Текст книги "Последнее объятие золотой осени"

ГЛАВА 4 «ЗАМУЖНЯЯ ЖЕНЩИНА»

29 августа

Прошла неделя, с Машей мы так и не увиделись. На улице вновь светило яркое ледяное солнце.

От дома до школы дорога занимала минут пятнадцать. Я вновь вышел на Полевую, прошёл по узкому мосту, дошёл до кирпичной остановки, повернул на лево и зашагал по зыбкой песчаной обочине.

Большое двухэтажное деревянное здание, обитое уже почерневшими досками, стояло немного под уклоном. Со стороны дороги оно представляло собой перевернутую букву «Г». Большие и частые, когда-то белые, но сейчас посеревшие окна, придавали зданию хрупкую женственность.

Школа имела огромную территорию, огражденную частым, кое-где подгнившем забором. На ней находилось футбольное поле, спортивный зал, длинный домик животновода, напротив его широкие гряды, столовая, кочегарня, новый дровяник, библиотека, и пару заброшенных сарайчиков. Конечно, на всё это обрушилось время и опустошение: гряды заросли травой, спортивный зал и библиотека стали аварийными, домик животновода покосило, на бок, сарайчики потемнели и прижались к земле. Естественно, что-то оставалось жить: столовая работала, как и прежде, дровяник перестроили, на футбольном поле ученики установили новые ворота. Жизнь ещё пробивалась среди владений смерти.

Я открыл хлипкую деревянную калитку, прошёл по замшелой каменной дорожке с трещинами и ступил на коричневое дощатое крыльцо. Высокая, но узкая деревянная голубая дверь была распахнута, внутри было темно.

Шаги эхом отдавались по углам, в длинном голубом коридоре не было ни души. Спереди, из распахнутой двери доносились звуки радио. Оттуда вышла женщина с темно-соломенными кудрями, широким носом и немного опущенными щеками, на ней был одет лёгкий синий спец жилет и серые штаны. Она стояла в позе человека, который увидел на своей территории чужака, совсем как Рекс.

– Здравствуйте, Елена Николаевна, я Алек, помните? – не дав сказать ей первый внёс ясность я.

Елена Николаевна была уборщицей в школе. Она подошла ко мне немного сощурив глаза.

– А, Алек, привет, не узнала тебя, как вырос то, как твои дела? – расслабившись и опустив руки с боков с улыбкой сказала она.

Мы побеседовали минут пятнадцать как сверху, со стороны лестницы, ведущей на второй этаж, послышались приближающиеся шаги. Перед нами появилась средних размеров женщина в тапочках с напряженным лицом. На ней была чёрная юбка, коричневая рубашка, поверх которой был накинут бежевый платок.

– О, Алек, здравствуй – у неё был приятный деловой голос.

– Здравствуйте, Наталья Сергеевна, а мы только вас обсуждали – поприветствовал её я в ответ.

– Надеюсь, что только хорошее – рассмеялась она, взглянув на Елену Николаевну.

– А как же – подхватывая её смех сказала она.

Наталья Сергеевна дала пару заданий уборщице, и та растворилась среди звука, шипящего радио.

Мы обменялись пару новостями пока поднимались по коричневой двухмаршевой лестнице. Множество слоёв краски, нанесённое на дерево, сделали её гладкой, проводя рукой по периллам, можно было подумать, что проводишь рукой по пластику. Поднявшись на второй этаж, передо мной вновь показался длинный коридор, такой же, как и первый. Свернув на лево, мы оказались в квадратном кармашке, ближайшая к нам дверь на левой стене была открыта, и мы вошли в нее. В учительской было довольно светло и уютно. Всего в комнате находилось четыре человека: Агафья Сидоровна с Анной Васильевной расположились на бардовом темном мягком диване, Михаил Алексеевич в своем фирменном сером свитере, сидел напротив них, на подставленном стулом, а за компьютерным столом сидела молодая девушка, довольно знакомая девушка, да это же Маша!

– Баа, какие люди, Алек! – вставая со стула и сильно сжимая мне руку радостно поприветствовал меня Михаил Алексеевич. Его пышные седые брови образовали на лбу морщины, а щеки, из-за улыбки прикрыли серые большие глаза.

– Да, вот я снова с вами, здравствуйте, Михаил Алексеевич, Агафья Сидоровна, Анна Васильевна, а ты что тут делаешь? – последнее было обращено к Маше, которая с хитрой улыбкой смотрела на меня.

– Я? Вообще-то я тут работаю – сказала она тоном словно я спросил нечто, что всё знают и развела руками – не стала тебе говорить, так сказать, устроила сюрприз.

– Ну ты конечно.

– Да-да-да, но это ещё не конец – не дав мне договорить перебила она и ухмыляясь нарочито подмигнула глазом.

Не успел я спросить, что это значит, как меня посадили на диван, между двумя женщинами и закидали вопросами, которыми закидывают всё учителя, встречающие своих бывших учеников.

– Как поживает матушка? – интересовалась Анна Васильевна. У неё был хриплый голос и быстрая манера речи. Как и обычно волосы её были туго затянуты, лицо блестело, чересчур обведенные округлые брови ходили вверх и вниз. На ней была лёгкая цветная рубашка и серые штаны.

– Хорошо – ответил я – просила передать вам всём привет.

– А бабушка как поживает? – голос и манера речи Агафьи Сидоровны на много отличался от Анны Васильевны. Она говорила спокойно, но твёрдо, как оратор какой-нибудь сильной партии.

– Говорят, в последнее время ей не здоровиться – продолжала она.

– Уже гораздо лучше – успокоил я её – она идёт на поправку.

– Ну и замечательно – она откинулась на диван, будто выполнив свой долг и может теперь спокойно отдохнуть. Её темно-сливового цвета кудрявые волосы ярко блестели от солнца, пробивающегося сквозь желто-белые занавески.

– А как твои успехи в учёбе, Алек? – сложив грубые руки домиком спросил меня Михаил Алексеевич.

– Всё отлично как видите, закончил обучение в июне и сразу к вам.

– Не могу назвать это отлично – рассмеялся он – да ладно тебе, я шучу, тебе у нас понравится – он хлопнул меня пару раз по плечу.

– А где Елена Александровна? – спросил я, оглядывая лица вокруг меня.

– Ушла на пенсию, сразу после того как ваш класс выпустился – со скрываемой грустью сказала Агафья Сидоровна.

– Очень жаль, я хотел её увидеть.

Наталья Сергеевна, всё время сидящая на тёмном кресле около входа допила свой чай, поднялась и позвала меня:

– Пойдём, Алек, я покажу тебе твой кабинет.

Не успел я встать с дивана как в учительскую вошла ещё одна юная особа. Каштановые локоны стекали о плечи, овальные милые щеки, миниатюрный нос на котором расположилась маленькая родинка, чёткие брови с изломом, аккуратные ресницы и синие глаза. Она была одета в черные джинсы и синюю с высоким воротом водолазку. Эта девушка имела магнитную привлекательность и силу, исходящую откуда-то изнутри.

– Всем здравствуйте… – её приятный, твёрдый, но в то же время нежный голос осёкся, когда её взгляд выловил меня.

Наступил тишина. Или мне так показалось. Сердце колотилось так, словно я увидел кошмар, призрака, свой самый потаенный страх. Не может человеческое сердце так бояться другого человека. Из этого оцепенение меня вывел хриплый голос Анны Васильевны:

– О, Ада, солнышко, мы рады тебя видеть, что-то ты сегодня поздно.

– А, нужно было закончить пару домашних дел перед уходом – склонив голову на бок и улыбаясь, ответила она.

Тут уже вмешалась Наталья Сергеевна:

– Ада, посмотри кого привело в наши стены, так сказать пополнение рядов.

– Привет – с неуверенной улыбкой я помахал ей рукой.

– Привет – кивнула она, одарив меня своей прекрасной улыбкой.

– Ада, милая, пока ты не занята, покажи пожалуйста Алеку, его кабинет, вот, четырнадцатый – Наталья Сергеевна открыла ящик с ключами, висевший слева от двери, сняла с крючка ключ с синей этикеткой и положила его в ладонь Аде – и ещё – она повернулась ко мне, доставая из шкафа какие-то бумаги – вот тебе журналы, заполни их, Ада всё знает, она покажет.

– Давай, иди уже – ехидству Маши не было предела.

Я вышел из учительской, повернул на право и направился за Адой, открывающую дверь, прямо рядом с лестницей.

Это был мой старый класс. Дело в том, что из-за маленького количества учеников, сами учителя ходили по классам, а не наоборот, как в больших школах. У каждого класса был свой кабинет, за которым они ухаживали.

Мы зашли в просторный кабинет с пастельно бирюзовыми стенами и мятными, приятными на вид занавесками. На шкафах, прижимающихся к стене стояло множество разных свисающих растений. Солнечный свет, отражаясь от парт немного слепил глаза. Учительский стол стоял на помосте, усиленный тёмным линолеумом.

Раскладывая журналы на карту перед учительским столом, я попытался завязать разговор:

– Давно тут работаешь?

– Год уже, веду литературу и русский язык – говорила она быстрыми и чёткими движениями, перекладывая бумаги. У неё были красивые тонкие нежные руки, руки снежной принцессы, на одной из них было красивое кольцо, с фиолетовым камнем.

– О, как ты и хотела – вскользь сказал я, глядя на её руки.

Она резко посмотрела на меня. Нет, она посмотрела в меня. Говорят, в синих глазах можно утонуть, а спасение утопающих дело самих утопающих.

– Ты помнишь?

– Ну как такое забыть, это же была твоя мечта.

Она улыбнулась, на лице появились милые ямочки.

– Так, смотри, вот этот листок…

Она начала объяснять мне заполнение ведомостей, журналов и т. п. Я молча слушал, иногда кивая или задавая вопросы.

Показав все, что мне нужно сделать, она встала и пошла к выходу.

– Ада?

– Да? – она остановилась в дверях, локоны пружинами ласкали её лицо.

– Как тебе замужняя жизнь? – весело улыбаясь спросил я.

Её лицо на мгновение стало серьёзным.

– Отлично – и она скрылась за дверью.

ГЛАВА 5 «КАЖДОМУ СВОЕ»

2 октября

На удивление я быстро втянулся в учебный план и подружился со всеми учениками. Конечно, мне не дали серьёзных предметов, так, ИЗО и музыка, но это не значит, что было легко.

Все расслабленно расположились в учительской на большой перемене: Анна Васильевна обсуждала с Агафьей Сидоровной сидя на диване какая в этом году уродилась зелень. Михаил Алексеевич сидел в кресле и читал книгу в кресле. Маша сидела за компьютерным столом, печатая что-то в телефоне. Я же сидел на диване справа от разговоров о зелени, разглядывая кабинет. Большой шкаф со стеклянными дверцами занимал одну четверть кабинета. Внутри него было множество папок чёрного и синего цвета. Одна полка была полностью занята аккуратно разложенными тетрадями – это была личная полка Агафьи Сидоровны, единственная, кто хранил тетради в учительской.

Неожиданно в комнату ворвалась напряженная Наталья Сергеевна со следующем заявлением:

– Так, в пятницу концерт ко дню учителя, время распределять обязанности, я не хочу, чтобы как в прошлом году всё оказалось на мне и Аге – она оглядела всех своих непрекословным взглядом.

– Ну неет – застонал Михаил Алексеевич, укрываясь за книгой – началось.

– Что началось то, вы же хотите получить надбавку за этот месяц? – энергично склонив голову на бок и подняв брови спросила она.

Всё закивали головами. Наталья Сергеевна открыла маленькую записную книжку, которая была у нее в руках, и смотря в неё распределяла задачи:

– Так, ежегодный конкурс осени я беру на себя – она подняла взгляд на наши лица в поисках одобрения, все с ней согласились.

– Она учувствует в нём каждый год – наклонившись, шепнул мне на ухо Михаил Алексеевич.

– С тебя, Ада, нужно будет подготовить песню от девятых классов.

Ада, только подошедшая и остановившаяся в дверях, мельком кивнула в ответ и ушла, было видно, что она не в настроении.

Михаил Алексеевич вновь наклонился ко мне:

– Заметил, какая Ада поледянее время злая ходит, вчера на всю деревню на Мишку орала, за то, что тот кольцо обручальное потерял, так вроде тихая и спокойная женщина, а на самом деле характер внутри, ух.

Наталья Сергеевна проводила взглядом уходящую Аду и повернулась к нам.

– Михаил Алексеевич, хватит шептаться – грозно посмотрела она – с вас провести по всем классам инструкцию о безопасности во время каникул.

Тот приложил руку к сердцу и как мог поклонился. Наталья Сергеевна продолжила:

– Алек, с тебя рисунки ко дню учителя от седьмых классов, будем делать стенд, всё отправится на сайт школы, так что отнеслись к этому серьёзно. Ага – повернулась она к ней – свои задачи ты знаешь.

Агафья Сидоровна медленно закачала головой:

– По стиху от каждого ученика и общая песня – словно повторяя в сотый раз, делая ударения на слогах продиктовала Агафья Сидоровна.

– Всё верно – Наталья Сергеевна впервые заулыбалась – Маша, к тебе особое поручение, нужно раздать пригласительные письма всем бывшим учителям.

– Хорошо – Маша что-то записала в телефоне – я, наверное, попрошу мать, чтобы она развезла вместе с почтой.

– Отлично, с тебя ещё музыка, возьмёшь колонки у Алека в кабинете. Нют – повернулась она к внимательно слушающей Анне Васильевне – с тебя презентация.

– Хорошо-хорошо Наташ, всё будет в лучшем виде – взволнованно ответила та.

– Ну вот вроде и всё, всем всё сказала, а да вот ещё, Михаил Алексеевич, поговорите с Андрюшей и Славиком как мужчина.

– Что они натворили?

– Они сорвали дверь с петель, один держал дверь в кабинете, а другой пытался её открыть, в итоге дверь осталась в руках у Славика. Они хоть и поставили её на место, и я их отчитала, но всё равно, поговорите с ними, и вы тоже, чтобы впредь такого не повторялась.

– Хорошо, Наташ, у меня сейчас как раз с ними урок.

Прозвенел звонок. Всё начали потихоньку расходится.

ГЛАВА 6 «ССОРА ПОКОЛЕНИЙ»

5 октября

Был обычный пятничный школьный день. Девятый класс писал важный экзамен, в коридорах по этому поводу стояла полная тишина. В моём кабинете спокойно сидел пятый класс. Тема урока ИЗО было изобразить счастье. Конечно, в образовательном плане нет такой темы, поэтому я иногда отходил от поставленных задач. Да и ученикам это нравилось.

– А что такое счастье, Алексей Валерьевич? – неожиданный голос Вити Иванова, сидящего на первой парте, заставил меня дернуться. Его немного пухлое лицо с выразительным взглядом пристально смотрело на меня.

– Счастье оно для каждого своё – рассматривая почти полностью растрёпанное дерево в окне ответил я.

– Ну это не ответ, вот вы бы, что нарисовали? – с нетерпением спросил он.

Все поддержали Витю и начали уговаривать меня нарисовать счастье. Я открыл ящик стола, достал оттуда бумагу и стал рисовать. Всё внимательно глядели на меня.

– И что это, дом, пару людей, семья что-ли, разве в этом счастье? – расстроено возник Витя, вместе с толпившимися ребятами рассматривая рисунок.

– Нет, моё счастье в том, чтобы спокойно принимать то, что моё счастье, для кого-то ничего не значит.

Неожиданно в коридоре послышался голос Натальи Сергеевны. Даже не голос, а грозный крик. Жестом я показал поднявшегося классу сесть на свои места, а сам вышел в голубой яркий коридор и подошёл к кабинету Натальи Сергеевны, который находился рядом с учительской, оттуда доносились звуки.

Я чуть не получил удар дверью, когда Андрюша, весь раскрасневшийся и красный вылетел из класса. Он быстро взглянул на меня и остановился, но тут же резко дёрнулся и быстрыми шагами подошёл к лестнице и спустился.

– Что здесь происходит? – спросил я выходящую из класса расслоённую Наталью Сергеевну.

Закрыв дверь в класс и оперившись об неё спиной, она сказала уставшим голосом:

– Тяжело мне, Алек, я совсем не знаю, как вести себя с современными детьми. Раньше как было, скажи им одно только слово, и они становятся паиньками, а сейчас… Ты им слово, они тебе два и совершенно никого и нечего не боятся.

– Так что произошло? – негодующе спросил я, пытаясь по ее лицу определить степень проблемы.

– Андрей считает, что я предвзято отношусь к Лене, мол я к ней придираюсь – её тон на секунду поднялся до, негодующего– а я всего лишь пытаюсь замотивировать девочку, в последнее время она стала плохо учиться.

– Что вы ей сказали, Наталья Сергеевна?

– Я сказала, что если она плохо напишет эту работу, то я буду рассматривать решение об её исключении – ответила та.

– Может, стоит попробовать другой способ мотивации? – мягко предложил я.

– Знаешь, Алек, я уже тридцать два года в этой школе и пятьдесят пят лет на этой земле и прекрасно знаю, что ничего не мотивирует человека, как потеря чего-либо – она гордо подняла голову, сделав особое ударение на свой стаж.

– А что же сказал Андрей? – переведя тему спросил я.

– Он стал заступаться за неё. Я указала его место, а он сказал, что я старая, извините за выражение, сука – она прошептала это слово – и чтобы я сдохла! – возмущение Натальи Сергеевны не было предела.

– Ох, Андрюша, Андрюша – я опустил голову и взъерошил волосы – я поговорю с ним Наталья Сергеевна, вы же сами сказали, у него переходный возраст, да и как я понимаю он не равнодушен к этой Лене.

– Александр Валерьевич, я понимаю ваши чувства, вы хотите защитить мальчика, но я ему этого не прощу, после дня учителя я вызову его родителей вместе с сестрой, и мы с ними побеседуем, а пока я не хочу его видеть здесь, не хватало мне только испортить настроение перед праздником.

Она ушла, закрыв за собой дверь. Я отправился за Андрюшей. Я предполагал где бы он мог быть. Под лестницей находилась каморка с разным рода инвентарем, открыть её не составляло труда, нужно было просунуть палец в щель, нащупать проволоку и поднять её. Открыв дверь, я обнаружил Андрюшу, сидящего среди лопат, граблей, пожарных вёдер, тряпок и прочего всего. Его карие, напряжённые глаза смотрели из-под нахмуренных чёрных бровей.

Я закрыл дверь, в полной темноте нащупал свободное место и сел напротив Андрюши, опершись спиной об какой-то короб.

– Что случилось? – спокойно спросил я.

Немного помолчав, Андрюша, немного язвительно, ответил вопросом на вопрос:

– Хм, разве она тебе всё не рассказала?

– Рассказала, но я хочу узнать твоё видение происходящего.

– Наталья Сергеевна – тупой, не различающий личных границ человек. Да нет, мне даже сложно назвать её человеком – он немного замолчал, потом продолжил быстро и без пауз – понимаешь, у неё есть непоколебимое мнение о том, какой должна быть девушка: какую одежду ей носить, как ей говорить, как вести себя и т. п. а если девушка не подходит под её стандарты, тогда отношение Натальи Сергеевны к ней будет самое ужасное. Сегодня – он, отдышался, голос сделался немного громче – сегодня она сказала ей на уроке, что, если Лена плохо напишет работу, будет поднят вопрос об её отчисление. Это напугало её, я видел, как она чуть-ли не плакала, решая этот долбанный тест. Я вступился, сказал Наталье Сергеевне что это не педагогично, что она не должна в отношении к ученикам впутывать личную неприязнь и тем более перед всеми говорить такое.

– И что же сказала Наталья Сергеевна?

– А как ты думаешь? Сказала, чтобы я замолчал, и чтобы не учил её как учить. «Я работаю тут уже тридцать два года, мне не нужен совет какого-то мальчишки» – с нескрываемым отвращением процитировал Наталью Сергеевну Андрюша.

– Что же было дальше?

– Дальше слово за слово… Я уже не мог остановиться и сказал, что она старуха, и чтобы она сдохла. Я и сейчас готов сказать ей тоже самое в лицо.

Глаза привыкли к полной темноте, и я смог разглядеть лицо Андрюши. Он сидел на полу, обхватив руками поджатые колени. Его агрессивное и одновременно испуганное лицо смотрело прямо. Видимо, он осознавал, что натворил.

«Влюбленный парень – подумал я – готов защитить её от кого угодно, не думая о себе. Когда-то и я был таким, но жизнь, нет, не жизнь, женщины, они научили меня что в первую очередь нужно думать о себе».

– После этого – начал он спокойным тяжёлым тоном – Наталья Сергеевна сильно хлопнула по столу учебником и велела мне не появляться в школе без родителей.

Прозвенел звонок. Тут же послышались хлопающие звуки открывающихся дверей. В коридоры выходили учителя и ученики. Пару ребят, спускались по лестнице, о чём-то переговариваясь.

– Так, Андрей, сейчас тебе лучше идти домой, отдохнуть, желательно поспать. Конечно, встречи с родителями не избежать, я поговорю с Адой, чтобы она не восприняла ситуацию в штыки.

– Спасибо – было видно, что Андрюша немного успокоился – а то эта ей сейчас нарассказывает историй. Ада в последнее время и так не в настроении ходит.

– Может у не что-то случилось? – я решил отвлечь Андрея, переведя тему разговора.

– Да кто её знает, ходит, со всеми ругается, Мише больше всех прилетает, он любитель терять вещи, вот кольцо недавно потерял в который уже раз. Я стараюсь не попадаться ей на глаза.

Мы ещё немного посидели, вспоминая моменты, которые проводили вместе, играя в разные игры.

Выйдя из коморки яркий свет ослепил мне глаза. Ноги немного затекли и кололись острыми хвойными иглами. Поднявшись на второй этаж, я забрал вещи Андрюши из кабинета и направился в четвёртый кабинет, миновав встречу с Натальей Сергеевной.

– Есть время? – постучав об дверной косяк обратился я к сидящей за учительским столом Аде. На ней был красивый нежно розовый свитер, в ушах висели миниатюрные золотые серёжки.

– Что-то важное? – она посмотрела на портфель в моей руке, брови её сошлись, а губы поджались.

Я закрыл за собой дверь и сёл за парту напротив Ады.

Я пересказал историю Андрюши, стараясь не сильно оправдывать его действия, но и также не выставлять его не в лучшем свете.

Ада молча смотрела на меня, иногда незаметно кивая.

– Не ругай его, на него так много навалилось: переходный возраст, экзамены, он ещё влюблен в Лену, не просто так же он за неё заступился. Вот, его портфель, я отправил его домой, Наталья Сергеевна сказала, что вызовет тебя с матерью в понедельник на беседу, я бы хотел присутствовать на ней.

– Не надо, мы сами во всём разберёмся – её голос был напряжён, словно дамба сдерживающая огромный поток воды – спасибо тебе – улыбнулась она. Но в этой улыбке не было радости, она была маской, маской которая скрывает… Что она скрывает? Не уж то она несчастна, но почему?

– С тобой всё в порядке? – вглядываясь в ее лицо осторожно спросил я.

Она взглянула на меня, нахмурив свои острые брови:

– Александр Валерьевич, идите подготовьтесь к уроку, скоро звонок.

Я не стал допрашивать ее, зная, что это было бы бесполезно. До звонка оставалось пять минут. На душе стало как-то тяжело. Мне нужно было кому-то выговориться, я позвонил Лису, он сразу взял трубку. Я рассказал всё что произошло и тут же прозвенел звонок.

– Я так понимаю тебе нужно идти – сказал голос в трубке – мы обязательно с тобой это обсудим позже.

Я положил трубку и направился к своему классу. Хорошая фраза «обсудим позже». Ничто так не замалчивается как то, что должно было быть обговорено позже.