Текст книги "Полуночные кружева"

3
Подмосковье

Машина остановилась у высоких стальных ворот. Трехметровая ограда из чугунных прутьев с острыми наконечниками напоминала оборонительное сооружение, но узоры и вензеля делали забор не таким мрачным. Сергей Бестаев прибыл на место точно в назначенное время. Охрана проверила его документы, сверила со списком приглашенных и пропустила, объяснив, как проехать до места.

Он ожидал увидеть что-то необычное, как-никак в поселке жили толстосумы, но реальность превзошла все ожидания. Сергей словно попал в сказочное царство. Первое, что бросалось в глаза, – отсутствие ограждений внутри поселка. Видимо, хозяевам шикарных особняков хватало внешней ограды и целого полка охраны с собаками и оружием. Вместо ужасающих заборов рос густой кустарник по пояс высотой. При желании любой из них можно перепрыгнуть, но вряд ли такие идеи приходили кому-то в голову. Повсюду мелькали вывески магазинов, кафе, ресторанов и даже запрещенных казино. Три громадные церкви, встретившиеся Сергею на пути, говорили о том, что здесь живет набожный народ. Широкие улицы, выложенные брусчаткой, имели названия, и везде висели указатели. Искусственные речки, мостики самых затейливых форм, лодки у причалов будоражили воображение. Странное место и совсем не похожее на те, что Сергею приходилось видеть раньше. А ему часто доводилось бывать в шикарных особняках и устанавливать там видеооборудование, скрытое наблюдение, шпионские штучки, системы безопасности и прочую электронику. Богатеи – люди очень подозрительные и страшно боятся покушений на собственную жизнь. Они не верят даже самым близким. Не жизнь, а каторга. Их можно понять. В этом мире значение имеют только деньги. Дружба, любовь, доверие, чистота – пережитки прошлого. Если у тебя есть деньги, то есть кто-то, кто хочет их отнять. Старый лозунг, провозглашенный бандой лентяев «Кто был ничем, тот станет всем!», заложен в генах не одного поколения. Зачем работать, если можно отнять?

Путь оказался неблизким, но Сергей получил удовольствие от познавательной прогулки. В таком раю легко дышится и хорошо живется. Конечно, везде есть свои подводные камни, но он оценивал лишь внешний лоск и блаженный уют.

Сергей остановился на нужной ему улице. Величественный трехэтажный дом из темно-серого камня был построен в готическом стиле и напоминал средневековый замок. Если излишества других домов смотрелись как безвкусица, этот выглядел благородно, но мрачно. В таком замке мог жить граф Дракула и прочие темные силы. Грозный вид сглаживал густой плющ, доросший до крутой черепичной крыши с множеством труб, что говорило о наличии в доме каминов. Первое, что отметил Сергей, это отсутствие кондиционеров, спутниковых антенн и, самое главное, – камер наблюдения, которыми были буквально обвешаны все остальные дома. Уж в этом Бестаев толк знал и заметил бы даже скрытые от неопытных глаз объективы. В общем, современностью тут и не пахло. Все говорило о том, что здесь живет необычный человек со странностями. Сергей вышел из машины. Калитка оказалась незапертой. Узкая дорожка, посыпанная кирпичной крошкой, подвела его к крыльцу. Преодолев шесть широких мраморных ступеней, он уперся в кованую дубовую дверь без глазка и домофона. Его удивила ручка, выполненная в виде бронзовой протянутой руки, предлагающей вам ее пожать и потянуть на себя. Возле двери висел шнур звонка. Сергей дернул за него и услышал звон колокольчика.

Дверь открыла темнокожая служанка в белом кружевном чепчике и таком же фартуке. Девушка молча посторонилась, открывая проход.

Гость вошел и осмотрелся. Мебель из темного дерева, высокие резные потолки, лестницы, перила с вензелями, на стенах – доспехи, оружие и чучела голов хищников.

– Я приехал по приглашению Геннадия Алексеевича, – обратился Сергей к служанке. – Опоздал на семь минут, задержали при въезде. Где я могу его найти?

Девушка подошла к стене, нажала скрытую кнопку, одна из панелей сдвинулась и появилась кабина лифта.

Сергей последовал за служанкой. В лифте было четыре кнопки. Значит, в доме существует еще и подвальный этаж, а с учетом крутой крыши есть и просторный чердак. Итого пять этажей. Мозг Бестаева автоматически анализировал ситуацию, хотя его не интересовали все эти детали. Так было построено его мышление: он все и всегда анализировал, не страдая при этом любопытством.

Девушка вставила ключ в скважину щитка, повернула его и нажала на верхнюю кнопку. Кабина мягко тронулась с места.

Лифт доставил их в просторную комнату, напоминающую бальный зал, с серебряными канделябрами, огромными окнами и до блеска начищенным паркетом, но тысячи книг в богатых переплетах указывали на то, что это библиотека.

«Тут и впрямь можно ходить только в костюме или смокинге», – вспомнил Сергей слова Зямы. Но эта мысль тут же улетучилась, когда он увидел хозяина. Господин Гортинский лежал голым на массажном столе и, дымя трубкой, разглядывал выходящего из лифта гостя. Две юные тайки делали ему массаж.

Чернокожая служанка вернулась в лифт и скрылась за сдвинувшимися панелями. Гость почувствовал себя неловко. Хозяин что-то сказал девушкам, и одна из них подала ему белый махровый халат. Через секунду их уже не было.

Перед Бестаевым стоял очень высокий статный мужчина благородной внешности.

– Вы Сергей Антонович Бестаев? Именно он должен приехать ко мне. Я прав?

Гость растерялся, что было ему несвойственно. Дело в том, что у него в кармане лежало рекомендательное письмо на имя Зиновия Марковича Гельфанда. Мало того, Сергей потратил целый день, чтобы сменить фотографию Зямы в его паспорте на свою, и заплатил за услугу кучу денег.

– Не смущайтесь, Сережа, – продолжил Гортинский, – именно такой человек, как вы, мне и нужен, а вам нужен я. Если бы сюда приехал Зяма, то он не получил бы работу. Вам она нужнее, если вы сумели устранить старого друга и занять его место. Надеюсь, его не скоро найдут. Я выдвинул особые требования Максу Оргингольцу. Он решил по-своему вас испытать и не ошибся. Макс прекрасный психолог, надеюсь, вы достойный его ученик, вам лишь недостает опыта и стиля. Интрига никогда не бывает однослойной. Под видимым слоем всегда лежит другой, более сложный, но это не значит, что и он последний. Очки здесь не помогут. Тут нужен опыт и большое воображение. Макс с легкостью поймал вас на крючок. Человека, озабоченного своими проблемами, очень легко ловить на примитивную приманку. Его мышление ограничено и работает только как защитный механизм. А это не что иное, как инстинкт самосохранения. Люди, живущие по инстинктам, очень уязвимы. Их можно брать голыми руками, достаточно сделать ложное движение и отвлечь внимание от истиной опасности, как они оголяют свои уязвимые места. Чтобы устоять на проволоке над пропастью, нужны внимание, стойкость, хладнокровие и смелость. Не надо оглядываться и смотреть вниз. Только вперед. И уж тем более нельзя убегать. Противнику надо смотреть в глаза.

– Спасибо. Я учту ваши замечания.

– Присаживайтесь. – Гортинский указал на кресло. – Нам есть о чем поболтать. Я редко общаюсь с людьми, поэтому могу показаться занудой.

Бестаев сел в предложенное кресло. Только что его разоблачили, но не напугали. От хозяина веяло отцовской теплотой. У него был очень приятный низкий баритон, и говорил он тихо и мягко, словно гладил кошку. Немалое значение имела и внешность хозяина. Даже в халате он выглядел аристократом. Интересный мужчина неопределенного возраста, не потерявший интереса к жизни и знающий в ней толк. Такого не похлопаешь по плечу и не допустишь фамильярности. Взгляд пристальный, словно он видит тебя насквозь, но воспринимает все твои грехи и недостатки иронично, с легкой усмешкой: мол, ну что же ты, приятель, так опростоволосился. Таким людям очень трудно врать. Сразу чувствуешь себя идиотом.

– Я слышал, будто вы крупный бизнесмен и очень богатый человек, – робко начал Бестаев. – Но живете нараспашку. Трудно поверить в то, что у вас нет врагов.

– От врагов за пудовыми замками не спрячешься. При нынешних технологиях убить человека очень легко. Враги моего уровня могут следить за мной со спутников. Сегодня я пенсионер. Оставил все свои дела и решил пожить для себя. Немного запоздал со своим решением. Врачи дают мне месяц, максимум два. Неизлечимая болезнь. Но я хочу прожить последние часы, дыша полной грудью. К смерти отношусь философски. За час в мире умирает миллион человек, но столько же и рождается. Я доволен прожитой жизнью. Мне многое удалось сделать, но не было времени оглянуться назад. Сейчас наступило то время, когда я могу себе позволить вернуться в прошлое и понять, где и на каком этапе я сделал больше всего ошибок. Так что конец жизни я решил посвятить прошлому. Что касается электроники, которая вас, как специалиста, должна интересовать, то я отказался от цивилизации, чтобы меня ничто не отвлекало. Я и без того слишком наэлектризовался, пользуясь современной связью, компьютерами и прочими благами цивилизации. В доме нет даже электричества. Источники питания есть только в подвале, где прислуга пользуется холодильниками и стиральными машинами. Оттуда же питание идет на двигатели лифтов – единственный след цивилизации, без которого я уже не могу обойтись. Переезжать на первый этаж не имеет смысла. Поздно что-либо менять. А здесь у меня свой сад и даже солярий.

Гортинский подошел к окну, распахнул шторы и открыл балконную дверь.

– Можете посмотреть, как плохо мне живется.

Они вышли в сад, размеры которого удивляли. Небольшой фонтан, мраморные статуи, цветочные клумбы, миниатюрная площадка, где можно устраивать танцы, если принять во внимание стоящий на столике старый патефон и две полки с пластинками. Границы солярия были обнесены высокой сеткой, заросшей плющом. Сюда не мог проникнуть глаз любопытствующих ни с участка, ни с дороги. Мини-рай.

В уютном уголке под навесом стояли два кресла, между ними столик на колесиках, плотно заставленный бутылками с дорогими напитками.

– Присаживайтесь, Сергей. Хочу предложить вам один из лучших сортов солодового виски, который мне присылают из Шотландии лучшие производители. Этот напиток я особенно люблю. – Гортинский взял плоскую пол-литровую бутылку с бордовой этикеткой и золотым тиснением. – Невероятная редкость под названием Midnight Lace, что можно перевести как «Полуночное кружево».

Он вынул пробку и разлил виски по стаканам. Гость не стал отказываться. Сделав глоток, Сергей сказал:

– Привкус миндаля. Точно такой же имеет цианистый калий. Если подсыпать яд в бокал, то жертва ничего не заподозрит.

– У вас извращенное мышление, Сергей. Вы во всем видите подвох. Значит, вы так и не усвоили моего первого урока. Без оптимизма вы не избавитесь от страха. Под моим крылом вам ничего не грозит. Когда вы меня похороните, вашей безопасностью займутся мои друзья. Поверьте, это очень влиятельные люди. Они выполнят мои инструкции. Если, конечно, вы справитесь со своей работой.

Бестаев сделал еще один глоток.

– Божественный напиток. Но я совсем не понимаю, зачем вам нужен секретарь, чтобы вернуться в прошлое и покопаться в собственных ошибках. Это сугубо личное дело каждого.

– Закономерный вывод. Вот мы и перешли к главной теме. Все мое прошлое связано с женщинами. Я четырежды был женат. На носу мое шестидесятилетие. Юбилей. Надеюсь дожить до знаменательного дня. Я хочу пригласить на свой последний праздник всех бывших жен. С первой я развелся тридцать лет назад. С тех пор Фаину не видел. Сейчас ей пятьдесят два года. С последней женой Алисой я разошелся четырнадцать лет назад и тоже не встречался. Ни одна из жен не родила мне наследника. Слишком эгоистичны, думали только о себе и наслаждались жизнью. Я их не виню. Сейчас это умудренные опытом женщины с другими взглядами и понятиями. Одна из них должна стать моей наследницей. Но кто достоин овладеть огромным состоянием, мы решим под занавес.

– А вы уверены, что все они приедут на ваш юбилей? Не все любят копаться в своем прошлом. Кто-то, возможно, и вовсе забыл вас.

– Возможно. Но приглашения я уже разослал. Оргингольц разыскал их адреса и доложил мне обстановку. Никто из них не замужем за исключением Алисы. Она живет и здравствует в Англии. Не удивительно. Алиса – самая красивая стерва из всех, которых я встречал в жизни. Другие стервы менее удачливы. Я говорю о женах. В приглашениях я всем намекнул, что у меня нет прямого наследника. Не я, а мои деньги заставят их приехать на юбилей. Они проживут здесь не меньше недели. Вы будете за ними наблюдать. Специалист вашего уровня сумеет это сделать незаметно. Они не глупы, было бы ошибкой недооценивать их прозорливость, наблюдательность, коварство, хитрость и алчность. Деньги получит самая достойная.

– Опасная затея.

– Надо же чем-то себя потешить, перед тем как лечь в гроб. Но без вашей помощи мне не обойтись. Будете моей правой рукой и главным распорядителем. Они должны понять, что от вас многое зависит. Каждая из них захочет использовать любые рычаги давления на секретаря, чтобы оказаться в более выгодной позиции. Вы должны быть готовы к любым неожиданностям. Это как сесть играть в покер с профессиональными шулерами и притвориться лохом. Мои бывшие должны почувствовать свою силу, а вы – проявить слабость, но проигрывать с достоинством, сопротивляясь, идя на уступки с неохотой. Чем больше они будут тратить на вас сил, тем понятнее станет стратегия каждой из них.

– Задачка не из легких. Своего рода головоломка. Я занимаюсь головоломками всю свою жизнь, вспарывая животы банкам и секретным предприятиям. Но с живыми людьми, тем более с женщинами, мне иметь дело не приходилось.

– Вот поэтому вы получите свой гонорар по итогам проделанной работы и никаких авансов. А сейчас мы сыграем в шахматы. Играть будем на деньги. Я хочу понять, как вы умеете просчитывать свои ходы, а потом разберем каждую партию.

Они вернулись в комнату и подошли к шахматному столику на высокой стойке, за которым можно играть только стоя. Белые фигуры были покрыты перламутром, черные сделаны из темно-зеленой яшмы.

Первый ход сделал новый секретарь известного олигарха, одной ногой уже стоящего в могиле.

4
Самара. Пригород

Был третий час дня. До железнодорожного переезда осталось ехать минут пятнадцать, и инкассаторский уазик не торопился. Местные знали, что с двух до трех шлагбаум закрыт, это час пик для грузовых поездов. Один следует за другим. Умные люди ездили в объезд. Крюк в тридцать километров. Дальнобойщики останавливались за десять километров до переезда и пережидали пиковое время в кафе за хорошим обедом. Все лучше, чем торчать в душной кабине. На это время короткий отрезок в пять – семь километров перед переездом пустовал.

Ребята ехали с черепашьей скоростью, пили пиво и травили анекдоты. За рулем уазика-буханки сидел Витя Сулимов. Он подменял постоянного шофера Стаса Копытина, который сегодня женился. Володя Лысенко, старший группы, сидел рядом с водителем. В салоне удобств было значительно меньше. Два выдранных из старых автобусов сиденья стояли прямо на полу, напротив друг друга, остальное пространство оставалось для мешков с деньгами. Прямо за водителем сидел Игорь Усов, напротив – его друг Ваня Школьников. Все ребята в честь торжества приоделись. Прямо с работы собирались идти на свадьбу. Они рассчитывали проскочить переезд до двух часов, но банк, со своей бюрократией вечно тянет время. Банковская «буханка» перевозила деньги. Маршрут определялся начальством, и поехать в объезд инкассаторы не могли – инструкции сочинялись тоже бюрократами. А с ними спорить бесполезно. О безопасности не задумывались. Могли бы дать достойную машину, а не развалюху. По всей стране инкассаторам уже сменили оружие, а самарские до сих пор ездили с наганами времен Второй мировой войны. Надежное оружие, тут никто не спорил, но не престижное.

Смех в салоне доносился целый день. Шуточки, приколы, хохмы. Никакой бдительности. По сути дела, ребята не осознавали, что возят. Мешки, они и есть мешки: что миллионы, что картошка, какая разница. Деньги – это зарплата, остальное бумага. В банке этот жаргон прижился давно: «забери бумагу» или «отвези металл», что значило – мелочь, монеты.

На пустынном шоссе у обочины стояла белая «десятка» с надписью «ДПС» на капоте. Гаишник в форме лейтенанта поднял жезл.

– Что он здесь делает, козел? – возмутился Володя Лысенко.

Сулимов начал притормаживать.

– Не выходи из машины, Витя, – сказал Иван. – Пусть сам подойдет. Он что, не видит зеленую полосу на машине?

– Да нет, – отмахнулся Игорь. – Чужаков и лохов ловит. Скучно парню. Дежурство идет, а поговорить не с кем. Парься тут на жаре.

– Да у него напарник сидит в машине, – поправил Усова шофер.

Уазик прижался к обочине и затормозил.

Гаишник неторопливо, прогулочной походкой направился к ним.

– Вот работенка, – засмеялся Иван. – Ну как тут пузо не отрастить. Трудовая мозоль. Облом, дядя. Не на тех нарвался.

Игорь Усов посмотрел на часы. Четырнадцать сорок пять.

– Долго не болтай с ним, Витя. До открытия переезда осталось пятнадцать минут.

Гаишник подошел к открытому окну водителя.

– Чего везем?

– Дурацкий вопрос, лейтенант. Зеленая полоса говорит о том, что перед вами банковская машина.

– Хорошее прикрытие…

Неожиданно в окне появился ствол с глушителем и раздался хлопок. Пуля пробила голову шофера, и брызнувшая кровь попала на лицо Володи Лысенко. Он попытался достать пистолет из кобуры, но не успел. Тут же последовал второй выстрел гаишника. Пуля прошла насквозь и выбила стекло. В это же время Игорь Усов достал наган, но не из кобуры, а из-под себя. Он сидел на нем, и это сократило ему время на маневр. Игорь выстрелил в Ивана Школьникова, сидящего напротив. Пуля попала точно в лоб коллеге.

Игорь успел подхватить падающее тело Ивана и, осторожно положив его на пол лицом вверх, тут же наклеил на лоб пластырь, чтобы кровь не растекалась по полу. Следов от выстрела на обшивке салона не осталось. Наган не имел достаточной убойной силы, чтобы пробить голову жертвы насквозь. Пуля застряла в черепе.

Тем временем гаишник открыл дверь уазика и резко выдернул шофера из кабины. Прямо под откосом протекал глубокий ручей. Забрав у Сулимова телефон, лейтенант спихнул труп в воду. С дороги его никто заметить не мог. Игорь Усов вышел из «буханки» и пересел в милицейскую машину, а гаишник сел за руль уазика. Метров через сорок по другую сторону дороги был хороший въезд в лес. Дорогой никто давно не пользовался, и она заросла травой. Первым ехал уазик, за ним белая «десятка». Скрывшись за деревьями, машины остановились. Двое вышли с бахилами на ногах. Третий, тот, что сидел в патрульной машине, оказался обычным манекеном в фуражке. Убийцы не разговаривали между собой. Они знали, что должны делать, и работали молча. Игорь достал револьвер из кобуры убитого им Ивана и положил туда свой. Обменялся оружием, так сказать, на добрую память. При этой мысли он улыбнулся. Потом они вытащили труп Ивана, забрали его телефон и, держа за руки, за ноги, понесли тело в кусты. Недалеко, метрах в тридцати, была вырыта могила, там же лежали лопаты. Труп скинули в яму, зарыли, заложили дерном и примяли ногами. После чего забрали лопаты и вернулись к машинам. Проехав еще метров двести вглубь леса, занялись перегрузкой мешков. Их было шесть, и все вошли в багажник «десятки». Лейтенант сорвал с капота синюю клейкую пленку с буквами ДПС, быстро переоделся, сунул форму в сумку и закинул ее в багажник. Туда же следом полетел манекен.

Дальше все выглядело не совсем обычно. Игорь отдал подельнику свой телефон, после чего тот ударил Усова резиновой дубинкой по голове. Сильно ударил, до крови, но не до смерти. Игорь, потеряв сознание, упал на землю. Фальшивый лейтенант подтащил его ближе к уазику и пристегнул наручниками к приваренному к бамперу кольцу для буксировки. Стрелки часов указывали на пятнадцать часов три минуты. Сработано по расписанию. Белая «десятка» выехала на шоссе и повернула в сторону переезда.

* * *

Задержку маршрута определяли не по времени, а по месту нахождения. Все банковские машины были оборудованы датчиками GPS, и наблюдения за ними вели через спутник.

Сначала диспетчер не придал большого значения остановке машины. В банке знали, как работает переезд. Но она оставалась на месте и после трех часов. Диспетчер отправился к начальнику группы инкассации.

– Прости, Петрович, но ребята все еще стоят в трех километрах от переезда. Может, пиво пьют?

– Какое пиво? Они сегодня на свадьбу идут. И я приглашен. Кому охота приходить к шапочному разбору.

– Может, колесо меняют? Машина застыла минут сорок пять назад. Точно утверждать не берусь, но, кажется, они съехали с трассы в лес.

– В лес? Мне это не нравится. Надо кого-то послать, проверить.

На место отправили группу дежурных инкассаторов, те нашли машину и вызвали милицию. Стражи порядка прибыли около пяти часов. К этому времени все следы затоптали, а две милицейские машины, загнанные в лес, окончательно все испортили. Дорожка узкая, не развернешься. Шесть мешков с деньгами на горбу не вынесешь. Все же понятно. Нет, они едут по следам и сами усложняют себе работу. И ведь не дураки. Опытный сыщик из следственного управления МВД Семен Седлак и старший оперуполномоченный уголовного розыска Матвей Тамарин.

– Ну что скажешь, герой? – спросил Седлак у выжившего инкассатора, которому врач скорой помощи перевязывал голову.

– Снимите наручники. Рука затекла.

– Потерпишь. Так надежней. Подельник тебя кинул?

– Пожалел. Друг все-таки. Или струсил, или кровь на себя не стал брать. Дурак. Его же все равно возьмут.

– Давай начнем с того, кого надо брать?

– Ивана Школьникова, – раздался голос начальника группы инкассации из-за спины следователя. – Он пропал. На маршруте работало четверо. Шофер, правда, новенький. Постоянный в отгулах. У него свадьба сегодня. За него работал Сулимов, но в машине его нет. Старший группы Владимир Лысенко убит. А это Игорь Усов. Я бы его не стал подозревать. За три года ни одного замечания. Он с Иваном дружил, это точно. Но Ванька парень легкомысленный. Так, балаболка.

– Добалаболился, – хмыкнул Седлак. – Ладно, Данила Петрович, дай мне парня выслушать, а с тобой я еще наговорюсь. Рассказывай, Усов.

– Да я сам ничего не знаю. На шоссе нас гаишник тормознул. Псих какой-то. Настоящие гаишники банковские машины с зеленой полосой не останавливают. Витька прижался к обочине, но выходить не стал. Лейтенант сам подошел. И тут я услышал два хлопка подряд. Я видел только, как на лицо старшего кровь брызнула из головы шофера, а следующая пуля старшему досталась. Глазом моргнуть не успел, как и меня огрели по башке. Я вырубился. Кроме Ваньки в салоне никого не было, значит, это он бил меня по черепушке. Очнулся на траве прикованный. Револьвер не тронули, а телефон забрали. Вот и балдею здесь до сих пор.

– В котором часу это случилось?

– Около трех.

– Гаишник был на машине?

– Да. У обочины стоял милицейский «козлик». Там сидел еще один офицер, но я не разглядел его. Да и этого тоже. Он шел против солнца и фуражка на носу.

– Понятно. Убитого водилу надо искать в кювете. Гаишник занял его место и погнал машину в лес. Гаишник высокий или маленький? – не отводя глаз от парня, продолжал следователь.

– Средний, скорее всего. Не высокий и не маленький.

– Возьмите его оружие на экспертизу, – дал указание Седлак. – Ты стрелял?

– Я рта раскрыть не успел.

Оперативник вынул из кобуры Усова револьвер и понюхал ствол.

– Похоже, чистый.

– Тебя не спрашивают, Гудков. Сколько денег лежало в машине?

– Я их не считаю, на накладных только печать проверяю, на мешках пломбы. Шесть мешков – немало.

– Надо бы у руководства банка спросить, – предложил начальник группы инкассации.

– Так и сделаем. Отцепите парня и в управление его. Я ему не верю.

– Потому что живым остался? – спросил Игорь.

– Я никому не верю. Потому что невиновных не бывает.

С парня сняли наручники и отвели в патрульную машину.

* * *

Главного бухгалтера банка срочно вызвали к директору. Но когда женщина вошла в кабинет, то увидела, что на месте директора восседает следователь в штатском, с видом напыщенного индюка. Директор же в своем кабинете выглядел просителем. Никаких ни приветствий, ни предложений присесть. Тон следователя казался раздражительным, а голос скрипучим, как у не смазанной телеги.

– Сколько денег везли в машине? И почему в хранилище, а не в областной банк?

– Сто двадцать миллионов рублей, – спокойно ответила главбух. – Это обмен, а не банковская операция. Мы отправили в областной банк новые гознаковские купюры в обмен на ветхие, изъятые из обращения.

– Представьтесь! – рявкнул следователь, как полковник на рядового.

– Ведите себя в рамках, – резко ответила женщина. – И прежде чем задавать вопросы, представьтесь сами. Это вы пришли к нам, а не мы к вам.

– Это вас ограбили, а не меня. Следователь Седлак Семен Афанасьевич.

– Маргарита Евгеньевна Дьячук. Главный бухгалтер. Маршрут в областной банк на изъятие ветхих денег проводится раз в полгода. Сегодня мы отправили им сто двадцать миллионов гознаковских купюр по их заявке. В обмен они сдают нам ту же сумму ветхих денег, подлежащих уничтожению. Эти деньги уже списаны областным банком, но мы акт не подписывали, так как их не пересчитывали.

– Они не пригодны? – смягчил тон Седлак.

Не дожидаясь приглашения, женщина села, но директор продолжал стоять.

– Их никто не изымает. При пересчете кассиры сами определяют ветхость и не пускают их в дальнейшее обращение. Это не рваные бумажки, а ветхие. У вас в кармане могут лежать такие же и никто не в праве вам отказать в приеме платежа.

– Кто знал о сегодняшнем маршруте?

– Руководство, кассиры, да все. Заявка пришла месяц назад, и мы дали запрос в Центробанк. Областной банк был извещен за четыре дня, а расписание мы составили после согласования с ними.

– Инкассаторы знали?

– Знали, что им придется ехать в областной банк в четверг. То есть сегодня. Но о цели поездки им никто не говорил.

– Они знали, что повезут деньги туда, но не знали, что повезут назад. Я к тому, что их могли ограбить по пути туда. Стопроцентная надежность.

– Если нужна такая надежность, то лучше не брать новенькие хрустящие купюры, где стоит одна серия. Мы ничего не переписывали, но это же легко проверить по накладным. Ветхие деньги вообще не переписываются. Они же идут под нож.

– Значит, наводчика надо искать в областном банке?

– Я этого не говорила. Но мне с трудом верится, будто в налете надо обвинять мальчишек.

– Инкассаторов? Да им эта идея первым пришла на ум. Совсем недавно по телевизору показали передачу, как один инкассатор так же под прицелом заставил заехать своих собратьев в лес, утащил мешки и закопал их в лесу. На чем и попался. Эти ребята урок усвоили. И времени у них имелось больше, чем у грабителя-одиночки. Где их теперь искать? Они уже пару областей успели проехать и сменить не одну машину.

В кабинет вошел капитан и что-то шепнул на ухо следователю.

– Ну вот, я прав! – озвучил Седлак. – Через переезд после открытия не проезжала ни одна милицейская машина. Они поехали в сторону Киржачей. А там более десяти развилок. Да и беглый инкассатор Школьников не рискнул бы возвращаться в город. К тому же шоссе проходит мимо двух судоходных рек. Нам очень повезет, если мы найдем брошенную милицейскую машину.

– Господин Седлак, – заговорил директор банка, – нам не нужен скандал. Банкам и без того не очень-то доверяют. Давайте посоветуемся с руководством. Вы со своим, а мы со своим. Деньги шли на списание и в обороте уже не значатся. Может, не стоит раздувать из мухи слона?

Следователь побагровел и начал раздуваться, как мыльный пузырь. Оставалось лишь зажмурить глаза, чтобы в них не попали брызги. Но Седлак не лопнул.

– Преступники должны сидеть в тюрьме. Убиты два человека за ваши списанные бумажки. И я должен на это закрыть глаза и дать сволочам возможность гулять на свободе и еще жировать от пуза! Вы не банкир, вы вор! Я бы вас посадил как сообщника.

– Ваше личное мнение, Семен Афанасьевич, никого не интересует, – тихо сказала Маргарита Дьячук. – Мы обратимся к начальнику вашего управления с просьбой заменить следователя. С вами разговаривать невозможно.

Главбух встала и вышла из кабинета.

* * *

Ближе к полуночи Маргарита Евгеньевна приехала в гаражный кооператив. Охраны здесь не было. Огромный участок с сотней боксов огородили забором, ворот как таковых не имелось. Висел замок на цепи, ключ лежал между бревнами, сваленными у забора. Конечно, сюда мог проникнуть каждый, вскрыть гараж и угнать машину. Но ничего подобного не случалось. Гаражи распределялись между ветеранами, а старики владели старыми «жигулями». Кому они нужны, если под открытым небом во дворах и на улицах ночуют новенькие иномарки. Хозяин бокса давно умер. Его сын продал гараж Маргарите без оформления документов, так как сам не имел на него никаких прав. В кооперативе старик числился живым и здоровым.

Освещение на территории гаражного комплекса было смехотворным. Один столб с лампочкой на сто метров. В черных джинсах и темной водолазке женщина оставалась незаметной.

Она дошла до бокса 031 и открыла ворота своими ключами. В гараже горел свет, машины не было. На полу валялись пустые банковские мешки. Деньги были аккуратно сложены в углу и накрыты черной пленкой. Мужчина лет сорока пяти, бритый наголо, с резким чертами лица сидел за столом, пил пиво и жевал копченую колбасу, откусывая прямо от батона.

– Как все прошло? – спросила Маргарита.

– Без ошибок, – ответил он хриплым голосом.

– Где машина?

– Разгрузился и поставил на место. В пятнадцатый бокс. Хозяин же в отъезде.

– Я о другой машине. В свидетельских показаниях значится милицейский «козлик». Что это такое?

– Старый ГАЗ-69. Нашел его в селе. На нем участковый разъезжал по своим владениям. Настоящий ментовский «козел».

– Что с ментом?

– Закопал в огороде. Года два до пенсии, а все в капитанах ходил.

– Когда его могут хватиться? – Маргарита задавала вопросы и перебирала пачки денег.

– Участковые не отмечаются каждый день в отделении. У него шесть деревень и два поселка. Машины возле дома нет, значит, работает. Дня три не хватятся.

– Куда ты отогнал газик?

– Оставил в лесу, километрах в десяти от города. Дней пять постоит, потом на части растащат.

– Придется тебе, Коля, вернуться к нему. Следователь мне подал отличную идею. Этот придурок решил, что грабители могли уйти по реке.

– Хорошая мысль. Я бы не додумался.

– За тебя я думаю, твое дело – исполнять. Возьмешь банковские мешки, доберешься до машины и отгонишь ее к ближайшей пристани. Этого «козла» должны найти там с пустыми мешками.