Текст книги "Накажи меня нежно"

Глава 3

Кира не могла понять, как решилась произнести это вслух. Наблюдая, как лицо Ильи вытягивается от удивления, она решила, что ошиблась. И снова катастрофа! На этот раз окончательная. Ну что ей стоило уйти, когда ей предлагали? Даже не предлагали, приказывали. Ведь все закончилось… неплохо. Илья простил ее глупое любопытство, даже штраф отменил. Надо было уходить! А она, глупая, подумала, ей намекают. Ради чего тогда эти разговоры о порке? Господи, как же стыдно…

Она машинально приложила ледяные руки к пылающим щекам. Захлестнувшее отчаяние помешало услышать ответ Ильи.

– Кира? – он снова взял ее за подбородок. В его глазах мелькнула тревога. – Повторить?

Она замотала головой, потом кивнула. Из глаз закапали слезы. Да сколько же можно! Казалось бы, уже наревелась всласть.

– Ну-ка, пойдем. – Илья взял ее за руку, повел на кухню и усадил на табурет. – Сиди, я сейчас вернусь.

Он вышел, а Кира со злостью вытерла мокрые щеки рукавом. Сейчас ее рассчитают и выставят за дверь. Наверняка Илья пошел за деньгами. Она оперлась о стол локтями и запустила пальцы в волосы. Похоже, у нее дар – портить все, к чему бы ни прикоснулась.

Илья вернулся и загремел чем-то в ящике кухонного шкафа. Кира сидела к нему спиной. Поворачиваться и любопытствовать не было ни сил, ни желания. Потом она услышала, как хлопнула пробка и звякнуло стекло.

– Держи, – Илья поставил перед Кирой бокал с вином.

– Нет, я не пью, – она решительно отодвинула бокал.

– Не переносишь или не хочешь? – уточнил Илья.

– Не хочу.

– Тогда пей. Считай, что это приказ. Тебе нужно.

– Я опьянею, а мне ехать домой, – устало пояснила Кира.

– Отвезу. Пей.

– Но вы же… – она указала на второй бокал.

– Кира! – рассвирепел Илья. – Есть такси. Пей немедленно! Хотя нет, постой.

Он открыл холодильник, загремел тарелками, зашуршал пакетами.

– Давайте помогу, – Кира попыталась встать, но Илья одарил ее таким взглядом, что она поспешно села.

– Я многого прошу? – едко спросил он. – Просто. Сиди.

Через пару минут перед Кирой появилась тарелка с бутербродами. Зашумел включенный чайник.

– И слышать не хочу, что ты не голодна. Ешь.

Она слишком устала, чтобы спорить, и послушно проглотила пару кусков хлеба с колбасой.

– А теперь выпей.

Вино было сладким, терпким и ароматным. Как будто надкусила крупную виноградину – настоящую, с юга. И почти сразу отпустило. Кира и не замечала, что внутри все было стянуто, как будто закручено в пружину.

– Вот и умница, – похвалил Илья. – А теперь давай-ка поговорим. Я уже сказал, да, боюсь, ты не услышала. Да, Кира, ты права, я тематик. О какой помощи ты просишь?

Она поймала себя на том, что глупо улыбается. Все же не ошиблась, хотя бы в этом. И замечательно – теперь у нее есть шанс во всем разобраться.

– Илья Сергеевич, я, кажется… тоже, – призналась она, осторожно вертя в пальцах ножку бокала.

– Ты тоже… что?

– Ну… тематик. Только… наоборот.

– Наоборот, это сабмиссив? – уточнил Илья, усмехнувшись.

– Да. Кажется…

Выпитое вино делало свое дело. Кира осмелела и расслабилась.

– И с чего тебе это кажется, позволь узнать?

– Мне снятся сны. Такие… эротические. И там я всегда подчиняюсь мужчине.

– Откуда ты вообще узнала о Теме?

– Ой, Илья Сергеевич! Об этом после пятидесяти оттенков только ленивый не знает.

– А, так ты насмотрелась кино и решила, что в реальной жизни все точно так же?

– Вообще-то нет. Если честно, мне не нравится эта книга, и фильм глупый.

– Вот как? И что же тебя там не устраивает?

– Герой не кажется сильным мужчиной, скорее, наоборот. А героиня сама не знает, чего хочет.

– Вот как… А ты, Кира? Ты знаешь, чего хочешь ты?

– Да, знаю, – ответила она чуть ли не с вызовом. – Я хочу разобраться в себе. Хочу понять, я сабмиссив или нет. Хочу узнать свои пределы и границы. И если вы Дом, вы можете мне помочь. Я… я боюсь по объявлению. Боюсь обмана.

– А я, значит, тебя не обману?

– Нет, конечно. Вы не сможете.

Илья хмыкнул и допил свое вино.

– Налить тебе еще? – спросил он.

– Нет, я… – она заметила, что и ее бокал пуст. – Нет.

– Тогда чаю, – решил Илья, поднимаясь.

– Давайте я.

– Вот что, милая моя девочка… – Илья развернулся к Кире, отставив чайник. – Давай-ка проясним кое-какие моменты. Если я правильно понял, ты просишь меня посвятить тебя в Тему. То есть помочь тебе разобраться в себе. Так?

– Да, – кивнула Кира.

– А как ты себе это представляешь? Курс лекций с наглядной демонстрацией? Или практические занятия?

– Ну… – она все же стушевалась. – Скорее, практика… Но если вы не хотите, может, познакомите меня с тем, кому доверяете?

По лицу Ильи как будто пробежала тень.

– Значит, практика. Терминологией, полагаю, ты владеешь?

– Немного… Я читала, в интернете.

– Тогда запомни сразу, если ты еще не поняла… из прочитанного. – Илья мягко улыбнулся. – Если я твой Дом, то ты беспрекословно исполняешь все, что я тебе велю.

– А разве это обязательно не только во время сессии? – решилась спросить Кира.

– Считай, что она у нас уже началась. – Илья отвернулся и загремел чашками. – А вообще любой доминант предпочитает, чтобы его слушались и вне сессий. В пределах разумного, конечно, и не переходя грань приличий.

– Я поняла, Илья Сергеевич. – Кира помолчала и добавила: – Простите.

Он кивнул, разливая кипяток по чашкам. Чай пили молча. Кира окончательно успокоилась, внутри разлилось приятное тепло. Страх почти ушел, вытесненный ожиданием – на этот раз не мучительным, а предвкушающим. Если Илья сказал, что сессия уже началась, она же не закончится чаепитием? И время еще не позднее. Однако спросить прямо она не решалась.

– Хочу спросить тебя кое о чем, – нарушил тишину Илья. – У тебя есть сексуальный опыт?

Сердце снова ушло в пятки. Разве это имеет какое-то значение? Кира не думала, что Илья будет заниматься ею лично. Ей бы хотелось, но у него другие сексуальные предпочтения. Значит, он просто преподаст ей несколько уроков послушания. Тогда зачем он спрашивает?

– Ну… я… – замялась Кира.

– Правду, – предупредил Илья.

– Нет, – она уткнулась в пустую чашку.

– Понятно… Ты готова?

– К чему?

Она подняла голову. В зеленых глазах Ильи ясно читалось любопытство, но было и что-то еще, непонятное Кире. Ожидание?

– К чему душа лежит, – ответил он. – Могу домой отвезти, как и обещал. Могу устроить тебе сессию. Ознакомительную. Тем более, повод есть. Решать тебе.

Кира подумала, что лучше довести начатое до конца. Ждать в теперешнем состоянии невозможно. Ей захотелось показать своим поведением, что она готова к продолжению. Но как? Вставать на колени как-то глупо. И, пожалуй, Илье это не понравится. Или понравится? Нет, лучше не рисковать. Обратиться к нему, как принято у тематиков? Господин? Хозяин? Опять не то, ему эти слова не подходят. Лучше иначе.

– Я готова, Мастер, – произнесла Кира и поднялась из-за стола.

Илью словно ударили под дых. И почему Кира из всех существующих вариантов выбрала именно этот?! Решила польстить? Судя по ее «начитанности», не может она не знать разницы между «господином» и «мастером». Но он не готов. Ни брать на себя такую ответственность, ни вспоминать прошлое.

– Кира, ты не можешь называть меня Мастером, – сухо сказал он. – У этого обращения слишком серьезный смысл.

Она тут же сникла.

– Но я только хотела…

– Я не разрешал тебе отвечать, – рыкнул Илья и тут же досадливо поморщился.

Они начали, не договорившись об элементарных вещах. Ладно, девчонка спешит, но он-то давно уже не новичок.

Кира послушно молчала, стоя рядом с ним.

– Пойдем, – он поднялся, – в кабинете диван удобный.

Он велел ей расположиться на диване, и сам сел напротив, как и незадолго до этого. Илье было важно видеть лицо Киры. Она оказалась девственницей, и все стало еще сложнее.

– Начать, видимо, все же придется с лекции, – строго произнес он. – Я хочу, чтобы ты не опускала взгляд. Но это просьба, а не приказ. И можешь спрашивать о чем угодно.

Кира едва заметно кивнула. Илья не видел в ее глазах страха или недовольства. Только любопытство и все тот же флер предвкушения.

– Первое, что ты должна уяснить: ты всегда можешь остановить меня, что бы я ни делал. Это право сабмиссива. Мы договоримся о стоп-слове, и как только ты его произнесешь, сессия закончится. То есть ты можешь прервать ее в любой момент. Если почувствуешь, что не можешь терпеть, или если тебе не понравится то, что я буду заставлять тебя делать. Это понятно?

Дождавшись кивка, Илья продолжил:

– Думаю, о контрактах ты тоже слышала. Но сегодня мы спокойно обойдемся и без него. Я даже не буду использовать никаких специальных приспособлений и инструментов.

Вместо того чтобы испугаться, Кира машинально облизала нижнюю губу. Чертовски соблазнительно облизала! «Идиот, – мрачно подумал Илья, – ты же даже трахнуть ее не сможешь. На хрена вообще связался?!» Мысленно дав себе пинка, он продолжил:

– Во время сессии ты будешь обращаться ко мне «господин». Отвечать, только когда я спрошу. Выполнять любой мой приказ дословно. Смотреть можешь куда хочешь, если нет прямого приказа. В основном Верхние требуют, чтобы нижний смотрел в пол, но мне это не нравится. Если уяснила, говори стоп-слово, и начнем.

– Бора-Бора! – выпалила Кира, как будто давно подготовилась. Возможно, так оно и было. – Красивое место… – пояснила она.

– Хорошо, – согласился Илья. – Вопросы?

– А что… как вы… как это…

Она определенно хотела знать, что с ней будут делать.

– Топ не говорит сабу, что его ожидает. Топ приказывает, саб выполняет, – мягко перебил ее Илья. – Но так как мы сегодня всего лишь играем в игру, я кое-что поясню. Ты спросила, в Теме ли я, но не поинтересовалась, какие у меня предпочтения. Так вот, я люблю, чтобы мне подчинялись. Я не люблю причинять боль, но я могу наказать саба за непослушание. Нам даже притворяться не надо, ты сегодня нарывалась весь вечер. Готова?

Выполняя его просьбу, Кира не отводила взгляд. И сейчас Илья увидел, как расширились от страха зрачки. Кажется, до нее дошло, что он все же намерен ее выпороть. Пойдет на попятный?

– Да… господин.

Ее дыхание стало прерывистым.

– Помнишь стоп-слово?

– Да, господин.

– Расскажи, за что будешь наказана.

Илья не просил ни раздеться, ни принять позу покорности. Для себя он уже решил, что отшлепает девчонку и отпустит домой – осознавать, нравится ли ей получать по мягкому месту. О сексе не могло быть и речи. Он не собирался лишать Киру девственности, связывая ее первый сексуальный опыт с тематическими играми.

– За макет? – предположила Кира.

– Нет. За него ты уже наказана.

Она помолчала, поглядывая на него исподлобья.

– Я ослушалась приказа, господин. – И снова облизала губы.

– Сколько раз?

– Я не считала, господин. Много…

– Плохо, Кира. Значит, и ударов будет много. Или все же вспомнишь? По удару на одно ослушание.

Илья помнил число. Специально не считал, видимо, отложилось в памяти, потому что он когда-то практиковал такое. Ему было интересно, пожалеет себя Кира или попытается вспомнить, сколько раз нарушила его приказы. Она хмурилась, шевелила губами и даже загибала пальцы.

– Десять… или двенадцать. Простите, господин, не помню точнее.

Илья насчитал девять, но поправлять не стал. Тут чем жестче, тем лучше, а от пары лишних шлепков еще никто не умирал.

– Двенадцать, – жестко сказал Илья. – Вставай и снимай джинсы и чулки.

Кира встала и, неловко переминаясь, начала стаскивать штаны. Илья отставил стул, пересел на ее место и положил на колени диванную подушку.

«Непроходимый идиот…» – тоскливо подумал Илья, чувствуя нарастающее возбуждение в паху.

Кира уже стояла перед ним, ожидая дальнейших приказов.

– Ложись животом сюда, – он похлопал по подушке.

Сегодня на ней были не стринги, а кружевные трусики, наполовину прикрывающие ягодицы. По правилам следовало бы заставить ее раздеться полностью и самостоятельно, но Илья чувствовал, что не сможет выдержать такое испытание. Во время работы с обнаженными моделями он привык не думать о сексе, а сейчас был вынужден сдерживаться. Он знал, что Кире уже исполнилось девятнадцать лет – видел ее документы при приеме на работу, – но даже представить себе не мог, что в девятнадцать можно сохранить невинность. Иначе никогда не допустил бы такой неловкости.

«Ты наказываешь саба, – приказал он себе. – Это не прелюдия, а простое наказание за непослушание».

Стало легче, но ненадолго. Кира заняла требуемую позу, и ее круглые ягодицы выпятились кверху. Девушка дрожала и была напряжена. Неудивительно, если это ее первая порка.

– Можешь кричать, но постарайся не менять позу. Считать не нужно, сейчас ты с этим не справишься. И вот, держи.

Илья сунул ей вторую подушку, и Кира обняла ее руками, спрятав пылающее лицо.

– Стоп-слово помнишь?

– Да-а-а… – всхлипнула Кира.

Илья мысленно застонал и сдернул с ягодиц кружевные трусики.

Кира не жалела о своей просьбе. Кто знает, сколько бы еще времени пришлось мучиться неизвестностью. Рано или поздно она не выдержала бы и, возможно, попала бы в какую-нибудь неприятную историю. Илья все же вызывал доверие, и она искренне жалела, что он не может стать ее первым мужчиной.

Потом стало страшно. А когда Илья велел раздеться – еще и стыдно. Однако Кира не хотела отступать. Помимо страха и стыда она испытывала какое-то странное чувство – сладко ныло внизу живота и сердце трепетало в груди. Илья отнесся к ней, как к маленькой девочке. Прелюдия к наказанию четко распределила роли: Кира – «непослушная дочка», Илья – «строгий отец». Она поймала себя на мысли, что с большим удовольствием стояла бы перед ним на коленях, в бесстыдно-унизительной позе, но не она выбирала условия игры.

К началу порки Кира находилась во взвинчено-отчаянном состоянии. Ее окончательно захлестнули стыд и страх. Она боялась, что не выдержит боли – ее ягодицы были столь же девственны, как и она сама. И все же была полна решимости вынести все до конца.

Когда Илья сдернул с ягодиц трусики, у Киры перехватило дыхание. Она приготовилась к первому удару, сжавшись в комочек.

– Расслабься.

Сильная мужская рука сжала правую ягодицу – крепко, больно. Потом – левую. Неожиданно огладила, скользнув на бедро. Кира судорожно вздохнула и послушно расслабилась. На поясницу надавили, крепко прижимая к дивану и не позволяя сбежать.

В следующее мгновение ягодицы ожег первый удар. Кира подавила крик, задыхаясь, и со всей силы вцепилась в подушку. Хотелось немедленно дотронуться до пострадавшего места и растереть, уменьшая боль. Шлепок оказался сильным и болезненным, и второй, точно такой же, не заставил себя ждать. Кира дернулась и попыталась скатиться на бок.

Ей не позволили ускользнуть.

– Стоп-слово, – напомнил Илья.

Она отчаянно замотала головой.

– Тогда лежи и терпи.

От следующего удара потемнело в глазах. Она даже представить себе не могла, что порка рукой так болезненна! А как же тогда справляться с ремнем или, того хуже, плеткой? Очередной удар ее оглушил. Она нырнула головой под подушку, застонала и заерзала, стараясь перетерпеть болезненный жар.

После пятого удара Кира заплакала и перестала считать. Старалась не кричать – только дергалась и горько всхлипывала. Сжимала пальчики на ногах. Выгибала спину. Она знала, что Илья отмерит ей все, что обещал, и помнила, что он остановится по одному ее слову. Однако терпела, надеясь, что выдержит.

Она не поняла, когда все закончилось. Ягодицы горели так, как будто к ним приложили раскаленную сковородку. Кира рыдала под подушкой, вздрагивая и всхлипывая, но старательно душа крик. А безжалостная рука, отвесив положенное количество шлепков, теперь гладила ее по спине и по бедрам, успокаивая.

– Вставай, – велел Илья, как только рыдания стихли.

Кира неловко сползла на бок и упала на колени рядом с диваном. Забрать бы одежду и убежать в ванную комнату! Она не в состоянии выполнять очередные приказы.

– Ляг на диван. – Кира только заскулила в ответ. – Ляг на диван! На живот, живо!

Она послушалась, снова укладываясь в позу для порки, только теперь не на коленях Ильи. Неужели еще не все?!

Илья вышел, но вскоре вернулся и сел на стул, поставив его рядом с диваном. Кира даже испугаться не успела – ягодицы снова обожгло, на этот раз чем-то приятным и прохладным. Илья втирал что-то в кожу – легкими ласковыми движениями. Боль отступила, печь стало меньше.

Кира повернула голову к Илье, откинула волосы, хотела заговорить, но вовремя вспомнила, что нельзя, и промолчала.

– Ну что, понравилось? – хмуро спросил Илья, продолжая растирать ягодицы.

– Нет, – честно ответила Кира, забыв про «господина».

– Мне вот тоже не понравилось. И я очень надеюсь, что мне больше не придется тебя наказывать.

– Вам и не придется, – простодушно сказала Кира.

– Ты все же поняла, что это не твое? – усмехнулся Илья. – Кстати, конец сессии.

– Н-нет… Мне не понравилась боль, но… Если я не маза, это же не означает, что я не могу быть сабой? Я бы попробовала что-нибудь эротическое. Мне нравится, что вы сейчас делаете.

– О, я заметил! Ты даже не представляешь, как соблазнительно виляешь задом и подставляешь его под ласки. И не стыдно, Кира? Я же не железный.

– Но вы же гей! – вырвалось у Киры.

Она тут же пожалела о сказанном, потому что Илья поменялся в лице.

– Я… кто? – тихо спросил он.

Так угрожающе тихо, что она испуганно вжалась в диван.

– Мне сказали… – пробормотала она.

– Кто?

– Нет, я слышала…

Кира подумала, что нехорошо будет сдавать источник информации. Похоже, Илья в бешенстве, и за «гея» достанется уже не ей.

Как бы не так! Размахнувшись, Илья шлепнул ее по заднице. Кира не выдержала и завизжала. Только что ей стало лучше! И снова?!

– Я предупреждал. Я не люблю, когда мне врут. Кто тебе сказал, что я гей?

У Ильи потемнели глаза. Он так и не повышал голос, но от его слов бросало в дрожь.

– Не скажу, – всхлипнула Кира. – Вы ставите меня в неловкое положение. Я не буду доносить!

Илья устало потер виски.

– Ладно, можешь не говорить, – неожиданно произнес он уже другим тоном. – И без тебя знаю, что это Антон решил над тобой подшутить. Он как раз предпочитает мужчин, и не раз пробовал подкатить ко мне с просьбами о сессии. Но видишь ли, Кирочка, я вполне традиционен в своих увлечениях!

Последние слова прозвучали с сарказмом.

Кира охнула и густо покраснела.

– Одевайся, я отвезу тебя домой.

Илья вышел из кабинета.

Спустя несколько минут Кира нашла его на кухне. Он стоял возле открытого окна и курил. Она подошла к столу, на котором все еще стояла початая бутылка вина, плеснула немного в бокал, выпила и спросила:

– Илья Сергеевич, а я вам нравлюсь?

Глава 4

В дороге Кира уснула. Илья не рискнул сесть с ней на заднем сиденье, выбрал место рядом с водителем, а она забилась в уголок так, что ее не было видно в зеркале. И вот, пожалуйста, спит.

Илья при всем желании не мог донести девушку до дома, он не знал номера квартиры. Адрес Кира сказала водителю, когда садилась, и такси остановилось возле новостройки в Котельниках.

– Кира…

– М-м-м…

– Приехали, просыпайся.

Она смешно чихнула, потерла нос и открыла глаза. Не сразу поняла, где находится, нахмурилась, потом засуетилась, полезла в рюкзачок.

– Сколько я…

– Кира! – прикрикнул Илья.

Она стушевалась и не стала настаивать, неловко вылезла из машины. Илья придержал ее за локоть. Ноги разъезжались, к ночи подморозило, и под традиционным слоем снежной московской грязи был лед.

– Подождите, я сейчас вернусь, – сказал Илья водителю и повел Киру к подъезду.

Девушка была в каком-то оглушенном состоянии – уставшая от переживаний, сонная, – и он хотел удостовериться, что она вошла в квартиру.

– Завтра у тебя выходной, – сказал он, когда Кира открыла дверь и повернулась к нему, чтобы попрощаться.

Она закусила губу, кивнула и вежливо пожелала ему спокойной ночи.

– Куда едем? – спросил водитель, когда машина вырулила к Новорязанскому шоссе.

Илья назвал адрес частного клуба.

Последний вопрос Киры так и повис в воздухе. Илья думал, что на сегодня потрясения закончились, однако девчонке удалось выдать такое, от чего он чуть не подавился сигаретным дымом. Конечно, виной тому алкоголь, но он все же был рад, что именно в этот момент раздался звонок, и диспетчер сообщил, что такси у подъезда.

Кира не стала настаивать на ответе. Молча оделась, молча вышла с ним на улицу. Кажется, даже обиделась. Пусть так, Илью это устраивало. Возможно, девчонка лишилась иллюзий и перестанет грезить о том, в чем не разбирается. Если это не блажь, натура все равно возьмет свое. А ему, Илье, нужна передышка и время на размышление.

Подумать было о чем. Кира, бесспорно, красивая девочка. Юная, трепетная и очень чувственная. И кожа у нее нежная. Илья бил-то вполсилы, но наказание до конца не довел, пожалел дуреху, как только ягодицы стали малиновыми от его шлепков. К счастью, в холодильнике был гель на основе бодяги, от синяков и ушибов. Скорее всего, завтра от порки не останется ни следа, одни воспоминания.

Интересно, какими они будут, эти воспоминания. Как о чем-то ужасном? Или посмеется над собственной глупостью и забудет? Или захочет продолжить «обучение»? Наверное, последнее. Иначе не было бы этого идиотского вопроса. «А я вам нравлюсь?» Черт побери, Кира! Да!

«Да, мне нравится твоя неопытность, непосредственность, наивность и искренность. Да, мне нравится твоя милая мордашка, круглые груди с острыми девичьими сосками, тонкая талия, подтянутая попка и стройные ножки. Да, я хотел бы иметь над тобой власть, потому что ты – чистый лист, нетронутый, неиспорченный. Тебя можно воспитать по своему вкусу, научить таким вещам, о которых ты и не подозреваешь. И в этом-то главная проблема! Искушение… Искушение властью. Искушение силой. Искушение соблазном. И мой выбор будет означать, что выбора нет у тебя».

Илья вздохнул и посмотрел в окно – Волгоградский проспект, пробка перед строящейся эстакадой.

– Сверни на Третье кольцо, – попросил он водителя и назвал новый адрес.

К черту клуб, нет никакого желания появляться в людном месте. Напиться можно и дома, не объясняя никому, почему у тебя такой мрачный вид. Напиться и завалиться спать, и чтобы ни одной мысли в голове. Хотя бы до завтра.

Только что делать сейчас, когда до дома еще далеко и от воспоминаний никуда не деться? Мастер… Ох, Кира-Кира, знала бы ты, каких демонов выпустила одним только словом. Всегда знал, что этого никогда не забыть. Да и не пытался, наоборот, дал себе слово, что будет помнить и больше никогда не совершит подобной ошибки. И пусть все твердили, что его вины нет, он не сомневался в обратном. Искушение властью… Это уже было в его жизни. Даже если допустить, что между ним и Кирой что-то будет, мастером для нее он не станет никогда.

От тяжелых мыслей отвлек телефонный звонок.

– Илюха, ты где? – сразу спросил Артем, его второй друг. – О встрече не забыл?

Забыл. Еще как забыл… С Артемом они виделись не так часто, как хотелось бы. Он жил в Санкт-Петербурге, и хоть и мотался в Москву по делам клиники, которую возглавлял, но именно что по делам. На дружеские посиделки часто не хватало времени. И вот сегодня они договорились встретиться в клубе, и Илья туда собирался, но явно забыл, зачем.

– Тёма, устал, как собака, но очень хочу тебя увидеть, – сказал Илья. – Может, подъедешь ко мне? Для клуба я невменяемый.

– Хорошо, еду.

До квартиры Ильи в Крылатском они добрались почти одновременно. Илья только поднялся к себе, как в домофон позвонил Артем. Он был весел и немного пьян, но, окинув взглядом друга, мгновенно подобрался.

– Что случилось, Илья?

– Так плохо выгляжу? – усмехнулся тот.

– Не сказал бы, хотя признаки усталости налицо, – ответил Артем. – Но ты же знаешь, у меня взгляд профессиональный.

– О да, любите вы, психиатры, диагнозы ставить, – попытался отшутиться Илья. – Особенно таким, как мы.

– У-у-у… – протянул Артем. – Вот откуда ветер дует. Может, лучше расскажешь? Обещаю не лезть с диагнозами, но выслушать – запросто. Иногда и этого достаточно.

– Есть будешь? – устало спросил Илья.

– Пить буду. С тобой вместе. И закусь не помешает.

Разговоры вели на кухне, как и положено в приличных московских домах. Илья без опаски доверился другу. Они знали друг друга со студенческих времен, и с тех пор все, сказанное Артему, оставалось только между ними.

– А ты знаешь, я рад, – сказал Артем, выслушав Илью. – Ей-богу, рад, что ты обратил внимание на юную красивую девочку. Сколько уже можно жить воспоминаниями о Николь? Я уже говорил тебе, отпусти ее. Жизнь – это не прошлое и не будущее. Жизнь – это настоящее.

– Ты внимательно слушал? Она девственница, – буркнул Илья.

– А это табу, которое ты себе придумал, чтобы продолжать страдать, – парировал Артем. – Вот скажи, разве девочке будет лучше, если ее первым мужчиной станет какой-нибудь неопытный студент? Или, того хуже, затраханный жизнью менеджер, который будет любить ее в римско-католической позе? Ты же можешь подарить ей гораздо больше.

– Кроме выбора… – угрюмо буркнул Илья.

– Отговорки. Если это так для тебя важно, ваш первый секс может быть традиционным. Честно говоря, я другого боюсь.

– Чего?

– Насколько искренна твоя девочка? Ты у нас мужчина солидный, с приличным доходом. А она, насколько я понял, нуждается в деньгах и живет на съемной квартире. Так ли уж чисты ее помыслы?

– Да она до сегодняшнего вечера вообще считала меня геем, – горько ответил Илья.

– То есть ты думал, что она мечтает о тебе, а она видела в тебе только доминанта? – обидно захохотал Артем. – Впрочем, это еще не повод расслабляться. Аппетит, как говорят, приходит во время еды. Будь осторожен.

– По всему выходит, что мне лучше держаться от нее подальше.

– По всему выходит, что тебе нужны нормальные адекватные отношения с женщиной. Это я тебе как врач говорю.

– Я подумаю, – пообещал Илья. – И хватит уже обо мне. Как там Соня поживает? Как мальчишки?

Артем стал рассказывать о семье, и разговор плавно перешел совсем на другие темы. Сидели до утра, потом Артем уехал на вокзал, ему пора было возвращаться в Питер, а Илья заказал билет на самолет, отдал распоряжения насчет работы старшему ассистенту и завалился спать.

Наутро Кира проснулась с головной болью и какой-то щемящей тоской внутри. Наваждение прошло, и вместо него появился жгучий стыд. Она мысленно прокрутила в голове события вчерашнего дня и, застонав, спрятала голову под подушку. Позорище! Как она могла быть такой безрассудной!

Почему-то болезненнее всего вспоминалась не порка, а вопрос, который так и остался без ответа. Проинспектировав пострадавшее место, Кира убедилась, что никаких следов вчерашнее безумство не оставило. Да и вообще, если разобраться, она не жалела о том, что было. Кроме последнего вопроса, когда она поставила и себя, и Илью в неловкое положение. Даже без штанов не было так неловко, как теперь!

Нет, правда, кто она такая? Девчонка «принеси-подай-убери». Нищая студентка, которая еле-еле сводит концы с концами. А он? Модный и успешный фотограф. Вдохновился «натурой», сделал снимки. Потом еще пожалел дурочку, которая готова была задницу подставить, лишь бы не остаться без работы и без денег. А она чего захотела?

Кира умела быть безжалостной к себе. Любила фантазировать и придумывать то, чего нет, но потом беспощадно стаскивала себя с облаков на землю и заставляла смотреть на вещи реально. Врать самой себе бессмысленно. Нравился ли ей Илья? Да, бесспорно. Теперь ей даже казалось, что именно он приходил к ней в жарких эротических снах. Были ли у нее шансы? Нет, навряд ли. А еще эта проклятая девственность, которую она умудрилась сохранить чуть ли не до двадцати лет! Кира почувствовала, как изменился Илья после того, как узнал об этом. И что теперь?!

С ней определенно что-то не так. И ведь пыталась встречаться с мальчиками своего возраста или чуть постарше. Их поцелуи оставляли мерзкое ощущение слюнявости, после них хотелось полоскать рот и чистить зубы. А уж о том, чтобы позволить нечто большее, не могло быть и речи. Да и не влюблялась она никогда по-настоящему, как подружки рассказывали – чтобы голову потерять и бабочки в животе.

Внезапно Киру осенило, что вчера именно так и было – и голову потеряла, и бабочки в животе порхали. Пусть не бабочки, но было сладко и приятно, особенно когда Илья до нее дотрагивался. Кира снова застонала и отбросила одеяло. В душ и за учебники. Если уж ей дали выходной, надо провести его с пользой. И желательно без посторонних мыслей. А латынь, она способствует борьбе с глупостями, вкупе с анатомией – так вообще лучшее лекарство.

Целый день Кира занималась, а вечером даже осталось время на фильм, чем она давным-давно себя не баловала, просто некогда было.

Утром, когда она уже была в училище, позвонил Антон. Тот самый, что наплел ей про нетрадиционную ориентацию Ильи. Перезвонила ему в перерыве между парами, смутно опасаясь, что Антон получил нагоняй, и теперь думает, что она, Кира, его сдала.

– Чего трубку не берешь? – с ходу «наехал» Антон.

– На занятиях выключаю звонок.

– А, ясно. Сегодня на работу можешь не приходить, и завтра тоже.

– Почему? – опешила Кира.

– Да хозяин улетел, на два дня. Нас, правда, загрузил, как обычно, а тебе, Кирочка, два выходных досталось.

– Я, знаешь ли, его об этом не просила, – огрызнулась Кира.

– Да знаю, знаю, – хохотнул Антон. – Ну все, чмоки. Я предупредил, ты в курсе.

– А куда… улетел? – решилась спросить Кира.

– Да как куда, во Францию же.

– Во Францию?.. – глупо повторила Кира.

– Ага, во Францию. Родина жены, как-никак.

Кира вовремя захлопнула рот, иначе следующий глупый вопрос звучал бы так: «Какой жены?»

– Спасибо, я поняла, – поблагодарила она Антона и выключила телефон.

Значит, у Ильи есть жена. И он с ней летает во Францию. Или к ней. Неважно!

У Киры словно почву выбили из-под ног.

– Эй, Кирюха, ты чего? На пару опоздаешь!

Мимо пронесся кто-то из одногруппников.

Надо взять себя в руки и идти на занятие. Надо.

Но отчего так больно…

Кира так и не смогла сосредоточиться на занятии. Даже не смогла вспомнить тему урока, когда преподаватель вызвал ее отвечать.

– Кирочка, что с вами? – участливо спросила Марфа Ильинична, старушка-профессор, которую за глаза все звали «божьим одуванчиком». – На вас лица нет.

– Да ей позвонил кто-то в перерыве, а она расстроилась после этого, – пояснила одногруппница Вика, потому что Кира упорно молчала, опустив голову.

– Что-то случилось?

– Все в порядке, Марфа Ильинична. Извините, – выдавила Кира.

– Не хотите говорить… – понятливо закивала старушка. – Ничего страшного, Кирочка, спрошу вас в другой раз.

Кира села на место, и до конца пары ее никто не трогал. И после занятий удалось улизнуть от расспросов. Врать не хотелось, делиться причиной плохого настроения – глупо.