Текст книги "Елена Батурина: как жена бывшего мэра Москвы заработала миллиарды"

3

В начале 1998-го «Интеко» завершала реконструкцию трибун стадиона «Уралан» в Элисте. Что делали? Да как обычно – ставили новые сиденья. В феврале Виктор Батурин прилетел на объект с проверкой. Доложил, как идут дела, президенту Калмыкии Кирсану Илюмжинову. Тот пригласил Батурина посмотреть на ход строительства объектов к шахматной олимпиаде.

Как известно, шахматы и изучение НЛО – две главные привязанности бывшего президента Калмыкии (отправлен в отставку в сентябре 2010 г.).

В 1997 г. Илюмжинов смог убедить международную шахматную ассоциацию ФИДЕ, президентом которой тогда являлся, провести в Элисте большой шахматный турнир. Соревнованиям дали пафосное название «Всемирная шахматная олимпиада». Отсутствие в Элисте гостиниц, где могли разместиться участники соревнований, и современных зданий, где они могли бы состязаться, Илюмжинова не смутило. В степи рядом с Элистой была выбрана площадка, и на ней закипела работа. К тому моменту, когда на стройку «Сити-Чесс» впервые попал Виктор Батурин, становилось ясно, что управиться к сроку местные строители не успевают. О чем Батурин, посмотрев на стройку, без обиняков заявил Илюмжинову.

Как утверждает Виктор Батурин в своих воспоминаниях, недели через две после поездки в Элисту ему перезвонил Илюмжинов. «А не хотели бы вы взяться за эту стройку?» – спросил калмыцкий президент. До того момента «Интеко» ничего не строила. Не было ни опыта, ни сотрудников, ни техники. Однако Виктор Батурин не колебался ни секунды. «В принципе, можно попробовать», – заявил он Илюмжинову. Но окончательное слово было за Еленой Батуриной. Та, выслушав брата, по словам Батурина, обозвала его «авантюристом». Но тут же позвонила одному из заместителей Лужкова Владимиру Ресину, который курировал в городском правительстве строительство. Ресин встретился с Батуриной, сказал, что поможет, и, как пишет Виктор Батурин в своих воспоминаниях, «дал нам генподрядчика» (московскую строительную организацию, у которой имелась и техника, и люди).

Позже все действующие лица истории – и Батурины, и Юрий Лужков, и Кирсан Илюмжинов – в один голос дружно утверждали: участие московских строительных организаций в возведении «Сити-Чесс» было «делом чести». Россия не могла «провалить» такое важное мероприятие. А федеральная власть, парализованная болезнью Ельцина и чехардой премьер-министров, попросту не обращала внимания на калмыцкую олимпиаду. Все это хорошо. Но почему в роли «оператора» проекта выступила компания, принадлежащая родственникам мэра Москвы, а не, допустим, одна из крупных московских строительных организаций?

Вопрос похож на риторический… Но тем не менее Виктор Батурин дает на него неплохой ответ: «Для „Интеко“ это были хорошие деньги».

Благодаря поддержке московских властей «Интеко» удалось собрать на стройке более 3000 человек. К сентябрю 1998 г., несмотря на дефолт, 80 коттеджей «Сити-Чесс» и «Дворец шахмат» (четырехэтажное здание в «московском стиле», облицованное пластиком и стеклом) были готовы. Как утверждает Виктор Батурин, в критический момент, когда деньги на строительство перестали поступать, он и сестра финансировали работы за счет средств, снятых с личных счетов. Ради чего?

Про «дело чести» уже было сказано выше. Но вообще-то по итогам реализации проекта в Калмыкии «Интеко» заработала около $13 млн выручки. Из них, правда, Илюмжинов уплатил лишь 30 %, Калмыкия оставалась должна «Интеко» около $10 млн.

Как обеспечить возврат этой суммы, учитывая, что весь бюджет Калмыкии – около $150 млн? Этим вопросом Виктор Батурин занялся после того, как возглавил в ноябре 1998 г. правительство республики.

В январе 1999-го механизм был создан – Кирсан Илюмжинов подписал соглашение, которым признал долг республики перед родственниками московского мэра. И в тот же день – распоряжение о передаче ЗАО «Интеко-Чесс» (дочерняя компания «Интеко») в качестве залога 38 % акций республиканского нефтедобывающего предприятия «Калмнефть».

4

Впрочем, вскоре Батурин покинул пост калмыцкого премьера. Акции по требованию миноритариев нефтяной компании были из-под залога выведены. Однако долги успешно гасились, отношения с Илюмжиновым у семьи московского мэра оставались самыми наилучшими. Батурина решила рискнуть и пойти в депутаты от Калмыкии. Опыт оказался на редкость неудачным.

Начнем с того, что появление Елены Батуриной в качестве кандидата в депутаты-одномандатники стало большим сюрпризом для президента Калмыкии Кирсана Илюмжинова. Его о решении Лужкова и Батуриной никто не предупредил. Был недоволен и бывший вице-премьер в правительстве Примакова Геннадий Кулик, лидер «Аграрной партии» (младший партнер в блоке «Отечество – Вся Россия»). Так уж сложилось, что именно он традиционно представлял в Думе Калмыкию. Теперь, с выдвижением Батуриной, его бесцеремонно отставили в сторону. Однако и Кулик, и Илюмжинов на публику конфликт выносить не рискнули. Калмыцкий президент был в большом долгу (в прямом смысле этого слова) перед семьей московского мэра. А Кулик… Ну кто такой бывший вице-премьер и глава карликовой партии, чтобы жене Лужкова ради него менять свои планы?

Однако если с «административной» частью избирательной кампании Батурина с легкостью разобралась, то активную борьбу за симпатии населения Калмыкии она вести то ли не захотела, то ли не смогла. Запала Батуриной хватило лишь на несколько громких заявлений на старте кампании.

В середине сентября Батурина прилетела спецрейсом в Калмыкию. О своем официальном выдвижении кандидатом в депутаты от Калмыцкого округа она объявила на митинге в центре Элисты, который был организован активистами ОВР. Батурина заявила, что в случае ее победы Калмыкия заживет не хуже Москвы. Затем, уже на официальной конференции по случаю ее выдвижения в депутаты, жена Лужкова сообщила своим избирателям, что, если судить по мужской линии, в ее жилах «вполне возможно, присутствует кровь потомков Чингисхана». Она также пообещала построить в Москве буддистский храм и проехать верхом на лошади по всем районным центрам Калмыкии.

Эти планы, впрочем, так и остались планами. Батурина вела компанию вяло и в итоге заняла лишь третье место, получив всего 12,3 % голосов. А вот первое место заняла ведущая информационных выпусков ОРТ, кандидат от путинского «Единства» Александра Буратаева.

Этот телеканал Батурина и объявила виновным в своем поражении. За неделю до голосования в эфир вышла очередная передача Сергея Доренко, где тот сообщил буквально следующее.

«Вот сведения из одной коммерческой базы данных.

Батурина Елена, 250 Мерсер-стрит, квартира „Б“ 1603, Нью-Йорк.

Этот адрес Елены Батуриной на Манхэттене существует с 31 января 1996 г. По этому же адресу зарегистрирована фирма под названием «АмерИнтурист». Ее деятельность и история также будет расследована.

Родственники расстрелянного Пола Тейтума хотят проверить, не владеет ли эта компания акциями, которые, по их мнению, были украдены Лужковым у убитого. Адвокаты родственников Пола Тейтума готовятся наложить арест на предполагаемую собственность семьи Лужкова в Америке.

Мы продолжаем следить за процессом. В любом случае я не верю, что квартира в Нью-Йорке, если Лужков ее лишится, хоть сколько-нибудь изменит его финансовое состояние».

Прочитав этот пассаж, легко убедиться – Доренко вовсе не утверждал, что Елена Батурина владеет квартирой в Нью-Йорке. Однако именно так очередной сюжет «телекиллера № 1» восприняли зрители. На выборах Батурина с треском проиграла. А затем подала в суд на Доренко и ОРТ. Жена Юрия Лужкова потребовала опровержения и денежной компенсации – $400 тыс. с телеведущего и $100 тыс. от ОРТ.

На судебных слушаниях по делу развернулась нешуточная борьба. Ведь Доренко впрямую о квартире ничего не утверждал. Его слова можно было бы воспринимать и так, что адрес квартиры на Манхэттене – это всего лишь адрес вызова такси, которым воспользовалась Батурина, а вовсе не принадлежащей ей недвижимости. Хозяйка «Интеко» в ответ представила лингвистическую экспертизу от доктора наук Елены Борисовой. Та утверждала, что сюжет содержал «отрицательную ауру», которая сформировала отрицательное отношение аудитории к Батуриной. У ОРТ, в свою очередь, были другие эксперты. Они утверждали, что сюжет не содержит утверждения о собственности Елены Батуриной и потому честь ее не порочит.

В этих условиях решающим доводом Батуриной стали результаты специально проведенной серии фокус-групп в Калмыкии. 342 респондента из 1000 опрошенных заявили, что отказались голосовать за Батурину после того, как посмотрели на ОРТ сюжет Сергея Доренко.

Суд в итоге поддержал Батурину. ОРТ вынуждено было пустить в эфир опровержение.

5

«Сама по себе политика меня вообще не привлекает. Во-первых, я человек совершенно непубличный, а политик должен быть таковым, чтобы доносить свое мнение до народа. Во-вторых, я человек более конкретный. Мне нравится только то, что дает видимый результат. А политика его не дает», – спустя много лет говорила Батурина о своем опыте хождения в большую политику. Только этим ей и оставалось утешаться.

Но вернемся в 2000 г. Семья Лужкова – Батуриной только что пережила один из самых тяжелых периодов. Попытка Юрия Лужкова стать политиком федерального масштаба провалилась. Его блок на выборах в Государственную Думу потерпел унизительное поражение. Репутации был нанесен колоссальный ущерб. Елене Батуриной не удалось выиграть гонку за депутатский мандат в Калмыкии. Доренко и про нее рассказал публике много интересного. Подробности семейного бизнеса супружеской четы стали всеобщим достоянием. И как еще воспользуется ситуацией новый президент Владимир Путин?

Хотя, надо признать, резких выпадов в отношении Путина Лужков в ходе избирательной кампании предусмотрительно избегал.

Все это с одной стороны. С другой – Лужков триумфально переизбрался на должность мэра Москвы. И с этой позиции его так просто теперь не сдвинуть. Тем более что Путин вроде бы демонстрирует дружелюбие – одним из первых позвонил и поздравил с победой.

Растет и бизнес «Интеко». По итогам 2000 г. его оборот составил $34 млн, чистая прибыль – около $2,3 млн. В дополнение к выпуску изделий из пластика набирает обороты производство пенопропилена на московском НПЗ. С некоторой натяжкой, но можно сказать, что успешно завершен калмыцкий проект. «Интеко» готовится к экспансии уже на столичном строительном рынке.

Условия для быстрого развития бизнеса по-прежнему налицо – московское городское хозяйство находится под контролем Лужкова, Елена Батурина по-прежнему полна энергии и амбиций. Уже спустя пять лет российское издание Forbes включит ее в число богатейших предпринимателей России.

Глава IV
Миллиарды Батуриной. Большая спекуляция

Передвинем стрелки еще на год вперед. Начало 2001 г.

Юрий Лужков и его жена Елена Батурина приходят в себя после неудачной схватки за Кремль. Еще идут последние иски. Владимирское УФСБ, которое Лужков поносил в своих интервью, потребовало публичных извинений. Офицеры управления подали иск в Пресненский межмуниципальный районный суд города Москвы. Чекисты потребовали наказать московские газеты, а также Юрия Лужкова и его жену Елену Батурину за то, что те в своих высказываниях и публикациях дискредитировали правоохранительные органы, оскорбили честь и достоинство их сотрудников. Адвокаты Лужкова и Батуриной с легкостью парировали обвинения. Мол, мэр и его жена имели полное право на изложение своего мнения, и это право зафиксировано в российской конституции. Да к тому же в ходе процессуальных действий и в самом деле были нарушения закона, о чем свидетельствуют письменные извинения по этому поводу генпрокурора и прокурора Владимирской области.

Все это выглядит смешным, если знать о последующих многочисленных исках Елены Батуриной к журналистам, которые тоже осмеливались излагать свое мнение. Например, о том, что жена-предприниматель при муже-мэре имеет в городе большие возможности для развития бизнеса, чем прочие бизнесмены. Но вся эта суета уже не имела значения для Батуриной. С политикой она завязала и вплотную занялась развитием бизнеса.

Первым крупным активом, приобретенным «Интеко», стала одна из ведущих строительных организаций Москвы – ОАО «Домостроительный комбинат № 3». У этой сделки трагическая предыстория.

1

Майским утром 1999 г. 62-летний Юрий Свищев вышел из дома на Егерской улице, где он проживал, прогулять своего миттельшнауцера.

Не последний человек в московском строительном комплексе, Свищев работал генеральным директором ДСК-3. Производственные мощности компании позволяли строить более 500 тыс. кв. м жилья в год. ДСК-3 специализировался на возведении домов серии П-3М, одной из самых современных к тому времени. В состав корпорации Свищева входил завод по производству изделий из железобетона и несколько строительно-монтажных управлений, численность сотрудников превышала 3000 человек. Это была одна из крупнейших в городе строительных компаний. Свищев был не только ее директором, но и крупнейшим акционером. Однако перед несколькими громилами, подступившими к нему прямо у подъезда на Егерской, Юрий Свищев оказался беззащитен. Неизвестные (следствие так и не выявило ни исполнителей, ни заказчиков преступления) набросились на директора ДСК-3 и безжалостно избили его. Свищев потерял сознание и через полгода скончался в больнице.

Комбинат остался без хозяина. Среди акционеров начались разброд и шатания, в городские суды были поданы иски о признании недействительной одной из эмиссий акций ДСК-3. И когда «Интеко» проявила интерес к ДСК-3, то встретила взаимопонимание со стороны наследников погибшего директора.

«Вдова Свищева предложила нам акции. В общем, достаточно случайный фактор», – рассказала в 2005 г. Батурина Forbes о той сделке. Вместе с ДСК-3 «Интеко» приобрела 20 % московского рынка панельного домостроения. У купленной Батуриной компании был, правда, один большой минус. Она участвовала в многочисленных стройках – в 2001 г. возвела 470 тыс. кв. м жилья, но в подавляющем числе случаев действовала лишь как подрядчик. А действительно большие деньги можно было заработать лишь став инвестором строительства, то есть владельцем прав на земельный участок.

«Интеко» начала поиск пятен под застройку. Первым большим проектом, куда смогла вклиниться Батурина, стала Ходынка, грандиозный девелоперский проект на северо-западе Москвы.

Почти 140 га земли вдоль Ленинградки давно манили столичных девелоперов. Когда-то здесь располагался Центральный аэродром им. Фрунзе, с тех пор земля принадлежала Минобороны. Там оставалась забетонированная взлетно-посадочная полоса и корпуса нескольких авиационных конструкторских бюро.

КБ можно было бы перенести, а на освободившихся площадях построить около 1 млн кв. м жилья. И если в 90-е годы реализацию проекта тормозило отсутствие платежеспособного спроса, то в начале 2000-х, когда у среднего класса завелись деньги и цены на московские квартиры уверенно поползли вверх, застройка Ходынки обрела коммерческий смысл. Вокруг проекта началась возня.

Первоначально фаворитом выглядел столичный Департамент инвестиционных проектов и строительства (ДИПС), один из наиболее активных московских застройщиков того периода. Но в конце 2001 г. глава департамента Леонид Краснянский заявил, что его структура от проекта отказывается. Это случилось буквально через несколько дней после того, как мэр Юрий Лужков утвердил документы, запускавшие строительство. С военными вопрос был урегулирован. Они должны были получить в новом микрорайоне квартиры. Видимо, тогда же было принято окончательное решение о том, кто из московских строителей будет реализовывать проект.

Спустя полгода эта информация была обнародована: Ходынку отдали ОАО «Мосфундаментстрой-6» (владелец – Виктор Нестеренко, давно и плодотворно сотрудничавший с военными).

Сразу после выхода постановления о застройке Ходынки по Москве ходили слухи, что решение городского правительства может быть оспорено – МФС-6 получило право застройки без необходимого в таких случаях инвестиционного конкурса. Однако когда стало известно, кто является партнером Виктор Нестеренко в деле застройки Ходынского поля, все встало на свои места – на щитах вокруг зоны строительства появилась надпись, что в проекте в качестве соинвестора участвует ДСК-3, то есть фактически «Интеко» Елены Батуриной.

Характерная деталь – на право застроить Ходынское поле претендовал принадлежащий компании ПИК ОАО «ДСК-1», еще один гигант столичной строительной индустрии. «ДСК-1» строил дома серии П-44Т. И в первоначальном проекте застройки Ходынки возведение нескольких таких корпусов было предусмотрено. Но по ходу дела выяснилось, что подобных домов правительство Москвы на Ходынке видеть не желает.

«Действительно, мы интересовались Ходынкой, но после того, как нам сообщили, что наша серия там не пойдет, мы перестали интересоваться проектом», – заявил потом заместитель гендиректора ДСК-1 Андрей Паньковский.

А что еще он мог сказать? Похоже, вопрос о том, кто получит лакомый кусок, был решен еще полгода назад, когда Лужков подписал документы с военными. Бороться против «Интеко»? Требовать справедливого инвестиционного конкурса? Так в московском стройкомплексе дела делать не привыкли. Агломерация столичных строительных организаций как была в советское время, так и оставалась при Лужкове, по сути, подотчетной городским властям. Мэрия раздавала заказы. Она же помогала модернизировать производственные мощности и ставить на поток отливку панелей новых проектов домов. Чужаков здесь вплоть до середины 2000-х годов не было – спасибо «московской модели» приватизации. А раз так, то возмущаться передачей жирного проекта одному из конкурентов, тем более жене мэра, смысла не было. Соблюдение правил игры служило гарантией, что не этот, так другой кусок достанется тебе.

Но вернемся к Ходынке.

Компаниям – инвесторам строительства городские власти предоставили немалые льготы. «Интеко» и МФС-6 получали 70 % построенного жилья, в то время как обычно город забирает 36 %, а иногда и до 50 %. Остальные 30 % были предназначены для военных, но город взялся обменять их на уже существующее жилье из фонда Департамента муниципального жилья и жилищной политики. Столичные власти забирали себе 40 % нежилых помещений и 20 % мест в гаражах-стоянках. Однако в обмен, а также «учитывая социальную значимость комплексной застройки», правительство Москвы освободило соинвесторов от оплаты расходов на строительство необходимых городских инженерных сетей и сооружений, взносов за подключение к ним, а также от взносов на развитие социальной и инженерной инфраструктуры города.

По словам участников рынка, это удешевляло себестоимость строительства на 40 %, писали в 2002 г. «Ведомости».

Всего на Ходынке было построено около 420 тыс. кв. м, половина из которых пришлась на долю «Интеко». Проект получил название «Гранд-Парк». От первоначальных планов застроить территорию частично панельными, частично монолитными домами в итоге отказались. Дома на Ходынке возводились только монолитные. Для этого Батурина в составе «Интеко» создала несколько специализированных строительных компаний, накачала их техникой и квалифицированными кадрами.

Считается, что квартиры в «монолите» лучше, чем в «панели». А главное – намного престижнее. В результате продажи в «Гранд-Парке» начались в 2003 г. с $1380 за 1 кв. м на этапе строительства. Цена квартир от Батуриной на рынке поначалу вызвала шок. Однако столичные метры стремительно дорожали, шок прошел. Более того, вскоре квартиры в «Гранд-Парке» продавали уже по $2500 за «квадрат».

Этот проект принес «Интеко» не менее $400 млн выручки.

2

В том же 2002-м, когда была начата застройка Ходынки, «Интеко» запустила свой второй амбициозный проект. На этот раз землю Батурина получила не от Министерства обороны, а от Московского государственного университета.

Тем, кто учился на «новой территории» МГУ, которая расположена на Воробьевых горах, земли, доставшиеся «Интеко», хорошо знакомы. Гигантский участок земли, в мою бытность студентом застроенный какими-то бараками и складами, виден из окон учебных корпусов. Он расположен через Ломоносовский проспект от основной территории университета. Последние 25 лет администрация МГУ мечтала построить здесь новую фундаментальную библиотеку, потому как старая «фундаменталка», расположенная на Моховой улице, в старом комплексе зданий, уже давно не справляется с потоком студентов.

С началом бума на московском рынке недвижимости мечты администрации университета получили шанс на реализацию.

В ноябре 2001 г. ученый совет МГУ принял решение «в связи с недостаточным бюджетным финансированием» привлечь к строительству библиотеки и жилья для преподавателей университета стороннего инвестора. Был объявлен конкурс. Кто были его участники – в открытых документах информация отсутствует. Но зато известен победитель – ЗАО «Интеко». Елена Батурина была готова инвестировать 5,5 млрд рублей (около $200 млн) в строительство объектов и передать университету 100 % площадей библиотеки, 30 % площадей в жилых домах и 15 % машиномест в гаражах и автостоянках. МГУ подписал с «Интеко» соответствующий инвестконтракт.

Библиотека была построена спустя два года – акт приемки подписан в декабре 2004 г. Жилые корпуса «Шуваловского» (такое название получил новый микрорайон) «Интеко» достроила в 2008 г. Общая площадь квартир в новостройке превысила 230 тыс. кв. м. К тому времени прояснились и кое-какие подробности этого проекта Елены Батуриной.

Из материалов проверки «Счетной палаты» следовало, что в ходе конкурса, выигранного «Интеко», Елена Батурина подписывалась на одни условия, а в инвестконтракте с МГУ «Интеко» прописала другие. Победу в конкурсе компания Батуриной завоевала, предложив университету инвестировать в строительство нужных ему объектов. И указала сумму инвестиций. А в «инвестиционном контракте» было указано, что все затраты инвестора, направленные на проектирование и строительство библиотеки, покрываются за счет фактического бюджетного финансирования (имеется в виду – целевого финансирования МГУ из федерального бюджета) и соответствующей доли университета в новом жилом комплексе.

Получалось, что, увеличивая стоимость строительства библиотеки, «Интеко» убытков не несла, а лишь увеличивала свою долю в квартирах. Стоимость библиотеки в таких условиях не могла не вырасти, и она выросла.

В августе 2003 г. проект строительства прошел экспертизу в Главэкспертизе России Госкомитета по строительству и был утвержден приказом ректора Виктора Садовничего.

Смета строительства была определена в 1,49 млрд руб. в ценах по состоянию на 1 апреля 2003 г. (т. е. около $47 млн по текущему курсу). А фактические расходы возросли до 2,79 млрд руб. ($102 млн). Разница, естественно, была покрыта сокращением доли университета в возводимом на его землях жилье.

Спустя пару лет после подписания инвестконтракта МГУ и «Интеко», на этот раз уже без конкурса, решили добавить к библиотеке еще один учебный корпус. Схема осталась той же: «Интеко» строит, университет компенсирует фактические расходы за счет своей доли в жилье. Пункт о новом учебном корпусе был внесен в инвестконтракт в виде отдельного дополнительного соглашения. Его строительство, как утверждалось в отчете Счетной палаты, велось «без утвержденной в установленном порядке проектно-сметной документации».

Иными словами, администрация университета имела лишь весьма общее представление о том, во что обойдется строительство и сколько жилья придется отдать Батуриной в виде компенсации.

Однако, пока Счетная палата разбиралась с инвестконтрактом МГУ и «Интеко» от 2002 г., университет провел второй конкурс на освоение своих земель.

В 2005 г. на торги был выставлен участок в 9 га на пересечении проспектов Ломоносовского и Вернадского. Участок находился в непосредственной близости от станции метро «Университет» и был явно лучше, чем земли, на которых строился «Шуваловский».

«Интеко» выиграла и второй конкурс МГУ.

Батурина подрядилась построить несколько жилых корпусов общей площадью квартир до 200 тыс. кв. м с подземными гаражами и социально-бытовой инфраструктурой. «Интеко» получала 70 % жилья и нежилых помещений, 85 % машино-мест, остальное уходило университету. На средства, вырученные от продажи этой недвижимости, МГУ начал строительство нескольких новых учебных корпусов и медицинского центра.

Всего в окрестностях Московского государственного университета «Интеко» в первые годы XXI в. запустила в строительство более 440 тыс. кв. м жилья.

Проект на Ходынке и строительство на Воробьевых горах стали флагманскими проектами «Интеко». Затем последовали масштабные проекты в Подмосковье: «Интеко» вместе с компанией СУ-155 стала инвестором жилого комплекса «Трехгорка» в Одинцовском районе (700 тыс. кв. м) и микрорайона «Волжский» на юго-востоке Москвы (560 тыс. кв. м).

В 2003 г. структуры «Интеко» участвовали в возведении уже 29 жилых объектов в Москве и Подмосковье. Совокупный объем поступлений от реализации квартир составил по итогам года $219 млн. А в 2004 г. от продажи жилья «Интеко» выручила в два раза больше – свыше $450 млн.

Компания Батуриной стремительно становилась едва ли не ведущим московским девелопером. Вскоре выяснилось, что не только девелопером.