Текст книги "Ложные истины"

Глава 7

Когда возбуждение от встречи понемногу улеглось, мы обратились к воспоминаниям. Говорили о Виллоне, маме, сестрах, друзьях и всем былом. Потом Рик, Айк и я, перебивая друг друга, поведали историю нашего путешествия, а Эйв в ответ рассказал о своем пребывании в Великом Лесу, об аалах, о том, что узнал и чему научился. Когда же разговор зашел об отце, в глазах брата появилась болезненная грусть.

– На караван напали спустя день после отъезда из Виллона, – сказал Эйв, и голос его звучал тихо и печально. – Недалеко от деревушки Лулион, на той самой поляне, где вы нашли кошель с кольцом и деньгами. Мы заканчивали с ужином, когда из темноты появились они. Не знаю точно, сколько их было, но гораздо больше чем нас. Сопротивляться было бесполезно. Бандиты пообещали, что отпустят всех, если отец и я поедем с ними. Но они нас обманули. Им не нужны были свидетели, потому в живых остались лишь отец да я. Нас посадили в разные повозки и повезли на восток.

Эйв прервался, глотнул из серебряного кубка, вздохнул и продолжил:

– Бандиты явно были чужаками. Разговаривали они точно на южном наречии. Со мной общался только их один их них. Но его лица я не видел, он всегда был одет во все черное и никогда не снимал свой длинный шарф. Поначалу я сидел в повозке один, но потом ко мне подсадили еще двух парней. Они были братьями, их сдал собственный отец. Наверное, тот самый торговец, которого вы встретили в Азоре. Они очень переживали, и я им от души сочувствовал. Тогда я еще не знал, что со мной произошло то же самое. Мы много разговаривали и даже строили планы побега, но ничего предпринять не успели…

Эйв закрыл глаза и некоторое время сидел так, борясь с эмоциями. Видно было, что воспоминания о днях неволи давались ему нелегко. Наконец он заговорил глухим, тусклым голосом:

– …я проснулся от шума прежде, чем успел что-либо понять, дверца повозки открылась, и какие-то люди вытащили меня наружу. Они разрезали веревки и поволоки за собой. Я, конечно, сопротивлялся, но хватка у них была железная. Пока мы пробирались через лагерь, повсюду попадались тела убитых. Я насчитал не меньше двадцати мертвецов. На краю лагеря незнакомцы подвели коня и приказали садиться. Я отказывался, говорил, что должен помочь отцу и другим пленникам, даже порывался бежать, но безуспешно. Меня усадили в седло и пустили галопом по ночному полю. Своих спасителей я разглядел только поутру. Они оказались не людьми. Это были аалы, и везли они меня не домой, а в Великий Лес на встречу с А-ти. Тогда я, конечно, ничего не понимал, да и спутники были не слишком разговорчивы.

– Ну, это нам знакомо, – заметил Айк. – С нами аалы тоже особо не беседовали.

– Вот-вот, – согласился Эйв. – Лишь здесь, в Аркер-сом-Грой, я получил ответы. Честно говоря, я не сразу уловил смысл того, что рассказывала мне А-ти. Да и не мог себя представить в роли спасителя мира. Прошло немало дней, прежде чем я осознал всю серьезность своего положения, а когда понял, начал готовиться к испытанию…

Рассказ прервал какой-то шум. Мы обернулись. Занавес откинулся, и в зал вошли две девушки с корзинами в руках. Они были облачены в изящные платья светло-зеленого цвета, длинные подолы изящно колыхались при ходьбе. Красота аалок была настолько совершенна и поразительна, что мы все, замерев в изумлении с глупейшими выражениями лиц, смотрели за тем, как они быстро и умело сервировали стол, уставляя его искусно сделанной серебряной посудой и хрустальными чашами, наполненными невиданными фруктами и цветами. В себя мы пришли лишь после того, как дамы удалились.

– И что мы должны с этим делать? – спросил Айк. Он первым подбежал к столу и разглядывал съестное с неподдельным любопытством.

– Брать, жевать и наслаждаться! – ответил Эйв и, потирая руки, схватил румяный фрукт с бархатистой кожицей.

– Я здесь ни до чего не дотронусь, – неодобрительно произнес Айк. – Знаем мы этих аалов. Кто съест их еду – тот уже никогда не будет прежним. Уши отпадут, кожа побелеет, или что похуже…

– Брось, Айк! Это все предрассудки и байки, – Эйв улыбнулся. – Не волнуйся, может, это выглядит несколько необычно, зато очень вкусно и питательно. Смотри… – он взял другой фрукт, по форме напоминающий огурец, только желтого цвета. – Вот это нужно очистить, – брат отрезал верхушку и начал снимать кожуру, под которой оказалась белая мякоть. – Видишь, как все просто.

– Ну, не знаю… – протянул Айк скептически. – Ты уверен, что после этого я не проведу остаток дня в сортире?

– Говорю тебе, это очень даже съедобно. Я уже давно так питаюсь, и со мной все в порядке.

– Уверен? – улыбнулся Рик и подошел к столу поближе.

– Пока не попробуешь – не узнаешь, так ведь мать говорит? – сказал я, взял другой желтый плод, очистил его от кожуры точно так же, как сделал Эйв, и отломил половину. Белая мякоть приятно пахла. Вкус тоже не разочаровал. Я мгновенно умял сочный «огурец» и потянулся за вторым.

– Ладно, дай мне, – вздохнул Айк, будто делал кому-то одолжение.

Некоторое время все были заняты трапезой, стремясь попробовать каждый из удивительных фруктов. Все они были разными. Красные мягкие плоды, оказались настолько сочными, что пришлось подставлять ладонь, дабы не закапать одежду. Странные зеленые штуки, по виду напоминающие груши, напротив, были довольно твердыми, а внутри каждой находился крупный орех. Еще мы продегустировали маленькие пушистые шарики чей вкус дарил необычное ощущение приятной терпкости и огромные фрукты с твердой колючей кожурой. Все это, по словам Эйва, росло прямо в лесу и являлось неотъемлемой частью рациона местных жителей.

Постепенно тележка опустела, наши желудки наполнились, и мы уселись на каменные скамьи, надеясь вернуться к беседе. Но в этот момент в зал вошел А-лис и объявил, что Эйву нужно продолжать подготовку к испытанию… без посторонних. Прощаться никто не желал, но А-лис был неумолим. Мы нехотя пожали друг другу руки, обнялись, и удалились.

– Слушай, а где Элсон? – спросил я, когда мы вернулись в отведенные нам комнаты.

– Не знаю, – пожал плечами Айк. – Шляется гденибудь.

– Да где он тут может шляться? – спросил Рик. – Аалы вряд ли такое допустят.

– Может, спросить кого-нибудь? – предложил я.

– Думаешь, нам тут расскажут? – заметил Айк, с интересом разглядывая живые стены гостиной, сплетенные из толстых ветвей.

– Что расскажут? – раздался знакомый голос. В дверях с большим свернутым одеялом стоял южанин.

– Где ты был? – спросили мы хором.

– Да так… перекинулся парой слов с волшебницей, – Элсон направился к кроватям, а мы с удивлением обнаружили, что теперь в комнате было уже четыре скамьи и четыре стула. Элсон бросил свое одеяло на резной стульчик и присел:

– Ну как? Повидались с Эйвом?

– Да, – ответил я за всех.

– И? – наемник заинтересованно посмотрел на меня.

– Он все тот же Эйв, только Избранный…

Глава 8

Первые дни в лесном мире пролетели незаметно, но потом дни потянулись, сменяя друг друга. Непривычные к праздности, мы не знали, куда себя деть, чем заняться, с кем поговорить. Мы гуляли по обширным зеленым залам, трапезничали, отдыхали в садах мудрости, тренировались под сводами могучих деревьев, и почти всегда были одни. Казалось, А-ти забыла о нас. Изредка появлялся А-лис. О своей персоне аал по-прежнему говорил мало, зато взял за привычку рассказывать нам длинные истории о сородичах. Кое-какие из них были красочными и порой интересными, но многое меня в них настораживало – как будто аал что-то недоговаривал или лукавил. С Эйвом мы общались тоже мало. Каждый раз, когда Рик, Айк или я заходили его навестить, он не обращал на нас никакого внимания, а иногда даже просил оставить в покое. Поначалу меня это сердило, но потом я решил отбросить всякие обиды, ведь грядущее испытание тревожило и волновало брата не меньше меня.

Конец нашему одиночеству пришел туманным утром десятого дня после прибытия в город аалов. Солнце еще не взошло, но облака уже окрасились багряными разводами. Вода в небольшом озере, на берегах которого должна была проходить церемония, стояла неподвижно и в ней не отражались ни облака, ни плакучие ивы, склонившие ветви к белым камням, поросшим ярким зеленым мхом. Озеро не зря носило имя «Зеркало Мудрости»: ровную гладь воды не смел тронуть даже ветер, а каменные ступени, заполненные до отказа аалами, напоминали ажурную рамку. Наши места оказались у самой воды, прямо напротив помоста, на котором величественно и неподвижно стояли несколько прекрасных аалок.

Когда шум на трибунах угас, дамы разделились на две группы и отошли к краям сцены, их нежные голоса, тянущие песнь, и грациозные движения приковывали взгляды… Под их пение медленно вышел Эйв, соблюдая торжественность момента. Он был полуобнажен, увитую мышцами грудь и спину покрывали петлеобразные символы. Его глаза сияли от возбуждения, и чувствовалось, что он очень ждет еначала церемонии.

Беспокойно переминаясь с ноги на ногу, я наблюдал, как мой старший брат поднял над головой руки и несколько раз прокричал что-то на чужом языке. К нему подошла А-ти и тоже что-то провозгласила, после чего одна из женщин взяла прямоугольный предмет, похожий на книгу, и подняла его над головой. Должно быть, этот жест имел огромное значение, потому что аалы вокруг зашевелились и загудели. Обойдя Эйва, женщина положила «книгу» к ногам, развернула переданную ей блестящую ткань и вынула витой серебристый обруч. А-ти приняла его из рук девушки и опустила убор на голову брата. В то же мгновение неподвижная вода в озере пошла кругами, есловно потревоженная каплями дождя. Рябь сменилась волнами, плещущими в центр, и на поверхность поднялась круглая платформа, от которой прямо к моим ногам протянулась узкая дорожка.

Не успел я удивиться, как в голове призывно зазвучал тягучий голос:

– Иди… внутрь… должен идти… важно… важно… иди… тропа… дверь… торопись… нет… времени… времени нет…

Сбитый с толку, я посмотрел на Рика и Айка, но они стояли немного впереди, и я не видел их лиц. Тогда я повернулся к Элсону, но тот наблюдал за Эйвом и, казалось, ничего другого не замечал. Аалы низкими голосами тянули мрачную торжественную песнь, устремив взоры на моего брата.

– Иди… времени… нет, – между тем продолжал голос.

– Что еще за ерунда? – прошептал я в недоумении.

– Какая ерунда? – Айк обернулся, лицо его выражало замешательство.

– Да у меня голос какой-то странный в голове звучит, – попытался пояснить я.

– Ты тоже его слышишь? – оборвал Айк.

– Уффф, выходит, я не единственный… – выдохнул Рик с облегчением.

– Думаете, это часть ритуала? – спросил Айк.

– Вряд ли, – предположил я, – похоже, кроме нас, этот голос никто не слышит.

– И не видит, – добавил Рик, указав на платформу, которую действительно не замечал никто.

– Неужели видение? – с опаской протянул Айк.

– Торопитесь! Вы! Торопитесь! Нет… времени… нет… идите… скорее! – голос в голове зазвенел, словно колокол.

– О! Слышали?! Опять он куда-то идти предлагает, – возбудился Айк, вертя головой, – и что ему надо-то?!

Рик нахмурился и вновь указал на платформу, где незаметно для меня появилось небольшое отверстие.

– Не могу этого объяснить, но чувствую, что мы должны пойти туда, – сказал брат.

– Нееее, не надо никуда ходить! – запротестовал Айк.

– А что мы теряем? – спросил Рик

– Что мы теряем?! – воскликнул Айк. – Как насчет наших пустяковых жизней! – друг всплеснул руками, затем скрестил их на груди, и объявил: – Лично я никуда не пойду!

– Айк?

– Нет.

– Айк?

– Вы как хотите, а мне не по душе вся эта магия-шмагия, плавающие камни и голоса в голове! Я лучше здесь постою, за аалами понаблюдаю.

Он демонстративно отвернулся и стал смотреть на помост, где А-ти и Эйв продолжали петь то ли гимн, то ли молитву. Рик подождал немного, потом сделал глубокий вдох, как всегда делал перед принятием важного решения, и шагнул к воде.

– Ты уверен? – спросил я.

Он кивнул.

«Обнадеживает», – подумал я и последовал за братом.

Мы медленно прошли по каменной дорожке к отверстию, которое открывало узкую лестницу, освещенную спокойным голубым светом, льющимся из необычных кругов, встроенных в стены. У последней ступеньки виднелась овальная дверь с выгравированными на ней символами. Рик и я еще раз взглянули на поющих аалов. Никто нас по-прежнему не замечал и даже не смотрел в нашу сторону. Мы двинулись вниз, и тут за спиной послышались топот и плеск воды. Мы замерли. Но опасения были напрасны. К нам бежал Айк.

– И когда только вы начнете меня слушать? – проворчал он. – Я же всегда говорю: прежде чем идти, нужно все хорошенько обдумать. Вдруг это очередная западня или еще чего похуже?

– Так ты идешь или нет? – спросил Рик.

– Куда я денусь?! Конечно иду! – ответил Айк и первым подошел к двери, которая плавно скользнула в сторону. Нам открылся проход в просторную круглую комнату, пол которой покрывали большие квадратные плиты из черного камня, а стены и потолок украшали разнообразные фрески с изображениями людей и построек. Люди на картинках выглядели привычно, а вот дома были явно не от мира сего: овальные, круглые, некоторые по форме напоминали вытянутые купола, другие походили на шары. Как только мы вошли внутрь, дверь закрылась, и перед нам предстал вполне себе обычный человеческий старец. Он был невысок, седые волосы длинными прядями свисали до самого пояса, а худощавую фигуру окутывала серая мантия, полностью закрывающая ноги.

– Нужно… говорить… важно… очень… важно… – произнес старик. Слова давались ему с трудом, выговор был чудным и незнакомым, но именно его голос я слышал все это время.

– Кто ты? – спросил я, борясь с волнением и страхом.

– Много имен… старые… новые, – старик закрыл глаза. – Думаю… Жимор… да… я… Жимор.

– Хорошо, Жимор, скажи, откуда ты взялся и что это за место? – Айк выглядел спокойнее меня и его голос звучал уверенно, хотя костяшки на кулаках побелели, словно он готовился к потасовке.

– Намори… намори… намори…

– Намори? Это место или имя? – не понял Айк.

– Нет. Намори… народ… я… часть… намори… есть… титул… мой титул… хранитель… я хранитель намори…

– Хранитель?! – изумились мы.

– Да… хранитель… священных… истин…

– По-моему ты что-то путаешь, старче, – возразил Айк. – Хранители давным-давно оставили этот мир, если, конечно, они вообще когда-то существовали.

Старец кивнул, будто соглашаясь.

– Почти все покинули мир… много лет… очень давно, – старик говорил уже увереннее.

– Но не я… я остался… остались и другие… но нас теперь зовут иначе… вы зовете нас иначе… вы зовете нас «духами»…

Рик и я снова открыли рты от изумления. Айк же закатил глаза и воскликнул:

– Ну, это уж слишком!! Сначала ты хранитель, а теперь еще и дух. Что дальше? Творец всего живого?

– Не знаю, о каком творце ты говоришь, – старец посмотрел на Айка с интересом, – но когда-то нас действительно считали создателями мира.

Старик говорил уже совсем чисто, северное наречие утратило нотки акцента, а тон стал поучающим.

– Тогда почему вас, духов, никто никогда не видел? – не сдавался Айк.

– Разве ты не видишь меня сейчас?

– Ха, конечно, я вижу! Ты же стоишь прямо перед нами, но это не означает, что ты дух, – возразил Айк.

– Оглянись. Подумай… – голос зазвучал вкрадчиво и даже иронично. – Неужели ты находишь нашу встречу обычной?

– Ну, представление с платформой и мостиком впечатляет, – согласился Айк с легкой ухмылкой. Я же скептицизм друга не разделял. Встреча с человеком по имени Жимор была более чем необычной. Даже если стоявший перед нами старец и не был духом или хранителем – простым смертным он точно не был, и одно это заставляло меня с полной серьезностью относиться к его словам.

– Верите вы мне или нет, не имеет никакого значения, – продолжил старец. – Я вызвал вас сюда не для того, чтобы рассуждать на тему, кто я такой и чем занимаюсь. Есть более важный вопрос, а времени на его обсуждение почти нет, потому слушайте внимательно. То, что я вам поведаю, уже более тысячи лет не слышал ни один смертный.

– Новая сказка величайшей важности… Ладно, давай послушаем, – прошептал мне Айк.

Жимор либо не услышал моего друга, либо не обратил на его слова внимания.

– За горами Края Земли, – начал старец, прикрыв глаза, – на просторах Северной Пустоши великое зло пробудилось от долгого сна. С каждым мгновением оно становится все сильнее и сильнее, и очень скоро обратит свой взор на Эторию. Если не остановить эту угрозу сейчас, в ближайшем будущем мир ждут смерть, разрушение и страдания.

– Послушай, старче, – не удержался Айк, – мы знаем, к чему ты клонишь. Новая война, последняя битва за Эторию, спасение мира, Господин Древности, Избранный … все это мы уже слышали и не раз. Но мы не те. Мы не избранные. Избранный сейчас стоит наверху полуголый с обручем на макушке.

– Вопреки желаниям, ваше участие в предстоящих событиях неизбежно, и совершенно не важно, избранные вы или нет.

Айк снова хотел возразить, но старик посмотрел на него так, что мой друг поперхнулся очередным ехидным вопросом и умолк.

– Вот так гораздо лучше, – Жимор, оказывается, умел улыбаться. – Чтобы понять, о чем я говорю, стоит отправиться в далекое прошлое, когда намори правили миром… – старик цокнул языком и закатил глаза: – О! Это было воистину прекрасное время. Время, гармонии и согласия. Ша Мир был самым большим, самым могущественным и процветающим государством во всей Этории. Тогда нам казалось, что безмятежное существование продлится вечность. Но, увы, всему когда-то приходит конец. Наш конец пришел вместе с Алином.

Как и я, он был искусным повелителем магических сил и хранителем «священных истин». Если вы еще не знаете, «священные истины» это не просто слова, это величайшее наше творение, основа всех магических формул и законов. Мы, хранители, заведовали «священными истинами» и следили за их неприкосновенностью.

– Выходит, вы были правителями в вашем королевстве? – спросил Рик.

– Нет. Ша Мир никогда не был королевством, – возразил старец, – и у него никогда не было правителей. Ша Миром управляли все намори сообща, хранители лишь помогали и наставляли. Алин тоже помогал, защищал и просвещал, но потом что-то в нем изменилось, и он избрал иной путь. Ведомый ложными истинами, он захотел создать новый мир, в котором все подчинялось бы только ему!

Жимор замолчал и какое-то время изучал наши непонимающие лица, потом кивнул, вероятно отвечая на свой же невысказанный вопрос, и произнес:

– Он решил использовать энергию во вред!

Мы продолжали молчать. Жимор покачал головой и спросил:

– Вы хоть знаете, что такое «энергия»?

– Нет, – ответил Айк.

– Энергия – это все и вся, жизнь и смерть, время, сущность. Энергия была и остается самой важной силой в мире и великой загадкой даже для нас, хранителей. Очень давно, еще во времена первых намори произошло что-то очень важное, что-то такое, после чего по всему свету вдруг стали появляться невидимые разломы, сквозь которые в наш мир потекла чужеродная энергия, с помощью которой можно было творить самые необыкновенные вещи. Мы, хранители, были первыми, кто научились управлять ею, формироватье, использовать ее безграничные возможности. С нами энергия стала частью повседневной жизни всех намори, а заклинания стали так же необходимы как вода, воздух и пища. Понимая всю ответственность таких знаний, мы неустанно следили за тем, что бы энергия использовалась разумно и гуманно. Но Алин решил действовать иначе. Он отказался от «священных истин» и тем самым поставил под угрозу все, что было нам дорого.

Конечно, мы попытались его остановить. Приказали ему отказаться от ужасных планов и уничтожить свои опасные заклинания. Но он не подчинился. Вместе со своими последователями – а таких оказалось немало – он скрылся в дальних землях и там продолжил свои изыскания, уже не таясь. В одночасье мир наводнили ужасные создания, животные и растения, лишенные разума и подчиненные чужой воле. Они нападали на намори, разоряли земли, уничтожали поселения. Мы, хранители, прекрасно знали, кто именно ответственен за все эти преступления. Мы отыскали Алина и его послушников, разогнали его силы, разрушили его оплот, уничтожили каждую созданную им тварь, а самого опального хранителя изгнали туда, где не было ни разломов, ни энергии. Но этого оказалось недостаточно.

В диких горах самого далекого севера, среди голого камня и льда Алин отыскал новый источник энергии и объявил Ша Миру войну. «Война гнева», так мы ее именовали, была тяжелой и разрушительной, и, хотя мы одержали победу, она оказалась не полной. Алин избежал смерти и вернулся на север, а чтобы мы не смогли его настигнуть, с помощью нового заклинания он поднял из недр земных огромный горный хребет и разделил мир на две части. Так появился Край Земли – печальное напоминание о несчастьях намори.

Старец прервал свой рассказ, словно бы прислушиваясь к чему-то, уловимому лишь им одним. Мы встревожено переглянулись, но ничего не сказали и молча выжидали.

На время в Ша Мир вернулись умиротворение и покой, – вымолвил наконец Жимор. – Намори даже стали забывать о горестях прошлого, но спокойствие оказалось обманчивым. При помощи тайных адептов Отвергнутый, а именно так стали называть Алина в Ша Мире, собрал новое войско и вернулся в наш мир. Вторая война или «Война Великой Мести» началась с ужасного взрыва, разорвавшего часть горного хребта и освободившего широкий проход, через который хлынули армии чудищ и неверных.

Деяния Отвергнутого и его слуг были ужасны. Порой наше поражение казалось неизбежным, но ценой огромных жертв мы выстояли и отбросили врага обратно за горы. К сожалению, силы наши были на исходе, и преследовать Алина мы не могли. Вместо этого мы закрыли горный проход огромной стеной, которую вы, люди, именуете Первым Барьером – еще одно свидетельство нашего горестного прошлого. Хотя каменная преграда защитила Ша Мир от Отвергнутого, она не смогла защитить простых намори от самих себя. Война истощила наши запасы энергии, а без нее заклинания превратились в пустые рифмы и бесполезные жесты. Простые намори не могли больше пользоваться магией, они начали стареть, болеть и, наконец, умирать. И это испугало их много больше, чем сам Отвергнутый… А когда-то намори были почти бессмертны в том смысле, что с помощью энергии могли поддерживать жизнь так долго, как им того хотелось.

Потеряв дар бессмертия, намори озлобились и отвернулись от «священных истин». Конечно, мы попытались вернуть их на путь разума. Пытались объяснить им, что энергия вернется, а вместе с ней вернется и бессмертие, но намори отказались что-либо слушать. Они презирали нас и ненавидели, и тогда в обиде мы отстранились от внешнего мира, решив, что без нашей опеки жизнь простых намори станет настолько невыносимой, что они призовут нас обратно. Но мы ошиблись.

Без хранителей Ша Мир раскололся на множество мелких и слабых общин, чьи правители были высокомерны и жестоки. Они постоянно воевали, сеяли смерть и разрушения. Предательство, жестокость, алчность и жадность стали обыденными вещами, а с помощью магии намори творили вокруг себя такое зло, что нам пришлось пойти на самую отчаянную меру. Дабы уберечь намори от самих себя, мы наложили «печати затвора» на все известные нам разломы. Это был шаг отчаяния, и его последствия были печальны для всех – без новой энергии старость и болезни пришли и к нам.

Шло время, хранителей становилось все меньше и меньше, и в конце концов в Тарис Дире, когда-то величественной столице Ша Мира, мы созвали последний Амуд. Но не страх перед смертью заставил нас сойтись в последний раз, а угроза исчезновения всех тех знаний, что накопила наша великая цивилизация. Дабы не потерять это бесценное наследие, мы собрали всю мудрость Ша Мира воедино и в тайне поместили ее в хранилища четырех потаенных городов. На каждый город мы опустили магическую завесу, поднять которую смогли бы только наши верные последователи. Многие из нас выбрали заточение вместе со знаниями. Те же, кто остался во внешнем мире, стали ждать достойных преемников.

Мы ждали и ждали, а достойные все не появлялись! Не в силах больше бороться со старостью, мы были вынуждены использовать остатки энергии и с помощью заклинаний слились с водами озер и рек, которые когда-то использовались в обрядах очищения. Мы стали едины с ними, и пока существовали водоемы, существовали и мы, но за продление жизни пришлось заплатить огромную цену. Со временем наши тела превратились в прах. В озерах остались только наши души, а мы превратились в «духов».

Жимор положил свою ладонь на грудь:

– То, что вы видите перед собой, лишь образ, созданный моим заклинанием, чтобы облегчить наше общение. Мой же настоящий облик, тот, что я потерял очень давно, был схож с вашим. Вы, люди, вообще внешне походите на намори, только в отличие от вас, намори были высшей расой… вернее таковой они были со «священными истинами», а без них они впали в безрассудство. С каждым новым поколением они находили все новые способы убийства и разрушения, и настолько в этом преуспели, что в конце концов уничтожили сами себя.

– Неужели ни один намори не выжил? – спросил Рик.

– Это мне неизвестно и не интересно. Намори исчезли, и мир о них забыл. А вот Отвергнутый выжил и продолжает угрожать Этории, – старец печально вздохнул.

– Попробую угадать, – Айк наморщил лоб. – Отвергнутый и есть тот самый «Господин Древности», что пробудился на далеком севере и теперь собирается захватить Эторию и все тут уничтожить, так?

– Не думаю, что «Господин Древности» правильное определение, но ты прав, Отвергнутый действительно готовится к вторжению в ваш мир. Только в этот раз он жаждет не мести и могущества, а знаний. Каким-то образом он узнал о наших секретных городах и теперь намеревается завладеть ими и получить всю мудрость Ша Мира. Мы, духи и хранители «священных истин», не можем позволить этому свершиться. Вот почему все это время мы старались найти достойных преемников до того, как к городам подберется враг.

– Так в чем же дело? Ищите, народу в Этории много, – предложил Айк.

– Ох, если бы вы знали, как долго и упорно мы искали достойных последователей, – сказал старец, – как много сил и упорства потратили впустую! Сначала мы искали преемников среди намори. В обмен на обещание преданности мы даже учили некоторых из них управлять теми каплями энергии, что еще были доступны. Но избранники раз за разом использовали наш дар в иных целях. Они лгали нам и предавали, и даже пытались с нами бороться.

– Потом были аалы. Они пришли в Эторию через просторы Великих Равнин после того, как намори оставили мир. Тогда это был молодой и сильный народ, а самое главное, они владели даром магии. Но, как и намори, со временем они испортились. Их стали интересовать лишь могущество и власть. Предоставить им доступ к секретам, таящимся в скрытых городах, означало бы дать полную власть над миром, а этого мы допустить не могли.

– Последними избранниками оказались ваши предки, люди, которых аалы отыскали за Краем Земли. К сожалению, люди были и остаются весьма примитивными созданиями: они ленивы, непокорны и с трудом познают секреты использования энергии. Но…

Жимор посмотрел на нас:

– Так уж случилось, что именно среди людей мы отыскали своих приемников.

– Да? И кого же – Эйва?

– Нет. Вас.

– Нас?! Это как?! Почему?! – посыпался один вопрос за другим.

– По стечению обстоятельств, вы теперь являетесь нашими приемниками.

– Что это за обстоятельства такие, которые из простых людей делают приемников хранителей?! – воскликнул Айк то ли от возмущения, то ли от испуга.

– Бестелесная жизнь, пусть и долгая, имеет ряд весомых ограничений, – произнес старик, не обращая внимание на вопрос друга. – Многое нам, духам, недоступно, и порой приходится призывать на помощь простых смертных. В случае с людьми нашими помощниками стали братья Ордена Духов. Многие годы они верно и честно служили нам, но не так давно на острове Когтя, где находилась одна из самых старых и больших обителей, появилась враждебная сила. Некий чужак по имени Арим, скорее всего, прислужник Отвергнутого, развратил умы братьев. Те, кто не перешел на его сторону, были убиты, остальные же приняли новую веру и стали называть себя «дорсами», что на языке первых людей означает «противники всего». Захватив остров, дорсы расползлись по всему миру, а потом они напали…

Жимор затих. Было видно, что ему больно говорить. Мы не посмели торопить его.

– Недалеко от столицы одного людского королевства, которое вы называете Весталия, в небольшом лесу скрывалось древнее озеро очищения, где обитал один из нас, дух Родир. Каким-то образом дорсы нашли его и выкачали из озера всю его энергию, а вместе с ней и саму сущность Родира. Дух умер, а вместе с ним умерла частичка всех нас.

– Это ужасно, – прошептал Рик.

– Да, – согласился Жимор. – Но ужаснее то, что это был не единичный случай. Дорсы продолжили свои злодеяния. Еще одной их жертвой стал дух Дормир, чье священное озеро находилось недалеко от вашего родного города Виллона.

И вновь нашему удивлению не было предела:

– Ты говоришь о той маленькой луже на краю города? – спросил Айк.

– Может, вам оно казалось лужей, но для нас это было озеро очищения.

– Странно, мы там полжизни проторчали и ни разу ничего необычного не видели, – подметил я.

– Это неудивительно. Тогда вы были обычными смертными, и такие знания вам были недоступны, как не могли видеть и той борьбы, что завязалась между Дормиром и врагами. Дух бился долго и отважно, но силы были неравными. Осознав, что дорсы выигрывают, Дормир сделал то, что не предвидел никто. Не желая отдаваться врагу, он выпустил свою энергию во внешний мир и сам ушел из жизни. Но энергия Дормира не исчезла. Она влилась в тех смертных, кто оказался вблизи озера в тот черный для всех духов день. Если вы еще не догадались, то поясню: энергия Дормира досталась вам. Вот почему вы сейчас находитесь здесь, в моей обители, и слушаете откровения о сущности мира!

Час от часу не легче. Я прислушался к себе, хотя знал, что ничего необычного во мне не было и быть не могло. Впрочем, оставалось дальновидение, но к нему я уже как-то привык, и потом – эта способность не могла одолеть настоящего противника на поле боя, не могло оно и спасти от преследователей, таких как Гапо. По мне так дальновидение – это просто возможность подсматривать на расстоянии. Хорошо, конечно, но для приемника самих хранителей маловато.

– Выходит, энергия духа теперь есть у всех нас? – Айк, конечно, показал на себя.

– У вас и у ваших бывших спутников… Арк и Роб, кажется, так вы их зовете, тоже получили частичку Дормира, но их здесь нет, и потому говорить о них бессмысленно…