Текст книги "Полёт длиною в жизнь"

Михаил Ярков
Полет длиною в жизнь
Фантастический роман

Автор выражает благодарность Борису Сафонову и Елене Кызынгашевой за ценные замечания и советы во время работы над романом. Особое спасибо – моему отцу, Владимиру Николаевичу, за моральную поддержку, а также всем тем, благодаря кому этот роман в конечном итоге «увидел свет»: А. Гриценко, А. Синицыну, Д. Байкалову, Г. Шиловой, А. Филиппову, Т. Осиповой, А. Лизуновой, Д. Машковой.

Предисловие автора

Внимание!

В данном романе присутствуют сцены жестокости и насилия, сцены откровенного и сексуального характера, описание жестоких сцен с летальным исходом и садистского обращения с животными. Данное произведение не рекомендовано к прочтению детям до восемнадцати лет, беременным женщинам, лицам со слабой или неуравновешенной психикой, борцам за права животных и глубоко религиозным людям. Поэтому если вы относите себя к одной из перечисленных выше категорий, то вам лучше воздержаться от прочтения этой книги и пойти, например, перечитать Гарри Поттера или Волшебника из Страны Оз.

В любом случае, если вы не закроете книгу и захотите прочитать этот роман, то мне только остается пожелать вам приятного чтения. Надеюсь, он вам понравится.

Часть 1. Заражение

Выдержки из технического отчета № 91:

…Экспедиционный корабль «Троян», идентификационный номер 14-161, тип двигателей XD4, пункт назначения – Макивар, время полета – 7 лет и 7 месяцев. Численность экипажа 1967 человек, из них 491 ребенок. Количество погибших с момента отлета – 13, 11 – несчастные случаи, 2 – самоубийства…

…В 14:03:05 по корабельному времени зафиксированы разрушения корпуса. Незначительные повреждения на 16, 17, 19 и 22 палубах. Средние повреждения на 27 и 31 палубах. Угроза жизни экипажа – минимальна…

1

Джим Харт отодвинулся от микроскопа, устало откинулся в своем кресле и начал массировать веки. Он открыл глаза и посмотрел на часы. Черт бы побрал Хью, что подбросил ему работенки под конец рабочего дня! Он проработал всю ночь! Еще Лиза…

В кабинет постучали, и показалась миловидная белокурая головка.

Вспомни черта…

Сегодня Лиза была одета не по форме, на высоких каблуках и в короткой юбке. Командование не поощряло такой вызывающей одежды, но и не наказывало. Их полет был слишком долог, чтобы что-то запрещать. И девушкам, особенно таким красивым девушкам, как Лиза, просто необходимо было побыть иногда «при полном параде».

– Можно войти, доктор?

– Да, конечно, Лиза, заходи, рад тебя видеть. Отлично выглядишь.

– Спасибо, зато ты выглядишь не очень, давно спал? – Елизавета Островская была главным психологом на корабле, и ей хватило одного взгляда, чтобы понять, что у него проблемы.

– Вчера Хью Бейли из научного отдела подкинул интересный вирус, просил посмотреть, не опасен ли он…

– И ты всю ночь не спал и мучился с ним.

Джим кивнул. Лиза обошла стол, за которым он сидел, и осторожно начала делать ему массаж шеи.

– Послушай, Лиз, что случилось позавчера… – Джим после нескольких минут блаженства поднялся, взял ее за руку и посмотрел в глаза.

– Да, дорогой?

– Все произошло слишком быстро: алкоголь, радость оттого, что заделали последний отсек. Я думаю, нам надо сесть и все тщательно обсудить.

– Позавчера ты не был такой занудной букой. – Лиза прижалась к нему и впилась в его губы.

Джим ответил на поцелуй, потом с усилием отстранился от девушки и произнес:

– Послушай, ты самая шикарная и желанная женщина из всех, которые у меня когда-либо были, но для меня это серьезный шаг, и я хочу…

Лиза не дала ему договорить и снова прильнула к нему. Ее нежные пальцы уже стаскивали его штаны. Мгновением позже она с коварной улыбкой опустилась на колени.

– О Господи, Лиза! Что ты делаешь! Не на рабочем же месте! А если кто-то войдет?

– Расслабься, Джим. – Ее острые коготки прошлись по его накачанному прессу. – Тебе нужно немного взбодриться…

Джим схватился руками за голову и непроизвольно оглянулся на дверь. Он попробовал отстраниться, но тут же почувствовал, как зубки девушки несильно сжались – он был в ловушке. Он плюнул на все, нехотя закрыл глаза и полностью растворился в умелых порхающих руках. Когда он готов был уже кончить, Лиза внезапно поднялась и улыбнулась.

– Но… Что…

– Ты хотел серьезно поговорить о наших отношениях, ведь так, Джим?

– Я… Да…

– Я предлагаю продолжить этот разговор сегодня вечером у меня в каюте около восьми. Выспись, чтобы был в форме и не опаздывай, договорились? – Девушка поцеловала его в щеку и продефилировала к выходу из кабинета, где «случайно» уронила папку, наклонилась, поднимая ее, потом подмигнула и вышла.

Джим, как дурак, со спущенными штанами продолжал стоять и смотреть ей вслед. Только спустя несколько мгновений он опомнился и поспешно натянул штаны обратно. Он хотел было вернуться к тому злосчастному вирусу от Хью, но Лиза прекрасно постаралась, чтобы выбить его из колеи. Мысли никак не сосредотачивались ни на чем, кроме шикарной фигуры девушки, ее походки.

Серьезна ли она или ты всего лишь ее новое увлечение? – Пронеслась и тут же испарилась мысль.

В коридоре раздался шум, кто-то бежал. Но даже провидцем не надо было быть, чтобы понять, что на корабле, и тем более в медицинских лабораториях, так мог передвигаться только один человек – Томас Заремба.

Только этой напасти сейчас мне не хватало. Почему все сразу? – С тоской подумал Джим, приготовившись к появлению Томаса.

Томас был неполноценным умственно-отсталым человеком, а если выражаться медицинскими терминами – у него был синдром Дауна. Изъяснялся он с трудом и вряд ли мог сосчитать до двадцати. В этот полет он попал лишь потому, что его мать Вига Заремба была гениальным агроинженером, доктором наук и одной из ключевых личностей, в руках которой лежала успешная судьба колонизации планеты, к которой они сейчас летели. Вига настояла на том, чтобы ее сын был включен в состав корабля. После долгих споров с Верховным Советом Земли руководство все-таки уступило ее требованию и решило, что этот небольшой риск взять в полет неполноценного члена общества стократно окупится в процессе колонизации.

Томас, запыхавшись, вбежал в помещение и, внезапно стушевавшись, затих на месте. У него было крупное тело и несоразмерно маленькая голова с широко открытыми, вечно удивленными глазами.

– Привет, Томас. Что случилось? – стараясь говорить как можно мягче, произнес Джим.

Томас энергично закивал головой из стороны в сторону, потом затрясся, опустился на пол и заплакал. Джим про себя выругался, поднялся со своего рабочего места и пошел к нему. Томас был, наверное, даже чуть старше Джима, ему было около 35. Джим знал его уже больше семи лет, и еще шесть им предстояло лететь. Джим внезапно подумал, что когда они достигнут своей цели, ему будет уже сорок. С Земли он улетал не оперившимся молодым человеком, полным амбиций и желаний, а по прилету будет полностью сформировавшимся, закостенелым в своих взглядах стариком. Джим содрогнулся от этой мысли и тут же откинул ее прочь.

Все будет в порядке. В сорок только начнется настоящая жизнь, никакая это не старость. Даже морщины еще не появятся с нашими новыми генными разработками. Новая планета, новые вирусы, борьба с суровой природой и борьба за выживание. А все, что было до этого, можно будет считать всего лишь прелюдией.

Джим присел рядом с Томасом, осторожно коснулся его руки и мягко произнес:

– Томас, все хорошо. Тебя снова кто-то обидел? – Томас отрицательно закачал головой.

Джим тяжело вздохнул и продолжил:

– Где Вард? Он должен был за тобой приглядывать… Вард официально был начальником Томаса, а неофициально был приставлен к нему смотрителем, чтобы он не шлялся без дела по всему кораблю и не мешал ученым заниматься своими проектами. По совместительству они также занимались уборкой девятой и десятой жилых палуб. Вард с первого дня невзлюбил своего подопечного и не раз получал выговоры от капитана за то, что издевался над ничего не понимающим человеком. Капитан пытался ставить Томаса в пару с другими уборщиками, но было только хуже. Наличие Томаса в напарниках практически гарантировало любому из них двойную норму работы.

– Он сказал мне мыть. Потом сказал, что пойдет к Стивену, и они будут дышать и смотреть на звезды.

– Понятно. – Джим поднялся и вызвал службу безопасности.

– О, Джим, здаров. Что-то давно тебя не видел у нас. Как делишки? С чем пожаловал? Сегодня у нас с парнями намечается партия в бридж, заглянешь? – На экране возникло веселое вечно улыбающееся лицо Стинга Ульямса, которого все звали Малышом за его небольшой полутораметровый рост.

– У меня тут Томас…

– Забрать его? Куда Вард снова смотрит? – перебил его Малыш.

– Вот я, собственно, по этому поводу и звоню. Он снова у Стивена.

– Черт! – Малыш выругался, быстро отвернулся от экрана и что-то кому-то сказал. Потом его лицо снова повернулось к Джиму. – Парни уже выдвигаются. Я докладываю Ларсену, а он наверняка доложит Старику.

Под Стариком Малыш имел в виду капитана корабля Хадзиме Накамуру. Для Накамуры это был уже четвертый рейс на эту планету, к которой они летели. Он родился во время первого полета и был еще зеленым юнцом, когда высадился на ней вместе с группой разведчиков. Сейчас капитану было за 80. Когда он вернулся с Макивара в третий раз, человечество уже научилось проводить процедуры омоложения, и теперь люди спокойно доживали и до 110 лет, средний возраст был 100, и Верховный Совет Земли решил рискнуть, отправив в полет пожилого человека, как и в случае с Томасом, умственно отсталого.

Джим кивнул, он не чувствовал каких-либо угрызений совести. Да, потом после выговора и месяца карцера, Стивен, возможно, прознает, кто выдал его, может быть, подловит его где-нибудь за углом, но Джим этого не боялся.

– Спасибо, что предупредил. Я думаю, это последняя капля для Старика. Пора уже со всей этой наркоманией кончать. Так что насчет Томаса, забрать его?

– Нет, пусть пока у меня побудет, я скоро заканчиваю, всю ночь в окуляр смотрел, потом сам отведу его к матери.

– Ну, как знаешь, дело твое, – хмыкнул Малыш, – если что – звони, а вечером с парнями ждем тебя.

– Хорошо.

Малыш отключился, и Джим повернулся к Томасу, все еще сидевшему на полу, но уже переставшему плакать. Томас увлеченно водил пальцем по стыкам металлических плит.

– Эй, друг. Ну как ты? Тебе уже лучше?

Томас утвердительно закивал головой.

– Смотри, что у меня есть. – Джим подошел к шкафу и достал оттуда небольшого желтого утенка. Нажал на него, и утенок издал характерное «кря-кря». Томас завороженно наблюдал за игрушкой, потом протянул руку и вдруг резко отдернул, прижав к телу.

– Что такое? Ты не хочешь игрушку? – Джим присел рядом.

Томас отрицательно покачал головой и Джим понял, что он снова сейчас расплачется.

– Все хорошо, Томас. Вот, держи, она твоя. – Томас взял игрушку в руки и тут же отложил в сторону, стараясь не смотреть в ее сторону.

Джим нахмурился. За семь лет Томас ни разу не отказывался от игрушек.

Вот почему Томас не пошел к Лизе? Вот уж кто умеет людей наизнанку выворачивать, так это она. Ты сам ей все и расскажешь, стоит ей только один раз улыбнуться. Даже Томаса она умеет разговорить моментально. Может быть, и правда ее позвать? Но тогда после ухода Томаса придется с ней объясняться… Нет, – решил Джим, – хватит на сегодня этой чертовки, по крайней мере до вечера.

– Ладно, друг, рассказывай, что у тебя случилось. Я обещаю, что никому не расскажу.

– Правда-правда?

– Честное пионерское. – Приложив руку к груди, произнес Джим фразу из какого-то старого фильма, который он недавно смотрел.

На плоском лице Томаса была отчетливо видна борьба каких-то мыслей. Он заламывал руки, испуганно оглядывался и вдруг решился, скороговоркой выпалив:

– Маме плохо. И у нее плохой запах. Я обещал ей, что никому не скажу.

– Черт! – Не сдержавшись, выругался Джим. – Что значит плохой запах?

Томас, видно полностью истратив запас слов на сегодня, снова отрицательно закачал головой. Увидев, что Томас хочет зареветь, он добавил:

– Прости меня. Ты молодец, что все мне рассказал. Давай, бери своего утенка, и пойдем, проведаем твою маму, согласен? Я сделаю ей пару уколов, и ей снова станет лучше.

Томас счастливо схватил игрушку и согласно закивал что было сил своей небольшой головой.

Уже через пару минут они вместе выходили из лабораторий. У терминала Джим остановился и положил руку на сканер, тем самым отмечая время окончания своей работы. На вахте сидел медбрат Стерджис.

– Долго ты сегодня, 28 часов. – Стерджис удивленно покачал головой, взглянув на экран.

– Бейли новый вирус прислал.

– Надеюсь, ничего опасного?

– Да нет, в обычном состоянии он неактивен. Но он странно реагирует на ядра клеток при сверхвысокой температуре.

Стерджис, как и весь медицинский персонал корабля, который насчитывал 26 человек, разбирался во всех направлениях медицины: от вирусологии, на которой специализировался Джим, до нейрохирургии.

– Это хорошо, если не опасен, только нового вируса нам сейчас не хватало. Кстати, прости за Томаса, не успел его остановить.

– Ничего страшного, он ничего не сделал и даже, наверное, хорошо, что прервал меня, а то я бы еще сутки просидел там. – Джим не стал упоминать настоящую причину, оторвавшую его от работы.

– Ну что ж, удачного дня, док.

– Спасибо, Стерджис. – Джим наклонился к его уху и прошептал: – Я сейчас провожу Томаса к матери, он сказал, что она чем-то заболела. Будьте готовы по моему сигналу выслать карантинную бригаду.

– Справишься? Ты на ногах еле держишься, Джим. Может, пусть Вигу кто другой осмотрит? – тоже шепотом ответил ему Стерджис.

– Я ему обещал, и других он к ней не подпустит, тем более, это мой уровень и сомневаюсь, что там что-то серьезней, чем обычный грипп. Если не позвоню, значит, все в порядке. И да, всех моих пациентов, если придет кто, отправляй к Дженкинсу или Марии, лучше к Марии.

– Как скажешь, док.

2

Девятая палуба, как Джим и сказал Стерджису, находилась в его юрисдикции. Джим припоминал только один случай, когда Вига обратилась к нему за внештатной консультацией за эти семь лет, тогда она сломала себе палец, уронив на него случайно какой-то ящик с саженцами. Да, конечно, медицинское освидетельствование члены корабля обязаны были проходить раз в две недели, но Вига, сославшись на занятость в работе, пропустила прошлый сеанс и уговорила Джима подождать до следующего раза. Джим в первый раз за весь полет отпустил подопечного без проверки, хотя, в отличие от него, другие врачи достаточно часто не выполняли свои обязанности, что было категорически запрещено корабельным уставом. Сейчас его убаюканная совесть винила его в этом попустительстве, и что он не настоял тогда на плановом осмотре.

Вига родилась на юге Польши в небольшом городке Сулковице и в пятнадцать лет эмигрировала вместе с родителями в Россию. Известность к ней пришла в 28, когда она защитила кандидатскую диссертацию по выращиванию сельскохозяйственных растений в условиях невесомости, что стало буквально прорывом в области колонизации ближних планет. Уже через полгода после ее опубликованной и научно подтвержденной фантастической теории были успешно засеяны Венера и Марс. Еще через полгода спутники Сатурна и Юпитера.

Джим и Томас дошли до лифта и спустились на девятую жилую палубу, потом прошли по коридору и оказались у каюты под номером 939, где собственно и жили Томас и Вига Заремба. Томас замялся у двери, не решаясь переступить порог.

– Может быть, мне одному зайти? А ты пока побудешь здесь? – подтолкнул его мысли Джим.

Томас энергично закивал головой и тут же уселся на пол, тиская в руках утенка, который все дорогу не переставал пищать, что порядком Джима выбесило, но он не подавал вида.

Ладно, Джим, это всего лишь грипп… – Подбодрил он сам себя и толкнул дверь вбок.

В нос ему ударил противный разлагающийся запах плоти, экскрементов, сероводорода и аммиака. Инстинкты сработали быстрее, чем в мозгу успела сформироваться мысль. Джим моментально отскочил в сторону, натягивая себе на лицо воздушный фильтр. Рука оказалась у панели управления, активируя силовое поле, которое не пропускало в коридор ничего, что находилось за ним. Через секунду Джим услышал свой собственный глухой голос:

– Говорит доктор Джим Харт, код желтый, повторяю, код желтый. Карантинная бригада, срочно на девятую палубу. Возможно заражение по всему уровню. Очаг заражения – отсек девять три девять. Всем, находящимся на уровне оставаться в своих каютах до получения последующих указаний. – Джим отодвинулся от панели управления и посмотрел в обе стороны. Светодиоды, горящие равномерно зеленым светом по всей длине коридора, моргнули и начали мигать желтым, а низкий гул противной сирены завыл, набирая обороты.

– Докладывай, Харт. – На мониторе почти мгновенно появилось лицо капитана Накамуры. На бледном иссушенном и изрезанном морщинами лице капитана, как и в годы его молодости, все также блестели два небольших глаза-изумруда. Для пронзительных глаз капитана, казалось, не было преградой, что они смотрели сейчас на доктора сквозь множество экранов. Джим, как и многие из команды, прекрасно знал этот взгляд, но, как и в самый первый раз, когда он заглянул в глаза капитану, он ничего не смог с собой поделать, и по спине у него снова пробежал холодок.

Джим проглотил комок, застрявший у него в горле:

– Томас ничего не сказал…

– Меня не интересуют оправдания, Харт. – Голос капитана был ровный и спокойный, но Джим чувствовал, как этот голос сдирает с него кожу до самых костей.

– Трупные выделения в отсеке 939. Часть просочилась в коридор, когда я открыл дверь. Карантинная бригада со спецснаряжением прибудет через две минуты. Еще около десяти понадобится, чтобы понять, опасно ли заражение.

– Вига?

– По всем косвенным признаком мертва, но личного наблюдения еще не проводил.

– Хорошо, жду твой отчет через пятнадцать минут. – Монитор погас.

Послышался топот ног. Бригада оказалась быстрее положенного срока. Три мужчины и женщина, одетые в специальные бактериологические костюмы.

– Что у тебя, Джим? – К нему подбежал один из мужчин, доктор Райли Говард.

– Возможно, я и Томас заражены. Нужна полная проверка. – Джим со злостью глянул на Томаса, который сидел на полу, покачивался и негромко завывал в такт сирене.

Райли сделал знак рукой, и медсестра Энн Лоуренс тут же оказалась рядом, держа в руках небольшой прибор, который закрепила на запястье Джима, резиновую трубку она протянула Джиму, чтобы тот взял ее в рот. Двое мужчин направились в сторону отсека и, не убирая силовое поле, осторожно просунули внутрь тонкий специальный стержень. Джим почувствовал легкий укол в руку, а во рту стало на мгновение сухо. Энн взяла анализы крови и слюны Джима и также проверила его на радиационное заражение.

– Все чисто, доктор Харт, – сверившись с данными прибора, произнесла она, – небольшие остатки аммиака остались на слизистой оболочке, но это совершенно не смертельно.

– У нас тоже все в порядке, обычное трупное разложение. – Чуть опоздав от Энн, известили всех мужчины.

– Хорошо, – произнес Райли. – Снимай желтый, Джим. Я пока извещу парней, чтобы перестали блокировать выходы с палубы.

Джим подошел к терминалу и проговорил:

– Говорит доктор Джим Харт. Код зеленый. Карантин с девятой палубы снят. Всем спасибо за понимание и сотрудничество.

– Лучше перебдеть, чем недобдеть, ведь так Джим? – Райли подошел к нему, снимая неудобный полупрозрачный пластиковый шлем.

Джим кивнул в ответ.

– Хреново выглядишь, тебе бы выспаться.

– Сначала надо осмотреть труп Виги.

– Ты не обязан этого делать, мы справимся.

– Нет, Райли, это была моя пациентка.

– Ладно, как знаешь, но, если ты не против, я зайду с тобой.

– Не против.

– Как у вас дела, парни? – спросил Райли, поворачиваясь к медбратьям.

– Почти всю отраву выкачали, док. В масках в помещении уже можно находиться.

– Пойдем, – произнес Райли, натягивая на лицо свою маску и подталкивая Джима вперед.

Каждый жилой отсек представлял собой две небольшие комнаты по восемь квадратных метров. Комнаты были соединены между собой маленьким коридором с ответвляющимися от него душевой и санузлом. В отсеке было темно, тусклого света, который просачивался сквозь силовое поле, явно не хватало. Джим по привычке провел рукой около выключателя, но свет не загорелся. Джим сделал шаг вперед и на что-то наступил, раздался противный хруст стекла. Райли включил свой фонарик и посветил вверх. Все лампы были разбиты и их осколки валялись на полу. Вентиляция была забита полотенцами. Свет фонаря скользнул внутрь и осветил левое помещение, аккуратно заправленную кровать, множество игрушек, которые не были раскинуты в беспорядке по полу, а мирно сидели, расставленные по росту у стены. Правая сторона была задернута ширмой. Джим переглянулся с Райли и кивнул ему в ее сторону. Внезапно из-за ширмы донесся стон. Не сговариваясь, мужчины бросились вперед, но то, что они увидели за ширмой, заставило застыть их в ужасе. Джим и Райли оба были практикующими врачами, но до этого момента ни один из них не видел подобного кошмара.

Вига Заремба была невысокой подвижной женщиной, которая даже в свои 58 выглядела как миниатюрная девочка и весила не более 55 килограммов. Сейчас же перед ними лежала как минимум 150-килограммовая туша. Все ее нереально опухшее тело, кроме головы, было покрыто небольшими нарывами, которые то и дело взрывались, выпуская вверх фонтанчики гноя, смешанного с кровью, оставляя после себя пульсирующие язвочки, на месте которых образовывались новые нарывы. На желтой, бывшей некогда белоснежной, коже четко проступали черно-синие вены. Правая нога уже полностью почернела. Женщина слабо дышала, и прекрасно было видно, что каждый следующий вдох дается ей все труднее и труднее.

Первым опомнился Райли:

– Джим, кислородный баллон, живее!

Джим еще секунду смотрел на женщину и, попятившись, выбежал в коридор, где их ждали Энн и остальные.

– Что случилось, док? – спросил один из медбратьев.

– Кислородный баллон, быстро! Вы, двое, свяжитесь с лабораториями, пусть пришлют сюда гравитационные носилки и подготовят операционную. Дженкинс, Мария и Чен должны быть готовы самое большое через десять минут к операции. Предварительно понадобится ампутация и операция на внутренних органах. И группу дезинфекции сюда. Выполнять!

Энн протянула ему баллон, Джим вырвал его у нее из рук и ринулся обратно. Райли уже натянул медицинские перчатки и стоял у тела, все еще не решаясь к нему притронуться.

– Проверь пульс и освободи дыхательные пути, если там слизь или гной.

Райли вздрогнул, кивнул и осторожно дотронулся до шеи Виги. И тут же отдернул руку.

– Что такое? – Джим тоже натянул перчатки и был у тела.

– Сам потрогай, она горячая, как печка. И… И мягкая, как желе…

– Райли, твою мать, она все еще дышит, возьми себя в руки!

Вига тяжело дышала. Джим осторожно дотронулся до женщины, и только сила воли не позволила ему отдернуть руку, как сделал это Райли. Вига горела. Даже это можно было бы стерпеть, если бы его рука просто не утонула в складках ее плоти, почти не встретив сопротивления. Ее тело напоминало ему сейчас воздушный шар, наполненный жидкостью. Приложи к одной точке усилие, и он взорвется, расплескав всю воду вокруг.

Джим осторожно открыл веки Виги и посветил в них фонариком. Левый глаз был абсолютно черным, а в правом радужная оболочка уже начала заплывать черными нитевидными линиями. Зрачок женщины сузился от света, и она застонала.

– Черт, Райли, она в сознании и реагирует на свет!

– Это невозможно…

– Вига, вы слышите меня? Это доктор Джим Харт, если поняли меня, дайте мне знать.

Женщина снова застонала.

Райли осторожно приладил дыхательную маску к ее лицу и положил баллон у головы.

– Мы не сможем ее перенести на носилки, Джим. Риск повредить что-нибудь слишком велик.

– Будем резать кровать. Живо сюда техников…