Текст книги "Спуститься с небес"

– Мама, срочно приезжай домой, – еле промолвила Вика, и слезы брызнули из глаз.

Она вдруг поймала себя на мысли, что не помнит, когда последний раз плакала. В ее беззаботной жизни еще не было поводов для серьезных расстройств.

– Господи, Вика, что с тобой случилось? – встревоженно воскликнула Ольга Юрьевна.

Звонок дочери застал ее в дороге. Она как раз возвращалась с благотворительного мероприятия и хотела заехать в офис, чтобы закончить кое-какие дела.

– Не со мной, – всхлипнула Вика.

– Детка, ты можешь нормально объяснить, что произошло? – испуганно спросила мать.

Нужно было отвечать, но язык словно онемел и прилип к неб у.

– Папу арестовали, – наконец выдавила из себя Вика. – Мам, этого не может быть, ведь он не виноват, правда?

Слезы лились из глаз неконтролируемым потоком, она едва успевала смахивать их с лица.

– В чем виноват? За что его арестовали? – мать сыпала вопросами. – Я ничего не понимаю. Откуда ты это знаешь?

– Я только что видела в новостях, – рассказала Вика. – За взятку.

– О господи! – ахнула мать. – Только не это. Дочка, я сейчас приеду.

Виктория отключила связь, а Ольга Юрьевна, растерянная, впавшая в оцепенение от этой страшной новости, съехала на обочину и, ничего не видя перед собой, отрешенно смотрела на дорогу, по-прежнему продолжая держать телефон возле уха. Спустя время, немного придя в себя, она кинула айфон на пассажирское сиденье, откинула голову на подголовник и закрыла глаза. Мысли, словно черные птицы, полетели в голове. Неожиданно вспомнился разговор с сестрой. Она тогда приехала к ним в гости. Тогда они только перебрались жить в этот коттеджный поселок. Когда Надежда переступила порог их нового дома, Ольга Юрьевна пошла показывать ей царские хоромы. По-другому сложно назвать тысячи квадратных метров, на которых было все для роскошной жизни: бассейн, спортзал, сауна, бильярдная, кабинет, несколько спален с гардеробными и отдельными санузлами. Плюс ко всему три гостевые комнаты и даже домашний кинотеатр, рассчитанный на десять человек. Надя все недоумевала, мол, зачем им еще один дом, если и прежний был отличным, пусть и не таким огромным. Она в буквальном смысле слова ходила с открытым ртом по особняку переходя из одного помещения в другое. А после экскурсии, когда женщины остались наедине и решили выпить по чашке чая, удобно расположившись в креслах перед камином, Надежда завела разговор на неприятную тему:

– Оля, ты хочешь сказать, что все это, – она обвела взглядом гостиную, – построено и куплено на зарплату губернатора? – И, не дожидаясь от нее ответа, продолжила: – Зачем вам столько всего? У вас в гараже четыре автомобиля, свой вертолет, дома, особняки, квартиры?

– Надя, я не вникаю в эти вопросы, да и никто передо мной не отчитывается. Поверь мне, я не знаю, на какие деньги это все покупается, – с легкой ноткой раздражения в голосе ответила Ольга Юрьевна.

– Господи, сколько людей в нашей стране семьями ютятся в комнатушках, которые даже и квартирой сложно назвать, а многие вообще не имеют своего жилья, только мечтают о нем. А здесь, в этом дворце, – Надя снова обвела глазами комнату, – проживает всего лишь три человека. Оля, я понимаю, Сашка твой муж и ты не можешь пойти против него, но поверь мне, добром его губернаторство не кончится. Я знаю, как начиналась его карьера, да и народ не будет на пустом месте сочинять, нет дыма без огня. А о твоем благоверном, – она намеренно подчеркнула это слово, – так и говорят, что он отъявленный взяточник.

– Надя, и ты туда же. – Ольга Юрьевна всплеснула руками. – Я думала, что это посторонние люди придумывают всякую чушь, но от тебя никак не ожидала услышать подобное.

– Оленька, милая моя, открой глаза, – грустно усмехнулась Надежда, – такие чиновники, как твой муж, и разворовывают нашу страну. Я так считаю: если народ выбрал тебя, так и служи ему. Конечно, я понимаю, что и чиновникам нужно зарабатывать, чтобы кормить свои семьи. Так зарабатывайте, а не гребите деньги лопатой, не грабьте людей.

– Да что ты знаешь о его работе? – вспылила Ольга Юрьевна, она вскочила с кресла и заметалась по комнате. – Ты думаешь, так просто руководить целым регионом?

– Сестра, я не маленькая девочка и прекрасно понимаю, что занимать такую должность – это серьезная работа и большая ответственность. Надеюсь, ты не забыла, что я тоже когда-то работала в административном аппарате и знаю эту работу изнутри. Но я вижу одно, что пока слуга живет гораздо лучше, чем его господа.

В тот момент Ольга Юрьевна подумала, что ее тоже всегда беспокоили эти мысли, но она гнала их от себя, не хотела думать. А когда их озвучила сестра, она не смогла скрыть своего раздражения. У Надежды всегда было обостренное чувство справедливости. После того разговора между сестрами будто черная кошка пробежала. Надя осталась ночевать в их доме только лишь потому, что ночью не могла уехать. Она дождалась утра и покинула особняк Беловых, холодно простившись с сестрой. После того случая они совсем перестали общаться, что было только на руку Александру Владимировичу. Он недолюбливал Надежду, поскольку она всегда была слишком честной и принципиальной. Впрочем, она тоже не слишком его жаловала.

Вспомнив тот разговор, Ольга Юрьевна вдруг поняла, что сестра как в воду глядела, и ей стало невыносимо стыдно перед ней. В горле образовался ком от накативших эмоций, Ольга Юрьевна зажмурила глаза, пытаясь сдержать подступившие слезы, но они против ее воли побежали по щекам. Она немного поплакала, потом вытащила из бардачка салфетки и, посмотрев на свое отражение в зеркало заднего вида, вытерла размазанную тушь и поправила волосы. Ей не хотелось появляться перед дочерью в подавленном состоянии, она должна быть в ее глазах сильной.

Роскошный особняк встретил ее глубокой, какой-то заранее скорбной тишиной, как будто знал, что в скором времени жизнь в нем оборвется. С невероятной тяжестью в сердце, но с решительностью в душе Ольга Юрьевна поднялась в комнату дочери. Завернувшись в белый махровый халат и свернувшись калачиком, Вика лежала на постели лицом к двери. При виде матери она подорвалась с кровати и кинулась в ее объятия. Ольга Юрьевна прижала ее к груди, чувствуя, как слезы дочери капают на блузку.

– Девочка моя, успокойся, – мать погладила ее по спине, – все будет хорошо, вот увидишь. Это просто ошибка. Случайность, понимаешь? Иногда такое бывает. Следствие разберется, и нашего папу обязательно отпустят.

– Ты правда так считаешь? – Вика посмотрела на нее заплаканными глазами. Ее волосы растрепались, нос распух от бесконечных слез, а лицо покрылось красными пятнами.

– Конечно. – Ольга Юрьевна постаралась ответить как можно уверенней и даже улыбнулась. – Я в этом нисколько не сомневаюсь. Твой папа ни в чем не виноват.

Она говорила неправду. Она совершенно так не думала. Ощущение того, что Ольга Юрьевна больше никогда не увидит своего мужа, не покидало ее с того момента, когда дочь сообщила страшную новость.

Глава 8

На следующий день Виктория проснулась рано утром от громких разговоров, доносившихся с первого этажа дома. Тяжелые воспоминания нахлынули холодным потоком и заставили мысленно возвратиться к тому, что случилось накануне. Вика приподнялась на локте и, склонив голову набок, прислушалась. Незнакомые мужские голоса о чем-то разговаривали с матерью. В душе затеплилась надежда, может, эти люди приехали сообщить важные новости об отце.

«Конечно же это была ошибка», – сделала умозаключение Вика и подпрыгнула от радости с кровати. Она накинула халат, огляделась в поисках мокасин, но они словно сквозь землю провалились, и, махнув на них рукой, босиком помчалась вниз. Разговор доносился из кабинета. Вика ворвалась туда как ураган и от увиденной картины застыла в раскрытых дверях. Идеально чистый и ухоженный кабинет теперь выглядел так, словно какой-то злодей учинил в нем погром. Все дверцы шкафов были открыты, ящики стола выдвинуты, а пол устлан ковром из бумаг. Растрепанная мать, одетая точно так же, как и дочь, сидела на диване, в испуге наблюдая за действиями четверых мужчин в черных одеждах, на спинах которых Вика прочитала надпись «ФСБ». Один из сотрудников сидел за столом отца и что-то внимательно изучал в его компьютере, остальные расхаживали по кабинету, как у себя дома, заглядывая всюду. Чуть в стороне от входа стояли мужчина и женщина, нервно переминаясь с ноги на ногу. Вике они показались знакомыми, вот только она никак не могла их вспомнить. Когда Виктория ворвалась в кабинет, все тотчас посмотрели на нее, и на какое-то мгновение повисло молчание.

– Парни, продолжайте работать, – один из мужчин обратился к коллегам, после чего компьютерщик снова уткнул нос в монитор, другие вернулись к отцовским вещам, а он осмотрел Вику с ног до головы, при этом его взгляд на мгновение задержался на ее босых ногах, после чего снова вернулся на лицо.

– Вы, должно быть, Виктория Александровна? – спросил он.

Его темные глаза, выглядывающие из-под черной маски, с прищуром смотрели на нее.

Немой страх парализовал ее душу от присутствия людей, которые явно пришли не с добром в их дом. Вика невольно поежилась под его взглядом и стянула полы халата на груди.

– Да, – пробормотала она.

Виктория посмотрела на мать. По ее опухшим глазам стало понятно, что она провела бессонную ночь в слезах, а по волосам, собранным в небрежный пучок, нетрудно было догадаться, что ее выдернули из постели. От этого у Вики так защемило сердце от жалости, что ей стало дурно. Она принялась глубоко дышать, чтобы не грохнуться в обморок, и вдруг заметила сумку сбоку от рабочего стола. Вика не видела ее со времен поездки на горнолыжный курорт Санкт-Мориц, когда она была еще десятилетним ребенком. Сумка была под завязку заполнена пачками долларовых купюр. «Откуда столько денег?» – пронеслась мысль в голове. С другой стороны стола стоял переносной сейф, который раньше находился у отца в стенном шкафу. Вику всегда разбирало любопытство, что он там хранил. Она глянула на мужчину и женщину и неожиданно вспомнила, где их видела. Однажды она садилась в ожидавшее ее такси, а эти люди наводили порядок перед соседним домом. Мужчина подстригал траву, а женщина собирала ее граблями с газона. Чуть позже Виктория узнает от матери, что это семейная пара, которая работает у соседей, а в дом Беловых сотрудники Следственного комитета пригласили их в качестве понятых.

– А что здесь происходит? – нахмурившись, спросила она.

– Обыск, – как ни в чем не бывало ответил тот, который давал команду остальным продолжать работать, из чего он сделала вывод, что он главный.

– Мам, что все это значит? – Вика в недоумении пожала плечами, глядя на нее.

– Вика, иди к себе, – нервно теребя поясок халата, промолвила осипшим голосом Ольга Юрьевна.

– Да, Виктория Александровна, можете идти, если вы нам понадобитесь, мы вас пригласим, – сказал сотрудник и снова опустил взгляд на ее педикюр.

Спустя несколько часов томительного ожидания в своей комнате Вика услышала разговоры на улице. Она подбежала к окну и увидела, как один мужчина выносил из дома отцовский сейф, другой – его компьютер, третий шел с той самой сумкой. Вместе с вещами они сели в черный микроавтобус, на бортах которого было написано «Следственный комитет России». Рядом с ним стояла еще одна полицейская машина с мигалкой на крыше. Следом за сотрудниками вышли понятые и направились к воротам. Наблюдая за происходящим, Виктория заметила женщину на балконе соседнего особняка. Вика не раз слышала, что там живет какой-то авторитетный человек. Кто он такой, она понятия не имела, а ее друзья называли его местным мафиози. Увидев, как из дома выходит мать в сопровождении старшего полицейского, она испугалась не на шутку. «Ее тоже арестовали?» Эта мысль словно током пронзила ее. Ольга Юрьевна переоделась и теперь была в темных брюках и свободном джемпере бежевого цвета, а на ноги вместе привычных каблуков надела черные балетки. Она шагала в сторону фургона с понуро опущенной головой, как будто она тоже в чем-то провинилась. Накатившая волна паники заставила сердце Виктории забиться быстро-быстро. Она сорвалась с места и с криком «Отпустите ее немедленно!» помчалась вниз. Но, увы, когда она выскочила на улицу, машины уже выехали за территорию дома. Вика вернулась назад и обессиленно опустилась на ступеньки крыльца. Обхватив голову руками, она снова горько расплакалась. Сколько она там просидела, одному богу известно. И только когда начал накрапывать дождик, она очнулась, будто ото сна. Но Вика не сразу ушла. Слезы лились по ее щекам, и казалось, дождь плакал вместе с ней по отцу, по матери и по прежней счастливой жизни. Вскоре Вика поняла, что порядком замерзла, она вытерла лицо рукавом халата, несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и поплелась в дом. Она прошлась по комнатам и обнаружила, что никого из обслуги нет. Даже Валентина, которая работала каждый день, не хлопотала на кухне.

«Наверное, мать отпустила ее».

Вика решила сделать чашку кофе, чтобы согреться. Она поставила кружку в кофемашину и нажала кнопку. Но та заморгала красной лампочкой, давая понять: «Хочешь выпить бодрящего напитка? Тогда насыпь в меня зерен, залей воды – и будет тебе счастье». Виктория вдруг поняла, что ни черта не умеет ею пользоваться. А когда заглянула в нутро чудо-техники, у нее округлились глаза от непонимания и напрочь пропало желание пить кофе.

«Обойдусь чаем». Она включила чайник, предварительно набрав в него воды, и огляделась вокруг, думая, в каком из этих шкафчиков может храниться чай. Пришлось приложить немало усилий, чтобы отыскать его в такой огромной кухне. Но с ним тоже было не все так просто. Беловы не пили пакетированный, а как заваривать рассыпной, она понятия не имела. Сколько нужно сыпать заварки и на какое количество воды – для нее это было тайной за семью печатями. Правда, она быстро нашла выход из положения. Зачерпнула из банки столовую ложку скрученных листочков, прямо в кружке залила их кипятком и вместе с ней направилась в гостиную. Вика забралась на диван с ногами и, пока заваривался чай, включила телевизор. До начала новостей оставалось пятнадцать минут. Как же ей хотелось, чтобы ведущий сообщил, что произошла ошибка и Белов Александр Владимирович ни в чем не виноват. Чай тем временем стал темно-коричневого цвета, она решила, что уже можно пить, сделала глоток и скривилась. Он был слишком горький.

«Фу, какая гадость». Вика подумала, что и без него она тоже проживет, и поставила кружку на стол.

Вспомнив, что телефон остался в комнате, она по-быстрому сбегала за ним и уже через несколько минут вернулась обратно. Позвонила матери раз, другой, но ее телефон после второго гудка переключался на голосовую почту. От волнения Вике не сиделось на месте. Она вскочила с дивана и начала нервно ходить по гостиной. Наконец в телевизоре появилась заставка новостей, ведущий сначала кратко рассказал об их содержании, репортаж об Александре Владимировиче был в самом конце.

Раньше, если Вика и смотрела новости, то только с ним, а по собственному желанию никогда, потому что они напоминали ей военное обозрение. Практически в каждом выпуске показывали репортажи с мест учений и об испытании какого-то суперсовременного оружия, которого нет ни у одной страны в мире. Еще никогда новости не казались ей такими длинными, а теперь она не могла дождаться последнего репортажа. Но то, что она услышала, нисколько не облегчило душу, а наоборот, только усугубило переживания. Ведущий сказал, что губернатору Белову предъявлено обвинение в получении взятки и судья вынес решение оставить его в следственном изоляторе сроком на два месяца. В запросе изменить меру пресечения на домашний арест адвокату отказали.

«Господи, целых два месяца, они что там, с ума посходили?» Если бы его наказание ограничилось этим сроком, то это было бы великое счастье как для него, так и для семьи. Но тогда Вика даже предположить не могла: беды только начали сыпаться. Ей все еще не верилось, что ее отца, влиятельного человека, могут вот так запросто арестовать и отправить в тюрьму. Все происходящее казалось нелепостью и походило на страшный сон.

«Нет, с нашей семьей не может ничего плохого случиться. Отец хороший, честный человек. Я уверена, что суд разберется и отпустит его на свободу», – успокаивала она себя.

Время тянулось как резина. С тех пор как уехала мать с полицейскими, прошло уже несколько часов. Все это время Вика слонялась по дому как неприкаянная. Она с ума сходила от одиночества. Она подумала о Машке, ей так захотелось излить душу, высказать, выплакать все. Она набрала ее номер и долго ждала, когда та ответит на звонок.

– Маш, привет, – поприветствовала Вика, наконец услышав ее голос.

– Привет, – сухо поздоровалась та.

Виктория обратила внимание, что Машка ответила не в своей привычной веселой манере. Обычно это звучало так: «Здоров, Виксель». В трубке повисла напряженная пауза, так бывает, когда люди не знают, что сказать друг другу.

– Машка, можешь приехать ко мне? – спросила наша героиня и со вздохом добавила: – Мне так хреново.

Раньше Машка всегда с удовольствием приезжала к ней в гости. Зачастую девчонки вместе парились в сауне, плавали в бассейне, а потом, растянувшись на шезлонгах, ели фрукты и потягивали коктейли, приготовленные для них Валентиной. Машка говорила: «Белова, тебе никакие спа-салоны не нужны, у тебя все есть в доме». А если не было желания устраивать водные процедуры, тогда они смотрели какой-нибудь фильм на большом экране домашнего кинотеатра.

– Ой, Вик, прости, не могу, я сейчас очень занята, – отказалась она. – Понимаешь… Виксель… ты… ты только не обижайся… – Машка спотыкалась на каждом слове и наконец выпалила то, что собиралась так долго сказать: – Давай пока не будем общаться.

– В смысле? – не поняла Виктория. – Что ты имеешь в виду под «не будем общаться»?

Конечно же она поняла, о чем речь, но в душе еще теплилась надежда.

– Мои предки… – Машка снова запнулась, помолчала, а потом собралась с духом и выдала: – В общем, они попросили меня временно оборвать с тобой все контакты, пока ситуация с твоим отцом не прояснится. – Она шумно выдохнула и, как бы оправдываясь, добавила: – Это может отразиться на них, понимаешь?

– А при чем здесь наши с тобой отношения? – оторопела Вика.

– Ни при чем, – она вздохнула, чуть ли не плача. – Виксель, ну не могу я пойти против стариков.

И снова удар. Сколько же еще их будет в жизни нашей героини? Она настолько была потрясена ответом подруги, что не могла вымолвить ни слова. В трубке опять повисло напряженное молчание.

– Вик, прошу, пойми ме… – Машка первой нарушила его, но не успела договорить.

– Маш, не надо, – перебила она ее, – я все поняла.

– Виксель, – выкрикнула в трубку та, но вместо ответа услышала гудки.

Как такое возможно? Машка всегда была ее лучшей подругой. Они с самого детства были неразлейвода. У Виктории не укладывалось в голове, что она предала ее, да еще в такой тяжелый момент. Именно так она расценивала ее поступок. Как ни пыталась она сдержать слезы, они снова покатились из глаз, словно капли дождя по стеклу. Она свернулась на диване калачиком и разревелась навзрыд. Обида душила ее: за что Машка так обошлась с ней, ведь она не сделала ничего плохого?

Она вспомнила, как познакомилась с Машкой. Наша героиня тогда училась в четвертом классе, а она в пятом. В один из дней Виктория вышла после уроков из школы и направилась в сторону ворот, за которыми ее уже ожидал водитель. Она дошла до угла здания и увидела за школой стайку пятиклашек. Они выстроились кругом и так громко кричали, при этом жестикулируя руками, что Вике стало любопытно. Она подошла чуть ближе, все еще оставаясь для них незамеченной, и увидела, как в центре круга, словно мячик, летала от одной пятиклашки к другой светловолосая девчонка. Розовый рюкзак на ее спине болтался из стороны в сторону. Ее красная шапка съехала набекрень и грозилась вот-вот свалиться в грязный снег, волосы выбились из косы и сосульками повисли на куртке. Остальные девчонки обзывали ее разными словами, о существовании которых Вика впервые узнала в тот день. Одна пятиклассница, рыжая, как осенний листопад, грозно подбоченившись, двинулась на нее.

– Ты на фига пошла против всех? – спросила она.

Вика сразу поняла, что девчонка главная в банде.

– Я не хотела, просто так получилось, – жалобно пролепетала блондинка.

– Мы же договорились, что не будем отвечать всем классом, – не унималась заводила.

– Она вызвала меня к доске, что мне нужно было делать? Молчать, чтобы получить двойку, – всхлипнула та, смахивая слезы со щек. – Меня родители убьют за плохую оценку.

– Предательница! – Рыжая толкнула ее так, что та едва не грохнулась в снег. – Овца, предков она испугалась, – усмехнулась она и сплюнула под ноги.

Хоть Вика и поняла, что «красная шапка» сама виновата, но не смогла не заступиться за нее. Зачем нападать на одну целой толпой? Она подошла ближе и как ни в чем не бывало заявила:

– Отпустите ее.

– А ты кто такая? – скривилась атаманша и двинулась теперь на нее.

Одна из девчонок подошла к рыжей и что-то шепнула ей на ухо. Та окинула Вику презрительным взглядом, затем посмотрела на блондинку:

– Ладно, вали, Власова. Считай, что тебе повезло.

Как потом рассказала Маша, ее классу задали по литературе выучить наизусть стихотворение, а многие одноклассники по разным причинам не выполнили задание. Посовещавшись перед уроком, они приняли дружное решение, что никто не будет отвечать, даже те, кто был готов. Вряд ли учительница поставит двойки всем ученикам. Но, когда она вызвала к доске Машку, та нарушила обещание, прочитала произведение и получила заветные пять баллов. Тогда она спросила еще несколько ребят, они не ответили, за что заработали по паре. Учительница принялась ставить Машку в пример и нахваливать перед всем классом, а одноклассники просто обалдели от ее поступка. Мальчишки перестали с ней разговаривать, а девчонки еле дождались, когда закончатся уроки, чтобы устроить ей взбучку.

Когда Виктория заступилась за Машку, ее перестали обижать одноклассники. Все знали, что теперь она подруга Беловой. Школа, в которой учились девчонки, считалась одной из лучших в городе, ее учениками были в основном дети из обеспеченных семей. Но такого статуса, как у Виктории, не было ни у кого. Оно и понятное дело, губернатор в регионе один. Когда Вика училась в младших классах, ей нравилось, что девчонки следовали за ней по пятам и заглядывали в рот. Как ни крути, а дружить с ней считалось престижно. Только тогда Вике было невдомек: все они завидовали ей и тайно ненавидели. Но с возрастом она поняла, что вся их дружба сводилась к лести, заискиванию и лицемерию, и сей факт начал раздражать ее. Она перестала общаться с одноклассниками и стала выбирать друзей на стороне и более старших по возрасту. С ними Вике было гораздо интересней общаться. Машка была единственной подругой из школы. И как Виктория раньше не замечала, что и ее дружба неискренняя? Вот она, сущность человеческая. Когда-то спасенная от побоев девчонка теперь оставила того, кто протянул ей руку помощи. Нет, предателями не становятся, ими рождаются. Если человек предал один раз, предаст и второй.

Ольга Юрьевна вернулась домой поздно вечером. Встретив ее в прихожей, Виктория ахнула, прикрыв рот ладонью. Еще никогда она не видела мать в таком состоянии. Она всегда была молодой, свежей и ухоженной, а сейчас казалась лет на десять старше своего возраста. Под болезненно поблескивающими глазами залегли глубокие тени, красивое лицо осунулось и выглядело изможденным, а на лбу резко выделялись морщины. Вика заметила их только теперь. Ольга Юрьевна прошла в гостиную, обессиленно опустилась на диван и, откинув голову на спинку, закрыла глаза. Вике было невыносимо жаль ее, она присела рядом, взяла ее руку и погладила по ладони. И хоть она сгорала от нетерпения узнать хоть какие-то новости, она понимала, что мать устала, и не стала засыпать ее вопросами. Какое-то время они сидели в полной тишине, а когда Ольга Юрьевна подняла голову и отрешенным взглядом посмотрела в пространство перед собой, Вика не выдержала.

– Мам, расскажи, где ты была? Я тут чуть с ума не сошла от неведения.

– В старом доме, потом в нашей квартире. Везде делали обыски, – не поворачивая головы, ответила Ольга Юрьевна и тяжело вздохнула.

– И что? – настороженно спросила Вика.

– Здесь нашли наличными миллион долларов, в квартире была еще сумка с такой же суммой. – Ольга Юрьевна перевела потухший взгляд на дочь. – Неизвестно, что еще найдут в сейфе. Я же кода не знаю, вот они и забрали его, чтобы вскрыли специалисты.

Вика в неверии покачала головой.

– Откуда все эти деньги? – спросила она.

– Не знаю, – Ольга Юрьевна слабо пожала плечами, – дочь, я ничего не знаю.

Она обреченно вздохнула и снова уронила голову на спинку дивана…