бесцеремонно расталкивая Одноживущих, к друзьям двигался оборванец, загоревший почти до обугленности. Он улыбался, и Глеб заметил, что у этого проходимца самого неприглядного вида нет одного переднего зуба, да и второй наполовину обломан.

– Когда мы виделись в последний раз, – усмехнувшись, сказал Глеб, – ты говорил несколько четче.

– А! – отмахнулся Рябой Пес. – Издержки производства. – Он вплотную приблизился к Епископу, внимательно осмотрел его и словно бы даже обнюхал. Маг брезгливо отстранился. Толпа селян внимательно наблюдала за происходящим.

– Странные ты знакомства водишь, – хмыкнул Рябой Пес и заговорил своей привычной скороговоркой, теперь еще более неразборчивой из-за потери зубов. – Ну, это не мое дело. Мое дело было посмотреть, нормально ли ты добрался, а если бы ты не дошел, то я продал бы эту же информацию другому. Надеюсь, ты не сказал своему товарищу, что тебя привело сюда? Сказал? Сказал! Что ж, это твое право. Твоя информация. Ты ее купил, поступай, как хочешь. А мне никакого дела нет…

– Слушай, – перебил Глеб, – а как ты меня опередил? Ты же в тюрьме сидел.

– Это просто. Совсем просто. Прямые пути – не самые быстрые, – Рябой Пес подмигнул Епископу. Маг поморщился. – Скорость зависит от ног, а не от выбранной дороги. Короткий путь – короткие ноги, длинный путь – большие шаги. Только коротконогие ищут легких дорог, короткие дороги делают нас безногими. – Оборванец издевательски смотрел Епископу в лицо. – Выбирая попутчиков, нельзя выбирать путь, идущие вместе могут идти в разные стороны. Идущие бок о бок, плечом к плечу могут оказаться на разных концах. Одна дорога на всех – не одно и тоже, что все на одной дороге…

– Хватит, хватит! – Глеб засмеялся. – Совсем меня запутал.

– Зачем мне тебя путать, если ты уже накрепко спеленал себя сам.

– Достаточно, – прервал босяка Епископ. – Я не знаю, кто ты, но ты слишком много болтаешь.

– Меня зовут Рябой Пес. Кстати, я Двуживущий, хотя по мне этого не скажешь. И я уже ухожу, я сделал свое дело… Все! Прощайте! Бай-бай! Дорога ждет. Сделавший шаг уже не остановится. Не сможет остановиться.

– Подожди! – Глеб схватил Рябого Пса за гнилой рукав рваного халата. – Если ты здесь, то может подскажешь, как лучше добраться до талисмана?

– Я? – удивился оборванец. – Здесь и так много людей. Спроси у них.

– Да? – Глеб обвел взглядом толпу деревенских жителей. – А чего они так пялятся?

– А! – Рябой Пес захихикал. – Просто я им сказал, что скоро сюда придет могущественный воин, великий человек двух миров. Вот они и собрались посмотреть на живого бога.

– Издеваешься? – Глеб нисколько не сердился. Его забавлял этот загорелый шут.

– Нисколько. Возьми талисман. Это будет первым шагом.

– Первым шагом к чему?

– Кто знает? Любое действие рано или поздно оказывается первым шагом к чему-то.

– Значит, будет и второй шаг?

– Второй шаг лишь продолжение первого, он тоже первый, а не второй, и не третий. Не мы выбираем пути. Мы только делаем первый шаг на дорогу, что ведет за горизонт к неведомому. Мы видим свой путь на какое-то расстояние вперед, но, кто знает, куда дорога свернет потом?

– Ты что, фаталист?

– Нет, нет. Я всего лишь продавец информации. Мои дороги никуда не ведут, потому, что голова моя с ногами не дружит, а глаза видят так много, что язык не успевает проговорить. Но я заболтался с тобой. Мне пора, пора. Вон и твой товарищ глядит на меня как-то косо. Словно жмет ему что-то под локоть… – Рябой Пес хихикнул, развернулся и заторопился прочь.

– Это он сказал тебе о талисмане? – шепотом поинтересовался Епископ.

– Да.

– И он действительно Двуживущий?

– Похоже, что да.

– Оригинал!

– Этого у него не отнять.

– Мне кажется, ты зря доверился ему.

– Если бы он обманул, то зачем бы пришел сюда? Денег с меня он не потребовал, просто убедился, что все в порядке.

– Как знать… – пробормотал Епископ. – Глаз Й’Орха слишком дорог.

– Я надеюсь на это.

Глеб смотрел, как уходит на север Рябой Пес. Оборванец был уже далеко за пределами деревни. Ветер со стороны пустынь развевал, трепал его рваную одежду, и казалось, что человека несет ураган, тащит, вцепившись в одежду, да так быстро, что ноги едва поспевают за летящим по ветру телом.

– Ходит он действительно скоро, – признал Епископ.

– Волка ноги кормят, – ответил Глеб.

– Ну, на волка он не похож. Скорей на паршивого койота.

– Он тебе не понравился, – заметил Глеб.

– Слишком наглый. И грязный.

– Но все-таки, – Глеб повысил голос и скользнул взглядом по лицам толпящихся селян, – где мы можем отдохнуть?

Вперед выдвинулся Одноживущий. Он сделал это так, словно его толкнули в спину: вылетел, шагнул, тормозя, и остановился, потупившись. Он был необычайно толст, невелик ростом. Лицо его походило на пушечное ядро, изъеденное ржавчиной. Краска залила его рябые щеки, и Глеб подумал: что же именно рассказал этим людям Рябой Пес, что они так странно себя ведут?

Толстяк нерешительно почесал в затылке, потер шею, поднял глаза, и наткнувшись на ответный любопытный взгляд Епископа, еще больше смутился и покраснел.

– Ты хозяин таверны? – спросил Глеб.

– Всего лишь маленькой закусочной, господин, – тихо, едва слышно ответил толстяк.

– Но мы можем снять у тебя комнату?

– Да, господин. Всего лишь маленькую каморку.

– И горячая еда у тебя есть? И выпивка?

– Да, господин. Но угощение слишком просто…

– Хватит прибедняться, веди нас к себе.

– Это там, господин. – Толстяк показал в конец улицы. – Но возле дороги помойная яма, и…

– Да что с вами такое! – вскричал Глеб. – Вы что, Двуживущих никогда не видели?

– Видели, конечно, господин, но… – Толстяк замялся. Толпа, встревоженная этим прямым обращением, стала рассасываться. Люди расходились по домам.

– Что – «но»?

– Ничего, господин. Прошу вас, идите за мной.

Не говоря больше ни слова, толстяк покатился по дороге. Епископ сплюнул на землю и последовал за проводником. Глеб поспешил за ними.

Они прошли мимо объявленой помойной ямы. Над ней вились мухи. Оттуда несло гнилью и выглядела она не очень аппетитно, но все же не настолько, чтобы о ней загодя предупреждать путников.

Закусочная стояла на отшибе, особняком от прочих деревенских домов. Кругом зеленели сплошные огороды, и узкая, жутко неудобная тропка петляла меж хаотично разбросанных гряд. Несколько раз Глеб оступался, ненароком раздавил тугой кочан капусты, примял укроп, поломал свекольную ботву, но толстяк, уверенно катящийся вперед по желобку тропинки, даже не обернулся. Епископ выступал, словно манекенщица на подиуме, и Глеба это весьма забавляло.

В конце-концов, огород остался позади.

– Послушай. – Глеб догнал Одноживущего и обратился к нему. – Неужели, каждый, кто хочет посидеть в твоей закусочной, должен преодолевать эту головоломную тропку? Мне показалось, что легче пройти по подвешенному канату, чем по ней.

– Да, господин. – Хозяин маленькой таверны подошел к двери, достал массивный ключ, больше похожий на воровскую фомку и стал ковырять им в висячем амбарном замке. Механизм замка отвечал на усилия Одноживущего визгливым скрипом, но открываться не желал.

– Что значит: «да, господин»?

– Нет, господин. То есть… я хотел сказать… – Толстяк окончательно сбился, на лбу его выступила испарина. И упрямый замок все никак не отпирался. – В общем… Ну… – Наконец-то ключ провернулся, что-то щелкнуло, и скоба замка разомкнулась. – Понимаете, господин, ни один человек из нашей деревни никогда не заходит в этот дом. Только я. И гости. Но гостей у нас не было уже несколько лет. Вы первые…

– А как же Рябой Пес? – перебил Глеб.

– Кто?

– Тот человек, который встретил нас.

– Странник? Обычно он не спит в домах. Я даже не знаю, как он проводит ночь. Но он немного странный человек…

– Так уж и немного, – хмыкнул Епископ.

Толстяк сбился и замолчал. Он убрал ключ, потер шею. Поднатужившись, приподнял замок и вытащил его из скоб, распахнул дверь. Изнутри потянуло плесневелой сыростью, запахом нежилого, брошенного помещения.

– Дом, милый дом, – иронично пробормотал Епископ. – И пиво у тебя такое же свежее?

– Это вход в пристройку, – пояснил хозяин, – здесь комнаты постояльцев. А сам я живу в другой половине. Дверь с противоположной стороны. Там и кухня, и погреб. Не волнуйтесь, сейчас все проветрится, высохнет, я огонь разведу.

– Я сейчас и в луже бы уснул, – сказал Глеб, зевая.

– Что вы, господин. – Толстяк всплеснул руками. – Через несколько минут все будет готово. – Он заторопился, бросил ржавый замок на траву, убежал за угол дома, но тут же вернулся, словно вспомнил что-то, выпалил на одном дыхании: – Сейчас все будет готово. Вы заходите пока. А я ставни открою. Или здесь подождите, – и вновь скрылся.

За дверью стояла плотная промозглая темнота, и друзья, не сговариваясь, решили остаться на улице. Они присели на оказавшееся неподалеку трухлявое бревно, лицами повернувшись на запад.

Диск солнца касался острой вершины скалистого утеса. Река у подножья горы искрилась жидким серебром. Небо было чистое, но его линялая синева глаз не радовала. И далеко-далеко виделся смутно горный хребет, окутанный туманной дымкой.

– Ты не расскажешь мне, где находится этот талисман? – спросил Епископ. – Или ты собираешь идти за ним в одиночку?

– Я сам еще не знаю. Надо будет осмотреть гору. Где-то на южном склоне должен быть заваленный вход в пещеру. Его следует расчистить, а уж там посмотрим.

– Работать землекопом мне еще не приходилось, – сказал маг.

– Мне тоже.

– А другого пути нет?

– Не знаю. Рябой Пес что-то говорил про ходы гномов, но как их отыскать? И стоит ли соваться туда?

– Гномы? – переспросил Епископ. – Они-то мне и нужны. Но я думал, что их можно найти только в Драконьих Скалах.

– Рябой Пес предостерегал…

– Плевать на этого болтуна! Надо бы расспросить местных.

– Нелегко это будет сделать, – усмехнулся Глеб, вспомнив встречающую их немую толпу.

– Ничего, хозяин вроде разговорился. Выпытаем.

За спинами товарищей раздался голос:

– Все готово, господа.

В дверном проеме стоял рябой хозяин гостиницы. Глеб поднялся. Встал и Епископ.

– Прошу вас, – сказал коротышка. – Все готово.