Текст книги "История Польши. Том I. От зарождения государства до разделов Речи Посполитой. X–XVIII вв."

2) всякий более состоятельный должен являться на войну с рыцарским отрядом, соответствующим величине его имения, навербовав в такую дружину людей из числа безземельного рыцарства, вооружив их и взяв на свое содержание во время войны.

На этих принципах и начало основываться всеобщее народное ополчение. Король созывал его приказом, называвшимся «вицем» (призывом рыцарей на войну) и повторявшимся троекратно. При этом после первого объявления каждый военнообязанный должен был приготовиться к войне, а после третьего – садиться на коня и отправляться в назначенный в его повяте сборный пункт.

Там кастелян приводил собиравшихся в порядок и выступал с ними к сборному всего воеводства. Затем над отрядами, прибывшими из повятов, принимал командование воевода и вел их в поход. При этом многочисленные шляхетские роды шли на войну под собственными знаменами и под руководством наиболее знатного рыцаря из своих рядов. Король же от своего имени назначал главных вождей, обычно из числа старост, и сам лично осуществлял главное командование и управление войсками.

Именно такой организации войска, осуществленной неторопливо, спокойно и вместе с тем весьма настойчиво, обязана Польша теми славными триумфами, которые выпали на ее долю в следующем столетии²⁰⁹.

Глава XII
Объединение с Литвой и разгром крестоносцев (1370–1423)

Со смертью Казимира Великого, не оставившего после себя потомков мужского пола, династия Пястов еще не угасла. Ее потомки разделились на пять больших ветвей (см. генеалогическую таблицу). Из них самая старшая (I), то есть силезская, ветвь, происходившая от сына Болеслава Кривоустого Владислава II, еще имела многочисленных представителей. Вторая по порядку (II), великопольская ветвь, происходившая от третьего сына Кривоустого Мешко (Мечислава) Старого, закончилась на короле Пшемыславе II, убитом, как известно, в 1296 году.

Трем младшим ветвям дал начало самый младший сын Кривоустого Казимир II Справедливый. Его сын Лешек Белый и внук Болеслав Стыдливый образовали малопольскую ветвь (III), которая на том же Болеславе и закончилась.

От другого сына Казимира II Справедливого Конрада произошли куявские (IV) и мазовецкие (V) князья. Представителем первых, к которым принадлежал и Казимир Великий, после смерти этого короля был его племянник князь Гневковский (в Куявии) Владислав Белый²¹⁰. Представителем вторых являлся князь Мазовецкий Земовит III²¹¹.

При этом если о силезских Пястах, которые онемечились, находились в вассальной зависимости от чешского короля и были отстранены от польского престола, речь не шла, то предъявить свои права на наследство Казимира Великого могли только два последних князя. Однако Владислав Гневковский не сумел поддержать свое право, так как этот князек, утратив пястовскую традицию, пустился в авантюристические похождения, потерял свой удел и вынужден был скитаться по Европе до тех пор, пока наконец в 1367 году не принял монашество в Дижонском монастыре во Франции.

В отличие от него Земовит, весьма благоразумный пан, во многом подражавший Казимиру Великому в управлении Мазовией, мог справедливо полагать, что польская корона его не минует. Тем не менее уже в 1339 году во время вышеградских переговоров Казимир Великий заключил с Карлом I Робертом договор, на основании которого назначил своим преемником в случае отсутствия у него сыновей сына Карла I Роберта и своего племянника Людовика.

Этот поступок короля не встретил в народе сильного сопротивления. Здесь следует учитывать, что в то время в Польше существовали две политические партии. Одну составляла мелкая шляхта, проживавшая главным образом в Великой Польше. Она была до мозга костей консервативна, по-патриархальному привязана к династии Пястов и, несомненно, благоволила Земовиту. Второй же, более сильной, являлась партия, противоборствовавшая с первой. Она состояла из могущественных малопольских панов, захвативших все должности и реальную власть. Эти паны поняли замысел Казимира и, помогая ему в его осуществлении, преследовали свои личные цели.

Они хорошо чувствовали, что политическое устройство Польши уже давно утратило патриархальный характер, что отношения короля с сословиями основываются на взаимном договоре, и, осознавая это, стремились укрепить такие отношения. А что могло лучше способствовать достижению подобной цели, чем открытый разрыв с династией Пястов и призыв на трон иностранного монарха, которому можно было бы диктовать условия договора по собственной воле?

Эти паны хорошо знали, что если дело дойдет до такого договора, то только они будут его заключать от имени народа, что однозначно приведет к возрастанию их значения и захвату ими кормила власти. Поэтому они с нескрываемой радостью подхватили инициативу Казимира и в 1355 году отправили посольство в Буду, где в торжественной обстановке заключили договор с королем Людовиком, занявшим трон после смерти Карла I Роберта.

Приняв предложенную ему корону, Людовик в формальной привилегии обязался уважать все права сословий, не вводить чрезмерных налогов и вести войны за пределами Польши исключительно за свой счет. Подобного же рода привилегии были выданы и наиболее значимым городам, что привлекло на сторону Людовика этот сильный элемент, бывший заодно с магнатами.

Здесь невольно возникают вопросы: почему Пясты были лишены наследства? Чем руководствовался Казимир Великий, так поступая с ними?

Начав новую политику, рассчитанную на далекую перспективу и родившуюся на основе наблюдений во время весьма длительного пребывания при Анжуйском дворе в Венгрии, Казимир, возможно, не видел у других представителей династии Пястов, воспитанных в тесных рамках атмосферы мелких княжеств, способности в дальнейшем осуществлении начатой им политики по достижению такого состояния, в каком он представлял будущность Польши. Поэтому он и решил искать достойного себе преемника где-нибудь в другом месте. И такого преемника он мог найти только в той династии, с которой породнился, выдав свою сестру Елизавету замуж за Карла I Роберта, и которая для него самого служила образцом, да к тому же оказывала ему действенную помощь.

Однако при более зрелом размышлении такое предположение не может нас удовлетворить, и следует поискать более глубокие причины, склонившие великого короля совершить столь неестественный поступок.

Договор о преемнике Казимир Великий заключил уже в 1336 году, то есть перед подтверждением Калишского мира. Причем заключил его с тем условием, что будущий венгерский и польский король начнет свое правление борьбою с орденом и завоеванием Поморья. А такое наталкивает на вывод, что Казимир хорошо понимал, что без приобретения устья Вислы и победы над тевтонами у Польши просто нет будущего, а одна она, даже укрепившись в ходе продолжительного мира, выполнить такую задачу не в состоянии. Поэтому он искал ей союзника и ради этой высшей задачи без колебания пожертвовал всякими другими соображениями, говорившими в пользу принципа наследственности.

Однако, когда у Людовика Венгерского не оказалось сыновей и потребовалось обеспечить преемственность после него на польском престоле, Казимир Великий обратил внимание на сына своей дочери Елизаветы князя Щецинского Казимира. Он объявил его своим сыном, выделил ему Серадзские и Ленчицкие земли, а по составленному непосредственно перед смертью завещанию еще и Куявы, а также Добжинь, чтобы укрепить его права на престол. В пользу Казимира говорило то, что в случае соединения его княжества Щецинского с Польшей для страны откроется путь к морю. Кроме того, такое позволило бы окружить захваченное тевтонцами Поморье с запада и отрезать орден от Германии.

К сожалению, пассивный по своей природе Казимир Щецинский не нашел поддержки у польских магнатов. Более того, он, не колеблясь, уговорил Людовика аннулировать завещание покойного короля и даже встал на путь передачи польского престола в случае отсутствия у Людовика потомства мужского пола одной из его дочерей.

После смерти Казимира Великого в 1370 году Людовик беспрепятственно получил власть над Польшей. При этом он руководствовался принципом, согласно которому Польшей должны были править поляки, но престол при этом в случае отсутствия у него потомства мужского пола должен был достаться одной из его дочерей. Поэтому регентом государства он сделал свою мать – дочь Владислава Локетека Елизавету – женщину отважную и весьма опытную в анжуйской политике в Венгрии. Вокруг нее сплотилась партия магнатов, которые хотели защитить государство от междуцарствия путем досрочного вступления на престол представителя династии хотя бы по женской линии в надежде, что сами подберут мужа будущей королеве. При этом князей Пястовской династии в качестве кандидатов в мужья магнаты даже не рассматривали.

Против этой партии, состоявшей в основном из малопольских родов во главе с Тенчинскими, Мелыптынскими, Тарновскими, Курозвенскими и семьей Сендзивуй из Шубина из рода Палуков, слившегося с родом Старжов-Топорчиков, выступало много знатных мужей. Среди последних были в том числе и самые близкие духовные советники Казимира Великого – канцлер Януш Суховолк, подканцлеры Янко из Чарикова и архиепископ Гнезненский Ярослав.

Они не хотели выходить за рамки договора Казимира Великого, который обеспечивал преемственность на троне только потомкам Людовика мужского пола, каковых у него не было. При этом данные деятели рассматривали в качестве претендентов на трон то ли Казимира Щецинского, то ли Земовита Мазовецкого, которых таковыми малопольские магнаты, чьи намерения не согласовывались с наследственной политикой Пястов, видеть не хотели. Причем на стороне оппозиции регентше и ее малопольским советникам стояло великопольское рыцарство. Поэтому, когда регентша начала заполнять должности в Великой Польше своими сторонниками, начались волнения. Они призвали из монастыря в Дижоне князя Гневковского Владислава Белого и сражались в Куявах, чтобы защитить его.

Посреди всех этих событий начались новые переговоры с королем по вопросу наследия одной из дочерей Людовика. На них польские паны пошли в 1373 и 1374 годах, и они прошли в городе Кошице, где король со своей стороны даровал памятную привилегию, в которой четко определил отношение королевской власти к рыцарству.

Подтвердив шляхте все ее прежние права и свободы и в особенности самоуправление земель, король освободил шляхтичей от податей и повинностей, за исключением:

1) ежегодной выплаты двух грошей с каждого лана, называвшейся «порадлне»;

2) военной службы за свой счет для отражения нашествий неприятеля;

3) ремонта замков.

Духовенство было обязано выплачивать королю по шесть грошей с лана, а также по бушелю²¹³ ржи и овса, но позже, в 1381 году он согласился на то, чтобы белое духовенство платило с одного лана ежегодно по два гроша и в случае войны необходимые сборы, а монахи – по четыре гроша и по бушелю ржи и овса.

Тогда же новые привилегии получили и города. Самым важным из них являлось «складское право», предоставленное ранее Кракову и обязывавшее иностранных купцов, приехавших с товарами в Краков, продать его в этом городе, что отдавало монополию на торговлю в руки краковских торговцев.

Впрочем, одними привилегиями король не ограничился. Чтобы обеспечить успех своего дела, ему пришлось привлечь на свою сторону шляхту путем реституции имущества, которое Казимир конфисковал у нее как незаконно приобретенное, а более значимых господ – через новые щедрые дарения.

Здесь стоит отметить, что управление Польшей было бы совсем другим, если бы трон Казимира достался его наследнику мужского пола на основании наследственного права пястовских правителей без каких-либо соглашений и уступок со стороны короля. Однако правопреемство Людовика Венгерского не было избранием, поскольку основывалось на законах династии Пястов, предусматривавших возможность назначения преемника по женской линии при отсутствии наследника мужского пола. Договоренности же с сословиями преследовали цель признания и закрепления принятого монархом решения о престолонаследии. А вот попытка передачи престола одной из дочерей Людовика, минуя князей из династии Пястов, больше походила на избрание, так как этому предшествовали торги и уступки со стороны королевской власти в Кошицких привилегиях.

Однако эти привилегии не создали новую систему, а утвердили и развили то, что уже существовало с середины XIII века. Кроме того, они укрепили идею единства государства, защищая его от династических разделов.

Тем не менее чем больше вследствие этих привилегий вырабатывалось и укреплялось самоуправление отдельных сословий, тем явственнее проступала необходимость нахождения у кормила государства жесткой руки. Между тем Людовик постоянно жил в Венгрии, и поэтому споры за обладание властью доходили в Польше до ужасающих размеров. При этом все более стареющая регентша Елизавета уже не могла справиться с возникающими трудностями, и, когда при ее дворе в Кракове произошла кровопролитная стычка между ее венгерской и польской стражей, она сдалась. В результате Людовику на время самому пришлось взять бразды правления в Польше. К тому же такое стало необходимым в связи с событиями в Червонной Руси.

Управление ею в 1372 году Людовик поручил князю Опольскому Владиславу, который оказался хорошим хозяином. Он поддерживал торговлю с Востоком и колонизацию Польши, приглашая немцев в города, а в 1375 году укрепил в ней позиции римско-католической церкви, основав архиепископство в Галиче, которому подчинялись епископства в Перемышле, Хелме и Владимире-Волынском.

Эту цивилизаторскую работу в 1376 году прервало великое нашествие литовцев, которые дошли вплоть до Малой Польши. Поэтому буквально на следующий год Людовик организовал польско-венгерскую экспедицию и, захватив Хелм и Белз, присоединил их к Червонной Руси.

Вернувшись в Венгрию, Людовик посадил регентом в Польше Владислава Опольского, но беспорядки не утихли. И тогда король перевел его на княжение в княжестве Добжиньском на границе с тевтонскими рыцарями, передав в 1381 году власть в Польше Завише Курозвенцкому²¹⁴ в качестве своего заместителя. Он подчинил ему четырех наместников и ожидал, что теперь оппозиция должна была быть разгромлена. Но такая задача была не из легких, потому что во главе ее стоял Бартош из Одоланова²¹⁵.

Видя нарастающее смятение, король еще при жизни решил отдать правление в Польше своей дочери Марии и ее мужу маркграфу Бранденбургскому, сыну императора Священной Римской империи Карла IV Сигизмунду Люксембургскому²¹⁶. Поляки признали ее право на престол. Однако, когда Сигизмунд прибыл в Польшу и начал войну с Бартошем, король Людовик в 1382 году умер.

Таким образом, Людовик Венгерский не выполнил обещаний, данных Казимиру Великому в том, что он вернет захваченные тевтонами земли. И это было связано с тем, что такое находилось слишком далеко от интересов Венгрии. Но он защищал Червонную Русь и торговый путь, шедший через нее на Восток. Считая Червонную Русь отдельным королевством, Людовик в соответствии с соглашением с Казимиром приостановил ее присоединение к Венгрии и отдал под управление князя Опольского Владислава в качестве отдельного феодального владения. А это не позволило Венгрии предотвратить влияние Польши на развитие Червонной Руси.

Людовик Венгерский дал Польше мир и возможность развиваться на других границах, позволив тем самым продолжать дело Казимира Великого. За время его двенадцатилетнего правления Польша, несмотря на внутренние конфликты и распри, окрепла и созрела для того, чтобы вступить в смертельную борьбу с Тевтонским орденом.

Назначение Марии или, скорее, ее мужа на польский престол заключало в себе очень глубокую политическую идею, потому что оно соединяло Польшу с Бранденбургом, где еще жил польский дух, открывало виды на запад и угрожало тевтонам. Однако венгры неожиданно расстроили эти планы, призвав на трон в Венгрии не младшую дочь Людовика Ядвигу, как это было решено, а именно старшую – Марию. К тому же дальнейшее соединение польской короны с венгерской явно не могло понравиться полякам, потому что такое объединение, какое продемонстрировало недавнее правление Людовика, было для них невыгодно. Поэтому сразу же после этого, точнее в 1382 году, в Польше прошли собрания, на которых было принято требование о том, чтобы дочь Людовика, получившая польский трон вместе с мужем, имела постоянную резиденцию в стране.

Тем временем из-за отсутствия управления все отношения оказались порванными, и в Польше вспыхнула настоящая гражданская война, которую вели враждебные друг другу роды Наленчей и поддерживавших бранденбургскую партию Гжималитов. При этом шляхетская партия, найдя себе предводителя в лице самого архиепископа Бодзанты, получила перевес. Выставив кандидатуру на польский трон популярного в народе Земовита Мазовецкого, она созвала в 1383 году в городе Серадз всеобщее собрание, чтобы ее одобрить.

Однако малопольские паны тоже не сидели сложа руки. Ведь они хорошо знали, что допущение Земовита к трону явилось бы победой шляхты, что на долгое время лишило бы их перевеса. Поэтому эти паны отвергли Земовита, напомнив народу о торжественном договоре, заключенном с Людовиком в Кошицах в 1374 году, согласно которому только одна из венгерских королевен могла быть законной польской королевой. При этом им было ясно, что упорно настаивать на кандидатуре Марии и ее муже Сигизмунде нельзя, в чем они уже имели возможность убедиться. Да и сама великопольская политика, толкавшая Польшу на запад, никогда не имела в них сторонников.

Поэтому малопольские паны убедили королеву-мать Елизавету отправить на Серадзский съезд свое посольство, которое, освободив поляков от повиновения Марии, объявило им о скором прибытии в Польшу ее младшей сестры Ядвиги. Несмотря на голоса, выступившие в защиту Земовита Мазовецкого, войницкий кастелян Ясько из Тенчина склонил следующий съезд в Серадзе к тому, чтобы твердо стоять на данном Людовику слове и терпеливо ожидать приезда Ядвиги.

Однако из-за имевшихся у Елизаветы опасений этот приезд затянулся вплоть до осени 1384 года. Поэтому в Польше еще в течение целого года продолжалась страшная гражданская война, в ходе которой Сигизмунд Бранденбургский и Земовит Мазовецкий пытались вооруженной рукой добиться успеха. Прошел также еще один бурный съезд в Радомске, пока наконец приезд Ядвиги и ее торжественная коронация в Кракове не положили конец ужасающей смуте.

В результате малопольские паны одержали славную победу. И одержать ее им помогло существовавшее тогда право, на которое они ссылались, и необыкновенное постоянство в осуществлении своих планов. Однако, чтобы обеспечить себе постоянный перевес в народе и воспользоваться плодами своей победы, им требовалось выказать еще высший политический такт в выборе мужа для юной Ядвиги. Но здесь имелись огромные трудности. Ведь по практиковавшемуся в Средние века обычаю король Людовик выдал Ядвигу, когда она была еще ребенком, за немногим старше ее сына герцога Австрийского Леопольда Вильгельма. Дети заключили между собой формальный церковный брак, который должен был вступить в реальную силу с того момента, когда Ядвига и Вильгельм станут взрослыми и вступят в супружескую жизнь, закрепив тем самым этот брак.

Увидав Ядвигу на троне, Вильгельм приехал в Краков, с первого взгляда покорил сердце юной девушки своей мужской красотой и, пользуясь временной неосмотрительностью панов, зажил вместе с ней в замке как законный супруг. День его появления был торжественно отпразднован в Кракове, потому что, будучи немецким по составу жителей, город был рад видеть на польском троне немецкого князя. Среди общего веселья освободили даже всех узников, содержавшихся в ратуше, о чем имеются соответствующие записи в городских актах.

Польские паны, однако, спохватились, и краковский кастелян Добеслав из Курозвенок принудил Вильгельма покинуть замок и уехать. Таким образом, Ядвига, тщательно охраняемая в Кракове, стала трагической жертвой высшей цели, к которой ее готовили церковные и светские паны.

А целью этой была женитьба на Ядвиге великого князя Литовского Ягелло (Ягайло), христианизация языческой еще тогда Литвы и борьба с Тевтонским орденом. Ведь ученики Казимира Великого не могли поступить иначе, не могли отступить от той задачи, которую завещал им великий король. Поскольку одна попытка не увенчалась успехом и в Венгрии союзницу для борьбы со смертельным врагом найти не удалось, они стали искать союзницу в Литве.

Кроме того, польских панов не могло не беспокоить и то обстоятельство, что после смерти Казимира Великого литовцы захватили Владимир-Волынский и окрестные города, бросая жадные взгляды и на остальную Червонную Русь. Призвание же Ягелло и присоединение Литвы не только устранило бы эти опасения, но и без борьбы открывало Польше доступ к обширным землям Южной Руси, куда малопольские паны издавна стремились направить все усилия государства и общества.

По соглашению с польскими панами Ягелло отправил послов просить руки Ядвиги, а большой съезд панов в Кракове принял это предложение. В свою очередь, Ягелло, получив положительный ответ, 14 сентября 1385 года вместе с остальными литовскими князьями издал в Кревском замке торжественный документ. В нем он обязался возместить все потери Польши за свой счет, заплатить 200 000 дукатов, предусмотренных к выплате в случае расстройства свадьбы Ядвиги с Вильгельмом, освободить польских пленных и «навсегда присоединить свои литовские и русские земли к короне польского королевства». На этом основании великий съезд польских сановников и шляхты в Люблине 2 февраля 1386 года и избрал или, скорее, одобрил Ягелло.

Ядвига, чувствуя отвращение к дикому Ягелло, умоляла о помощи мать, но Елизавета от всего этого отстранилась. Тогда Ядвига обратилась к церкви, однако та расторгла ее брак с Вильгельмом. Когда рухнула и эта последняя надежда, Ядвига была вынуждена подчиниться неизбежному. 15 февраля 1386 года Ягелло вместе с братьями крестился, 18 февраля того же года состоялась его свадьба с Ядвигой, а 4 марта – торжественная коронация в Кракове.

Свое отношение к Польше Ягелло определил в привилегиях 1386 и 1388 годов, в которых повторил и в некоторых деталях развил Кошицкую привилегию Людовика 1374 года.