Текст книги "Если меня будут преследовать призраки"

«Лучше так, чем с родителем, который воспитывал бы меня подхалимом, делающим все, что скажут», – заявил Зак сегодня.

Кара знала, что мама сказала бы ей сейчас.

Но хватит с нее послушания.

Каре можно принимать те решения, которые она хочет, можно пользоваться своей силой так, как она пожелает. Она уже не ребенок, которого надо охранять от самого себя.

Вот он, ее шанс воплотить в жизнь то, о чем она сказала маме за ужином. Ее шанс стать самостоятельной, а не оставаться дочерью своей матери.

Прежде чем Кара успела что-то сказать, Зак выпалил:

– Ладно, хорошо! Я заплачу за помощь. – Но когда она удивленно приоткрыла рот, добавил: – Я неправ, предположив, что ты этого хочешь?

Ее разозлило, что он мог подумать такое, но его предложение подсластило сделку. Кара помедлила. Деньги оправдывали риск того, что ей придется действовать за спиной у матери. Какой смысл хорошо учиться, чтобы попасть в Лигу плюща, но в итоге не иметь возможность оплатить обучение? И ей, и Заку надо думать о будущем. Ее нельзя в этом винить.

– Хорошо, – сказала Кара. – Я помогу тебе, сделаю все, что требуется от Говорящей с призраками, – она встретилась с парнем взглядом. – За пять тысяч долларов.

– Внучка, – многозначительно проговорила Лаолао.

– Ах да. Десять тысяч долларов.

– Ты серьезно? – переспросил Зак. – Ты в самом деле хочешь десять штук…

– Одиннадцать. – Кара усмехнулась: ей это начинало нравиться. – В ответ на каждую твою жалобу буду повышать ставку на тысячу. Пока не придем к соглашению.

Зак был достаточно богат, чтобы появляться в школе в новых дизайнерских кроссовках каждую неделю, и все же у него возникли проблемы с тем, чтобы согласиться. Похоже на него.

– Что? Ты не можешь помочь мне из-за доброты сердца и высоких моральных принципов, о чем потом сможешь постоянно напоминать мне?

– Двенадцать тысяч долларов. И рекомендательное письмо от твоего отца декану любого колледжа, какой я выберу.

Зак закрыл рот. Зажмурился. Вздохнул.

Видимо, это движение помогло ему, ведь он больше не нуждался в дыхании, чтобы жить.

– Что-то не так, Коулсон? – улыбнулась Кара. – Хочешь обратиться к другой Говорящей с призраками?

– Отлично, – процедил он, открывая глаза. – Двенадцать тысяч долларов и рекомендательное письмо… но только если вернешь меня к жизни. Получишь все или ничего. Договор?

Он протянул руку.

Она представила, каким будет мир, если Захария Коулсон останется мертв.

Длинные дни без ссор, разбивающих скуку. Пробел в списке класса. Тишина. Пустой стул.

Могила с его именем.

Серые тени тянулись по деревянным стенам, обрисовывая холодное будущее. Кара видела это. Ей стоило лишь отступить и дать всему случиться. Она держала в руках его жизнь, тяжелую, словно урна с прахом. Все просто: она получила власть. Это завораживало, ужасало. Ее сердце забилось сильнее от осознания, что она могла сделать так, что его сердце навсегда перестанет биться.

Когда уверенность в его голубых глазах дала трещину, уступая место страху, Кара пожала ему руку. Холод от его ладони, от его прикосновения окатил ее, поднялся к плечу, но она не позволила ужасу отразиться на ее лице.

– Договор.

Кара быстро отступила в сторону и перевела взгляд на Лаолао, ожидая одобрения. Бабушка кивнула, хотя лицо ее оставалось мрачным и серьезным, будто она предчувствовала что-то плохое.

– Значит, пути назад нет, – ответил Зак. – Ты не сдашься, если станет слишком тяжело? Доведешь дело до конца?

Ему хватило смелости предполагать, что она бросит его. Нужно продлить ожидание, заставить парня упасть на колени.

– Знаешь что, Коулсон? Даю тебе слово.

Молния расколола небо. Оглушительно прогремел гром.

В озаренной вспышками темноте от Кары не укрылось, как его плечи опустились от облегчения. Он ухмыльнулся и протянул руку, едва ощутимо коснувшись ее плеча, но тут же отнял ладонь, будто вспомнив, что они враги. Он наградил Кару улыбкой – искренней, без скрытой злобы или насмешливого торжества. Впервые.

Эта улыбка обезоруживала, заставляла закрыть глаза на все остальное. Такие улыбки воздвигали мосты, создавали политические союзы, расправляли паруса кораблей. Смертоносные в своем очаровании.

Мосты могли рухнуть. Союзы – уничтожить участников. Корабли – затонуть.

Но она солгала бы себе, если бы сказала, что его улыбка не вызвала желаемый эффект. Когда Зак был таким, она не могла его ненавидеть. Когда он был таким, то становился наиболее опасен.

Когда он был таким, Кара сделала бы все, о чем бы он ни попросил.

Зак обернулся и ухмыльнулся Лаолао, единственной свидетельнице этого чуда. Кара потерла запястье и наблюдала, как парень едва ли не заливает чердак светом.

Он выглядел не как призрак.

А как бог.

Кара сглотнула, осознавая, куда направлены ее мечущиеся мысли.

«Дезодорант Axe, – в панике подумала она. – Дезодорант. Для. Тела».

К счастью, Лаолао заговорила:

– Что ж, тогда все решено. Пойдемте. Нам предстоит прогулка в Диколесье. Да, и захватите зонт.

Рот у Кары приоткрылся.

– Мы что, снова пойдем туда?

Ливень, кажется, заканчивался, но небо все еще представляло яростную массу ветра и тьмы.

В уголках бабушкиных глаз залегли морщинки, словно она открывала Каре какую-то тайну. В этот миг она выглядела намного моложе – Кара будто наконец увидела Лаолао такой, какой та себя видела.

– Нам нужно спрятать тело, разве нет?

Глава 8

Когда они вышли из дома и направились в Диколесье, небо чуть посветлело, став серым. Кара собрала влажные волосы в косу и взяла вместо зонтика бордовую ветровку. Ее черные пряди струились по плечу из-под капюшона, напоминая змею.

Хотя дождь прекратился, повсюду капало, капало и капало. Иногда вода соскальзывала с ветвей прямо ей на голову. Они втроем словно шли по огромной кедровой раковине, в которой кто-то не до конца закрутил кран. В углублениях в земле образовались лужи, в которых плавали карминовые листья, будто влажный огонь. Радужные жуки повылезали из щелей в коре, птицы, невидимые глазу, перекликались после грозы. Сосновый запах поднимался от усеянной иголками почвы, и головокружительный аромат насыщал ее чувства. Петрикор.

Для леса худшее закончилось.

Для нее же только начиналось.

Лаолао попросила внучку привести их к поляне – непростая задача, учитывая, что Кара обнаружила ее случайно. По ее спине стекал пот. Ботинки вязли в размягченной земле. Лаолао и Зак без усилий преодолевали любые препятствия. Бабушка скользила, словно это воздух проходил сквозь нее, а не наоборот.

А Зак – Зак всегда двигался с легким изяществом, но когда стал призраком, это еще больше проявилось: грация, усиленная плавностью линий его тела. Мертвым Зак выглядел даже лучше, чем живым.

Кара никогда не задумывалась, как звучит ее горячее тяжелое дыхание. Как глухо отдаются шаги – словно удары сердца, снова и снова отпечатывающиеся в земле.

Шаги мертвых беззвучны, как и их сердца.

Она сейчас была самым громким существом в лесу.

– Ты хоть знаешь, куда идти? – спросил Зак.

Поправка. Больше нет.

Кара повернула голову, сверкнула на парня глазами и огрызнулась:

– Разумеется, знаю. – Хотя на самом деле сомневалась. Они шли по той же тропе, по которой она добралась до дома, но лес мог все поменять, ведь так и произошло, когда она пыталась найти дорогу из домика на дереве. – Я знаю путь, если только Диколесье не изменило что-то, – уточнила она. – Я и не думала, что та поляна существует, пока лес меня туда не привел.

Лаолао остановилась.

– Так поляны там раньше не было?

При виде выражения бабушкиного лица сердце у Кары забилось сильнее.

– Я много раз здесь бывала и никогда ее раньше не находила. А значит… Да, она новая.

Каре не нравилась мысль, что то место всегда было здесь, в ее любимом лесу, невидимое, таящееся в тенях, ловушка, которая заманила Зака на смерть.

– Что это может значить? – спросила она.

Бабушка лишь покачала головой, устремив взгляд на тропу впереди.

Поляна наконец открылась перед ними – словно чья-то рука поднесла нож к лесной картине и сделала надрез. Прежде чем шагнуть туда, Кара изогнула бровь, молча посмотрев на Зака: «Вот, я знала, куда идти».

Лаолао направилась к фигуре, которая виднелась среди корней большого дуба, и огляделась, бормоча заклинания по-китайски.

Зак замер, в шоке глядя на свое тело.

– Что ж, по крайней мере, труп у меня красивый.

Кара включила фонарик в телефоне и направила свет на мертвого парня – но немедленно пожалела об этом. Корни змеились у его рук и ног. Дождь отполировал листья, словно драгоценные камни, и каждая грань блестела.

Она вспомнила, каким Зак был при жизни – избалованным, высокомерным.

Ему было суждено достичь величия. Трофеи с его именем, стоящие в стеклянных витринах. Место в Лиге плюща, гарантированное его предками и спортивными достижениями. Приглашения на благотворительные вечера, танцы в роскошных залах, где он будет в смокинге, под руку с бледной красавицей – его темно-золотые волосы будут блестеть в свете люстр, а на губах будет играть обаятельная улыбка.

Он не должен был умереть до самой старости.

Фигура у ее ног казалась пустой шелухой, и Кара не хотела смотреть на нее ни секундой дольше. «Какие-то несколько часов, и мальчик стал просто телом…» Откинув голову назад, она прикрыла глаза и вздохнула.

Ее плечи чуть расслабились, когда легкие наполнились ароматами Диколесья: суглинок, пробивающиеся к свету растения, свежий запах дождя, покрывающий все, словно бесцветная пленка. Она глубоко вдохнула и выдохнула, вдохнула и…

– Что ты делаешь? – прозвучал насмешливый голос Зака.

Ее спокойствие исчезло, глаза распахнулись. В раздражении она ответила не подумав.

– Эм, дышу? Ты уже успел забыть, как это делается?

В тот же миг его лицо потемнело. Кара сжала губы.

Они ссорились всю жизнь и хорошо знали слабости друг друга. Ради победы в споре они прибегали даже к запрещенным приемам, касаясь самых болезненных мест. Но сейчас, когда Зак переступил границу между жизнью и смертью, Кара сама словно приблизилась к тому, чтобы пересечь границу. Он был мертв, и только она видела его. Она являлась Говорящей с призраками, а он – единственным, кроме ее семьи, кто знал об этом. Правила изменились, ставки возросли, а они по-прежнему при каждом случае хватались за ножи, только чтобы посмотреть, сколько боли могут друг другу причинить.

– Мне нравится, как лес пахнет после дождя, понимаешь? – проговорила она. – Какие-то проблемы?

– Да ничем особенным он не пахнет…

Осознание пришло к ним обоим одновременно.

Суглинок, растения, наполненный дождем воздух… Зак не мог все это почувствовать. Не мог испытать радости от этого. Откинуть голову и наслаждаться жизнью вокруг.

Он был мертв.

Кара представила серую вуаль смерти, наброшенную на его лицо, заглушающую чувства, наполняющую ноздри ничем…

– Сяо гуй? – позвала бабушка, и Кара судорожно вдохнула. Лаолао помахала ей, зовя к дубу. – Поможешь, дашь руку?

Она улыбнулась бабушке, радуясь, что может сделать что-то полезное.

– Конечно, – ответила Кара и протянула ладонь.

Лаолао взяла ее, закрыла глаза и несколько ударов сердца стояла, не двигаясь, собираясь с силами. Серость ее формы наполнилась сияющим серебром, стала ярче, словно снова и снова ее контуры обводили хорошо наточенным карандашом.

– Что вы делаете? – спросил Зак, нахмурившись. Он прошел вслед за Карой и теперь наблюдал.

Выпустив руку Кары, Лаолао открыла глаза, которые светились новой энергией.

– Кара одолжила мне немного своей силы для чар. Она – Говорящая с призраками и является для нас усилителем.

– Что такое усилитель?

– Тот, кто обладает способностью усиливать магию других, – ответила Кара. – Суперредко и очень востребовано. Но, как и сказала Лаолао, я усиливаю мертвых. Помогаю им больше… присутствовать.

Взгляд Зака стал скептическим.

– Это разве не высасывает твою личную энергию?

– Только если забрать слишком много. А Лаолао никогда мне не навредит.

Дышать стало чуть тяжелее, но с каждым судорожным движением легких обновленная сила наполняла ее тело, как грунтовые воды.

Лаолао подняла руку.

– Ладно, вы двое, пока хватит вопросов. Дайте мне сосредоточиться.

Кара кивнула и отступила, давая бабушке больше места. Та подняла ладони над телом Зака и проговорила:

– Moqiu dakai.

Пузырь воздуха, очерченный серебряным огнем, возник над грудью мертвого парня. На миг замешкался, словно в неуверенности, а потом начал расти – пока полностью не окружил труп, а часть сферы погрузилась в дерево, скрываясь там.

– Moqiu guanbi, – приказала Лаолао.

Прозрачная сфера закружилась, вспыхнула серебром, а потом схлопнулась – взрыв наоборот. Исчезнув, она забрала с собой труп.

– Ого! – воскликнул Зак.

Кара ухмыльнулась.

«Да, вот так-то, Коулсон. Моя бабушка потрясная».

Лаолао расслабилась. Ее хрупкие плечи снова стали прозрачными. Колдовство что-то отняло у нее, несмотря на помощь Кары.

– Твое тело все еще здесь… но сокрыто. Не хотим же мы, чтобы кто-то нашел тебя за эту неделю.

Кара опустила взгляд, глядя на траву. Там, где барьер коснулся стеблей, некоторые согнулись, прижатые волшебством. Заметно, если знать, что искать.

– Листва защитила твое тело от дождя – это хорошо. А еще я поставила сохраняющие заклинания. На всякий случай. Чтобы твое тело не разлагалось.

– Спасибо, – ответил Зак вежливо, вскинув брови. Он выглядел так, словно не мог решить, впечатлиться или ужаснуться.

– А теперь, Кара, – продолжала Лаолао, – когда придет время применить противоядие, ты должна будешь снять барьер. Я дам тебе нужные слова.

Кара помедлила.

– Я смогу? Снять барьер?

– Конечно, сможешь. А теперь очисти разум и приготовься.

Лаолао сфокусировала взгляд на Каре и проговорила:

– Gei ni…

– Shou dao… – ответила Кара.

Мгновение ожидания.

Лаолао произнесла:

– Moqiu xianxian – moqiu zi hui.

Знание вспыхнуло в уме Кары серебром.

Она открыла рот, но бабушка вскинула ладонь.

– Сейчас не произноси этого, – предупредила она. – Барьер заряжен, только и ждет, чтобы разрушиться, когда произнесешь заклинание. Сделай это, лишь когда будешь готова применить противоядие.

Кара сосредоточилась, удерживая слова в голове, касаясь мысленно каждого сияющего звука, пока не убедилась, что все запомнила. А потом кивнула бабушке.

– Горжусь тобой, сяо гуй, – улыбнулась Лаолао.

От этой похвалы в груди у Кары потеплело. И она не могла не заметить, что редко слышала похвалу от матери, и тем более своим способностям Говорящей с призраками.

Если бы стало известно, что она сделала, мама не поздравила бы. Скорее всего, заперла бы Кару дома на оставшуюся вечность.

Особенно узнай она, что Кара нарушила обещание.

– Давайте вернемся в дом, хорошо? – сказала Лаолао, не представляя, что сейчас творилось у Кары в голове. – Сяо гуй?

Со страхом Кара надеялась, что мама еще не успела вернуться, иначе к списку ее проступков добавится еще и нарушение правил, связанных с ее наказанием.

Пересекая поляну, она заметила что-то ярко-синее.

– Подожди, – сказала она Заку. – Твои вещи.

Его кобальтовый рюкзак валялся в траве у пруда, а рядом на земле лежал телефон. Должно быть, парень выронил его, когда его укусила змея, и добрался до дерева.

Кара прошла сквозь мерцающий воздух и наклонилась, чтобы собрать вещи. Вблизи она поняла: то, что она приняла за пруд, было дырой в земле, из которой пробивался поток. Вода выбивалась оттуда, словно из кровоточащей раны. Если Кара пойдет вдоль потока, куда тот приведет?

– Ты сказал родителям, куда направляешься? – спросила она, распрямляясь.

На лице Зака отразилось странное выражение.

– Нет.

Она сунула парню телефон.

– Ладно, тогда проверь, что у тебя отключена геолокация. Можем хранить твои вещи у меня в комнате.

Вернувшись к лесной тропинке, Кара с облегчением убедилась, что Диколесье ничего не поменяло и они могут добраться до дома, не заблудившись. Зак с бабушкой, идущие впереди, вели дружескую беседу, и это, честно говоря, настораживало.

– Само существование этой поляны, возможно, не является поводом для беспокойства, – говорила Лаолао успокаивающим голосом. Она обернулась к Каре, давая понять, что обращалась и к ней, потом снова взглянула на парня. – Диколесье пронизано волшебством, наделенным собственным сознанием. Оно любит менять тропинки со сменой сезонов. Кто знает, почему теперь оно решило поступить так?

– Это волшебный лес?

– Все леса волшебные, – беспечно отозвалась Лаолао. – Некоторые – больше других.

Ветер шептал им вслед.

Кара нахмурилась. Она с детства знала, что Диколесье волшебное, но никогда не видела, чтобы оно вело себя таким образом.

– Как ты, держишься? – спросила Лаолао у Зака.

Кара ждала, что он выдаст что-нибудь саркастичное, но он ответил честно, хотя и с иронией:

– Не думал, что призраки реальны, пока сам не стал одним из них. К этому еще предстоит привыкнуть.

– Учитывая обстоятельства, ты, похоже, хорошо справляешься.

Он пожал плечами.

– Меня не так легко выбить из равновесия, – сказал он. Ого, он всерьез хвастался, как хорошо справляется с собственной смертью?

Кара перешагнула через молодое деревце, преградившее путь, должно быть, оно упало во время грозы.

– А как вы научились делать то, что только что сделали? – спросил Зак. – Это одна из способностей Говорящих с призраками?

– Это магия, но иного толка. – Лаолао замолчала, подбирая слова. – Эти заклинания я выучила по книге. Любой, кто наделен магическим талантом, может выучить их и практиковать.

Тишина. Каре показалось, будто эти слова были камнями, которые швырнули в нее. Чувство вины, которое могла пробудить в ней только бабушка, тяжело осело внутри.

Нарушив молчание, Зак спросил:

– Если призраки существуют, то и оборотни с вампирами? И все то, что мы видим в фильмах?

Лаолао рассмеялась.

– Нет-нет. Мир, в котором мы живем, может создавать множество чудовищ, но не из людей. Единственное, во что превращаются люди, – это призраки.

– А как насчет зомби?

– Если бы достаточно сильный Говорящий с призраками над этим задумался, тогда смог бы создать зомби. Однако не сумел бы вернуть мертвого к жизни полностью: шанс воскресить тебя существует лишь благодаря уникальным свойствам Змея Печати – в противном случае тела, которые оживили, двигались бы исключительно по команде хозяина. Создания без разума. Не слишком умные.

– А вы могли бы это сделать?

– Когда была жива – да. Но могла и сделала бы – две разные вещи. Я бы не стала рисковать и нарушать баланс мира. Да и, думаю, управлять армией зомби – дело хлопотное. Слишком много забот для старушки вроде меня.

Они тихо рассмеялись. От смеха Зака, яркого, как солнечный свет, и беспечной радости бабушки у Кары похолодела кровь. Они только познакомились, а бабушка уже относилась к парню так, словно знала его много лет. Над ними не нависала тяжелая семейная история.

Перед Лаолао Зак был само чертово очарование – красивый, учтивый, – полностью опровергая все, что Кара о нем рассказывала. Если он продолжит в том же духе, очарует ее бабушку настолько, что обратит против Кары.

Она видела, как Зак проявлял эту способность, когда ему было выгодно. Он знал, как вести себя со взрослыми. Как разговаривать с ними на равных, а когда необходимо – как с теми, кто стоит выше его. Он обладал всем необходимым для этого: происхождением, воспитанием, уверенностью. Он входил в любую комнату, зная, что может использовать все и всех в собственных интересах благодаря своей внешности и умению убеждать – а если придется, то применив деньги и власть. Кара, напротив, не была ни в чем уверена, ей никогда не давали второго шанса – ей оставалась только осторожность, пришедшая с пониманием, что у нее нет права на ошибку.

Привилегированность следовала за Заком как призрак, пусть он этого и не осознавал. Для Захарии Коулсона двигаться вперед в этой жизни было всегда легче, чем для нее.

Кара вдруг поняла, что, если не вернет его, он станет святым. Он нравился практически всем – кроме нее. Даже подругам, Шарлотте и Фелисити,  вот предательницы. Он был капитаном школьной команды по плаванию, сыном одной из самых влиятельных семей в городе и до ужаса привлекательным. Золотой мальчик Отэмн-Фоллс. И если он умрет, это станет шоком для всех.

Кара уже не сможет ненавидеть его открыто, потому что какой же бессердечной надо быть, чтобы злиться на святого?

Еще одна причина, чтобы не позволить ему уйти.

Зак, словно услышав ее мысли, повернулся, поймал ее взгляд и выстрелил в нее сияющей улыбкой. Дружеское предупреждение.

Кара метнула в него кинжал.

«Держись подальше от моей бабушки, урод».

Зак и Лаолао остановились, и Кара испугалась, что произнесла это вслух.

Но нет, они дошли до края Диколесья. Через дорогу стоял их дом – к счастью, окна оставались темными.

– Вернешься к себе? – спросила Лаолао у парня.

Зак замер, и Кара понимала почему.

Если он вернется домой, окажется в том месте, где был живым. Но не сможет поговорить с братом и сестрой, которые не поверят в призрака, даже если увидят собственными глазами. Одинокий в доме, полном людей, которые не знают, что этой ночью его не будет с ними.

Можно ли считать дом незаселенным, если в нем обитает только призрак? Или призрак делает его еще более пустым?

– Не смотри на меня так, – потребовал Зак, и Кара поняла, что уставилась на него, а он пялится на нее в ответ. В его голубых глазах отражалась холодная злость.

Кара вскинула голову.

– Как – так?

– Ты смотрела на меня с жалостью, или… типа того. – Он закрыл рот, видимо, решив, что даже если прав, это не то, что он собирался сказать.

Зак скрестил руки на груди, и Кара повторила жест.

Как бы странно ни было жалеть его, оказаться объектом жалости было, наверное, еще хуже.

Лаолао прервала их.

– Знаешь, а почему бы тебе не остаться сегодня у нас, Захария?

Кара застыла.

– Но Лаолао, он не может…

– Может, потому что я так сказала.

Бабушка говорила тоном, не терпящим возражений. Знала ли мама, что звучала как Лаолао, когда раздавала приказы?

Зак ухмыльнулся Каре – что ж, хоть что-то не изменилось. Еще один взрослый принял его сторону. Снова.

– Я знала твоего деда, – сказала Заку Лаолао, удивив настолько, что ухмылка испарилась с его лица. – Когда-то он оказал мне услугу, и я в долгу перед ним. Ты можешь оставаться с нами до конца… сколько потребуется.

– Ты знала его деда? – переспросила Кара. – А почему мне не рассказала? Что он для тебя сделал? И что у тебя за долг, раз мне придется терпеть Коулсона у нас в доме…

– Кара, – предупредила бабушка.

Да, нельзя спорить перед посторонними людьми.

Но Лаолао, кажется, поняла, что Кара собирается продолжать, потому что откашлялась и проговорила:

– Захария, ты мог бы оставить нас на минутку?

Кара буравила его взглядом, пока он не пересек дорогу и не просочился в дом.

– Откуда ты столько знаешь о Змее Печати? – выпалила Кара, когда парень ушел. – Ты сразу поняла, что это.

Бабушка вздохнула, отворачиваясь.

– Как и сказала, это входит в область моих интересов.

Кара настаивала, обращаясь к Лаолао, повернувшейся к ней спиной. Да, ей не следовало подвергать авторитет бабушки сомнению, но ведь и призраки не должны быть плотными. А мертвые парни – воскресать.

– Почему?

– Если тебе так нужно знать, когда-то моего друга укусил Змей Печати.

Кара замерла. Тени потянулись по траве, словно порча. Лаолао тускло мерцала в темноте, серебро очерчивало хрупкие плечи. Свет фар редких машин пронзал ее насквозь. Водители, должно быть, удивлялись тому, что Кара делает на опушке Диколесья на закате, беседуя с воздухом.

– Это случилось давно, – продолжила Лаолао прежде, чем Кара что-то сказала. – Но я много дней потратила на поиск ответов. Я узнала, что каждый раз, когда Змей Печати появляется, приходит беда. Все те случаи, когда он давал о себе знать… что ты заметила в них общего?

– Смерть и разрушение.

Лаолао кивнула. Ее руки оставались сложены за спиной, голова склонена под весом тяжелых мыслей.

– Я думаю, почему Змей выбрал Захарию. Я сказала, что поляна, появившаяся из ниоткуда, не повод для беспокойства, но… боюсь, едва ли это предвещает что-то хорошее. Ни ему, ни тем, кто рядом с ним. И я волнуюсь за тебя. Что делать, если яблоко покрывается плесенью? Выбросить, прежде чем плесень перекинется на остальные.

– Погоди. – Кара нахмурилась. Что Лаолао пытается сказать? – Ты ведь не собираешься позволить Коулсону угаснуть?

Такое и представить трудно. Лаолао не это имела в виду.

– Нет-нет, не думаю, что это хорошо. Но хочу, чтобы ты не питала надежд, сяо гуй. Не слишком вовлекайся в это. Что бы сейчас ни происходило, это далеко превосходит твои возможности.

Кара хмыкнула. Бабушка говорила так уверенно и пессимистично. Лаолао желала, чтобы внучка использовала способности Говорящей с призраками с того момента, как они проявились. А теперь, когда Кара, пусть и не по своей воле, пусть всего на неделю, начала использовать свой дар, Лаолао беспокоилась?

– Так в чем дело? Он обречен? – Кара бросила взгляд в сторону дома. – Я ему пообещала.

– Знаю, сяо гуй. – Лаолао погладила внучку по голове. Кара отшатнулась. Впервые бабушкино прикосновение принесло не спокойствие, а тревожный холод. – Но обеты ничего не значат перед лицом смерти.