Текст книги "Иисус Христос. Жизнь и учение. Книга VI. Смерть и Воскресение"

2. Две лепты вдовы

У Марка этот эпизод следует сразу за обличением книжников, заканчивающимся словами: Сии, поддающие домы вдов и напоказ долго молящиеся, примут тягчайшее осуждение (Мк. 12:40). Сцена, в которой бедная вдова противопоставляется богатым жертвователям, является смысловым продолжением этого обличения:

И сел Иисус против сокровищницы и смотрел, как народ кладет деньги в сокровищницу. Многие богатые клали много. Придя же, одна бедная вдова положила две лепты, что составляет кодрант Подозвав учеников Своих, Иисус сказал им: истинно говорю вам, что эта бедная вдова положила больше всех, клавших в сокровищницу, ибо все клали от избытка своего, а она от скудости своей положила всё, что имела, всё пропитание свое (Мк. 12:41–44).

В той же последовательности эпизоды изложены у Луки: сначала обличение книжников, затем рассказ о вдове, который Лука дает в несколько сокращенной версии (Лк. 21:1–4). В частности, в отличие от Марка (предположительно, писавшего для римлян), он не объясняет читателю, что две греческие монеты составляют одну римскую. Только Марк отмечает, что Иисус, сев против сокровищницы, смотрел, как народ кладет деньги в сокровищницу; у Луки Он просто, взглянув, увидел богатых, клавших дары. В некоторых рукописях Евангелия от Марка «сев» заменено на «встав».

Две лепты вдовы. Гравюра. XIX в.

В Евангелии от Марка перед нами образ Учителя, прервавшего поучение, чтобы сесть и понаблюдать за людьми. Ученики стоят рядом и наблюдают за происходящим вместе с Ним. Разворачивается обычная для храма сцена: вереница людей тянется к сокровищнице, каждый кладет туда деньги. Речь идет о сокровищнице, находившейся внутри двора женщин – открытого, окруженного колоннадой пространства внутри храмового комплекса. Между колоннами размещались тринадцать ящиков цилиндрической формы, куда и опускались пожертвования.

В предыдущем эпизоде Иисус обличал книжников прежде всего за их гордыню, проявляющуюся в том, что они любят носить длинную одежду, принимать приветствия в народных собраниях, сидеть впереди в синагогах и возлежать на почетных местах на пиршествах. Скромная вдова своим поведением резко контрастирует с теми, кого Иисус обличал. Однако в центре внимания оказывается не ее скромность, а внесенное ей пожертвование. Именно на него Иисус обратил внимание Своих учеников.

Бронзовая мит, также известная как лепта, введенная в оборот иудейским царем Александром Яннаем. 103–6 гг. до Р. Х.

Лепта представляла собой самую мелкую из имевших хождение бронзовых монет. Кодрант (две лепты) составлял четверть асса (ассария); 16 ассов составляли один динарий. Таким образом, вдова принесла в храм ¹/₆₄ часть того, что поденный рабочий мог получить за один день труда. Для благосостояния храма эта сумма ровным счетом ничего не значила. Но для самой жертвовательницы это была немалая сумма, так как вдовы наряду с сиротами относились к самым малообеспеченным категориям людей в Древнем Израиле.

Что высоко у людей, то мерзость пред Богом, – говорил Иисус (Лк. 16:15). Это изречение – одно из многих, свидетельствующих о том, что Иисус Сам смотрел и других учил смотреть на людей не теми глазами, которыми люди обычно смотрят друг на друга. Последовательно, из одного поучения в другое Иисус противопоставлял бедность богатству, смирение гордыне. Эта линия будет столь же последовательно проводиться Его апостолами: Не бедных ли мира избрал Бог быть богатыми верою и наследниками Царствия, которое Он обещал любящим Его? (Иак. 2:5); Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее (1 Кор. 1:27–28).

Вдова, о которой рассказывают Марк и Лука, относилась к категории «немощного мира», а ее пожертвование было «ничего не значащим». Но из всех, кто приходил в тот день в храм Иерусалимский, именно на нее пал взор Божественного Учителя, увидевшего, что за материальной скудостью в ней скрывалась душевная щедрость.

Лепта вдовы. Италия. Мозаика. VI в.

В христианской традиции рассказ о двух лептах вдовы получил разнообразное толкование.

В «Апостольских постановлениях» – сборнике правил, появившемся не позднее IV века, – евангельская вдова представлена как образец поведения для вдов:

Ибо есть некоторые вдовицы, которые всю деятельность свою полагают в доходах, а как они просят бессовестно и принимают с жадностью, то многих уже сделали ленивейшими к подаянию. Надлежало бы им довольствоваться церковным пособием по мере надобности: они, напротив, обходя дома богатых, потрясают их, и, собирая себе много денег, отдают их взаймы с большими процентами и заботятся об одной маммоне. Их Бог – кошелек; есть и пить они предпочитают всякой добродетели. Такая вдовица, подвизаясь в стяжании денег, вместо Бога служит маммоне. А которая желает устремить ум к Богу, та, сидя дома, помышляет о Господнем, ночью и днем непрестанными устами принося Богу чистую молитву. Ее и око непорочно, и слух чист, и руки не запачканы, и ноги спокойны, и уста готовы не на прожорливость и не на болтливость: напротив, она говорит должное, а принимает только нужное для поддержания жизни. А будучи таковою, да будет она не сребролюбива, не надменна, не корыстолюбива, не жадна, не сластолюбива, но воздержна, кротка, невозмутима, благоговейна, стыдлива, пусть сидит в доме своем, поет псалмы, молится, почитывает, бодрствует, постится, всегда беседует с Богом в пениях и песнях. А когда берется она за шерсть, то пусть берется за нее для того, чтобы лучше другим помочь, нежели себе удовлетворить в чем, памятуя о вдовице, похваленной Господом в Евангелии[105]105
  Апостольские постановления. 3, 7 (SC329, 134–138).


[Закрыть].

Иоанн Златоуст видит в образе евангельской вдовы указание на то, что благотворительность и щедрость совсем не обязательно должна проистекать из богатства. По его словам, «благотворительность ничего другого не требует, кроме одного расположения. Если ты скажешь: она требует имущества, домов, обуви, то прочти слова Христа, сказанные Им о вдовице, и отложи такого рода заботу»[106]106
  Иоанн Златоуст. Толкование на святого Матфея-евангелиста. 52, 4 (PG 58, 681). Рус. пер.: Т. 7. Кн. 2. С. 746.


[Закрыть]. В другом месте, упоминая о евангельской вдове, толкователь обращает внимание на то, что Господь «взирает не на количество денег, но на богатство души»[107]107
  Его же. О блаженном Филогоне. 6, 2 (PG 48, 750). Рус. пер.: Библейские комментарии отцов Церкви. Новый Завет. Т. 2. С. 211.


[Закрыть]. Златоуст считает, что при недостатке средств одного только доброго намерения может оказаться достаточным для обретения Царства Небесного:

…Не за деньги продаются блага небесные, не деньгами покупают их, а свободным решением дающего деньги, любомудрием, возвышением над вещами житейскими, человеколюбием и милостыней. Если бы на серебро покупались, то женщина, положившая две лепты, немного получила бы; но так как не серебро, а доброе намерение имело силу, то она, показав всю готовность, получила всё. Итак, мы не должны говорить, что Царство покупается за деньги: не за деньги, но за свободное решение, обнаруживаемое через деньги. Деньги, однако ж, нужны, скажешь? Не деньги нужны, а решение. Имея это последнее, ты можешь и за две лепты купить небо; а без него и за тысячу золотых талантов не купишь того, что можешь купить за две лепты. Почему? Потому что, когда ты от многого дал меньшее, то хотя сотворил милостыню, но не такую, какую вдова; ты подал не с таким усердием, с каким она; она сама себя лишила всего или, лучше, – не лишила, а все себе даровала. Бог обещал Царство не за таланты золота, но за чашу студеной воды (Мф. 10:42), за усердие, не за смерть, которая не есть что-нибудь великое, но за намерение[108]108
  Иоанн Златоуст. Толкование на Послание к Филиппийцам. 16, 3 (PG 62, 291). Рус. пер.: С. 348.


[Закрыть].

Иисус и Закхей. Мозаика. XII в.

Блаженный Августин, в свою очередь, отмечает, что одно и то же Царство Закхей приобрел за половину своего состояния, а бедная вдова – за две лепты; «одно и то же Царство для богатого измеряется сокровищами, а для бедного – сосудом холодной воды»[109]109
  Августин. Толкования Псалмов (CCSL 40, 1627). Рус. пер.: Библейские комментарии отцов Церкви. Новый Завет. Т. 2. С. 209.


[Закрыть].

3. Предсказание о разрушении Иерусалима

Все три синоптических Евангелия содержат пророчество Иисуса о разрушении Иерусалимского храма:

И выйдя, Иисус шел от храма; и приступили ученики Его, чтобы показать Ему здания храма. Иисус же сказал им: видите ли всё это? Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; всё будет разрушено (Мф. 24:1–2).

В Евангелии от Марка сцена описана несколько иначе. Когда Иисус выходит из храма, один из учеников говорит Ему: Учитель! посмотри, какие камни и какие здания! Иисус же отвечает: видишь сии великие здания? все это будет разрушено, так что не останется здесь камня на камне (Мк. 13:1–2). У Луки эпизод изложен в следующей редакции: И когда некоторые говорили о храме, что он украшен дорогими камнями и вкладами, Он сказал: придут дни, в которые из того, что вы здесь видите, не останется камня на камне; все будет разрушено (Лк. 21:5–6).

Иерусалимский храм, представлявший собой грандиозный и богато украшенный комплекс зданий, колоннад и портиков, не мог не поражать воображение галилейских рыбаков. Своим восторгом они поделились с Учителем. Но Он не разделял их восторга. Вместо величественной панорамы города с его архитектурной доминантой – храмом, утопавшим в золоте и солнечных лучах, – перед взором Иисуса предстала совсем другая картина: страшная картина разрушения города и храма, от которого не остается камня на камне.

Осада и разрушение Иерусалима Титом. Дэвид Робертс. 1850 г.

То, о чем Иисус предсказывал, сбылось в 70 году, когда ожесточенная и кровопролитная Первая Иудейская война подошла к своему трагическому финалу и город был взят в осаду римскими легионами. Война началась в 66 году, после того, как префект Иудеи Гессий Флор приказал разграбить храмовую сокровищницу. Столкновения между римлянами и иудейскими зилотами (борцами за независимость от власти римлян) привели к крупномасштабным военным действиям со стороны римской армии во главе с Веспасианом, завоевавшим сначала всю Галилею и Яффу, а затем Заиорданье. К лету 68 года он установил контроль над всей Иудеей, кроме Иерусалима и нескольких крепостей. После того как летом 69 года Веспасиан был провозглашен императором, военные действия в Иудее продолжил его сын и наследник Тит. Именно он весной 70 года осадил Иерусалим[110]110
  Бабкина С. В. Израиль древний. Греко-римский период. С. 656–657.


[Закрыть]. Историк Тит Ливий так описывает приготовления к штурму города:

Всего осажденных, считая людей обоего пола и всех возрастов, было, как сообщают, около шестисот тысяч. Оружие роздали всем, кто был в состоянии его носить, и необычно большое по отношению ко всему населению города число людей решилось им воспользоваться. Равное упорство владело мужчинами и женщинами… Вот против какого города и какого народа начал борьбу цезарь Тит; убедившись, что местоположение Иерусалима не дает возможности взять его штурмом или внезапным налетом, он решил действовать с помощью осадных сооружений и насыпей. Каждый легион получил свое особое задание, и стычки под стенами города были прерваны на время, которое потребовалось для постройки осадных машин всех возможных видов, и изобретенных древними, и придуманных современными мастерами[111]111
  См. Тацит. История. 5, 13. С. 757.


[Закрыть].

Иосиф Флавий, главный летописец Иудейской войны, называет другие цифры. По его свидетельству, общее число павших во время осады было миллион сто тысяч, причем «большинство их было родом не из Иерусалима; ибо со всей страны стекался народ в столицу к празднику опресноков и здесь был неожиданно застигнут войной, так что густота населения породила прежде чуму, а вскоре после нее – голод»[112]112
  Иосиф Флавий. Иудейская война. 6, 9, 3. С. 1177.


[Закрыть]. Во время осады обезумевшие от голода люди ели все, что попадалось под руку, вплоть до кожаных ремней и обуви; историк описывает ужасающий случай каннибализма[113]113
  Там же. 6, 3, 3–4. С. 1160–1161.


[Закрыть].

Осада города войсками Тита продолжалась около пяти месяцев. После того как все было подготовлено для штурма, город подожгли. Сначала заполыхали городские ворота, потом огонь перекинулся на здания; наконец, загорелся храм. К этому времени город уже был в руках римских легионеров:

В то время, когда храм горел, солдаты грабили все попадавшееся им в руки и убивали иудеев на пути несметными массами. Не было ни пощады к возрасту, ни уважения к званию: дети и старцы, миряне и священники были одинаково умерщвлены. Ярость никого не различала: сдававшихся на милость постигала та же участь, что и сопротивлявшихся. Треск пылавшего повсюду огня сливался со стонами падавших. Высота холма и величина горевшего здания заставляли думать, что весь город объят пламенем. И ужаснее и оглушительнее того крика нельзя себе представить. Все смешалось в один общий гул: и победные клики дружно подвигавшихся вперед римских легионов, и крики окруженных огнем и мечом мятежников, и смятение покинутой наверху толпы, которая в страхе, вопия о своем несчастье, бежала навстречу врагу; со стенаниями на холме соединялся еще плач из города, где многие, беспомощно лежавшие, изнуренные голодом и с закрытыми ртами, при виде пожара в храме собрали остаток своих сил и громко взвыли. Но ужаснее самого гула была действительная участь побежденных. Храмовая гора словно пылала от самого основания, так как она со всех сторон была залита огнем; но шире еще огненных потоков казались лившиеся потоки крови, а число убитых – больше убийц. Из-за трупов нигде не видно было земли: солдаты, преследовавшие неприятеля, бегали по целым грудам мертвых тел. Полагая, что после разрушения храма пощада окружающих строений лишена будет всякого смысла, римляне сожгли все остальное.[114]114
  Иосиф Флавий. Иудейская война. 6, 5, 1–2. С. 1166.


[Закрыть]

После того как «войско не имело уже кого убивать и что грабить», Тит «приказал весь город и храм сравнять с землей; только башни, возвышавшиеся над всеми другими… и западная часть обводной стены должны были остаться: последняя – для образования лагеря оставленному гарнизону, а первые три – чтобы служить свидетельством для потомства, как величествен и сильно укреплен был город, который пал пред мужеством римлян. Остальные стены города разрушители так сравнили с поверхностью земли, что посетитель едва ли мог признать, что эти места некогда были обитаемы. Таков был конец этого великолепного, всемирно известного города.»[115]115
  Там же. 7, 1, 1. С. 1179.


[Закрыть]

Разрушение Иерусалима. Н. Пуссен. 1637 г.

Своим пророческим взором Иисус увидел жуткую картину разрушения Иерусалима за несколько десятилетий до того, как оно произошло. Именно это предсказание, зафиксированное всеми тремя синоптиками, служит главным основанием для утверждений ученых о том, что все Евангелия были написаны после 70 года.

Между тем анализ текста 24-й главы Евангелия от Матфея и параллельных глав Евангелия от Марка показывает, что, помимо приведенного выше краткого предсказания, ни в одном из этих Евангелий больше не говорится о разрушении Иерусалима. Если бы евангелисты были свидетелями того, что столь подробно и красочно описал Иосиф Флавий, неужели в их повествованиях не осталось бы следов пережитой трагедии?

Более того, после 70 года должно было стать понятно то, что не было очевидно до этого, а именно – что за разрушением Иерусалима не последовало второе пришествие Иисуса. Если бы евангелисты знали об этом, они постарались бы отделить текстовый материал, касающийся гибели Иерусалима, от того, в котором говорится о втором пришествии. Однако этого не происходит. Текст евангелистов отражает соединение двух разных временных пластов в одну повествовательную ткань, что, в свою очередь, отражает компоновку материала в письменном или устном первоисточнике, которым пользовались евангелисты, а значит, соответствует тому, как темы были раскрыты Самим Иисусом. Он Сам не захотел развести эти два временных пласта, но, напротив, соединил в Своей пророческой речи предсказания о событиях ближайшего будущего с предсказаниями об отдаленных по времени событиях.

4. Предсказание о втором пришествии

Взятие Иерусалима римлянами и разрушение храма было национальной катастрофой такого масштаба, от которой еврейский народ не смог оправиться в течение многих последующих столетий, и если бы евангелисты писали после нее, катастрофа непременно наложила бы свой отпечаток на их тексты. Однако в Евангелиях от Марка и Матфея мы не находим каких-либо ее явных следов. Рассмотрим сначала версию Матфея:

Когда же сидел Он на горе Елеонской, то приступили к Нему ученики наедине и спросили: скажи нам, когда это будет? и какой признак Твоего пришествия и кончины века? Иисус сказал им в ответ: берегитесь, чтобы кто не прельстил вас, ибо многие придут под именем Моим, и будут говорить: «Я Христос», и многих прельстят. Также услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть, но это еще не конец: ибо восстанет народ на народ, и царство на царство; и будут глады, моры и землетрясения по местам; всё же это – начало болезней. Тогда будут предавать вас на мучения и убивать вас; и вы будете ненавидимы всеми народами за имя Мое; и тогда соблазнятся многие, и друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга; и многие лжепророки восстанут, и прельстят многих; и, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь; претерпевший же до конца спасется. И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец. Итак, когда увидите мерзость запустения, реченную через пророка Даниила, стоящую на святом месте, – читающий да разумеет, – тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы; и кто на кровле, тот да не сходит взять что-нибудь из дома своего; и кто на поле, тот да не обращается назад взять одежды свои. Горе же беременным и питающим сосцами в те дни! Молитесь, чтобы не случилось бегство ваше зимою или в субботу ибо тогда будет великая скорбь, какой не было от начала мира доныне, и не будет. И если бы не сократились те дни, то не спаслась бы никакая плоть; но ради избранных сократятся те дни (Мф. 24:3-22).

Прежде всего обратим внимание на то, что ученики, по версии Матфея, задают два вопроса: когда это будет? и какой признак Твоего пришествия и кончины века? Первый вопрос относится к только что прозвучавшему предсказанию Иисуса о разрушении Иерусалима. Но второй посвящен совсем другим темам. Почему были заданы сразу два вопроса? Потому что в сознании учеников тема разрушения Иерусалима каким-то образом соединялась с представлением о втором пришествии Учителя. Между тем в Своей речи Иисус отвечает на второй вопрос, но практически игнорирует первый. Иерусалим у Него не упоминается; из географических названий присутствует только Иудея – и то обобщенно (наряду с кровлей дома и полем), скорее в качестве примера того, как находящиеся в одном месте вынуждены будут бежать в другое. Таким образом, речь может восприниматься как вообще не относящаяся к взятию Иерусалима римлянами.

Пророк Даниил. Фреска. XIV в.

В вопросе учеников впервые в Евангелии от Матфея употреблен термин παρουσία («пришествие», «присутствие»). Трижды затем он прозвучит из уст Иисуса в ответе на вопрос учеников (Мф. 24:27, 37, 39). В трех других Евангелиях термин не встречается, однако в апостольских посланиях он используется неоднократно, указывая на второе пришествие Христа (Иак. 5:7; 2 Пет. 1:16; 3:4, 12; 1 Ин. 2:28; 1 Кор. 15:23; 1 Фес. 2:19; 3:13; 4:15; 5:23). На основании столь частого употребления слова παρουσία в апостольских посланиях в качестве технического термина для обозначения второго пришествия Христа исследователи пытаются доказать, что это слово является плодом редакторской работы Матфея[116]116
  См.,напр.: Wilson A. I. When Will TheseThings Happen? P. 138.


[Закрыть]. Для такого предположения, однако, нет никаких оснований – не только потому, что сам Матфей приписывает его Иисусу, но и потому, что мы не знаем, какой арамейский эквивалент мог стоять за греческим термином.

У Марка вопрос учеников передан несколько по-иному: И когда Он сидел на горе Елеонской против храма, спрашивали Его наедине Петр, и Иаков, и Иоанн, и Андрей: скажи нам, когда это будет, и какой признак, когда всё сие должно совершиться? (Мк. 13:3–4). Всю Свою речь Иисус произносит, отвечая им (Мф. 13:5), то есть Петру, Иакову, Иоанну и Андрею. Вопрос передан обобщенно: четыре ученика не знают, что именно должно произойти, и потому не упоминают ни разрушение Иерусалима, ни второе пришествие и кончину века. У Луки вопрос передан в версии, аналогичной версии Марка: И спросили Его: Учитель! когда же это будет? и какой признак, когда это должно произойти? (Лк. 21:7). Лука, как видим, вообще не говорит, кто задал вопрос.

Речь Иисуса у трех синоптиков приводится в трех разных редакциях. Марк текстуально близок к Матфею до формулы: Это – начало болезней (Мк. 13:5–8). Далее следует фрагмент, текстуально близкий к части поучения Иисуса двенадцати ученикам (Мф. 10:17–22):

Но вы смотрите за собою, ибо вас будут предавать в судилища и бить в синагогах, и перед правителями и царями поставят вас за Меня, для свидетельства перед ними. И во всех народах прежде должно быть проповедано Евангелие. Когда же поведут предавать вас, не заботьтесь наперед, что вам говорить, и не обдумывайте; но что дано будет вам в тот час, то и говорите, ибо не вы будете говорить, но Дух Святый. Предаст же брат брата на смерть, и отец – детей; и восстанут дети на родителей и умертвят их (Мк. 13: 9-12).

У Марка, как и у Матфея, мы находим слова о «мерзости запустения», однако без ссылки на пророка Даниила, и стоящей не на святом месте, а где не должно. К словам о бегстве зимою у Марка не добавлено или в субботу (само слово «бегство» в критическом издании тоже отсутствует). В остальном дальнейший текст (Мк. 13:13–20) близок к Матфею.

Версия Луки в тех местах, где содержит параллели к версиям других синоптиков, ближе к Марку, чем к Матфею (Лк. 21:8-19). Однако именно в версии Луки перед нами предстает та картина разрушения Иерусалима, которая у Марка и Матфея фактически отсутствует:

Когда же увидите Иерусалим, окруженный войсками, тогда знайте, что приблизилось запустение его: тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы; и кто в городе, выходи из него; и кто в окрестностях, не входи в него, потому что это дни отмщения, да исполнится все написанное. Горе же беременным и питающим сосцами в те дни; ибо великое будет бедствие на земле и гнев на народ сей: и падут от острия меча, и отведутся в плен во все народы; и Иерусалим будет попираем язычниками, доколе не окончатся времена язычников (Лк. 21:20–24).

Столь существенная разница между, с одной стороны, версиями Марка и Матфея, а с другой – версией Луки позволяет некоторым ученым предположить, что все три евангелиста могли пользоваться неким общим первоисточником, устным или письменным, но при этом Матфей и Марк сделали свои записи еще до разрушения Иерусалима, а окончательная редакция Луки появилась после, и пророчество Иисуса было в ней переосмыслено как относящееся в первую очередь именно к этому событию[117]117
  В то же время мы не должны забывать, что Деяния апостольские, являющиеся прямым продолжением Евангелия от Луки, были закончены до смерти апостола Павла, а следовательно, и до разрушения Иерусалима. Основная версия Евангелия от Луки, следовательно, должна была быть закончена до этого времени.


[Закрыть]. Только у Луки Иисус говорит о том, что Иерусалим будет окружен войсками и попираем язычниками; только у Луки следствием взятия Иерусалима становится то, что многие падут от острия меча, а другие отведутся в плен во все народы. У Марка и Матфея такого рода конкретика вообще отсутствует, и единственным местом, которое можно истолковать как конкретное указание на событие, связанное с взятием Иерусалима, является упоминание о «мерзости запустения», стоящей на святом месте или где не должно (что соответствует представлению об осквернении Иерусалимского храма язычниками и его разрушении).

На основании сравнения трех версий вырисовывается следующая картина. Ученики показали Иисусу здания храма; в ответ на это Он предсказал, что от храма не останется камня на камне. Ученики захотели узнать, когда это произойдет и какие признаки «кончины века». В своем ответе Он увязал два вопроса. Если верить Луке, то разрушение Иерусалима и последующее рассеяние еврейского народа Он предсказал довольно подробно. Если верить двум другим синоптикам, столь подробного предсказания Он не сделал, сосредоточившись на ответе о признаках Своего второго пришествия и «кончины века».

Южные ступени Храмовой горы. Иерусалим

При этом на вопрос «когда» Он ответил в следующей части речи. В версии Марка ответ звучит так: О дне же том, или часе, никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец (Мк. 13:32). Эти слова ясно показывают, что даже Сам Иисус, зная о последовательности событий, не обладал по Своей человеческой природе полным знанием о том, какой промежуток времени пройдет между этими событиями, а именно, взятием и разграблением Иерусалима с одной стороны и Его вторым пришествием и кончиной века с другой. Этот важнейший фактор необходимо учитывать при рассмотрении речи Иисуса, в которой Он предсказывает – одно за другим – события ближайшего будущего и события отдаленного будущего.

Мы видели из вопроса учеников, что они увязывали предсказание о разрушении Иерусалима с предсказаниями о втором пришествии Иисуса и кончине века. Однако следует понять: увязывал ли Сам Иисус эти события? Считал ли Он, что сразу же за разрушением Иерусалима или вскоре после этого наступит конец человеческой истории? Уже давно было высказано предположение о том, что Иисус видел Себя эсхатологическим пророком, пришедшим на короткое время перед концом света: этим якобы и обусловлен радикализм Его проповеди. Такой взгляд на Иисуса последовательно отстаивал Альберт Швейцер, чье влияние на развитие новозаветной науки в ХХ веке было весьма значительным. Насколько, однако, справедлив такой взгляд?

Альберт Швейцер

С одной стороны, Сам Иисус ясно указывает, что Он как Сын Божий не знает часа конца света: этот час находится в руках Божиих, и наступление его может быть скорым. С другой – дальнейшая речь содержит целый ряд указаний на события, которые должны развертываться на определенном, возможно весьма значительном, промежутке времени. Прежде всего, на это указывает предостережение против тех, кто будут выдавать себя за Христа. Затем говорится о войнах, военных слухах, гладах, морах и землетрясениях, но все это описывается как начало болезней. Предсказываются гонения на христиан, пришествие многих лжепророков, наступление времен, когда во многих охладеет любовь. Все это, как кажется, может потребовать весьма значительного времени.

Самое же главное указание на временной промежуток между событиями ближайшего и событиями отдаленного будущего содержится в словах: И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец. Именно эти слова содержат то условие, без которого конец мира не наступит. После Своего воскресения, отправляя учеников на проповедь, Иисус скажет им: Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари (Мк. 16:15). Евангелие должно быть проповедано всей твари, и, может быть, именно с этой целью Бог будет продлевать историю человечества – для того, чтобы никто из живущих на земле не остался не затронутым проповедью Евангелия.

Продолжая серию предсказаний о последних временах, Иисус говорит:

Тогда, если кто скажет вам: вот, здесь Христос, или там, – не верьте. Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных. Вот, Я наперед сказал вам. Итак, если скажут вам: «вот, Он в пустыне», – не выходите; «вот, Он в потаенных комнатах», – не верьте; ибо, как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого; ибо, где будет труп, там соберутся орлы.

И вдруг, после скорби дней тех, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются; тогда явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою; и пошлет Ангелов Своих с трубою громогласною, и соберут избранных Его от четырех ветров, от края небес до края их.

От смоковницы возьмите подобие: когда ветви ее становятся уже мягки и пускают листья, то знаете, что близко лето; так, когда вы увидите всё сие, знайте, что близко, при дверях. Истинно говорю вам: не прейдет род сей, как всё сие будет; небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут. О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один; но, как было во дни Ноя, так будет и в пришествие Сына Человеческого: ибо, как во дни перед потопом ели, пили, женились и выходили замуж, до того дня, как вошел Ной в ковчег, и не думали, пока не пришел потоп и не истребил всех, – так будет и пришествие Сына Человеческого; тогда будут двое на поле: один берется, а другой оставляется; две мелющие в жерновах: одна берется, а другая оставляется. Итак бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш приидет (Мф. 24:23–42).

Текст делится на три тематических сегмента, которые мы выделили абзацами. Часть первого сегмента имеет параллель у Марка (Мк. 13:21–23), другая – у Луки (Лк. 17:23–24). Второй сегмент у Марка изложен в сходной с Матфеем редакции, хотя и с некоторыми купюрами, в частности, отсутствует упоминание о «знамении Сына Человеческого» (Мк. 13:24–27). У Луки же параллельный текст существенно отличается:

И будут знамения в солнце и луне и звездах, а на земле уныние народов и недоумение; и море восшумит и возмутится; люди будут издыхать от страха и ожидания бедствий, грядущих на вселенную, ибо силы небесные поколеблются, и тогда увидят Сына Человеческого, грядущего на облаке с силою и славою великою. Когда же начнет это сбываться, тогда восклонитесь и поднимите головы ваши, потому что приближается избавление ваше (Лк. 21:25–28).

Третий сегмент поначалу текстуально близок у всех трех синоптиков (Мк. 13:28–32; Лк. 21:29–33). Однако у Луки выражение близко, при дверях заменено на близко Царствие Божие, а слова о том, что о дне же том, или часе, никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец (Мк. 13:32), у Луки опущены. Далее у Марка отсутствуют слова о том, что происходило во дни Ноя (Мф. 24:37–39), а у Луки эти слова были приведены ранее и к примеру Ноя был добавлен пример Лота (Лк. 17:26–36). Слова о двоих на поле и двух мелющих в жерновах отсутствуют и у Марка, и у Луки. Призыв к бодрствованию у Марка приобретает следующую расширенную форму:

Смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством и заботами житейскими, и чтобы день тот не постиг вас внезапно, ибо он, как сеть, найдет на всех живущих по всему лицу земному; итак, бодрствуйте на всякое время и молитесь, да сподобитесь избежать всех сих будущих бедствий и предстать пред Сына Человеческого (Мк. 13:34–35).

У Матфея же здесь приводится следующий призыв: Но это вы знаете, что, если бы ведал хозяин дома, в какую стражу придет вор, то бодрствовал бы и не дал бы подкопать дома своего. Потому и вы будьте готовы, ибо в который час не думаете, приидет Сын Человеческий (Мф. 24:43–44). У Луки аналогичный призыв содержится в другом месте (Лк. 12:39–40).