Текст книги "Небесный замысел любви. Фантом любви. Книга третья"

Мила и не стремилась попасть в их семью, чем и успокоила его родителей, сказав с усмешкой:

– Да вы не волнуйтесь, я совсем не претендую на вашего сына и замуж за него не собираюсь. Пришла только потому, что он меня просто уговорили к вам прийти, вот и всё. До свидания. Живите спокойно.

– Вот и хорошо, – улыбнулась язвительно мать, Мария Владимировна.

Мила грустно улыбнулась, встала и пошла одеваться. Парень вспыхнул, что-то сказал матери и ушёл вместе с Милой.

Парень был неумолим в большом желании на ней женится, улыбался и никого не слушал. И вновь его родители кричали, умоляли, объясняли:

– Сынок, любимый, опомнись, она тебе не пара! Кто она такая? Девчонка из рабочей семьи. Ты обалдел совсем? – кричала его мать, – да тебе всего 20 лет, зачем тебе женится? Она, что беременная? Я дам ей денег…

– Нет, ты что, ма? – возмущался сын. – Она девушка строгих правил, я ее даже не целовал еще, – улыбался он. – Ма, не кричи, этот вопрос для меня решен. Я женюсь только на ней. Я ее люблю, меня накрыло море чувств. Всё, вопрос решен!

Все были против его стремительного желания на ней женится – родители его, и она сама. Вначале парень учился на дневном в институте связи, затем перевелся на вечерний факультет, хотел зарабатывать сам, устроился временно в институт, школьный друг устроил и тут увидел Милу и его накрыли чувства, а ведь у парня девушек хватало и в институте, да и школьных подруг.

В июне, после окончания летней сессии, родители быстро отправили сына в санаторий, подальше из Москвы и подальше от этой Людмилы, чтобы остыл, так думали родители. Но для парня, их сына – это была не преграда, он дважды в неделю приезжал на свидание к Миле и все время объяснял, уговаривал ее, чтобы она стала его женой, потому что он ее любит, а родители никуда не денутся и смирятся и приводил в пример, что все его друзья переженились.

Три раза в загс он приводил ее, чтобы подать заявку, а она думала… и все же убегала. Она не могла решится связать свою жизнь с этим парнем, она не чувствовала той духовной близости, которая у нее была с Грантом. У нее не было той трепетности при прикосновении его к ней, не было той силы притяжения к нему, которая была с Грантом. Она была спокойна с ним, ей просто было приятно с ним и всё.

И вот ей снится сон: «Я пришлю тебе парня, он будет любить тебя всю жизнь, ты узнаешь, что он от меня, он будет очень хотеть, также, как я, женится на тебе».

Мила в волнении проснулась и сразу вспомнила эти слова любимого Гранта, что он говорил ей когда-то, при их последнем свидании в посёлке, словно в шутку. Она тогда в испуге посмотрела на него: «Ты что такое говоришь?» – Увидев её слезы, он обнял её и отшутился. Она вспомнила тот их разговор, слезы потекли рекой. Она видела во сне ЕГО образ, видела ЕГО грустные глаза, сразу узнала ЕГО тихий голос, сон был такой явный, что всколыхнул её сознание, её душу, сердце так щемило от проснувшейся боли потери любимого, что просто выбил её из реальной жизни и вернул ее в прошлое, такое счастливое и родное для нее.

– Но почему он мне приснился? Приснился именно сейчас, когда я решаю важный для себя вопрос: выходить ли мне замуж? – думала Мила.

Рассказав о парне родителям, она тихо и грустно повторяла: «Я не люблю его и замуж не пойду. Что он ко мне привязался, не пойму».

Мать, переживая за дочь, часто твердила: «Гранта не вернешь, что поделаешь, дочка. Судьба его была такая. Выходи замуж, ты уже не девочка… я чувствую это своим материнским сердцем, хоть ты и молчишь все время. Хорошо, что не осталась с животом, а то, чтобы делали? – вздыхала Мария Федоровна, молчала задумчиво, потом твердо добавляла. – Парень влюбился в тебя, сразу замуж позвал. Выходи замуж, он один в семье, из зажиточной семьи и он любит тебя, раз так быстро позвал тебя замуж. Стерпится – слюбится, так издревле на Руси говорят, не ты первая и не ты последняя, без любви замуж. Ты любила и что получилось?»

Отец только курил и долго молчал, а потом сказал: «Решать тебе, жизнь продолжается, дочка».

Миле исполнилось двадцать два года и вот в её жизни появился этот москвич, этот парень. А парень стал приезжать к ней один, с друзьями, познакомился с Валентиной, и все вместе ходили на карьер загорать, в лес. В общении он был непринуждённым, веселым, знал много анекдотов, с ним было легко и приятно. Сестре он понравился, и они быстро подружились.

Мила всё думала и размышляла, и впервые кратко рассказала парню все о НЁМ, о Гранте и об их любви.

Парень слушал, не прерывая, потом сказал: «Не грусти. Я буду любить тебя больше, чем он. Буду на руках носить тебя я, – подхватил ее на руки и закружил, потом заглянул в ее глаза и тихо произнес. – Стань моей женой, мы будем счастливы с тобой. Я люблю тебя».

Обнял и нежно поцеловал ее. Ей понравился его поцелуй. Но решиться выйти за него замуж она не могла.

И вдруг ей захотелось в Осетию, к ЕГО семье, к ЕГО матери, это желание пришло так неожиданно, что просто накрыло её с головой. И здесь как будто специально она получила на работе премию и, купив билет на самолет до Тбилиси, сказав родителям, что едет на выходные на экскурсию, она полетела в Осетию.

Прилетев вечером в пятницу в Тбилиси, она купила билет на поезд до Орджоникидзе, ехать ей надо было около 13 часов в общем вагоне, но ей было все равно, какие были билеты, такие она и купила. Положила конверт с адресом в кошелек, села в поезд, она ехала совсем одна и, устав от волнения, когда села на свое место, быстро уснула. Проснувшись, она в ужасе увидела, что ее сумка была разрезана и у нее украли кошелек. От этого она вошла в ступор, перерыв всю сумку и не найдя кошелька, она как бы отключилась, не зная, что делать. Пассажиры никто ничего не видел, поохали и этим дело и закончилось. Без денег и без адреса, она вышла на перрон, не зная, что делать…

Что это было, то ли знак ее судьбы, то ли чистая случайность она не знала. Доехать до дома Гранта она так и не смогла, адреса не помнила, и денег не было.

Но судьба сжалилась над ней: ее пожалела одна молодая пара, обратившая на нее внимание. Она сидела на лавочке в каком-то сквере и тихо плакала, не зная, что делать. Молодой парень-осетин с девушкой подсели к ней и спросили, почему она плачет, узнав, что с ней случилось, парень тут же, не раздумывая, успокоил ее, пообещав ей помочь. Они наскребли с девушкой денег только на обратный билет до Тбилиси, они были студентами и посадили её в поезд. Как она доехала до Тбилиси Мила не помнила.

Приехав в Тбилиси вечером, она не знала, что дальше делать. Побродила по красивому городу, утопающего в зелени, вспомнила, как Вачик несколько лет назад был расстроен, что не удалось ей показать его город и вот она увидела его Тбилиси. Из окон звучало много грузинской музыки, люди были достаточно доброжелательны и на их лицах было много улыбок, она присела на лавочку, совершенно ничего не чувствуя от пережитых волнений. И тут к ней подсел парень, грузин, житель Тбилиси и стал к ней «клеиться». Мила, как всегда, вначале настороженно не захотела с ним знакомиться, пересела на другую скамейку, но парень, видя ее расстроенный вид, не ушел и через некоторое время вновь подсел к ней.

– Почему ты сидишь здесь одна, уже поздно? Девушке не стоит сидеть вечером одной. Где ты живешь?

– В Москве.

– Ничего себе! В гости приехала и заблудилась?

– Не доехала.

– И что случилось?

– Украли в поезде кошелек с деньгами и адресом гостей.

– Неприятная история. И что же будешь делать?

Мила отрешенно пожала плечами. Парень внимательно смотрел на нее, видимо соображая.

– Знаешь, что поехали ко мне домой? Ты, наверное, есть хочешь?

Мила одарила его презрительным взглядом: «Благодарю за гостеприимство, но нет. Я никуда с вами не пойду».

– Что так и будешь здесь сидеть? Это, между прочим, для одной русской девушки небезопасно, ты об этом подумала?

Мила вздрогнула, испуганно посмотрела на него: «Нет».

– Вот то-то и оно, что не подумала. Русские, вы такие беспечные люди.

– А вы специалист по русским? – усмехнулась Мила.

– Я учился в Москве, закончил московский полит тех и изучил русских.

– Русские, как и грузины, все разные люди и не стоить делать поспешные выводы о людях. Порой видимое, вовсе не отражает действительность и человека, – задумчиво произнесла Мила.

– Правильно говоришь. Значит ко мне не поедешь?

– Нет.

– И сколько ты будешь здесь сидеть? И что ты здесь высидишь, подумала?

– Подумала. Пожалуйста, подскажите мне где здесь милиция?

Парень расширил глаза: «Зачем тебе милиция?»

– Догадайтесь сами.

– Тебе не надо ехать в милицию. Ты мне нравишься, и я тебе помогу, не бойся я ничего тебе не сделаю, – он улыбнулся.

В итоге парень купил ей билет на самолет до Москвы, дал ей немного денег, как он сказал – на такси до дома, и на воду. Они побродили по ночному Тбилиси, он ее покормил, напоил, был вежлив и Мила успокоилась, ушла та тревога и испуг, который поселился, когда она поняла, что осталась одна в чужой стране без денег и без адреса дома Гранта. По настоянию Милы он дал ей телефон своего друга, чтобы она смогла отдать ему деньги для парня. На прощание в аэропорту, он поцеловал ее, что Миле не понравилось и она, нахмурившись, сказала ему:

– Не надо этого делать, мне неприятно.

– Ты мне нравишься, и я хочу с тобой дружить. Я прилечу в Москву при первой возможности. Ты только не пропадай, дай мне какой-нибудь телефон для связи с тобой.

Мила дала ему рабочий телефон.

Она вернулась благополучно домой и никому ничего не рассказала, была расстроена, что все получилось у неё неудачно.

Парень прилетел через месяц в Москву, позвонил ей на работу, они встретились. Мила отдавала ему деньги, но он, как она не просила, не взял их. Через месяц он вновь прилетел в Москву и ей позвонил, назначил свидание, но она не пошла. Он еще и еще раз звонил ей на работу, но по ее просьбе ему ответили, что она заболела, а домашнего адреса, как он просил дать ему, они незнакомым людям не дают.

Сон, где Грант говорил ей, что пришлёт ей парня, который будет любить её и также, как ОН, будет хотеть жениться на ней, четко запомнился ей и не выходил из головы какое-то время.

Мила поняла, что этот сон ей подсказывал, что этот парень послан ей не просто так. Вот почему он так быстро решил женится на ней, буквально через месяц повел её знакомиться со своими родителями. И, что было вначале так странно для нее, теперь стало понятным и ясным для её понимания.

Мила подумала и грустно, не решительно дала парню согласие.

Парень уговорил её поступать в институт, поддерживал её. И она поступила в тот же институт, где училась Валентина, в педагогический, ей было всё равно где учится, она поступила на факультет психологии и педагогики.

Не смотря на сопротивление родителей его, свадьба все же состоялась осенью, в конце октября, на радость жениху.

Тетушка Евдокия ей сшила скромное белое платье из гипюра, как когда-то говорил Грант. Платье по тем временам смотрелось элегантно, красивая прическа, фата – невеста хороша, но только совсем не улыбалась почему-то, в отличии от жениха.

На свадьбе было много родственников, друзей со стороны жениха, было около восьмидесяти человек. Родителям, сестрам, родственникам Милы и Евдокии Федоровне понравился её свёкр, Владимир Федорович, он не был заносчив, хотя и очень отличался своей статностью от простого, не высокого ростом Сергея Илларионовича. И буквально никому не понравилась свекровь, Мария Владимировна, женщина заносчивая, горделивая, высокомерная.

На свадьбе, свидетель жениха – Виталик, после первых тостов в честь жениха и невесты, стал открывать бутылку шампанского и тут: то ли нарочно, потому что все обратили внимание на недовольную мину на лице матери жениха, то ли случайно, неизвестно, но Виталик направил горлышко бутылки на Марию Владимировну, и пробка вылетела прямо на нее, попала ей в плечо, слава Богу! Иначе бы Виталику не жить в тот день. И вдобавок струя прекрасного шампанского устремилась прямо в лицо недовольной женщины, умыв ее своими пузырьками.

Многие весело рассмеялись и кричали: «Это к счастью и на долгую память». – «Маша, не расстраивайся, это массаж лица». – «К счастью молодых, пусть их жизнь будет веселой».

Мила и Виталик, знавший нрав матушки друга, испугались. Жених так был счастлив своей свадьбой, что просто рассмеялся, не придав значения этому конфузу, но Мила видела лицо будущей свекрови и испугалась не на шутку.

Внешне все обошлось. Мария Владимировна, взяв себя в руки и выслушав шёпот мужа, приняла весёлое настроение гостей, отряхнулась, но потом жестко высказалась в адрес свидетеля сыну, да и самому Виталику гневно высказала, какой он безрукий и еще много чего, что чуть не привело к вспышке сына, защищавшего друга. Виталик извинялся тысячу раз и был спокоен. Мила быстро увела супруга танцевать, подмигнула своей свидетельнице, и та тоже быстро пригласила танцевать Виталика, который весь вечер больше не смотрел на мать жениха.

Между собой, шушукаясь, гости даже были, как будто, рады происшедшему не очень приятному инциденту с матерью жениха, видя ее единственную недовольную мину на лице.

Со стороны невесты из друзей была только свидетельница, сокурсница из техникума. Мила не поддерживала связи со своими подругами из техникума, когда Гранта не стало, она замкнулась в себе и оборвались все ее связи, только Виктор один остался около неё.

Свадьбу праздновали в ресторане в районе Москвы под названием Кузьминки. Родителям Милы пришлось занимать на свадьбу деньги. Второй день свадьбы, в связи с нехваткой денег, уговорили родителей жениха играть у них в поселке на квартире старшей сестры Милы Лиды, что очень не понравилось Марии Владимировне, свекрови Милы. Но свёкр уступил, чтобы не огорчать любимого сына, жених уговорил отца уступить, чтобы не огорчать любимую невесту. Так и порешили.

На свадьбу неожиданно приехали из деревни родственники Милы, на радость ее родителям и удивлению Милы.

В самый разгар свадьбы к ресторану подъехала машина цвета вишни, из нее вышли двое элегантно одетых молодых парня с красивыми букетами цветов. На них никто из гостей не обратил внимания, уже развеселившиеся гости, танцевали под живую музыку.

Когда Виктор подошёл к жениху и вежливо попросил разрешения, пригласив невесту на танец, жених весело посмотрел на Милу.

– Кто это? – тихо спросил, наклонившись к Миле, жених.

Мила удивленно раскрыла глаза и радостно улыбнулась: «Это мой друг», – встала, улыбаясь.

– Почему я его не знаю? – шутливо спросил жених.

– Виктор, откуда ты узнал? Я так рада видеть тебя.

– Привет, красавица. Вот вернулся, приехал к тебе и от соседей узнал о твоей свадьбе. Так неожиданно. Позволь познакомиться? Виктор, – внимательно посмотрел на жениха, – друг Людмилы.

– Сергей… муж Людмилы.

– Так позвольте пригласить невесту на танец?

– С удовольствием, – быстро ответила Мила и, не дожидаясь ответа мужа, вышла из-за стола.

К Сергею тут-же обратился его свидетель и празднование веселой свадьбы пошло своим чередом…

– Твои глаза не светятся радостью невесты, – тихо произнёс Виктор в медленном танце с Милой.

Она грустно посмотрела на него, захлопав глазами, потом пожала плечами.

– Зачем ты это делаешь?

– Жизнь продолжается, надо жить дальше, – тихо ответила она. – Я уже не девочка.

– Ты разве его любишь?

– Мама настояла, очень боится за меня я и уступила. Буду самостоятельной, возможно это к лучшему будет.

– Так настаивала?

Мила утвердительно покачала головой, потом добавила: «Он меня любит… кажется».

– Я тоже тебя люблю, но за меня замуж ты не пошла, – усмехнулся Виктор.

– А ты меня и не звал, – с усмешкой парировала Мила.

Виктор остановился: «Не звал, потому что ты любила Гранта. Теперь зову. Выходи за меня замуж. Я тебя люблю, давно».

Мила удивленно посмотрела на него, потом отшутилась: «В следующий раз, опоздал».

– Я серьезно.

Мила нахмурилась и вновь вовлекла его в танец: «Не говори ерунды. У тебя Инга есть, она тебя любит, вы столько лет вместе».

– Я не люблю ее.

– Раньше любил, а теперь разлюбил?

– Гормоны брали вверх всегда, надо же было поддерживать здоровье, вот и все. Если бы любил давно бы женился, неужели ты это сама не понимаешь?

– Я не думала об этом.

– Людмила, зачем он тебе?

– Витя, я тебе уже ответила на твой вопрос, давай сменим тему?

– Людмил, ты делаешь ошибку. Выходи за меня, я сделаю тебя счастливой. Я серьезно.

– Перестань говорить глупости. Свадьба же…

– Давай убежим… незаметно, давай, я серьезно, Люда…

– О чём ты, Витя? Перестань говорить ерунду, причинить боль стольким людям? Нет, я не смогу. Я рада, что ты появился и приехал ко мне, мне как-то стало немного теплее, спасибо тебе.

– Разве я мог не приехать, – тихо отозвался Виктор.

– Мой жребий брошен, – вздохнула Мила, грустно посматривая на свою свадьбу.

– Людмила, какой жребий? Ты же не любишь его…

– Виктор, вы не долго танцуете с моей невестой? – раздался голос мужа.

– Разве долго? Вам показалось.

– Извините, но я уже соскучился по своей жене, – улыбаясь, муж протянул Миле руку и повел танцевать.

Виктор растерянно смотрел на Милу, она с опущенными глазами танцевала с мужем, больше она его не видела в тот день.

К Виктору подошел его друг, пошептавшись, они вскоре незаметно уехали.

Счастливая юность закончилась. Мила стала замужней женщиной.

Начался новый период её жизни.

Из Осетии пришла ей посылка с поздравлениями, фруктами и коньяком. Мужу очень понравился коньяк, он отличался от того, что продавался в Москве. А Мила, понюхав гранаты, сжала скулы – это был любимый фрукт Гранта. Читая очередное письмо от матери Гранта, украдкой смахивала слезы… Муж, видя ее переживания, деликатно молчал и не трогал жену в этот момент. Мила все письма хранила в коробке своего ящика письменного стола дома, у родителей, и это письмо она потом положила в коробку. Она всегда отвечала на письма ЕГО матери, как и в этот раз.

А потом в посёлок приехал брат Гранта, Георгий. Он захотел обосноваться в их посёлке. Мила была очень рада ему, попросила родителей, чтобы Георгий остановился временно у них, пока ему не дадут место в мужском общежитии. Родители с уважением относились к Гранту и не были против. Несколько дней Георгий ночевал у них, спал на раскладушке. Валентина поговорила с заведующей детским комбинатом, в котором работала, его взяли в комбинат на работу слесарем.

Через несколько месяцев, приехав в очередной раз к родителям (Мила была уже беременна), она случайно встретилась с Георгием. Они остановились на улице, Георгий как-то грустно посмотрел на её большой живот, поговорили. Мила заметила взгляд Георгия, он время от времени, смотрел на девушку, которая шла из детского комбината, увидев его, она остановилась и, разговаривая с другой девушкой, поглядывала на Георгия. Мила заметила его смущение и, улыбаясь, спросила про девушку. Георгий смущенно ответил, что это Лида, работает воспитательницей в младшей группе детского сада, и они начали с ней встречаться. Мила оглянулась, внимательно посмотрела на девушку, они встретились взглядами, и она увидела изменившееся лицо девушки. Лида смотрела на нее как-то недоброжелательно и у Милы появилось чувство тревоги, не поняв своего состояния, она продолжила разговор с Георгием. Он сказал ей, что ему не очень нравиться здесь и он скорее всего уедет назад в Осетию, он волновался за мать и Владимира, младшего брата, как там они одни без него. Поговорив, они расстались.

Через пару недель, приехав к родителям, Мила спросила у сестры про Георгия, Валентина ответила, что она его не видела, говорят он уехал.

Родители сделали перестановку мебели, начали делать ремонт в квартире и попросили забрать ее свои книги и тетради. Мила, забирая книги, не обнаружила коробку со своими письмами, спросила у сестры где они. Валентина сердито ответила, что она выбросила их, что письменный стол забит не нужными вещами. Мила расстроилась и поссорившись с сестрой, почему она без ее разрешения выбросила ее письма, уехала. Так у нее не осталось никаких адресов ее юности: ни адреса родных Гранта, ни адреса Алима, ни адреса Темира.

Больше Георгия она не видела и письма из Осетии перестали приходить…

Можно закрыть глаза на то, что видишь,

но нельзя закрыть сердце на то, что ты чувствуешь.

Глава 2. Замужняя жизнь

Мне перья дергали из крыл. – А я – летала!

Пытались воздух перекрыть. – А я – дышала!

Меня пугали, не люби. – А я – любила!

Пытались памяти лишить. – Я – не забыла!

Мне говорили, боль сильна. – И я – терпела!

Не смей врагов жалеть! – А я – жалела!

Меня сбивали с ног. – Но я вставала!

Твердили все: и не мечтай! – А я мечтала!

И если даже рухнет мир…

Начну сначала!

(автор мне неизвестен)

Родители мужа не смирились и просто ненавидели Милу, особенно Мария Владимировна, её свекровь. Заведующая аптекой, она владела дефицитом и это взрастило, а может возродило в ней такую чудовищную черту, как снобизм. Ей кланялись, просили достать лекарства многие люди, это позволяло ей иметь в знакомстве много «нужных» для жизни людей. В 80-90-х годах не очень хорошо было с продуктами в магазинах, но это не касалось ее. Для свекрови были открыты задние двери универмагов и гастрономов. Мария Владимировна была долгожданным человеком для завмагов, они часто и регулярно проводили между собой бартер дефицитом, к которому имели доступ по своим должностям.

Но доступ к дефицитным продуктам для Милы в доме родителей мужа был закрыт. Холодильник в доме её новых родственников был полон запасов, был забит различными дефицитными банками, которые доставались в основном на праздники при гостях, в застольях, в которых Мила с мужем, как правило, не участвовали, им этого не надо было. Питались они с мужем простой едой, как все, без всяких претензий, дефицит их не волновал.

В тайне свекровь всё же, когда не было Милы дома, подкармливала любимого сына.

Свекровь придиралась к ней буквально по всякому поводу, по мелочам: сахар в сахарнице закончился, почему она не насыпала вовремя сахар, мыло не так лежит, почему взяла ее расческу, почему расческа не стоит в стаканчике, а лежит рядом с ним, зубная паста лежит не на том месте, ванная плохо сполоснута, полотенце повесила неаккуратно, тарелка плохо помыта, хотя она нормально была вымыта – чисто, вилки лежат в ящике неаккуратно, не так порезана колбаса – её надо резать очень тоненько, много чая положила для заварки в заварной чайник, творог лежит не на той полке, и т. д. и т. п.

Они жили в двухкомнатной квартире, красивый импортный спальный гарнитур в маленькой комнате с двумя раздельными кроватями был естественно запретным для Милы. В большой комнате молодоженам был выделен лишь диван, но к нему доступ ей был разрешен только после одиннадцати вечера, когда его родители укладывались спать после просмотра телевизора и обсуждения всех новостей в стране. На диване возлежал по вечерам хозяин семьи, рядом в кресле восседала супруга, вытянув «барские» ножки и, делая себе массаж, теребя ноги в дорогом пушистом ковре, лежавшем на полу.

Мила всегда сидела в маленькой комнате за письменным столом, стоявшем за дверью, спина часто ныла и ее больное место, то, что после аварии на мотоцикле, когда она улетела с байка Бориса, часто беспокоила ее, но она терпела и молчала. Она много занималась, учась на вечернем отделении института, и старалась о боли не думать. Муж поздно возвращался после занятий в вечернем институте, она кормила его на кухне, и они около двенадцати заходили в большую комнату, которую им освобождали родители. И тихо рассказывали друг другу как у них прошёл рабочий день.

Свёкр ежедневно, приходя с работы, принимал душ, душился одеколоном, и свежий выходил из ванной комнаты. Свекровь закрывала дверь на кухню и кормила мужа всякой вкусной едой, свёкр пропускал свою бутылочку, которая всегда стояла спрятанной в углу около колонки. Они, обсудив все новости их жизни и заодно свою невестку, переходили в большую комнату,

Мила, как мышка, всегда сидела за письменным столом, занималась и ждала мужа. Он возвращался из вечернего института, веселый, целовал жену, она его кормила скромной едой, не той, которой кормила свекровь своего мужа, а той, что была для них – макароны с котлетами, каши, картошка с двумя сосисками каждому, кисель, компот. Они не обращали внимания на то, что родители всегда ужинали отдельно, при закрытых дверях.

Милу поражала патологическая жадность свекрови: холодильник ЗИЛ был забит всегда продуктами – дефицитными банками: икра черная и красная, печень трески, раки, лосось, горбуша, сельдь-иваси в винном соусе, ветчина, все это стояло неприкосновенным запасом, есть нельзя было, даже когда Мила была беременной. А на ужин свекровь предлагала двум молодым людям половину пачки пельменей на двоих и когда сын, улыбаясь, говорил матери, что как-то маловато после трудового дня, что он не наелся.

Мать, улыбаясь, отвечала сыну: «Что, сынок, голодновато тебе жить с женой? Ладно уж, мама не даст помереть с голоду сыночку», – отрезала ему пару бутербродов со свежей колбасой и предлагала дополнительную порцию компота. Муж предлагал один бутерброд жене-Миле, на что мать, следя за его действиями, быстро реагировала: брала бутерброд с тарелки Милы, перекладывала его сыну: «Сынок, не надо ей много есть, это вредно для беременной женщины. Я фармацевт и лучше знаю организм беременной женщины. Ей достаточно».

Готовить самой Миле не разрешала свекровь, она сразу заявила, что двух хозяек на кухне не может быть, раз они живут с ними, значит должны жить по их правилам и Мила, приняв их условия, молчала и терпела. Они с мужем отдавали ей деньги на питание.

Ей врезалась в память поздравление свекра её с днем рождения: Мила пришла с занятий из института, там ее сокурсницы поздравили с днем рождения, ей исполнилось 23 года, подарили цветы, коробку конфет, красивую открытку с добрыми словами. Переодевшись, вымыла руки, вошла на кухню, ей очень захотелось есть, но мужа еще не было дома, и она решила пока попить чай.

В тот вечер родители были дома и сидели, как всегда, в большой комнате, смотрели телевизор и обсуждали свои вопросы при закрытой двери. Мила, приоткрыв робко дверь, поздоровалась с ними, услышав ответ, пошла на кухню. На холодильнике лежали два билета в театр имени Е. Вахтангова, посмотрев билеты, положила назад. Налив чай, взяла горсть сушек и ушла на свое место – за письменный стол. Ей очень хотелось прилечь, но такой возможности в квартире родителей мужа у неё не было, так как на две кровати родителей не разрешалось ей даже садится, не то что прилечь – это было негигиенично, как говорила свекровь. А на диване, на котором она спала с мужем, всегда лежал свёкр после работы.

Вскоре пришел муж, поцеловал, подарил ей цветы и пошёл к родителям. Муж тихо спросил у матери, что на ужин и поздравили ли они его жену с днем рождения…

А Мила пошла ставить цветы в свою красивую большую хрустальную вазу, которую им на свадьбу подарил друг мужа – Сергей, тёзка мужа.

Взяв вазу, она вспомнила историю про неё: когда свекровь увидела эту вазу, она пришла в восторг, потому что эту вазу родители друга, их друзья, купили в Алжире, где жили несколько лет. Ваза была большая, дорогая и красивая.

Сергей, школьный друг мужа, вручил её Миле в день свадьбы со словами: «Пусть эта ваза всегда будет с цветами в твоей жизни».

Родители Сергея, вернувшись из Алжира, устроили сыну скандал и потребовали вернуть вазу, звонили родителям мужа. Мила тут же хотела вернуть эту вазу хозяевам, но Сергей не позволил этого сделать, он разругался с родителями и даже временно ушел из дома. Свекровь не разрешала Миле возвращать дорогую вазу, ехидничая за спиной подруги, что у нее достаточно хрусталя. Узнав, что Сергей пошел на конфликт с родителями из-за вазы, свекровь заподозрила Сергея, что он не равнодушен к Миле, что оказалось потом правдой. Но Мила сразу дала отпор ему, что польстило мужу.

Вспомнив это, она улыбнулась, поставила цветы на письменный стол за который проводила все вечера и пошла на кухню.

Мила с мужем ужинали, весело обсуждая прошедший день.

Вошел свёкр, закурил, посмотрел на сына и невестку: «Люда, у тебя сегодня день рождения. Поздравляем тебя. Я не забыл, вот купил вам билеты в театр, ты же любишь театр?»

– Да. Спасибо вам большое. Мы с удовольствием сходим в театр.

– Сходите, завтра. Ну ладно, не буду вам мешать. Не забудь положить на холодильник деньги за билеты, рубль сорок, – вышел из кухни.

Мила, расширив от удивления глаза, замерла, потом посмотрела на мужа: «Не поняла? Так это подарок на день рождения, тогда почему положить на холодильник рубль сорок за билеты?»

Муж смутился, потом улыбнулся: «Не бери в голову, я положу деньги…»

– И все же объясни позицию своего отца я не поняла, это, что было?

Муж пожал плечами: «Что тебе непонятно? Что деньги надо ему вернуть?»

– Ну ведь это подарок, а разве за подарок возвращают деньги?

– Подарком является то, что он не забыл про твой день рождения и купил тебе билеты в театр.

– А деньги, которые надо вернуть?

– Ну, что в этом обидного? – пожал вновь плечами муж и смутился, помолчав добавил, – лучше всего быть независимыми, он об этом, видимо, говорит. Все, хватит об этом, – встал резко, вышел, вскоре вернулся и положил на холодильник рубль пятьдесят.

Мила не спорила, терпела, тихо плакала, когда было обидно слышать нескончаемые упреки свекрови, а потом и свекра, старалась угодить во всем им и мужу своему, ведь она была жена и как учила ее мать, должна была терпеть.

Своим родителям вначале ничего не рассказывала, чтобы их не расстраивать и вспоминала насколько было ей хорошо в доме родителей Гранта и насколько было ей не уютно и холодно в этой московской квартире с этой дорогой немецкой и чешской мебелью, большим количеством хрусталя, коврами на стенах и полу с этими чужими для нее людьми, которые ее не приняли в их семью, как она не старалась.

Мила забеременела сразу, при первой близости с мужем, что удивило её…

Вскоре у неё хорошенькая дочка родилась, как мечтал Грант и предсказывал ей когда-то. Роды были преждевременные, стремительные, вызванные очередной ссорой со свёкром с подачи, конечно же, свекрови.

Милу обвинили в краже золота свекрови, которое лежало в хрустальной пепельнице на трельяже. Свекровь, когда приходила с работы, снимала с пальцев свои перстни и кольцо и все клала в тяжелую хрустальную пепельницу.

Мила хорошо помнила тот вечер: у нее тянул большой уже живот, она вышла из маленькой комнаты, а свёкр вышел из большой комнаты с пепельницей в руках, там лежала гора мандариновой кожуры. Родители мужа всегда ели фрукты, смотря телевизор, и забывали угостить её, это так, к слову сказано. Свёкр был выпивши, слегка покачнулся, строго посмотрел на Милу и прошёл в кухню, выбросил мусор из пепельницы, вымыл её и довольный вернулся на диван. Мила пошла принимать душ в ванную комнату, вскоре пришел муж.