Текст книги "Если меня будут преследовать призраки"

Глава 9

Неприятный звук вторгся в сон Кары.

Она резко села, словно пробудившийся монстр Франкенштейна. Блэйз, прежде спавший, свернувшись калачиком в изножье ее кровати, прыгнул на пол с лаем, готовый встретить незваного гостя.

В дверях стоял Зак, держа в руке клаксон и ухмыляясь.

– Какого черта? – взвизгнула Кара, схватила подушку и кинула в него.

Подушка пролетела через комнату, прежде чем удариться о стену рядом с парнем.

Зак рассмеялся. Кара неслучайно не выбрала софтбол своим видом спорта.

– Пошел ты! Что ты делаешь здесь? Убирайся!

– Твоя бабушка велела разбудить тебя… но не уточнила, как именно. – Его губы изогнулись в усмешке. Замолчав, он задержал на ней взгляд. – Хорошая майка. Это с восьмого класса?

Ее щеки вспыхнули. Мало того что майка была потрепанная и напоминала о средней школе – под ней у Кары ничего не было.

– Отвали, – огрызнулась она, удерживаясь, чтобы не скрестить руки на груди. Она схватила расческу с тумбочки и резко провела по волосам. Ей все равно, что он там думал о ее внешности. Она делала это для себя, чтобы выглядеть достойно. – Слишком рано для твоего дерьма – 10:02, если быть точной. А субботним утром это все равно что шесть утра.  Удивительно, но некоторым из нас все еще нужно спать, чтобы жить.

Зак проигнорировал ее слова, бросил клаксон на тумбочку – откуда он вообще это достал? – и прошел к окну. Кара продолжала распутывать волосы, прислушиваясь к звукам в доме. К счастью, мама, кажется, ничего не услышала.

– Ни хрена себе, – спустя мгновение проговорил Зак. – Там снег идет.

– Снег? Не нужно врать, чтобы вытащить меня из кровати.

Он обернулся, криво усмехнулся.

– Разве я тебе когда-нибудь лгал?

– Шестой класс, май месяц, – ответила она. – Ты заявил, что твоя семья владеет каждым деревом в Отэмн-Фоллс и я обязана платить штраф каждый раз, когда касаюсь одного из них.

– Не виноват, что ты поверила. И если вдруг забыла, мне надо было отомстить за то, что ты испортила прошлое Рождество.

Кара дернула упрямый колтун.

– Извини, конечно, но какой пятиклассник верит в Санта-Клауса? Да я тебе услугу оказала.

– Стукачка.

– Придурок.

Расческа наконец потеряла терпение и треснула, оставив два зубца из слоновой кости у нее в волосах. Кара точными бросками швырнула их один за другим в мусорку.

«Видишь? Не такая уж я и мазила».

Она вытащила себя из-под одеяла.

– Надеюсь, оно того стоит, – проворчала она, добравшись до окна, которое Зак открыл.

Леденящий порыв ветра ударил в нее – такой холодный, что она ахнула от неожиданности. Кара толкнула Зака. Парень со смехом отшатнулся.

Он не врал. Снег и правда шел.

Суббота, двадцать пятое октября – шесть дней до Хеллоуина, шесть дней до ее семнадцатилетия, шесть дней до окончательной смерти Зака – и шел снег.

Ледяные звездочки проносились мимо окна. Кара положила руки на холодный подоконник и подалась вперед, будто пытаясь сделать это зрелище более реальным. Белое полотно накрыло задний двор. Ветви призрачного дерева у забора оделись в манжеты.

«Но ведь снег не идет до декабря».

Смех Зака сменился хихиканьем. Она повернулась, чтоб сделать едкое замечание, но слова замерли на губах.

Зак всегда выглядел так, словно только что выполз из кровати – темно-золотистые волосы в беспечном беспорядке, мягкие губы – готовый вот-вот зевнуть, показывая, что хочет быть где угодно, только не здесь, но разве он не осчастливил тебя своим присутствием?

И это присутствие сопровождалось ледяными бурями. Раздавленными сосновыми иголками. Ароматом дорогого одеколона. Словно парень шагнул со страниц модного журнала.

Когда Кара взглянула на него, ее будто подхватил зимний ветер, вены наполнило странное возбуждение, сила настолько могучая, что она едва могла вздохнуть.

Если до этого она еще не проснулась, то сейчас это точно произошло.

Пытаясь успокоиться, она сильнее прижала ладони к подоконнику, стараясь не дрожать. Почему погода сошла с ума? Изменение климата?

«Я узнала, что каждый раз, когда Змей Печати появляется, приходит беда».

Голос Лаолао эхом пронесся у нее в голове.

Это не просто чертова снежная буря. Это дурной знак.

* * *

После завтрака Кара с книгой в руках устроилась в кресле на чердаке. Зак сказал, что Лаолао отбыла рано утром, чтобы поспрашивать призраков о Змее Печати. Во время ее отсутствия они должны были проверить хаотичную библиотеку в поисках каких-нибудь сведений о противоядии.

Их с бабушкой разговор никак не шел у Кары из головы. Она никогда не видела Лаолао такой обеспокоенной. Почти… испуганной. Это не имело смысла, ведь бабушка ничего не боялась. Она была самой сильной Говорящей с призраками. Что бы ни надвигалось, это должно быть ужасно, раз выбило ее из равновесия.

С опасностями Лаолао уже доводилось сталкиваться. Когда она была чуть старше Кары, то победила парня-суперзлодея. Амбициозный Говорящий с призраками Эмброуз, неудовлетворенный магией, которой обладал, он хотел больше, больше и больше. Он единственный мог тягаться с Лаолао, но когда рядом находилась его невеста-усилитель, увеличивавшая его способности, он становился практически непобедим. Он захотел создать армию зомби. Стремясь контролировать не только мертвых, но и живых.

И все же Лаолао остановила его. С помощью других магических семей она спасла всех. Эмброуз исчез, и больше никто его не видел.

Кара обожала эту историю. В детстве она снова и снова просила Лаолао пересказывать ее, часами сидя у бабушки на коленях, пока та раскачивалась в скрипучем кресле и рассказывала страшные истории о привидениях. Которые казались еще более страшными потому, что были реальными.

Но теперь, когда Кара сама оказалась героиней истории, ей это совсем не нравилось.

В обычный день она бы сейчас работала в кофейне «Красный лист». Но прошлой ночью она отправила сообщение менеджеру и предупредила, что слегла с простудой. Кара не знала, как поступить со своими обязанностями на этой неделе: капитан команды девочек по кросс-кантри, секретарь студенческого совета, волонтер в приюте для животных. Что ж, надо решать проблемы по мере поступления.

Блэйз вопросительно заскулил у ее ног, не сводя глаз с Зака, который вытаскивал книги с полки Лаолао. Золотистый ретривер пошел за ними на чердак, взволнованный появлением в доме нового призрака.

Кара листала красную книгу, название которой – «История Отэмн-Фоллс» – было напечатано золотыми буквами. Затхлый запах исходил от страниц. Ничего полезного в книге не оказалось, поэтому она отложила том на пол. Пять минут спустя к «Истории Отэмн-Фоллс» присоединилась книга поменьше, но настолько же бесполезная.

Следующие двадцать минут не принесли ничего нового.

Расстроенная, Кара вернулась к кипам бумаг, лежащим на столах. Она перебирала лист за листом, испещренные китайскими иероглифами, водя пальцами по знакам, которые не могла прочесть.

Потускневший оранжевый флаер упал на пол.

«Двадцать шестой Ежегодный Осенний фестиваль! – объявлял он ярким изогнутым шрифтом. – Суббота, двенадцатое октября, с 14:00 до 17:00, погост школы святого Афанасия! Страшные истории! Живая музыка! Рынок антиквариата! Еда, огонь, веселье для всей семьи!» Внизу ухмылялся Джек-с-фонарем.

Этот Осенний фестиваль давно прошел – кажется, года четыре назад? Кара не очень хорошо запомнила его, но не сомневалась, что была там с Фелисити и Шарлоттой. Их повезли туда чьи-то родители, потому что ее мама считала это пустой тратой времени.

В старшей школе они с одноклассниками устраивали каждый ноябрь собственный праздник. У их костра было куда меньше тыквенного пирога – и куда больше выпивки. А еще появилась особенная традиция – писать имя человека, который тебе нравится, на клочке бумаги и бросать в огонь. Загадать желание, чтобы твоя влюбленность превратилась в нечто большее. Некоторые называли это адским пламенем – вроде как созвучно с демоническим искушением, ведь «нечто большее» порой означало и…

– Мне жаль того парня, чье имя ты планируешь сжечь в этом году, – сказал Зак рядом.

Он подошел к ней с синим томиком в руках и читал флаер, нагнувшись ближе.

Кара резко опустила листок на кипу бумаг, приложив больше силы, чем требовалось.

– А мне очень жаль ту бедняжку, которую ты в следующий раз пригласишь на свидание. Она бы скорее предпочла совершить ритуальное самосожжение вместе с твоим клочком бумаги.

Зак нахмурился, и Кара подумала: похоже, он понимал, что означает «ритуальный».

Она замолчала, положив ладонь на бумаги, и повернулась к парню.

– Но это очень мило узнать, что ты гадаешь, чье же имя я брошу в огонь.

Зак фыркнул.

– Не обольщайся.

Он начал листать страницы книги со скоростью света.

Но не мог же он читать настолько быстро. Кара открыла рот, чтобы так ему и сказать, но Зак издал звук, выражавший интерес. Он уже добрался до конца тома.

– Что там? – спросила она.

– Под ними что-то есть. Последние страницы будто приклеены…

К ужасу Кары, он начал ковырять заднюю обложку.

– С ума сошел? Так нельзя с бабушкиной книгой. Да вообще с любой книгой…

– Нашел, – закусив язык, Зак извлек на свет прямоугольный клочок бумаги. – Ха, похоже, я был прав.

– Что там? – Кара попыталась вырвать у него бумагу, но парень легко оттолкнул ее и высоко вскинул руку со своей добычей. Она проклинала те несколько дюймов, на которые за последние годы Зак перегнал ее в росте.

Парень оглядел находку и вскинул брови.

– О, а это интересно.

Кара вцепилась в его руку, как кошка.

– Ладно, ладно, – согласился он и передал ей изображение.

На зернистой выцветшей фотографии был запечатлен обычный цветок с восемью нежными лепестками цвета свежей крови. Обычный – за исключением того, что рос он прямо из камня, раздвигая твердую породу силой цветения.

На задней стороне фотографии тонким изящным почерком значилось: «Миднайт, 5/11/61».

– Миднайт, – выдохнула Кара. – Это же пещера за Отэмн-Фоллс.

– Ты думаешь, этот цветок… тот… аналикс?

– Возможно. Но он определенно не похож на цветы, которые я когда-либо видела.

– Решено. Отправляемся в Миднайт, раз – и дело сделано. Видишь? – самодовольно проговорил Зак. – А ты не хотела, чтобы я разорвал одну из книг твоей бабушки.

– Не спеши. – Кара взглянула на фотографию, на неестественное растение. – Все не может быть так просто…

Блэйз поднял голову, навострив уши.

А потом прозвучало:

– Кара? – И мамины шаги по ступеням на чердак.

– Вот дерьмо. – Кара посмотрела на дверь, на окно. Потом толкнула Зака.

– Эй, что за…

– Пожалуйста, пройди сквозь стену сейчас же и не возвращайся, пока я не скажу.

– Но…

Она толкнула его наружу, распахнула окно, впустив немного свежего воздуха, и развернулась, пытаясь спрятать фото обратно в книгу. В этот момент мама открыла дверь.

– Мне показалось, я услышала тебя здесь, – сказала она, проходя на чердак и хмурясь. – У тебя разве сегодня не рабочий день?

– Эм, я не смогла пойти. Не очень хорошо себя чувствую.

– Ох. Я могу сделать тебе pugongying tang.

Чай из одуванчиков? Кара не собиралась пить горький отвар, если только ее не заставят.

– Я в порядке, – быстро сказала она. – Немного в горле першит. Уверена, скоро пройдет. Но спасибо.

Мать внимательно посмотрела на нее, потом бросила взгляд на окно. Потянувшись, она со стуком его закрыла.

– Вот поэтому ты и заболела. Открываешь окна в такую погоду.

Кара слабо улыбнулась.

– Хотелось немного свежего воздуха, пока читаю.

– Если ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы тут читать и открывать окна, точно сможешь помочь мне с jiucai[19]19
  Jiucai – китайский закрытый пирог.


[Закрыть]. Пойдем на кухню.

– Но мне надо…

Мама, уже спускаясь по лестнице, обернулась.

– Что надо?

– Ничего, – сказала Кара, ощущая фото, которое зажала в ладони. – Приду через пять минут.

Удовлетворенно кивнув, мама скрылась в дверях.

– Обязательно было толкать меня в окно? – пожаловался Зак за спиной Кары. – Она же меня не может видеть.

– Я не говорила, чтобы ты… – прошипела Кара, но он уже просачивался внутрь.

Она смотрела, как сквозь стену прошли сначала рука и нога, и через мгновение Зак оказался на чердаке. Она снова осознала с дрожью – словно кошмар, скребущийся в стекло сновидений, – что Зак был призраком. Не то чтобы она об этом забыла, конечно, но так легко игнорировать это, ведь он выглядел как раньше, разве что его окружал серебряный контур смерти.

– Да, мне пришлось, – ответила она. – Мама не видит тебя, но могла понять, что ты здесь. Я открыла окно, чтобы не вызвало подозрений, почему на чердаке так холодно.

– Ты могла бы сказать, что здесь твоя бабушка.

– Не хотела рисковать. К тому же, у вас разный запах.

– Разный что?

Пора заканчивать этот разговор. Сунув фотографию в карман, Кара направилась к двери.

– Эй, не бросай меня в неведении. – Зак двинулся за ней, а Блэйз шел по пятам. – Чем я пахну?

Кара развернулась, положив ладони по обе стороны от дверного проема.

– Мне нужно помочь маме, – сказала она. – Жди здесь, пока я закончу, а потом вместе отправимся в Миднайт. Если куда-нибудь пойдешь, я тебя убью… – поняв, что сказала, Кара осеклась. – Ну, в общем, никуда не уходи.

– Конечно, не спеши. Мы же рискуем всего лишь моей жизнью.

Но нет, это ее жизнью они рискнут, если мать узнает, чем она здесь занималась. Об этом подумала Кара, захлопнув за собой дверь.

Глава 10

Мама заняла Кару делами до ужина. А после, когда та ушла к себе в комнату, появилась с пиалой pugongying tang и приказала лечь в кровать, говоря, что Каре нужен отдых (подумаешь, что сама же заставила ее весь день заниматься домашней работой).

Наконец, когда мама уснула, Кара нашла Зака на чердаке, и вместе они выскользнули из дома.

Лаолао все еще не вернулась, но причин для беспокойства не было. Когда Зак спросил, почему ее бабушка еще не пришла, Кара пожала плечами и ответила, что у Лаолао свой график.

Они с Заком шли среди деревьев, а над ними сгущалась темнота. Снег все еще падал, было холодно. Кара сунула руку поглубже в карман алой зимней куртки, которую нашла в кладовке, а другой рукой держала телефон с включенным фонариком. Подъем на гору Отэмн-Фоллс – по имени их городка – был долгим и мучительным. Кара выбрала самую легкую тропу на вершину. И все равно по ее спине уже струился пот, и она с трудом дышала.

Звезды сияли над ними, как сотни внимательных глаз. Диколесье молчало, погруженное в серебристый и черный. Тихо падал снег. Где-то вдалеке крикнула сова – приглушенно, пугающе.

Когда они взобрались наверх, ноги у Кары горели. Несколько минут она стояла у воды, пытаясь отдышаться. Легкие покалывало от избытка кислорода и по-зимнему жесткого воздуха. Река Отэмн-Фоллс была слишком быстрой, чтобы замерзать зимой полностью, – поток бурлил, петляя между скал.

Диколесье расступалось, окружая озеро внизу, в которое низвергался водопад. Вдалеке дремал город, вышитый квадратами слоновой кости и тишиной.

– Пойду осмотрю скалу, – сказал Зак. – Может, сумею найти пещеру.

Она кивнула, и он скрылся за краем обрыва.

Скрестив руки на груди, Кара покачивалась на пятках, закинув голову назад, чтобы расслабить ноющие мышцы шеи. Медленно она сделала вдох, потом выдохнула.

– Нашел, – сказал Зак, приземляясь рядом с ней. Волосы упали ему на глаза, и он отвел их в сторону. – Но так просто туда не добраться. Это за водопадом.

Если бы Зак был жив, его лицо покрывали бы тени, но сейчас призрачные черты мерцали.

– Ладно, тогда ты проведешь меня, – сказала Кара. Ни за что она не пропустит такое – пещера за водопадом!

Зак чуть вскинул брови.

– Уверена? Мне придется тебя нести.

– Главное не урони.

Уголок его рта приподнялся.

– Это было бы глупо, – сказал он и подошел к ней.

Как Кара и думала, она чувствовала себя неуютно, пока Зак нес ее, как жених невесту, особенно потому, что пришлось обхватить его руками за шею, чтобы не упасть, и из-за этого их лица оказались совсем близко.

Ее желудок сжимался, а сердце колотилось быстрее каждый раз, когда Зак резко опускался. Это напоминало качели в детстве, когда по мере приближения к земле все перед глазами затуманивалось и тело пронзали восторг и страх.

Водопад низвергался рядом. Вода бежала поверх скованных льдом струй. Лед был мутным, молочно-голубым, с веточками и кусочками листвы, застрявшими внутри, словно окаменелости из солнечных времен.

По мере их спуска скала отклонялась от водопада: эрозия разрушила камни. Кара помнила по урокам географии, что водопад Отэмн-Фоллс появился после ледникового периода, когда в результате таяния ледников возникла река. Потоку, низвергающемуся над ними, было по крайней мере десять тысяч лет – он будет течь здесь, пока не замерзнет, не высохнет или не сменит русло.

Капельки обожгли ей лицо, когда Зак пролетел за водопадом и приземлился на выступ перед пещерой Миднайт.

Он бережно поставил ее, на секунду задержав ладонь на ее пояснице, прежде чем отпустить.

Они пригнулись, ныряя под низкий свод. Лунный свет выхватил узоры инея, покрывавшие стены из известняка.

Потолок пещеры, заполненный сталактитами, резко поднимался над их головами. Стены расширялись, окружая морозными клыками, прекрасными в своей хрупкости. Все сияло сверхъестественной синевой, словно чьи-то руки размазали краску по стенам пещеры несколько веков назад.

– Как красиво, – проговорила Кара, коснувшись льда.

– Ага, – неохотно согласился Зак. В сиянии пещеры его глаза казались темно-синими, словно арктические воды.

Они двинулись вперед, и ее шаги эхом разносились вокруг.

Ледяные колонны преграждали путь. В их поверхности Кара ловила свои отражения – расколотые, разбитые, бесконечные. Ее лицо казалось неузнаваемым, как бы она ни всматривалась: глаза – две тени, рот – темная искривленная линия, чужое выражение.

И она была одна.

Зака рядом не находилось. В безмолвном мире льда и камня осталась только она.

Взглядом Кара отыскала силуэт парня, чтобы успокоиться: его знакомые черты – скулы, резкая линия челюсти, руки и ноги, словно выточенные изо льда. Замершие во времени.

Задняя часть пещеры оказалась покрыта толстым слоем инея. Как здесь могли расти цветы? Никаких красных бутонов не пробивалось из трещин. Кара обхватила себя руками.

– В-видишь что-нибудь? – спросила она, стуча зубами.

Завывал ветер, свистя среди сталактитов, напевая жутковатую мелодию. Девушку трясло.

Порыв ветра принес что-то.

– Что там? – она указала на клочок, торчащий между камней.

Опустившись на колени, Зак поднял пожелтевший лист бумаги.

– Погоди, кажется, здесь что-то написано, – проговорил он.

Кара подошла ближе, чтобы разглядеть.

Слова были выведены изящным почерком чернилами, и Кара прочла вслух:

«Эмброузу.

Пишу тебе, потому что ты никогда не прочтешь, любимый. Тебе никогда не нравились буквы. Или высоты.

Время уходит. Меньше, чем через семь дней, я стану не более чем цветами, костями и прахом. Если только ты не найдешь противоядие.

Но я знаю, что не найдешь…»

Кара коротко посмотрела на Зака, который расширившимися глазами посмотрел на нее.

«Умирание похоже на вечность и вместе с тем нет. По крайней мере забвение обещает быть кратким. Я чувствую, как конец приближается с каждым часом, погружая мой дух во тьму.

Я знаю, ты пытаешься. Желаю лишь, чтобы ты пытался ради меня.

Ты был в такой ярости, когда рассвет разгорелся над моим трупом. Не верил, будто что-то может спасти меня, и тебе придется смотреть, как я померкну у тебя на глазах.

Когда ты узнал, что аналикс способен вернуть меня к жизни, твои глаза сверкнули, как сталь, и плечи расправились. Это вело тебя – ясная, осязаемая цель. Ты отправил людей в дикие земли вслед за шепотом, обещающим спасение.

Легко гоняться за призраками.

Сложнее – жить с ними.

Пока я пишу это, ты все еще ищешь. Ты не знаешь того, что узнала я: аналикс не является лекарством.

Не думаю, что ты когда-нибудь найдешь противоядие. Ты отправился бы на край земли, чтобы обрести его. Но, любовь моя, ты бы никогда не рискнул собственной шкурой. А чтобы спасти меня, тебе пришлось бы рискнуть всем.

О, ради меня ты бы убивал – но ради меня ты бы никогда не согласился умереть. Нет, для этого ты слишком важен. Твои амбиции никогда не подразумевали забвения. Знаю, у тебя на нас были большие планы. А она разрушила их. Разве нет?

Возможно, когда-то ты был другим.

Но, как и я теперь, тот ты – мертв.

Возможно, кто-то, кому это нужно, прочтет и узнает способ, как окончательно победить тебя. Я не могу спасти тебя от того, кем ты стал. Я не могу – и не стану помогать тебе. Больше нет.

Любимый, любимый, любимый.

Ты никогда не найдешь меня.

Твоя до самой смерти,

Р.»

Позже Кара будет винить это письмо за то, что она не услышала шипение раньше.