Текст книги "Йа-вывеска! Повесть о 1997—2006"

Читатель! Сергею уже за сороковник, как было сказано, он женат и у него двое детей. Так вот на следующее утро семья с интересом наблюдала своего главу. Дочь была в восторге, сын недоволен, жена промолчала. Хотя по ее восточным понятиям все это было нездорово. Может и не совсем восточным, но с воспоминанием об исламе. В молодости красивая была татарочка. А религии тогда не было. Да и Сергей был неплох. Лучше чем сейчас. Он мыкнулся по квартире туда-сюда:

– Ох… уж… мне этот… хреатив…

Сходил в душ, выбрился. Вышел на кухню. Стало стыдно. И вдруг выдал что-то осмысленное:

– Да хватит уже молчать, – и сам замолчал. Так, наверное, рождался разум на земле.

Позвонила Яна, ни словом не обмолвилась про вчерашний день и начала звать на деловой разговор. Она опять кого-то отрыла. Какое-то очередное завиральное дело. Только путь до производственной стадии был гораздо длиннее, чем в Подмосковье. Сначала требовалось действительно что-то придумать и убедить жадного человека, что надо дать денег. В принципе, чего сложного для человека с десятью классами и некоторой фантазией. Оказалось непросто. Васильич мыслил исключительно готовыми образами из советской классики. К этой «классике» относились «Мастер и Маргарита», Ильф и Петров, «Повесть о Ходже Насреддине» и техническая документация, которую он также считал одним из наших культурных достижений 20 века. Определить предпочтения Яны я пока затрудняюсь – молодая еще для того, чтобы иметь устойчивые вкусы.

Проблема состояла в том, что жадный человек, которого нашла Яна, открывал магазин интим-товаров.

– Слушай, мы в тупике. В рекламе ведь все просто и тупо. Двигаешь гвозди или макароны – двигай удобство и секс. А если двигаешь секс, на чем играть. Что бы такое?

– Ромашки! – выдал Сергей. Душ и бритье не очень помогли. Вторая чашка чая действовала как пиво. – Тьфу ты, опять порнография. Цветы, гвозди – все на испорченную извилину рассчитано.

– Ничего, что я в брюках, Сергей. Сергей! Эй, отзовись!

– Да ну! О, господи! Ну и дурь в голову лезет. Совсем рехнулся.

– Расскажи.

– Яна, я взрослый мужик, а тебе лет как моему старшему!

– Ну, расскажи! – это уже было похоже на каприз. И вообще было неожиданно. Ответ последовал соответствующий:

– Высеку! Поговорил уже вечерком. Не дай бог тебе понравится…

Синицына сидела рядом, крутила головой и понимала, что она пропустила какое-то жутко важное мероприятие. Чтобы ей не было скучно, Яна по привычке сделала замечание:

– Синицына, не носи черное белье под белой блузкой. Продавать себя надо тоньше. – Да, Сергей Васильевич, рано я обрадовалась, что нам с тобой слоганы не придумывать – не позориться на всю страну.

Ничего они не высидели. По палатке расклеили ромашки. Аппликация получилась нарядной и зимой просто-напросто радовала глаз. Жадный человек сначала вроде согласился, потом ему резко разонравилось. Заплатил меньше, чем было оговорено. Следующий заказ был не лучше. Так продолжалось еще пару месяцев, после чего Сергей таки присмотрел себе автосервис. Привычка не позволяла заглядываться на журавлей в небе.

Разошлись пути Сергея с Яной и хотя им предстояло встретиться, но до этого пройдет еще три года. А пока деятельность Яны стала зависеть от ее личной энергии и общего положения на рынке. Личная энергия била ключом и уже в 1999 г. она неплохо устроилась, а в 2000 начала собственное дело. Жизнью Сергея стала жизнь его места работы. В автосервисе он продержался недолго. Им заведовал какой-то родственник Ваграма, если не по крови, то по духу. После этого на два года пристанищем Сергея стала типография. Но что-то будет незримо объединять наших героев. Для них перестанет существовать пурпурный цвет – появится «маджента», а вместо «голубой» они, не задумываясь, произнесут «циан».

Можно конечно перейти сразу к их следующей встрече, произошедшей осенью 2002 года. Но выбросить из повествования три года живой истории было бы свинством. За эти годы произошло гораздо больше интересного, чем начальные попытки и похмельные утра. И августовский кризис – не самое интересное. Хотя это был тот гром, который избавил Яну от возможных претензий ее первого подмосковного клиента. Но все равно интересного мало. Поэтому кризис мы минуем и закончим эту главу в июле 1998 года…

Автосервис находился не так далеко от дома, но пешком все-таки далековато. Сергей дождался автобуса, вошел и шумно опустился на сиденье. Впереди девичья головка с зачесанными волосами недовольно обернулась, наклонилась ниже к сидевшему рядом своему молодому человеку. И продолжила требовательно шептать:

– Ну да… Но он же мой сосед. Живет надо мной. Значит – сосед. Кстати вам придется встретиться.

– ?

– … ну, поговорить. Он, конечно, не такой. Разбираться не станет. И вообще от меня тут ничего не зависит.

– Не понял. – Парень действительно не понимал.

– Нечего смотреть! На меня все смотрят. – Последовала пауза и новая гениальная мысль, судя по всему, далеко не первая. – А тебя когда-нибудь били?

– Ну, да. – А что тут еще ответишь. Девчонка с удовольствием представила и ей стало не по себе:

– Бедненький…

Сергей посмотрел и выругался. Вот ведь у людей проблемы. То, что они были молоды, он не учел – не до того. Он даже не признал со спины собственного сына, чему тот, пожалуй, был только рад. Ведь родитель был уверен, что он уже в Ульяновске и поступает в училище. Но возлюбленное чадо не совсем точно указало даты своих экзаменов.

Ему надо было решить свои личные дела. Девушка у него была суперсерьезная. Она постоянно пребывала в осознании своей важности и значимости доверенного ей дела, даже когда дел никаких не было. Но придраться не к чему – ответственная. Доверишь любую работу по дому – выполнит. Хотя как представишь, с каким видом это будет делаться – лучше самому или другому поручить. Витя пообщался с ней еще полчаса и спокойно поехал учиться. Здесь его ничто не держало.

В тот же день муж подарил Яне кольцо с камнем авантюрин.

На первой неделе октября случились заморозки. По ночам практически каждый день температура опускалась ниже ноля. Правда потом температура переползла в положительную часть градусника. Ноябрь выдался мокрым и теплым. Минус три градуса – предел мечтаний. В середине декабря и под Новый год тоже случились вполне мерзкие потепления.

Сигареты были дороги и многие переключились на продукцию отечественного производителя.

В начале ноября в Петербурге произошло громкое политическое убийство.

Зато впереди лежало феноменально жаркое лето, искупившее осенние и зимние огрехи природы, в том человеческой. С лихвой. Даже с перебором. По крайней мере, в июле 1999 года вообще нечем было дышать.

Глава вторая. Яна. Сотворение вселенной. 1999—2001

Действующие лица:

Яна, главная героиня, в сомнениях и без

Синицына, как всегда, но с новой машиной

Дизайнер, просто молодец, человек цвета,

Генеральный, лицо отрицательное,

Заказчик-линкор, лицо отрицательное,

Заказчик-кабан, лицо отрицательное,

Совесть, лицо положительное,

Оператор принтера, сонный,

Бригадир монтажников, наблюдательный,

Мальчик Дима, 25 лет,

Представитель Интернет-провайдера, звездный воин.

«Мир», космическая станция, на спуске,

Наталья Владимировна, нужная тетка с говорящей фамилией,

Замавтора, лицо фантастическое.

Бархотка и Пуховка, две кошки

Словарь умных, специальных и просто незнакомых слов:

Головомойка – водная процедура. Значит – полезная.

Баннерная ткань – ткань-тканью, только не из натуральных волокон, а из поливинилхлорида. Славься химия полимеров! Придумана в Германии в 30-х годах для дорожных работ. Ею накрывали асфальт, чтобы он лучше застывал и потом не деформировался. Нам в России этого не понять.

Самоклеящаяся пленка – снова здравствуй химия полимеров! Тонкий эластичный ПВХ-материал с клеевым слоем и бумажной подложкой.

Анапа – город. Не путать с вином. Оно где-то в это время наконец-то ушло с прилавков.

Интернет – информация, которая хранится не у тебя на компьютере, а где-то, но ты ее можешь получить. Информации может быть разной: письма, тексты, картинки. Мечта подростка и офисного бездельника.

Офсет – аналоговый способ печати. Самый древний. Грубо: изготавливается форма с изображением. Наносится краска, делается оттиск на бумаге. Так работает художник – вырезает гравюру и с нее уже изготавливаются отпечатки.

Цифровая печать – современный способ. Грубо: изображение наносится на бумагу без изготовления вещественной формы. Так рисует и пишет обычный человек – сразу ручкой на бумаге.

Яна ползала с рулеткой в руках по потолку супермаркета. При ее комплекции работать мухой было не вполне удобно, но бизнес есть бизнес. Ни один размер не совпадал с технической документацией. Вроде бы «сталинка», а такое ощущение, что молдаване строили. Хотя зачем ей были нужны эти размеры, понять сложно.

Дело было в самом заказчике. Зачем ему понадобился супермаркет в пределах Садового кольца, если проще отгрохать (сиречь выстроить) мегамолл в каком-нибудь спальном районе. Так нет же – понадобилось. Значит, чудной и с капризами. Для работы с ним Яну и оторвали от основных обязанностей.

К этому времени она занималась направлением широкоформатной печати в крупной рекламно-производственной компании. Собственно, только такие и выжили после кризиса 1998 года, когда цены взлетели, объемы заказов сократились и сахар стал солонее. В регионах даже горьким. Но в столице существовало десятка полтора-два фирм, начавших свою деятельность на заре новейшего времени, в начале 90-х годов. Теперь их мало что могло свергнуть с пьедестала, но заметим в скобках, все же могло.

Про то как зарождались мастодонты, надо писать отдельный роман, но не сейчас. Сегодня из их истории может получиться лишь очередная полубандитская байка. Должен пройти еще какой-то гарантийный срок, после которого уже можно точно определить, кто несет ответственность за неполадки, производитель или пользователь. И кто из них кто. Это будет забавный роман. Судите сами. Людям нужен был якорь, и они хватались за все, за что ни попадя. Хорошо, когда участвовал иностранный капитал. А если нет. Тогда старый проверенный якорь советских времен – госзаказ. Таблички на домах с названием улиц или часы на фонарных столбах. Вроде мелочь, но зато гарантированный заработок. Ведь сколько улиц! И сколько столбов! И не требует исключительных навыков – достаточно наличия нескольких пар рук, желательно некривых. Вот каким образом заказы были получены – это вопрос… Была и другая деятельность. Люди занимались собственными разработками или обслуживали современное по тем временам оборудование, те же графопостроители.

Вскоре в производстве наружной рекламы нашли себе место многие неплохие инженеры, стеклодувы, техники, электронщики и другие специалисты. Хотя нет, это неверно. Не многие, а лишь единицы. Если бы моему второму герою – Сергею – повезло больше, он бы тоже мог оказаться в этой среде вовремя. Пока еще не перевалило за сорок, пока были силы воспринимать перемены. Но этого не произошло. А поменять ход истории автор не в силах, даже если извернется на пупе

Пока изворачивалась только Яна. Наконец, она свернула рулетку. Еще два дня понадобилось просидеть с дизайнером, пока в открытом окне графического редактора не возникло хоть что-то стоящее того, чтобы его продать. Макет интерьера супермаркета, стены, пол и потолок которого были расчерчены как поле для игры в морской бой. Заказчику всю гениальность своей деятельности Яна объясняла недолго:

– Пройдет полгода и по вашему магазину никто не пройдет. Хорошо, не по магазину, по супермаркету. Почему?! Объясняю. Между прочим то, что вам должна была объяснить ваша коммерческая служба или не знаю кто… – главное четко указать виноватого во всех грехах. – у вас там наверное человека четыре сидит, толку нет.

Заказчик со скрипом повернул башню и Яна поняла, что четырехпалубный ранен. Она решила бить «Д-5»:

– вы сейчас стеллажи расставите и места под рекламоносители совсем не останется. На потолке у вас ничего не повесишь Это можно сделать разве что в гипермаркете. Гипер – не супер. Что такое гипермаркет понятно? Ну в «Ашане» были – ну вот. Напольных конструкций тоже ограниченное количество. Прикассовая зона небольшая – всего-то три кассы. Стены тоже неудачные. Вы же не собираетесь жить с продажи товаров. Значит рекламы побольше. А больше-то может и нельзя. С нашей системой распределения все будет просто определить, – и она втиснула ему в руки грандиозный план.

Что все! как определить!? Неясно? А линкору и подавно. Такая задача для него – попадание ниже ватерлинии. Яна продолжала:

– А желающих будет много. Сейчас еще время пройдет и народ переполошится. Всегда будет масса товаров, производители которых не смогут себе позволить рекламу по ТВ и на щитах. А если и позволят разок-другой, толку от этого не будет. Чтобы конкурировать с транснациональными монстрами, нужно купить столько же эфирного времени, сколько и у них. Дорого это. Значит, будут рекламировать себя по точкам продаж. Так что не разоритесь. Не понятно? Ну, давайте нам, положитесь, мы всем займемся, вам даже волноваться не придется. О комиссии договоримся.

Яна забрала свое детище обратно. Четырехпалубный был убит. Вскоре он все равно разорился – действительно возомнил, что можно прожить, не продавая товары. Толку в Яниной схеме особенно не было. Она и сама понимала, что это называется «пустить пыль в глаза». Дико злилась на начальство, которое решило отвлечь ее от любимой работы и бросить на якобы перспективное направление. А ведь поиск и обработка людей, которым срочно надо было напечатать что-нибудь шире полутора метров действительно стали ее любимым делом. База постоянных заказчиков была солидной. В хороший загруженный месяц ее законной прибылью гарантированно становились две тысячи условных единиц.

Видимо, начальство решило, что когда столько заказов зависит от одного человека это опасно. Потому и отрядили в супермаркет. Бросив между делом: «Базу-то сдай». Но не тут-то было. Яна под каким-то предлогом не согласилась. А свою удачную деятельность сделала более незаметной для завистливых глаз. Часть заказов она печатала не в своей конторе, а переразмещала в более мелкие фирмы. Разумеется, в полной тайне. Таким образом, работодатель сам подписал себе смертный приговор. Яна выиграла и этот морской бой. Поймать за руку однопалубный в принципе невозможно.

– А вот здесь какой-нибудь кабан-бан-бан-бан-бан. А рядом – жбан-бан-бан-бан-бан. А чуть подальше – тюрбан-бан-бан-бан-бан.

Эмоциональный заказчик – владелец универсального магазинчика – наконец замолчал. Свое видение он излагал часа два. Дизайнер смотрел на него треугольными глазами. Описание явно не пошло ему на пользу.

– Кабан?! – переспросил он, даже не думая издеваться. – Тюрбан??!! Жбан???!!! Больше ничего? Но это же бан-бан-баннер, а не Третьяковская галерея.

Но клиент всегда прав. Дизайнер все разместил. Получилось пестренько и без вкуса. Клиент забраковал, пожаловался генеральному. Тот задал один вопрос:

– Это что?!

– Я так вижу, – гордо ответил дизайнер, сознавая все величие творческого человека и его свободу от мирской суеты. Потом перестал дурачиться. – А если серьезно по-другому не получится… хотите посмотреть, что он принес.

– Бросай все. Печатай что есть, время горит.

– Так Яна же выбила денег на новый дизайн. Приходится мучаться. Так он и по цветам все равно не лез. Нельзя его исходник на печать посылать. Этот файл не для широкоформатки создавали, а для интернета. И по разрешению, и по цветам. Параметры заливки от балды проставлены. – Он сказал бы и жестче, если бы не присутствие клиента. Нам ведь не только брандмауэр на стену нужен, но и плакаты, и приглашения, и визитки – все с одного файла.

– Все равно посылай на печать. – Шеф был неумолим. Стоящий рядом клиент радовался тому, что его интересы превыше всего. Мол, генеральный генеральному брат. Но следующая фраза нового родственника его покоробила. – посылай на печать. Мы не несем ответственности за некачественные исходники. Это пописано в договоре. А доработка производится лишь после стопроцентной оплаты. Которой, насколько мне известно, не было. А Яне по шапке надо дать. Куда-то все беспроблемные заказчики подевались. Ведь были же грамотные люди, которые приносили готовые файлы. С понимающим заказчиком работать, конечно, приятнее…

Все это произносилось в присутствии клиента, с которым, судя по контексту, работать было неприятно. Да, видимо, генеральный не всегда брат генеральному, а иногда очень даже и волк. Время поджимало. Заказчик ушел. Но через час вернулся и заплатил вперед.

Это был день 21 июня. Его магазин открывался 23-его. Значит, 22-ого должны были висеть все перетяжки и плакаты по району, раздаваться листовки у метро и т. п. Выполнить такой объем работ за ночь никто не решился… пришлось вернуться.

А хозяин Яниной конторы устроил чудную головомойку моей героине. Водная процедура продолжалась с час, пока не раздался звонок.

– Да! Она здесь… Это тебя.

– Да? Я так и думала. – она прикрыла трубку ладонью. – кабан одумался. – и продолжила. Приезжайте, смотрите новый макет, подписывайте и мы все сделаем. Без подписи никак. Сейчас я все подготовлю. – Яна положила трубку и не прощаясь вышла из кабинета. Вернулась туда вечером с заявлением об увольнении. Оно было подписано холодным росчерком.

Так Яна ушла. За ней потянулась и Синицына. Ей тут вообще не очень нравилось: вроде бы всей работы – языком болтать, но болтать то надо было много…

Заказ жил своей жизнью. Были намотаны десятки метров тюрбанов. В 8 утра пришли монтажники. Сдавая им на руки тираж, печатники пожелали удачного монтажа. Один рулон уронили и он раскатился по полу…

– Слушайте, орлы! – обратился бригадир к печатникам. – А вы ничего не перепутали. Это точно тот заказ?

– Сомнений быть не может. – Заверил оператор принтера. – я на него всю ночь смотрел, пока цвета ловил. И еще во сне видеть буду. По памяти нарисую с закрытыми глазами.

– Ну ладно. Тот так тот. Нам-то что. Только они как-то рано рекламную кампанию запустили…

– Почему?

– Сейчас июнь, а у них открытие в мае…

– Да ты что!

– Я тебе говорю, сам посмотри. Куда ж ты глазел целую ночь, на параметры заливки?

Заботливо упакованный рулон заново разодрали. И точно: «Открытие 23 мая!» И так весь заказ. Вот это косяк!

Яну подняли с постели. Она открестилась: я уволена. Но вскоре приехала, злая и голодная. Если быть точным, то наоборот. Голодная и злая. Теоретически можно было не волноваться. Косяк был на макете изначально. Макет был подписан заказчиком. Все в норме. Любые претензии необоснованны. Да, человеческий фактор. Все смотрели на дату «23», а не на месяц, который был набран более мелким шрифтом. Казалось бы, можно спутать «июнь» и «июль», но «июнь» и «май» – невозможно. Можно!

Со своей совестью можно было бы обойтись как с жадным заказчиком. Хотя внешне они были совсем не похожи. Непосредственная, живая, спортсменка, просто интересная, совесть могла бы стать педагогической любовью любого учителя.

И при этом с совестью можно было бы обойтись как с жадным заказчиком. Теоретически. Но на практике у Яны не очень получилось. Совесть – это был как аз тот клиент, который всегда прав. Можно наказать начальство, можно и нужно плевать на дураков. Но не сделать свою работу было немыслимо. Не факт, что это была осознанная позиция. Может, просто буйный темперамент не позволял. Последнее вернее всего. Неиссякаемый запас энергии облегчал Яне любую работу…

…и приехав, он мигом навела порядок. Монтажники умчались вешать то, что есть. Принтер перенастроили с баннерной ткани на самоклеящуюся пленку и на всю ширину скомпоновали одно слово: «июня», «июня», «июня», «июня»… Потом нарезали и послали курьера вдогонку бригаде. Полотна уже были смонтированы на конструкциях. Клеили на весу.

Лишние операции затягивали время, но так или иначе к вечеру работа была выполнена. Хоть и с опозданием, но выполнена. Хоть и с повышением расходов, но выполнена. Совесть была чиста. Можно было принять ванну и рухнуть в постель, чтобы восполнить утренний недостаток сна.

В это время на рынок хлынул первый поток оборудования из Юго-Восточной Азии. Дешевого и неважного. У тех, кто его приобретал, коренным образом менялось сознание. Они переходили в другую веру. И это было не конфуцианство, а новое, еще примитивное, неоязыческое верование. И они ему отдались – новые кочевники малых, средних и больших городов, а также мегаполисов; новые кочевники, которые решили стать оседлыми.

О примитивности верования свидетельствовало то, что оно было тесно связано с трудовой деятельностью. Основано оно было на том, что дешевка в принципе работать не может. И денег на ней не заработаешь. Но надежда теплилась. Соответственно требовалось предпринять магические действия. Вызов жреца из сервисного центра, как правило, не помогал. Приходилось самостоятельно договариваться с бесами.

Так вот чтобы завести принтер, сначала коллектив компании – все вместе – исполняли ритуальный танец с бубном. Потом совокуплялись. Потом кропили святой водой, а если не помогало – приносили в жертву оператора. Кстати, с тех пор у нас нехватка специалистов. Из его черепа делали чашу, обивали серебром и золотом, инкрустировали изумрудами. Чашу наполняли вонючими чернилами – подделка под Китай – и выпивали круговую братину за неудачно прожитую жизнь. Справедливости ради стоит заметить, что со временем чернила стали лучше.