Текст книги "Сталин-Победитель. Священная война Вождя"

Не думаю, что Гитлеру удалось обмануть Сталина в вопросе десанта на Британские острова. Сталин ведь был не так прост. То, что Гитлеру, высадившись в Англии, пришлось бы вести войну на уничтожение британской нации, – это факт. Факт, что для этого Гитлеру потребовалось бы переправить в Англию сотни тысяч солдат с огромным количеством тяжелой техники. Сталин и наш Генштаб прекрасно знали о колоссальном превосходстве английского флота над немецким. Кроме того, в Германии просто физически не было не только достаточного количества военных и десантных кораблей, но и вообще каких-либо плавсредств, способных переправить армию в Британию. Даже если бы Гитлер мобилизовал по всему рейху медные тазики, операция «Морской лев» осталась бы только на бумаге. Начиная с 1933 года Гитлер практически не предпринимал мер к созданию океанского военно-морского флота, который был необходим, если бы он всерьез собирался воевать с Англией.

Судите сами: в 1940 году соотношение морских сил Германии и Англии с Францией по новейшим кораблям основных классов было следующее:

Кроме того, Англия могла выставить из вооруженного резерва не меньшее количество кораблей постройки 1910 – 1920 гг., имела огромный минный флот и просто не поддающееся подсчету количество различных вспомогательных судов, плавбатарей и мониторов и т.п.

Чего же ждал Сталин? Возможно, он ожидал, что после захвата Крита, Югославии и Греции вермахт займет Палестину, Египет, выйдет к Персидскому заливу. Это, естественно, повлияло бы на политику таких стран, как Турция, Иран, взорвало бы ситуацию в Египте и Палестине, дало бы Гитлеру неисчерпаемый резерв нефти и вызвало бы смертельный паралич британской промышленности. Единственный вывод, который можно было сделать, – Гитлер блефует, испытывает нервы Советского правительства, пытается обеспечить политическое прикрытие какой-то новой операции.

Теперь судите сами – мог ли Сталин, зная, как обстоит дело в Европе, верить отрывочным и противоречивым донесениям разведки о возможном нападении Германии на СССР?

Конечно, если бы мы имели перед войной в Германии настоящую, боеспособную разведку, большой опыт стратегического, экономического анализа, то, возможно, СССР и удалось бы получить более достоверные сведения о готовящемся нападении.

Однако не следует забывать, что нашей разведке в Германии противостояло Имперское управление безопасности – СД и гестапо, конторы вполне серьезные. Нельзя, конечно, сбрасывать со счетов и то, что наша разведывательная сеть не успела еще вполне восстановиться после репрессий 37 – 38-го годов. В Германии резиденты перед войной менялись несколько раз, что приводило к тяжелым последствиям, вплоть до провала и потери связи с важнейшей агентурой. Показателен пример, когда в 1940 году гауптштурмфюрер СС Вилли Леман прислал в посольство СССР письмо с вопросом, по какой причине с ним прекращена агентурная связь. Связь же была прекращена по причине отзыва и осуждения прежних кураторов гауптштурмфюрера. После восстановления связи Вилли Леман, ведавший в IV Отделе РСХА охраной секретных объектов, был ценнейшим агентом СССР.

В разведке шел тот же процесс, что и в РККА. Из большевистской ЧК советские спецслужбы превращались в органы госбезопасности, способные защищать интересы государства Российского, пусть и облеченного в советскую оболочку. У Сталина не было никаких оснований доверять прежним агентам, нелегалам и сотрудникам резидентур, которые в прошлом принадлежали к эсерам, анархистам и меньшевикам и редко носили русские фамилии. Перед войной руководители внешней разведки также менялись несколько раз: Артузов, Берман, Пассов, Шпигельглас, Фитин. Не станем при этом считать, что большевики и Сталин развалили разведку – при царе ее как таковой не было вообще.

Так или иначе, систематической разведывательной информации о состоянии дел в Германии, возможности ее подготовки к нападению на СССР не имелось. Поступавшие сведения о нападении Германии, в том числе от Рихарда Зорге и Вилли Лемана, не могли перевесить всей массы противоположных данных.

Между прочим, начальник ГРУ Генштаба Ф.И. Голиков 20 марта 1941 года однозначно доложил Сталину о том, что Германия может осуществить нападение на СССР после победы над Англией (победы, но не десанта!), о том, что слухи о возможном начале войны с Германией инспирированы английской или германской разведкой. Доклад Генштаба – это не сплетни, собранные разведчиками у подвыпивших болтунов, – это комплексный анализ военно-стратегической обстановки!

Сталин не мог, опираясь на слухи и домыслы, обострять отношения с Гитлером. Это означало бы бездумно следовать в кильватере английской политики. Такой образ действий в Первую мировую уже привел Россию на грань национального краха.

При этом не будем забывать, что Сталин прилагал все усилия к повышению боеспособности армии и был вправе требовать от нее отражения возможной агрессии. Гитлер говорил, что если бы Германия не напала на СССР, через несколько лет никто не смог бы воевать с нашей страной – так немцы были поражены экономикой СССР. Солдаты же таких стран, как Италия и Румыния, вовсе впали в уныние, когда увидели, куда они попали и с кем связались. Сам Гитлер заявлял, что «создание Красной Армии – грандиозное дело, а сам Сталин, без сомнения, – историческая личность совершенно огромного масштаба».

Иными словами, политический курс и соответствующие ошибки Сталина, даже если бы они и имели место, не снимали с армии и военных ответственности за обороноспособность СССР. Ясно, почему наши генералы с радостью ухватились за байку о том, что Сталин мешал им готовиться к войне, – за боеспособность Красной Армии ведь отвечали они. Кто не давал Жукову, Тимошенко, Василевскому совершенствовать систему управления и связи, налаживать работу ремонтных и эвакуационных служб, учить командиров и бойцов?

Когда началась война, наши командующие в один голос Сталину твердили: «Вот внезапно Гитлер напал, так не по правилам, вы нас не предупредили, вот если бы не внезапно, а то внезапно...», какой, мол, с нас спрос за 1941-й? Какой спрос за 1942-й? И там Сталин напутал.

Это уже, знаете, не смешно, это уже из серии «если в кране нет воды...», а еще точнее «Если бы Сталина не существовало, его следовало бы придумать...».

Генералы действительно подталкивали Сталина к более решительному проведению подготовительных военных мероприятий. Василевский позднее писал: «Хотя мы и были еще не совсем готовы к войне, но если реально пришло время встретить ее, нужно было смело перешагнуть порог. Сталин не решился на это».

Да и что означало «смело перешагнуть»? Это означало провести мобилизацию, вывести войска в поле, развернуть подпольные органы власти, эвакуировать семьи военных, занять укрепрайоны. Например, в феврале – марте 1941 года Тимошенко и Жуков буквально вцепились в Сталина, требуя призвать в армию приписной состав стрелковых дивизий западных округов. Сталин вначале категорически отказал, но под неослабевающим давлением военных в конце марта санкционировал призыв в армию 500 тысяч резервистов. Однако главной проблемой боеготовности Красной Армии была не недостаточная численность, а слабая индивидуальная подготовка бойцов, отставание управления и связи, некомплект командного состава. Дополнительный же призыв в армию полумиллиона человек требовал по самой меньше мере 10 тысяч командиров-строевиков, 2 тысячи командиров-специалистов, большого количества политработников, чекистов, вольнонаемных служащих, вооружения, экипировки, которых у нас также не было. То есть при большом политическом риске от военно-подготовительных мероприятий непосредственный эффект от них был крайне низок.

Еще неизвестно, как реагировали бы такие страны, как Турция, Япония, Иран, а возможно, и Англия, если бы СССР начал вовсю бряцать оружием и стращать Германию.

То, что наша страна проводила политику мира, привлекло к нашей борьбе симпатии всего мира, способствовало созданию Антигитлеровской коалиции.

Политика Сталина, нашей дипломатии была адекватна ситуации, если и был возможен иной образ действий, то он не привел бы к качественному улучшению положения. Безосновательны и попытки представить дело так, будто Сталин что-то потом пытался скрыть, выдумывал какие-то оправдания, сочинял легенды. В июльском радиообращении, приказах Верховного Главнокомандующего, беседах с военными Сталин все вещи называл своими именами, настолько честно и откровенно, насколько это возможно в политике.

Поэтому не надо искать в действиях СССР тайный умысел. Примитивно и несправедливо говорить о том, что ошибки Сталина привели к столкновению с Германией, что причиной поражений 1941 года стала вера Сталина Гитлеру. У военной катастрофы 1941 года совершенно иные причины, речь о которых ниже.

Верховный Главнокомандующий

Сталин исполнял обязанности Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами СССР с 8 августа 1941 года по 4 сентября 1945 года. С 30 июня 1941 года он также являлся председателем Государственного Комитета Обороны, сосредоточившего в своих руках всю полноту военной и гражданской власти в СССР. Помимо этого, Сталин занимал пост Секретаря ЦК ВКП(б), Председателя Совета Народных Комиссаров СССР, Наркома обороны СССР. Все эти должности не были формальностью, цветистой патетикой титулования, а единственно отражали суть того, какую работу выполнял Сталин.

В битвах Древности, Средневековья и Нового времени быть военачальником означало являться военным вождем, водить полки буквально, обладать не только, да и не столько стратегическим, тактическим кругозором, сколько личными качествами: смелостью, физической силой. Такими полководцами были Александр Великий, Цезарь, Святослав, Суворов. Однако на рубеже XVIII – XIX веков на первый план выдвинулись полководцы нового типа – полководцы-организаторы, полководцы-государственники. Такими были Фридрих Великий и Наполеон. Оба они имели немало талантливых генералов: Зейдлица, Мюрата, Нея, Даву. Однако все эти генералы действовали, опираясь на созданные Фридрихом и Наполеоном условия: моральный подъем нации, экономическое развитие страны, успехи дипломатии.

Сталин явил собой высшее и, по-видимому, недосягаемое проявление такого полководца-государственника.

Как показали бы себя Жуков, Конев или Рокоссовский при Верховном Главнокомандующем вроде Николая II? Не кто иной, как Сталин, дал нашим военачальникам все средства борьбы: самое совершенное в мире оружие, изобилие боеприпасов, стабильный тыл, здоровый моральный климат в обществе, национальное единство, внешнеполитическое прикрытие. Именно эти факторы в итоге оказались решающими, поскольку недостатка в способных генералах не было и у немцев. Однако нацистское государство, Гитлер не смогли создать армии условий для победы, а без них вся немецкая тактика осталась, по выражению Наполеона, «фортификацией на песке». СССР был в годы войны единым военным лагерем, который насквозь пронзала воля Сталина. Сталин был полководцем, военным вождем, лидером двухсотмиллионной армии нашего народа. Ни один полководец в истории не возглавлял такой армии с таким блестящим успехом.

Часто говорят также: «наш народ выиграл войну». Однако Первую мировую войну российский народ не смог выиграть. Можно также подумать, что речь идет о превосходстве русских над немцами. Это не так! Немцы вояки не хуже нас, да и работники, будем справедливы, тоже. В чем же тогда дело?

Наша идеология, которую необходимо рассматривать не как самодовлеющую коммунистическую, а как сложную социально-патриотическую, оказалась гораздо сильнее и гибче германского буржуазного национализма. В результате Сталин в течение войны мог ставить народу самые различные идеологические задачи – защиту Отечества, пролетарский интернационализм, демократическую освободительную миссию, мирное сосуществование со странами Запада. Нацизм же, вогнав германский народ в состояние истерического транса, не сумел поднять его даже на защиту фатерланда, поскольку довел грабеж и убийство до уровня национальной идеи, несовместимой с защитой родины. Немецким солдатам продолжали твердить о славянских недочеловеках, даже когда их стали жестоко бить, и каждому ефрейтору оказалось очевидным превосходство советской военной техники и духа.

Именно в моральном превосходстве и состоит выражение «наш народ выиграл войну», однако, если учесть источник этого превосходства, фраза выглядит кастрированной без добавления «под руководством Сталина».

Когда мы говорим об уровне мобилизации страны, мы, конечно, имеем в виду и те возможности, которые в этом отношении давала социалистическая форма хозяйства. Безусловно, это доказала сама жизнь, социалистическая экономика не совершенна и не способна в полной мере удовлетворить потребности общества. Однако применительно к Великой Отечественной войне следует сказать, что иная форма хозяйства была бы гибельна для страны. Как известно, в царской России даже в военный период закупки вооружения и интендантского имущества для армии осуществлялись методом торгов. Причем и при царе заказы аккуратно выполняли только казенные предприятия. Не было ни одного случая, чтобы вооружение или имущество, заказанные за границей или на частных предприятиях России, были выполнены в полном объеме и точно в срок. Так, в ходе Первой мировой войны винтовки, заказанные в США фирме «Ремингтон» и ряду других, были поставлены только на 15%, несмотря на предоплату золотом. Аналогичная ситуация сложилась с закупкой гаубиц в Германии во время Русско-японской войны.

Торги, проводившиеся в России даже в военное время, неоднократно переносились «по причине неявки желающих торговаться», в результате чего снабжение армии превращалось в настоящий балаган. Другого слова не подберешь.

Генерал Куропаткин, командующий Маньчжурской армией в 1904 – 1905 годах, доносил в Генштаб, что из-за нехватки и безобразного качества обмундирования солдаты вынуждены поголовно носить вместо шинелей китайские ватные куртки, вместо фуражек – китайские конические соломенные шляпы, вместо сапог – китайские улы. Граф А.А. Игнатьев с горечью называл русскую армию «толпой оборванцев».

Безусловно, мобилизовать силы страны для отпора нашествию 1941 года на базе такой экономики, такой армии и такого снабжения было бы невозможно.

Только в социалистический период нашей истории, например, можно было осуществить такой комплекс мероприятий, как строительство Беломорско-Балтийского канала, освоение Северного морского пути и создание Северного флота. В истории России лишь Сталин и Петр Великий способны были так круто преображать Россию. Ни стратегического атомного флота, ни атомного ледокольного флота, ни перспектив освоения богатств Севера, ни норильского никеля – ничего не было бы без подвига нашего народа в сталинский период. Так же как без подавления стрелецкого бунта, демидовских концлагерей, адового труда строителей Петербурга не было бы Российской империи. Какое же мы, пользующиеся сегодня всем этим богатством, имеем право осуждать поколения, прошедшие за нас этот крестный путь?

Безусловно, к ошибкам Сталина можно отнести закладку перед войной серии тяжелых кораблей, которые должны были составить ядро океанского флота СССР. Однако заблуждением относительно роли тяжелых артиллерийских кораблей в тот период страдал еще весь мир, наращивая водоизмещение, вооружение и бронирование линкоров. Когда в 1940 году произошли первые столкновения флотов Германии и Англии, погибли «Бисмарк» и «Худ», советское руководство поняло, что эпоха дредноутов отходит в прошлое, и работы по их строительству были остановлены.

Говоря о флоте, хочется еще раз подчеркнуть эффективность советской власти как государственного строя России той эпохи, сталинской кадровой политики. В русском флоте при царе продвижение офицеров по службе не было обусловлено личными успехами, образованностью командиров, а производилось исключительно по очереди. Изучение иностранных новинок, самообразование считались опасной придурью, граничащей с вольнодумием. В результате в русском флоте в XIX – XX веках командные посты занимали престарелые и невежественные адмиралы. Исключения без труда можно перечесть по пальцам одной руки.

Во время Великой Отечественной войны на всех флотах СССР работали выдающиеся военачальники-моряки: Н.Г. Кузнецов, Ф.С. Октябрьский, В.Ф. Трибуц, И.С. Исаков, А.Г. Головко. При этом Наркому ВМФ Кузнецову в 1941 году было 39 лет, командующему Северным флотом Головко – 36 лет, командующему Балтийским флотом Трибуцу – 40 лет.

Во время войны военные и государственные решения принимались без треска и помпы. Многие важнейшие совещания высших органов власти, особенно в начальный период войны, даже не протоколировались, ряд проблем решался в узком кругу лиц, один на один, или в телефонном разговоре.

Письма, директивы, иные документы, продиктованные или написанные Сталиным, тут же, не перепечатывая на машинке, передавали в соседнее помещение – аппаратную особого узла связи. Диктовал Сталин, как правило, руководителям, приглашенным по конкретному вопросу. Это совместное творчество с маршалами и наркомами, которые писали под диктовку Сталина, помогало избежать дальнейшего согласования с ними и лишнего бюрократизма. Никакие машинистки, стенографистки, помощники не присутствовали, даже чай Сталин заваривал и наливал себе сам.

Сегодня практически не существует фотографий Сталина за период войны. «Сталин над картой», «Сталин с военными». Все, что мы имеем, – несколько снимков с конференций Антигитлеровской коалиции, фото на трибуне Мавзолея во время Парада 7 ноября 1941 года и Парада Победы.

У Черчилля, например, военных фотографий сотни: в самолете, в кабинете, в Кремле, на развалинах Лондона, с офицерами, с дамами, с королем.

Объяснение простое – Сталину не до того было, а также и еще раз подчеркивает его подлинное отношение к внешней, формальной стороне дела.

Влияние Сталина на ход войны раскрывает прежде всего история боевых действий, качество работы тыла, обеспечения армии военными материалами, оружием и боеприпасами. Часто говорят – Сталин, Жуков, да и вообще русские воевать не умеют, немцев завалили трупами, армия у них азиатская и т.д. Судите всегда по результату. Например, в начале 1942 года против 6,2 миллиона германских солдат мы имели 5,5 миллиона в Красной Армии, а закончился 1942 год Сталинградским побоищем фашистов. Вывод, по-моему, очевиден.

Детали работы Верховного помогают понять воспоминания советских военачальников, партийных и хозяйственных руководителей, конструкторов военной техники, а также иностранных политиков, деятелей науки и культуры. Они работали над мемуарами в различных обстоятельствах, которые нередко диктовали авторам определенные акценты. И тем не менее хочется подчеркнуть одну общую для них деталь: все, кто лично так или иначе сталкивался со Сталиным, а это сотни, тысячи самых разных людей от К.И. Чуковского до А.А. Громыко, не сомневались в величии Сталина и его огромном человеческом обаянии. Даже Главный маршал авиации Голованов, бывший во время войны одним из самых близких сотрудников Сталина, а после войны уволенный со службы, перебивавшийся случайными заработками и с трудом кормивший семью, оставил о Сталине не просто добрые, а восторженные воспоминания.

И напротив – те, кто оказался в стороне от великих свершений нашего народа, не знает настоящего дела, чье мировоззрение сформировалось не в армейских или трудовых коллективах, а в стерильной декадентской атмосфере высшей школы, с готовностью нападают на Сталина и его время.

Маршалы и генералы взялись за перо, когда Генералиссимуса вынесли из Мавзолея, а Хрущев дал команду его развенчать. В результате ругать Сталина стало не просто хорошим тоном, а непременным условием пропуска книги через фильтры Главного политуправления Советской Армии.

Компетентные органы еще на стадии рукописи вмешивались в работу авторов, не останавливаясь перед попытками негласной проверки текстов прославленных маршалов и генералов на предмет лояльности новой власти.

Повальное увлечение военачальников мемуарами были продиктовано немаловажным обстоятельством – страсть власти к переписыванию истории могла вычеркнуть из нее не только Сталина, но и любого из маршалов, так что они естественно стремились «застолбить» свое место в истории и закрепить за собой свою долю славы.

Разумеется, самым главным источником о работе Сталина должны были стать мемуары Г.К. Жукова, который в 1941 – 1942 годах большинство стратегических и оперативных вопросов решал со Сталиным тет-а-тет. Однако Жуков, находясь в опале, вынужден был практически не освещать роли Сталина в войне, ограничившись в огромном труде двумя-тремя страницами, посвященными Верховному. Перечисление всем известных цифр и фактов занимает в «Воспоминаниях и размышлениях» в сотни раз больше места, чем правдивый рассказ о совместной работе со Сталиным, определившей судьбу войны. Отчасти этот недостаток ликвидирован в отдельных интервью Жукова.

Трудно винить маршала за стремление выпустить свою книгу, поскольку были желающие вообще вычеркнуть из истории Отечественной войны Жукова. За это надо бы спросить с политических наследников Сталина, глумившихся над Маршалом Победы.

И даже несмотря на такие условия, наши военачальники донесли до нас правду, каждое слово которой давалось не легче укрепленного вражеского рубежа, – правду о том, каким Сталин был Верховным Главнокомандующим в Великой Отечественной войне.

Г.К. Жуков, четырежды Герой Советского Союза, маршал Советского Союза, заместитель Верховного Главнокомандующего: «Ум и талант позволяли Сталину в ходе войны овладеть оперативным искусством настолько, что, вызывая к себе командующих фронтами и разговаривая с ними на темы, связанные с проведением операций, он проявлял себя как человек, разбиравшийся в этом не хуже, а порой и лучше своих подчиненных. При этом в ряде случаев он находил и подсказывал интересные оперативные решения».

К.К. Рокоссовский, маршал Советского Союза и маршал Польши, дважды Герой Советского Союза: «Для меня Сталин велик и недосягаем. Он для меня исполин».

А.М. Василевский, дважды Герой Советского Союза, начальник Генштаба: «По моему глубокому убеждению, Сталин является самой сильной и колоритной фигурой стратегического командования. Он успешно осуществлял руководство фронтами и был способен оказывать значительное влияние на руководящих политических и военных деятелей союзных стран. Сталин обладал не только огромным природным умом, но и удивительно большими познаниями».

М.Е. Катуков, маршал бронетанковых войск, дважды Герой Советского Союза, командующий 1-й Гвардейской танковой армией: «Для нас, фронтовиков, имя Сталина было окружено безграничным уважением. С этим именем связывалось все самое священное – Родина, вера в победу, вера в мудрость и стойкость нашего народа, в партию».

А.И. Покрышкин, трижды Герой Советского Союза, маршал авиации: «Я выращен Сталиным и считаю, что если бы во время войны нами руководили слабые люди, мы бы войну проиграли. Только сила, ум Сталина помогли в такой обстановке устоять».

Что касается многочисленных разговоров о личности Сталина, о его привычках, склонностях, характере, то раскрытие этого вопроса останется за рамками книги. Слишком уж велика масса легенд, окружающих Сталина. Говорят, например, что Сталин на самом деле был сыном известного путешественника Пржевальского, а тот, в свою очередь, отпрыском кого-то из великих князей или самого императора. Говорят, что Сталин убил Ленина, Крупскую, свою жену Надежду Аллилуеву, своего друга Кирова, своего друга Горького, Фрунзе, что Сталин был агентом царской охранки, что имел сросшиеся пальцы ног. Теперь по прошествии времени, когда поступки Сталина давно обратились в свершения, все это уже не играет роли.

Конечно, Сталин имел человеческие недостатки: вспыльчивость, подозрительность, нетерпимость к чужому мнению. Иногда эти качества помогали ему в работе, иногда наоборот. Да и возможно ли сохранять полную беспристрастность, объективность, избегать раздражения, сталкиваясь ежедневно с десятками самых разных людей, с их мнениями, амбициями, темпераментом, давлением? Можно подумать, что Сталина всю жизнь окружали только лишь святые благочинные отцы, безгрешные, безвинные и беззащитные.

Надо всегда помнить, что все исторические личности обладают человеческими качествами. Историю творят люди. Иногда они вспыльчивы, несправедливы, жестоки, пьяны, смешны, но, в конце концов, мы судим их по делам. А наших исторических деятелей, наших военачальников, наших вождей мы не только судим по делам, но и должны любить, как строгих, иногда невыносимых, но справедливых своих отцов.