Текст книги "Елена Батурина: как жена бывшего мэра Москвы заработала миллиарды"

3

В октябре 2002 г. деловые газеты сообщили о сенсационной новости – за невероятную в те годы сумму в $90 млн «Интеко» купила у инвестиционной группы «Атон» 94,3 % акций завода «Осколцемент» (крупный производитель в Центральном регионе и пятый в России, производственные мощности – 3,7 млн т цемента в год).

«Это суперсделка, которая открывает новую страницу в российском цементном бизнесе и становится точкой отсчета для последующих сделок в отрасли», – заявил тогда «Ведомостям» Владимир Андриенко, управляющий директор фонда Russia Partners (фонд владел долей в компании «Штерн-цемент», одном из крупнейших производителей цемента в России на тот момент). По словам Андриенко, исходя из суммы сделки, капитализация российских цементных заводов стала приближаться к капитализации западных компаний.

А ведь еще несколько месяцев назад 49,1 % акций «Мордовцемента», сопоставимого по мощности с «Осколцементом», были приватизированы фондом федерального имущества всего за $30 млн. Одновременно с «Осколцементом» «Интеко» приобрела небольшой завод «Подгоренский цемент» (объем производства – 420 тыс. т), а чуть позже – «Белгородский цемент» (2,6 млн т, седьмой по объемам производства в России), который обошелся «Интеко» в $75 млн.

В последующие два года Батурина купила еще два небольших цементных завода в Ленинградской области и на Украине, а также блокпакеты акций двух заводов в Поволжье. В 2004 г. на предприятиях «Интеко» было выпущено 7,5 млн т цемента. На скупку заводов было потрачено более $150 млн.

Маховик строительных проектов «Интеко» еще не настолько раскрутился, чтобы можно было вынимать из бизнеса такие суммы. Откуда деньги?

Первое время рост финансировался за счет займов «дружественных» банков. Крупнейшим кредитором «Интеко» стал муниципальный «Банк Москвы» (около $200 млн из $340 млн совокупного долга на начало 2003 г.). Однако возможностей банка московского правительства уже явно не хватало, да и Батурина не хотела попадать в столь очевидную зависимость от финансирования со стороны окологородских структур. Весной 2003-го она предприняла смелый, хотя и вынужденный шаг – «Интеко», славившаяся до того информационной закрытостью, «открылась».

Стремительный рост компании требовал финансирования, и Батурина приняла решение занять деньги на рынке. Нанятая «Интеко» инвестиционная компания «НИКОЙЛ» начала готовить размещение облигаций на 1,2 млрд руб. Чтобы привлечь деньги от инвесторов, пришлось рассказать о бизнесе.

И вот из опубликованного «Интеко» инвестиционного меморандума любой желающий смог узнать, что владелицей 99 % акций «Интеко» является Елена Батурина. Еще 1 % акций записан на ее брата. Что выручка компании по итогам 2002 г. составила около $240 млн, из которых на строительство пришлось примерно $120 млн, а около $100 млн – на пластмассовый бизнес. В инвестиционном меморандуме было подробно перечислено, где и чем владеет «Интеко», описана история компании и будущие планы.

У инвесторов облигации Батуриной вызвали противоречивое отношение. Кое-кто считал их приобретение покупкой «политического риска», поскольку связь «Интеко» и московской власти была уж слишком очевидна. Многие обратили внимание на чрезмерно высокий уровень долга «Интеко». Однако спрос на бумаги был, облигации были размещены по ставке 10,95 % годовых. Вслед за первым выпуском «Интеко» спустя несколько месяцев разместила облигации еще на 3 млрд руб. Уже по ставке 10,7 % годовых.

Деньги есть, можно идти дальше? Но тут «Интеко» настигла серия неудач.

4

Во-первых, мощнейший удар по имиджу компании и ее хозяйки Елены Батуриной нанесла катастрофа в аквапарке «Трансвааль».

В морозный вечер 14 февраля 2004 г. в переполненном посетителями сооружении дала трещину центральная колонна, поддерживавшая крышу аквапарка. Кровля здания начала рушиться, среди посетителей аквапарка распространилась паника. Через оконные проемы с разбитыми стеклами люди в одних купальных костюмах выпрыгивали на 20-градусный мороз. Под завалами и от переохлаждения погибли 28 человек. Более 100 человек пострадали.

А уже на следующий день ведущие газеты вышли с сообщениями, что реальным собственником «Трансвааля» является Елена Батурина, купившая комплекс незадолго до трагедии.

«Интеко» немедленно опубликовала опровержение. Однако ни «Ведомости», ни «Коммерсант» отступать не хотели – издания ссылались на информацию своих источников, которую считали достоверной. Напротив, «Коммерсант» провел специальное дополнительное расследование, в ходе которого получил документы, свидетельствовавшие о том, что Елена и Виктор Батурины не прямым образом, но финансировали приобретение аквапарка группой бизнесменов, которым и принадлежал формально комплекс в феврале 2004 г.

Эти факты адвокаты «Интеко» в судах опровергнуть не смогли. Однако сумели зацепиться за стилистическую неточность, к фактам, изложенным в статье, имевшую довольно опосредованное отношение.

Дело в том, что кроме текста «Коммерсант» также опубликовал фотографию Елены Батуриной, а к ней – подпись: «Супруга московского мэра Елена Батурина скрывала свое участие в проекте „Трансвааль-парк“ не только от общественности, но, видимо, и от мужа». Адвокаты «Интеко» посчитали, что это предложение оскорбляет честь и достоинство Батуриной, поскольку в нем утверждается ее причастность к созданию и реализации архитектурного проекта рухнувшего заведения.

И хотя из содержания статьи, на мой взгляд, совершенно очевидно следовало, что «проект» в данном случае означает «бизнес-проект», «начинание», Батурину суд признал пострадавшей, взыскал с корреспондентов «Коммерсанта» в ее пользу по 10 тыс. руб., а сам «Коммерсант» обязал опровергнуть подпись под фото. «Ведомостям», в свою очередь, пришлось по решению суда опубликовать опровержение, сообщавшее, что у газеты нет письменных свидетельств того, что Батурина владела «Трансвааль-парком».

Следующая трагедия произошла на Ходынском поле – в строящемся здании упал лестничный пролет. Погибли несколько рабочих.

Газеты и этот инцидент поспешили связать с «Интеко», хотя позже выяснилось, что описанный выше эпизод произошел по вине одного из подрядчиков и «Интеко» к происшествию формально отношения не имеет. Тех, кто опубликовал сообщения об очередном инциденте на объектах «Интеко», Елена Батурина заставила напечатать опровержения.

Но если в Москве с репутационными проблемами хозяйке «Интеко» худо-бедно, пусть и с помощью бесконечных судебных разбирательств, но удавалось справляться, то за пределами МКАД, где административный ресурс уже не был доступен, дело обстояло намного хуже. Наиболее драматично развивались события в Белгородской области.

Забавно, но о проблемах Батуриной в Белгородской области я впервые во всех подробностях узнал совершенно случайно.

Весной 2006 г. у меня родилась дочка (третья по счету!), и мы долго не могли решить, куда поехать отдохнуть. Самолет и поезд отпадали – с трехмесячным младенцем это было бы слишком утомительно. В итоге решили взять в аренду так называемый motor-house (это фургон на базе Ford Transit или Mercedes Sprinter, в котором есть все необходимое для жизни – холодильник, душ, газовая плита и прикольно раскладывающиеся спальные места).

Так вот, мы взяли в аренду такой агрегат и поехали на ближайшее к Москве море. А таковым, как известно, является Азовское. Доехали до понравившегося нам места километрах в 80 от Ейска и встали там в рощице, выходящей прямо к берегу. И вот в один из дней, вечером, когда мы уже покормили и почти уложили спать наших многочисленных детей, рядом с нами встали две машины, судя по номерам – из Белгородской области.

Я поговорил с парнями, познакомились. По ходу дела они достали водку и раков, которых наловили по дороге на море. Раков сварили, водку выпили. Ребята, как выяснилось, промышляли грузовыми перевозками. У них было с пяток КАМАЗов, и они гоняли фуры от Москвы до Ростова и Новороссийска. Бизнесок, насколько я понял, шел ни шатко, ни валко. Да и особенно распространяться об этом они не хотели. Зато в подробностях, с многочисленными анекдотами и шокирующими деталями рассказали о «войне» Батуриных против белгородского губернатора и местных ребят. Плюс во всем этом был как-то завязан тогдашний посол на Украине Виктор Черномырдин и его семья.

Я, если честно, половине из того, что услышал, не поверил. Однако потом, покопавшись в местных газетах и отчетности компаний, свое мнение изменил.

Итак, среди десятков бизнесов и предприятий разветвленного семейного бизнеса Батуриных инвестиционный меморандум «Интеко» 2003 г. сообщил также о нескольких сельскохозяйственных проектах группы. Большая их часть была сосредоточена в Белгородской области. Здесь к 2004 г. компания «Интеко» консолидировала земельный банк из более чем 75 тыс. га земли, приобрела молочно-консервный комбинат, несколько свиноводческих и животноводческих комплексов.

Бизнес был консолидирован в рамках компании «Интеко-Агро», «дочки» большой «Интеко», а непосредственное управление им сосредоточил в своих руках Виктор Батурин. Его напористость и нахрапистая манера ведения дел вскоре вызвали в регионе недовольство.

Началось с того, что в мае 2004 г. власти Белгородской области объявили «Интеко» социально безответственным и неэффективным инвестором, «разрушающим социально-экономический потенциал Белгородчины». С подачи губернатора области Евгения Савченко компанию Батуриных обвинили в использовании «серых схем» при приобретении собственности и скупке земель по демпинговым ценах в спекулятивных целях. Региональные власти инициировали несколько судебных исков, требуя признать недействительными сделки «Интеко» и вернуть земли прежним хозяевам. Иски удовлетворены не были, однако из 75 тыс. га приобретенной на Белгородчине земли «Интеко-Агро» удалось зарегистрировать права собственности лишь на 15 тыс. га.

Затем конфликт на время угас. В августе 2004 г. губернатор Белгородской области Евгений Савченко и Елена Батурина даже вместе сопровождали министра сельского хозяйства Алексея Гордеева в его поездке по региону.

Но в марте 2005 г. противоречия обострились с новой силой. Непосредственной причиной стал отказ Виктора Батурина выделить землеотвод под строительство железной дороги, маршрут которой был проложен через земли «Интеко-Агро». Вернее, выделить полосу под «железку» Батурин был в принципе готов, но потребовал за 32 га земли около $70 млн. Хозяевам рудника Андрею и Виктору Черномырдиным (сыновьям экс-премьера Виктора Черномырдина), а также их партнерам из числа местных бизнесменов эти деньги показались несусветно большими. «Лобовое столкновение» «Интеко» и белгородских властей стало неизбежным.

Виктор Батурин, к тому времени крепко сдружившийся с Владимиром Жириновским и несколькими видными членами его партии, договорился с ЛДПР о поддержке регионального списка кандидатов от партии на выборах в областное собрание. Деньги и прочие виды поддержки от «Интеко» позволили ЛДПР оказать ожесточенное сопротивление «Единой России». Однако на выборах ЛДПР получила лишь около 6 % голосов избирателей.

Областные власти ударили и по бизнесу Батуриных – депутаты облдумы сформировали комиссию для проведения парламентского расследования деятельности «Интеко». По ее итогам был сформулирован длинный список претензий властей к московской компании: незаконная скупка земель, недоимка в бюджеты всех уровней 32 млн руб., закрытие ряда предприятий.

Батурины действительно практически заморозили деятельность своего подразделения в Белгородской области. В обстановке ожесточенной «войны» с региональными властями вести дела стало практически невозможно. А осенью 2005 г. «война» привела и к человеческим жертвам.

10 октября 2005 г. 29-летний Александр Анненков, исполнительный директор ООО «Интеко-Агро», был жестоко избит в подъезде дома в Белгороде, где он снимал квартиру. На него набросились трое молодых мужчин в спортивных костюмах. В руках одного из них был топор, а у двух других – бейсбольные биты. После первого удара битой по голове Анненков сознания не потерял, а наоборот, оказал нападавшим ожесточенное сопротивление и стал криком звать на помощь. Тогда третий из нападавших несколько раз ударил жертву топором. Когда жильцы соседних квартир вышли на лестничные площадки, Анненков был еще в сознании. Его увезли на скорой помощи в городскую больницу, где пришили практически отрубленную кисть руки, а затем в тяжелом состоянии отправили самолетом в Москву.

В то же воскресенье в реанимацию попал еще один высокопоставленный сотрудник «Интеко-Агро» – начальник юридического управления Екатерина Домбровская. Она получила тяжелое отравление после обеда в одном из белгородских кафе. «Интеко» связала этот случай, как и покушение на Анненкова, с конфликтом с белгородскими властями.

Но самую тяжелую потерю «Интеко» понесла в Москве.

От удара, нанесенного в голову тяжелым предметом, погиб адвокат Дмитрий Штейнберг. Именно Штейнберг в свое время добился в судах от телеведущего Сергея Доренко опровержения информации, компрометирующей Елену Батурину и Юрия Лужкова. Доверенное лицо Елены Батуриной, Штейнберг вел и другие судебные тяжбы в интересах хозяйки «Интеко».

Каждое утро адвокат, купив в ближайшем киоске свежие газеты, имел привычку читать их на скамейке в сквере. Так было и 11 октября. Штейнберг уже возвращался домой, когда вслед за ним в подъезд вошел преступник. Тупым предметом он нанес адвокату сильный удар по затылку. Дмитрий Штейнберг потерял сознание, упал и ударился головой об пол. Через какое-то время пришел в себя, смог дойти до дома и подняться по лестнице на второй этаж. Там его обнаружили соседи. Скорая помощь доставила адвоката в больницу, где были диагностированы тяжелая открытая черепно-мозговая травма и кома. Спустя несколько дней Штейнберг скончался.

Все описанное выше – от покушения на Анненкова до убийства Штейнберга – произошло в течение считанных дней.

Елена Батурина обратилась к президенту Владимиру Путину с требованием положить конец охоте на ее сотрудников и разобраться в ситуации в Белгородской области. Однако от федеральных властей никакой реакции не последовало. На выборах в законодательное собрание Белгородской области ЛДПР, поддержанная «Интеко», проиграла. Батуриным ничего не оставалось, кроме как свернуть свой бизнес в регионе.

Тяжелое белгородское поражение показало, что в ситуации жесткого прессинга «Интеко», лишенная административного ресурса, действовать не может. И это действительно отличало корпорацию жены московского мэра от других российских крупных частных компаний, таких как «Альфа-групп» Михаила Фридмана, «МДМ-групп» Андрея Мельниченко и Сергея Попова или «Базового элемента» Олега Дерипаски.

Как правило, крупные олигархические группировки научились вести агрессивные действия в регионах, не испытывая особых проблем с получением поддержки от местной власти (или ее отдельных представителей). Для того чтобы правильно мотивировать региональных чиновников, были и люди, я бы даже сказал – целые сработавшиеся команды, и отработанные за годы корпоративных войн схемы. Белгородская история показала, что у «Интеко» ничего этого нет. И в самом деле, зачем знатокам «черного GR» компания, муж хозяйки которой и так является верховным арбитром, распорядителем активов в регионе, где сосредоточена основная деятельности корпорации?

Но, если оставить за скобками этот эпизод, в целом дела у Батуриной развивались неплохо. Пока в Белгородской области у «Интеко» велись бои с региональной администрацией, в жизни компании начался новый этап.

5

В апреле 2005 г. Елена Батурина попала на первые полосы «Коммерсанта» и «Ведомостей» с неожиданной новостью.

«Интеко», к тому времени второй в России производитель цемента, заключила сделку с компанией «Евроцемент» Филарета Гальчева – номером один на цементном рынке. По ее итогам все цементные активы Батуриной перешли во владение Гальчева. Сумма сделки – $800 млн. Это при том что самой Батуриной цементные заводы достались не более чем за $200 млн. Продажа Батуриной цементного бизнеса для многих стала громом средь ясного неба.

Еще недавно казалось, что цемент для «Интеко» – это всерьез и надолго. В своем инвестиционном меморандуме к выпуску облигаций компания ставила цель к 2005 г. стать безоговорочным лидером отрасли с долей более чем 17,5 %. Не далее как в конце 2004 г. были заключены сделки по приобретению очередных цементных заводов в Поволжье. И вдруг Батурина вышла из борьбы. Почему?

Было бы ошибкой думать, что, прежде чем продать свои цементные заводы, Елена Батурина наняла консалтинговую компанию, внимательно изучила перспективы развития отрасли. Нет, все было по-другому.

Хозяева «Интеко» руководствовались более простой логикой. Сама Батурина о процессе выработки и принятия решений в «Интеко» откровенно говорить не хочет. «Зачем было какие-то варианты развития рисовать, когда не составляло труда оценить, сколько готов был заплатить Гальчев и сколько на тот момент цементный бизнес стоил реально», – так Елена Батурина спустя полтора года рассказала в интервью Forbes о причинах продажи своих заводов. Другое дело – Виктор Батурин.

Вот как он описывает принятие решений в «Интеко» по ключевым вопросам в интервью «Ведомостям» в 2007 г.:

«…Например, с цементным бизнесом. Нужно отметить, что на семейном совете решающее слово было за Юрием Михайловичем [Лужковым] – цементный бизнес надо консолидировать. Но это вовсе не означает, что он денег дал на это. Елена говорила, что это дорого, это никогда не окупится. Когда был куплен первый завод за $90 млн, все дружно хихикали, потом, когда за $75 млн купили Белгородский комбинат, все перестали понимать, что происходит. А вот когда этот бизнес был продан за $800 млн, все поняли, что это было правильное решение. Но это не было какое-то протокольное решение. Люди же в семье обмениваются мнениями. На рынке сформировались два равнозначных игрока, поэтому было понятно, что или „Евроцемент“ должен был влиться в „Интеко“, или „Интеко“ – в „Евроцемент“. И когда встал вопрос о консолидации этих активов, Юрий Михайлович меня в этом поддержал. Я вел все переговоры. И когда [владелец „Евроцемента“] Гальчев говорил, что мы предлагаем наши активы слишком дорого, я предлагал ему продать его бизнес нам на этих же условиях. Все переговоры шли только о том, кто кого купит…»

Как бы то ни было, из цементного бизнеса хозяйка «Интеко» вышла. Гальчев консолидировал около 40 % цементного рынка. Его «Евроцемент» стал фактически монопольным поставщиком цемента в Центральной России.

Результат? Цены на цемент в течение двух лет взлетели в два раза.

Впрочем, «Интеко» от этого не пострадала – Батурина купила на юге России пару небольших заводов, которые обеспечивали потребности ее строительных подразделений. А они заметно уменьшились – вслед за цементным бизнесом в июне 2005 г. Елена Батурина продала ДСК-3. В роли покупателя выступила группа компаний ПИК, заплатившая за комбинат $300 млн.

Вместе с производственными мощностями ПИК получила и инвестиционные проекты «Интеко» – около 1 млн кв. м жилья, в основном дешевой «панели».

«Мы считаем, что панельный рынок в Москве сужается», – объяснил тогда логику действий своей компании вице-президент «Интеко» Олег Солощанский. Доля панельных домов в общем объеме строящегося в Москве жилья действительно уменьшалась. Свободных площадок под застройку, где была бы востребована серийная продукция домостроительных комбинатов, в Москве практически не осталось. Подмосковье же, куда устремились московские строители, для супруги столичного мэра осталось закрытым – Юрий Лужков уже успел к тому времени основательно поругаться с губернатором Московской области Борисом Громовым. Однако, продав ДСК-3, специализировавшийся на дешевом панельном домостроении, Батурина оставила в составе «Интеко» строительные подразделения, возводившие дорогие дома из «монолита». Они продолжили работу в «Шуваловском», «Гранд-Парке» и других проектах меньшего масштаба.

Куда Батурина вложила $1,1 млрд, вырученные от распродажи?

Поначалу казалось, что «Интеко» пойдет традиционным для себя путем – попытается запустить несколько новых проектов в комфортной для бизнеса Батуриной «лужковской» Москве. Все вроде бы к тому и шло. Вице-президент «Интеко» Олег Солощанский объявил о создании в структуре компании нового департамента, который займется инвестициями в офисную недвижимость, а также развитием гостиничного бизнеса. До 2010 г. «Интеко» запланировала спроектировать и построить 1 млн кв. м недвижимости и создать гостиничную сеть из 12–15 отелей. Всего в эти проекты «Интеко» была готова вложить около $2 млрд.

Но в реальности Елена Батурина нашла полученным от Филарета Гальчева и Кирилла Писарева (главы и совладельца ПИКа) деньгам более удачное применение.