Текст книги "Воображаемый враг: Иноверцы в средневековой иконографии"

В обществе, пронизанном геральдической символикой, свой герб получил не только дьявол, но и сам Христос. Конечно, никто не подразумевал, что у Богочеловека, странствовавшего с проповедями по Палестине во времена императора Тиберия, в реальности существовал герб, словно у католического прелата из знатного рода. Герб Спасителя – это в первую очередь вероучительная «инфографика», молитвенный образ, заключенный в форму щита.

С XIV в. на него помещали фигуры, говорившие о муках и крестной смерти Христа: агнца (это кроткое животное символизировало добровольную жертву, которую Спаситель принес во имя искупления человечества) или чаще орудия Страстей (arma Christi) – «пиктограммы», которые резюмировали всю историю Страстей и должны были служить визуальной опорой для медитации (I.2.36). Бóльшую часть из них составляли инструменты пытки и казни Христа (терновый венец, плети, гвозди, копье, трость с губкой) или фигуры, напоминавшие о различных эпизодах его страданий (рука Иуды, держащая кошель со сребрениками, или голова истязателя, который плюет в Спасителя).

I.2.36. Одно из самых ранних изображений Arma Christi внутри щита.

Пассионал аббатисы Кунигунды. Богемия. Ок. 1312–1321 гг.

Praha. Narodni knihovna Česke republiky. Ms. XIV A 17. Fol. 3

Муки и смерть на кресте – это орудия (arma), которыми Христос, сокрушив смерть и дьявола, освободил человека от бремени первородного греха. В том, что их помещали на щит, видимо, была дополнительная символика[259]259
  Кроме того, существовало представление о том, что, сострадая Божественному Сыну, Дева Мария тоже попрала дьявола. В «Зерцале человеческого спасения» все этапы Страстей, в том числе пощечины и плевки, которые претерпел Христос, представали как части «вооружения» Богоматери, которые ей вручил «оруженосец» – Христос (Махов 2018. С. 50–51).


[Закрыть]. Поклоняясь им, каждый верующий может стать воином Христовым, победить в себе грех и защититься от дьявола (I.2.37)[260]260
  См.: Bynum 2002. P. 18; Denny-Brown, Cooper 2014; Rudy 2017. P. 53–60; Махов 2018. С. 50–53. Кроме того, изображения Arma Christi вместе с различными текстами часто помещали на амулеты, которые следовало носить с собой или прикладывать к телу.


[Закрыть].

I.2.37. Монах-картузианец молится, глядя на щит с фигурой распятого Христа, окруженной каплями крови. Кровь, которой так много в позднесредневековой иконографии, напоминала о муках Христа, искупивших грехи человечества, и о таинстве евхаристии: пресуществлении хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы.

Картузианский сборник. Северная Англия. Ок. 1460–1500 гг.

London. British Library. Ms. Add. 37049. Fol. 58v

Например, в Гербовнике Вернигероде, созданном в Баварии в 1486–1492 гг., в центре на красном щите изображен крест (I.2.38). По обе стороны от него симметрично выстроились символы Страстей. На левой перекладине сидит петух, напоминающий об отречении апостола Петра: «Он [Петр] отвечал Ему: Господи! с Тобой я готов и в тюрьму и на смерть идти. Но Он сказал: говорю тебе, Петр, не пропоет петух сегодня, как ты трижды отречешься, что не знаешь Меня» (Мф. 26: 34; Мк. 14: 30; Ин. 13: 38). Над правой перекладиной, видимо, изображен предатель Иуда. Слева на кресте висят розги, справа – треххвостные плети: инструменты, которыми Христа бичевали в претории у Пилата. По левую сторону от креста стоит палка с губкой, пропитанной уксусом, – ее умирающему Богочеловеку поднес римский сотник; по правую – колонна, к которой его привязывали во время бичевания. Под горизонтальной перекладиной – молоток, которым Христа прибили к кресту, и клещи, с помощью которых его мертвое тело оттуда сняли; фонарь, с которым воины иудейских первосвященников вместе с Иудой пришли за Христом в Гефсиманский сад; рука с клоком волос, который истязатели вырвали из головы Спасителя, и кости, в которые римские воины на Голгофе разыгрывали его хитон.

I.2.38. Гербовник Вернигероде. 1486–1492 гг.

München. Bayerische Staatsbibliothek. Cod. icon. 308. Fol. 2

Помимо фигур, заключенных в щит, на позднесредневековых гербах было много добавочных элементов. Один из главных – шлем, установленный на щите. Поверх шлема шел нашлемник (cimier, crest) – трехмерная конструкция в форме рогов, реальных или фантастических зверей, фигур или голов мавров и т. д. (I.2.39) На гербе Христа шлем венчает терновый венец, а из него поднимается благословляющая длань с крещатым нимбом. По одну сторону от нее торчит копье, которым римский сотник (предание закрепило за ним имя Лонгин) пробил бок казненного Христа, а справа – крест со знаменем, символизировавшим его победу над смертью и воскресение из мертвых.

I.2.39. Различные варианты нашлемников.

Гербовник аббата Ульриха Рёша. Гейдельберг. XV в.

St. Gallen. Stiftsbibliothek. Cod. Sang. 1084. P. 107

В другом, уже английском, гербовнике у Христа появляется не только герб, но и флаг (I.2.40). Спаситель изображен в облике воина, одетого в длинный «не сшитый» хитон (Ин. 19:23). На его шлеме стоит колонна для бичевания, а на ней сидит петух, напоминающий об отречении св. Петра. Слева закреплено копье, а справа – шест с губкой. В правой руке Христос держит щит, который разделен на четыре части. В них изображены пять ран (две на руках, две на ногах и одна на боку), которые он получил во время Распятия; три сосуда с благовониями, которые принесли жены-мироносицы, чтобы умастить его мертвое тело; две дубины, которыми его били; Иуда-предатель со своими 30 сребрениками. В левой руке Спаситель держит знамя, которое также разделено на четыре части: с фигурой иудея, который, издеваясь над узником, в него плюет; костями, в которые римские воины разыграли его ризу; рукой, выдернувшей клок его волос, и головой в короне – видимо, это Понтий Пилат. Хотя он был не государем, а римским прокуратором, в Средневековье его все равно – как повелителя местного масштаба – часто изображали в короне. Фигуры грешников вездесущи в христианском сакральном пространстве. На алтарных панелях, перед которыми служили мессу и к которым обращали молитвы, вместе с Христом и мучениками изображали их врагов и преследователей. Аналогично и на «гербах» Христа верующие видели не только орудия его истязаний, превратившиеся в символы триумфа над смертью, но и лица или руки его палачей.

I.2.40. Рэндл-Холмская книга. Последняя четверть XV в. (прорись).

London. British Library. Ms. Harley 2169. Fol. 67

скорпион и орел: кто убил христа?

Кто виновен в богоубийстве? На исходе Средневековья большинство католических богословов и проповедников ответило бы, что Христос был распят по наущению иудеев, а язычники-римляне шли на поводу у их злобы[261]261
  Синоптические Евангелия (от Матфея, Луки и Марка) и Евангелие от Иоанна отчасти расходятся в распределении ролей и меры вины между римлянами и иудеями. Так, первые три текста (Мф. 27, Мк. 15, Лк. 23) утверждали, что Христос был распят римскими воинами Пилата, который действовал под давлением еврейских первосвященников и старейшин. А в Евангелии от Иоанна (19:16) говорилось, что Пилат «предал Его… на распятие» иудеям. «И взяли Иисуса и повели». См.: Frugoni 2010. P. 174–178; Capriotti 2014. P. 77–79, 92.


[Закрыть]. Многие страстны́е трактаты, которые подробнейшим образом описывали муки Христа, лишь в нескольких строках упомянутые в Евангелиях, приписывали иудеям роль инициаторов даже в тех истязаниях, которым в тексте Нового Завета Спасителя подвергали римляне[262]262
  Bestul 1996. P. 69–110.


[Закрыть].

Например, Лудольф Картузианец в «Жизни Христа» (ок. 1374 г.) подчеркивал, что Понтий Пилат не желал смерти Иисуса и отдал приказ о бичевании, надеясь на то, что страдания невиновного усмирят злобу иудеев и они откажутся от требования его казнить. По его словам, воины Пилата так жестоко издевались над Христом, поскольку иудеи их подкупили, дабы усилить страдания узника. Да и сотник Лонгин пронзил Христу бок копьем (Ин. 19:34), чтобы удовлетворить кровожадность евреев и показать им, что тот действительно умер. В тексте Лудольфа язычники представали как орудия в руках коварной Синагоги[263]263
  Broquin 1872. P. 297–298, 302–304, 318–319, 322, 455, 462–463.


[Закрыть].

В Средние века тексты страстны́х трактатов, посвященные Страстям проповеди, постановки страстны́х мистерий и изображения страстны́х сцен на церковных стенах, алтарных панелях или на страницах рукописей были главными проводниками антиеврейских чувств. А иудеи, главные внутренние чужаки христианского мира, к позднему Средневековью превратились в своего рода архетип иноверия, моральной слепоты и этнической инаковости. Именно на них «отрабатывались» многие риторические и визуальные приемы, которые использовали при изобличении других иноверцев, а также еретиков.

В искусстве XII–XIII вв. палачи Христа – как и прочие персонажи Священной и мирской истории – почти всегда были одеты в костюмы или доспехи того времени, когда создавалось конкретное изображение. В следующие столетия и в итальянской, и в северной (французской, фламандской, немецкой) иконографии такой анахронизм не исчез, но к нему прибавились архаизация и экзотизация. Теперь многих собравшихся на Голгофе художники одевали в античные (как их себе представляли) или восточные одеяния.

На позднесредневековых изображениях Страстей можно нередко увидеть арабские, турецкие, персидские и даже монгольские головные уборы. Они указывали зрителю на то, что события разворачиваются не здесь и не сейчас, а далеко на Востоке и в далекие времена. Тюрбан соотносил древних истязателей Христа с современными врагами христианского мира – магометанами: сначала арабами (сарацинами), а в более поздние времена – турками (I.3.1)[264]264
  Впервые персонажей библейской истории начали представлять в костюмах и декорациях, напоминавших о мусульманском Востоке, в XIII в. Однако тюрбаны и прочие ориентальные элементы долго оставались редкостью. В Италии иудеев на византийский манер чаще всего представляли в платках, накинутых на голову. Они более или менее точно воспроизводили черты талита – еврейского молитвенного покрывала (Revel-Neher 1992). К северу от Альп их главным опознавательным знаком долго служил юденхут. По-настоящему ориентализм стал заметен в XV в., особенно после 1453 г., когда пала Византийская империя, а весь христианский Восток попал под власть мусульман. В эту эпоху и библейских персонажей, дабы подчеркнуть их «восточность», стали все чаще изображать в одеждах и головных уборах, стилизованных под турецкие (Лучицкая 2001. С. 338–339; Kalmar 2005. P. 6–14; Friedman 2008. P. 174; Capriotti 2016. P. 357–367). Однако художники почти никогда не изображали полный восточный наряд. Они заимствовали из него ключевые, опознавательные элементы, прежде всего головные уборы. Потому на иллюстрациях к Священной истории легко встретить персонажей, одетых в тюрбан или высокую турецкую шапку, современный европейский костюм и римские доспехи (Kubiski 2001. P. 161, 170).


[Закрыть]. Некоторые тексты того же времени представляли иудеев и магометан как союзников по антихристианскому заговору. К примеру, в страстны́х мистериях иудеи (впрочем, как и римляне) могли обращаться с молитвами к богу Магомету[265]265
  Anidjar 2003. P. 34; Arjana 2015. P. 41–42. См. также: Paull 1972.


[Закрыть].

I.3.1. Поругание Христа. Воины, которые его бьют, одеты в экзотические наряды: несколько из них в тюрбанах; у одного поверх надета высокая персидская или монгольская шапка с загнутыми вверх полями. Еще у одного на шлеме закреплены красные крылья – иконографический отголосок гребней на античных шлемах. В позднесредневековом искусстве они чаще всего были зарезервированы за иноверцами-палачами. Справа стоит иудейский первосвященник, одетый в высокую митру, напоминающую митру католического епископа.

Братья Лимбурги. Прекрасный Часослов герцога Беррийского. Ок. 1405–1409 гг.

New York. The Metropolitan Museum of Art. № 54.1.1a, b. Fol. 131v

С начала XV в. в западной иконографии восточные головные уборы превратились в один из главных маркеров инаковости и иноверия. Потому в них одевали не только персонажей, связанных с Востоком, но и язычников-римлян. К примеру, Альбрехт Дюрер изображал в тюрбане римского прокуратора Понтия Пилата, который вывел Христа на суд еврейской толпы[266]266
  См. сцену Ecce homo из «Больших страстей» (ок. 1498–1499 гг.) Дюрера: New York. The Metropolitan Museum of Art. № 19.70.4. См. также иудеев в чалмах, которые забрасывают камнями св. Стефана – первого христианского мученика, на алтарной панели (1520 г.) работы Витторе Карпаччо (Stoichita 2014. P. 41, Fig. 12).


[Закрыть]. В тюрбанах представляли даже римских богов – Сатурна или Юпитера[267]267
  См., к примеру, Юпитера на миниатюре Робине Тестара к «Роману о Розе» (1485 г.): Oxford. Bodleian Library. Ms. Douce 195. Fol. 143v.


[Закрыть].

При этом ориентализация не обязательно подразумевала осуждение или тем более демонизацию. На исходе Средневековья в восточные наряды нередко одевали и почтенных библейских персонажей – израильских царей и пророков или добродетельных новозаветных евреев, к примеру Иосифа – приемного отца Христа – или Никодима, который помог снять с креста и похоронить распятого Иисуса. В сценах Страстей было множество деталей (виды Иерусалима и Вифлеема как североевропейских городов с готическими шпилями, современные для того времени западные одежды и т. д.), призванных сократить дистанцию между зрителем и сакральной историей. Восточные одеяния, напротив, не давали о ней забыть[268]268
  Mellinkoff 1993 I. P. 60–61; Kubiski 2001. P. 169; Friedman 2008. P. 173, 178, 183–188, 191.


[Закрыть]. При этом в них облачали и римлян, и иудеев. Как тогда зрители сцен Страстей могли их отличить друг от друга? И пытались ли они это сделать[269]269
  Виктор Стоикита отмечал, что на фресках Джотто в капелле Скровеньи в Падуе (1305 г.) по облику большинства палачей Христа невозможно сказать, кто они: римляне или иудеи (Stoichita 2014. P. 96, Fig. 36, 37).


[Закрыть]?

Одним из главных инструментов идентификации персонажей в позднесредневековой иконографии служили фигуры или надписи на щитах и флагах. Сцены Страстей – особенно Шествие на Голгофу и Распятие – изобиловали такой символикой. Посмотрим на то, как она была устроена.

Многие изображения Распятия, создававшиеся в XIV–XV вв., построены на (почти) строгой симметрии[270]270
  О правом и левом в христианской иконографии см.: Успенский 2009. С. 103–116, 137–139.


[Закрыть]. Они противопоставляют тех, кто находится по правую и по левую руку от Христа: со стороны «агнцев» (праведных и спасенных) и со стороны «козлищ» (грешных и осужденных (Мф. 25))[271]271
  «Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира… Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его» (Мф. 25:34, 41).


[Закрыть].

Представим типичную сцену голгофской казни. По правую руку Христа (т. е. для нас слева) установлен крест с «благоразумным» разбойником. Он попросил Иисуса помянуть его в Царствии Небесном и первым удостоился права туда войти. Рядом стоит скорбная Дева Мария, а с ней – Иоанн Богослов. Под крестом с распятым Богочеловеком мы видим Лонгина, который протыкает бок Иисуса копьем или, уже молитвенно сложив руки, обращается к нему как Спасителю. По левую руку Христа распят «безумный» разбойник. Он на кресте продолжал богохульствовать и после смерти отправился в ад. Ниже воины разыгрывают в кости одежду Царя Иудейского. Рядом толпятся еврейские книжники и фарисеи. Там же часто стоит Стефатон. Он протянул Христу губку, пропитанную уксусом, смешанным с желчью. Распределение праведников и грешников по обе стороны от креста обычно нарушает второй праведный сотник, который, увидев чудеса, свершившиеся после смерти Иисуса, тоже в него уверовал. Его обычно изображали по левую руку Христа, рядом с грешниками. Так он составлял симметричную пару Лонгину, расположившемуся с противоположной стороны от креста, и мог вступить в спор с иудеями, которые, в отличие от него, продолжали хулить Сына Божьего.

Часто отряд солдат, стоящий по правую руку от Христа, держит алый флаг с надписью SPQR, а отряд по левую руку – желтый флаг с черным скорпионом[272]272
  См., к примеру, гравюру Джованни Баттисты Палумбы, ок. 1500–1510 гг. (London. British Museum. № 1895, 0122.1211).


[Закрыть]. Аббревиатура SPQR расшифровывается как Senatus Populusque Romanus («Римский сенат и народ»). Она явно указывает на то, что воины с этим знаменем – римляне[273]273
  Красный цвет флага напоминает о военных штандартах (vexillum), которые действительно использовались в Риме во времена республики и империи (Maxfield 1981. P. 82–84; Schmöger 2004).


[Закрыть]. Скорпион в позднесредневековой католической иконографии, как хорошо известно, активно использовался для обличения иудаизма, олицетворял еврейский закон как ложный, антихристианский, дьяволов[274]274
  Bulard 1935; Lavin 1967. P. 6–7; Pinson 1994. P. 114, 121; Katz 2003. P. 648; Thomas 2004. P. 103–107; Barral 2009. P. 136, 139, 161; Wiedl 2010. P. 334; Capriotti 2014; Capriotti, Ferrara 2014. P. 84 (n. 13); Strickland 2019. P. 52–54.


[Закрыть]. Потому воины под стягом с этим членистоногим должны быть иудеями – стражей первосвященников.

Однако многие изображения совершенно не вписываются в эту логичную схему. К примеру, на миниатюре из Часослова, созданного на севере Италии в 1425–1450 гг., по обе стороны от Христа изображены два конных отряда со своими флагами. По правую руку от Спасителя (со стороны «благоразумного» разбойника) – красный стяг с черным скорпионом; по левую руку (со стороны «безумного» разбойника) – зеленый флаг со SPQR[275]275
  New York. Morgan Library & Museum. Ms. M.1089. Fol. 189v.


[Закрыть]. Каждый из отрядов возглавляет бородатый всадник в островерхой шапке: по правую руку – Лонгин (это видно по его молитвенно сложенным рукам); по левую – сотник, который признал Христа Сыном Божьим (об этом тоже говорит его жест – он указывает на распятого). Иначе говоря, оба отряда возглавляют римляне.

На многих изображениях голгофской казни – как около 1390 г. у флорентийского художника Никколо ди Пьетро Джерини – над Голгофой реют только римские флаги (I.3.2 слева), а никаких символов, которые можно было бы соотнести с иудаизмом, нет[276]276
  Amsterdam. Rijksmuseum. № SK-A-3401. См. также «Распятие» Джакопо ди Чоне (ок. 1369–1370 гг.), где по обе стороны от креста, на котором распят Христос, стоят отряды под римскими стягами (London. The National Gallery. № NG1468), или миниатюру из Часослова Этьена Шевалье, иллюминированного Жаном Фуке в 1452–1460 гг. (Chantilly. Musée Condé. Ms. 71). Там над толпой, состоящей из пеших и конных воинов, а также иудейских первосвященников и старейшин, тоже реют только красные римские флаги со SPQR.


[Закрыть]. Порой – как на Распятии, написанном около 1440 г. умбрийским мастером Джованни ди Пьерматтео Боккати, – почти вся символика, наоборот, скорпионья, т. е., как можно предположить, иудейская (I.3.2 справа)[277]277
  Urbino. Galleria Nazionale delle Marche. См.: Christiansen 2005. P. 216–217, № 31; Barral 2009. P. 136 (n. 129).


[Закрыть].

I.3.2. Слева. Хотя в толпе, собравшейся на Голгофе, явно присутствуют не только римляне, но и иудеи (на это указывают высокие восточные шапки и длинные бороды), все воины – кроме одного, стоящего прямо под крестом (у него желтый щит с двумя черными полосами), – держат в руках красные стяги или щиты с аббревиатурой SPQR.

Никколо ди Пьетро Джерини. Распятие. Ок. 1390 г.

Amsterdam. Rijksmuseum. № SK-A-3401

Справа. Чуть в глубине виден красный римский флаг с аббревиатурой SPQR, но все щиты, стяги и попоны коней на первом плане желты и на них изображены скорпионы.

Джованни ди Пьерматтео Боккати. Распятие. Ок. 1440 г.

Urbino. Galleria Nazionale delle Marche

Еще интереснее присмотреться к сценам Страстей, которые Боккати написал для алтаря Перголато (1447 г.). Он предназначался для оратории братства дисциплинатов в доминиканском монастыре в городе Перуджа. Почти у всех воинов, собравшихся на Голгофе, желтые флаги, щиты и попоны со скорпионами[278]278
  См.: Christiansen 2005. P. 214–215, № 30.


[Закрыть]. А на единственном красном знамени вместо римского орла или SPQR изображен демонический василиск (гибрид птицы и рептилии, существо с головой петуха и хвостом змеи), заключенный в четырехлистник. Вслед за строками псалма (90:13) «на аспида и василиска наступишь; попирать будешь льва и дракона» средневековые богословы соотносили его с силами тьмы – дьяволом и ересью[279]279
  О василиске как фигуре дьявола см.: Махо 2011. С. 55, 57, 179.


[Закрыть]. Никаких следов римской символики уже не видно. Самое странное там, что желтый плащ со скорпионом надет даже на римского сотника Лонгина, который пронзает бок Христа копьем. В средневековой иконографии его нередко представляли с еврейскими атрибутами, например в юденхуте. Тем самым ответственность почти за все этапы Страстей переносились на иудеев. Однако тут он представлен с еле заметным сиянием вокруг шлема. Конечно, ему не достался такой же нимб-«тарелка», как у Девы Марии или Иоанна Богослова, но все равно это знак его избранности. Ведь, по древнему преданию, которое пришло с Востока на Запад, он в итоге уверовал в Христа, а потом принял мученичество[280]280
  Capriotti 2014. P. 91–92, Tav. 17, 18. Аналогично и в сцене Шествия на Голгофу у Боккати впереди отряда движутся два всадника. У первого – красная попона и красный флаг с золотым василиском; у второго – желтая попона и желтый флаг с черным скорпионом. А сзади Христа подгоняет воин в желтом сюрко с таким же членистоногим созданием. В нем видят Вечного жида (или Картафила) – еврейского привратника претории, который оттолкнул и оскорбил Христа, когда тот шел на Голгофу. И за это был обречен скитаться до Второго пришествия (Capriotti 2014. P. 85–91, Tav. 16, Fig. 22).


[Закрыть].

Как уже было сказано, в иконографии Страстей римские символы часто заменялись на еврейские и наоборот. Это прекрасно видно на изображениях евангельского эпизода, известного как «Се человек» (Ecce homo). На них мы видим Пилата, который вывел народу израненного Христа и предложил выбрать, кого ему отпустить по случаю Пасхи: Царя Иудейского или разбойника Варавву. Перед дворцом прокуратора бушует иерусалимская толпа, которая, по наущению первосвященников и старейшин, требует Варавву освободить, а Христа распять (Ин. 19:4-15). При этом одни мастера в XV в. всячески подчеркивали еврейство собравшихся – над ними реяли знамена со скорпионом или еврейскими надписями. А другие напоминали о том, что действие происходит в Римской империи и власть, которая казнила Иисуса, – тоже римская (I.3.3).

В отличие от скорпионов, которые в реальности никогда не изображались ни на каких еврейских флагах и были связаны с евреями лишь в католическом воображении, аббревиатура SPQR действительно была одним из важнейших атрибутов римской государственности. В республиканские, а потом имперские времена ее помещали на штандарты легионов, чеканили на монетах или вырезали в камне на общественных зданиях. Для нас важнее всего то, что она пережила крушение Римской империи и на исходе Средневековья – по крайней мере в Италии – ассоциировалась не только с древним языческим, но и современным христианским Римом.

В разные времена эту аббревиатуру использовали для того, чтобы напомнить о былой славе города и его древних установлениях[281]281
  См.: Beneš 2009.


[Закрыть]. В 1143 г., когда римляне, восстав против папы, объявили о возвращении самоуправления и учредили новый сенат из представителей кварталов города, формула Senatus populusque Romanus превратилась в одну из эмблем новой коммуны. Она появилась на табличке, которую в 1157 г. закрепили на стене Аврелиана, и на монетах, которые сенат стал чеканить в 1186 г. В конце XIII–XIV вв. аббревиатура SPQR перекочевала на гербы и флаги Рима и превратилась в такой же символ Вечного города, как ключи св. Петра для папства, а лилия – для Флоренции. В это время возник новый герб Рима – красный щит с небольшим крестом и диагональной надписью SPQR (I.3.4). Крест напоминал о крещении Рима при императоре Константине и противопоставлял христианские времена языческим. Постепенно герб со SPQR из символа коммуны превратился в символ папской власти над городом. В ходе антипапского и антимагнатского восстания, которое в 1347 г. возглавил «трибун свободы, мира и справедливости» Кола ди Риенцо, аббревиатуру SPQR поместили на его «знамя свободы» – символ новой Римской республики.

I.3.3. Над иерусалимской толпой, требующей распять Христа, реет золотой флаг с двуглавым орлом Священной Римской империи, который здесь олицетворяет древний языческий Рим. У него на груди висит щиток. На нем вместо герба австрийских Габсбургов (красный пояс на белом поле), которые в эпоху создания этого образа правили империей, изображена красная перевязь с (древне) римской аббревиатурой SPQR.

Се человек (фрагмент алтарного образа из Нойбургского монастыря в Штирии, Австрия). 1505 г.

I.3.4. Справа от папского герба с ключами св. Петра изображен римский герб с аббревиатурой SPQR и маленьким белым крестом.

Гербовник Ульриха Рёша, аббата Санкт-Галленского монастыря. Вторая половина XV в.

St. Gallen. Stiftsbibliothek. Cod. Sang. 1084. P. 23

О происхождении формулы Senatus populusque Romanus в то время можно было прочесть, например, в «Новой хронике» флорентийского историка Джованни Виллани (ум. 1348 г.). «Во времена [второго римского царя] Нумы Помпилия в Риме явилось Божественное предзнаменование: с неба упал алый щит, и это чудо побудило римлян сделать его своим гербом и хоругвью. Потом они сделали на нем золотыми буквами надпись SPQR, что означает «Сенат римского народа», подобные же знамена, алые, они давали основанным ими городам…»[282]282
  Виллани 1997. С. 32.


[Закрыть].

В эпоху Виллани, где-то в первой половине XIV в., итальянские художники стали писать аббревиатуру SPQR на алых щитах и знаменах римских воинов в сценах Страстей[283]283
  Есть по меньшей мере один намного более ранний пример. В 1075–1099 гг. Матильда, маркграфиня Тосканская, которая поддерживала папу Григория VII в борьбе с германскими императорами за инвеституру, пожаловала монастырю Сан-Бенедетто в Полироне иллюминированное Евангелие. В сцене ареста Христа в Гефсиманском саду последний из стражников, пришедших вместе с Иудой, держит в руках щит с аббревиатурой SPQR (New York. Morgan Library & Museum. Ms. M.492. Fol. 100v. См.: Rough 1973. P. 47–49, Pl. VIII). Предполагают, это был выпад в адрес императора Генриха IV. Он враждовал с папским престолом и, подобно своим предшественникам Оттону II и Генриху II, порой использовал SPQR, чтобы подчеркнуть свою роль продолжателя древней империи. Однако до XII в. в имперском контексте эта аббревиатура использовалась редко (Beneš 2009. P. 877).


[Закрыть]. Она ясно указывала на то, что действие происходит в Римской империи и что воины, держащие такие щиты или стоящие под такими знаменами, – римляне[284]284
  Beneš 2009. P. 897, 899 (n. 80).


[Закрыть]. В отличие от скорпиона, который помещали на флаги и щиты иудеев, эта аббревиатура не должна была вызывать никаких негативных ассоциаций. Важно, что она перебрасывала исторический мост от языческого Рима, где Христос был распят, к христианскому Риму – сердцу католического мира. Около 1345 г. Джованни Каваллини (ум. 1349 г.), служивший секретарем при папском дворе в Авиньоне, в «Полистории о добродетелях и дарах римлян» предложил аббревиатуре SPQR несколько различных расшифровок в духе Salutem Populorum omnium Quos Regebat («Благополучие всех народов, которыми правил [Рим]»). Одна из них была сугубо христианской и напоминала о Страстях и Искуплении. Якобы перед тем, как испустить дух на кресте, Христос изрек: Salva Populum Quem Redemisti – «Спаси народ, который искупил»[285]285
  Beneš 2009. P. 875, 889–891.


[Закрыть].