Текст книги "Безумные наследники"

Пиджак и галстук он сбросил в коридоре, вошел в комнату, нащупал выключатель. Холостяцкие апартаменты озарились мягким желтым светом. Возле открытого кона стояла длинноногая молодая женщина и курила длинную коричневую сигарету.

– Простите, вам свет не помешал?

Она медленно повернула голову в его сторону.

На вид ей не исполнилось и тридцати. Пышная копна пепельных волос, спадающих на оголенные плечи, темно-карие глаза, наполовину прикрытые длинными ресницами, делали взгляд томным и очень привлекательным. Прекрасный рисунок рта, минимум косметики, максимум бюста. В памяти вспыхнул эпизод последнего посещения ресторана «Пальмира». Женщина в рыжем парике. Ее взгляд, проход с коротышкой между столиков. Улица, швейцар, открывающий дверцу «Бентли». Ее взгляд. Нет. Это не она и не та, что на фотографии, взятой у старухи. В чем же секрет?

– Еще не сплю, но уже вижу сны, – пробормотал Олег.

– Явь. Только не делай попыток потрогать, чтобы убедиться в этом.

Красотка согнула правую руку в локте, и он увидел в ее руке сверкающий никелем револьвер.

– Похож на игрушку.

– Не советую испытывать судьбу.

Олег рухнул на кровать и прислонился к высокой спинке.

– Оружие тебе не к лицу. В кои-то веки мою убогую конуру посетила Шехерезада, убившая меня взглядом, так тут же все смазала угрозами. Как ты открыла дверь?

– Взглядом. Ты меня искал – я пришла. Тебя что-то не устраивает?

– То, что ты можешь уйти. Марго? Или я что-то путаю?

– Что тебе от меня надо?

– Откровений, красавица, а не лжи. Квартира пропитана твоими духами, пепельница переполнена коричневыми окурками. Ты меня ждешь не менее трех часов. Кто кого ищет?

– Не строй иллюзий. Я знаю, о чем тебе говорил Борис перед смертью. На победителя ты не похож. Зубы обломаешь.

– Редкая особь.

– Борис – кретин, кретином и подох, наняв для мести клоуна из дешевой труппы комедиантов. Деньги с неба не падают. Борис знал мне цену и предложил за мою голову все, что есть. Сейчас я уйду, и с чем ты останешься? Убить меня непросто, найти еще труднее, в именах запутаешься. В моем арсенале их хватает.

– Не нервничай. Сама слишком напугана, чтобы меня пугать. Перетягивание каната – не лучший аттракцион. У тебя же коленки трясутся. Если ты открыла окно, то стрелять не станешь, весь дом поднимешь. К тому же за мной нет наружки и подъезд не сквозной. А за свою девочку я с тобой еще рассчитаюсь. И заруби на своем чудном носике – деньги завещаны мне. Я единственный наследник. Пылинки с меня сдувать будешь. Убери ствол, сядь и хватит корчить рожи. Пришла стрелять – стреляй! Пришла по делу – не размазывай сопли по стене.

Отпор сработал. Красотка растерялась. Она села в кресло, стоящее у противоположной стены, и положила револьвер на колени. Олег сдвинулся на край кровати и тоже сел. Расстояние сократилось. Он криво усмехнулся:

– Когда тебе надо кого-то прихлопнуть, ты долго не думаешь. Бац – и готово. Нечего сказать? Вставай и проваливай.

Девушка резко вскочила, револьвер упал на пол, проскользил по паркету и уперся в ботинки хозяина. Марго застыла на месте. Олег продолжал усмехаться. Он не стал поднимать оружие, а отфутболил револьвер обратно. Пас получился точным. Она нагнулась и сцапала опасную игрушку, словно лягушка комара. Ее дыхание участилось. Он продолжал сидеть на месте, и в его взгляде появилось разочарование. Пауза длилась недолго. Девушка убрала револьвер в сумочку и снова села.

– Таким ты мне больше нравишься. Я пришла договариваться. Тебе нужна я, мне нужен ты. Выход один – надо объединяться. Какие условия тебе поставили?

– Жесткие. Тебе они не понравятся. Борис не скучал в камере, он все продумал до мелочей. Ему не нужен твой труп, ты должна предстать перед судом и получить пожизненный срок. Мне заплатят деньги только после вынесения приговора. Старуха тоже орешек крепкий, пока не проверит результат, денег не отдаст.

Марго скрипнула зубами.

– Сволочи! Им спектакля захотелось! Такое представление потребует много крови, за кухонную поножовщину пожизненное не получишь. И как же ты собираешься меня подставить?

– Еще не думал. Но ты мне дала неплохой пример.

– А ты подумай. Я готова на самопожертвование. Мой пример тебе не подойдет, я не подставляла Бориса.

– Люди не врут перед смертью.

– Он хочет отомстить мне за Вадима, которого убил. Мы с Вадимом собирались пожениться после дележа добычи. И дело тут не в деньгах. Мы любили друг друга, а Борис не смог смириться с поражением.

Марго встала:

– Жди. Я позвоню. Готовь мне ловушку, я клюну.

Она быстро вышла из квартиры. Олег вытер рукавом рубашки пот со лба.

– Пронесло!

Глава II

1.

На похоронах Ирины присутствовал весь штат редакции. Процессия возвращалась по аллее к воротам. Моросил мелкий дождь. Мрачное зрелище. Олег шел один, без зонта, с поднятым воротником пиджака. На полпути его нагнал Лева Заикин и прикрыл своим зонтом.

– Похоже, Ирина со своим уходом унесла хорошую погоду.

– Да. Она была солнечным человеком.

– Наклюнулся отличный материал, старик. Его можно хорошо подать.

– Здесь кладбище, Лева.

– Вчера застрелился Гельмут Краузе. В своем номере отеля «Континент».

– Кто такой?

– Финансовый директор немецкой фирмы «Глобал-Стоик». Испугался разоблачений.

– О чем ты, Лева?

– Забыл о пяти миллионах? Я же говорил – без своих там не обошлось. Поразительно другое. Выстрел произведен прямо в сердце. Так же убита Ирочка. Похоже, немцу помогли уйти из жизни.

– Есть основания это утверждать?

– Нашли пачку сигарет с отпечатками. Немец не курил. Две рюмки и бутылка коньяка. Краузе свой коньяк выпил, гость не притронулся, рюмка полная.

– Кто-то убирает свидетелей.

– Три месяца прошло с момента ограбления… Кто ведет дело?

– Твой дружок Вербицкий. Он парень настырный, докопается, и дело уже не замнешь. Убийство на территории города, а не в посольстве.

Как? – Я в отпуске. Сварганишь материал – звякни. Советы даю бесплатно.

Процессия вышла из ворот кладбища к стоянке машин.

2.

Ночью в старой, но добротной двухэтажной даче, стоявшей на отшибе, в окнах горел свет. Комната на втором этаже походила на компьютерную мастерскую. Все столы были завалены различными деталями, корпусами. На журнальном столике коньяк, разлитый по рюмкам, и нарезанный лимон на блюдце.

Молодой человек лет тридцати расхаживал по уютной комнате и разговаривал с тенью, сидящей в кресле.

– Четвертый месяц я в этой клетке. Когда же все кончится? Мне пора ноги уносить, и как можно дальше. Устал ждать у моря погоды.

Он подошел к столику, взял рюмку, выпил и сел в кресло.

– Почему ты молчишь? В конце концов, моя судьба в твоих руках. Я делаю все, как ты говоришь. Меня удручает бездарная потеря времени.

Он хотел встать, но у него не получилось.

– Черт! Что с моей головой? И конечности не слушаются.

В глазах появился испуг – ствол револьвера прижался к его груди.

Из окон отчетливо был слышен выстрел. На втором этаже погас свет, потом он погас на первом. Хлопнула входная дверь. Тишину нарушало только стрекотание цикад. Дом в свете луны теперь казался зловещим – черный, пугающий контур. Послышался шум автомобильного двигателя, но скоро он затих.

3.

Стрелки будильника приближались к одиннадцати. За окнами стемнело. Олег с мрачным видом смотрел на давно разрывающийся от натуги телефонный аппарат. Наконец не выдержал и снял трубку.

– Слушаю вас.

– Внимательно слушай.

Громов изобразил на лице вымученную улыбку.

– О, прекрасная Шехерезада! А я уже…

– Заткнись. Как мужик ты меня не интересуешь. Через полчаса будь на площади у фонтана.

– Но я не успею!

Услышав в ответ короткие гудки, Олег положил трубку на рычаг, снял со спинки стула пиджак и вышел из дома.

Площадь фонтанов находилась в самом центре города, жизнь здесь не замирала даже ночью. Фонтаны подсвечивались цветными прожекторами, играла музыка, народ расслаблялся и отдыхал. Олег оставил машину неподалеку и неторопливо направился в гущу толпы.

Возле обочины затормозил спортивный «Порше» красного цвета. Дверца открылась. Олег увидел Марго, сидящую за рулем. Не успел он сесть, как автомобиль сорвался с места, дверь пришлось закрывать на ходу.

– Мы уходим от погони?

– Мы всегда от кого-то уходим.

Машина на высокой скорости петляла по ночным улицам, выезжая из центра к окраине.

– Придумал, как меня подставить?

– Я откусил слишком большой кусок и не в состоянии его проглотить.

– А как же квартира на Монмартре?

– Мечта идиота. И все-то ты знаешь!

– На риск не идут с чужаками. Деньги делим на три части. По два миллиона нам, один жертве.

– И много еще наследников у Горелова?

– Мы начали работу втроем, втроем и закончим. Сменим состав, но не уговор. Лично ты еще цента не заработал. Такие деньги легко не даются, пора слезать с печи и показать, на что ты способен. Нам нужен свежий труп.

– Где же я его возьму?

– Слепишь из глины. Идиот!

Не доезжая железнодорожного моста, машина резко затормозила на пустынной набережной. Марго достала из сумочки уже знакомый револьвер и кинула его на колени Олега. Он вздрогнул, будто ему ядовитую кобру подбросили.

– Я муху убить не могу.

– Врешь. Ты стал убийцей, когда дал старухе согласие. Ты ездил в банк и убедился в наличии денег. Или ты решил приговорить меня к вышке за кражу пива в супермаркете? Хватит корчить рожи. Киллеры за свою работу получают гроши, тебе предлагается целое состояние. Вопрос обсуждению не подлежит. Деньги лежат мертвым грузом в железном ящике. Их не для того штамповали. Подумай о своем гнусном существовании, плейбой.

– Хочешь меня подставить, как Горелова? Работаешь на опережение?

– Чего я этим добьюсь? За решетку должна угодить Маргарита Палмер, твоя шкура гроша ломаного не стоит. Мне нужен партнер, а не мертвец! Старуха заключила сделку с тобой, твой аккорд и станет последним. Я жертва. Таковы правила игры.

Рита достала из сумочки конверт и бросила его рядом с револьвером, до которого Громов не решался дотронуться.

– Прочтешь на досуге. Здесь список кандидатов в покойники, выберешь сам. Тебя с ними ничто не связывает. Те еще мерзавцы, по каждому петля скучает. И помни – убийство совершила женщина. Никакого насилия, выстрел в сердце, и конец. Стреляй левой рукой. Это важно. Тебе дается два дня. Завтра составишь план, послезавтра осуществишь. Время от шести до девяти вечера. Я должна быть готова к подставе. Работаешь один. Больше нянек у тебя нет. Позаботься о своем алиби, ты должен быть чистым и пушистым.

– В чем фокус? Кого заметут?

– Женщину, похожую на меня. Документы в порядке. Впрочем, старуха меня никогда не видела. В городе меня никто не знает. Уже никто. Трюк должен сработать.

– Она готова все взять на себя? Сумасшедшая? – И ты согласился бы, имея двух малолетних детей, старую больную мать и СПИД четвертой степени. Врачи больше пяти-шести месяцев ей не обещают. Женщина смирилась со своей участью и приговорами ее не напугаешь, она о детях думает. Деньги – это все! Кислород! Спасение! Разумное решение. А ты говоришь – сумасшедшая.

Когда Маргарита Палмер высадила Олега и умчалась, он еще долго смотрел ей в след. Парень сник.

Вернувшись домой, он достал коньяк и сделал несколько глотков прямо из горлышка, потом сел за стол и вскрыл конверт. Список, отпечатанный на компьютере, содержал четыре имени. Олег начал читать вслух:

– Виктор Егоров. Пятьдесят один год. Живет с семьей из четырех человек в центре…

Не подойдет.

Елена Сабурова. Двадцать два года, живет с родителями…

Чепуха какая-то.

Владимир Кошелев. Тридцать лет, военнослужащий, женат…

Чушь собачья!

Марина Брагина. Вдова. Живет одна в пригородном доме. Сорок один год…

Хоть что-то вразумительное.

Олег вырвал листок из блокнота и выписал адрес Брагиной, листок Риты сжег.

4.

Профессия репортера-проныры не предполагает долгого сидения на одном месте и абсолютного бездействия. Легче удавиться. Олег сидел в машине четвертый час и тупо наблюдал за домом напротив. Пригородная улица пустовала. Дождь не прекращался целый день. Прямая как струна и относительно широкая центральная улица выходила к платформе. Домишки скромные по нынешним меркам, но все кирпичные и ухоженные. Перед каждым домом небольшой палисадник – цветы, низкие заборчики, возле каждого дома гараж со стальными воротами. До города рукой подать.

Сколько же можно сидеть и ни черта не делать? Две переполненные пепельницы он уже вытряхнул в окно, но набраться мужества, чтобы позвонить в дом, у Громова никак не получалось. А ждать темноты глупо, нервы не выдержат. Он смотрел на заветную дверь как на кабинет стоматолога: страшно, но надо.

И тут всевышний сжалился над ним. Дверь распахнулась. На крыльцо вышла высокая блондинка лет сорока, лицо которой пряталось за безвкусным макияжем. Умой бедняжку, и не узнаешь. Одета вполне прилично, но хозяйственная старая сумка портила все впечатление. С такой только за картошкой ходить.

Женщина не очень уверенно спустилась по ступенькам крыльца и свернула направо. Шла без зонта, голову прикрывала косынка. Олег последовал за странной дамочкой. Несколько раз она споткнулась. Если больная, то зачем надевать туфли на высоком каблуке? Ноги красивые, тут ничего не скажешь.

Она проковыляла два квартала и зашла в мини-маркет. Громов последовал за ней. В магазине кроме кассирши никого не было, зато рядов хватало и было где спрятаться.

Итак, теперь он знал, как выглядит Марина Брагина, которая попала в его черный список.

Марина шла целеустремленно к витрине с вином, положила в сумку пять бутылок дешевого портвейна и направилась к кассе. Олег прихватил бутылку коньяка сомнительного качества и пошел следом. Кассирша рассчиталась с Мариной, и та вышла из магазина. К кассе подошел Громов.

– Кого она собирается угощать этим пойлом?

– Маринка, что ли? Себя любимую. Опять в запой уходит. Бедные соседи неделю спокойно пожить не могут.

– Шумит?

– Специально динамики выставляет на окно. На станции слышно. И так до утра, пока не отрубится.

– И соседи молчат?

– Воевать с ней бесполезно, менты ее покрывают.

Олег получил сдачу и вышел из магазина. Сев в машину, он положил бутылку рядом, но не мог оторвать от нее взгляда. Надо бы хлебнуть для храбрости, авось пронесет мимо гаишников. Открыв бутылку, он сделал несколько глотков, выкурил сигарету и наконец решился.

На звонки долго никто не реагировал. Когда дверь распахнулась, перед ним предстала Марина Брагина, но уже в цветастом халатике с глубоким декольте. Грудь стоила того, чтобы выставлять ее напоказ. Ярко-зеленые глаза явно вызывали интерес у мужчин. С такими данными и одна? Странно!

– Ты ко мне, голубчик?

– Марина Андреевна Брагина?

– Фу, какой официоз. У тебя вид судебного пристава. Смой с физиономии маску идиота и станешь симпатичным парнем.

Олег попытался улыбнуться. Не получилось, мышцы свело.

– Ваша машина застрахована? – Он кивнул на гараж.

Женщина наморщила лоб. Более сложного вопроса она в жизни не слышала.

– Понятия не имею. После смерти мужа я туда не заходила.

– Давно умер ваш муж?

– Два года минуло, как со мной нет моего козлика.

Она издала непонятный звук. То ли хныкнула, то ли икнула.

– Ты чего хочешь-то, красавчик?

Олег немного расслабился:

– В районе много угонов из частных гаражей. Надо оформить страховку и спать спокойно.

– Когда подохну, тогда и успокоюсь. А пока можно еще и покувыркаться в постели. Заходи, миленький.

Громов зашел в дом. Огромная комната напоминала антикварный магазин, но повсюду было разбросано нижнее белье.

– Прости, красавчик, я никого сегодня не ждала. О чем ты говорил?

Женщина подошла к столу, где стояло купленное в магазине вино. Одна бутылка уже опустела.

– Я забочусь о вашей машине.

– А что с ней не так?

– Надо оформить страховку.

– Зачем? Лучше ее сбагрить. Новый джип. Прав у меня все равно нет и не будет. Помоги продать, получишь комиссионные. Я не жадная. Мой подохший козлик столько бабок наворовал, что я до сих пор их пропить не могу.

– Хорошо, я поинтересуюсь. У меня есть связи на авторынке.

Марина наполнила стакан и залпом выпила вино, потом посмотрела на гостя, будто отрезвела.

– Ты похож на какого-то известного артиста. Какой, к черту, из тебя страховщик! Костюмчик твой сколько стоит?

– Я прозондирую почву и завтра вечером к вам зайду. От шести до девяти. Вы будете дома?

– Для красивых мужчин я всегда дома.

– До завтра.

– Уже уходишь? Я думала, мы с тобой выпьем и ты окончательно запудришь мне мозги.

– Завтра обязательно выпьем.

Олег направился к двери.

– А ты чего заходил-то, красавчик?

Он с облегчением вышел на свежий воздух. На сегодня его мучения закончились.

5.

Двор редакции походил на квадратный колодец. Небо черное, дождь не унимался шестые сутки. В арку с улицы въехал джип Громова.

Олег вышел из машины и осмотрел до боли знакомое здание. Его интересовала пожарная лестница. На шестом этаже она проходила мимо окон архива. Очень важный момент. Имелся и крупный недостаток – лестница обрывалась на трехметровой высоте, можно ноги поломать. И все же ему казалось, что все должно пройти гладко как по маслу. Он к этому готовился.

Олег через арку вышел на улицу. На фасаде здания табличка: «Редакция газеты „Вестник“. Громов вошел в огромный холл. Часы показывали семь. Рабочий день закончился, из лифтов выходили люди. Олегу хотелось с каждым поздороваться, коротко пообщаться. Все удивлялись – человек в отпуске, а тратит драгоценное время на работу!

– Привет, Петрович, – махнул рукой Олег, подходя к дежурному. – Ты до утра?

– Только заступил, – ответил пожилой мужичок за стойкой.

– Дай-ка мне ключи от архива.

– Люди домой идут, а ты на работу.

– Есть дела, не терпящие отлагательства. Трех часов мне хватит.

Петрович снял ключи с доски и подал журналисту. Громов подхватил свою спортивную сумку и направился к лифтам, тряся ключами в воздухе, словно афишируя свою преданность делу.

На шестом этаже горел дежурный свет – все уже ушли. Олег открыл дверь архива и оказался в большом зале, похожем на библиотеку: стеллажи, столы, лампы с зелеными абажурами, папки. Здесь хранились все материалы за последние десять лет, но они его не интересовали.

Олег подошел к окну, от которого нетрудно было дотянуться до пожарной лестницы, и распахнул его. В лицо ударил холодный сильный ветер. Небо заволокли черные тучи, в здании все окна были темные. Единственная лампочка, болтавшаяся внизу, с высоты шестого этажа казалась блеклым светлячком. Олег дотянулся до железного поручня лестницы и перелез на перекладину. Стало страшно. Того и гляди сдует как осенний листок с дерева. Спустившись вниз, он достал из сумки веревку с крю-ком, похожим на якорь, и еще три метра сползал по ней до земли.

Машина стояла на месте. Олег включил фары и выехал из двора.

6.

Джип пришлось оставить за углом, на соседней улице. Громов понимал, на что идет, и старался нигде не засветиться. Правда, он до сих пор не верил, что сможет выполнить задуманное. Убить человека не так просто. Полбутылки коньяка, выпитого из горлышка, не придали ему храбрости.

Из окон дома Марины доносилась музыка. Сначала Олег звонил, потом начал стучать. Наконец дверь отворилась. На пороге стояло жалкое подобие вчерашней Марины. Волосы взлохмачены, во рту сигарета, помада размазана по щекам. Кроме прозрачного пеньюара на ней ничего не было. К тому же она едва держалась на ногах.

– О! Красавчик! Приятный сюрприз.

– Мы же договаривались.

– Черт с тобой, заходи.

В комнате было чисто, прибрано, никаких бутылок на столе. Олег заметил две приоткрытые двери, за ними горел свет. Музыка сотрясала стены. Женщина плюхнулась в кресло, забросила ногу на ногу и начала корчить рожи. Она смахивала на мегеру.

Громов сунул руку в карман и нащупал рукоятку револьвера. Вынул его. Неуклюже. Оружие упало на пол. Схватив его с пола, вытянул руку с револьвером вперед. Лицо покрылось потом. С таким глупым выражением лица и кошку не напугаешь.

– Это зажигалка? Прелестная штучка. Ты пришел с подарочком. Ну ты душка!

Марина встала, взяла револьвер за короткий никелированный ствол и без усилий вынула из рук бедолаги.

– Красивая игрушка.

Она взвела курок и направила ствол в грудь Олега.

– Я убью тебя, мерзавец! Не шевелись!

Грозный голос сменился звонким смехом.

– Трепещешь! Все вы мужики – трусы, – продолжала веселиться Марина.

Одна из дверей распахнулась. На пороге комнаты появился здоровяк с красной физиономией, мокрыми волосами и в длинном махровом полосатом халате. На вид ему было не более сорока пяти.

– Чертова кукла, куда ты подевалась? – Волосатый аполлон окинул взглядом комнату:

– Кто этот придурок? Решила двоих сразу оприходовать?

– А вот и ты, гнусное чудовище! Думаешь, только тебе можно шастать по бабам?

– Идиотка! Выпроводи этого засранца и марш в постель.

Женщина сделала трагическое лицо:

– Тебя ждет смерть, Стасик. Я тебе отомщу за своего козлика!

Марина подошла к здоровяку, прижала ствол к сердцу, нажала на спусковой крючок. Раздался выстрел. Здоровяк открыл рот, закатил глаза и рухнул на пол. Прожженный халат задымился. Марина выронила револьвер и отскочила в сторону. Она с ненавистью глянула на Громова и бросилась на него. Ее глаза превратились в красные раскаленные огоньки. Длинные острые ногти впились в лицо Олега, он почувствовал нестерпимо острую боль, сделал резкое движение и снизу вверх нанес сильнейший удар правой в подбородок женщине. Она отлетела назад, опрокинула стулья, ударилась головой о стену и сползла на пол. Олег ощупал лицо. Щеки кровоточили. Он перешел в соседнюю комнату. Широкая разобранная кровать, бутылки, стаканы на ковре, зажженный торшер. Он сел на постель, взял с пола бутылку водки, допил ее и бросил под кровать. Голова ничего не соображала. Он с трудом сумел включить сотовый телефон и набрал номер. – Это я. Все готово. С перебором. Адрес Марины Брагиной. Поторопись, меня тошнит.

Олег долго не решался вернуться в комнату с трупами. Наконец ему удалось собраться с силами. Через труп здоровяка он перешагнул, на Марину даже не взглянул, направился к выходу. Как только он взялся за дверную ручку, раздался звонок в дверь. Громов запаниковал, стал метаться по дому. Черного хода нет, на окнах решетки, в спальне – ставни. Нервы не выдержали, и на третий звонок он открыл дверь.

Перед ним стояла Марго. У крыльца мокла бежевая «Вольво-универсал».

– Слишком быстро. Ты меня напугала.

Маргарита отстранила его и прошла в дом. Олег закрыл дверь и последовал за ней.

– С полными штанами ходишь? Где Марина?

– У нее сломаны шейные позвонки.

– Что с ее дружком?

– Спит с дыркой в сердце. Как ты о нем узнала?

– Остальные кандидатуры из списка тебе не по зубам.

Марго склонилась над женщиной.

– И это ты называешь чисто женским убийством? – Я не собирался ее убивать! Я защищался. Взгляни на мою рожу. Рефлекс сработал.

– Боксер хренов! Ты ее не убил, ты сломал ей челюсть. Такой вариант нам не подойдет.

Марго перешла к трупу здоровяка.

– А этот сгодится.

– Ты знала, что он здесь?

– Знала. Телефон не надо выключать, я хотела тебя предупредить. Ты убил мента, местного начальника.

– Это Марина его застрелила, не я. Надо сваливать, и побыстрее.

– Идиот! Ты думаешь, я готова подарить старухе мешок денег из-за того, что связалась с олухом? Хватай эту переломанную куклу и тащи к машине. Она должна исчезнуть.

Олег взвалил тело женщины на плечо. Рита открыла ему дверь, потом заднюю дверцу универсала. Он свалил Марину в салон машины, как мешок. Из «Вольво» вышла женщина. Громов ее тут же узнал: фотография из ларчика старухи, рыжая в ресторане с лысым кавалером. Это она!

Увидев лицо Марины, девушка процедила сквозь зубы:

– Сука! – Повернувшись к Олегу, сказала: – Спасибо. С первой нашей встречи вы мне понравились.

Марго захлопнула дверцу багажника:

– Возвращаемся в дом.

– Зачем? – удивился Олег.

– Убери за собой следы, олух. Бери тряпку и работай.

Они вернулись в дом. Олег беспорядочно вытирал дверные ручки. Марго передала девушке револьвер, подняв его с пола.

– Разыгрываем второй вариант. Звони в городскую прокуратуру и никому другому. Местные за своего начальника тебе голову оторвут раньше времени.

– Я все помню. Но и вы не забывайте обо мне.

– Все сойдется как по нотам. Адвокат уже ждет сигнала.

Повернувшись к Олегу, Рита скомандовала:

– Уходим. Маргарита Палмер сделает за тебя грязную работу.

Внезапно раздался телефонный звонок, все замерли, глядя на аппарат, стоящий на комоде. Телефон не умолкал. Олег обливался потом. Женщины вели себя спокойно. Когда звонки прекратились, Марго подошла к магнитофону и выключила его. Наступила непривычная тишина.

Рита кивнула на дверь. Олег пошел первым.

– Иди к своей машине. Поедешь за мной, тюфяк!

Он ехал след в след, дождь лил все сильнее, дворники работали на полную мощность, ориентироваться приходилось по габаритным огням идущей впереди машины.

В ушах Олега слышался голос старухи: «Живьем я ее не видела. Этот снимок положил в мой ларчик Борис. Предчувствовал неприятности. Главный недостаток Марго – нетерпение. Подавай ей все и сразу!»

«Вольво» остановилась на набережной в том же месте, где состоялся их первый важный и неприятный разговор. Марго вышла из машины и открыла багажник. Олег тоже вышел. Дождь лил как из ведра.

– Достань эту переломанную куклу и положи на гранитный парапет.

– Зачем?

– Выполняй.

Олег подчинился. Марго тем временем достала домкрат на колесах и обмотала концом троса ноги Марины.

– Отойди назад.

Громов не понимал, что происходит. Марго отступила на шаг и ударила ногой по телу Марины. Оно рухнуло в воду. Раздался громкий всплеск. Олег бросился было к бордюру, но Марго оттащила его и усадила в свою машину.

– Похоже, твоя подстава знала ее? – Он кивнул на гранитный бордюр.

– И мента дохлого тоже. Погибший при невыясненных обстоятельствах муж Марины был отцом бедняжки. Он бросил их семью, когда девочке и семи не исполнилось. Она повзрослела, и старый черт воспылал к ней любовью. Тебе это тоже знакомо. Она стала навещать отца. Коррумпированный мент решил оставить наворованное дочери. Пришлось Марине подсуетиться со своим хахалем, заместителем мужа, в итоге она получила все деньги, а хахаль из заместителей превратился в начальника.

– Обоснованная месть. К вышке ее не приговорят.

– Могут возникнуть отягчающие обстоятельства. Лиха беда начало. Она знает, за что получит свой миллион. Больше трех – пяти месяцев ей не прожить.

– Ее фотографию ты старухе подбросила?

– Не лезь в дебри, слушай меня, и все получится.

– Сегодня ты меня подставила.

– Я тебя страховала. Что с твоим алиби?

Олег вздрогнул:

– Черт! Я должен быть в архиве редакции!

– С такой рожей? Сиди спокойно, попробую тебя реанимировать.

Марго открыла «бардачок», достала свою сумочку и принялась замазывать царапины тональным кремом.

– Не предполагал, что твои руки могут быть такими нежными, – признался Олег.

Он глянул на себя в зеркальце – лицо чистое. Она подала ему дождевик с заднего сиденья.

– Иди в свою машину и доведи начатое до конца.

– Когда мы увидимся?

– Когда Маргарите Палмер вынесут приговор. Она оставила его на обочине и уехала.

Двор редакции ничуть не изменился после его отъезда. Он вскарабкался по веревке на лестницу и начал восхождение на шестой этаж. Ветер срывал капюшон с головы, рвал с него плащ, лицо заливал дождь. Грим стек по щекам, все труды Марго пошли насмарку. Только добравшись до шестого этажа, он с ужасом заметил, что окна темные, мало того – они заперты на шпингалеты. Олег вспомнил, что оставил ключ в замочной скважине с наружной стороны двери. Проверяющий этажи охранник не мог этого не заметить.

– Не спится старым идиотам, везде свой нос суют!

Алиби не сработало.

Спускаясь вниз, Олег едва не сорвался. Он спрыгнул с веревки на землю и побежал к арке ворот. В холле здания горел свет. Петрович не спал, а разговаривал с патрульным. Олег оглянулся. На противоположной стороне улицы стояла милицейская машина. Шофер жевал бутерброд. Громов поднял капюшон и направился к арке. Только бы унести ноги, ни о чем другом он думать не мог. Ему это удалось сделать.

Вернувшись домой, промокший и продрогший, он скинул одежду, включил свет. Достал коньяк из шкафа и, выдернув пробку зубами, начал хлестать, пока не поперхнулся. Не коньяком. В его постели лежала Марго.

Красавчик лишился дара речи. Он стоял в трусах, носках, с бутылкой в одной руке, сигаретой в другой и приоткрытым ртом. Потрясающий видок у повесы средних лет. Марго улыбалась, ее шикарные пепельные волосы были разбросаны по подушке.

– Тебя трясет? Ты замерз и промок? Никакая выпивка не согреет мужчину лучше женщины.

Она резким движением сбросила с себя простыню, обнажив роскошное тело.

– Ты еще не забыл мои нежные руки?